Его будущая жена. часть первая (дворовая шалава. 90-е годы)
В вагоне пахло китайской лапшой с сосисками, вареной курицей, чьими-то немытыми ногами от которых шел аромат грибов. Всё это смешивалось в единую симфонию запахов плацкарта. Звучали негромкие разговоры, между словами словно метроном гремел стук колес.
Любуясь пустыми незасеянными полями и далекой лесополосой за окном, Митяй начесывал свои муди сунув руку в трико и помалкивал. На самом деле ему хотелось спать, но ебаный сосед по поездке отказывался убирать столик, читая какую-то хуету в журнале сквозь толстые поцарапанные линзы очков.
Сам Митяй возвращался с вахты где добросовестно ебашил три месяца подряд. Пальцы всё ещё были скрючены после рычагов спецтехники, лицо было обветренным, а карман горячим от полумиллиона рублей, которые работяга вез домой к семье.
Митяй вовсе не был из тех, кто давно окунулся в семейный быт с квадратной или толстожопой женой да парой детей, нет.
Простой с виду мужик, всё-таки требовал от супруги ухоженного тела, приличных нарядов и глубокого отсоса, такого чтобы язык работал по яйцам, а на пол слюна текла. Вот это он любил, я работал, и ты отрабатывай, хуесоска.
Впрочем, «хуесоской» он называл жену только про себя или в моменты страсти, когда держал её ароматные волосы намотанными на кулак. Лохом Митяй себя не считал, да и не был им вовсе. Сколько давал жене, столько и требовал взамен. «Я тебе бабки привез? – пояснял он жене, хлопая мозолистой рукой по пачке купюр на столе. - Привез, - кивала жена, еле сдерживая счастливую улыбку.
Она всеми силами делала вид, что мол он мужик, что так и должен пахать и обеспечивать, но на самом деле была довольна без ума от вида денег. Её женское хозяйственное мышление уже не воспринимало слова мужа, теперь у неё на уме были новые шторы, оплата кружков для сына, ну и давно обещанная шуба. Даже насасывая, она издавала гортанные звуки напоминающие слово «шуба», (уба, убау, уба), а вместо «еби», мычала что-то вроде «ерьги», «ой, вссс, ольца».
Ну и конечно же Светлана добросовестно долбила увесистыми половинами своей жопы в волосатый пах мужа. Долбилась промежностью так, что и пиздой и аналом ощущала его волосню в полной мере.
— Долбись, - одобрял Митяй.
В этот момент он снова любовался ухоженной внешностью и приятной, очень ебабельной фигурой супруги. Вспоминал какие наощупь её чувствительные груди, соски, в меру худой живот и лобок с аккуратной стрижкой.
Он сильнее сжимал пальцы на ягодицах Светки, видя, как приоткрывается от расслабления её рабочий эластичный анал. Почти ни разу не было такого, чтобы он не обсосал пальцы и не задвинул их глубоко в эту бежевую дыру, пытаясь добраться до дерьма.
По пути домой с вахты, мужик каждый раз готовился изъебать жену как следует и давно придумал для этого целую методику. Вполне рабочую методику надо сказать. Митяй специально погружал себя в самые грязные ВОСПОМИНАНИЯ о жене и похотливые мысли, увеличивая накал возбуждения в груди и паху.
Каждый раз после вахты, охочий до ебли и разврата работяга выполнял несколько пунктов. Пункты эти были совершенно обязательными, потому как шалав в строительном вагончике он драл редко и готовился к сексу с женой основательно. Ему было важно оторваться на сочных формах супруги, сделать всё так, чтобы и она охуела от происходящего, и он сам валялся с блаженной улыбкой, чувствуя себя всевластным королем. Он же это заслужил, он это ЗАРАБОТАЛ настоящим мужским трудом.
Готовиться к эпическому проебу супруги, Митяй начинал задолго:
Он не дрочил перед отъездом и в поезде, но продолжал представлять себе то, что сделает с мягкими мокрыми дырами орущей в экстазе Светки. Он даже не думал про любовь и про то, как соскучился в разлуке, он воспринимал жену исключительно как объект для своего удовлетворения. Вполне умный Митяй, прекрасно понимал, что оплаченная Светка в миллион раз лучше, чем любая оплаченная шлюха. Жена и только жена могла дать ему то, что нужно.
Исторически и по законам общества сложилось так, что с супругой можно сделать всё, что хочешь и она скорее всего стерпит. На это и рассчитывал Митяй, приправляя свою доминантную роль деньгами. Если Светка заистерит от боли с кулаком в жопе, то муж просто бросит ей на спину ещё пачку денег.
Как бы цинично это не звучало, но Митяй играл именно на положительных качествах жены. Она хотела строить уют, ухаживать за домашними, любить, ласкать. Для этого ей нужна была умелая мужская рука, надежное плечо и денежные вливания.
В комплекте с полезными бонусами от мужа, Света получала и побочные эффекты, в виде постоянного анала, беспощадного горлового минета и обоссывания только что помытых волос в ванной.
Пить мочу Светлана упорно отказывалась, несмотря на то, что Митяй прикладывал все усилия к её развращению. - Ну хватит, Мить! – морщилась и кривилась Светлана, отбивая от себя разбухшую от возбуждения залупу мужа, из которой била неровная струя мочи. Член болтался, обливал ссаниной кафель, волосы и груди жены, стекая ей под лобок и мешаясь с запахами её пизды. Ссанье лилось куда угодно, только не в губы Светки. Она пыталась показать, что ей противно, что она НЕ ТАКАЯ.
НО МИТЯЙ ТОЧНО ЗНАЛ, ЧТО ОНА ИМЕННО ТАКАЯ.
И вот почему...
Знакомство Митяя и Светки, случилось при не самых обычных обстоятельствах.
Было это ещё в начале 90-х. Замечательная колоритная пора разноцветных обтягивающих лосин, грохочущих в подворотнях ТТ, и дискотек в шапках формовках на танцполах бывших советских ДК. Пройдя через весь этот период, прохавав его до дна, Митяй собственно и застрял в нём душой. Он не хотел перемен, не хотел входить в Дивный новый мир.
Его устраивал прежний прекрасный и яростный мир паленой водки, драк и запаха импортных жвачек. Именно знакомство со Светкой в ту пору и стало тем самым неподъемным якорем, который поднимал член Митяя до невиданных высот.
Именно обстоятельства того знакомства и заставляли мужика буквально изъебывать жену до беспамятства сейчас.
Действительно, ему было что вспомнить о жене. И воспоминания эти были свежи и горячи до сих пор. До сих пор они будоражили воображение Митяя в процессе использования тела Светки на супружеском ложе.
Сидя в плацкарте и направляясь домой, к долгожданному половому акту, Митяй продолжал готовиться:
Пункт первый: отсутствие дрочки и ебли в течении трех месяцев он уже выполнил. Пришло время пункта второго, и имя ему было «Правильный настрой». Вахтовик умышленно разгонял себя перед грядущей ночью, снова и снова погружаясь в воспоминания о прошлом жены, которые так будоражили ему воображение и член.
Митяй повернулся к окну и уставился на вечерний пейзаж мимо которого пролетал поезд. На вагонном стекле уже было видно прозрачное отражение обветренного лица вахтовика. Через щеку отражения проносились первые огни деревень, одиноких электростанций и отблески угасающего солнца на поверхности бесконечных уральских озер и водоемов.
Вахтовик прикрыл глаза, глубоко вдохнул запах плацкарта и опять окунул себя в будни 93-го года.
Прошло совсем немного после развала СССР, а людей словно подменили.
Из открытого железного занавеса, в мозги трудолюбивых граждан хлынул целый поток новой информации, ярких обложек и резиновых членов вперемешку с ворохом некачественных китайских игрушек и шмотья. Когда-то потом, через годы и годы, Митяй будет с наслаждением, многократно пересматривать «Бригаду», «Слово пацана» и прочие популярные сериалы о прошлом. Но прямо здесь и сейчас, двадцатилетний Митька Саврасов, паренек с двенадцатого микрорайона города С в этих сериалах и жил.
Почти пустая, освещенная тем самым, теплым и ярким солнцем полуторка десятки, встретила его своеобразным уютом, как и каждый день. Позади осталось детство, кулаки набиты, тело укреплено, работы как не было, так нихуя и нет, как собственно и денег в карманах. Да и девки не давали, пришла пора малиновых пиджаков и бмв, под которые и ложились все доступные сучки.
Но несмотря на отсутствие ебли, Митяй видел перед собой большие жизненные перспективы. Будут и бабки, и бабы, и тачки. Вот только где их взять? Вот это хуй его знает пока...
Сейчас, стоя у окна, и отбросив в сторону старенький тюль с грубыми кружевами, парень смотрел вдаль. И было в его взгляде столько вдохновения и надежды, что даже Маяковский позавидовал бы этому блеску зрачков. Только видел Митька вовсе не пламя революции и не паспорт в широких штанинах, видел он пустырь за микрорайоном. Видел толстенные трубы теплоцентрали, с ободранной с них стекловатой и надписями самого разного содержания.
Из надписей на трубах, можно было получить немало информации. В частности, благодаря это своеобразной местной доске объявлений, было ясно, что Вика шлюха, а Гена хуй сосет. Также там сообщалось о проституции Катьки, о том, что двенадцатый микрорайон сила и короли города, а вот «Вокзаловские» - ПИДОРЫ КОНЧЕНЫЕ!
И всё это было для Митьки нормальным, привычным, своим, родным. В этой атмосфере он был как рыба в воде. Парень точно знал, что воооон-та голубятня, грязно-зеленого цвета с потеками ржавчины, на самом деле никакая не голубятня, а место для сранья. Говнища туда навалили уже столько, что при одном только шаге внутрь, нога погружалась в мягкое месево, отмыть которое потом было почти невозможно.
И благодаря этой особенности, голубятня стала не только ориентиром на случай – «Мы до голубятни пошли!» или «Давай завтра на голубятне словимся, мразота ебаная!», но и местом для унижения слабаков. Слабаков хватало, говна тоже. Словом: голубятня никогда не оставалась без дела.
Глядя на грязные просторы пустыря, с торчащими из него редкими желтоватыми сухостоями и арматуринами, Митька снова потянулся и отхлебнул чай из эмалированной кружки с цветочками.
Отбитый черный край обжег губы и парень поскреб шелуху зубами. Его взгляд медленно ушел влево, туда, где возвышалась общага шараги. Именно возле этой мрачной кирпичной пятиэтажки вечерком собиралась местная шпана.
Никакой шпаной себя Митька не считал, но тусил вместе со всеми на равных, ссал в подъездах, срал в голубятне и бил ебала также как все.
— Быстрее бы вечер, бля... - пробубнил Митька, сдувая витиеватый пар с черного чая воняющего мочалками.
Время до вечера он скоротал праздными шатаниями возле гастронома, одинокими посиделками возле хоккейной коробки и созерцанием промокшей от дождей листвы. Промокшую от дождей землю у скамейки Митька обильно покрыл тягучими пенистыми харчками и окурками от «Родоппи», которые плавали и тонули в слюне, также, как и вся ебанная жизнь микрорайона.
Тут всё было унылым и неправильным: в хоккейной коробке играли в основном в футбол, даже зимой на снегу, а в песочницу блевали алкаши. Заливкой льда на катке и в коробке и при Союзе никто особо не заморачивался, а с началом девяностых вообще всем стало похуй. В ЖЭКе остались работать только сантехники, которые работали за еду и водку.
Такая же участь постигла и стадион, и спорткомплекс. Из секций осталась только качалка, каратэ и бокс, причем две последние были по сути местом для тренировок пехоты местной ОПГ под названием «Котовские».
Наркотики в банде Котовских были запрещены, а вот пьянка даже поощрялась дядей Володей тренером. С его слов, такие посиделки вели к сплоченности и единству. У всех, кто в этой прекрасной компании не состоял, их романтическая бандитская жизнь вызывала зависть.
Конечно же, самым большим поводом для зависти были девки и их влажные дырки, сунуть хуй в которые мечтал каждый из местных гопников. Вся жизнь парней из ОПГ вращалась вокруг красивых жоп, сосков, губищ и собственных хуев, которые они бесконечно хотели приютить в любую попавшуюся пизду или дырку в заднице.
Дядя Володя Котовский в ебле шалав сам не участвовал, в рот и в жопу их драли только боксеры и каратисты, после пары тройки литровок паленого лимонного «Абсолюта».
Шпана с огромной завистью смотрела на то, как размалеванные бабы в лосинах, кожанках и с прическами аля «Мираж» открывают скрипучую ржавую дверь подвала. Девки спускались и исчезали в ебущей их, смеющейся и звенящей стаканами темноте.
Те, кому доступ в бывшую стеклоприемку, где и происходили половые акты, был запрещен, молча грызли семки у песочницы, тяжело вздыхая и ведя разговоры ни о чем. В духе, - «Слыхали, Толстого защеканили», - «Че, внатуре?» - отзывалось несколько голосов в которых скользила опять же зависть и ненормальное возбуждение.
Было в этом их возбуждении и желание увидеть такое уникальное зрелище как опускание лоха, и желание кончить уже кому-нибудь в рот, хоть человеку, хоть собаке бездомной. А хоть бы и Толстому, раз уж он всё равно щеканец. Лишь бы на залупе почавкало что-то мокрое и теплое, а что это будет – да похуй вообще! Главное спустить куда-то, кроме собственной руки, с которой обычно стряхивалось на заплеванный асфальт.
Именно благодаря этому подвальчику удовольствий Митька и познакомился со своей будущей женой. И именно благодаря дальнейшей цепочке событий, в будущем вахтовике зародились гештальты и фетиши, которые он пытался реализовать в зрелом возрасте.
Благодаря этому подвальчику, Митяй ТОЧНО знал, какая его Светка на самом деле, несмотря на то, что в зрелости она отнекивалась и сопротивлялась всеми силами.
Так вот... В один из счастливых дней, когда «Котовские» обмывали удачное начало «дружбы» с хозяином нового бара, с которого стрясли дань сразу за два месяца, местной шпане всё-таки повезло.
У стеклоприемки, кроме основного входа со спуском вниз, было ещё одно отверстие. Это был задний проход, через который приемка когда-то испражнялась ящиками с бутылками. Оно представляло из себя двустворчатый люк, обитый ржавым волнистым железом и запиралось на перекладину с замком.
Вывалившись поссать и вернувшись, трое из отморозков по пьянке позабыли запереть створки разгрузочного люка за собой. Услышав шум музыки, несчастная шпана переглянулась и крадучись пробралась за дом через сумерки. Изгои не входящие в банду дяди Володи перешептывались в священном трепете, обсуждая то, как там внизу наверняка ебут телок. И они были правы! Там действительно ебали трех девок!
Даже не ебали, а просто пользовали, самыми отвратительными способами. Но чтобы увидеть это прекрасное зрелище, изгоям пришлось бы рискнуть ебальниками, потому как всё, что происходило в подвале, должно было остаться там. Это было нерушимое правило Котовских: «вступай к нам и получай всё, или иди нахуй, очконавт ебаный!».
Подсматривать за еблей, «левым», было запрещено, об этом на районе говорилось не раз. Все это знали, понимали и боялись. Но сейчас, там происходило нечто настолько притягательное, что изгои невольно взбудоражились. Увидеть еблю хоть одним глазком – вот и всё, чего им хотелось.
Но вступать ради этого в банду, пацанов из которой убивали через день – не хотелось никому из шпаны. Слишком хуевая репутация была у дяди Володи и компании. И телки это знали, но защита и угощение ценились дороже пизды и жопы. Лечь под них была готова любая на районе.
Не знающие слова «таинство» гопники крались через грязный ночной двор, морщась от треска битых стекол под кедами.
Девки стонали уже совсем рядом, их громкие надрывные голоса прорывались через звуки музыки.
Выглянув из-за угла, крадущаяся компания озабоченных шалопаев увидела нечто, сравнимое только с голливудскими кадрами. Распахнутые створки заднего прохода приемки излучали сияние электрического света, льющееся буквально из-под земли. В этом же сиянии извивались клубы дыма от ментоловых сигарет и «Магны». Открытый люк приемки выглядел как врата в ад, в котором творился такой желанный разврат.
— Охуеть... - только и смогли выдохнуть несколько приоткрытых от изумления ртов. Шпана переглянулась, как бы спрашивая друг у друга, стоит ли пойти на такой риск, чтобы поглядеть на еблю.
Сам Митяй погрузился в тяжелейшие размышления. Он вспоминал, как с неделю назад издрочился дома чуть не до полусмерти, как бродил по квартире в поисках удовлетворения и почти ничего не соображая. Так продолжалось до тех пор, пока ему не пришло на ум использовать кабачок. Взяв большой ржавый нож, парень рассек овощ пополам и проковырял дырку в одной из половин. Дыру под хуй.
Подогрев кабачок в духовке, поехавший от возбуждения Митяй отнес его в комнату и соорудил из подушек и одеял «бабу». Пристроив кабачок между её импровизированных ляжек, Митяй влез сверху, улегся и заправил задроченный покрасневший стояк внутрь. В фантазиях ебущего овощ парня мелькали местные синявки, образы голых девок с игральных карт, кадры единственного порнофильма, который он смотрел на видеокассете. Да и не порно это было вовсе, просто тинтобрасовский фильм с парой голых пизденок и красивыми дойками.
Подушки под Митькой быстро смялись, превратившись во что-то плоское и бесформенное. Озабоченный перевозбужденный парень продолжал дрыгаться изо всех сил жмурясь и выжимая из себя все соки. Его пах бился в твердые края среза вместе половых губ и лобка, а образы в голове становились всё ярче. «Сука, на тебе, НА!» - мычал он, кусая губы и выворачивая голову под ненормальными углами.
Изрядно вспотев и стерев залупу почти до крови об семечки и волокна, Митька наконецто разрядился, да так мощно, что не сдержал стона. Его колотило, член пульсировал в кабачке выплескивая редкие мутные капли, накопить больше просто не получалось из-за ежедневной дрочки.
И почти сразу после его оргазма в замке входной двери повернулся ключ.
Перепуганный Митька вскочил, раскидал подушки по углам дивана и упал на пол, делая вид, что отжимается. Красный, потный парень обернулся и посмотрел на вернувшуюся с работы мать.
— Ты че делаешь, а Мить? – нахмурилась она, бросая ключи на тумбочку и расстегивая пальто.
— Зарядку делаю, мам! – ухмыльнулся запыхавшийся Митька.
Мать перевела взгляд на помятый диван и кабачок. Пожала плечами и вышла из комнаты. Спустя всего пару часов, сам Митька, его мать и отец, все сидели за столом и поедали нарезанный кружочками обжаренный кабачок, сдобренный чесноком, панировкой и вкусом Митькиного хуя.
Из всех троих морщился только сам парень, мать и отец ели с удовольствием. Они нахваливали ужин, а Митяй с содроганием осознавал, что только что сделал из своих родителей опущенных местных «помазков».
И вот сейчас, глядя на сияющие врата стеклоприемки, из которых валил дым как пар, Митяй думал не о том, как «Котовские» разобьют им всем ебальники за подглядки. Он думал о том, какие охуенные образы для дрочки он может там увидеть. Это всё, что его волновало, и волновало так, что тряслись руки. Просто увидеть живую девку, её голую жопу, пизду, дойки, и всё, хорошим материалом для качественного дрочева он будет обеспечен надолго. Стоило ли рискнуть ради таких «кадров»? Ну конечно же!
Да блядь... За вид выебанной или ебущейся девки не жалко даже в реанимацию угодить, вообще похуй!
— Че, пойдем? – вернувшись из своих мыслей, Митька оглядел лица братьев по несчастью.
— Бля, ссыкотно че-то! – шмыгнул носом Антоха, щуплый низкорослый дроч из четвертого дома.
— Да не гони! – поежился от ночной прохлады Митяй и двинулся первым.
Следом за ним нерешительно и почти бесшумно последовали ещё восемь человек. Кто в заношенной отцовской аляске, кто в пуховике с воротником облитым пятнами клея «Момента», словом обычный дворовый сброд.
Но в отличие от всех остальных, только Митьке предстояло увидеть свою будущую жену. Прямо здесь и прямо сейчас, он должен был узреть "товар лицом", но ещё не подозревал об этом.
Подобравшись к распахнутому люку первым и со страхом заглянув внутрь, Митяй моментально осознал, что любые страхи и побои не имеют значения, в сравнении с этим грязным шоу. Увиденное оправдало ВСЕ его самые смелые фантазии. Самые грязные и мерзкие образы, которые он себе представлял – просто померкли рядом с этим зрелищем.
В подвале творилось нечто поистине прекрасное.
Сбитый из горбыля столик с газеткой на нем, был уставлен «яствами». Кроме лимонного паленого «Абсолюта» и импортного пива, на нём стояла пара банок водки «Черная смерть», икра, сникерсы и прочая хуетень, на которую обычно воруют деньги у родителей. Всё это, как и ментоловые сиги выглядело как роскошь. Сами Котовские были уже изрядно бухими, но их сплюснутые набитые кулаки всё ещё выглядели опасными. Митяй сам видел, как эти руки пробивают шифер, бошки и зелень стекла из цоевских песен.
Кровати не было, девки лежали на грязном прожжённом матрасе прямо под ногами боксеров. Точнее не лежали, а валялись, как брошенные половые тряпки.
Несмотря на их помятый вид и размазанную косметику, Митка сразу узнал всех троих ебучек.
Тут была Анжелка Ушакова с поселка за железкой. Митяй видел её пару раз, даже подумывал затащить на голубятню и выебать в говне, так как шалава часто шаталась в позднее время в одиночку.
Эта дура пробиралась к центру через весеннюю и осеннюю грязищу на каблуках. Её желание вертеть жопой было настолько сильным, что даже зимой сучка ходила в тех же шмотках, почти голые ляжки и кожанка нараспашку, с округлостями доек под футболкой со стразами.
Кроме белобрысой помятой Анжелки, ебалом под стол лежала бухая Маринка из седьмого дома. Эту уже раздели полностью и шалава валялась голой. На её ляжках и жопе виднелись отметины от пальцев в виде синяков. Ясно, что её пользовали грубо и беспощадно, причем многократно. Дура отдавалась тут за помаду, которую потом сама же и оставляла на хуях.
Но главной «звездой» этой пропахшей пиздятиной вечеринки безусловно была Светка. Светка Королёва, первая красавица школы, отличница и умница, которая аж до седьмого класса ходила в высоких белых гольфиках на стройные ножки.
Теперь, вместо опрятной школьной формы, которая придавала её образу чистоты, на девке были напялены рваные колготки с мокрым пятном в районе жопы и пизды. Её большеватые для старшеклассницы груди были обнажены и лежали поверх одежды тяжелыми полушариями. Соски были сморщены, скручены и торчали, на них виднелись следы укусов, как и на приятных дойках в целом. Ну и конечно же, как в самых смелых фантазиях Митяя, из мягкой распухшей от членов пизды вытекал ручей спермы.
Нежная юная щель была обнажена и виднелась среди клочьев порванных колготок. Пизда булькала, надувая пузыри из кончины, они лопались и бежали тонкой струйкой по набухшему клитору девчонки.
— Ебтвоюмать! – только и смог выдохнуть Митяй, охуевший от штормовых эмоций и дрожи во всём теле. Он робко надеялся увидеть повод для дрочилова, но такого ударного эффекта не ожидал даже в самых смелых мечтах.
Забив хуй на Анжелку и Маринку, парень во все глаза таращился именно на Светку. Он влюбился даже не в её внешность, а в её образ, там, на обоссаном и облитом спермой матрасе. Она была ПРЕ-КРА-СНА.
Раздолбанный анал девки виднелся между разложенных надвое округлых нежных ягодиц, её алые полные губки пускали слюни на прокуренную подушку, туш размазалась по щекам после слёз от горловых минетов и вылизывания вонючих яиц. Её порванное очко так и оставалось приоткрытым после пятерки толстых членов, изо рта Светки вырывались тихие стоны. И стоны эти были томными, а не болезненными.
Девчонка была удовлетворена во все дыры и неоднократно.
Она не валялась там, в этой прокуренной помойке, она отдыхала между актами, ожидая, когда её возьмут снова.
Митяй облизнул пересохшие губы и сжал муди через трико. Его продолжало трясти от волнения и возбуждения. Парень не мог собрать свои мысли, упорядочить их, Митька понимал только одно, стоит ему просто коснуться или даже вдохнуть запах её дыр, как сперма моментально хлынет из ствола наружу. Он просто обкончается, неуправляемо и так мощно, что наверняка подкосятся ноги и Митяй позорно упадет при всех на колени, продолжая дрочить на эту богиню похоти облитую спермой и собственными слюнями.
Но Митька ещё не знал, что главные его восторги ещё впереди...
Вся глава целиком и ещё три части этой истории С ДЕСЯТКАМИ ОТБОРНЫХ, самых откровенных фотоиллюстраций уже опубликован в моём бусти блоге. А также другие, не менее сочные и грязные рассказы уже ждут вас там же! Мамаши, семейные пары, одиночки и просто интересные истории. Добро пожаловать в мой мир!
Ссылка: https://boosty.to/ultramarina01 (ссылка работает, скопируйте и вставьте её в строку браузера)
Заходите и наслаждайтесь! Жду в гости!)
Комментариев 0