Сашка-Дурашка, или О каверзах опытов с нофапофоном

На долю секунды она как будто задумалась, отведя взгляд в сторону, анализируя все оттенки и нюансы моей просьбы. Я же при всём желании не в силах был отвести взор от её ног, от её безумно длинных ног, которые сентябрьская жара позволила Нике обнажить полностью.

— Почему нет? — улыбнулась она. Уголок её губы странно дёрнулся, словно она скрывала мелькнувшую на краю сознания мысль. — Вдвоём веселее. Поездка обещает быть долгой.

Я, чувствуя, как меня слабо колотит, сел осторожно на соседнее кресло школьного экскурсионного автобуса. Внутри у меня царила странная смесь сладости, тошноты, озноба и неверия в реальность происходящего.

Тот факт, что я, затюканный всеми ботан с весьма омерзительной внешностью, осмелился прямо спросить разрешения припарковать свой зад рядом с попкой первой красотки класса, был лишь одной из причин испытываемой мной лихорадки. Другая причина была постыдной, позорной и я надеялся, что о ней никто никогда не узнает.

Но, если бы не она, едва ли бы я осмелился сегодня действовать так.

— О чём призадумался, Саш? — осведомилась Ника минуту спустя, чуть двинув своим безумно нагим коленом, коснувшись им моего бедра.

Я сглотнул слюну, чувствуя, как брюки мои вновь начинают топорщиться. Открыв рот, снова закрыл, не вполне веря, что она впрямь ко мне обратилась.

«О тебе. О твоих очаровательных ножках».

Этого я, разумеется, ей не сказал.

«О том, как бы я хотел залезть грубо при всех рукой прямо тебе под юбку. Подцепить лямку трусиков — и сорвать их с тебя».

— О... фильме, мимо рекламы которого мы проехали только что, — кашлянул я неловко. — Я рад, что Гвен Стейси там всё-таки не убили. Это следование комиксам так надоело.

Кашлянув вновь, я совершенно некстати припомнил, к какого рода мыслям и действиям склоняло меня недавно ясное личико Стейси. С неделю назад — до начала каверзного эксперимента с нофапофоном.

Всё выглядело поначалу так просто.

«Не трогай свою пипирку с неделю, а лучше с месяц. Сам удивишься, как изменятся твои реакции и сколько внутренней энергии в тебе тогда появится, — гласили слоганы на форумах. — Из зачморенного омеги ты станешь альфа-самцом, твоё общение с девушками станет уверенным и напористым, все девочки сразу начнут вешаться на тебя».

Нет, первая неделя опыта была сравнительно лёгкой, хотя фривольные мысли приходилось гнать от себя на стадии формирования.

Но вот потом...

— Правда? — Ника иронически изогнула бровь. — Знаешь, раз уж ты подсел ко мне рядом и явно решил познакомиться со мной лучше, я думаю, ты должен вначале узнать кое-что.

— Ч-что?.. — выдавил с трудом я. В горле у меня пересохло.

Чем я думал вообще, поинтересовавшись игриво: «Можно, я посижу рядом?» Надо было копить в себе гормоны ещё как минимум с месяц, как и советовали те форумные воззвания, чтобы стать настоящим альфой, не превращающимся в кисель от одного взгляда миленькой одноклассницы.

— Каждого парня, — помедлив на последнем неоднозначном слове, Ника облизнула губу, — с которым я знакомлюсь, я проверяю обычно на пару вещей. Проверяю, доверяет ли он мне, откровенен ли он со мной — и есть ли у него хотя бы малейшие, хотя бы самые микроскопические сексуальные комплексы или запреты. Очевидно, что в случае проблем как по первому, так и по второму пункту никакого общения между нами быть не может.

Она глянула на меня, в глазах её заплясали весёлые чёртики. Взгляд её почему-то на миг словно бы скользнул к моим брюкам; я покраснел.

— Ты понимаешь, о чём я?

Рука её легла на моё колено, пальцы медленно, размеренно поиграли с синтетической тканью штанины.

Дыхание моё замедлилось, а тело задрожало. Хорошо хоть, что справа от нас, на противоположной паре сидений никого нет?

— Ещ-щё бы... — выдохнул я. Зажмурился на секунду, потом открыв глаза. — Трудн-но было бы не понять...

«Бред. Это не происходит в реальности, этого не может происходить. Гормоны не могли меня сделать так быстро заманчиво-пленительным альфачом, это как минимум не могло случиться столь быстро».

Выражение её личика, выглядевшее лукаво-скучающим, чуть изменилось, уголки губ дрогнули. Ладонь её сдвинулась выше, уже коснувшись бедра.

— А о чём ты думаешь... в данную минуту, Саш? — поинтересовалась она с беззаботным вроде бы видом; пальчики её сжались. — Только честно.

Она смотрела на меня с мягкой насмешкой и в то же время словно бы с лёгкой требовательностью во взгляде. Она смотрела на меня так, будто знала и о моих опытах с нофапофоном, и о десятках моих скользких грёз.

Смотрела и ждала ответа.

«Насмешка? Разводка? Расхохочется едко и выгонит сразу же прочь озабоченного ботана?»

Неожиданно для себя я ощутил злость.

«Плевать».

— Х-хочу... — я с трудом сглотнул слюну, — чтобы ты... сдвинула ладонь выше. П-поласкала меня... там.

Я замолк, глядя с неверием, как наманикюренные ноготки Ники перемещаются ввысь, ощущая, как кончики её пальцев мягко массируют вздувшийся до предела пузырь. Мне захотелось стонать; я закусил губу, чтобы избежать этого, но вспомнил, что Ника говорила о «комплексах», и всё же выпустил стон.

— Видишь, как легко и приятно говорить правду, — усмехнулась уголком губы первая красотка класса, отодвинув в сторону руку. — Приятно же?

— Оч-чень... — выдохнул я.

Теперь, после краткого сеанса игры её пальчиков, брюки мои просто рвало, я хотел её, как никогда и никого в своей пока ещё недлинной жизни.

— А ты ещё не хотел сознаваться в этом. — Глаза Ники вновь весело заблестели. — Почему, интересно? Нет ли у тебя всё же комплексов? Смотри, я очень не люблю, когда меня обманывают на сей счёт, и порой устраиваю парню проверку за проверкой, чтобы убедиться в результате.

Ладонь её вновь легла нежно на моё причинное место.

— Кстати, ты ведь не считаешь меня... шлюхой? — Пальчики её снова ласково сжались. — Из-за того, что я так спокойно рассказываю о своих экспериментах с парнями... ну и... проделываю это с тобой, практически незнакомым мне одноклассником, подсевшим ко мне минуту назад в автобусе?

Глаза её сияли всё ироничней, пальцы двигались всё быстрей и быстрее. Я застонал в голос, уже не пытаясь скрыть это.

— Ннеее-еее-ееет... — Рука её чуть отодвинулась, Ника глянула на меня с немым укором. Я поправился: — Ну... может и считаю. Но точно не осуждаю. Т-ты... нравишься мне такая, какая ты есть... Боже, Ника!..

Дыхание моё перехватило, на миг я ощутил, что готов вот-вот кончить в штаны. Улыбаясь, поглядывая игриво на меня, она убрала вновь руку.

— А о чём ты всё-таки думал тогда, когда я в первый раз задала тебе этот вопрос? — спросила она, хихикнув, любуясь с явным наслаждением моей дрожью. — Я что-то не очень поверила твоему отзыву.

Я сдвинул колени, потом снова раздвинул, еле удерживаясь от чего-то запретного прямо при ней.

— О... твоих ногах, Ника. Они очень... красивые. — Я слышал свой тающий голос словно со стороны. Сказать или нет? Ах. — Мне... хотелось залезть тебе под юбку рукой, сор-рвать... с тебя трусики...

— О.

Улыбнувшись шире, отведя взгляд в сторону, она погладила рукой колено. На этот раз, увы, своё.

— Тебе нравится любоваться ножками девушек?

Я не запылал от этого вопроса, я уже горел как пламя последние минут пять. Кадык мой лишь дёрнулся в попытке сглотнуть слюну.

— Ты часто... любуешься ножками девушек на фотографиях в Инстаграме? — Ника потеребила пальчиками краешек алого платья, словно подумывая, не обнажить ли бёдра до ягодиц. — Тебе... нравится трогать при этом себя?

Почти зажмурившись, я кивнул, втайне надеясь, что от залившей всё лицо краски щёки не стали чересчур одутловатыми.

— Я бы хотела увидеть это.

Голос Ники был сладок. Вздрогнув, не веря своим ушам, я распахнул глаза.

— Я хочу проверить тебя ещё раз. — Словно извиняясь, Ника вскинула брови. — Проверить твою бескомплексность. Как ты себя поведёшь, если симпатичная девушка в транспорте попросит тебя, по-дружески попросит тебя... сделать это, сидя рядом и любуясь её милыми ножками?

В улыбке её просвечивала насмешка, если не откровенное издевательство, но мне, по правде говоря, было уже плевать. Я метнул руку к брюкам, лишь смутно ощущая, что нарушаю зарок, что не продержался и полутора недель, оголённые бёдра Ники маячили пред моим взором.

«Какого чёрта? — взметнулось во мне. — Т а к о й фап — это уже как бы даже не совсем фап. Это уже практически секс».

Губки Ники блестели меж тем, она любовалась в открытую моими действиями, действиями, в которые я сам не мог до конца поверить.

Самоудовлетворение в школьном автобусе? На глазах у насмешливой одноклассницы, которая сама попросила меня об этом?

Она смежила на миг веки.

Глянула на меня снова. Глянула по-иному — так, как смотрят в супермаркете на огромную вырезку, прикидывая, какой бы кусочек от неё отведать на выходные и хватит ли на неё денег.

— Ты бы мог раздеться. — Ника бросила взор на меня, на мою остервенело движущуюся руку, лишь гигантским усилием воли удерживаемую от скачка к последнему этапу. — Прямо здесь. Сейчас. Целиком.

Меня передёрнуло дрожью.

Здесь? В транспорте, едущем по улицам города? Города, в окнах домов которого вполне могут быть случайные наблюдатели?

Она смотрела на меня со спокойным ироническим торжеством, язвительная красотка, знающая, что «ботан» от неё уже никуда не денется. Я же, хоть и подозревая смутно, что для Ники это не более чем игра — ой, ладно, можно подумать, мои собственные вожделения к ней были такими уж пожизненно-романтическими? — тем не менее чувствовал, что должен отреагировать на её фразы, должен сделать хоть что-то, иначе накопившееся во мне напряжение снесёт мне крышу.

— Прямо тут? — Я всё же задал этот вопрос.

Ника обворожительно улыбнулась:

— Если ты доверяешь мне.

«Если мне доверяешь».

Мне вспомнились озвученные ею правила, гарант любых возможных будущих отношений с ней. Хотя я не очень-то верил, что всё это правда, бой крови в ушах заглушал здравые мысли.

Я потянул резинку синтетических брюк вниз, следом отправились плавки. Ника хихикнула, любуясь моим состоянием, пальцы мои загородили было недостойное и тут же скабрёзно сжались.

Раздеть себя снизу было дольше всего, мешала непокорная обувь и стыд из-за неприятного аромата носков. Майка снялась одним быстрым движением, отрезвляющий холод пронёсся волной снизу доверху по всему моему телу.

«Я г о л ы й».

Голый, со всё ещё вздыбленным членом, сидящий рядом с полностью одетой одноклассницей в школьном экскурсионном автобусе.

Что будет, если кто-нибудь из соседей спереди или сзади перегнётся через пару сидений — я старался не думать.

— Замечательно выглядишь, Саш, — дурачась, она щёлкнула меня по носу. Следом её ласковая рука опустилась ниже, я зажмурился. — Ммммм... Вот да, правильно. Не открывай пока глаза.

Я услышал звуки возни, ощутил прикосновение чего-то влажного к своей груди. Движения, напоминающие запись или вырисовывание чего-то. Она пишет маркером что-то на моей коже?

Глаза мои распахнулись. Ника закрывала маркер, улыбаясь чему-то.

— Ты мне хотел показать кое-что. — Носик её капризно дёрнулся, а правая рука — я не мог поверить глазам — застыла недвижно прямо меж невыразимо влекущих оголённых коленей, даже меж бёдер. — Или не хочешь?

Дыхание моё перехватило.

Забыв мгновенно о всяких возможных надписях, думая лишь о ладони Ники меж бёдер, я опустил к пояснице снова собственную руку, стиснул пальцами вздувшийся член. Не видя подробно, что делает Ника, но уловив краем глаза нырок руки одноклассницы под её юбку, я вполголоса застонал.

«М а с т у р б и р у ю щ а я Ника».

Пусть я не вижу её обнажённой, пусть даже движения её пальцев толком не видимы мне, всё равно по моим меркам омежки происходящее ныне со мной было каким-то сладким безумием?

«О нет».

Я ощутил себя вновь на краю, ощутил, что готов взорваться, извергнуться прямо на спинки соседней пары сидений пред нами. Но хочет ли этого Ника?

Кинув взгляд ей в глаза, еле дыша, я увидел вновь поблескивающие влажно губы, увидел довольную улыбку на раскрасневшемся лице девчонки.

— Ты, — она быстро и воровато оглянулась по сторонам, — мог бы сделать для меня ещё кое-что. Если не закомплексован и не стесняешься, разумеется. Если мне доверяешь. Если нет — ноль обид, просто разлетимся в разные стороны, как воробьи в небе.

Нет, она точно надо мной издевалась.

— Что?.. — выдохнул я.

— Вылезти из кресла в промежуток между рядами. — Ника облизнулась. — Встать там. Мы всё равно в задней части автобуса, сзади нас никто не сидит, а спереди вряд ли кто станет оборачиваться.

Я осторожно высунул голову наружу; похоже, что Ника была права. Правда вот, меня смущал водительский пост далеко спереди...

— Что до водителя, — быстро добавила Ника, — поверь, ему не до нас. Я по множеству опытов знаю, что реакция его на подобные зрелища в зеркальце заднего вида меньше чем нулевая.

Она внимательно смотрела на меня с почти серьёзным видом, лишь на самом дне её глаз сверкала смешинка.

— Ты готов?

Пальчики её намекающе огладили обивку сиденья; я застонал беззвучно, вспомнив, какую гамму чувств они могут доставить. Колени мои неуверенно разогнулись под взглядом Ники.

Ослушаться её? Ослушаться и прервать цепь умопомрачительных приключений, приключений, подобные которым я прежде переживал только лишь в грёзах?

— Хороший мальчик.

Слова эти прозвучали мне вслед еле слышно, прозвучали почти как вдох.

«Ей достаточно сказать что-либо громче. Засмеяться. Или — вскрикнуть».

И я буду приговорён.

Мысль эта торкнулась острым лезвием в нежное вещество моего мозга, пока я разворачивался, следом торкнулась другая, что теперь, когда я стою, меня во всём моём неприглядном облике могут видеть уже не только жители квартир проносящихся снаружи домов, но и стоящие ниже пешеходы.

Обе мысли вызвали прилив странного сладко-горького возбуждения, рука моя задёргалась прямо под взором Ники, я зашатался в проходе, не зная поначалу, на что опереться.

— Н-ни... ох.

Я прикусил язык, сознавая, что привлечение внимания для меня гибельно. Рука Ники тем временем нырнула вновь промеж бёдер, заставив меня лихорадочно задрожать, свободной же рукой одноклассница зарылась в глубины портфеля, вскоре вытащив оттуда утлую коробочку телефона.

— Н-ни... а-ах.

«Ты против?» — одними глазами, одним только вглядом спросила меня рыжеволосая стервочка, кончики пальцев которой погрузились под юбку как нельзя дальше, а на лице появилась краска похотливой разгорячённости, некоей властной жажды.

Сквозь мозг мой вновь стремительно пронеслись все сказанные ею фразы насчёт «доверия» и насчёт проверки парня на «комплексы».

Я застонал, колени мои подкосились под взглядом девчонки из моего класса, откровенно снимающей меня то ли на видео, то ли на фото, вполне способной выложить это в Интернет, снимающей меня голого, мастурбирующего посреди автобуса, сжимающего всё яростней с каждым мигом свой член и никак не могущего остановиться.

— Ни-и-ииика... Ника. Ника. Ника. Ника. Ни-и-иииииика!..

Вскрикнув, я убрал полупанически руку, видя дымчато-тусклые струйки — смазка? или уже даже семя? — выплесками орошающие рифлёный пол салона. Рухнул обессиленно в «свой» проём между сидениями рядом с Никой, смутно надеясь, что возгласы мои не привлекли ничьего внимания, зажмурился, чувствуя, что схожу с ума, что странные чувства продолжают грызть червиём мой распавшийся разум.

— - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

— Ника...

— Всё хорошо. — Мягкий поцелуй коснулся моего виска. — Тебе ведь понравилось. Правда?

Я приоткрыл глаза, сражаясь с желанием взять её прямо здесь, трахнуть прямо на этих сидениях, сорвать с неё платье, содрать вниз трусики и ввинтить свой натруженный поршень прямо меж её ножек.

— Ты...

— Да? — Ника помолчала немного, глядя мне прямо в лицо.

Я помолчал немного.

— Я... хочу тебя трахнуть. — Интонации моего шёпота показались мне самому незнакомыми. — Прямо сейчас.

Она рассмеялась тихонько.

— А ещё одного испытания на доверие ты не хочешь? Не бойся, — ладонь её пощекотала мою грудь, — последнего-распоследнего. И, если ты пройдёшь его, то сможешь сделать со мной что угодно, хоть здесь и сейчас.

Колени мои вновь сдвинулись.

Ника, почти с умоляющим видом, вытянула руку вперёд. Ладошка её коснулась моего трепещущего достоинства, пальчики сжали головку.

— Пожалуйста.

Я зажмурился снова.

— Н-ника...

Кажется, она сглотнула слюну. Дыхание её участилось.

— Какой у тебя телефонный номер?

Помедлив, слабо дрожа, весь во власти её наманикюренных пальчиков, я назвал кое-как вынырнувшие из памяти цифры.

— Хорошо...

Она отстранилась, быстро приступив к каким-то манипуляциям над собственным телефоном. Глядя на неё с недоумением, спустя минуту я услышал негромкое бибиканье из кармана сброшенных мною брюк внизу.

— Я выслала тебе копию только что снятого видео. И ещё одно видео — где-то такое же по объёму — но абсолютно невинное, про природу и птиц?

— З-зачем?.. — только и смог простонать я.

Ника вновь рассмеялась еле слышным серебристым смехом, доставая и вкладывая в мою руку телефон:

— Испытание. Я хочу, чтобы ты разослал видео про природу сразу всем контактам в своей телефонной книге. То видео, которое под номером «один». Названия у них одинаковые и безликие, разница только в номере.

— З-за... — Я осёкся, осознав, что повторяю вопрос.

Надув капризно губки, одноклассница присела напротив меня на корточки. Её нагое колено въехало при этом аккурат между моих бёдер, касаясь моего паха так же, как касалась прежде рука.

— Ну ты же хочешь меня. — Колено её потёрлось об мою головку, кожа увлажнилась от смазки. Я сжал губы, чтобы не издать ни звука. — Хочешь трахнуть меня. Взять. А я могу дать только тому, кому доверяю. И кто сам доверяет мне — всецело.

Ника выпрямилась, сверкнув глазами; следом выпрямился и я, что вообще-то было немного опасно в салоне автобуса, но вряд ли по заметным через кресла головам кто-то мог что-то понять. Коленка девушки по-прежнему оставалась меж моих бёдер, она маняще подрагивала.

— Если ты веришь мне, — шепнула на ухо Ника, — веришь, что в первом файле вполне невинное видео, то без проверки и колебаний сделаешь это. То же самое — если ты хочешь меня по-настоящему.

Колено её потёрлось об мой оттопыренный фаллос, потёрлось ещё раз, оставляя на себе влажный след.

— Н-ника...

— Да, Саш?..

Я застонал глухо. Пальцы мои залезали в директорию с видео, рассматривали ярлычки новопришедшего. Номера были в скобках, их было не перепутать, вот и видео под номером «первым».

«Вы точно хотите разослать сообщение всем контактам?»

Голова моя вяло взмотнулась. Ладонь девушки меж тем опустилась ниже и словно прижала теснее мой алчущий орган к собственному колену.

Мне на миг померещилась надпись: «Вы точно хотите Нику?»

— Д-да...

Ноготки Ники награждающе пощекотали мою плоть. А мигом позже на экранчике возникла строка:

«Сообщение отправлено».

На миг мне показалось, что мир вокруг меня ушёл в пропасть; движения пальчиков Ники ослабли. Мигом позже — мне показалось, что она еле сдерживает смех, — девушка шепнула:

— Замечательно, Саш. Ты такой замечательный. Можешь глянуть теперь — ну, для уверенности и спокойствия? — что ты отправил.

Она задёргала ножкой, почему-то прыснув в ладошку приглушенно, я же — ощущая себя на грани разрядки — вдавил кнопку воспроизведения видео.

На экране возник полностью голый одутловатый парень более чем спорной комплекции, с мутным взглядом, яростно стискивающий свой раскрасневшийся член. Он явно стонал, покачиваясь в салоне автобуса, пальцы его двигались всё стремительней от мига к мигу, на груди у него было написано «САШКА-ДУРАШКА».

— Н-нии-ииии-иии-ииика... — Я прерывисто застонал, застонал почти как тогда, застонал как пятью минутами раньше в салоне. — Неее-ееет....

Мои родители.

Дедушка с бабушкой.

Тётя Лина.

Сослуживцы отца, оставшиеся в контактной телефонной книжке ещё с тех времён, когда он сам пользовался этим мобильником.

— Нет? — по голосу Ники чувствовалось, что она распахнула удивлённо с наивным видом глаза. — Или всё-таки «да»?

Ножка её потёрлась об мой член снова, я застонал громче, прижав Нику крепче к себе, как собака прижала бы крепче к себе почтальонскую ногу.

— Да, Ника... Да...

Я сам сделал это.

Сделал — хотя подозревал изначально подставу, ею пахло здесь за версту. Но я всё-таки совершил это, разослал своею рукой по просьбе соседки опасное видео всем своим близким.

Сделал — хотя мог и не делать этого, передумать было не поздно до последнего мига. Но я всё равно до последнего вёлся и не мог сорваться с крючка.

«Или мог?»

— Нииии-иии-ииика!..

Сорвавшийся с моих губ стон поглотили её рыжие волосы, посмеивающаяся тихонько девушка снова опустила вниз руку, пальчики её умело схватили взрывающийся от похоти орган.

Одно, другое, третье движение юрких наманикюренных ноготков — и жаркий взрыв увлажнил белым пламенем бёдра и юбку коварной школьной красавицы.

— Н-ник...

— - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Я стоял с ней в обнимку зажмурившись, не имея ни малейшего представления, что надо делать теперь и о чём говорить. Я разменял по сути всю свою жизнь — кто знает, что у меня начнётся теперь? — на один этот искромётный оргазм. Даже не получив толком пресловутого «секса», просто-напросто кончив на ладошку и ножку насмешницы.

Насмешницы, которую я не могу почему-то ненавидеть сейчас, хотя вроде бы должен. Что это — неполадка того же самого сорта, что и недоразвитость центров ревности в моём мозгу?

— Что ты натворила.

— Я? — Девушка фыркнула. — Ты сам.

Я отпустил Нику, садясь обратно в кресло, почти падая.

— Сп-пасибо. — Я помолчал немного. — Ты сука... Но спасибо.

«Наверное, сейчас, хотя бы условно и в каком-то либеральнейшем из всех смыслов, я всё же уже не считаюсь девственником?»

«Но зато тебе лучше прямо сейчас покончить с собой, не дожидаясь приезда домой. И отключить телефон».

— Многие говорят мне такое. — Ника показала белые зубки. — Глядишь, у тебя ещё кинк соответствующий образуется. Будешь сам умолять девушек, чтобы они... хихик.

По спине моей прошла изморозь. Следом — отрезвляющая волна, когда я вновь осознал, что мне далеко до гипотетического далёкого будущего, что сейчас меня окружает жуткое неотвратимое настоящее.

«Многие».

— Ты... проделываешь это со всеми?

Я не узнал вновь интонаций своего голоса, он снова стал незнакомым. Зачем я вообще интересуюсь этим? Какое мне дело? Меня начало слабо трясти, автобус стал казаться мне ловушкой с сужающимися стенами.

— Ты пятый, — рассмеялась вполголоса девушка, рассмеялась с откровенным удовольствием. — Такое изысканное наслаждение. Взять мальчика за часть тела, которой он думает, после чего сделать так, чтобы он сам шагнул в пропасть.

Отсмеявшись, она глянула на меня с неким новым неведомым выражением.

— Я вообще-то была уверена, что ты отправишь второй файл, а не первый, там было одинаковое содержимое, — Ника надула губки. — Ты всегда выглядел таким разумным и сдержанным, я вообще не ждала от тебя этой мартовской озабоченности. Даже суровую лекцию о недоверии заготовила...

Фыркнув, она спрятала свой телефончик в сумку.

— Но ты оказался романтиком. Может, если б я знала, что ты выберешь первый файл, я бы вправду выбрала для него какое-нибудь невинное содержимое, — на миг она сделала такое кукольно-невинное личико, что я почти поверил ей. — Но кто мог знать?

— Ника...

Я опустил голову.

— - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

За окном собирался дождь, лёгкий осенний дождь, первый из дождей этой осени. Чувствуя, что мои глаза готовы присоединиться к тучам, я равнодушным взглядом смотрел, как мои одноклассники выгружаются из автобуса, как наружу выходит со скучающим видом Ника, сам вовсе не спеша присоединиться к вышедшим и покинуть транспорт.

Я заметил, что Ника задержалась на несколько секунд у моего окна снаружи автобуса. Носик её дернулся — в гримаске то ли показной грусти, то ли показного пренебрежения.

Она сказала что-то неслышное, указав пальцем на свой мобильник в ладони. После чего развернулась и присоединилась к ватаге покинувших автобус моих одноклассников.

— - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Что она произнесла?

Хотя не будучи подобен опытным глухонемым, когда-то в детстве я по приколу пытался выучиться чтению по губам. Я перемотал мысленно в памяти движения её губ, вспомнил выражение лица.

«Мой номер у тебя в телефоне, если что».

Я моргнул.

Да уж. Утешение.

Хотя, как ни странно, мне правда стало полегче.