Житие лейтенанта Зуева. Часть 20: На новом месте (быль)

Зуеву в некотором смысле случайно повезло. Не успел он еще перевезти свою семью в долгожданный Владивосток, как его непосредственный начальник управления обрадовал приятной новостью:

— А вам, товарищ капитан третьего ранга, счастье привалило...

— В чем? Зуев внимательно посмотрел прямо в глаза начальника управления, как тот продолжал: Вы, Зуев, видимо в счастливой рубашке родились. Не успели только приехать в наш славный град, как вам и трехкомнатная квартира подоспела. Вот ордер, а это адрес. Там жил ваш предшественник, но он уволился в запас, а квартирку записал за вами. Смекаете?

— А как же иначе? Такой закон моря! — улыбнулся Зуев, беря из рук начальника указанные документы.

— Эх! Зуев, Зуев! Да вы, батенька, считай, в счастливой рубашке родились. Вы знаете, сколько времени уходит, пока очередному офицеру квартиру выдадут?! Иные по два, три года ждут. А вы только приехали и сразу вам квартира. Вы, случаем, не родственник адмирала Бевз? Это он посоветовал начальнику ОМИС флота придержать эту квартирку для вас. Так что, батенька, даю вам трое суток на благоустройство, но со следующего понедельника принимайте дела моего заместителя по вооружению и материально-техническому обеспечению. Надеюсь, за пятнадцать лет службы начальником базы вы в этих вопросах поднаторели?

— Гм... Так это, оказывается, начальник политуправления обо мне позаботился?

— Он, батенька! Вы его протеже?...

— Еще бы! Я и так в Техасе 15 лет частью прокомандовал и Бевз узнал об этом, — улыбнулся Зуев, представляя, как будет рада его любимая Людмила сразу перебраться с квартиры на новую квартиру да еще в самом Владивостоке.

Зуев, получив ключи от новой квартиры, тут же отпросился у начальника управления дать ему отпуск для перевозки семьи. Тот только махнул рукой и сказал: «Действуй!».

Зуев мигом отправился на новую квартиру, и, оказавшись в ней, понял, что она совсем не новая, и ей требуется срочный косметический ремонт. Предыдущий хозяин оставил ему всю свою мебель, которая уже вышла из моды и по своему виду особой цены не представляла. «Ладно. Покрашу и отлакирую, и будет она, как новая», — подумал Федор, внимательно разглядывая стены, пол, потолок. Ему стало ясно, что прежние жильцы не очень-то берегли квартиру и мебель, и оставили все то, что могло пригодиться при ее ремонте. Зуев сидел на диване и прикидывал, что и когда он будет делать. Он прикрыл глаза от падающего на его лицо луча яркого солнца, как услышал скрип, открывшейся двери. На пороге застыла высокая, хорошо одетая женщина с копной черных волос и голубыми, как море, глазами, смотревшими прямо на него. Зуев встал и чуть волнуясь, сказал:

— Вы, случаем, не соседка по квартире?

— Вы не ошиблись, — на ее щеках появились ямочки от ее доброй улыбки. — Будем знакомы. Лариса. — протянула она узкую ладонь. Зуев встал, слегка поклонился, взял ее ладонь и поднес к губам. Поцелуй был коротким, но нежным, как дуновение ветерка...

— Капитан третьего ранга Зуев Федор Федорович...

— Гм... Значит можно вас величать просто Федей? Вы немного моложе меня...

— А вы замужем?

— Конечно. Мой муж — командир большого корабля гидрографии, сейчас он плавает в районе Курил... Капитан первого ранга Чесноков Михаил Андреевич. Вы слыхали о таком? А я его жена Лариса Максимовна, директор средней школы, в которой, надеюсь, будут учиться и ваши дети, если таковые имеются у вас. Вы знакомы с гидрографами?

— Извините, нет. У меня другой профиль. Приходится иметь дело с боевыми кораблями, но бывает, что и гидрографы обращаются к нам.

— Можно считать, что вы довольны знакомству с гидрографами?

— Конечно Лариса Максимовна. Но прежде всего я рад знакомству с вами...

— Во! Тогда приглашаю вас на обед. Чай уже проголодались? — улыбнулась она, подмигнув ему.

— Что вы, Лариса Максимовна, я в столовой...

— Никаких столовых! Встать! И шагом марш за мной, товарищ капитан третьего ранга! — шутливо скомандовала она, но Зуев уловил в ее голосе не только шутку, но и реальную силу принуждения. Он встал, подошел вплотную к этой высокой, слегка полноватой женщине, обнял ее за плечи, наклонился к ее уху и таинственно прошептал:

— А если я не выполню ваше приказание, что будет?

— Будете строго наказаны вот так, — сказала она и, притянув его к себе, крепко поцеловала в дрогнувшие от неожиданности губы.

— Какое сладкое наказание! — он держал ее за плечи, и ему казалось, что с этой женщиной он знаком давным-давно. Она не относилась к разряду красавиц, но была очень обаятельной, к ней, наверняка липли мужики, как мухи на мед, потому что все ее тело и лицо словно говорили мужчине: «Ну. Что же ты мямлишь? Я давно твоя»...

— Может быть мы повторим? — спросил Зуев, пытаясь усадить ее на диване рядом с собой. Но не тут-то было. Она ловко вывернулась из его объятий и строго сказала:

— Сначала по корабельному расписанию — уже ужин (она глянула на часы) и только потом отход ко сну...

— Вы бывали на кораблях? — спросил он.

— Еще бы... Я же офицерская жена. Короче! Пошли, пока мой борщ не выкипел...

Она включила телевизор, и Зуев тут же хохотнул от любимого им волка в «Ну! Погоди!...

Отобедав, Зуев позвонил во флотскую мастерскую и попросил начальника завтра к 9—00 прислать к нему домой толковых ребят во главе с мичманом Скрипаневым, чтобы навести в квартире должный порядок.

— Не волнуйся, Федор Федорович! Все сделаю. Моим хлопцам такая работа не впервой! Все сделают на Тип! Топ!...

Они быстро пообедали, и она пошла в спальню переодеваться, а Зуев хлопал Волку, бегущему за зайцем в «Ну, погоди!»

... Лариса переоделась в шелковый китайский халат с яркими маками на его поверхности, помыла посуду, посидела у зеркала, наводя марафет на лице и голове, затем оглянулась и строго спросила: Ты еще здесь?

— А что? Уже пора?

— А ты как думаешь?

— Пора! Ну! Я пошел, — Зуев встал и пошел к выходной двери, как сзади раздался голос известной песни:

— «Эй! Моряк! Ты слишком долго плавал. Я тебя успела позабыть! Мне теперь морской по нраву дьявол! Его хочу любить»...

Зуев опешил, Остановился и обернулся, увидев ее широко улыбающиеся губы.

— Вы ошиблись дверью, парниша. Вход в спальню вон там! — она вытянула ногу, и он заметил, что под халатом было только голое тело красивой женщины. Он мигом удалился в спальню, разделся и юркнул под одеяло...

— Какой же я скот! Не успел приехать с целины и тут же забрался в постель к строгой, но сексуальной женщины. Ну, что тут поделаешь?! Муж уже три месяца в море, а бедная жена на любого мужика согласна. Эх! Вы — жены, пушки заряжены, до чего же горька доля жены моряка!... — и он чуть не захрапел, сморенный отличным коньяком, которым угощала его эта строгая директриса...

Наконец появилась и она. Ее тело дышало свежестью с тонким запахом иностранных духов, она скинула халат, и он обалдел от красоты форм ее порозовевшего тела. «Такую женщину нельзя не любить, ее надо носить только на руках и целовать, целовать в самые интимные места ее прекрасного тела», думал гость, чувствуя, что его «Дружок» между ног уже стоял по стойке «Смирно!», готовый совершить самый приятный в его сложной жизни сексуальный подвиг. Он привстал на локтях, схватил ее в охапку, перевалил через себя и стал бешено целовать, начиная с губ. Но, постепенно спускаясь к груди, пупку и наконец-то к ее заветной щели, которая бывает иногда невероятно желанной при мысли, что ее посетит самый милый, сладкий и хороший «мальчик», который ее давно ждет и очень сильно хочет. Она прилипла к его телу, и ей казалось, что нет в мире такой силы, способной оторвать их друг от друга.

— Тебе сколько лет, милый? — прошептала она прямо в его ухо.

— Сорок пять, А что?

— На демобилизацию не хочешь?

— Послужу еще. Командующий продлил срок службы на пять лет...

— Это хорошо! А как с твоим званием?. Чай, давно пора в кавторангах ходить?

— Ты права, моя радость. К первому маю обещали подкинуть еще одну звезду на погоны... А тебе сколько лет?

— Ну, это военная тайна, — усмехнулась она, вытирая полотенцем его «Молодца», так хорошо поработавшего между ее ног.

— А все же? — не унимался он...

— Ладно. Раскрою свой секрет. Мне. Милый, уже сорок. Старуха я, а не женщина...

— Побольше бы таких старух, то...

— И что то?

— Жить бы стало веселее. Чем старше женщина, тем она активнее в сексе, мужики это любят...

— Что?

— Разнообразие. Да и женский опыт в таком деле всегда пригодится, — ответил он и, притянув ее рот к себе, заткнул его языком, чтобы не смущала его своими тонкими вопросами...

Она лежала на спине, а он рядом с ней на боку, забросив свою ногу прямо на ее «Девочку», которую он потихоньку то и дело потирал, вызывая в ее теле дрожь от вожделения отдаться ему еще раз. Он целовал ее в левое ухо, иногда посасывал ее мочку, лизал грудь, пытаясь отсосать у нее молочко, отчего смешил ее, так как она объяснила, что давно не является дойной коровой. На вопрос, где ее дети, она тяжело вздохнула и ответила, что детей у нее нет, и вряд ли они будут. Он пытался выяснить причину, но она сказала, что не надо рвать и без того ее порванное сердце.

— А ты любишь секс? Только честно. И какой? — спросил он.

— Гм... Секс? А кто его не любит? Разве, что ленивый? Хороший секс, это большая и кропотливая работа. Вот сегодня с чего ты начал? — смущенно ответила она.

— Как с чего? Ты что даже не почувствовала?

— Почувствовала, когда уже заработали твои «качели»...

— Это что?! — он приподнялся и подозрительно глянул на ее крепко сжатые губы. — Что-то было не так?! — он похолодел от страха услышать правду о своей нерешительности в этой любимой ему игре...

— Если судить серьезно, то все было не так! — она вытянула ноги и посмотрела на часы.

— Ты куда-то спешишь?

— Нет! А что?

— У тебя какой-то невеселый вид, — улыбнулась она, стремясь его поцеловать, но он увернулся и сел на кровати, опустив на пол ноги.

— Обиделся? — тихо спросила она.

— Нет! Лучше скажи правду, что же было не так?

— Ладно. Скажу. Только правду и без обид... — она повалила его на бок и стала шептать в ухо: «Ну, кто так сразу лезет на женщину? Только до крайности голодный по сексу деревенский мужик. А ты — боевой офицер, красивый мужчина, да и член у тебя вон какой, любая баба мечтает такой заглотить, перед тем, как он начнет этот волшебный процесс...

— Боже! Какой же я дурак! Я думал, что ты противница куни, а ты сама от него в восторге? А? Я правильно угадал? — он положил одну ногу на ее теплый живот и прижал ее к матрасу.

— Ты, конечно талант в сексе, и ты, безусловно, прав... — задумчиво ответила она.

— Так давай исправим эту досадную ошибку? — подхватился он...

— Не сейчас. Сначала пройдешь образовательный процесс и когда не сможешь удержать своего «пацана», то только тогда раскроются врата рая...

— У-у-у! Так долго ждать, — зевнул он, и, прижавшись щекой к ее пышной груди вдруг расслабился и тут же задремал.

Она переложила его голову на подушку и тихо поцеловала в губы, понимая, что он солидно измотался со своей квартирой в течение дня. Она тут же вспомнила о своем двадцати пятилетнем любовнике — тренере художественной гимнастики в их школе, который регулярно отрабатывал перед ней свой долг за удачное трудоустройство в ее школе. Сережа был очень тактичным парнем и никогда не начинал этот приятный сексуальный процесс, не доведя ее до мощного оргазма своим вертким и упругим языком. Он выкладывался перед ней полностью, драл ее и в пипу, и в попу, но самым любимым местом всегда был ее страстный полуоткрытый рот, в который он вводил член без презерватива и накачивал ее так, что у нее, казалось, глаза вот, вот вылезут из орбит. Она понимала, что секс с Федором будет более приятным, надеясь на его большой опыт, и тут же ловила себя на мысли, что если ей что-то не понравится у кого-нибудь из них, то она тут же введет совместную работу над ее органами групповой одновременный секс. Осталось только уговорить Сергея, который был избалован сексом со своими талантливыми ученицами, а остальное приложится. Эти мысли так возбудили ее, что она, засунув, куда надо свои три пальца так старательно и быстро стала мастурбировать, что кровать предательски заскрипела и разбудила Федора.

— Ты что это отнимаешь у меня мой кусок хлеба? А ну-ка, прекрати тренировочку...

— Это же не тренировка, Феденька, а удовлетворение, — шептала она, приподнявшись и сев с ногами врозь на его груди, которые тут же «поехала» к его рту. Федору ничего не оставалось, как высунуть до отказа язык, чтобы хоть немного остановить этот сексуальный «танк». Но он уже был на ее губах, она приподняла его голову, охватив ее за шею, и так прижала к себе, продолжая жалить его губы и язык своим замечательным телом, что он, плюнув на неудачное сопротивление, тут же впился губами и языком в ее «красотку», что та не выдержала и погасила раздутый пожар между ног мощной струей оргазма.

— Вот это, да! — отплевывался он, глотая ту жидкость, которая спешила утопить его,. Но его рот был настоящим насосом и в течении минуты восстановил порядок в ее святом месте...

— «Вот теперь посмотрим, кто из нас станет чемпионом по куни у этой умной, но до мозга костей развратной бабы». Подумал он, заметив, что со своей Людмилой он тоже не нянчился и, порой, драл ее, как дикую кошку. За это Людмила очень любила его и говорила своим подружкам, что своего членоносца она никогда, и не на кого не променяет. Хотя, порой, забывала все в объятиях настоящего самца... Она «казнила» сама себя, отвергая любовников на срок, пока ее Федя не утихомирится над ее «девочкой», порой развратной, но и недотрогой, если кто-то более усердно ухаживал за ней и начинал процесс со страстных поцелуев ее лобка...

Утром, когда они проснулись, заниматься было некогда, и влюбленная пара решила перенести свидание на вечер. Весь день они были несколько рассеяны и не очень внимательны к окружающим, так как в их головах было слышно только; секс-куни, куни-секс... Но Лариса была более озабоченной, чем Федор. Лариса всегда хотела, чтобы любовник жил рядом и она могла бы использовать его по прямому назначению в любое для себя время. Кроме того, ее явно не устраивал секс на двоих, она грезила о сексе на троих, а то и четверых, чтобы основательно удовлетворять свою похоть. Зуев со своей квартирой подвернулся как раз во время этих желаний строгой директрисы средней школы. Теперь наступило время привлечь и двадцати пятилетнего тренера женской художественной гимнастики, где его ученицы уже проявили себя с самой активной стороны в этом виде спорта. Конечно, девушки не раскрывали причину своего столь раннего успеха, дипломатично умалчивая, что гвоздем этого успеха был их любимый тренер. Лариса догадывалась об этом, но не подавала вида, что ведет тайное наблюдение за тренером и девчатами, мечтая сделать из них тайную бригаду секса для самых знатных людей города. Ей нужны были не деньги, а очень большие деньги, которые подвинули бы ее ближе к олигархическому кругу города. У нее была голубая мечта создать в городе подпольный клуб для свингеров, многие из кандидатов его уже постоянно стучали в ее сексуальную дверь. Вечером, когда он уже снял с нее ее сексуальные трусики, она стала рассказывать о своей мечте, где руководителем-организатором этого клуба должен быть он, Зуев.

— А ты не находишь, что с этой затеей ты можешь загреметь в солнечный Магадан?. Он так близок от нашего города, — спросил он, пуская колечко дыма от дымящейся сигареты.

— Проваливаются только трусы, а истинные джентльмены идут всегда на решительный штурм, — улыбнулась она, тут же сообразив, что для этой затеи ее любовник номер один, пожалуй, не подходит. Он смотрел в потолок, а потом глянул на нее и, усмехнувшись, изрек: «Знаешь что милая?

Я чту уголовный кодекс. И к тому же морской офицер. Одно дело переспать с сексуально голодной бабой, и другое дело загреметь из-за ее фантазии так далеко от дома. К тому же у нас с Людмилой двое детей. Сечешь?

— Да пошел ты трус несчастный, умеющий только трахать баб! — вскочила она и, хлопнув дверью, покинула его квартиру.

— Скатертью дорожка, дорогая. Нам пора заканчивать ремонт... — подумал он и с тоской глянул на закрытую дверь. Он вспомнил свою любовницу на целине тоже директрису средней школы. Сколько счастливых ночей он переспал с ней, сколько поцелуев получил от нее и никогда ни одного упрека. А это фифа захотела подзаработать на человеческой слабости! Да, ну ее!...

... К понедельнику ремонт в квартире был закончен. Федор подумал, что пора сходить в магазин и купить кое-чего из деликатесов семье. Благо, что в то время полки магазинов прогибались под всякой всячиной. Он оделся, взял большую сумку и только направился к двери, как та распахнулась и на пороге стояла Лариса с двумя сумками.

— На! Заботливый отец. Тут всем хватит на целую неделю. Они завтра приезжают?

— Ну, зачем же ты, Лариса? Я бы сам все купил... Сколько я тебе должен?

— Еще одну ночь в моей спальне...

— Я думал, что нашим отношениям конец, — ответил он, беря у нее покупки.

Этот день был самой яркой звездой в его жизни. Лариска, совсем голая сначала станцевала перед ним чудесный танец любви, причем так талантливо, что он не верил своим глазам. Под конец, он схватил ее и бросил прямо на постель. Она упала головой к стене, а ногами прямо перед его носом. Она приподняла ноги, и тут открылись врата рая. Ее клитор трепетал от ожидания дикой страсти. Он уткнулся лицом в ее промежность и стал сосать с такой силой, словно шланг компрессора, откачивающего воду из реки. Он изнывал от ее прекрасного огненного тела, она давилась от глубокого минета, стараясь так уделать его, чтобы он эту встречу запомнил навсегда. Он сливал уже второй раз, как внезапно открылась дверь и на пороге спальни застыл, как изваяние, совершенно голый Сергей, мастер по художественной гимнастике.

— Сережа? Это ты? 1 — не верил своим глазам Федор.

— Я, Федор Федорович, сын мичмана Бабенко собственной персоной...

— И что ты тут делаешь голяком? — спросил растерявшийся Зуев.

— Да, вот из соседней квартиры вышел. Лариса Максимовна просили развлечь вас. Я и пришел...

— Секс втроем?! — Федор повернулся к Ларисе.

— Конечно. Сейчас мы тебя научим этому мастерству, правда, Сережа?

— Конечно, Лариса Максимовна. Где наша не пропадала.

— Так, девочка! Станьте ко мне лицом к Федору Федоровичу задом. Вот так. Все готово. Начинайте Лариса Максимовна...

Та согласно кивнула и поползла на коленках прямо к его вытянутому члену. Ох! — только успела она сказать, как член спортсмена оказался у нее во рту.

— А что наш друг стесняется?! Федор Федорович, забейте «болт» ей сзади, — промычал спорторг...

Зуев не стал ждать повторного приглашения и как исполнительный военный так загнал в ее розовую попку свой «болт», что она только успела ахнуть, как оба «жеребца» стали наяривать ее с обеих концов. «Бойцы» увеличили обороты, теперь их члены мелькали так быстро, что Зуев подумал, как бы не сломать своего молодца. специально для bеstwеаpоn.ru Лариса не могла говорить, только глазами мигала, давая понять, что надо сбавить обороты. Но не тут то было. Мужики так озверели, что били ее в эти несчастные дырки со страшной силой. Когда они оба отвалились в сторону, держась за свои перегретые члены, Лариска рассмеялась и вдруг упала без сознания на кровать. Мужики испугались и стали приводить ее в чувство.

— Ну, вы и жеребцы из царской конюшни. Чуть бедную женщину не отправили на тот свет, — прикладывала она влажное полотенце к своему израненному телу. Ее любимая писюлька смахивала на открытую рану бойца, полученную во время артобстрела.

... Вечером Зуев долго мылся в ванной, придирчиво рассматривал свое тело в эеркале, стараясь найти какой-нибудь дефект. Потом уселся у телевизора и слегка задремал. Вдруг раздался звонок. Федор бросился к двери, готовясь выдворить настырную соседку, как в открытую дверь хлынули, что волна на берег, его драгоценные дети, а за ними веселая и цветущая его родненькая женушка.

— Ба! Какие люди! — только и успел крикнуть он, как вся когорта за порогом бросилась к папе, целуя и обнимая его. Жена, немного вроде стесняясь, нерешительно перешагнула порог

— Вы же завтра собирались приехать, — развел руки папа...

— А нас начальник тыла подбросил. Он на военный совет прибыл, вот мы с ним и приехали.

— Господи! Чего мужчина не сделает для красивой женщины, — засмеялся Зуев и тут же глянул на открывшуюся соседнюю дверь, из которой вышла высокая, стройная женщина очень модно одетая

— Лариса Максимовна! Познакомьтесь, пожалуйста. Это моя жена и дети, — смутился Зуев... Лариса подошла и небрежно протянула руку. Женщины обменялись рукопожатием, одна с недовольной почти презрительной улыбкой на лице, а другая с приветливой, веселой и доброй улыбкой...

... Когда дети наелись, напились и стали засыпать перед экраном телевизора, Зуев раздел и отнес их в кроватки.

— Может быть и меня разденешь?, — спросила жена после второго фужера шампанского.

— Конечно, мамочка. Я так скучал за вами, и ждал, ждал, ждал...

Зуев отнес убаюканную дальней дорогой жену, раздел ее, уложил в постель, потом, почесал затылок, глянул на ее соблазнительную позу, нагнулся и так тихо, но чувствительно поцеловал между раскинутыми ногами, что она проснулась, посмотрела с благодарностью на его добрую улыбку, прошептала: спасибо папочка и тут же уснула...

Зуев сел к телевизору, вытирая полотенцем выступивший на лбу пот.

— « Ну, что еще нужно женщине, чтобы быть счастливой? Всего лишь один поцелуй между ног». Он рассмеялся, взял полотенце и пошел в ванную смывать еще вчерашние грехи...

Эдуард Зайцев. 19.11.2018 г.