Двое суток в нарве. Часть третья. День

Курай.

Оргазм девушки оставил во мне смесь удовлетворения и... возбуждения. Моё тело, казалось, было пропитано её эмоциями, её дрожью, её освобождением. Я почти забыла, что мы здесь не одни, полностью погружённая в этот момент, в радостную улыбку этого хрупкого по-моему мнению ребёнка. И, когда меня внезапно обняли чьи-то сильные руки со спины, я невольно вздрогнула.

Мгновение спустя я почувствовала на своей шее знакомые губы, мягкие, горячие, и успокоилась. Это был Нэсс. Его прикосновения, его запах – я узнала их сразу. Он оставил несколько коротких, нежных поцелуев, а потом его голос, низкий и чуть хриплый, прошептал мне на ухо:

– Ты неподражаема... и неповторима.

Его слова заставили меня улыбнуться. Я обернулась к нему через плечо, но увидела только его взгляд, полный желания и восхищения. Его руки уже задирали подол моего платья, а пальцы ловко стягивали с меня трусики. Я даже не пыталась сопротивляться, полностью подчиняясь его страсти.

– Покажем мастер-класс? – сказал он, чуть куснув меня за ушко одной рукой сжимая мне грудь, а другой занимаясь уже своей одеждой

Я услышала звук расстёгиваемой ширинки и почувствовала, как его дыхание стало тяжелее. Мои губы были готовы ответить, но его рука уже скользнула между моих ног, начав массировать мой клитор, и вместо слов из моего горла вырвался тихий стон. Я слегка наклонилась, поддаваясь его ласкам, и почувствовала, что его член уже скользит по моим губкам ища вход.

Мои руки непроизвольно упёрлись в скамейку по обе стороны от девушки, которая всё ещё приходила в себя после своего оргазма, подчиняясь настойчивым движениям Нэсса и вставая так, чтобы нам обоим было удобно. Она подняла взгляд, всё ещё слегка растерянный, но я подмигнула ей, показывая, что всё под контролем. В её глазах всё ещё было немного испуга, смешанного с любопытством.

В следующий миг я почувствовала, как член Нэсса проник в меня. Это было несколько грубо, но уверенно настойчиво. Он проникал в меня без прелюдий, заставляя мою маленькую влажную кисоньку растягиваться принимая его и позволяя заполнить себя полностью. Моё тело ответило сразу же: я выгнулась, издав протяжный, чувственный стон, который эхом разнёсся по этой укромной нише. Его движения были резкими, широкими, но от этого ещё более интенсивными.

– Ты моя... – прошептал он, его голос дрожал от напряжения.

Я не дала ему договорить, встретив его толчки движением бёдер, показывая, что хочу большего. Да, сейчас была его. Его сукой, его самкой, которую, он как вожак, подчинял к воле и послушанию. Его руки крепче обхватили мою талию, и он начал двигаться быстрее, его бедра ритмично толкались вперёд. Я чувствовала каждое его движение, каждый сантиметр его члена, который проникал в меня до самого конца.

Мои глаза встретились с глазами девушки, которая всё ещё сидела перед нами. Она не сводила взгляда, её дыхание вновь стало учащённым, и я поняла, что наблюдая за нами она снова возбудилась, что её тело невольно откликается на происходящее.

Ещё я понимала, что это не будет таким же долгим и нежным, как ночью или утром, когда нас с Нэссом связывала глубокая нежность. Сейчас это скорее наша сексуальная помощь друг другу, способ сбросить напряжение, но даже это не мешало мне наслаждаться каждым его толчком. Его руки крепко держали меня за талию, задавая ритм, который подчинял меня к его воли. Моё тело отзывалось на его движения, бедра поднимались ему навстречу, и я больше не могла думать ни о чём, кроме этого момента.

Мои глаза снова встретились с глазами девушки, которая всё ещё сидела передо мной. Теперь в её взгляде уже не было растерянности, только нескрываемое любопытство. Её лицо слегка порозовело, одна рука скрылась под платьем совершая некие движения между ног. Она, казалось, даже пыталась отклониться чуть в сторону, чтобы получить больший угол обзора, увидеть всё что происходило у меня между ног полностью.

Заметив мой взгляд, она шепнула:

– Ilus... ("Красиво").

Я не поняла, что это значит, но её голос был тихим, почти завораживающим. Мои губы растянулись в улыбке, а мысли становились всё более туманными. Я чувствуя, как приближается мой оргазм, и наклонилась ближе к девушке и, не раздумывая, поцеловала её. Её тело замерло от неожиданности, но она не отстранилась. Её губы на мгновение оставались неподвижными, но затем она, хоть и неумело, но ответила на мой поцелуй.

В эту секунду меня накрыла волна. Оргазм, словно разряд молнии, прошёл по всему моему телу, начиная с живота и разливаясь горячими волнами в каждую клетку. Мои бедра дрожали, сжимая член Нэсса внутри, мышцы влагалища сокращались в ритмичных спазмах, удерживая его в глубине. Моё дыхание сбилось, стоны стали прерывистыми, а руки крепче сжали бедра девушки передо мной. Мои губы оторвались от её, чтобы позволить моему телу выплеснуть всё, что оно накопило, и я услышала свой собственный голос, полный удовольствия, эхом разнесшийся по этой скрытой нише.

Едва я начала приходить в себя, почувствовав, как волны наслаждения утихают, Нэсс, всё ещё движущийся в том же ритме, вдруг замер, его бедра напряглись, а его руки сильнее сжали мою талию. Я ощутила, как его тело пульсирует, и через мгновение струи его семени горячими волнами заполнили меня. Это было так интимно, так чувственно, что я невольно закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом, чувствуя, как мы слились в единое целое.

Он обнял меня, прижимая к себе, пока его дыхание не начало замедляться. Девушка передо мной смотрела на нас с неподдельным удивлением и, возможно, с оттенком зависти или даже восхищения. Я почувствовала, как тело Нэсса расслабилось, его руки всё ещё держали меня, но уже мягче, словно он боялся разрушить этот момент.

Также приходя в себя, ощутив как его член медленно выскользнул из моей пещерки я не оборачивая тихо произнесла:

– Ты снова лучший.

Он усмехнулся, легко поцеловал меня в висок и шепнул:

– Ты всегда это доказываешь.

Он обнял меня, прижимая к себе, помогая мне отцепиться от скамейки, чью спинку я все ещё крепко сжимала и разогнувшись оперлась об его спину чувствуя как часть его семени вытекая из лона стекает по бёдрам. Девушка передо мной смотрела на нас с неподдельным удивлением и, возможно, с оттенком зависти или даже восхищения.

– Значит, четвёртый раунд закрыт?

Он усмехнулся, снова легко поцеловал меня в висок, а потом отступил чуть назад, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Закрыт, – подтвердил он.

Я чуть наклонила голову, улыбаясь:

– А напомни, кто победил в первых трёх?

Он прищурился, сделав вид, что серьёзно раздумывает.

– Ночью – первая победа за мной, это очевидно.

– А вот и нет! – возразила я, качая головой. – Ночью я выиграла оба раза, ты сам сказал, что я была неотразима.

– Утро? – он поднял бровь, игнорируя мой комментарий.

– Утром была ничья, – признала я с лёгкой улыбкой. – Но сейчас, – я притянула его ближе за ремень, – очевидно, снова моя победа.

– Как всегда все победы приписываешь себе, – он покачал головой, рассмеявшись. – Но если ты потребуешь пятый раунд, то я, пожалуй, попрошу технический перерыв.

Мы оба рассмеялись, этот момент вернул нас к лёгкости и игривости. Девушка перед нами тоже смущённо улыбнулась, явно чувствуя, что напряжение окончательно исчезло.

– Договорились, – сказала я, отодвигаясь от него, чтобы наконец поправить платье, пока он наклонившись поднимал мои трусики помогая мне их натягивать. – Но только если ты сможешь догнать меня на обратном пути.

Его улыбка стала шире, и я знала, что он, как всегда, примет мой вызов.

Пока мы продолжали поправлять одежду и спорить о «раундах», вдруг подала голос девушка. Она говорила на эстонском, быстро и с явным восхищением:

– See oli uskumatu! Ma pole kunagi midagi sellist näinud! («Это было невероятно! Я никогда ничего подобного не видела!»)

Я снова не поняла, что она сказала, только уловила интонацию, полную эмоций. Девушка заметила, что мы смотрим на неё с лёгким недоумением, и тут же смутилась, её взгляд потух, а плечи поникли. Она явно чувствовала себя неловко из-за языкового барьера.

Но Нэсс, чуть нахмурившись, спросил у неё:

– English? («Английский?»)

Её лицо тут же вспыхнуло, словно она нашла спасение. Девушка резко подняла голову и уже на английском, хотя всё ещё немного торопясь, заговорила:

– Yes, yes! I mean, you two were so... beautiful! The way you... you moved, the way you touched each other. It’s like... art! («Да, да! Я имею в виду, вы двое были такими... красивыми! То, как вы... вы двигались, как вы прикасались друг к другу. Это было... как искусство!»)

Я улыбнулась, слегка смутившись от её слов, но была тронута её искренностью. Она говорила с таким восторгом, что её восхищение нельзя было не заметить.

– Thank you, – ответила я мягко, кивая, чтобы её успокоить. («Спасибо.»)

Она продолжила, переводя взгляд то на меня, то на Нэсса:

– How do you do it? How do you make it look so... perfect? («Как вы это делаете? Как вам удаётся выглядеть так... идеально?»)

Нэсс усмехнулся, его взгляд стал чуть игривым:

– Practice makes perfect. («Практика делает мастерство.»)

Я рассмеялась, слегка толкнув его в бок, так как знала, что он переводит эту фразу несколько иначе: "Практика имеет мастерство", подразумевая более практичное понятие, чем в нем закладывалось изначально, а после снова обратилась к девушке:

– It’s not about perfection. It’s about trust... and understanding. («Дело не в идеальности. Всё дело в доверии... и понимании.»)

Девушка задумчиво кивнула, её взгляд был полон размышлений. Она, кажется, обдумывала мои слова, и я видела, как её восхищение сменяется желанием узнать больше.

Девушка снова слегка смутилась, только сейчас заметив что мы уже оделись, а ее трусики так и болтаются спущенными до щиколоток, и покраснев быстро встала, повернувшись к нам спиной, так что мы могли увидеть то, что они должны скрывать, и вернула их на место, а после повернулась и, продолжая светить алыми щечками, улыбнулась и представилась:

– I’m Anni, and this is Martin, – сказала она, кивнув на своего спутника, который, казалось, был весь в себе, смущённый и почти не поднимал взгляда. («Я Анни, а это Мартин.»)

– Nice to meet you, – ответила я, всё ещё улыбаясь. («Рада познакомиться.»)

Анни посмотрела на меня, ожидая нашей очереди представиться, и я решила внести ясность:

– I’m Kurai, and this is Ness. I’m from Paris, and Ness is from Saint Petersburg. But today we’re just travelers. («Я Курай, а это Нэсс. Я из Парижа, а Нэсс из Санкт-Петербурга. Но сегодня мы просто путешественники.»)

– We’re from Tallinn, – поспешила добавить Анни, её голос стал чуть увереннее. («Мы из Таллинна.»)

Я кивнула, и, раз представилась возможность, позволила себе рассмотреть их более внимательно.

Анни была хрупкой девушкой лет восемнадцати с длинными, немного растрёпанными платиновыми волосами, заплетёнными в свободную косу. Её фигура была стройной, даже тонковатой, но с изящными пропорциями. На ней было простое летнее платье, которое, несмотря на свою простоту, подчёркивало её нежный образ. Её лицо, с большими голубыми глазами и немного курносым носиком, выглядело открытым и искренним, но я видела, что она ещё не чувствует себя уверенно.

Мартин, её спутник, выглядел более приземлённо. Он был чуть выше среднего роста, с крепким, но не слишком накачанным телосложением. Его светлые волосы были коротко подстрижены, а на лице виднелась тень подростковой неуверенности. Он носил джинсы и футболку, которые уже успели потерять свою свежесть, подчёркивая их скромный, но практичный стиль. Его карие глаза были направлены вниз, и он выглядел так, словно хотел стать частью окружающих камней, чтобы избежать лишнего внимания.

– Tallinn is beautiful, – заметил Нэсс, вступая в разговор. («Таллинн прекрасен.»)

– Yes, but... it’s boring sometimes, – призналась Анни с лёгкой улыбкой. («Да, но... иногда скучно.»)

Нэсс вскинул брови, видимо не совсем согласный с такой постановкой вопроса но потом посмотрел на небо, которое начинало темнеть и не стал задавать уточняющие вопросы. Большая грозовая туча, ранее зависшая где-то на севере над заливом, теперь стремительно приближалась.

– We should get moving. That storm is coming fast, – сказал он, указывая на небо. («Нам стоит двигаться. Буря приближается быстро.»)

– Let’s go back to the café by the river, – предложила я, кивнув в сторону того места, где мы с Нэссом отдыхали раньше. («Давайте вернёмся в кафе у реки.»)

Анни и Мартин согласились, и мы все четверо быстрым шагом направились вниз по тропинке, стараясь опередить приближающийся дождь. Я шла рядом с Анни, время от времени оглядываясь на небо, где грозовые тучи всё больше затягивали солнце, а Нэсс и Мартин шли чуть впереди, обсуждая что-то нейтральное, пока ветер начинал усиливаться, принося с собой прохладный запах приближающегося дождя.

Мы едва успели вернуться в кафе, когда гроза разразилась в полную силу. Потоки дождя обрушились на землю, превращая дорогу за окном в бурлящий ручей. Мы заняли уютный столик у окна, наблюдая, как ветер, казалось, швыряет дождевые капли в разные стороны. Шум воды за окном и приглушённый гул разговоров других посетителей создавали странную атмосферу уюта.

Анни, которая до этого молчала, вдруг нарушила тишину. Слегка смущаясь, она тихо произнесла:

– We didn’t mean to... watch. But... it was impossible not to. («Мы не собирались... смотреть. Но... это было невозможно.»)

Нэсс рассмеялся, глядя на неё с искоркой в глазах. Его смех был глубоким, но совсем не насмешливым, скорее, добродушным. Я, уловив его настроение, тоже посмотрела на Анни, почти девочку, и шаловливо улыбнулась:

– Well, seeing Ness fucking me, and being wrapped in my arms... Anni, I wouldn’t let you go either! («Ну да, видя, как меня трахает Нэсс и находясь в кольце моих рук. Анни, да я бы тебя сама не отпустила!»)

От моих слов она покраснела ещё сильнее, настолько, что её белая кожа приобрела яркий румянец, который распространился даже на грудь. Это было настолько заметно, что я не смогла удержаться от широкой улыбки, а Нэсс тихо фыркнул, явно наслаждаясь ситуацией.

– Ты её нервируешь, – заметил он на русском, повернувшись ко мне, но в его голосе не было упрёка.

– She’s adorable when she blushes, – ответила я, глядя на Анни и давая понять, что не собираюсь скрывать свои слова. («Она очаровательна, когда краснеет.»)

Девушка попыталась ответить, но её смущение и напряжение явно мешали, поэтому она лишь тихо улыбнулась, прикрывая лицо рукой.

Мартин, который всё это время старался слиться с креслом, вдруг заговорил, немного запинаясь:

– You were like... a movie scene. We’ve never seen anything like that. («Вы как... сцена из фильма. Мы никогда не видели ничего подобного.»)

Его слова прозвучали так искренне, что даже Анни кивнула, не поднимая глаз.

– So, you’re from Tallinn? – спросил Нэсс, решив перевести разговор в более спокойное русло. («Итак, Вы из Таллина?»)

Анни, как будто получив спасательный круг, тут же оживилась:

– Yes, we grew up there. We... actually, we’re from an orphanage. («Да, мы выросли там. Мы... на самом деле, мы из детдома.»)

Я и Нэсс переглянулись, наши взгляды встретились на секунду. Этот факт объяснял многое: их неуверенность, их смущение. Но было и что-то ещё. Чувствовалось, что они чего-то не договаривают, и это разжигало любопытство.

– And this is your first trip together? – спросила я, откинувшись на спинку стула, чтобы лучше видеть их. («И это ваше первое путешествие вдвоём?»)

Анни улыбнулась, её голос стал более уверенным:

– Yes! We just turned 18, and we wanted to explore. It’s our first time in Narva. («Да! Нам только исполнилось 18, и мы хотели исследовать. Это наш первый раз в Нарве.»)

Мартин добавил тихо, как будто не хотел, чтобы его слова услышал кто-то кроме нас:

– We’ve been together... well, for as long as we can remember. But this trip feels... special. («Мы вместе... ну, сколько себя помним. Но это путешествие кажется... особенным.»)

Я кивнула, но в глубине души не могла избавиться от ощущения, что они всё ещё скрывают что-то важное. В их словах чувствовалась странная двойственность. Если им только исполнилось 18, какие у них могут быть тайны, которые они боятся или не хотят раскрывать? Жизнь в детдоме могла объяснить многое, но их связь, их обоюдная близость и их «особенное» путешествие казались чем-то большим, чем просто желанием вырваться в мир.

Нэсс, взглянув на меня, явно заметил мою задумчивость, но ничего не сказал. Вместо этого он мягко улыбнулся, словно давая понять, что время покажет, если мы останемся достаточно терпеливыми.

Я посмотрела за окно, где дождь становился всё сильнее, и слегка вздохнула. В этой странной обстановке, под шум капель и грозовые раскаты, казалось, что эта встреча должна была что-то значить.

Гроза постепенно стихла, и шум дождя за окном стал тише, но капли всё ещё стекали по стёклам, словно город никак не мог выпустить остатки накопившейся влаги. Анни и Мартин, поблагодарив нас за чай, попытались встать, чтобы попрощаться. Анни выглядела растерянной, её улыбка была немного виноватой, а Мартин и вовсе старался избегать наших взглядов.

– We should go. Thank you for the tea and everything... – сказала она, глядя на нас с лёгким смущением. («Мы, наверное, пойдём. Спасибо за чай и всё остальное...»)

Я подняла руку, жестом останавливая их.

– Why leave? Stay with us. Ness knows this city well, and it’s more fun to explore together. – предложила я, улыбаясь. («Зачем уходить? Останьтесь с нами. Нэсс хорошо знает этот город, и нам будет веселее вчетвером.»)

Анни посмотрела на Мартина, как будто ища у него поддержки. Он кашлянул, явно не зная, что сказать, но, помявшись, наконец ответил:

– We thought... after what we said, you might not feel comfortable with us. And... it’s obvious we’re from... a different social class. («Мы думали... после того, что мы сказали, вам будет не очень комфортно с нами. И... очевидно, что мы из... другого социального класса.»)

Нэсс, который до этого молчал, резко выдохнул, и я заметила, как его лицо приобрело более серьёзное выражение. Он чуть подался вперёд, поставил локти на стол и, глядя на Мартина, уверенным, но раздражённым голосом произнёс:

– That’s bullshit! It’s polnaya hyinya! Don’t fill your head with such fucking nonsense. – его голос стал громче, но он не кричал, просто говорил с отчётливым возмущением. («Это бред! Это полная хуйня! Не забивайте голову такой ебаной хуйнёй.»)

Анни испуганно моргнула, а Мартин заметно напрягся. Я успокаивающе положила руку на локоть Нэсса, но он уже был увлечён своей тирадой.

– Listen, your clothes, your background – none of that fucking matters. Nobody cares if you’re from an orphanage or fucking Mars! You’re here, with us, and you’re human beings just like anyone else. So don’t let some fucking class bullshit make you feel small, okay? – он говорил, быстро и с чувством, добавляя в свою речь привычные для него русские маты. («Послушайте, ваша одежда, ваше прошлое – это всё нахер не важно. Никто не даст ебать откуда вы: из детдома или с Марса! Вы здесь, с нами, и вы такие же люди, как и все остальные. Так что не позволяйте какому-то классовому дерьму заставлять вас чувствовать себя ничтожными, ясно?»)

Анни слегка отодвинулась назад, её глаза распахнулись от его слов, но я видела, что в них больше удивления, чем страха. Мартин, напротив, выглядел так, будто хотел провалиться под землю. Но его руки дрогнули, а потом, словно набравшись смелости, он поднял взгляд на Нэсса.

– We... didn’t mean to offend you. – пробормотал он. («Мы... не хотели вас обидеть.»)

– You didn’t offend us, but you offended yourselves by thinking this shit matters. – резко, но с теплотой ответил Нэсс, наконец откидываясь на спинку стула. («Вы нас не обидели, но вы обидели себя, считая, что это дерьмо имеет значение.»)

Я, кивнув, решила поддержать их, смягчив тон:

– We don’t care about where you’re from or what you’re wearing. We just want you to stay, if you’re okay with it. No one’s going to ask anything from you in return, I promise. («Нам всё равно, откуда вы или что вы носите. Мы просто хотим, чтобы вы остались, если вам это удобно. Никто не потребует с вас ничего взамен, обещаю.»)

Нэсс, который к этому моменту уже начал успокаиваться, посмотрел на меня и, кивнув, добавил с более игривой интонацией:

– And you know what? As we say in Russia: "the one who dances with the girl owns her." («И знаете что? Как у нас в России говорят: "кто с девушкой танцует, тот ей и владеет."»)

Анни нахмурилась, её лицо выражало неподдельное недоумение.

– But... we didn’t dance. – пробормотала она тихо, не совсем понимая смысл фразы. («Но... мы ведь не танцевали.»)

Её наивность вызвала у нас с Нэссом бурный смех. Я наклонилась, чтобы поставить чашку на стол, опасаясь, что пролью её от смеха, а он, заливаясь хохотом, откинулся назад, раскинув руки.

– It’s a saying, – выдохнула я, едва успокаиваясь. («Это поговорка.»)

– Like what? – переспросила она, по-прежнему смущённая. («Как что?»)

Я, улыбаясь, наклонилась к ней, чтобы объяснить:

– It means the one who cares, who supports – they give, and that’s enough. («Это значит: тот, кто заботится, кто поддерживает – он отдаёт, и этого достаточно.»)

Анни наконец улыбнулась, её лицо снова порозовело, но теперь от смущённой радости, а не стыда. Мартин, видимо, почувствовал, что напряжение ушло, и тоже чуть расслабился, хотя всё ещё казался немного скованным.

В их поведении было что-то... скрытое. Казалось, они чего-то не договаривали. Конечно, жизнь в приюте могла объяснить многое – их робость, осторожность, даже желание не привлекать внимания. Но всё равно в их взглядах было что-то большее, что подогревало моё любопытство. Какие секреты могли быть у этих двух молодых людей, только вступивших в самостоятельную жизнь? Я заметила, что Нэсс, хотя и выглядел спокойно, тоже задумчиво наблюдал за ними.

Дождь, тем временем, окончательно стих, но в воздухе всё ещё висела прохладная свежесть, а запах мокрой земли наполнял кафе. Мы продолжили разговор, и я чувствовала, что наша встреча с Анни и Мартином только началась.

Мы прогуливались по старинным улицам Нарвы, а Нэсс, как всегда, с увлечением рассказывал об истории города. Его голос звучал уверенно, будто он и правда экскурсовод, и это, признаюсь, забавляло меня.

– This is one of the oldest streets in Narva. During World War II, it was almost completely destroyed, but it was rebuilt to preserve the historical spirit, – сказал он, указывая на окружающие здания. («Это одна из самых старых улиц Нарвы. Во время Второй мировой она была почти полностью разрушена, но её восстановили, чтобы сохранить исторический дух.»)

Анни, шедшая рядом, смотрела на него с явным интересом, внимательно слушая каждое его слово. Я отметила, что её лицо постепенно оживлялось, а глаза блестели от любопытства.

Мы свернули на другую улицу, и Нэсс, увлечённый темой, углубился в историю:

– And here, on this street, Novgorod merchants used to meet traders from the Hanseatic League. Imagine the kind of deals they struck here! – сказал он, указывая на дорогу. («А здесь, на этой улице, новгородские торговцы встречались с купцами из Ганзы. Представьте себе, какие сделки они заключали!»)

Анни, не отрывая взгляда от него, слегка подалась вперёд, явно стараясь ничего не упустить:

– Did they trade goods or... something more interesting? – спросила она, её голос звучал мягко, но в нём угадывалось нечто игривое. («Они торговали товарами или... чем-то более интересным?»)

Нэсс заметил её энтузиазм, и на его лице заиграла лукавая улыбка:

– Oh, definitely goods. But I wouldn’t be surprised if there were other... exchanges. History is full of secrets. – сказал он, а затем, словно задумавшись, добавил: («О, определённо товарами. Но я бы не удивился, если бы были и другие... обмены. История полна тайн.»)

– If you mean trading in human goods... – продолжил он, почесав затылок. («Если ты про торговлю живым товаром...»)

Анни кивнула, ожидая продолжения.

– Slavery, as such, didn’t exist in Russia. But I think foreigners—and foreign girls especially, – тут его взгляд стал лукавым и немного жадным, когда он посмотрел прямо на Анни, отчего её лицо залилось ярким румянцем, – could easily be bought and sold. If I lived in those times and had the chance to buy girls like you, I don’t think I could resist. («Рабства, как такового, на Руси не было. Но думаю, что иноземцев, и особенно иноземок, вполне могли покупать и продавать. Если бы я оказался в те времена и мне предложили таких девушек, как вы, я бы не удержался от покупки.»)

Анни покраснела ещё сильнее, почти до корней волос, а я не выдержала и отвесила Нэссу лёгкий подзатыльник:

– Stop embarrassing the child! («Хватит смущать ребёнка!»)

Но потом, склонив голову и чуть прищурившись, я добавила, уже лукаво:

– Although... I kind of get you. («Впрочем... я тебя понимаю.»)

Анни издала тихий писк и спряталась за Мартина, словно надеялась, что он спасёт её от нашего внимания. Мартин, конечно, выглядел растерянным, но стоял как скала. Этот момент вызвал у нас с Нэссом очередной взрыв смеха.

– You two are impossible! – пробормотала Анни из-за плеча Мартина, но её голос больше напоминал каприз, чем настоящую обиду. («Вы двое невозможные!»)

Мы смеялись ещё несколько минут, прежде чем отправились дальше, возвращаясь на Петровскую площадь. Мартин и Анни, хоть всё ещё слегка смущённые, постепенно расслабились, вовлекаясь в разговор.

Когда мы подошли к замку Германа, Нэсс остановился, глядя на массивные стены.

– I take it you haven’t been inside the Hermann Tower yet? – спросил он, обернувшись к Анни и Мартину. («Я так понимаю, внутри башни Германа вы не были?»)

– No, we haven’t, – ответила Анни, быстро взглянув на Мартина. («Нет, не были.»)

– Well, we need to fix that, – уверенно заявил он. («Что ж, тогда это надо исправить.»)

– You didn’t offer me this tour, – фыркнула я, сложив руки на груди и глядя на него с притворной обидой. («А мне ты это не предлагал.»)

– Oh, come on. You never needed a tour. You’re a walking encyclopedia, – отмахнулся он, смеясь. («О, да ладно. Тебе экскурсия не нужна. Ты ходячая энциклопедия.»)

– Excuse me? A "walking encyclopedia?" – я рассмеялась, давая ему лёгкий подзатыльник. («Простите? "Ходячая энциклопедия?"»)

Анни и Мартин улыбались, явно наслаждаясь нашей игривой перепалкой, пока мы не направились внутрь крепости.

Внутри башни Германа царила атмосфера древности. Тёмные каменные стены, освещённые мягким светом из редких окон и ламп, будто шептали свои тайны. Мы поднимались по крутым и слегка скрипучим деревянным ступеням, переходя с одного этажа на другой. Каждый этаж был оформлен по-своему: оружие, старинные карты, редкие гравюры. Нэсс, как всегда, с энтузиазмом рассказывал о каждом предмете, хотя Анни и Мартин, кажется, больше наслаждались самой прогулкой, чем историей.

Когда мы достигли предпоследнего этажа, возле узкой лестницы, ведущей наверх, нас встретила старушка в длинной шерстяной кофте и с очками на носу. Она подняла руку, останавливая нас, и строго спросила:

– Dokumendid, palun! («Документы, пожалуйста!»)

Мы немного растерялись, но послушно достали свои паспорта. Она долго изучала документы, затем перевела взгляд на Анни и Мартина. Её глаза сузились, будто она прикидывала их возраст.

– Are you both eighteen? – спросила она, её голос звучал почти подозрительно. («Вам обоим восемнадцать?»)

Анни кивнула, не поднимая головы, и тихо ответила:

– Yes, we are. («Да, нам восемнадцать.»)

Старушка ещё несколько секунд смотрела на них, затем что-то пробормотала себе под нос и, наконец, махнула рукой, разрешая пройти.

– Enjoy the view, – добавила она с лёгкой улыбкой. («Наслаждайтесь видом.»)

Мы поднялись по узкой лестнице, которая скрипела под ногами, и оказались на последнем этаже. Здесь, под деревянными сводами, располагалась небольшая выставка картин. Изображения обнажённой натуры заполняли стены, создавая странный контраст с холодным камнем вокруг. В дальнем углу стояли рыцарские доспехи, покрытые лёгкой патиной времени.

Главной же достопримечательностью была крытая деревянная обзорная площадка, с которой открывался потрясающий вид на Нарву и реку. Мы вышли на неё, наслаждаясь прохладным ветром и видом на старый город. Анни и Мартин, немного отстав, что-то обсуждали на эстонском, переговариваясь шёпотом. Мы с Нэссом переглянулись, но решили не мешать. Я заметила, как Мартин держит её за руку, а она время от времени смотрит на него с лёгкой улыбкой.

– Они милые вместе, – заметил Нэсс, глядя на них.

– Да, так и есть, – согласилась я, снова переводя взгляд на город.

Мы наслаждались моментом, гуляя по площадке, пока не решили спускаться вниз. Когда мы уже собирались уходить, Анни вдруг остановилась возле рыцарских доспехов. Она что-то сказала Мартину, и они вместе подошли ко мне.

– Can you take a picture of us? – попросила она, улыбаясь. («Вы можете нас сфотографировать?»)

– Of course, – ответила я, беря у неё телефон. («Конечно.»)

Они встали рядом с доспехами, и я сделала несколько снимков, Анни явно старалась выглядеть уверенной, но её улыбка выдавала лёгкую неловкость.

– Martin, step aside for a moment. I want to take a picture of Anni alone, – сказала я, чуть наклонив голову. («Мартин, отойди на минуту. Я хочу сделать снимок Анни одной.»)

Мартин посмотрел на неё, словно спрашивая разрешения, но она лишь кивнула, позволяя ему отойти. Я сделала ещё несколько снимков, уловив её задумчивый взгляд, а затем передала ей телефон.

Пока я делала снимки, Нэсс и Мартин начали спускаться вниз. Краем уха я уловила их разговор:

– I heard the tower was completely destroyed during the war, – сказал Мартин. («Я слышал, что башня была полностью разрушена во время войны.»)

– It was. It was rebuilt only in the 60s, – ответил Нэсс, его голос звучал уверенно, но уже без прежнего энтузиазма. («Так и есть. Её восстановили только в 60-х.»)

Я слушала их вполуха, потому что мой интерес был сосредоточен на Анни. Её смущение постепенно уступало место лёгкой улыбке, а в глазах появилось что-то новое – больше уверенности, больше открытости. Мы с ней ещё немного постояли возле доспехов, а затем тоже направились вниз, догоняя мужчин.

Когда мужчины спустились вниз, я обратила внимание, что мы с Анни остались вдвоём. Она всё ещё выглядела немного напряжённой, но в её глазах я видела не только смущение, но и пробуждающееся любопытство. Я решила использовать этот момент, чтобы помочь ей раскрыться.

– Anni, you’re so beautiful. Let me take some more pictures of you. Trust me, you’ll love the results, – предложила я, улыбаясь. («Анни, ты такая красивая. Позволь мне сделать ещё несколько снимков. Поверь, тебе понравится результат.»)

– Okay... – протянула она, всё ещё немного смущённая, но кивнула. («Хорошо...»)

Я подвела её к доспехам и начала с простых снимков.

– Stand here, next to the knight, and put your hand on his arm. Look at the camera like you’re his guardian angel. («Встань здесь, рядом с рыцарем, положи руку ему на руку. Смотри в камеру, будто ты его ангел-хранитель.»)

Она сделала так, как я предложила. Её поза была немного напряжённой, но я начала делать снимки, хваля её, чтобы она расслабилась.

– Perfect. Now, let’s make it more playful. Lift your skirt just a little and rest your hand on his sword. Pretend you’re taking it from him. («Идеально. Теперь сделаем это игривее. Чуть приподними юбку и положи руку на его меч. Представь, что ты его забираешь.»)

Она слегка засмеялась, подняла подол платья до середины бедра и приняла позу, опираясь на меч. Я сделала несколько снимков, поймав момент, когда свет из окна подчеркнул её тонкие черты и обнажённые ноги.

– You look stunning. Let’s try something even bolder, – сказала я, поднимая камеру выше. («Ты выглядишь потрясающе. Давай попробуем что-то ещё смелее.»)

– Bolder? – переспросила она, покраснев. («Смелее?»)

– Yes. Stand so that the knight’s hand is under your dress, between your legs. Lift your skirt a bit higher for this one. («Да. Встань так, чтобы рука рыцаря оказалась под твоим платьем, между ног. Приподними юбку немного выше для этого кадра.»)

Анни замялась, но, глядя на меня, вздохнула и подняла платье чуть выше, пока ткань не оголила её бедра. Она осторожно встала так, чтобы перчатка доспехов оказалась прямо под её юбкой. Я сделала несколько снимков, попросив её повернуться под разными углами.

– Now, lean into it a little more. Perfect. Imagine the knight holding you... guiding you. («Теперь наклонись к нему чуть больше. Идеально. Представь, что рыцарь держит тебя... ведёт тебя.»)

Анни поднялась на цыпочки, чтобы попасть в нужное положение, и я успела сделать ещё пару снимков, прежде чем она встала ровно и рассмеялась.

– You know, I had to stand on my toes a few times. His glove brushed against... – она запнулась, слегка покраснев. («Знаешь, мне пришлось пару раз встать на цыпочки. Его перчатка пару раз задела...»)

– Against? – я прищурилась, чувствуя, куда она клонит. («Задела?»)

– You know... there. It felt... different, – наконец выдавила она. («Ты понимаешь... там. Это было... необычно.»)

Я рассмеялась, чуть наклонившись к ней:

– Shame I couldn’t capture that with the camera. («Жаль, что я не смогла запечатлеть это на камеру.»)

Анни снова покраснела, но теперь её смущение было более игривым, чем раньше.

Мы продолжили, и я предложила ещё одну позу:

– Sit on the bench, lift your dress a little higher, and let one strap of your dress fall off your shoulder. («Сядь на скамью, подними платье чуть выше и позволь одной бретельке соскользнуть с плеча.»)

Она последовала моему совету. Теперь её поза была более интимной, но в то же время изящной. Я сделала несколько кадров, запечатлев, как свет подчеркнул линии её тела и нежность кожи. А потом Анни вдруг замерла, в ее глазах появилась решимость и она взяла и просто сняла с себя платье оставшись в трухиках и бюстгалетере.

– It's better this way. The main thing is that no one enters.

Я только улыбнулась решив не говорить, что везде висят камеры и охранники видимо смотрят за нашим представлением сами никого не пуская. Но все имеет меру и я решила перейти к последнему снимку.

– For the final shots... stand next to the knight again. Lean on him with your spear in your hand. And look at the camera while pressing your chest against the knight. («Для финальных кадров... снова встань рядом с рыцарем. Облокотись на него взявшись за копье. И смотри в камеру прижимаясь к рыцарю грудью.»)

Анни кивнула, и выполнила указание, сделав даже лучше, чем я ожидала.

– Like this? («Так?»)

Я сделала несколько снимков, восхищаясь её раскованностью.

– Exactly like that. You’re incredible. («Именно так. Ты невероятная.»)

Она улыбнулась и неожиданно расстегнув лиф и стянув трусики встала прижимаясь к ладони рыцаря лоно, лукаво смотря в камеру. Этот момент стал последним штрихом, завершившим серию.

– That's fine, but now it's definitely enough, otherwise the observers will have a stroke. – Прошептала я похвалив и приказав Анни быстро одеваться, в ответ она только накинула платье, взяв лиф и трусики просто в руку.

Когда я показала ей фотографии, она рассматривала их с восторгом и лёгким смущением.

– I didn’t think I could look like that, – тихо сказала она, глядя на экран. («Я не думала, что могу так выглядеть.»)

– You looked even better. These photos don’t capture everything, – сказала я, улыбаясь. («Ты выглядела ещё лучше. Эти фотографии не передают всего.»)

Мы начали спускаться вниз, а я всё ещё пересматривала фотографии. Мой взгляд остановился на одном снимке, где Анни, целуя шлем рыцаря, положила руку прямо на его гульфик. Улыбнувшись, я повернула экран к ней, указав на её позу:

– Look at this... Anni, your hand is on his crotch! – сказала я, чуть подавив смешок. («Смотри на это... Анни, твоя рука на его гульфике!»)

Анни посмотрела на фото, её лицо на секунду стало задумчивым, а затем она просто пожала плечами и спокойно ответила:

– Well, I needed something to lean on. («Ну, мне нужно было обо что-то опереться.»)

Когда мы уже почти вышли, к нам подошел молодой парень в форме охранника и и попросил меня на разговор. Я уже все поняла и попросив Анни подождать подошла к нему.

– Больше так не делайте. Наш начальник жуткий моралист и вдобавок эстонец. Так, что если бы он увидел все это, вы бы влетели на дикий штраф. Я все потер, так что проблем не будет.

Я с улыбкой смотрела на этого молодого симпатичного парня. Он мне понравился, и тем что прикрыл и стем что скрыл следы нашей шалости. Возможно, останься я в Нарве я могла бы и переспать с ним, но не судьба.

– Спасибо, - я глянула на имя на его рубашке, - Дмитрий. Чем я могу отблагодорить?

Он улыбнулся и сказал:

– Я видел, что вы не одни, так что телефончик спрашивать не буду. Но вот фотографии я бы хотел получить.

Я рассмеялась и открыв блютуз переслала всю съемку и добавила еще кое файлы нашей шалостей с Лиссой в виде бонуса.

– Спасибо, – Ответил он быстро просматривая полученные файлы. – Ого!

– Это бонус. Удачи тебе, Дмитрий.

– И вам!

Я вернулась к Анни которая стояла в углу тоде просматривая фото. Я видела как она улыбается смотря на них и понимала что это хороший знак. Она начала раскрепощаться и уже не боялась выглядеть смущённой или неловкой. Мы сделали ещё пару шагов вниз, как вдруг её голос прервал мои мысли:

– Kurai, can I ask you something? («Курай, можно я спрошу что-то?»)

– Of course. What is it? – я повернулась к ней, глядя с лёгким интересом. («Конечно. Что такое?»)

– Does it... hurt? – она смотрела на меня серьёзно, но с каким-то лёгким страхом. («Это... больно?»)

– Does what hurt? – я остановилась, пытаясь понять, о чём она. («Что больно?»)

Она замялась, но всё же решилась продолжить:

– I mean... I saw Ness. He’s... big. Like... really big. And Martin is... well, smaller. Much smaller. – её голос дрогнул, но она продолжала говорить спокойно. («Ну... я видела Нэсса. У него... большой. Прямо... очень большой. А у Мартина... ну, меньше. Намного меньше.»)

Я сначала удивилась, а потом громко рассмеялась. Мне нравилось её искреннее любопытство и то, как она пыталась понять что-то, что, вероятно, долго держала в голове.

– Oh, Anni... You really caught me off guard with that one. – ответила я, улыбаясь. («Ох, Анни... Ты действительно застала меня врасплох этим вопросом.»)

– I didn’t mean to... It’s just... I don’t understand. Wouldn’t something that big... hurt? – продолжила она, не обращая внимания на мой смех. («Я не хотела... Просто... Я не понимаю. Разве что-то такое большое... не больно?»)

Я глубоко вздохнула, поняв, что этот вопрос волнует её всерьёз.

– Okay, listen... Size doesn’t really matter as much as people think. – я начала, стараясь говорить как можно проще. («Слушай... Размер на самом деле не так важен, как многие думают.»)

Она кивнула, но её взгляд всё ещё оставался настороженным.

– Think about it this way: a baby is much bigger than any penis, right? Women give birth to babies all the time. The body is designed to handle these things. («Подумай вот о чём: ребёнок намного больше любого члена, верно? Но женщины рожают детей всё время. Тело создано, чтобы справляться с этим.»)

– But birth and... sex... aren’t the same thing, – заметила она, нахмурив лоб. («Но роды и... секс... это не одно и то же.»)

– True. But it’s a good comparison. The pain or discomfort you might feel at first isn’t about size. It’s about your body not being ready. If you’re relaxed, if you trust your partner, and if you take it slow... it won’t hurt. In fact, it can feel amazing. – я улыбнулась, надеясь, что это её немного успокоит. («Правда. Но это хорошее сравнение. Боль или дискомфорт, который ты можешь почувствовать вначале, не из-за размера. Это потому, что твоё тело может быть не готово. Если ты расслаблена, если ты доверяешь своему партнёру и если всё происходит медленно... это не будет больно. Наоборот, это может быть потрясающе.»)

Анни задумчиво кивнула, но потом задала ещё один вопрос:

– But what about... Ness? He’s so... big. I’ve never seen anything like that before. – она замолчала, а потом добавила, немного смутившись: («А что насчёт... Нэсса? Он такой... большой. Я никогда не видела ничего подобного раньше.»)

Я усмехнулась, понимая её реакцию.

– If you think Ness is big, try watching a porn movie with black guys. You’ll see he’s not that huge compared to them. – сказала я, не сдерживая смеха. («Если ты думаешь, что Нэсс большой, попробуй посмотреть порно с чёрными парнями. Ты увидишь, что он не такой уж огромный по сравнению с ними.»)

Анни улыбнулась, чуть покраснев, но уже без прежнего стеснения.

– But still... how do I... make it easier? – спросила она. («Но всё равно... как мне... сделать это проще?»)

– It’s about control. You need to learn how to control your muscles, especially the ones in your pelvis. – я сделала паузу, чтобы дать ей время осмыслить. («Дело в контроле. Нужно научиться управлять своими мышцами, особенно теми, что в области таза.»)

– What do you mean? – спросила она, явно заинтересованная. («Что ты имеешь в виду?»)

– There’s this thing called Kegel exercises. They’re meant to strengthen your pelvic floor muscles. It’s like... squeezing and relaxing the muscles you’d use to stop peeing. – я попыталась объяснить, используя понятный пример. («Есть такое упражнение, называется упражнения Кегеля. Они нужны, чтобы укрепить мышцы тазового дна. Это как... сжимать и расслаблять мышцы, которые ты используешь, чтобы остановить мочеиспускание.»)

– And that helps? – её голос звучал с лёгким недоверием. («И это помогает?»)

– It does. Strong muscles down there can make sex better for you and your partner. Plus, it helps you control everything, so even if your partner is... bigger, you won’t feel pain. You’ll feel pleasure. – я подмигнула, чтобы добавить немного игривости в наш разговор. («Да. Сильные мышцы там могут сделать секс лучше для тебя и твоего партнёра. К тому же это помогает контролировать всё, так что даже если твой партнёр... крупный, ты не почувствуешь боль. Ты почувствуешь удовольствие.»)

Анни кивнула, её лицо стало более расслабленным, а в глазах появился новый интерес.

– So, practice and trust. That’s all we need? – уточнила она, улыбаясь. («Значит, практика и доверие. Это всё, что нужно?»)

– Exactly. Practice, trust, and a little patience. And trust me, it’s worth it. – сказала я с улыбкой. («Именно. Практика, доверие и немного терпения. И поверь мне, это того стоит.»)

Мы продолжили спускаться, и я чувствовала, что этот разговор не только помог Анни успокоиться, но и стал для неё важным шагом к большему пониманию себя.