Дневник Мата Хари (Глава 11)

Глава 11. СУДПариж, 1914 г.

Прежде чем французский военный трибунал вынес смертный приговор женщине, что было беспрецедентным случаем даже для военного времени, всемирно известной танцовщице Мата Хари было предъявлено обвинение в шпионаже.

Внести ясность в сложное дело было не так просто, а признать виновной прекрасную танцовщицу – крайне трудно. Мата Хари смогла привлечь на свою сторону очень влиятельных друзей, свидетелей, а ее защитник мэтр Клюнэ, почтенный пожилой человек, глубоко ее любил и был готов отдать за нее жизнь. Официальный до – клад военного трибунала, выпущенный после суда, много нам не говорит. Но секретные документы ясно дают по – нять, почему секретный агент германской разведки под шифром Н. 21 не могла надеяться на помилование. Не приходится удивляться, почему даже обычно галантные французы так жестоко с ней поступили. Один из ее самых ярых врагов Массар, который в то время был комендан – том Парижа, заявил: «Если эту женщину нельзя расстре – лять как шпионку, ее нужно сжечь как ведьму».

Председателем суда был офицер безупречной репута – ции полковник Сомпру. Он объявил суд закрытым, и ни – кому из публики не было разрешено на нем присутствовать. Это было сделано не столько, как было официально объявлено, из опасений разглашения секретов, сколько из – за характера личности обвиняемой. Многочисленные охранники не позволили бы проскочить даже мыши. Ни – что не должно было оскорбить достоинство суда. Но все же было нечто, что, несмотря на предупредительные ме – ры, угрожало вывести из равновесия этих почтенных гос – под, – красивые, невероятно красивые небесно – голубые глаза Мата Хари. Это было единственное средство ее за – щиты в этом враждебно настроенном по отношению к ней зале.

Сообщая о публикации материалов суда, комендант Парижа Массар заявил: «Этот документ раскрывает го – лую правду, не более и не менее голую, чем сама танцов – щица на своих представлениях».

Для него, а также для обвинения чрезвычайно сложный характер артистки, ее прошлая жизнь, ее нужды и жела – ния не содержали решающих факторов, достойных рас – следования.

«Эта женщина принимала деньги от немцев, и суд при – шел к мнению, что факты говорят сами за себя», – таков был аргумент суда. Он выказал лишь презрение к обвиня – емой. «У нее были найдены многочисленные письма от офицеров, летчиков и известных важных личностей. Од – но письмо было написано ей бывшим военным министром и содержало текущие новости и интимные, чрезвычайно интимные описания других вещей». Когда собирались за – читать это письмо, обвиняемая встала и попросила суд не приобщать его к материалам дела или, по крайней мере, опустить фамилию автора. «Человек, подписавший это письмо, счастливо женат, и я бы не хотела быть причиной раздора в этой очень благополучной семье». Ее просьба произвела явное впечатление на полковника Сомпру.

Ее обвиняют в том, что в утро объявления войны она завтракала с германским полицейским комиссаром, а спу – стя некоторое время приняла от начальника германской разведывательной службы сумму в 30 тысяч марок и со – гласилась выполнить его важное поручение.

Ее ответ поистине сенсационный. «Да, вы правы. Но этот высокопоставленный деятель дал мне деньги не для целей шпионажа. Он дал их мне в уплату за то, что я ему отдалась, потому что начальник германской разведки был моим любовником». Суд счел, что эта сумма слишком велика для уплаты за интимную связь. Подсудимая негодует, что ее считают недостойной таких больших денег. «Никто мне меньше не давал», – гордо заявляет она.

Затем ей предъявляют обвинение в том, что она ехала из Берлина в Париж через Бельгию, Нидерланды и Анг – лию и под каким – то предлогом провела семь месяцев в полевом госпитале, расположенном в военной зоне в го – роде Виттель. Обвиняемая объясняет, что для искупления своего грешного образа жизни она решила позаботиться о русском кавалерийском офицере, ослепшем в бою. Есть много свидетелей, которые подтверждают этот факт и вы – ражают свое восхищение ее преданностью и бескорысти – ем. (Капитан Маслов был одним из трех человек, кото – рым Мата Хари написала письмо за пятнадцать минут до казни).

Далее ее обвиняют в том, что, согласно ее собственным признаниям, она всегда пыталась установить контакты со служащими вооруженных сил. Она с улыбкой это призна – ет, поясняя, что всегда предпочитала мужчин в военной форме, людей героического характера, и упомянула, что ее муж тоже был военным. Тем не менее трибуналу кажется очень подозрительной ее слабость к летчикам. Ука – зывается, что она сообщала врагу о тех районах, где бази – ровались французские самолеты для наблюдения за германским продвижением. «Поступая так, вы, мадам, послали на смерть много наших солдат», – таково суровое заключение полковника Сомпру. Обвиняемая признаётся, что во время своего пребывания в военном госпитале она переписывалась с начальником германской разведслужбы, который в то время находился в Голландии. Она, однако, твердо заявляет, что не упоминала никаких воен – ных событий. Лицо Мата Хари приобретает презритель – ное выражение, оно полно ненависти к людям, которые так спешат подписать ей смертный приговор. В одном сообщении обвиняемая описывается так:

«Очень высокая, стройная, ее немного продолговатое и узкое лицо иногда принимает довольно жесткое и непри – ятное выражение, несмотря на красивые голубые глаза и правильные черты лица. Ее стройную фигуру хорошо подчеркивает темно – синее платье с кружевами и глубо – ким вырезом». Её ум всех поразил, Мата Хари оказалась энергичной и хитрой. Она называет все свои связи с муж – чинами, кроме Маслова, деловыми, а себя цинично и бес – стыдно характеризует как современную Мессалину. Она постоянно повторяет, что вознаграждение, которое она получала, всегда было очень щедрым. Ее пытаются пой – мать на вопросе, почему она охотилась за офицерами и политическими деятелями, а не банкирами и миллионера – ми. Она тут же отвечает: «Самые богатые редко бросают – ся деньгами». Наконец оглашается факт, что она предла – гала свои услуги главе французской разведывательной службы, и это удвоило подозрения в ее отношении. На это раз танцовщица бледнеет и долго молчит. Но затем она овладевает собой и отвечает, что в тот момент она ужасно нуждалась в деньгах Но сомнений больше не ос – тается: Мата Хари признала, что была шпионкой. Будь то за счет Германии или Франции – этот факт ей, граждан – ке нейтральной Голландии, не кажется существенным Теперь ей задают еще один вопрос: «Какую пользу, по вашему мнению, вы могли бы принести Франции?» Её ответ заставляет обвинителя мрачно улыбнуться «Эти ве – щи, которые вы только что перечислили, не могли стать известными вам без близких связей с немцами» Сокру – шительный ответ Полностью растерявшаяся Мата Хари объясняет, что кое – что из известных ей секретных сведений она слышала на одном дипломатическом приеме, хо – тя не может вспомнить, где и когда. «Я бедная женщина, за которой охотится шайка некультурных офицеров, они решили уничтожить меня, принудив меня сознаться в преступлениях, которых я никогда не совершала», – рез – ко говорит она.

Затем наносится третий удар. По ее собственному пред – ложению поехать в Бельгию в качестве голландской гражданки ей дают письма для находившегося там фран – цузского агента. Она должна была высадиться в Англии, оттуда поехать в Голландию, а затем как можно быстрее в Бельгию. Однако она поехала в Испанию и передала французские инструкции врагу. Три недели спустя после ее отъезда французский агент в Брюсселе, которого она таким образом предала, был расстрелян немцами. Есть лишь единственный факт, оставшийся без ответа, кото – рый может объяснить ее возможную невиновность. Не – смотря ка все предупреждения, полученные ею в Мадри – де, она тем не менее вернулась в Париж.

Голландский консул в Мадриде де Витт подтверждает, что она высказывала свои опасения по поводу возвращения во Францию после ее предательства. Он ей сказал, что в эти опасные времена только люди со спокойной со – вестью могут пересекать границу. Мата Хари презритель – но на него посмотрела и уехала. Он добавил, что совер – шенно не был удивлен, что вскоре после этого ее аресто – вали в отеле «Риц». Французский посол сообщил ему, что эта женщина – шпионка стоила Франции по меньшей мере целой дивизии.

В этом и весь вопрос: вернулась ли она во Францию, потому что считала себя чистой, или же совершила роко – вую ошибку, приведшую к аресту и суду? Странно, что ни она, ни ее защитник не использовали этот факт как до – казательство ее невиновности. Знаменитый юрист возла – гал все надежды на показания свидетелей – целой серии важных лиц. Число высокопоставленных и титулованных любовников было просто невероятным, и полковник Морнэ сказал, что все эти люди стали игрушками в ее не – насытных объятиях. Ее защитник не мог выступить про – тив этих обвинений, потому что в период судебного про – цесса, по всей вероятности, сам был любовником Мата Хари. Пикантная деталь: начальник германской развед – службы слал своей любовнице деньги из государственных средств, предназначенных для совсем иных целей. «По – жалуйста, верьте мне, – запинаясь, говорила обвиняе – мая, – я говорю вам чистую правду. Я никогда не получала денег за шпионаж, мне платили только за ночи, которые я провела с этими людьми». Но ее страстные просьбы бесполезны, все к ним глухи. Потом она вдруг пытается соблазнить охранявших ее жандармов, говоря им любовные слова и бросая многообещающие взгляды. Таковой она была.

Наконец, обвинение представляет свой самый сильный аргумент: все письма, которые она писала начальнику германской разведслужбы и которые были перехвачены, были подписаны Н. 21. От приподнятого настроения обви – няемой не остается и следа. Даже страстная речь ее поч – тенного защитника неспособна изменить непреклонное мнение судей.

После совещания, длившегося лишь десять минут, во – енный трибунал выносит свой приговор. Он единодушен, на вопрос, виновна ли танцовщица, все присутствующие офицеры твердо отвечают: «Да». По щекам обвиняемой катятся слезы, но скоро она снова обретает спокойное, почти безразличное состояние и даже улыбается. Как с уважением сказал о твердости характера этой женщины один офицер, она знает не только, как красиво любить, но и как красиво умирать.