Ещё раз про любовь. (Про нас с Маринкой)

Мы с Маринкой напарники. Лётаем по району, проверяем состояние энергосетей, сверяем показания приборов учёта у потребителей. Маринка за двадцать завернула, а всё в девках ходит, принца ждёт. Возможно, что и на белом коне. Когда к нам пришла, наши кобелишки хвостами закрутили, распушились, да Маринка быстро их обломила, поставив условие: сломал целку-женись. Как ветром сдуло любителей свежатинки. Поставили её напарницей ко мне, так я не против. Мне же работать, а не что-то там замышлять по лишению Маринки девственности. Мне её целка, что зайцу стоп-сигнал. И без того хватает куда и кому вставить. Тем паче, что и не особо раскрасавица. Обычная девушка. В меру симпатичная, в меру фигуристая. Весёлая, разговорчивая и без излишних комплексов. Грамотный специалист. Начитана, эрудированна. А для работы лучше напарника и не надо. Была у меня раньше одна, так мука сплошная. Не на дорогу смотришь, а на неё. И рука заместо рычага переключения передач сама по себе коленку мацает. Да ну их, таких напарниц. С Маринкой проще.

Я по работе езжу на своей машине. На казённой с водителем не особо посачкуешь. А тут вроде как отвязан. Для шефа главное найти хотя бы пару нарушений и составить акт. А уж этого добра всегда хватает. За то, что использую свой транспорт, приплачивают. Сдавай чеки на заправку и получай денежку в кассе. А кто считал и проверял, куда я на том бензине езжу? Вот и решил в эту пятницу пораньше свалить с работы и поехать отдохнуть на турбазу. Не совсем сам придумал, корешок подсказал. Он со своей девчонкой едет. А мне с кем? Одна не может, другая не хочет, с третьей в размолвке. Пригласил Маринку. Она согласилась. А что такого? У нас с ней отношения скорее дружеские, как между парнями. Сумку с вещами приготовила с утра, забрали перед тем, как ехать по работе. Моё шмутьё тоже уже в машине. А корешка с его подругой по дороге подхватим.

Приехали на турбазу. Нас с корешем поселили в одну комнату, девчат в другую. Да не затем они на турбазу ехали, чтобы в разных комнатах ночевать. Подруга товарища уломала Маринку перейти ко мне. Маринка очень легко согласилась. То ли во мне уверена, то ли в себе. Переоделись и на водоём. Здесь чудесное озеро, водичка - парное молоко. На берегу песок насыпали, устроив пляж. Мы с собой чего поесть - попить взяли. Не на сухую же отдыхать. Брали не водку, вино. По летней жаре водку пить не совсем в кайф. Девчата в купальниках. А Маринка в купальнике очень даже нормально смотрится. Фигуристая. И это не от выпитого. Что там сухое вино. Отдохнули до вечера, а по темноте на дискотеку пошли. Поскакать, косточки поразмять. Повеселились, спать пора. По очереди сходили в душ. Плохо, что на турбазе все удобства в коридора. Маринка ложится. Халат сняла, под халатом трусики, лифчик. И как во всей этой сбруе спать? Давит же. Лежим, разговариваем. Звукоизоляция здесь такая, что слышно через два номера, так что мы говорим в пол голоса, раз за разом переспрашивая друг друга. Надоело.

— Марин, лезь ко мне, что мы через комнату орать будем.

— Хитрый. Лучше ты ко мне.

— Обоснуй.

— Я пригрелась, укуталась.

— Аргумент. Ладно, иду.

— Одеяло своё бери, я своё не дам.

— Жадина!

— Другой нет. Идёшь?

Дурка бы отказался, а я таким себя не считаю. Нырнул к Маринке под бочок. Она подвинулась, давая место.

— Рукам воли не давать. А то столкну.

Эта может. Сил хватит. Не бульдозер, конечно, но с меня и этого будет достаточно. Разговариваем, смеёмся. Просунул руку под Маринкино одеяло, за спину обнял.

— Ой, руку убери!

— Жалко, что ли? Замёрз.

— А я что, грелка?

— Ты женщина.

— Ну и что?

— Значит в тебе есть жалость. Не дашь же ты замёрзнуть человеку.

— Дам.

— Что дашь? То, о чём я думаю?

— Дурак какой! Размечтался! Замёрзнуть дам.

Захотела, давно бы мою руку убрала. А она прижимается. Значит не против. Спину глажу меж лопаток. Человек обычно туда достать не может, а меж лопаток чешется. Едва не замурлыкала от удовольствия.

— Марин, помнишь легенду про индейцев?

— Какую?

— Когда два индейца спали каждый под двумя одеялами и замёрзли. А два легли под одно одеяло и остались живы. Я думаю, что это были индеец с индейкой.

— Индейка - это птица.

— Не суть важно.

— Это намёк?

— Предложение. К тому же у нас два одеяла.

— Ладно, лезь. Только рукам воли не давать.Обещаешь?

— Конечно.

Да я сейчас тебе песок с Марса готов пообещать. Баба лежит рядом, почти голая. Тут всё, что угодно насулишь. Укрыл нас двумя одеялами, лёг. Маринкины губы рядом. Не удержался, поцеловал Маринка вскинулась

— Ты обещал...

— Не распускать руки. И где я их распустил? А про губы ты ничего не говорила. К тому же захотелось на вкус попробовать.

— Попробовал? И ты хитрый. Мне что, всё перечислять?

— Не надо, Марин. А губы не распробовал, ты же не даёшь.

— Ладно, можешь попробовать.

Проба слегка затянулась. Что поделать, если губы оказались сладкими, умелыми и мягкими. И язычок, который проник ко мне в рот, тоже не бездельничал. А пока губы были заняты губами, одной рукой расстегнул застёжки лифчика. Глупенькая Маринка даже не предполагала, что этому я учился на сестричках. И теперь для меня нет застёжки, которую я не расстегнул бы одной рукой. О том, что лифчик перестал выполнять роль защиты, Маринка узнала, когда её отвердевшие соски коснулись моей груди.

— Ты! Ты!

— Я. А что, тут есть кто-то ещё?

— Ты зачем расстегнул?

— Марин, и ты сможешь это доказать?

— А кто же ещё?

— Да он сам расстегнулся.

— Как это?

— Понял, что сдавливает тебе грудь, вот и расстегнулся.

Пока говорил, опрокинул Маринку на спину и поймал губами сосок.

— Не надо! Зачем? Ну прошу тебя...- Просит она. Руками голову к титькам прижала. - Не смотри на меня.

Целую титечки, глажу животик, спину, попу, бёдра. Глянул на Маринку. Офигеть! Она глаза закрыла, открытый рот ловит что-то. Потрогал бугорок лобка. Маринка плотно сжала бёдра, руку не сунешь. Руку не суешь, а палец можно. Глажу губки через ткань трусиков. Медленно, будто нехотя бёдра расслабляются и вот уже вся ладонь меж ними, гладит губки. Трусы мокрые в промежности, запахло течкующей женщиной. Что? Только собаки течкуют? Да это обозначение всех особей женского пола, когда они готовы к спариванию. И этот запах показывает самцу, что пора, идиот, иначе остынет. Так что руку в трусы. Мягкие волосы на лобке, пухленькие губки, внутри них, как раздвинул, жар и влага. А вот и клиторок высунул голову из капюшона. Маринка выгибается, едва не на мостик встаёт. Вот прижало бабу! Где-то на краю сознания промелькнуло, что она вроде как девочка ещё. Промелькнуло и исчезло. Не до таких мыслей сейчас. Стянул трусы с попы. Маринка ноги задрала, помогая мне избавить её от этого предмета белья. Девочка? Ну так что из этого? Когда-то и с кем-то надо девственности лишаться. Почему не со мной? Я буде нежен и ласков. Потому и не сую сдуру куда попало то, что торчит колом. Головкой начал гладить меж губок, клиторок задеваю. Маринка откровенно напрашивается на соитие. Ну и ладно. Стараясь быть предельно осторожным начал проникать в эту чудесную ракушку. А никаких ограничений нет и в помине. Вот же Маринка, вот артистка. Всех развела. Уже смело, не встречая ограничений и препятствий вошёл до конца, до упора. Не девочка, но тугая, узкая и не очень глубокая. И расположение нормальное что для сношений спереди, что сзади. Самое главное, клитор близко ко входу. Такой особой стимуляции не надо. Выдохнул. Подсознательно сдерживал дыхание, в ожидании чего-то.Едва вошёл, её попа начала двигаться со скоростью швейной машинки Зингер. Таким темпом приплыли быстро. Маринка дышит, вроде как кросс пробежала. На пять километров, не меньше. Ноги вытянула. А у меня не упал. Не хочет передышки, подлец, и всё тут. И ещё раз совершили забег на длинную дистанцию.

Лежу рядом с Маринкой. Молчим. У неё из уголка глаза слезинка сбежала, поползла по щеке. Вспомнил, что она не раз говорила о своей девственности. Стал вспоминать. Да нет же, не совсем идиот, не первая же у меня баба. Вот так входил, без препятствий, до самого упора. У неё что, девственная плева возле матки? Такого быть не может. Украдкой осмотрелся. Ни на ней, ни на мне, ни на постели нет ни капли крови. И как это понимать?

— Марин, ты что? Я тебя обидел?

— Нет. Теперь ты всем расскажешь обо мне.

И заплакала, вздрагивая всем телом. Плачет молча, не утирая слёз, текущих из глаз.

— Марин, ты что? Я дал тебе повод?

Повернул к себе лицом, обнял, прижал. Еле успокоилась.

— Марин, не обижайся, а почему ты всем говорила, что ты...ну...это самое...

— Девочка?

— Да.

— Чтобы не приставали. Мне что, каждому давать?

— А мне тогда почему дала?

— Не наглел ни разу. И просто захотела. Думаешь легко терпеть. Прошу, не рассказывай никому. Пожалуйста.

— Марин, ты хоть раз слышала от меня такое?

— Нет. Но с парнями...

— Ненавижу болтунов. О своих победах рассказывает тот, кто реально не смог ничего сделать.

— Я тебе теперь всегда буду давать. Когда захочешь. Не думай, я замуж за тебя не хочу. Вру, хочу, конечно. Любая баба хочет. Заставлять на мне жениться не буду. Просто буду с тобой. Я давно хотела, да...

Вот те раз. И сразу два. Баба хотела, а я слепой.

— Вставать надо. - Маринка потянулась, откинув одеяло и не стыдясь своего обнажённого тела. - Иначе будет конфуз. Плохо, что надо куда-то идти.

— Мне легче.

— Чем?

— Завяжи узелком и спи до утра.

Маринка внимательно посмотрела, даже рукой потрогала

— Интересно. Покажи, как ты это сделаешь?

Вот же су..., кобель женского рода. Рванула с кровати, смеясь и ловко уворачиваясь от шлепков. Натянула трусики, на плечи накинула мою рубашку.

— Ничего, если я её надену?

Странно спрашивать разрешения, когда уже что-то сделал. Ну да мне самому надо вставать. Шутка с узелками не прокатит. Попробуй сделать это, когда уже течёт. Разве что шкурку защемить пальцами и постараться добежать до нужного места. На голую задницу натянул триканы. И так сойдёт. А то, что Маришка в трусиках по коридору пойдёт, так здесь к такому привычны. Девочки, когда хорошо примут внутрь огненной воды, и не на такое способны. Вроде как детишки: глаза рукой прикрыл и всё, тебя не видно, ты в домике. Не спеша, но очень торопливо, боясь расплескать по дороге, пошли в сторону санитарной комнаты, как её здесь поименовали. Интересно, что на кабинках нет градации "М" и "Ж". Занимай и властвуй. То же самое и с душем. Справлять свои писяльные дела разошлись с Маринкой по разным кабинетам, а вот принять душ решили вместе. Точнее я решил. А кто мне спинку помоет? Сам-то навряд ли достану. Чай не йог какой. И Маринке заодно помою. Могли бы ещё чего, кроме помойки, сделать, да в соседней кабинке какая-то девица принимала водные процедуры. Скорее всего по той же самой причине, подмывалась. Ладно я был не готов к такому варианту событий, а эти, кто ехал сюда с определённой целью, могли бы и помочь отечественному производителю, купив резино-технические изделия. Хотя о чём это я? Отечественный производитель! Гы-гы! Там же сплошь и рядом мадэ ин не наше. В основном Китай. У них проблема перенаселения реально напрягает, так что ребята решительно борются с этими проявлениями. Легче предотвратить. А люди что в Китае, что у нас остаются людьми и ничто человеческое им не чуждо. В том числе и половая близость. Ну да это я отвлёкся, негодуя на девушку в соседней кабинке. А так бы вышло прекрасно: струи воды и мы под ними наслаждаемся плотным телесным контактом. Плотнее некуда. Видно не судьба.

Вернулись в номер. Маринку на поесть пробило.

— Ты меня затрахал, даже есть захотела. Дайте мне корочку хлеба и я снова раздвину ножки.

— Так мало?

— Хотя бы. У нас есть что-нибудь?

— Только сухомятина.

— Давай. И запить. Иначе я икать начну.

Хлеб, колбаса, сало, минералка и пиво, даже печенье - всё вмиг смели на пару. Маринка смеётся

— Вот как мужика замучила! Оголодал совсем! Ай да Маринка! Ай да молодец! А его кормить будем? - Маринка запустила руку мне в штаны. Осмелела, однако. - Ой! Он уже чего-то хочет. Можно я его губками?

Не особо люблю позу шестьдесят девять. Как-то не получается сконцентрироваться не на своих впечатлениях, ни на впечатлениях партнёрши. И там, и там получается неполноценное удовольствие. Потому предоставил Маринке повластвовать вволю. Она дождалась извержения вулкана, проглотила всё. На моё удивление, обычно девушки отплёвываются, ответила

— Я что, дура, таким разбрасываться? Ты знаешь, сколько в сперме полезных веществ? Нет? Ну уж про себя надо бы знать. Витамин С - это первое. Далее: фруктоза, цинк, энзимы, протеины, фосфаты, гидрокарбонат. И это ещё не всё. Всё остальное я просто не помню.

Я просто в осадок выпал. И откуда она всё это знает? Маринка смотрит на меня, смеётся

— У тебя сейчас лицо такое...Даже не выскажешь. Думаешь: откуда она всё знает? Нет, я мысли читать не умею. Ты на себя посмотри и сам поймёшь, что у тебя всё на лице написано. - Обняла меня, чмокнув в губы. - Не думай, я не распутная. Ты у меня второй. Просто мы с девчатами прикалывались как-то, вычитав это в каком-то журнале. Смеялись, что, если добавить муки, будет готовый торт. Вот и запомнилось. А сейчас попробовала и поняла, что это реально вкусно. У всех так? У парней, я имею в виду.

— Нет. От многого зависит. Кстати, то, что нравится тебе, не обязательно понравится кому-то ещё. Тем же твоим подругам.

— Ага, щас, делиться начну. Самой мало. Дура я, почему раньше тебе не дала? Или я ещё ничего в жизни не видела, или ты всё же лучший.

— Второй раз и сразу определила?

— Раз вовсе и не второй. Раз...- Маринка в уме что-то подсчитала, загибая пальчики. - Раз уже шестой. Вместе с сегодняшними. Нет, пятый. Ты же не вынимал. Девки говорили, что это из области фантастики, когда парень может несколько раз не вынимая.

— Дуры они и ничего в жизни не видели. Мой покойный папаня мог и больше.

— Правда? Хорошо, если ты в него.

— Почему?

— Знаешь, ты, конечно, можешь возмущаться, можешь ругаться, можешь делать что хочешь. Можешь даже прибить меня, если тебе поможет.

— Ты это к чему?

— К тому, что я выбрала тебя своим мужчиной. Подожди, не ругайся. Сначала послушай. Я не стану тебе обузой и мне совершенно не надо узаконивать наши отношения. Как в том анекдоте про то, что постель не повод для знакомства. Раз у меня будет мужчина, которому я стану принадлежать, все остальные могут идти лесом, полем и вообще куда хотят. Птичка обломинго прилетела. Имея постоянного партнёра нам с тобой не надо будет думать о неудовлетворённости. Не знаю, как тебе, может ты просто пар спустил, а мне понравилось с тобой. Правда и опыта у меня богатого нет, больше по рассказам девчонок да по фильмам эротическим. Скорее всего у тебя есть другая, или даже другие девушки, но мне будет достаточно и того, что ты сможешь мне дать. А, вполне вероятно, почти на сто процентов уверена, что нет у тебя никого.

— С чего ты это взяла?

— Слишком ты неухоженный. Женской руки не видно.

— Ты смотри, прямо Мессинг в юбке. Точнее совсем без ничего.

— И что? Знаешь, мне перед тобой ни капли не стыдно. Мне хочется, чтобы ты на меня смотрел, трогал меня, гладил, целовал здесь, здесь, вот здесь и везде.

Маринка руками показала где находится это "здесь, здесь и здесь". Получилось, что "здесь" - это всё её тело, включая и место меж ножек. Однако, запросы у девушки. Как-то резко и резво, с места в карьер. Хотя и так может быть. Столько времени на работе вместе провели, было время присмотреться. Прямо как в песне: Ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже. Маринка меж тем продолжает.

— А вот если я стану твоей женщиной, то это же сплошные плюсы. Ты не ржи, ты пальцы загибай. Первое: у тебя будет постоянный секс. Я читала, что это полезно для здоровья. Второе: у тебя будет нормальное питание, не сухомятка какая. Третье: я скорее хорошая домохозяйка, чем плохая. Так что уют я смогу обеспечить.

— Марин, а ведь это получается аншлюс какой-то.

— Что?

— Это присоединение чужой территории без ведения боевых действий. Чисто дипломатическим путём. Правда с небольшим таким давлением на сопредельную сторону для большей сговорчивости.

Маринка включила блонду: глаза по полтиннику, взгляд тупой, как у овцы, губки сложились в букву О, протяжно проговорила-пропела

— Мииилый, ты такой умный! Та знаешь такие слова. И так легко их говоришь. Попробуй сказать: Марина, я тебя люблю! - В глазах орава бесенят. Вот тебе и блонда. - Нет? Не получается? Дааа! Не каждый мужчина может это произнести сразу. Попробуй для тренировки сказать: Марина, давай попробуем некоторое время пожить вместе. Может быть у нас что-то и получится. Нет - так нет.

Намёк более чем прозрачный и в то же время есть пространство для манёвра. Вроде как бы с одной стороны и согласие на совместное проживание, читай семью, а с другой никаких обязательств. Маринка продолжает

— Ну, попробуй! Может и сможешь сказать эти слова.

Решил прикалываться до конца. Встал на одно колено, взял Маринкину руку в свою, поцеловал пальчики, развернул и поцеловал раскрытую ладонь. Где-то, когда-то читал, что это поцелуй доверия и признания. По большому счёту никто не тянет в ЗАГС. Просто предлагают испробовать семейную жизнь. Пусть у меня и был некоторый опыт семейной жизни, оказавшийся не совсем удачным, можно рискнуть ещё раз. В спорте и то дают три попытки. А тут не спорт, тут серьёзнее. Поднял глаза, глянул на Маринку. А она ведь ждёт. Вон какая тоска в глазах. И надежда. И ей совсем не до шуток.

— Марина, я старый солдат и совсем не знаю слов любви. Но чертовски хочу, чтобы ты похозяйничала в моей берлоге.

Маринка скользнула с кровати, встала на колени передо мной, прижала губы к губам. Так и стояли некоторое время. Не пойму я женщин никогда. Разве можно с такой серьёзностью относиться к таким вещам? Значит можно. Надо разрядить обстановку, а то вон слёзки накапливаются в уголках глаз. Засмеялся, сбив романтический настрой

— Ты что?

— Марин, ни разу в жизни не слышал об идиотах вроде нас. Один голышом стоит на коленях и просит руки и сердца. Вторая, одетая точно так же, принимает предложение. Ну скажи, не придурки ли?

— Хуже. Идиоты!

Ржали оба. Стоя на коленях целовались, отрывались на короткое время, чтобы посмеяться и снова губы искали губы. И тут всю идиллию испахабил стук в дверь. Негромкий, но настойчивый. И кого там нелёгкая принесла? Маринка заметалась по комнате подраненным воробышком, хватая и теряя одежду. Наконец сообразила, натянула трусики и мою многострадальную рубашку. Я влез в трико. Трусы запнул под кровать. А нечего лежать посреди пола. Открыл двери. На пороге стоял кореш с подругой. Морды были глупо счастливые. Они что, в лотерею выиграли? Джек пот сорвали? У кореша в руках пузырь размером ровно литр, пара стаканов. Правильная позиция. В каждом номере два стакана. Так что просьба приносить свою посуду. У его подруги Милки (Милослава, если что. Дали же родители имечко!) в руках пакет и явно с чем-то съестным. По крайней мере пахнет вкусно. Кореш немного помялся, что-то помекал, кашлянул

— Мы это...Вот...Я хотел сказать...

Милка легонько толкнула Дима. Мы с крешем почти тёзки. Я Вадим, он Димка. А коротко нас, что его, что меня, зовут Дим. Милка вышла чуть вперёд. А ребята, похоже, тоже не особо заморачивались с одеждой. На Димке триканы и майка, На Милке халатик, застёгнутый на пару пуговиц и из-под него, слегка распахнувшегося, видно трусики и голенькие титечки. На то, что тити, то одна, то вторая, показывают по очереди свои светло-коричневые глазки, Милка не обращала внимания. И правда что, эка невидаль.

— Дим, да не мямли ты. - О, у них определился лидер. И это явно не мой корешок. - Ребята, мы пришли поделиться с вами приятной новостью. Дима предложил мне попробовать пожить гражданским браком. Вот.

Милка шагнула в комнату, поставила на стол пакет, развернулась

— Дим, ну что ты встал? Неси давай, отметим это предложение.

Маринка подошла ко мне, взяла под руку двумя своими руками, прижалась

— А мы только что хотели идти к вам. Мне МОЙ Дим сделал точно такое же предложение. Правда, милый?

Вот же стюра! Так подставить. Знает ведь, что не стану опровергать. И что теперь? Осталось только утвердительно качнуть головой.

— Да. Марина. ..это...она согласилась.

Повернулся, чтобы чмокнуть Маринку в щёку. Она быстро подставила губы, даже тормознуть не успел. Интересно, губы до сих пор пахли спермой. Вот это я! Да мне пора линию дезодорантов выпускать. Реклама: Стойкий, приятный аромат от производителя! Совсем недорого! Дешевле только даром!

Потом мы долго сидели и совместными усилиями боролись с алкоголем путём его полного уничтожения. А нечего зло плодить. Он же, этот вражина, рассчитывается на всё население, включая младенцев и стариков. Старики куда ни шло, им всё одно скоро помирать, пусть пьют. А вот младенцы! Оооо! Они, младенцы, наше будущее. Кто будет меня в старости содержать? Вот именно. Так что мы не позволим спаивать младенцев. Сами, пусть в ущёрб своему здоровью, выпьем свою и их долю. Вот такие мы молодцы!

Милка не обращала внимания на постоянно распахивающийся халатик, на выскакивающие титечки, время от времени помещая их на место. Маринка вроде как от духоты, тоже ненароком расстегнула пару пуговичек на рубашке и демонстрировала свои тити, явно стараясь отвлечь мой взгляд от Милкиных. Если честно, у Маринки тиитьки красивее и больше. Представил, как между ними будет скользить член, упираясь головкой в ротик. А как иначе, сама и откроет. А я буду немного задерживаться, давая ей возможность поиграть с головкой язычком. Уууу, зараза! Мои мысли - мои скакуны. Точнее вставуны. Вон как трикуху оттянуло. Хоть из-за стола не вставай. А в принципе, что здесь позорного. Это всего лишь показатель моего отношения к...Ладно, пусть будет одна Маринка. Дим пошёл в конец коридора. Сопровождающих не нашлось. Пошёл в гордом одиночестве. Ждём-с. Решил задать вопрос Милке

— Мил, не обидишься, если задам вопрос?

— Какие обиды, задавай.

— Мил, а если интимный?

Глянула на Маринку, усмехнулась

— Надеюсь при своей девушке не будешь у меня просить?

— Тьфу на тебя! Совсем другое спросить хотел. Мил, Дим у тебя первый?

— Вон ты про что. - Милка вздохнула. - Да разве в наше время найдёшь девочку в таком возрасте?

Вот он, момент триумфа Маринки. Все что-то такое про неё знают, а сейчас получат подтверждение. Пусть этот грех лжесвидетельствования будет на мне. А Маринка напряглась. Ничего, милая, сейчас расслабишься. Кстати, за тобой будет должок и ты его сегодня же начнёшь отрабатывать.

— Знаешь, у меня есть причина тебе не поверить. Даже не так. Я готов поклясться, что ты не права в корне. И такие девушки есть. Познакомься - это Марина. - Обнял Маринку, прижав к себе, поцеловал в висок. - Это девушка, которая сегодня подарила мне свою девственность! Свою невинность.

Тыдымц! Фанфары! Туш! Салют из сорока орудий сорока залпами! Женщины бросают чепчики! Солдаты берут на караул! И всё в честь широко распахнутых глаз Милки и счастливых глаз Маринки. Да, глядя на Маринку чувствую, что не она, а я начну отрабатывать долги. Причём могла бы начать прямо сейчас, жаль Милка мешает. И спать мне придётся на работе. Дома я такого удовольствия буду лишён надолго. И шутка про завязанный кончик может воплотиться в жизнь. То есть вначале выдоит, потом, для надёжности, завяжет и лишь тогда выпустит из дома. Да ещё и постоянно будет проверять узелок. Потому что в Маринкиных глазах разглядел смятую постель и потные тела, измотанные длительным секс марафоном.

А вот так широко распахивать глаза не надо, Мила. Ты не эльфа из фэнтэзи. И ротик прикрой. Шибко уж челюсть отпала. И Диму то же самое посоветуй. Как раз к финальной фразе успел. Бедолага, даже за косяк ухватился. Ну всё, ребята, вам пора. У себя разберётесь кто и с кем, когда и как. У Маришки, чую, трусы мокрые. И у меня головка сейчас лопнет от прилива крови. Так бы ничего, трикуху жалко. Говорят кровь плохо отстирывается. А Милка молоток. Удар держит. Улыбнулась, как акула, зубы в три ряда. Ну да, считала Маринку такой же давалкой, ровней себе, а тут такое. Потому и улыбка такая.

— Мариночка, подружка! - Ого, уже подружка. И когда только успели скорефаниться? - Поздравляю! Так у вас всё серьёзно?

— Дык, Мила, - перебил Маринкин ответ, - а я об чём? Пока, правда без печатей. Так сказать, разведку боем проведём. Ну, ладушки, ребята. Я так думаю, что и вам, и нам пора в постельку и заняться чем-то полезным, вроде улучшения демографии страны. Поддержим призыв Президента всеми своими силами. Так что, друзья, поскрипим казёнными кроватями для блага страны.

Выпроводив гостей, Маринка изобразила из себя обезьянку. То есть банально повисла на мне, обхватив руками и ногами. Так и донёс до кровати.

— Так, слушать сюда. Ты кто?

— Кто? Я? - Маринка удивилась. Неужто уже и имя забыл. Допился, бедолага. - Я Марина.

— Я спрашиваю твой статус. Ты кто?

— Ааа, понятно. Я жена.

И смотрит реакцию на ответ. Вроде пока правильно сказала.

— Так. А что сказано про жену и мужа?

— Не знаю. - Маринка пожала плечами. - Муж и жена - одна сатана?

— Балда ты, хоть и моя жена. Пусть пока и гражданская. - Подчеркнуть просто необходимо. Знаю я этих конструкторов-реконструкторов. Сейчас возьмёт рашпиль и начнёт затачивать под себя. - А про жену сказано, что она должна убояться мужа своего. Примерно так, за точность не ручаюсь. Боишься?

— Уже да, грозный муж мой.

— Тогда чего сидим? Кого ждём? Быстренько сняла мою рубашку, свои трусики и легла в ожидании.

— А что ждать? - Маринка сняла рубашку, трусики, вновь села на кровати. - Ты командуй, я исполню.

— Взять подушку из-под головы, положить её себе под попу. Ага. И ножки шире. Муж будет пробовать тебя на вкус. Ты меня попробовала, теперь моя очередь.

Маринка глянула жалобно

— Мне подмыться надо. Ты же губами...

— Никаких подмываний. Мало ли что. Попробую естественный вкус. А так будет вкус мыла. А я мыло есть не люблю. Ну, чего напряглась? Расслабься. Если непривычно или стыдно, глаза зажмурь.

— Ага. И ничего не видеть?

— Тогда смотри. Дай губки свои, поцелую. И глазки. И ушки. И сосочки. Всё буду целовать.

Маринка выгибалась, хрипела, потеряв голос, молила о пощаде. Фигушки, я злопамятный. А зачем ты не мне первому дала? И потому язык и губы сменило перо, которое я вытащил из подушки. Благо они тут у них не из синтетики или шерсти, обычные, перовые.

Измучив девочку, замершую в полубессознательном состоянии, лёг рядом. Она на автомате нащупала член, легонько сжала.

— Я сейчас умру. И тебе будет не с кем кончить. Дай мне несколько минут.

— Да лежи ты, лежи, спермодавка. Куда тебе сейчас. Попробуй заснуть.

— Нет уж, ни фига! - Маришка повернулась на живот, прогнулась в спине, задирая попку. - Хочу так.

Решил похулиганить, подразнить девушку. Прикоснулся головкой к анусу.

— Сюда, что ли?

Маринка дёрнула попку в сторону, сжала ягодицы

— Нет! - Тут же расслабилась. - Ну...если ты хочешь... Больно не будет?

— Да пошутил я, не бойся. Просто ты так сказала: Хочу так! Я и подумал, что в попку хочешь.

— Дурррак! Напугал. Ты что, никогда девушек с этой стороны не трахал?

— Трахал.

— Кто бы сомневался. Бабник! Кобель! И за что мне такое: полюбить бабника? Ну что замер? Вставляй и кончай. Устала. Это ты виноват, ты меня измучил. Мне долго так стоять?

Возмущается, негодует, а сама попкой надвигается на конец. Вот же ненасытная. Правильно подумал, что её благодарность не будет знать границ. Вне всяких разумных пределов. Попробовал войти. Маринка сухая, даже дёрнулась. Ощущения не из самых приятных.

— Ой! Дим, у меня в сумочке крем смягчающий, детский. Если ты не против, смажь, пожалуйста.

— Почему я должен быть против? - Встал, пошарил в Маринкиной сумочке, нашёл крем. - Сейчас смажу да как продеру тебя.

— Ой, напугал! Сейчас описаюсь со страха. Вдруг тебе не понравится с кремом.

— Молчи, женщина. - Открутил пробочку с тюбика, приставил его ко входу, надавил, выдавливая крем внутрь. Маринка дёрнулась, хихикнула. - Ты что?

— Холодный.

— Сейчас разогреется. - Пальцем начал размазывать крем внутри. - Согрелся?

— Дим, ты меня дразнишь.

Сейчас перестану. Выдавил чуток крема и на головку. Про кашу с маслом все знают. Ох, как же легко пошло. Так и не кончишь. Головка скользит внутри, практически не трётся. Чуток бы потеснее пися была. А если так? Смазал палец кремом, что размазался вокруг входа, растёр его вокруг ануса, сам анус. Маринка не противится, не зажимается. Значит уверена, что больно не сделаю. Ну и хорошо. Медленно вставил палец в попку.

— Марин, не больно?

— Нет, непривычно. Пошевели. Ага. У меня попа такая широкая?

— Скорее палец тонкий.

— Жаль, что у тебя он один.- Маринка хихикнула. - Был бы ещё один, потоньше, сразу и туда, и туда можно было бы.

— Попробовать два пальца? Будет больно, скажешь.

— Не скажу. Заору. Пусть все слышат, как ты меня насилуешь, маньяк!

Попка приняла два пальца. Дело пошло лучше. Мне показалось, или пися действительно стала уже, но начал чувствовать стеночки. И свои пальцы. Какая тонкая перегородка. И Маринка, и сам разошлись, двигаемся быстро. Это уже даже не секс, трах какой-то на уровне животного. Стоны, вскрики, шлепки тел.

— Я уже думала, что всё, наелась. Не смогу кончить. Какой оргазм, спать хотела. А ты...Ты...- Маринка в порыве чувств укусила прямо за сосок. - Вот тебе!

— Марин, - голос срывается, всё еще не отдышался, - понравилось?

— Дурррак какой! Не скажу. Сам догадайся.

— Не буду. Просто в другой раз ещё так сделаю. Или куплю игрушку специально для тебя. И съезжу к бабке в деревню, наберу у неё перьев разных. Она и кур, и гусей-уток держит.

— Не надо перья. - Маринка приподнялась на локте. - Хотя нет, можно. Только не часто. От них с ума можно сойти. Вот давай я тебя так начну щекотать. Понравится?

— Не знаю. Всё, пусти меня.

— Куда ты?

— Туда. В конец коридора.

— Мне тоже надо. И лень вставать и куда-то идти. Особенно одеваться.

— А ты так. Все уже спят.

— Ну да, жди. Слышишь, у соседей кровать скрипит? Ну?

— Тогда терпи. А я пошёл.

— Стой! Зачем идти? Вон сколько посуды. - Маринка хитро глянула на меня. - Или боишься, что не попадёшь?

— А ты?

— А как я в бутылку? Что я, шнайпер, што ли?

Маринка напомнила анекдот про бабулю с бутылкой для анализов.

— А ты в банку. Вон из-под огурцов стоит.

— Дим, я и так стала такая наглая и развратная с тобой. Мне даже стыдно. Ты, наверное, пожалел уже, что с такой связался. Как я при тебе буду писать?

— Сидя. Можешь стоя. Как удобнее.

— Нууу Дииим, ты хоть отвернись.

— Ага. Щаз. Два раза. Ссы давай!

И ничего не случилось. Мир не перевернулся, звёзды с неба не посыпались, луна в болото не упала. Значит и тащить её из болота не надо. Легли, обнялись. Приятно засыпать с женщиной. Если ещё будет приятно просыпаться с ней же, значит точно твоя. Смотри-ка, всего не полный день, а столько событий. Хотя какой день. Скоро утро, скоро вставать. Ну да всё одно меньше суток. Бывает, что и за месяц таких событий не случается, а тут вон оно как вышло. Жалею ли я? Ещё не знаю. Что испытываю? Нежность. Укрыть, подоткнув одеяло под спину. Прижать. Вон как сладко зачмокала во сне. Что ей снится? Повернулась во сне, упёрлась в живот попой. Нашарила мою руку, положила на титю. Что-то пробормотала. Спи, моя радость. Может у нас и получится что-то, может и нет, только помнить этот день я буду долго. Всегда. Ты только не обманывай меня, как первая. Захочешь уйти, я тебя отпущу. Да хрен там! Порву любого, кто покусится!

Внутри заворочался зверь. Моё! Не отдам! Не знаю, какая она бывает, эта любовь. Может это она и есть. А может и нет. Читал много. Да, слишком многие пишут о любви. А что она? С чем едят? На мой взгляд самые проникновенные строки о любви у классика, у нашего всё, у АС Пушкина:

Я вас любил: любовь моя, быть может,

В моей душе угасла не совсем.

Но пусть она вас больше не тревожит,

Я не хочу печалить вас ничем.

Я вас любил, так робко, безнадежно,

То робостью, то ревностью томим,

Я вас любил так искренне, так нежно,

Как дай вам бог любимой быть с другим.

Дай нам бог испытать это чувство.