Олень безрогий. Глава 5 Первое свидание

Глава 5 Первое свидание

В которой Даша делает решительный шаг

— Я решила так, - безапелляционно сказала она, - ты привезёшь меня на место нашей встречи и уедешь. Всё, что я тебе разрешаю – посмотреть из машины, пока мы будем здороваться. Потом ты должен уехать.

— Куда вы пойдёте? – замирая от возбуждения, спросил он.

— Тебе нужно название заведения? Зачем? Следить? Мы поедим, попьём кофе, приглядимся друг к другу... Потом – не знаю ещё. Но я обещаю, что подробно расскажу тебе всё.

— Я хочу знать, что ты будешь чувствовать, - голос его дрогнул, - знать твои ощущения, мысли. Я хочу быть тобой...

— Милый, я же говорила, что ещё не знаю, насколько далеко мы продвинемся в наших отношениях, - и муж со сладостным уколом ревности заметил, что она уже говорит об отношениях, как о чём-то решённом, - пожалуйста, не дави на меня, пусть всё развивается своим чередом, - она помолчала и долгим взглядом посмотрела ему в глаза, - это не порнофильм. Здесь нет ни режиссёра, ни сценариста и, если и есть актриса, то она сама не до конца выучила свою роль, а уж её партнёр и вовсе будет импровизировать, не зная режиссёрского замысла, - она усмехнулась как-то невесело, - Знаешь, я когда-то давно, задолго до тебя, встречалась с одним молодым человеком. Он был всем хорош – симпатичен, спортивен, не дурак, язык подвешен. Подружки завидовали...

Она на секунду замолчала, он выжидательно смотрел на неё.

— Он плюнул на асфальт. Мы шли, гуляли, лето, поздний вечер...Интима у нас ещё не было, но всё к тому шло, я уже догадывалась про себя, что дам. И он, знаешь, так некоторые мужчины делают, не плюнул, даже, а харкнул на землю. И – как отрезало. Поняла, что не смогу с ним. Скомкала свидание, сослалась на сильную головную боль, а потом стала его избегать и рассталась.

— Я понимаю, - ответил он, - прости, не сердись и не обижайся, я действительно слишком настойчив. Просто... я так долго думал об этом...

— Просто помни, что могут быть нюансы, которые не позволят мне исполнить твоё желание. И ещё помни, что пока это только твоё желание. И когда оно осуществится, - она сбилась, поправилась, - если оно осуществится, то будет нечестно, если ты упрекнёшь меня в том, что я сделала это.

— Я не упрекну.

** ** **

— Здесь останови, - сказала она, - дальше не надо. И ты помнишь о чём мы договорились? Я подойду к нему и ты сразу уедешь.

— Да, конечно, - пообещал он.

Сумерки уже сгущались, а уличные фонари ещё не зажглись и он напрасно вглядывался в фигуру, к которой приближалась его жена на противоположной стороне проспекта, всё что можно было разглядеть – то, что это был стройный мужчина неопределённого возраста, может, лет тридцати, а может и сорока, высокий – когда жена подошла к тому ближе, разница оказалась в голову. Мужчина протянул жене маленький белый букетик и, склонившись, поцеловал ей руку. С минуту они о чём-то говорили, а после пошли в одну сторону.

Дима переборол жгучее желание проследить за ними. Пальцы его дрожали, когда он положил руки на руль: «неужели это случится? Пусть не сегодня, но точно произойдёт?»

Неправильно было бы сказать, что он нервничал, ожидая возвращения жены, слово нервничать не подходит для описания его состояния, слишком слабое это слово, его буквально трясло, он изнемогал от нетерпения и страха. За те пару часов, пока она была где-то, с кем-то, он раз десять пожалел о том, что вообще затеял всё это и раз одиннадцать порадовался, что решился заговорить с женой о своей мании. Когда, наконец-то, раздался звонок в дверь, он вдруг ощутил слабость в ногах, во рту пересохло, сердце бешено заколотилось в груди. Он с чувством обречённости пошёл в прихожую.

Даша вошла, разрумянившаяся с холода, улыбаясь чуть смущённо и заметно стараясь не встречаться с ним взглядом. Нет, она пару очень коротко глянула, но сразу же отвела взгляд сразу в сторону. А он, напротив, с жадным интересом глядел на неё. И ему стоило большого усилия не спросить её сразу о свидании. Вместо этого он, как ему показалось, обычным тоном, хоть на самом деле голос его дрожал, спросил:

— Ты замёрзла, маленькая? Чай или кофе? Или вино, может? Глинтвейн хочешь?

— О, нет! – с коротким смешком ответила она, - Во мне литр кофе. Хочу скорее раздеться. Это новое бельё не слишком удобно. Хочешь мне помочь?

— Конечно, - его голос сорвался, он недоумённо взглянул на свои руки, заметив тремор, попытался унять дрожь в пальцах, стиснул кулаки, - пойдём, Дашенька.

В спальне он расстегнул её блузку, про себя ругая всё ещё дрожащие пальцы, потянул шуршащую ткань, жена помогла, двигая плечами, а он каким-то новым взглядом взглянул на её груди, будто бриллианты огранённые кружевным лифчиком, затем расстёгнул юбку и потянул её вверх. Ему так хотелось увидеть какую-то деталь, безошибочно подсказывающую, что у неё всё-таки была близость с мужчиной. Но до тех пор, пока пояс юбки не поднялся до её плеч и пока не показались бёдра, никаких признаков свершившегося акта не было.

Дыхание у него перехватило, когда юбка оказалась выше пояса. Трусиков на ней не было. Был трогательно нежный, выбритый им самим несколько часов назад лобок, голый, манящий.

Он поднял глаза и наткнулся на её выжидательный взгляд. Секундное замешательство, пока он соображал, что делать, как реагировать и вдруг он понял, что сейчас, в этот самый миг, когда он ещё не знает ничего о том, что было между нею и её новым мужчиной на свидании, не знает ничего о том, насколько далеко оно зашло, от его реакции зависит, будет ли продолжение. Ни слова не было произнесено ни ею, ни им.

Он опустился на колени, секунду глядел на нежный треугольник и с трепетом приник к нему губами. Услышав её тихий смех, он попытался взглянуть на неё снизу вверх, не отстраняясь от тёплой плоти. Не получилось. Он сильней прижался губами к лобку и потом чуть отстранился, чтобы всё же увидеть её реакцию

Она с усмешкой, но ласковой, не обидной, глядела сверху вниз, поманила его пальцем. Он послушно встал. На каблуках она оказалась глаза в глаза с ним. Она ласково и невесомо поцеловала его в краешек губ и сказала:

— Теперь я тебе верю. Верю, что не буду тебе неприятна после всего. Я приду к нему в гости послезавтра. А трусики, кстати, я сняла перед нашей дверью. Проверила тебя.

Он часто закивав, заискивающе глядя ей в глаза, внутренне замирая, спросил:

— Опасалась, что побрезгую?

— Да. Очень.

— А у вас что-то было?

— Ещё нет, - она хихикнула, - главного не было. Но кто знает, что её ждёт послезавтра?

— Её? – непонимающе повторил он.

— Её, - подтвердила она, указывая глазами вниз, - в ней были пока только чужие пальцы. И знаешь, ей понравилось.

Когда через несколько минут она лежала на постели, расставив ноги в чулках, а он только устроился удобно между ними, с жадным вниманием разглядывал её промежность, с радостью видя влажные признаки ожидания любви между её слипшихся больших губ, она снова тихо засмеялась:

— Это было так романтично... Я чувствую себя девушкой, девственницей...

*** ***

— Просто выпили кофе, он платил, кстати, это важно, - рассказывает она и тут же пояснила, - ну жлобов же много, я наслышана, полно парней сейчас, которые за копейку удавятся, но он – нет. Кофе – мелочь, но знаешь, - она мягко улыбнулась, - это очень приятно, когда мужчина платит за тебя и ты знаешь, что это потому, что ты нравишься... Посидели в кофейне, потом пошли гулять, как-то разговор неудачно складывался сначала, не в ту сторону пошёл...

— Что значит – не в ту сторону? – спросил он.

— Ну... она задумчиво подняла взгляд к потолку, - это же романтическое свидание, надо чтобы всё крутилось вокруг отношений... А мы как-то начали о чём-то.. . о кино, о выставках – познавательно и интересно, конечно, но нам же другое важно, да, милый? – она хихикнула, - но... - снова хихикнула, - он – умница, с фильма перевёл разговор на мою внешность – кстати, что ты скажешь о моих губах? Они вправду похожи на трепетную бабочку?

— Он так сказал?

— Ага. И сказал, что бабочек нужно трогать очень осторожно, чтобы не снять с них пыльцу... И, - она лукаво смотрит на мужа, - После этого он снял пыльцу...

— Ну, поцеловал, - со смехом пояснила она, увидев непонимание в его лице, - губы – бабочка - пыльца... Мне было приятно. Хорошо целовал...очень. Потянул в подворотню, прижал к стенке, губы, язык...Там дверь в подъезд была, кто-то вышел, он меня туда увлёк, как-то быстро, я не поняла ничего, только что в подворотне на холоде целовались и вот уже в подъезде, я к стене прижата, его руки...Под юбкой... О-о-о...милый мой, - она жалобно подняла брови домиком, - если бы ты знал! Я же себя школьницей почувствовала! Сто лет не обжималась по подъездам...Господи столько лет мужская рука не бывала в моих трусиках вот так, в общественном месте! Потекла. Безумно стыдно было, когда он руку к моему лицу поднёс, а она вся мокрая и мокрая - от меня...

— И что дальше... - не проговорил, а простонал Дима, - что он сделал дальше?

— Он очень хотел. Просил. Пальцы... Два пальца в моей вагине, из меня льётся, я с ума схожу и... боюсь. Уговорила его не входить в меня... просила, умоляла...

— Он?

— Он трусики до колен мне...Пальцами внутри... Димка, я не знала про себя такого, я же блядью себя почувствовала последней, потекла сразу, ещё бы чуть-чуть – дала бы всё, что он хотел, не устояла бы, - громким шёпотом продолжила она, кажется, удивляясь своим собственным признаниям, - уговорил бы. Обещала, что дам в следующий раз. Но...

— Что – но? –возбуждённо сглатывая слюну требовательно простонал Дима, - что?

— Я помогла ему кончить рукой...

— Рукой? – ноздри Димы раздувались, а сам он был уже в полуобморочном состоянии, - рукой?

Даша кивнула, с испугом показывая мужу правую ладонь. Дима взял её кисть дрожащей мелко рукой, трепетно прижал к губам ладонь жены, закрыв глаза, жадно и шумно втянул носом воздух, словно пытаясь уловить запах чужого члена на нежной ладошке.

— Теперь я тебе совсем-совсем верю, - услышал он голос жены, - и теперь я не боюсь позволить ему всё, что ты хочешь...