Откровения SUPERFUCKER`a, или Как ЭТО делается

В тот день я опоздал на съемки.

Нет, поймите меня правильно: я люблю свою работу и отношусь к ней сознательно, просто: так получилось.

Я легко взбежал по ступенькам, заглянул в холл.

Рон, наш менеджер и режиссер, встретил меня холодным взглядом: сукин сын отличался крайним педантизмом. Выразительно посмотрев на часы, он пожал плечами.

 — Мы начали два часа назад.

Я неопределенно хмыкнул и поинтересовался, будет ли для меня работенка.

 — А то уже неделю не трахался, — подмигнул я ему.

Рон поморщился. Странно, но я ни разу не видел проявления его похоти на рабочем месте. Для него порно-бизнес был только работой.

 — Скоро закончим первую сцену. Потом маленький перерыв, после чего твой «выход». Снимать будем наверху.

 — ОК, босс.

Я направился к лестнице, но, привлеченный интересными звуками, заглянул в комнату, где сейчас шла съемка. И как раз вовремя:

Симпатичная блондинка стояла на коленях перед Сэмом, моим старым коллегой. Здоровенный член Сэма (я всегда ему завидовал — мой на пару сантиметров короче) был зажат в правой руке дамочки, левая ее рука сжимала яйца. Сэм двигал бедрами, то погружая головку в ее рот, то снова вытаскивая. Было похоже, что он уже на пределе, и финала осталось ждать недолго.

Я сразу обратил внимание, что моему коллеге повезло с партнершей: девчонка явно была стоящей. Несмотря на то, что ее губы уже проделали большую работу, на них еще сохранилась яркая помада, волосы были аккуратно уложены, и в целом она производила впечатление очень ухоженной сучки.

Тем временем Сэм закрыл глаза, пару раз судорожно воткнул свое «орудие» поглубже и, вытащив его, ударил в лицо своей партнерши мощной струей.

И как раз в этот момент она заметила меня.

Наши взгляды встретились, и я сразу понял: это она. Меня словно током ударило — знаете, наверное, как это бывает. Я смотрел на нее, невыразимо прекрасную, и чувствовал, что влюбляюсь словно мальчишка.

Длинные мутные струи спермы били в ее лицо, попадали в рот, стекали по губам. Несколько капель застыли в волосах и блестели бриллиантами: или скорее, жемчужинами, если учесть их цвет. Ее глаза, устремленные на меня, горели безумным огнем. Тонкие пальчики вцепились в член Сэма так сильно, словно хотели оторвать его.

И тут Сэм не выдержал: схватил ее за голову обеими руками, резко притянул и снова погрузил своего красавца в ее пухленькие губы. Она жадно ухватилась за него своим ртом и отпустила правую руку — чтобы он мог поглубже войти в нее.

Ягодицы Сэма ритмично сжимались: было похоже, что извержение продолжилось внутри с новой силой — всегда завидовал его семенному запасу. Чертова сучка продолжала искоса смотреть на меня, только теперь ее взгляд затуманился, ресницы задрожали: она кончала. Кончала, не притрагиваясь к своему клитору.

Это продолжалось долго, чертовски долго. Мне в голову даже пришла безумная мысль, что Сэм никогда не выйдет из ее рта, что он так и будет раскачиваться взад-вперед, ухватившись за ее волосы. Хм, я прекрасно понял бы его.

Через некоторое время ее взгляд прояснился. Член Сэма по-прежнему покоился в ее губках, и это продолжало приносить ей удовольствие, но оргазм закончился.

Наконец Сэм обмяк. Его лицо было красным, словно вот-вот случится удар, и блестело от пота. Он извлек свой подрагивающий член изо рта девушки (невероятно, но его «лысый дурень» продолжал сочиться), но через секунду, не удержавшись, снова погрузил его обратно.

Она не возражала. Лишь успела улыбнуться мне своими липкими от спермы губами, и тут же приняла его. Она не сводила с меня взгляд все то время, пока Сэм наслаждался последними осколками оргазма.

Но всему приходит конец. Сэм оторвался от нее, глянул на меня полубезумным взглядом, и, пошатываясь, вышел из комнаты. Мне показалось, что ему срочно нужна медицинская помощь.

Я посмотрел на девушку. Я понял вдруг, что она прекрасна, неописуемо прекрасна — выразительные голубые глаза, капризная верхняя губа, щечки с крошечными ямочками. Она по-прежнему стояла на коленях и улыбалась мне уголками рта. Сперма Сэма стекала по подбородку на ее красивые тяжелые груди. Одна из капель застыла на твердом розовом соске.

Я понял вдруг, что безумно таращусь на нее во все глаза, забыв о правилах приличия. Забыв об операторе и режиссере, которые занимались своими камерами и обсуждали съемку.

Девушка смутилась, словно я только что вошел и застал ее обнаженной. Она стыдливо опустила взгляд, убрала со лба пальцами левой руки намокшую от спермы прядь волос.

А я быстро вышел и привалился спиной к стене, взволнованно дыша — ни дать, ни взять влюбленный юноша со страниц наивного средневекового романа.

Я все еще был полон впечатлений от увиденного, когда настал мой черед. Предстояла классическая сцена — я, она и ее дыры. К сожалению, моя партнерша не шла ни в какое сравнение с партнершей Сэма. Я скептически разглядывал ее до тех пор, пока режиссер не объявил начало съемок. Джон, наш оператор, присев на корточки, взял нас на прицел. Снимались мы по старинке, без этих новомодных приколов, когда сучка, которую дрючат, еще и снимает себя второй камерой. Старина Джон умудрялся двумя камерами (одна из которых закреплялась на штативе) ухватить все лучшие планы. Обхватив девушку за талию, я подумал, что Джон вынужден был бы яростно онанировать в перерывах между сценами, если бы Рон, наш менеджер, не организовывал бы ему минет — один в день (что не так уж и много, если учесть сексуальную насыщенность рабочего дня Джона). Впрочем, мысленно ухмыльнулся я, ничто не мешает ему еще и подрачивать тихонько.

Все шло по плану, которым поделился со мной Рон перед началом съемок. Сначала я припал к ее источнику — потерзал губами клитор, прошелся языком по губкам — большим и малым, — стараясь не обращать внимания на запах — специфический запах несвежей сырой рыбы.

Многие мои знакомые завидуют мне — типа, трахает тёлок чувак, так еще и деньги платят. Все это так, конечно, но все было бы еще лучше, если бы сучки, с которыми нам приходится иметь дело, были бы более чистоплотными.

Вскоре пришла моя очередь. Девушка (черт! Я даже не знал, как ее зовут) опустилась на колени, извлекла на свет Божий моего красавца и принялась за него с профессионализмом, который мог быть достигнут только благодаря огромному опыту. Мне приходилось давать в рот многим, в том числе и юным девчонкам лет тринадцати, которые еще толком не умеют обращаться с инструментом — так вот, эта моя партнерша сосала как немногие другие.

Дальше все шло по сценарию: я трахал ее лежа, потом сзади, потом стоя. Без анала, предупредил меня Рон. Я усмехнулся: в этот раз не придется топтать ее говнобаки.

Наш танец плоти подходил к концу, когда я заметил Ее. Она стояла в дверях — как я сам совсем недавно — и внимательно наблюдала за мной. На ее губах блуждала легкая улыбка. Моя партнерша почувствовала, что я на грани, выскользнула, упала на колени. Она стояла в позе, в которой я не так давно наблюдал Сэма с партнершей. Ее пальчики сжимали мой член, губы обхватывали головку.

Я повернулся к ней. Ее лицо утратило всяческие признаки иронии, глаза внимательно следили за всеми перипетиями действа. Я обратил внимание, что она успела принять душ и одеться в элегантную блузку и строгую длинную юбку. Глядя на нее сейчас, тяжело было предположить, что эта женщина способна испытать оргазм от того, что кто-то кончает в ее рот: настолько она выглядела красиво, строго и недоступно. И только жадное выражение глаз слегка выдавало ее.

Тем временем я схватил рукой волосы девушки и стал ритмично притягивать ее к себе. Мой член погружался в нее так глубоко, что ее губы почти касались живота.

Я посмотрел на свою возлюбленную, наблюдающую за мной, и вдруг взорвался.

Я извергался прямо в рот своей партнерше, совершенно забыв о том, что финальный фонтанчик должен попасть в кадр — чтобы мои зрители увидели все. Девушка дернулась, попыталась вытолкнуть языком член из своего рта, но я был неудержим. Я хлестал в нее снова и снова, нисколько не заботясь о своих зрителях, не думая о Роне и Джеке. Я совершал размашистые движения, скользя между ее губами, и представлял, что это ее губы. И выплескивался — снова и снова.

Когда это безумие кончилось, я отпустил партнершу. Она отпрянула и выплеснула изо рта чудесный фонтанчик мутной спермы.

Рон остался доволен.

 — Маленькая импровизация? — улыбнулся он. — Кажется, вышло неплохо.

Во время очередного перерыва, я выяснил, как ее зовут. Не у нее самой, правда — она в это время отдыхала и готовилась к съемкам.

Джесси. Ее звали Джесси.

Рон быстро смекнул, что между нами что-то зарождается, и решил использовать это в своих целях. Хм, он же все-таки менеджер.

Не могу сказать, что я остался доволен, узнав его сценарий.

Но теперь, по крайней мере, мы будем сниматься вместе.

Кажется, я не упоминал, что Рон специализируется на дорогих порнофильмах. Те сценки, что мы снимаем вначале, идут для разогрева. Самое интересное начинается потом.

В наше время искушенного зрителя тяжело удивить. Для достижения эффекта в ход идут проверенные средства — красивые девушки (чем больше, тем лучше), крутые мужики с грубоватой внешностью и качественный антураж — всякие там подсветки, декорации, костюмы.

Мужчин одели средневековыми дворянами — батистовые рубахи с широкими рукавами, кожаные жилетки, какие-то дурацкие штаны.

Боб — лысый детина с татуировками по всему телу — долго не хотел одевать их, заявляя при этом, что будет похож на педика, но Рон убедил его тем, что это не надолго, и штаны вскоре будут сняты. Другой мой коллега — молодой качек по кличке Клык — оделся очень быстро и дрожал от нетерпения: это был его первый выход за день.

Нам с Джесси предстояло сыграть парочку влюбленных, возвращающихся с прогулки и попадающих в засаду к двум разбойникам.

Рон заранее расставил прожектора, несколько искусственных деревьев, даже раздобыл где-то громадное полотно с нарисованным на нем замком, стоящем на холме.

 — Готовы? — спросил Джек. — Поехали.

Мы с Джесси пошли, держась за руки. Нам предстояло пройти несколько метров до того места, где «в засаде» сидели мои коллеги. Джесси смотрела на меня своими сияющими глазами, ее пальчики сжимали мою ладонь. Я влюбился. Боже мой, я влюбился как школьник.

Поворот. Дерево. «Разбойники».

Меня привязали к дереву и принялись за Джесси.

Первым делом Клык порвал ее платье и обнажил прекрасные тяжелые груди с розовыми сосками. (Мой член вздрогнул в штана) Боб завизжал и принялся мять их своими толстыми пальцами.

Джесси отбивалась, вырывалась от своих «насильников», картинно воздевала глаза к небу.

Не слишком церемонясь, Клык повалил ее на землю, задрал юбки и извлек из штанов своего красавца. Джесси глянула на него несколько более плотоядно, чем это следовало из ее роли. Когда он загонял его внутрь, она посмотрела на меня. Мой член в штанах протестующе дернулся.

Клык царил над ней. Он рывком вгонял свой член до упора, замирал на мгновение, затем медленно вынимал его, после чего процедура повторялась. Джесси дергалась, пытаясь вырваться, но Боб в это время крепко держал ее за руки.

Наконец Клык вышел из нее, поднялся.

Джесси лежала, широко раскинув ноги в стороны, и смотрела на меня.

Подошел Боб. К этому времени, по сценарию, героиня должна была слегка смягчить свою позицию, но не прекращать сопротивление. Действуя в соответствии со сценарием, Джесси стыдливо свела колени. Боб ухмыльнулся, достал из штанов своего шалуна и потряс им.

Затем он лег на Джесси, сделал несколько движений, но вскоре вышел из нее.

Боб сел на ее грудь и принялся играть с сосками — он упирался головкой в розовый кружочек, вдавливал его внутрь и двигал бедрами, словно хотел трахнуть Джесси прямо в сосок.

По ее глазам, устремленным на меня, я видел, что все происходящее ей очень даже нравится. Впрочем, вскоре ее глаза скрылись от меня — их заслонила задница Боба. Я наклонился, чтобы было лучше видно.

Боб поднес член к ее губам, но она сжала их и отрицательно покачала головой. Я представил, какого труда ей стоит сдерживать себя.

Тогда Боб слез, сел рядом и принялся играть с ее сосками.

Он то сжимал их своими пальцами, то лизал языком. А когда Джесси принялась постанывать, Боб пощекотал ее клитор пальцами левой руки, в то время как правая продолжала играть с грудью. И тут она растаяла — тяжело задышала, развела колени в стороны.

Боб ненавязчиво напомнил о себе — легко провел своим толстым членом по ее губам, словно это была эрогенная зона. Она стыдливо опустила глаза, вяло попыталась отстраниться. Боб настаивал: продолжая левой играть с клитором, он правой сдвинул крайнюю плоть (он был не обрезан — как и я, кстати), оголяя огромную огнедышащую головку, и снова провел по ее губам. На этот раз сопротивление далось ей с явным трудом. Но она все-таки отстранилась. Боб, заметив перемену в настроении, отступил и продолжил свои забавы с ее клитором. Он даже пустил в ход губы и язык. И тут она вскрикнула. Боб отстранился, явно не желая вызвать оргазм раньше времени, и стал действовать более осторожно. Его член по-прежнему покоился возле ее лица, но теперь он не настаивал. Через некоторое время это стало беспокоить ее. Джесси посматривала на член, явно давая понять, что не будет больше противиться. Но Боб не торопился. Он возвышался над ней с видом победителя. И наступил момент — она потянулась к его головке губами, своими прекрасными алыми губами. Но стоило Джесси коснуться ее, Боб отстранился. Она потянулась снова — он снова увернулся. И тогда она, лишенная помощи рук (Клык все еще удерживал их — непонятно зачем), быстрым рывком головы поймала головку своими губами (виртуозная работа, если учесть толщину его члена) и втянула ее в рот. Боб поддался на секунду, замер с закрытыми глазами, но тут же решительно высвободился из плена губ.

Джесси застонала, даже глянула на меня, словно надеясь, что я попрошу Боба дать ей в рот. Как же она была восхитительна в тот момент — жадно открытые губы, горящие глаза.

Наконец, он не выдержал тоже — взгромоздился на ее лицо, оседлал его, словно скакуна, скользнул членом в ее жадно открытые губы и поскакал галопом. С моего места было видно, что он входит в нее на всю длину своего шалуна. Джесси мычала, выгибалась дугой, терла друг о дружку сжатые бедра.

Тем временем Клык отпустил ее руки и занял позицию по другую сторону. Он поднял вверх ее ноги и достал свое орудие. На пару секунд он замер, словно раздумывая, какое отверстие предпочесть, но потом, видимо, вспомнил, что Рон дал карт-бланш — полную свободу действий. С моего места было хорошо видно, как Клык ввел член в естественное отверстие, сделал пару неглубоких движений, вытащил его и взял прицел пониже.

Видимо, из уважения ко мне (позже я узнал, что наш с Джесси зарождающийся роман к тому времени был уже очевиден всей группе), он действовал предельно аккуратно, а не рванул а нее со всей дури, «срывая сальники». Клык приставил головку к ее отверстию и медленно надавил. Первая попытка оказалась неудачной: член Клыка был слишком крупным для ее неразработанной дырочки. Тогда он смочил слюной средний палец, скользнул в нее и принялся активно действовать им внутри. По тому, как стала извиваться Джесси, я заключил, что происходящее ей очень даже нравится. Через полминуты Клык добавил к среднему пальцу безымянный. Теперь он действовал неким подобием пениса — довольно тонким, правда, если сравнить с тем, чем одарила природа моего коллегу.

Боб тем временем

продолжал трахать в рот мою красавицу. Одной рукой он опирался на пол, вторая обнимала ее за шею и затылок жестом, каким обычно любовник обвивает талию своей подруги во время акта любви. В отличие от забав с Сэмом, сейчас Джесси не могла держаться рукой за член: тот скрывался в ее рту полностью. Зато яйца Боба были в ее полном распоряжении. Джесси вцепилась в них левой рукой в то время как правая снизу притягивала его к себе за ягодицы. Иногда Боб делал остановку, замирал с погруженным в рот членом и медленно доставал его обратно, при этом внимательно наблюдая за выражением лица своей партнерши — словно хотел надолго запомнить эту сцену. Еще бы! Не каждый день случается потрахать в рот такую красавицу. Когда Клык начал вторжение с тыла, Боб как раз сделал одну из таких остановок. Он замер с погруженным на всю длину членом, закрыл глаза и выглядел точь-в-точь как маленький ребенок, не желающий расставаться с любимой игрушкой. Уж не знаю, как Джесси умудрялась дышать, когда в ней покоился такой огромный инструмент (этому может быть только одно объяснение: рот моей возлюбленной самой природой был приспособлен к подобным занятиям). К сожалению, из такого положения я никак не мог видеть глаз Джесси, но я нисколько не сомневался, что она думает сейчас обо мне.

Зато действия Клыка я видел отлично. Пока я наблюдал за его коллегой, сукин сын успел погрузить головку своего крепыша — что совсем неплохо, если учесть ее размеры (диаметр, в особенности). Тут он приостановился, двинулся назад, замер у выхода, обнажив головку наполовину, после чего снова направился вглубь. Надо отдать должное его профессионализму — действовал он деликатно, без резких движений, но с каждым разом проникал в попку Джесси все глубже. К тому времени, когда Боб, немного отдышавшись, восстановил свою активность, Клык преуспел в своих трудах настолько, что Джесси выделила ему одну руку. Догадываясь, как тяжело ей было оставить ягодицы Боба, я мог только предполагать, насколько грамотно работает Клык. Правая рука девушки замерла на миг у соска, словно намекая Клыку о необходимости стимуляции эрогенных зон для полного удовлетворения, затем направилась к клитору. С большим волнением я наблюдал, как ее тонкие пальчики принялись за дело со сноровкой, свидетельствующей о солидном опыте.

Клык показал себя воплощением галантности: его левая рука тут же сжала грудь Джесси, правая легла на лобок. И тогда девушка сама притянула его к себе, словно приглашая вступить в неизведанные глубины.

Ее поднятые кверху ноги, подергивающиеся в такт движениям обоих мужчин, замерли на миг, когда член Клыка устремился внутрь. Она прижала колени к груди и развела ступни в стороны в подсознательном жесте полной покорности. С моего места было отлично видно, что теперь он погружается в нее почти на всю длину. Разумеется, это не могло не причинять Джесси боли (при его-то размерах!), но, судя по всему, это была сладкая боль: рука, притягивающая Клыка, никуда не делась. Похоже, девушку не устраивали никакие компромиссы — она хотела получить своих мужчин целиком и полностью, без остатка, и насладиться вторым своим партнером так же полно, как она наслаждается первым. Клык принял предложенные правила игры и заработал активнее. Теперь к его галантности примешивалась некоторая небрежность, и даже грубость. Действия стали более резкими и бесцеремонными.

Когда дальнейшее проникновение стало невозможным, он замер на некоторое время, наслаждаясь полной победой. Пальцы Джесси на его спине сразу расслабились, обмякли — подталкивать его больше не было нужды: теперь она принадлежала им полностью. Боб словно почувствовав это, тоже замер на ее лице. Какое-то время все трое лежали без движения, и я успел подумать: вот она, полная гармония, этим троим сейчас никто в мире больше не нужен.

Они возобновили активность все вместе, словно это был единый организм. Даже Джесси, которая мало что могла сделать из своего положения, не осталась безучастна. Честно разделив между любовниками свои руки, она слегка царапала их, тут же гладила, привлекала к себе.

Боб двигался с бешеной скоростью — было неясно, сумеет ли он продержаться в таком темпе еще хоть несколько минут. Иногда он останавливался, выскакивал изо рта моей возлюбленной, замирал над ней дамокловым мечом. Она не смыкала губ: мне показалось, что ее челюсти просто не могут теперь быстро закрыться — после того, как столь долгое время во рту находилось орудие такого калибра. Что касается Клыка, то он тоже не терял времени понапрасну. Теперь в его движениях не было и намека на недавнюю галантность. Теперь он врывался в ее сокровенные уголки неумолимо, с неудержимостью горной лавины. Он совершал размашистые движения: выходил из нее почти полностью, затем внезапно погружался на всю глубину. Его пальцы действовали на клиторе с особым старанием, и я уверен, что если бы не занятый рот, Джесси повизгивала бы от удовольствия, а может, и кричала бы в полный голос.

Когда он в первый раз выскочил из нее, я ахнул: дырочка девушки, еще совсем недавно сморщенная, узенькая и не желавшая пускать в себя даже мокрый от слюны палец, превратилась теперь в зияющее дупло — пугающе огромное и подергивающееся по краям. Оно ритмично сжималось (лишь слегка сокращаясь в размерах) и снова расслабленно округлялось. Мне вдруг подумалось, что ее попка живет независимой от хозяйки жизнью — настолько непроизвольными выглядели эти подрагивания. Затем он снова нырнул в темноту ее попки, вошел резким движением до самого конца, уперся в ягодицы, навалился всем своим телом. И снова резко покинул свою обитель.

Я смотрел, зачарованный, как огромный член Клыка колдует над попочкой моей возлюбленной, превращая ее в некое бесформенное образование — огромное по своему диаметру, но без четких очертаний (судя по всему, анальное отверстие девушки обладало способностью сильно растягиваться — и способность эта была, вероятно, не врожденной, а приобретенной).

Джесси содрогалась теперь всем телом. Я уже подумал, было, что ей больно, когда она застонала — так сладко, что мой член едва не порвал брюки. К тому же руки ее по-прежнему притягивали мужчин к себе.

Когда пришла пора, Боб выскочил изо рта Джесси, завис на мгновенье (за которое она успела вцепиться в его член руками) и открыл шлюзы. Струя хлестнула девушке прямо в рот, и не успела она сглотнуть, как Боб выплеснул вторую.

Поначалу Джесси пыталась глотать все, но это было физически невозможно: Боб изливался неиссякаемым потоком; и вскоре ручейки потекли по щекам моей возлюбленной.

Когда его силы иссякли, Боб вернулся в рот Джесси и застыл в таком положении.

Тем временем Клык действовал по следующей схеме: несколько глубоких быстрых толчков, выход, пауза, медленное погружение.

А как только Боб освободил место, Клык тут же занял его — оставил дупло девушки, которое по диаметру стало уже совсем не приличным. Но погрузить инструмент он не успел: длинные струи падали на лицо Джесси с высоты около полуметра. Когда наши взгляды встретились, ее лицо было покрыто спермой полностью. Губы она не смыкала — видимо, челюсти еще не отошли от недавней нагрузки — и было видно, что внутри все залито спермой. Ее попка бесстыже смотрела на меня огромным темным отверстием. И тут она стала кончать — именно от моего взгляда, а не от действий своих любовников, — и я не сдержался тоже. Впервые в жизни я испытал оргазм, даже без помощи рук — настолько велико было возбуждение.

/* обкончание следует */