Не делайте этого

В цеху, где я уже два года кручу гайки, всегда холодно. Есть только два способа согреться - горячий душ после работы и водка. Для меня второе исключено, остаётся дождаться первого. Там наша заводская достопримечательность - Люба, наша душевичка. Она уходит домой позже всех, но ещё никому не удалось напроситься проводить её до дома. Красавица и недотрога, не замужем - пальчики оближешь, если не откусит. Работяги из цехов не теряли надежды, и Люба часто выслушивала комплименты, морщась от перегара поклонников. Я не считал нужным обременять женщину своим вниманием, но частенько давал поймать свой нескромный взгляд. У нас по заводу каждый месяц в первых числах внезапно начинался стихийный незапланированный запой. План горел, и я был на коне. Деньги и отгулы в остальное время давали много свободы, поэтому мне приходилось пахать допоздна и в одиночку. В такой день фортуна мне и улыбнулась. Я попал в душ к полуночи, и примерно в это время пришла Люба, чтобы помыть душевую и запереть всё. Я смыл с себя всю каку и на выходе сухо попрощался с недоступной красавицей.— До завтра.— Подожди! Поможешь мне?— С удовольствием. Рассказывайте.— Я забросила ключи на этот шкаф, как обычно, а они упали за него. Я просила охранника достать, он посмотрел и сказал, что надо или резать шкаф, или отодвигать, и за литр он точно не справится. Может какой-нибудь проволочкой? Посветив фонариком от зажигалки там и сям, пришлось сообщить ей, что так не получится,да и двигать нельзя - пол оцарапаем. Чёртов шкаф был почти без ножек и весил пару сотен кг.— Зачем вам здесь этот железный монстр? Монстр стоял далеко от стен, и я поместился в просвет. Затем просто толкнул его и один край поднялся. Подставив колено под низ, я расслабил руки и обратился к Любе.— Ну что, мадемуазель, удачной рыбалки. Она без страха нырнула под шкаф и выпятила попку. Форменный халат подробно охватывал булочки, и я невольно засмотрелся. Не было видно ни пятнышка голой кожи, но мой член зачем-то встал и не хотел падать. Люба увлечённо копалась и виляла видимой частью, пришлось её поторопить.— Волк в сказке хвостом примёрз, всей деревней отрывали.— Тут столько мелочи, ещё с советских времён, жалко оставлять! И вот кладоискательница попятилась и вылезла. Я чуть не бросил шкаф себе на ноги. Паутина вместо причёски и сногсшибательный макияж из полувековой пыли, руки, полные непонятного мусора и довольные глаза. — Вам, наверное, не стоит оборачиваться, там ведь зеркало. Люба не последовала совету и, увидев своё отражение, начала заразительно хохотать и корчить рожицы. Я тоже посмеялся и пошел домой. Но пришлось вернуться за мобильником. Смело шагая по раздевалке и не догадываясь, что в моечной кто-то есть, я взял свой телефон и услышал шум воды. Неужели она? Прокравшись к размокшей незакрывающейся двери, можно было увидеть всю мойку. Это не передать словами. Превосходной формы сисечки, маленькие и с розовыми сосками, пухленький животик, узкая талия, бёдра крутые и широкие, и самое главное - она тщательно мыла голову и не могла меня видеть. Даже руки у неё были красивы, хотя до сего момента я редко обращал внимание на то, какие руки у девушек. Я не мог бы сказать, в каком виде спорта, кроме поедания сладостей, Люба отличилась, но она была в отличной форме. И, безусловно, она была очень хорошо воспитана.— Месье, мне придётся выдавить вам глаза за такую наглость!— Если честно, мне больше ни на что не захочется смотреть, разве что вы будете так добры и повернётесь. Я более чем уверен, у вас прекрасная фигура. — Объясните мне, как вы сюда попали и зачем. — Меня крайне интересует способ избавления от такого сложного грима, и как оказалось, я был прав - он просто завораживает. Когда я рассмотрел сквозь шикарный куст тёмных волос её клитор, в моих яичках началась нестерпимая щекотка. — А меня крайне интересует способ избавления вас от целых костей. На память пришли какие-то разговоры об айкидо. Люба в них однозначно упоминалась. Ах, какие красивые ручки - залюбуешься! И ещё я вспомнил, как летал с забора в n лет и какой силы зуд под гипсом. Щекотка отступила, а я - нет.— Раз уж вам известна моя дальнейшая судьба, вы позволите потереть вам вашу красивую спинку?— Извольте, будет, что рассказать соседям по палате. На всякий случай понадеявшись, что это не отказ, я избавился от одежды и приблизился к опасной нимфе. Она критически посмотрела на мой истекающий орган и дала мне мочалку.— Надеюсь, вы не извращенец какой-нибудь?— Что значит какой-нибудь? Я профи высшей категории! Можете смело мне довериться. Мне было страшно. Люба манила, но стоило допустить ошибку, могла меня поколотить, и что ещё хуже - отшить. Я не смог бы ей ответить, мужики в цеху знали на себе, как я бью, но применять силу на женщине - никогда. Ну поехали. Дрожащей рукой немного геля на мочалку, и мытьё началось. Люба придерживала волосы руками и стойко терпела мои неуклюжие движения. Пришлось положить ей одну руку на плечо, и дело пошло. До поясницы. — Не так сильно, вы повредите мне кожу. Дайте её мне. Она забрала мой инструмент и отвернулась.— Ну, не стойте вы, как истукан! Руками, только без вольностей там. Намёк ясен. Продолжив, я добрался до ягодиц и не получил новых указаний. Ещё гель на обе ладони. Зажмурившись от страха, я провёл руками по булочкам. Хотелось жить. Намыливая эту чудесную жопку, я окончательно завёлся и осмелел. Моя левая рука осталась на талии, а правая нагло, без моего разрешения, скользнула между булочек и стала намывать промежность. Мне ничего за это не было, а Люба расставила ножки и упёрлась руками о стену. Главное, без вольностей. Нежные складочки под пальцами обильно источали сок, анус же был твёрд и неприступен. Сняв лейку с кронштейна, я включил сильный напор и направил упругие струи на желанное тело. Гель плохо смывался, но всё же мне это удалось, и лейка занялась своими прямыми обязанностями. Струи били стонущей женщине в самое чувствительное место, и она выпячивала попку, ловя их под нужным углом. Я закрыл воду и повесил лейку на место. Люба схватила меня за шлагбаум и пристально посмотрела в глаза.— Запри дверь! Пришлось топать до самого выхода и надеяться, что она не передумает. На лавке лежал ворох моей одежды, я усадил на неё Любу и встал перед ней на колени - высота идеальная, но позу эту я ненавижу. Она сама насадилась на мой прибор и охнула. Куда разом-то на такой калибр, даже жалко её стало.Её обворожительные сисечки были созданы для моих рук, поэтому я взялся за них, и только потом пошёл в раскачку. — Не торопись, у нас вся ночь впереди.— Нет, малышка, вся жизнь. Она такая тугая и невероятно горячая, но я держался и думал, что у меня получится дотерпеть до её оргазма. Но Люба всё больше заводилась, и её энергия била ключом, заставляя тело извиваться и подмахивать мне. Громкие стоны стали раздаваться чаще, и меня это ещё больше раззадоривало. И вот она впилась ногтями в мой зад и замерла, только её пещерка активно пульсировала. В этот же момент горячая струя окатила мой пах, и все мои старания сдержаться пошли насмарку. Задёргавшись, как от электрического разряда, я не менее бурно излился в тугую дырочку и повалился на Любу. Такого секса у меня раньше не было. Мы тяжело дышали, потом какая-то сила отбросила меня на пару метров, и Люба прошмыгнула в душевую. За ней идти не стоило, и я решил одеться и подождать её. Вот это да - все мои вещи были в её моче. В каждой женщине должна быть изюминка - подумал я, и мокрая одежда - незначительная мелочь в сравнении с тем, как всё было прекрасно. Мокрые вещи на теле привели меня в восторг, в паху заныло и мне захотелось чего-то такого, чего у меня не было. Люба вышла мокрая и очень серьёзная.— Разочаровался? Хочешь, чтобы надо мной все смеялись? Можешь всем рассказать. Я уже устала так, думала развлекусь перед тем, как уволиться отсюда. — Давай сделаем уборку и пойдём ко мне домой, там и обсудим всё. И вообще, мне всё очень понравилось. Мы как попало навели порядок, молча и в напряжении, и мне стоило больших трудов уговорить Любу пойти ко мне. Дома я заметил, что она винит себя в произошедшем. — Пожалуйста, расслабься и успокойся. Тебе ведь нравится доставлять удовольствие своим телом? Мне было так хорошо с тобой, как ни разу ещё не было. Хочешь я поцелую тебя там? Я очень хочу.— Ты что, порнухи насмотрелся? Это же мерзость! Подумать - уже противно! Фу, какая гадость! Ещё предложи свой конец пососать! Тем не менее Люба не спешила одеться и уйти.— Тогда давай поужинаем. Но знай - я тебя теперь не отпущу. Мы ели и снова молчание разделяло нас, но её красота компенсировала этот пробел, я пялился не стесняясь и она замечала это. Люба наконец-то улыбнулась. Я подождал, пока она прожуёт, и поцеловал в сладкие губы. — Мне пора домой.— Ты дома. Или мы пойдём вместе, куда скажешь. А лучше пойдём баиньки, сегодня рано вставать. Мы спали, обнимая друг дружку, пока Люба не разбудила меня, сильно толкнув во сне. По её позе было заметно, что она привыкла спать одна. Я не мог не воспользоваться ситуацией и осторожно переместился ей между ног. Глаза болели от недосыпа, но было всё равно. Так, осторожно раздвинуть ножки, чтобы не разбудить, и можно начинать мерзкое дело, о котором даже подумать противно. Сейчас узнаем, как противно от этого просыпаться. Обалдеть, почему я раньше этого не делал? Чудесные ощущения под губами и языком, запах и вкус сносит крышу, и только волосы во рту немного мешают. Когда нежная плоть отозвалась на прикосновения, я готов был залить весь мир своим семенем. Мышцы бёдер под моими ладонями стали подёргиваться, и Люба приподнимала таз, стараясь получить максимум удовольствия. Из неё буквально хлестала смазка, и я старался не упустить ни капельки. Вскоре комнату наполнили громкие стоны, и вот её сильные ручки уже прижимают мою голову к половым губкам. Проснулась, моя прелесть. А я тут всякими гадостями занимаюсь. Стоны перешли в крики и я не удержался и спустил на простынь, это было безумно приятно. Волшебная женщина! Люба вскоре тоже кончила, очень бурно, и я ощутил губами и языком, что происходит с женщиной в такие моменты. К моему сожалению, ни одной струйки мочи не вышло, а ведь я так надеялся. Продолжая ласкать её горячее лоно, я дотянулся до восхитительных сосков и занялся ими.— Остановись! Слишком остро! Я не смогу так сразу. Пришлось прекратить грязные домогательства.— Извини, что разбудил, да ещё таким способом.— Воспользовался моим сонным состоянием и совратил! — Я тебя люблю. Люба промолчала, но на мой поцелуй ответила очень жарко. — Кстати, Любовь моя, ты мне кое-что должна, так, приятную мелочь.— Какую ещё? Я ещё ни разу..— Нет, я не об этом, успеется. Ты забыла меня описать. Я ждал, ждал, и не дождался.Я стал щекотать её и нежно пощипывать, и мы пробесились до утра. На следующую ночь я всё же добился своего, но очень мало, и постепенно потерял интерес к этой приятной особенности. Пора воплощать в жизнь другую мерзость. Через какое-то время я уговорил её на позу номер шестьдесят девять, заранее предупредив, что мой член не стоит трогать, иначе он просто взорвётся. Я лежал снизу и рассматривал шикарную женщину с её лучшей стороны. Лежать было жутко неудобно, но парочка подушек решили эту проблемку. После того, как мой шальной язычок прошёлся по самым краешкам малых губок, любимая нетерпеливо вдавила свою промежность в моё счастливое лицо. Удобнее всего оказалось дразнить клитор, и он сразу попал под раздачу. Все её соки стекали на меня, отчего мой член начал подёргиваться, и в самой глубине паха появилась тягучая истома. Зверски хотелось спустить, но все надежды я возложил на Любу. Мой палец плотно вошёл во влагалище, и она придавила мне член своей щекой к бедру. Из-за того, что её тело беспокойно двигалось, даже такое воздействие было принято на ура. Любе было сложно себя контролировать, да ещё мой пальчик стал быстрее теребить её сладкую дырочку. Вдруг она замерла, и мой палец плотно обхватили пульсирующие стенки. Моя девочка готова - подумал я и, втянув губами клитор, куда-то провалился. В следующий раз я попросил Любу держать член рукой, чтобы он не касался её лица и я раньше времени не излился. В процессе я постарался сильнее её завести, но приостанавливал напор, не давая разрядиться. Люба в изнеможении держалась за мой член двумя руками и стонала в голос. И вот! Горячие губки коснулись моей головки, и как только прошли её, язык запорхал по кругу. Я буквально взорвался и не замечал, что происходит с моей ненаглядной. Уже потом она сказала, что не сможет пересказать свои ощущения. Мы на долгое время забыли, что такое вагинальный секс. Люба полюбила сперму и не мыслила день без минета, жадно выпивая всё до капли. Я же постепенно изучал способы доводить её до безумия своим языком, и любимая страстно принимала мои ласки. Но всё равно мы вернулись к обычному способу, разбавляя оральными ласками наше нескучное бытие, и нам этого вполне хватало. Ведь в попу - это так мерзко и противно...