Школьные дни в Париже. Письмо 2

Чрезвычайно откровенная повесть даже по современным временам. Эта глава публикуется в сокращенном виде по цензурным соображениям.

*****

ПИСЬМО 2

Дражайшая моя Этель!

В прошлом письме я обещала рассказать о том, как я здесь обитаю, поэтому перво-наперво мне следует сообщить тебе, что мы, старшие девочки, не делаем никаких настоящих «уроков». Цель нашего образования — просто подготовить нас, насколько это возможно, к тому, чтобы занять положение в обществе как модных молодых светских барышень. Посему единственными предметами нашего обучения являются французский язык, музыка, танцы и гимнастика, а также, по мнению мадам, самое важное — уход за собой и развитие своего личного обаяния, или, как здесь говорят, шарма.

Утром в половине девятого нас поднимают горничные, которые приносят чашки с дымящимся кофе или горячим шоколадом вместе с нежнейшими круассанами и хлебом с маслом, которые мы с удовольствием поглощаем в постели. После этого мы встаем и в парах отправляемся в ванную комнату, где стоит огромная ванна, окруженная со всех сторон зеркалами. Она достаточно большая для того, чтобы в ней могли с комфортом находиться две девочки одновременно. Поначалу я очень стеснялась оказаться голой в ванне с другой такой же ученицей, тем более что зеркала, стоящие вокруг, создают идеальную иллюзию присутствия большой группы обнаженных фигур, но после своего посвящения в жрицы лесбийской любви мне это очень нравится, — когда мы сплетаемся своими обнаженными руками и ногами, соединяемся телами в горячей воде, так восхитительно наблюдать за отражением наших развратных поз в стеклах на стенах.

Моей компаньонкой при купаниях обычно бывает старшая девочка Берта, о которой я уже упоминала в прошлом письме, и когда роскошное ощущение обжигающей воды, дополненное соприкосновением наших влажных тел, возбуждает и делает нас разгоряченными и игривыми, она рассказывает мне самые восхитительные и очень непристойные истории, одну из которых я воспроизведу здесь для твоего интереса.

[...]

С тех пор, как мы услышали эту историю, мы всегда называем мужской орган «куколкой». Не правда ли, так гораздо приятнее, чем его истинные названия — инструмент, елда, член, хер, или хрен? [обыгрывается разные значения слова Dolly, которое в прямом переводе означает «куколка», а на сленге — «мужской половой орган, пенис или привлекательную девушку» - прим. переводчицы]

После ванны мы надеваем на себя одежду и домашние пеньюары, так как дневной туалет у нас происходит только после двенадцатичасового dejeuner. [второй завтрак; по этикету проходит в полдень, в торжественной обстановке] Когда мы готовы, то спускаемся вниз, в гостиную мадам, где находим ее также en peignoir, [в пеньюаре, в домашнем халате] и затем у нас проходит урок французского языка, который заключается в чтении вслух какого-нибудь французского романа. Поскольку нам разрешено выбирать книгу по душе, какая нам нравится, можешь себе представить, что мы выбираем что-нибудь довольно пикантное — конечно, не те сверх непристойные «запрещенные» книги, которые девочки читают друг дружке тайком в своих спальнях, — но все же произведения, которые в Англии сочли бы ужасно порочными — все они о замужних женщинах, развлекающихся полдня в постели со своими любовниками, и о мужчинах, проводящих все время с содержанками, или, как их называют французы, cocottes, [кокотка, женщина нестрогих нравов, доступная женщина, проститутка] чьи утонченные пороки и безумное сладострастие описываются в удивительно откровенной манере. Чтобы дать тебе некоторое представление об этом, в конце письма я расскажу о книге, которую мы читаем на этой неделе, но сначала нужно закончить рассказ о нашем распорядке дня.

После того как мы закончим чтение и обсудим незнакомые слова (воспитанницы всегда притворяются, что самые неприличные слова им незнакомы, чтобы с одной стороны не смущать мадам, а с другой — заставить ее объяснять их мне), у нас происходит dejeuner — и обед и завтрак одновременно, после чего начинается самое важное дело дня — туалет, который обычно занимает времени от одного до почти трех часов. Приведя себя в порядок, все выходят на улицу либо с мадам, либо с одной из гувернанток, причем наши воспитанницы настолько хорошо заботятся об элегантности своего внешнего вида, что мы часто видим, как самые нарядные и модные из парижских «милых друзей» [в оригинале используется слово mashers, иск. фр. ma cher — мой милый, мой дорогой] стоят, высматривая нас, и, когда мы проходим мимо, бросают на нас самые дерзкие взгляды похотливого восхищения. Поглядев на магазины и вдоволь налюбовавшись мужчинами, ученицы возвращаются к послеобеденному чаю, и с тех пор до ужина, который происходит в половине шестого, занимаемся музыкой, упражнениями или гимнастикой в ужасно привлекательных никербокерах. [женские трикотажные панталоны с резинкой у колен]

Привилегию поздно ужинать с мадам имеем только мы, старшие девочки, и нам приходится каждый вечер надевать для этого низкие платья, чтобы приучить себя к вечерней демонстрации обнаженных декольте и плеч.

После ужина мы обычно немного танцуем, а около четверти десятого начинаем готовиться ко сну. Я говорю «начинаем», потому что ночной туалет занимает почти столько же времени, сколько и дневной.

Когда все закончено, и все девочки принесли свои жертвы «соблазнам и излишествам этого суетного мира», [фраза, часто встречающаяся в различных христианских Катехизисах, означающая показную демонстрацию как тип мирского соблазна] нам полагается произнести молитву, так как мадам полагает, что «быть набожным — это хороший стиль». Но поскольку стоять на коленях считается вредным, мы читаем молитвы в постели, где они звучат вперемешку с очень неприличными историями, которые мы слышали на протяжении дня. И это напомнило мне о том, что я обещала рассказать тебе о книге, которую мы сейчас читаем вслух вместе с мадам.

Она написана писателем Виктором Йоже и называется Le Demi Monde des Jeunes Filles. Тебе нет нужды говорить, что demi-monde [полусвет (фр.) Изящный эвфемизм, которым называют проституток и содержанок высшего класса (в отличие от аристократии, т.е. «света», и собственно, обычных шлюх); отсюда пошло слово «демимондка», т.е. статусная любовница, содержанка] — это такое название класса кокоток или «девушек фривольного поведения», и название книги подразумевает, что молодые девушки из хорошего общества в своих знаниях и практиках разнообразного порока быстро начинают походить на «продажных дев».

В последней главе, которую мы читали сегодня утром, рассказывается о rendez-vous Сезара Блонда, автора эротических и похотливых стихов, которому около сорока лет, с Бьянкой — очень красивой светской девушкой, наполовину итальянкой, наполовину француженкой, которой только что исполнилось восемнадцать. Он познакомился с ней на небольшом званом ужине, где они оказались за столом напротив друг друга, и вскоре обнаружил, что барышня, несмотря на свою кажущиеся невинность и благочестие, небрежно коснулась его ноги своей лодыжкой, а затем более смело зажала его ногу между двумя своими, что наряду с другими легчайшими ласками дало ей в полной мере познать удовольствие чувственности.

Позже из разговора поэт узнал, что она прочитала все самые непристойные из его стихов, а также множество других книг подобного характера. Сам же мужчина был безмерно поражен красотой ее лица и фигуры, причем последняя демонстрировалась вечерним corsage с настолько низким вырезом, что когда девушка склонилась над своей тарелкой, он смог отчетливо увидеть набухшие точки ее грудей, упруго выпячивавшиеся в ответ на прикосновение ее ноги к своей. А по чувственной улыбке, которую она подарила ему в ответ на его взгляд, он понял, что ее движение вперед было сделано нарочно, именно с намерением показать ему сладострастную полноту и упругость ее великолепного бюста.

Прежде, чем закончился вечер, она назначила ему встречу на следующий день, и в главе, о которой я сейчас тебе рассказываю, описывается, что именно произошло, когда эта пара встретилась.

Девушка приехала к месту встречи изысканно одетой, причем, прекрасно зная, что может случиться далее, отнеслась к выбору нижнего белья с еще большей тщательностью и вкусом, чем к своему верхнему туалету.

Поэт же прибыл на своем бруме, [легкий двухместный одноконный экипаж, названный так по имени лорда Брума] в который сразу же усадил ее, специально повелев кучеру ехать к своему дому медленно и кружным путем.

Опустив в карете шторы, он обнял ее за талию и, приподняв вуаль, стал страстно целовать ее прямо в губы. Девица делала вид, что сопротивляется, но пылкими ответными поцелуями показывала, что очень хочет, чтобы он продолжал.

Шепча ей на ушко слова самой необузданной и похотливой страсти и продолжая сжимать одной рукой ее талию, другой он стал медленно, но верно пробираться под юбкой по ее ноге, нежно лаская ажурный шелковый чулок, пока не добрался до атласной подвязки над коленом.

Нежные действия его опытных пальцев вызвали трепет удовольствия, который еще более усилился через мгновение, когда она заметила торжествующую улыбку, озарившую его лицо, — обнаженная плоть ее бедер, с которой соприкоснулись его пальцы над чулком, сообщила ему, что, очевидно, из желания оказать ему любезность, прелестница не надела панталончиков. Еще через мгновение он достиг уютного гнездышка Венеры, где, даже не входя в него, опыт позволил ему нежными прикосновениями и ласками в непосредственной близости от киски возбудить ее до наивысшего предела чувственных ожиданий. И словно в подтверждение этого он ощутил, как ее рука в изящной перчатке непроизвольно оказалась между его собственных ног, где под бриджами отчетливо проступила его «куколка», находящаяся в состоянии бурной эрекции.

Более молодой и неопытный мужчина, возможно, немедля бы расстегнул брюки и овладел бы ею, трахая всеми возможными способами, но Сезар был слишком опытен, чтобы рисковать потерять хоть толику удовольствие из-за тесноты кареты, и в то же время он знал, насколько подобное чувственное наслаждение продлевается и усиливается благодаря предвкушению. Поэтому, к некоторому разочарованию девушки, они добрались до его дома, так и не удовлетворив ее страстных желаний.

Пройдя в гостиную, наша парочки обнаружила там изысканный ужин из шампанского и нежнейших закусок, и пока они свободно поглощали их, хозяин обратил внимание гостьи на выполненные прекрасными художниками великолепные картины на стенах, отображавшие самые возбудительные мифологические сюжеты.

На одной из них была изображена Леда, отдающаяся в любовных объятиях лебедю, на другой — Юпитер в образе быка, вводящий свой огромный член в алое интимное гнездышко Европы. Многие из них представляли собой сцены из Рабле, где группы обнаженных девушек в самых развратных позах сливались с такими же обнаженными мужчинами, чьи «куколки» в состоянии наивысшей эрекции свидетельствовали о том, какое воздействие оказывали на них женские прелести.

Возбудив таким образом жар в теле своей прекрасной спутницы, а также ее воображение до такой степени, что она едва могла сдерживать себя, он открыл дверь, ведущую в его роскошную спальню, и быстро снял с нее всю одежду, оставив только абсолютно прозрачную камизу [женская нижняя сорочка] из розового шифона, длинные лайковые перчатки, длинные ажурные шелковые чулки и пару туфель на высоком каблуке — ведь у опытного чувственного любовника девушка в таком наряде вызывает вожделение гораздо сильнее, чем полностью обнаженная, а когда ноги любовников переплетаются в любовной борьбе, то чулки и туфли прельщают особенно! После мужчина уложил ее на кровать, и ее большие темные глаза заблестели от предвкушения предстоящего удовольствия.

Еще через мгновение он разделся, и подошел к кровати, держа наготове свою «куколку» — необычайно большого размера член, который стоял так крепко и так упруго, что, очевидно, не нуждался в дополнительной стимуляции. Бьянка, увидев его в таком виде, в любовном приглашении призывно раздвинула ноги.

Встав между ними на колени, он попытался ввести свою «куколку» в ее пульсирующую куничку, но та была такой тесной, а его орган был настолько велик, что его первые попытки оказались совершенно безуспешны. Более того, когда она попыталась направить его по назначению, прикосновение ее затянутых в лайку пальчиков к возбужденному стержню лишь заставило его стать еще более твердым и толстым, чем прежде.

Почувствовав бесплодность своих усилий, он на мгновение высвободился из ее объятий и принялся обильно смазывать кремом навершие своего органа. Затем, обхватив ее и сцепив руки под ее спиной, и дождавшись, пока она не обхватит его ногами, они со всей силой надавили телами друг на друга, и, к их обоюдному удовольствию, его инструмент плавно проскользнул в нее, и, несмотря на свои огромные размеры, входил все дальше и дальше, пока не был остановлен соприкосновением его набухших ядер с устьем ее киски. Поначалу из-за тугого входа он почти не мог двигать им вперед-назад, но острейшее наслаждение, вызванное этим трением, вскоре заставило сладкую норку расшириться, и тогда началось любовное состязание с такой борьбой, с такими конвульсиями, и с такими изгибами, что они составили бы самую захватывающую картину для зрителей, если бы таковые присутствовали.

Говорят, что Наполеон III, этот искушенный любовник, утверждал, что, занимаясь любовью, он предпочитает умелые движения профессионала неумелым извиваниям любителя. Но хотя Бьянка и была любительницей, она обладала врожденной чувственностью, и отчасти благодаря упругости ее киски, а отчасти благодаря ее ловким движениям Сезар Блонд был убежден, что никогда еще не испытывал более восхитительного любовного соития. С другой стороны, его мастерство позволило ему продлить удовольствие таким образом, чтобы полностью отплатить ей за ее старания. Задолго до того, как он был готов «кончить», мышцы ее норки сократились в спазме экстатического наслаждения, а его ускорившиеся движения довели ее не только до сладкого обморока, но и вывели далеко за его пределы, — и, к необычайному удовольствию обоих, только когда она забилась в экстазе четвертый раз, его собственная струя спермы, вырвавшаяся с огромной силой из-за столь долгой задержки, соединилась с собственным любовным нектаром девушки и оросила самые потаенные глубины ее внутренностей, наконец восхитительно утолив тем самым огонь ее жаркого вожделения.

Ты легко можешь себе представить, моя милая Этель, какой эффект произвело на нас чтение вслух такой главы, и, несмотря на присутствие мадам, мы только и делали, что с трудом сдерживали себя, не позволяя распускать руки, чтобы поласкать друг другу киски по мере того, как описание «траханья» становилось все жарче и горячее. Сама мадам, отложив вышивку, слушала не менее внимательно, чем все ученицы, и, хотя по окончании главы она сказала, что не считает эту книгу подходящей для нашего чтения, по ее сверкающим глазам было видно, какое удовольствие она сама получила от сладострастной сцены. Более того, когда читавшая девочка сказала, что эту книгу ей посоветовала ее тетушка, графиня де Б***, настоятельница тут же заявила, что в таком случае она вполне удовлетворена, поскольку графиня де Б*** — одна из известнейших светских львиц и законодательниц мод в Париже.

Завтра будет моя очередь читать, и я хочу попробовать перечитать эту главу еще раз, чтобы узнать, что скажет мадам.

Конечно, по-английски это звучит гораздо грубее, чем по-французски, — кажется, что в этом языке бесконечный запас непристойных слов, однако вполне красивых и поэтичных, в то время как наши почти все грубые и ужасные!

Из приведенного мною отрывка из этого французского романа можно заключить, что это очень непристойное произведение, но книги, которые девочки держат запертыми в своих спальнях, еще развратнее, потому что в них рассказывается не только о женщинах, которых «трахают» мужчины, но и о мужчинах, которые «трахают» мальчиков, — это называется содомией или мужеложством, — и о женщинах, занимающихся любовью друг с другом, что, — как ты уже догадалась, — называется лесбиянством или сапфизмом. В этих книгах также есть иллюстрации, на которых изображены не только мужчины, но и мальчики с эрегированными «членами», и девочки в самых развратных позах, наслаждающиеся прелестями «совокупления» и ласок не меньше, чем женщины постарше. В одной из книг, которые я видела, есть очень реалистичные изображения множества способов «траханья», но Берта, у которой есть молодой человек — это ее кузен, который часто «долбит» ее по выходным, — говорит, что лучший способ из всех — это когда мужчина встает у кровати, а девочка ложится на спину так, чтобы ее норка находилась на самом ее краю. После она раздвигает ноги и обхватывает ими его спину, тогда как он вводит в нее свою «куколку», — причем то, что мужчина твердо стоит на полу, позволяет ему «трахать» с гораздо большей силой, чем когда он ложится на девушку обычным способом.

Я так долго обо всем тебе пишу, что у меня не осталось времени рассказать тебе о второй встрече нашего тайного лесбийского общества, которая была настолько восхитительной и захватывающей, что я должна приберечь ее для следующего письма. Я пришлю тебе экземпляр книги Le Demi Monde..., когда у меня появится время достать ее, поскольку я точно уверена, что она станет для тебя совершеннейшим откровением в части любых непристойностей, — и, тем не менее, поговаривают, что она очень точно изображает многих ловких светских барышень здесь, в Париже.

Всегда твоя любящая

Бланш