Обманом заставляют стать секс-рабыней во время отпуска в Таиланде

Кэсси теряет деньги во время отпуска в Таиланде и, отчаянно нуждаясь в средствах, соглашается танцевать в секс баре, не понимая, что только начала путешествие в разврат, ужас и ужас.

Австралийскую девушку обманом заставляют стать секс-рабыней во время отпуска в Таиланде.

Когда она окончила Университет Нового Южного Уэльса в Сиднее, Австралия, в конце весны 2009 года, Кассандра Акерман, известная своим друзьям как Кэсси, собралась отпуск. Она забронировала рейс и в конце мая уехала в Таиланд. Проведя несколько дней на севере, она оказалась в Бангкоке. Там она купалась на пляжах Паттайи и Наклуа, ходила по магазинам, флиртовала с мальчиками, тусовалась с детьми из США и Австралии и останавливалась в молодежных хостелах.

Она исследовала рынок в Патпонге и даже ходила в ночной клуб. Кэсси останавливалась в гостинице «Хай-Фар Ист» ее сумочка была украдена из рюкзака во время ночной поездки на автобусе. Когда она проснулась, все ценное исчезло: билет на самолет на обратный рейс, дорожные чеки, кредитные карты и удостоверение личности. Все, что у нее осталось, это около 3000 бат - тайская валюта - около 100 долларов США или австралийских долларов в кармане шорт.

Кэсси была независимой и гордой. Она привыкла контролировать ситуацию. Но она оказалась в ужасной ситуации. Во-первых, она не знала языка и культуры этой страны. Во-вторых, она была вообще без средств к существованию. В-третьих, ее мать и отец сами были в отпуске в Новой Зеландии, и с ними нельзя было связаться. В-четвертых, вся информация, необходимая для связи с компаниями-эмитентами кредитных карт, была в ее сумочке. Номера телефонов, номера счетов и даже ее пин-коды. Глупо было держать всё это в одном месте пронеслась в её голове!!

Она пошла в посольство, но была расстроена, когда бюрократия, как всегда, медлительная, не смогла ничего сделать, кроме как дать ей немного денег на еду. Затем, выйдя на улицу, она встретила Ню, молодого китайца своего возраста, который сказал, что может ей помочь.

«Кэсси, я знаю владельца гоу-гоу бара, который нанимает таких красивую девушек, как ты. Ты обслуживаешь столик, танцуешь и зарабатываешь деньги. Ты можешь там поработать если хочешь... Так как ты готова?», — спросил он.

Мысли Кэсси были двойственными. Она предпочла бы не тратить свой отпуск на работу, но она отчаянно нуждалась в деньгах. Работа за столиками казалось достаточно легкой по её мнению, но танцы беспокоили ее. Раньше она обслуживала столики подрабатывая у себя на родине когда училась, и ей часто давали хорошие чаевые, но никогда в баре, а тем более в гоу-гоу баре. Ей нравилось танцевать, и выпив несколько алкогольных напитков, она могла расслабиться на танцполе. Но она не была уверена в том, что будет танцевать на сцене.

О том, чтобы быть стриптизершей, раздеваться и танцевать голышом на сцене, конечно, не могло быть и речи. Она была хорошо воспитана, и у нее было слишком много самоуважения для этого.

С другой стороны, танцовщицы гоу-гоу носили скудные, сексуальные наряды, но ничего более скромного, а часто и меньшего размера, чем бикини, которые она и большинство девушек носили на общественных пляжах, как у нее здесь. Она могла бы это сделать, подумала она. Конечно, поначалу она могла чувствовать себя немного неловко и неловко, но она гордилась своим телом, была уверена в своей внешности и любила танцевать. Как и в случае с официанткой и большинством других профессий, Кэсси напомнила и успокоила себя, что с красивой внешностью и хорошим отношением женщина может быть успешной, будучи немного кокетливой, не будучи распутной.

Тем не менее, флиртовать с тайскими мужчинами казалось чем-то отвратительным. Она нашла тайских мужчин отвратительными. Ню заверил ее, что многие бары обслуживают туристов. Кэсси подумала об этом и начала беспокоиться, что если бы она работала в баре, привлекающем австралийцев, ей было бы неловко по этому поводу.

Она сказала Ню: «На самом деле я бы предпочла работать в баре, который обслуживает местных жителей».

Он улыбнулся и сказал: «Это лучше конечно!».

Кэсси знала из того, что она слышала, и по взглядам, которые она получила здесь, что тайские мужчины и мальчики находят европейских женщин и девочек, особенно таких блондинок, как она, интригующими и привлекательными. Она тоже видела, как Ню смотрел на нее. Но он казался милым, и в отчаянной ситуации он был очень полезен.

Ню, конечно, не был тем, кем казался, но он был хорош в том, что делал. Ему платили за то, что он направлял таких девушек, как Кэсси, в китайские банды, которые контролировали многие бары и бордели в стране. Тайская полиция назвала эти организации «Бандами пятаков».

Ню привел Кэсси в дом в центре города. Лао Чай был боссом. Ему было за пятьдесят, и он был на вершине правления банды в течение десяти лет. Изготовление фальшивых паспортов и кража паспортов для перевозки бедных тайских девушек в западные страны в публичные дома были лишь одним из его прибыльных, незаконных бизнесов.

Банда также перевозила проституток в Японию в сотрудничестве с якудза - японской мафией. Из-за таких банд, как «Триада 13K», Бангкок стал транзитным центром торговли людьми. Банда управляла тремя борделями в Бангкоке и имела долю от прибыли в двух барах.

Ню сопроводил ее на склад, который банда использовала в качестве своей штаб-квартиры. Толстый китаец по имени Донг сидел за столом в офисе склада.

— Он говорит, что у тебя украли кошелек и паспорт, — сказал Донг, указывая на Ню.

— Да.

Он спросил Кэсси, сколько она потеряла. Она начала очень осторожно, но когда она рассказала ему свою историю горя, она выпалила все, и в конце она еле сдерживала слезы. Она даже сказала ему, что ей придется подождать почти месяц, чтобы связаться с родителями. Не имея кредитной карты и билета на самолет, она призналась ему, что застряла в Таиланде надолго. Когда она назвала ему сумму украденных дорожных чеков, он присвистнул.

— Это много, мисси, — сочувственно сказал он. «Как ты собираешься зарабатывать такие деньги?»

— Не знаю, — ответила Кэсси. — Он, — сказала она, указывая на Ню, — он сказал, что я могу зарабатывать деньги официанткой... и, э-э, танцы гоу-гоу».

Дун кивнул и улыбнулся.

«У тебя хорошее желание помочь себе», — спросил он ее?

— Да, — быстро ответила она, и ее лицо осветилось от того, как он впервые спросил об одной из ее хороших черт, о которой она только что вспомнила, когда Ню впервые упомянула об этой возможности. Некоторые вещи, такие как отношение и трудовая этика, применимы ко всем культурам, подумала Кэсси, уже чувствуя себя лучше из-за этой работы и своих перспектив.

— Хорошо. Ты можешь следовать моим указаниям, - спросил он ее?

— Да, абсолютно, — сказала она, чувствуя себя хорошо, улыбаясь от уха до уха.

Он сказал ей, что она будет танцевать на сцене в бикини, как она и ожидала. Он сказал ей, что она может сделать, и это оказалось лучше, чем она ожидала.

«Это было бы здорово», — сказала она.

Он также сказал ей, что ей придется подписать небольшое соглашение. Прежде чем она успела подумать об этом, он заставил ее встать и обернуться. Ей пришлось так быстро выставлять себя на всеобщее обозрение, что она перестала спрашивать о контракте.

«Ты очень красивая. Ты хочешь эту работу получить», — спросил он ее?

— Э-э... Ага. Кэсси немного заколебалась, услышав резкое предложение о работе. «Да!» — быстро воскликнула она, проявляя еще больший энтузиазм. Это было лучше, чем она надеялась, когда Ню впервые рассказала ей об этом, и намного лучше, чем она боялась, когда впервые обнаружила, что ее вещи украдены. Черт возьми, она хотела эту работу!

Донг вытащил лист бумаги и попросил Кэсси подписать его. Она задала несколько вопросов, но он заверил ее, что это стандартный трудовой договор для танцовщицы. Успокоившись, она подписала. Затем Донг поднял трубку, и через две минуты в дверях появилась толстая китаянка средних лет.

— Это Янмэй, — сказал Дун. «Она босс танцоров. Теперь ты пойдешь с ней».

Кэсси посмотрела на женщину. Ее волосы были собраны в строгий пучок, и она была одета в выцветшую шелковую куртку и узкие черные шелковые брюки, которые только подчеркивали ее объем. Кэсси обнаружила, что смотрит в два глаза, которые напомнили ей змею. Мягкости там не было видно.

Кэсси старалась не чувствовать себя запуганной, напоминая себе, что многие женщины среднего возраста, которые потеряли свою внешность или никогда не имели ее, смотрели на более молодых и привлекательных женщин таким образом. Еще одна вещь, которая была общей для всех культур, размышляла Кэсси. Она имела дело с такими женщинами в школе и на работе слишком много раз, чтобы сосчитать. Это было неприятно или легко, но она уважительно относилась к авторитету женщины, проявляла некоторое смирение, сохраняла позитивный настрой даже перед лицом враждебности женщины, и она проходила через это, может быть, даже завоевывала женщину.

Кэсси посмотрела на женщину и слегка улыбнулась. Получив в ответ те же холодные, жесткие глаза и суровое, хмурое лицо, Кэсси почувствовала, как ее собственное лицо нагревается, опустила глаза, потеряла улыбку и встала. Она взяла рюкзак и последовала за женщиной, которая сопроводила ее со склада к небольшому автомобилю, припаркованному снаружи. Молодой тайский мужчина выступал в роли шофера завел мотор и они поехали.

Машина проехала через город, чтобы оказаться в районе Сой Ковбой. Основным препятствием была короткая полоса, которая проходила между Сукхумвит Сой 21 и 23. Район был переполнен, в основном гоу-гоу барами и одним или двумя обычными барами, все они с яркими, мигающими неоновыми вывесками, громкой музыкой и дружелюбными билетерами на улице, пытающимися заманить клиентов внутрь.

В районе Сой Ковбой нагота была разрешена на сцене в барах наверху. Этот район славился местами наверху, которые, как известно, были неряшливыми и откровенными. Здесь девушки почти всегда танцевали обнаженными. Район был менее «туристическим», чем Патпонг. Тайские мужчины чаще, чем туристы, часто посещали бары, контролируемые 13K Triad в Сой Ковбой. Шофер припарковал машину в переулке у дома.

Кэсси огляделась и немного занервничала. Переулок выглядел ужасно. Грязный, с мусором, переполненным несколькими баками с мусором, и шелудивой собакой, копающейся вокруг в поисках объедков.

Кэсси знала об огромной бедности в стране и даже слышала о самых грязных клубах и борделях Бангкока торговля людьми в целях сексуальной эксплуатации и секс-туризм. Однако, ограничивая себя туристическим районом и туристической деятельностью, она избегала уделять этому много внимания или думать об этом. Конечно, она не видела тех грязных подробностей, с которыми она сталкивается сейчас. Дрожа и чувствуя тошноту, когда она выходила из машины, Кэсси все больше беспокоилась о том, во что она может ввязаться.

Янмэй проводил ее в бар. Внутри было темно, и первое, что увидела Кэсси, были три тайские девушки-подростки, танцующие на небольшой возвышенности эстрады. В баре было темно, но музыка была громкой, а огни яркими.

Девушки были одеты в бикини, танцевали без энтузиазма, выглядели скучающими. Кэсси заметила их одежду и отношение и попыталась успокоить себя, осматривая зал бара. Во второй половине дня толпа была немногочисленной. Он состоял в основном из тайских мужчин, и несколькими туристами. Некоторые были японцы и европейцы. Кэсси глубоко вздохнула и сказала себе: «Это ненадолго для меня!».

— Мы поднимаемся наверх, — сказала ей Янмэй и повела Кэсси вверх по лестнице в маленькую комнату.

Их сопровождал шофер, молодой человек, едва вышедший из подросткового возраста. Сначала Кэсси должна была быть экипирована для работы в баре. Янмэй была «Мамой-сан», отвечающей за обучение и дисциплину девочек.

Она встала, положив руки на бедра, и объявила Кэсси: «Снимай одежду».

Кэсси посмотрела на шофера и спросила: «А как насчет него?»

«У него нет проблем. Раздевайся!».

Кэсси почувствовала бабочки в животе. Однажды она была на нудистском пляже и имела опыт общения с любовниками, но это было по-другому. Это было так холодно, безлично и унизительно.

Она помедлила, и Яньмэй нетерпеливо сказала резким гортанным голосом: «Раздевайся, быстрее не тяни!».

У Кэсси не было выбора. Она взяла на себя обязательства. Она начала раздеваться. Сначала ее топ, затем шорты, остановившись в ее скромном белом бюстгальтере и трусиках, которые все еще покрывали примерно столько же тела, сколько бикини. Глядя вниз, ее пальцы шарили, за спиной прежде чем, наконец, удалось расстегнуть бюстгальтер. Она покраснела, когда чашечки бюстгальтера упали с ее обнаженной груди, а затем начала снимать его, спустив вниз трусики и вышла из них, стараясь не думать о том, что делает.

Янмэй выдернула из рук бюстгальтер и трусики и отбросила их в сторону. Кэсси, теперь уже обнаженная, пыталась прикрыть руками свои девичьи прелести. Попытка скромности, казалось, позабавила Янмэй, которая показала первую, хотя и все еще отчетливо холодную, улыбку, которую Кэсси видела от нее. Шофер по имени Туантонг подошел ближе и пристально наблюдал за происходящим. Ему нравились блондинки, такие как Кэсси, и он был доволен увиденным.

Кэсси была ростом метр семьдесят сантиметров и весила пятьдесят четыре килограмма. У нее были красивые сиськи, широкие бедра, длинные ноги и полная круглая задница. Ее грязные светлые волосы были густыми, тупо подстриженными на плечах, и она носила их завязанными в хвост. Ее лобковые волосы были темные, ближе к каштановым. Выбритые и аккуратно подстриженные до узкого разреза бикини для пляжа в начале отпуска, с тех пор запущенная лобковая область к настоящему времени представляла собой смущающее неопрятное зрелище. Она вздрогнула, когда заглянула вниз за руку, чтобы увидеть, как на ее «Взлетно-посадочной полосе» вырослаo высокая живая изгородь, окаймленная прорастающей стерней.

У нее было красивое овальное лицо с полными губами и сине-зелеными глазами. Она гордилась своей внешностью, но теперь, в маленькой комнате с пожилой китаянкой и молодым тайским мужчиной, следившим за каждым ее движением, она стала более чем застенчивой.

Янмэй бросила в нее бикини и велел примерить. Кэсси дрожащими пальцами старательно надевала одежду, а затем нервно стояла, уперев руки в бока. Толстуха бросила ей пару туфель на высоком каблуке, а Кэсси обменяла сандалии на гламурные туфли-лодочки.

— Повернись, — сказала ей Янмэй, когда она закончила.

Она заставила Кэсси позировать, а затем сделать пируэт то туда, то сюда. Кэсси чувствовала себя глупо. Но вскоре все было кончено. По крайней мере, в этой части. Янмэй отвел ее в длинную комнату прямоугольной формы. Там были две девушки - обнаженные по пояс - сидящие перед длинным зеркалом и делающие макияж. Это была комната, которую девушки использовали, чтобы подготовиться к смене. Янмэй велел Кэсси «Подготовиться к работе».

Кэсси взяла кисть, несколько валиков и косметичку на столе. В течение двадцать минут она преобразилась. Она выглядела положительно сексуально и горячо. Янмэй вернулась, посмотрела на нее и сказала: «Ты сексуальная женщина. Мужчинам понравится. Пойдем со мной».

Она проводила Кэсси вниз, и молодая девушка провела остаток дня «На дежурстве». Это означало сеансы кружения в течение двадцати минут на сцене - танцы - и остальное время предлагая заказать напитки посетителям бара. Она была «нормальной» танцовщицей и изо всех сил старалась выглядеть и вести себя сексуально, но она не могла не заметить, что другие девушки, все тайки, смотрели на нее неодобрительно или игнорировали ее.

Мужчины смотрели на нее, и она чувствовала себя очень обнаженной там, на сцене. Она не могла дождаться, когда закончится танец на сцене. Подача напитков была не лучше конечно. Все мужчины сделали ей предложение, а некоторые потянулись, чтобы ущипнуть ее за задницу. Она сопротивлялась, и это заставило тайских мужчин улыбаться. Они находили ее тем более привлекательной, что она вела себя скромно и ранимо.

Позже ей показали «Общежитие», где она и другие девушки спали. Оно был довольно чистым, но двухъярусные кровати оставляли мало места для уединения. На одну кровать приходилось два шкафчика, и Кэсси был показан один который теперь будет её. Она познакомилась с некоторыми девушками. Двое из них были милыми, Кван и Ламия, но там была одна девушка, Таенг, которая мгновенно почувствовала к ней неприязнь. Эта девушка была старше всех, с жестким взглядом.

Она танцевала и увлекалась сексом в течение нескольких лет, и ей не нравилась симпатичная белая девушка, которая могла бы отнять у нее клиентов. Кван была, очень молодой всего семнадцать лет и очень красивой. Ламай тоже была симпатичной двадцати четырехлетней женщиной для этой работы в Таиланде. Они немного говорили по-английски и вскоре сказали Кэсси, что тоже работают «Наверху». Когда Кэсси спросила об этом, они посмотрели друг на друга и пожали плечами.

— Она покажет тебе, — сказал Ламай, указывая жестом — Янмэй.

Была еще пухлая кореянка по имени Йонг. Казалось, тайские девушки избегали ее. Она уныло сидела на кровати и тихо пела про себя. Кэсси посмотрела на нее и почувствовала какое-то сострадание. Она попыталась вовлечь девушку в разговор, но девушка только говорила корейский. Она была студенткой колледжа, которая попала в неприятности в Бангкоке и оказалась в баре. Кван отвел Кэсси в сторону и прошептал ей: «Она делает то, чего мы не делаем». Когда Кэсси спросила, что это может быть, Ламай ткнул ее, как бы говоря: «Не говори ей пока!».

Итак, в течение следующих нескольких дней Кэсси работала по восемь часов в день. Как новая танцовщица, она работала в раннюю смену с полудня до восьми вечера. Девушки поздней смены работали с восьми вечера до четырёх утра. После каждой смены Кэсси должна была давать все свои чаевые Янмэй. Это была скучная и тяжелая работа, но она была полна решимости получить достаточно денег, чтобы вернуться домой. Тайские мужчины смотрели на нее, как на кусок мяса. Она была рада, что не знала языка, потому что по их замечаниям на их языке было видно, что все они хотели трахнуть ее или еще хуже. Когда она подавала напитки, большинство из них раздевали ее глазами или пытались приставать к ней. Это была неприятная работа....

После первой недели ей дали «Зарплату», и когда она заглянула в конверт, то расстроилась. Такими темпами ей потребовалось бы много времени работать здесь, чтобы вернуться в Сидней. Она пошла к Яньмэй по этому поводу. Женщина выслушала ее жалобы, а затем холодно посмотрела на нее, ничего не сказав. Она проигнорировала ее и ушла. Кэсси осталась стоять, держа конверт в руках и чувствуя себя глупо.

Но все должно было стать еще хуже... гораздо хуже. Позже той же ночью к ней подошел Янмэй.

«Ты хочешь заработать больше денег», — спросила она?

Кэсси ответила: «Да», и Янмэй отвела ее наверх. Когда она добралась туда, то сразу увидела, что атмосфера стала намного напряженнее. Девушки танцевали обнаженными. Полностью обнаженные. Она увидела Квана, одетого только в туфли на высоких каблуках. Симпатичный подросток улыбнулся ей, а затем отвел взгляд, когда Яньмэй посмотрел на нее.

«Танцуй обнаженной — ты зарабатываешь больше денег», — просто сказала Янмэй Кэсси.

Кэсси сглотнула и ничего не сказала. Яньмэй пожал плечами. У нее был долгосрочный план на австралийскую блондинку. Со временем ее заставят сделать то, что Яньмэй навязала Ёну. Бедный кореец был вынужден выступать в откровенных сексуальных шоу в очень частном маленьком театре на этом самом этаже.

Менеджером бара был А-Вут.

Плотный таец лет сорока. Кэсси видела его каждый день, но не имела с ним прямых контактов. Его работа заключалась в том, чтобы зарабатывать деньги для 13K Triad. Дешевые напитки и обнаженные женщины были товарным запасом. Он превратил бар в настоящий центр прибыли, сосредоточив внимание на более богатых местных жителях. Его приманка: показать им действия, которые даже туристы не могли увидеть в Патпонге. А наверху было место, где происходило действие. Это был конец второй недели её работы, когда он схватил Кэсси, когда она уходила со сцены, и грубо затащил ее в свой кабинет.

«Ты собираешься танцевать обнаженной. Завтра вечером, - бесцеремонно сказал он ей.

«А.....я! Я еще не решила, хочу ли я это делать», — сказала она.

— У меня ты будешь танцевать.

С этими словами он вызвал Яньмэй.

— Приведёшь ее наверх сегодня вечером, — сказал он. Яньмэй улыбнулась и кивнула.

Кэсси попыталась возразить. Когда это не сработало, она разозлилась и попыталась уйти от Янмэй. Именно тогда женщина крикнула, и двое мужчин появились мгновенно. Монгкуту было тридцать лет, он был жилистым, мускулистым телосложением. В юности он был профессиональным боксером муай-тай. Сразу за ним шел Туантонг, который был мальчиком на побегушках, а также шофером.

Янмэй что-то сказал им по-тайски, и они схватили Кэсси. Бедная девушка боролась, но в конце концов они вытащили ее в коридор возле общежития. Они затащили ее в конец коридора. Там был столб, который шел от пола до потолка. Мужчины начали стягивать с нее топ бикини и стринги. Кэсси кричала и боролась, но в конце концов с ней обращались, как с куклой.

Когда она была обнажена, они положили ее на спину и связали ее запястья вместе за шестом, так что они были над ее головой. Затем они схватили ее за лодыжки и потянули ее ноги вверх, пока они не оказались над ее головой и за шестом. Они согнули ее вдвое. Монгкут вытащил веревку и связал ее лодыжки. Согнутая вдвое, со связанными запястьями и лодыжками, ее киска и анус были жестоко выставлены напоказ. Ее тело с шестом в качестве вертикальной полосы образовывало букву «D». Яньмэй назвал наказание для неё: Шест.

Кэсси вздрогнула, когда Монгкут начал смеяться и наклоняться, чтобы заглянуть ей между ног, чтобы проверить ее киску. Она осознала свое постыдное затруднительное положение и застонала. Через мгновение они оставили ее в таком положении. Девушки проходили мимо, но никто не обращал особого внимания на бедную белую девушку на полу, связанную, как рабыня. Они были наказаны за нарушения раньше и знали достаточно хорошо, чтобы не вмешиваться.

Через три часа рабство превратилось в ужасную вещь. У Кэсси болела поясница, как и бедра. Ей так хотелось быть свободной, что она начала хныкать. Она могла немного покачивать бедрами влево или вправо, но со связанными запястьями и лодыжками ее движения были очень ограничены. Появились тараканы, и когда она почувствовала одного из них по бокам или, что еще хуже, за голову, она завизжала, как маленькая девочка. Но помочь ей было некому. Через некоторое время она заплакала. В четыре часа утра, в конце смены, подошел Янмэй. Она наклонилась и заговорила с Кэсси.

«Теперь ты хочешь танцевать обнаженной», — спросила она?

Кэсси быстро согласилась. Янмэй отпустила ее, и Кэсси побежала в общежитие, где был Ламай. Тайская девушка утешила ее, и в конце концов Кэсси легла и заснула. В восемь вечера того же дня Кэсси должна была танцевать в баре наверху.

— Приготовься, — скомандовала ей Янмэй.

Руки Кэсси дрожали, когда она расчесывала волосы и наносила свежий лак для ногтей и макияж. Ламай и Кван работали в ту смену наверху - знали, что она расстроена, и пытались ее утешить.

«Ламаи, я не могу поверить в то, что она сделала со мной», — запротестовала она.

«Ты должна быть хорошей девочкой, иначе это будет очень плохо для тебя», — посоветовал Ламай.

«У нее много плохих наказаний за неподчинение ей, которые она делает», — сказал Кван Кэсси. «Ты, должно быть, хорошая», — сказала она.

Вскоре Кэсси оказалась на сцене с обеими девушками, такими же обнаженными, как и она. Она должна была не только трясти своими сиськами и задницей в этой комнате, но и стоять, раздвигать ноги и показывать «Свои розовые половые губы». И наклонятся и показывать анус тоже. Она наблюдала за Ламаем и Кваном танцевали и копировала их движения.

Тайские мужчины вели себя как хозяева жизни. Большинство из них были среднего возраста. Они улюлюкали, кричали и бросали в нее деньги. Ожидалось, что она соберет купюры и засунет их в свою киску. Когда ей не удалось выступить достаточно сексуально, мужчины освистали ее. Позже, когда ее танцевальная смена закончилась, она должна была ждать у столика. Снова..... в обнаженном виде.

По сравнению с мужчинами в баре внизу, это было намного хуже. Мало того, что ее щипали, что происходило внизу, пальцы мужчин часто вставлялись между ее ног, чтобы прощупать ее задницу и половую щель. Ее сиськи и соски были об лапаны мужчинами нескончаемо много раз. К тому времени, когда ее смена закончилась, Кэсси была в эмоциональном расстройстве. Яньмэй ждала ее.

— Ты никуда не годишься. Ты должна показать киску и задницу. Завтра ты явишься на наказание - Полдень", - сказала она ей.

Кэсси сопела, задаваясь вопросом, какое унижение ее ожидает. Кэсси не плакала, пока не наступил час обеда, а затем громким голосом умоляла Янмэй. Подошла толстуха и отпустила ее. Кэсси встала на трясущихся ногах. Это было неловко, так как она все еще была обнажена.

Кэсси сказала: «Сегодня вечером я сделаю лучше. Обещаю».

Яньмэй улыбнулась и взяла ее за ухо. Она потянула ее за собой. Кэсси визжала и стонала. Толстуха отвела ее в свои покои. У нее была квартира с небольшой ванной комнатой и мини-кухней. Куда бы Кэсси ни посмотрела, она видела яркие шелковые гобелены, свечи и благовония. Мебель была вся из бамбука, а на полу лежал красивый персидский ковер. Это был дом для толстухи.

Яньмэй сказал: «Ты сделаешь для меня. Я сажусь на твоё лицо. Ты открываешь рот. Используй рот - порадуйте меня. Сделай хорошую работу. Или.... Я поставлю тебя на шест», — сказала она.

Кэсси посмотрела на нее и была так ошеломлена, что ничего не могла сказать. Она была марионеткой, когда Янмэй толкнул ее на колени. Кэсси хныкала, но, чувствуя себя все более покорной с каждым новым унижением и не желая, чтобы ее снова поставили на шест, она мысленно подготовила себя к тому, что было новым опытом для неё. Она играла в игры с потиранием сисек и поцелуями со своей симпатичной подругой в школе, но оральный секс с пожилой толстой китаянкой выходил за рамки всего, что она когда-либо делала или воображала себе.

Затем Яньмэй отступила назад и начала раздеваться. Она сняла черную шелковую куртку, а затем бледно-желтую шелковую блузку с короткими рукавами. На ней был белый хлопчатобумажный бюстгальтер, и она потянулась сзади, чтобы расстегнуть его, обнажив висящие к животу сиськи, увенчанные большими коричневыми сосками. Ее сиськи были большими и свисали почти до пупка.

Она скинула сандалии, стянула шелковые брюки и хлопчатобумажные трусики до колен, позволив им соскользнуть до лодыжек, и вышла из них. У нее была плоская задница, толстый живот и задница Венеры. Ее промежность была густо покрыта прямыми черными волосами. Она самодовольно потерла живот, а затем потянула стул с прямой спинкой к центру комнаты. Она ткнула пальцем в Кэсси. Она указала на стул.

— Положи голову сюда, — сказала она, указывая на сиденье.

Она заставила Кэсси лежать на спине, положив голову на сиденье, положив руки ладонями вниз на пол и поставив ноги на коврик под углом 30 градусов.

Янмэй прикоснулась к своей промежности прямо над лицом австралийской девушки. Поднявшись, положив руки на подлокотники стула, она опустилась, пока не соприкоснулась с лицом Кэсси. У пожилой женщины был запах мочи и её выделений, а ее волосатая киска с прямыми лобковыми волосами по всей щели показывала пухлые внешние половые губы и клитор размером с горошину. Ее внутренние половые губы придавали ее киске вид тропической орхидеи.

Темные, черные по краям, ее внутренние половые губы были длинными, тонкими и симметричными. Ее желтая кожа контрастировала с темной рощей между ног и половой трещиной. Она была слегка влажной, и ее сексуальные губы блестели в тусклом полуденном свете ее комнаты.

Она полностью села на лицо Кэсси, чтобы заткнуть ей рот, а затем слегка приподнялась, чтобы отрегулировать свое положение. Она начала «кататься» взад и вперед, используя нос, рот и подбородок австралийской девушки, чтобы потереть ее половые губы, отверстие влагалища и клитор.

Она нашла ритм. Она начала хрюкать, двигая бедрами взад и вперед. Бедная Кэсси едва могла дышать. Она открыла рот и высунула язык, чтобы лизнуть горячую влажную киску, которая душила ее. Нос Кэсси потер клитор толстухи на подъеме.

Кэсси казалось, что киска съедает ее. Казалось, у него есть своя собственная жизнь. Половые губы набухли и утолщались, и теперь она была такой сочной, что австралийская девушка была мокрой от щек до подбородка. Ей казалось, что она тонет. А затем Яньмэй начала отрывистые половые движения бедрами - вперед и назад таким образом, чтобы дать Кэсси понять, что она собирается кончить.

Она хрюкала и брызгала; и ее выделения залили лицо Кэсси. Она сглотнула и проглотила сильно пахнущий, скользкий сок киски. После того, как Янмэй пришла, она села всем своим весом на лицо Кэсси, заставив ее бить по бедрам пожилой женщины и кричать.

Вес Янмэй на ее лице и ее запах пересилили ее. Было трудно дышать, но, чувствуя себя покорной, Кэсси бессознательно засунула язык как можно дальше в дырочку пожилой женщины. Она извивалась языком глубоко внутри женской киски.

«Хорошая девочка. Сделай хорошо для мамы Сан», — похвалил ее Янмэй.

Кэсси сглотнула и сдалась пожилой женщине. Янмэй прижималась своей промежностью к лицу Кэсси то так, то этак, извлекая каждую унцию удовольствия, которую она могла, имея нос и рот девушки в качестве инструмента мастурбации.

Затем Янмэй перевернула свою задницу по лицу австралийской девушки и заставила ее ласкать свою задницу. Кэсси послушно лизнула анус женщины; И, наконец, она закончила. Яньмэй встала и оделась. Она снова была в делах по работе бара.

В следующую смену Кэсси стала лучше танцевать обнаженной. Она приседала на корточки и раздвигала половые губы киски, показывая «розовую дырочку любви» всем мужчинам, столпившимся вокруг, чтобы насладиться ее прелестями. Она даже раздвинула щеки задницы, чтобы показать свой анус. Это было очень унизительно, но она это сделала. Однако, когда старый извращенец дал понять А-Вуту, что готов заплатить хорошие деньги за минет от симпатичной австралийки, Кэсси отказалась.

— Ты хочешь, чтобы я сосала член, — недоверчиво спросила она?

— Ты Лучше сделай это, девочка, или ты знаешь, что произойдет если откажешься!».

Кэсси оглянулась на извращенца за столом и покачала головой: «Нет». Она просто не могла положить свой рот на член, принадлежащий этому мужчине. «Я не подписывалась на то, чтобы быть шлюхой», — подумала она про себя.

На следующее утро, около десяти утра, Янмэй пришла за Кэсси, спящей на своей койке. Она заставила Монгкута и Туантонга вытащить ее плачущую, одетую только в трусики, в переулок прямо у мусорных баков. Там, в нише, стоял старый потрепанный деревянный стол. Они заставили ее снять трусики и лечь на спину, положив голову на край стола.

Яньмэй руководила. Затем двое мужчин потянули ее руки далеко назад над головой и привязали каждое запястье к ножке стола. Они схватили ее за лодыжки и потянули ее ноги вверх и так далеко назад, что, если Кэсси поворачивала голову в любую сторону, она смотрела на свои лодыжки.

Они привязали ее лодыжки к ножкам стола. Монгкут обвязал веревку вокруг ее талии. Он провел свободным концом из-под ее бедер к противоположному концу стола. Там он привязал верёвку к большому гвоздю, который был вбит в стол. Связанная таким образом, она была лишена возможности по-настоящему двигаться.

В конце концов она не могла видеть киску или задницу, но все ее интимные части были полностью обнажены и обращены к небу. Ее сиськи слегка наклонились вперед, она могла видеть свои соски.

Яньмэй подошла, улыбаясь, с маленьким горшком. В нем содержался мед. Ухмыльнувшись, она использовала щетку, чтобы обильно смазать киску и анус Кэсси сладким веществом. Она позаботилась о том, чтобы нанести немного на клитор, половые губы и вагинальное отверстие, прежде чем покрыть тугой коричневый анус.

Затем она закончила приготовления, помазав каждый коричневый сосок Кэсси медом. У Кэсси были большие соски и ареолы, и к тому времени, когда толстуха закончила, то ли из-за страха, то ли из-за мягкой ласки щетки, каждый сосок выпрямился в возбуждении. Монгкут указал на них, и молодой Туантонг усмехнулся его замечаниям. Кэсси, униженная и обнаженная, чувствовала себя так, как будто ее насилуют. Первые мухи начали садиться, и это было ужасно...

Яньмэй наклонился к уху Кэсси и сказал зловещим голосом: «В следующий раз ты будешь сосать член у любого кто пожелает!».

С этими словами она заткнула рот Кэсси своими трусиками, и все трое бросили девушку на произвол судьбы. Мусорные баки были рядом, и вскоре мухи обрушились на бедную австралийскую девушку. Привлеченные медом, ее потом и ее телесными запахами, они сначала садились - всего по несколько раз. Кэсси с ужасом наблюдала за ними, так как абсолютно ничего не могла сделать. Они приземлились на ее соски и начали своими шестью маленькими ножками сновать то туда, то сюда.

И чем больше то, что приземлилось, казалось, привлекало остальных. Вскоре они уже бегали и безумно бродили по сморщенной поверхности ее сосков. Кэсси попыталась поднять голову и сдуть мух с сосков, но вскоре это стало безнадежным. Но именно ее обнаженная промежность действительно притягивала рой.

Вскоре полчища мерзких черных мушек заполнила ее киску и задницу. И не было ничего, что она могла бы сделать, чтобы не позволять насекомым вторгаться в ее нору любви. Она перешла от хныканья к стонам и наконец, начала кричать в кляп. Каждая женщина боится, что насекомые попадут в ее влагалище, и Кэсси ничем не отличалась от других.

И когда она была так заражена, что каждая сиська кишела мухами, а ее промежность была покрыта и упакована, она кричала в кляп, как сумасшедшая. Мед и ее женские выделения гнали мух в роящуюся массу. Ее связали, чтобы она не могла сомкнуть бедра. Мучения ее киски и заднего прохода были особенно ужасны. Они заполонили обмазанные медом проемы. Ощущение зуда было настолько ужасным, что она боялась, что может сойти с ума. Ее промежность вскоре ожила сотней мух. Кэсси чередовала крики, стоны и мольбы.

Янмэй знала, что нельзя оставлять девушку слишком долго на растерзание мухам. Это может вызвать психический срыв. Итак, через час она вернулась и спросила Кэсси, готова ли она показать свою киску и задницу мужчинам. Кэсси, широко раскрыв глаза от явного ужаса, умоляла и энергично кивала головой «Да-да-да»!

Она приказала Монгкуту и Туантонгу освободить ее. Когда они сняли ее со стола, Кэти была опустошена морально. Когда она встала на ноги, она начала смахивать оставшихся мух. После этого они забрали ее внутрь бара. Янмэй велела им отвести ее в мужскую комнату. Это было незадолго до обеда, и место было пустым. Они заставили Кэсси встать на колени. Не говоря ни слова, оба мужчины расстегнули молнию и вынули свои члены. Кэсси смотрела на их коричневые необрезанные члены, когда они сжимали их в руках.

Член Монгкута был длиннее с полной крайней плотью «водолазка», а член Туантонга был короче и толще с тонкой крайней плотью, которая покрывала только половину головки. Кэсси посмотрела на Янмэй и поняла, что ей нужно делать. Ее переполняли стыд и отвращение. Она должна была целоваться, лизать, а затем сосать необрезанный член каждого мужчины.

Первым пошел Монгкут. Он понемногу вставлял свой член в рот Кэсси, пока головка не оказалась у входа в ее горло... Заставив ее заткнуть рот, и когда она заткнула рот, это заставило ее смущенно биться в конвульсиях, и она пукнула.

Все это было очень унизительно и унизительно. Его руки запутались в ее волосах. Это воспалило его, когда он протолкнул свой член внутрь, а затем наружу. Кэсси обмякла, ее губы плотно обхватили его стержень, а язык коснулся нижней стороны головки - его член входил и выходил. Бывший боксер почувствовал щекотку, которая говорила ему, что он почти в своем драгоценном моменте. Его бедра сделали джигу, его дыхание стало громче, он хрюкнул, а затем он глубоко протолкнул свой член и удерживал его там.

Кэсси заткнула рот, когда первые струйки спермы попали в отверстие в ее горле. Он стрельнул шесть раз. Сперма отступила и капнула из уголка рта. Ей пришлось проглотить большой груз спермы. Немного захлебнувшись, она закашлялась - неряшливым, влажным кашлем. Его член наконец выскочил наружу.

Она застонала, когда он маструбировал свой член, и капля спермы упала ей на губы. Он использовал головку своего члена, чтобы размазать сперму по всем ее губам. Ее глаза были красными от рыданий, а на опухших губах была слюна и сперма. Туантонг погладил свой член в предвкушении. Ему уже было тяжело смотреть, как она сосет член Монгкута.

Головка его члена был слизистой, влажной, и Кэсси медленно и дразняще облизывает и целует головку. Он заставил ее поцеловать его член, как любовника, а затем вынул его, ударил им по лицу, а затем потер мокрой головкой весь ее рот, нос и щеки.

Когда он пускал слюни, как сумасшедший, он всунул свой член ей в рот и заставил взять его под корень. Вскоре он схватил ее за голову и обеими руками тянул ее лицо взад и вперед, пока не брызнул, как фонтан спермой. Конечно, Кэсси пришлось проглотить эту сперму.

— Теперь ты умеешь сосать член. Или ты снова получишь «Ванну мух». Пойми лучше делать все что тебе прикажут, — сказала ей Яньмэй.

Кэсси, чувствуя себя униженной, униженной и запуганной до невероятности, кивнула головой, показывая, что понимает. В тот вечер после ее первого танцевального сета, ожидая у столика, мужчина... деловой человек.... он указал А-Вуту, что готов заплатить за то, чтобы блондинка-австралийка сделала ему минет. Кэсси провели в кабинку, где сидел мужчина. Ему было не менее пятидесяти лет, с тонкими усами и пузатым животом.

Он заплатил, и Кэсси получила инструкции. А-Вут сказал ей, что если она не сделает хорошую работу, он даст плохой отчет по её работе Яньмэю. Кэсси вздрогнула и нагнулась, чтобы сделать все возможное. Мужчина вытащил свой член из брюк, и Кэсси поцеловала его, а затем начала поднимать и опускать. Он почувствовал запах, и у нее было все, что она могла сделать, чтобы не заткнуть рот. Затем мужчина вытащил свои яйца, чтобы она лизнула их. Она была занята сосанием его члена, и ему потребовалось много времени, чтобы кончить. Но он кончил, и она должна была проглотить его сперму в себя.

Но что-то пошло не так, и Кэсси потеряла концентрацию, и она выплюнула его сперму себе в руку. Мужчина очень разозлился и жестами указал, что ожидает, что она проглотит его драгоценный подарок. Кэсси, униженная, должна была слизать сперму мужчины. Она старалась не закрывать рот. Но позже, когда мужчина платил за свой счет в баре, он что-то сказал А-Вуту. И когда Кэсси закончила работать и спускалась в общежитие, Янмэй ждала ее.

— Ты выплюнула сперму, — прошипела она на нее? «Глупая ты девчонка. Ты явишься на наказание утром.

Кэсси застонала от отчаяния.

Они снова вывели ее в коридор возле общежития. На этот раз сзади было установлено устройство. Лошадь-пила. На передней части устройства была установлена рукоятка. А верхушка была пилообразная и острая. Двое мужчин привязали ее большие пальцы к локтям и усадили. Они связали ей лодыжки и привязали свободные концы к передним и задним ногам с обеих сторон. Это расположило ее прямо посередине балки. Затем Янмэй схватил рукоятку и начал ее крутить.

Она продолжала извергать проклятия в адрес Кэсси, когда крутила рукоятку, и устройство поднялось, чтобы встретить ее взбалтывающиеся бедра и чресла. Кэсси поднялась на цыпочки, так как острый зазубренный край заболел. Когда Янмэй полностью вытянула ее на цыпочках, она остановилась. Затем она прочитала девушке лекцию. Сказал ей, что отныне, когда ей сказали сосать член, ей лучше глотать сперму заказчика. — Или будешь получать наказание. Затем она оставила бедную Кэсси кататься на «Промежностной лошади».

Она пыталась оставаться на цыпочках, и это продолжалось почти пять минут. Но ее икры устали, и она осторожно села на острый край. Это было ужасно, но она изо всех сил пыталась это вынести. Когда зазубренный край больше нельзя было терпеть, она поднялась на цыпочках. Во второй раз она продержалась не так долго. Когда она снова села, она захныкала, когда заостренный луч прижал ее промежность, киску и анус. Она терпела это около минуты, а затем снова встала.

Цикл вставания на цыпочки. ..... затем почувствовав неизбежную усталость, которая заставила ее снова сесть..... Только для того, чтобы зубчатый край загнал ее обратно на носки, повторялось и повторялось. С каждым разом ей удавалось выдерживать любую из этих позиций все меньше и меньше времени. В конце концов, она начала «качаться» вверх и вниз. Было похоже, что она ехала верхом на лошади. Девушки выходили и шли по коридору, чтобы подготовиться к своей дневной смене. Некоторые смотрели на это с сочувствием. Таенг подошла и насмехалась над ней. Ее не раз заставляли ездить верхом. Ей нравилось наблюдать, как симпатичная блондинка страдает, как и она, за нарушение правил.

Монгкут и Туантонг тоже подошли, чтобы проверить ее. И поиздеваться над ней. Это было комично. К тому времени она подпрыгивала вверх и вниз, как марионетка. И плакала, стонала и почти непрерывно умоляла кого-нибудь отпустить ее из адского устройства. Она «ехала» целый час. Когда ее сняли, она едва могла ходить. Яньмэй снова отвела ее в мужскую комнату и позволила Монгкуту и Туантонгу насладиться ее ртом. Она сделала каждому мужчине прекрасный минет; и проглотил всю сперму которую они выпустили из своих членов.

И когда они закончили, и Кэсси подумала, что испытание закончилось, но пришлось пережить еще одно унизительное унижение. Все еще стоя на коленях, ей пришлось открыть рот. Кэсси почувствовала, как у нее мурашки по коже, и почувствовала тошноту в животе, когда каждый мужчина взял свой член в руку и встал над ней... концентрированный. Она поняла, что они готовятся помочиться - "пописать ей в рот". Они ссали..... И она была вынуждена всю их мочу проглотить в себя. Во время наказания ее дважды рвало.

Яньмэй схватила ее за волосы, когда она пришла в себя, и дернула голову, как непослушному ребенку. Она сильно ударила по лицу и сказала, что в будущем она должна взять из мужского члена все, что заказчик хочет ей дать. Бедную Кэсси загнали еще один колышек на статусной лестнице борделя.

В следующую смену два толстых китайских брата получили возможность использовать ее рот. Им разрешили отвести ее в мужскую комнату. Ее заставили встать на колени, когда они с гордостью демонстрировали ей свои члены. Они оба были грубыми, и их члены были не лучше. Их члены пахли мочой и отвратительно воняли, и когда они оттянули крайнюю плоть назад, чтобы показать блестящие розовые головки, Кэсси была поражена запахом затхлости. Один схватил ее за волосы, а другой потер своим членом все лицо: щеки, нос, подбородок и губы. Из него текли слюни тонкой пред спермы. Когда он сдерживал крайнюю плоть, она увидела и почувствовала запах маленьких творожных кусочков смегмы. От этого запаха Кэсси тошнило.

Он заставил ее понюхать член, а затем использовать губы и язык, чтобы очистить его. Ей это показалось отвратительным и унизительным, но она должна была это сделать. Немытый, прогорклый смрад необрезанных членов в тропическую жару был мучением.

Затем она должна была целовать каждый член, как будто любила их. Она должна была дарить им влажные, сосущие поцелуи вверх и вниз по стволам и вокруг головок. Братья оттянули крайнюю плоть назад и заставили ее целовать и лизать «Сладкие места». Каждый раз, когда они оттягивали свою толстую крайнюю плоть, она чувствовала запах мускуса.

Братья заставили ее целовать и лизать их яйца - мешки с дряблой кожей с колючими черными волосками. Они заставили ее делать это медленно, а затем лизать мешки с яичками, пока они не промокли от слюны. После этого ей приходилось брать члены в рот и сосать их по очереди, когда они стояли над ней.

Наслаждаясь ее теплым ртом, их члены пускали слюни слизистой предварительной спермой. Вскоре Кэсси почувствовала, как их горячий, соленый, мерзкий эякулят брызнул ей в рот. От этого у нее заныл желудок. На вкус сперма была соленой с консистенцией, похожей на тапиоку. У нее появился рвотный рефлекс. Член был слизистым и заставил ее заткнуть рот. Кэсси вырвало, когда они кончили и засунули свои члены обратно в штаны.

Уже на следующую ночь она была в маленькой кабинке на грязном матрасе с уродливым тайским рыбаком, размахивающим своим членом, как оружием. Из его органа вытекла прозрачная слизистая жидкость из щели на головке. Он был твердым, тонким и испещренным уродливыми венами. Он натянул презерватив. Он купил её киску. Кэсси знала, что это неизбежно. Она была обучена сосать их члены. Следующим шагом было взять их в свою киску.

Он сказал ей: «Я трахаю тебя! Ты понимаешь меня белая женщина?».

Он толкнул ее на матрас лбом и локтями, поддерживая ее, и встал позади нее. Затем он использовал свой член, чтобы заставить ее извиваться. Он потер его вокруг ее сексуальных половых губ и ее «жемчужины». Кэсси чувствовала себя плохо и сомневалась, что получит какое-либо удовольствие от того, что он собирается с ней сделать.

Но когда она застонала, он плюнул на нее: «Тебе это нравится, не так ли женщина?»

Затем он потер им ее дырочку... и, наконец, проник в нее - проработал его....пока он не оказался на всем пути к своим тонким черным лобковым волосам. Кэсси начала хныкать, не торопясь, наслаждаясь тем, что он использует, белую женщину. Он толкнул бедра, и его член, глубоко в ее неприкрытом влагалище, коснулся ее шейки матки. Он схватил ее за тазобедренные кости, продолжая свое проникновение. Она вскрикнула, когда он начал сильнее проникать в ее сексуальную дырочку, и ее влагалище начало открываться шире.

Он схватил ее за волосы и откинул голову назад. Затем он затолкнул член так сильно, как только мог. Кэсси ахнула, когда он действительно начал ее трахать. Тяжело и быстро – это не заняло у него много времени, и вскоре он кончил. Вспотев и застонав, Кэсси почувствовала себя самой последней проституткой. Она оглянулась через плечо и увидела, что он улыбается ей.

Рыбак полностью вытащил свой член, и презерватив был полон его спермы. Он снял его и заставил ее проглотить то, что было внутри презерватива в себя. Кэсси слишком боялась Яньмэя, чтобы отказать ему в этом. Она заткнула рот так, как ей никогда раньше не приходилось этого делать. Позже она снова лежала на спине. Ее дырочка любви была продана во второй раз. Она видела, как этот мужчина, лет тридцати и неплохо выглядящий, вошел в комнату, сбросил брюки и встал на колени между ее ног.

Держа свой член в руке, он был очень эрегированным - противный, уродливый член с фиолетовой головкой, выглядывающей из крайней плоти, указывающей вверх в потолок. Он потянулся вниз, натянул презерватив и другой рукой раздвинул ее мокрые половые губы. Когда Кэсси захныкала, он ударил ее по лицу и выругался на нее по-тайски. Он заставил свой член заняться сексом с её вагиной.

Он лег на нее и засунул руки под ее задницу для рычага. Затем он начал медленно вонзаться в нее, а затем, когда он стал более возбужденным, сильнее. Его проникновение пробудило в Кэсси и другие чувства. Она была очень удивлена этим. Захваченная против своей воли этим отвратительным монстром, она чувствовала горячие чувства в своей вагине, когда он трахал ее.

Он ускорил свои толчки и несколько раз быстро вздохнул. Потом хмыкнул. Она поняла, что он эякулирует. Когда его член пульсировал и дергался внутри нее, когда он завершил половой акт, Кэсси почувствовала отвращение при мысли о том, что теперь она проститутка, и если она будет протестовать, Янмэй жестоко накажет ее. Он посмотрел вниз и улыбнулся ей, вытаскивая член. Его член издавал звук, похожий на звук водяного буйвола, вытаскивающего копыто из рисового поля. Он откинулся назад, когда она лежала на матрасе, ее сексуальная дырочка была мокрой и открытой, и она чувствовала себя полностью оскорбленной.

Затем, позже, третий мужчина купил ее. Он заставил ее лечь на матрас, чтобы тоже трахнуть. Трое мужчин в ту ночь трахнули ее. Когда последний мужчина закончил, вошла Яньмэй и унизила ее.

Вскоре А-Вут каждую ночь продавала её киску тому, кто больше заплатит. Она была вынуждена сосать и трахать череду тайских мужчин молодого и среднего возраста и некоторых туристов. Одним из них был австралиец. Кэсси была огорчена. Приезжий бизнесмен из Мельбурна. Он был достаточно взрослым, чтобы быть ее отцом.

Он заплатил за минет и вернулся на следующую ночь, чтобы трахнуть ее. Это было так неловко и унизительно. Она подавляла свои эмоции, оставаясь жесткой и пассивной, не чувствуя возбуждения и не проявляя особого энтузиазма. Когда она плакала потом, она старалась не думать о том, почему она была так сильно возбуждена, когда ее жестоко оскорбляли тайские мужчины, которые отталкивали ее.

Однажды днем Янмэй отвела Кэсси в другую комнату на верхнем этаже. Там 30 человек сидели лицом к небольшой сцене. Место было забито. Каждое место занимали тайские мужчины, в основном в возрасте. Они курили, пили и смеялись. Настроение было очень взволнованное.

А-Вут был там, и Кэсси услышала, как он сказал помошнику: «Возьми шлюху».

Мальчик вывел на сцену корейскую девочку Ён. Кэсси посмотрела на ее грустное лицо и почувствовала сочувствие. Ее никогда не видели танцующей внизу. И редко можно увидеть танцующим наверху. В основном девушка лежала на спине или на четвереньках, сосала член или принимала члены в свою киску или попку.

Ён стояла там неловко. Она была, возможно, сто шестьдесят сантиметров в высоту и весила шестьдесят восемь килограммов. У нее были большие сиськи для азиатской девушки, толстый живот, толстые бедра и толстая задница. Ее черные волосы были подстрижены до плеч, и она носила челку. У нее было красивое лицо, но выражение ее было опустошенным и каким-то отречённым.

Монгкут вышел из-за кулис, вытащив маленькое устройство. Это была маленькая, скамейка на колесиках, тележка. Толпа, куря и выпивая, начала топать, кричать и вопить. А-Вут поднял руки, чтобы успокоить их. Он что-то сказал толпе, и они снова сошли с ума от восторга от сказанного.

Ён опустила глаза, глядя в пол, и, казалось, вздрогнула. Она выглядела так, как будто весь дух был выбит из нее. А-Вут взял ее за локоть и заставил оседлать тележку, а затем лечь. Скамья была изогнутой и фигурной. Когда А-Вут положил ее на живот, ее сиськи свисали по обе стороны от скамейки.

Другой конец скамьи был толще и выше, и это положение поднимало бедра Ён. Он использовал ремни, чтобы прикрепить ее запястья и лодыжки к бокам тележки. Сидя верхом, она выглядела так, как будто ехала на нем. Он заблокировал колеса, чтобы тележка не двигалась. Ён начала сильно потеть. Комната была маленькая. Окон не было, а из-за большого количества мужчин было еще жарче.

Туантонг вынырнул из-за кулис, налил немного кокосового пальмового масла в руку и растер им киску Ён. Затем он надел резиновую перчатку и вытер ее киску губкой, которая была у него в полиэтиленовом пакете. Губка пропитывалась соком из вагины суки во время течки. Он помазал ее дырочку губкой.

Монгкут вышел, приведя собаку на сцену. Собака почуяла запах суки и начала лаять. Монгкут выставил собаку напоказ по сцене. Это была черная дворняга весом около сорока килограммов. Он потянул собаку за удушающий ошейник.

Ошеломленная, Кэсси просто стояла и смотрела на собаку. Когда Янмэй сказала ей, что собака собирается трахнуть Ён, она почувствовала себя совершенно больной в животе. Неудивительно, что другие девушки избегали кореянки; и почему она сама вела себя как побитая собака. Толпа мужчин была готова, чтобы увидеть, как собака трахает иностранку.

А-Вут поднял руки, чтобы заставить толпу замолчать. Монгкут привел собаку к месту примерно в двух метрах позади тележки. Кэсси в ужасе посмотрела на то, что должно было произойти, а затем закрыла лицо растопыренными пальцами одной руки. Монгкут позволил собаке подойти ближе, чтобы понюхать Ён. Собака взбесилась. Монгкут использовала удушающий ошейник и позволила ему почувствовать запах ее киски, а затем потянул собаку назад. Поддразнивая собаку к соитию.

Он заставил собаку сделать выпад вперед, чтобы сесть, а затем потянул собаку назад, прежде чем она успела сесть. Он сделал это три раза. Это заставило собачий член вылезти из ножен полностью, и мужчины в аудитории указали на него. Полностью выпрямленный из ножен, он неприлично выступал. Он был ярко-красным и фиолетовым, с слюнявой слизью, длиной около двадцати сантиметров с узлом, который выглядел так, как будто член пса проглотил два грецких ореха.

Монгкут позволил собаке пройтись языком по промежности Ён. Это еще больше сводило пса с ума. Затем его большой розовый язык начал ласкать ее промежность. Кэсси уставилась на член собаки, когда он брызгал, и на его язык, когда он ласкал киску Ён, заставляя ее задыхаться от возбуждения. А-Вут стоял за кулисами, наслаждаясь шоу с собакой.

Наконец Монгкут позволила собаке сесть на нее. Собака прыгнула ей на спину. Его передние лапы скользнули назад к ее бедрам. Затем он начал пытаться засунуть свой член в дырочку любви. Как только собака нашла свою цель, она загнала свой член внутрь. Ён вскрикнула, когда член проник в нее. А потом собака начала трахать ее — внутрь и наружу, внутрь и наружу — трахала ее жестко и быстро, как заводная.

Собака пускала слюни, ее слюни брызгали ей на спину. Животное никогда не прекращало свои сумасшедшие толчки внутрь и наружу своим членом. Это была отвратительная пародия на человеческий половой акт. Когда собака трахнула ее, Ён застонала. С лица, шеи и подмышек капала пот. Даже спина у нее была мокрая. Собака безжалостно трахала ее, как какое-то сумасшедшее существо или маниакально управляемую машину, ее член высокоскоростной поршень в отвратительном порнографическом мультфильме.

Узел становился все больше. Он поднялся вверх против ее волосатой киски.... прижимается к ее дырочке. Это заставило корейскую девушку визжать, как свинья. Узел теперь выглядел таким же большим, как два мяча для гольфа у основания стержня.

Наконец, он был втиснут внутрь её влагалища, и Ён взвыла, как сука. Сексуальная дырочка киски гротескно растянулась, поглотив большой узел пса в себя. Кэсси не могла представить, что ее собственное влагалище возьмет узел пса и с ужасом наблюдала за происходящим. Деньги переходили из рук в руки. Мужчины заключили пари со своими друзьями, что она не сможет принять узел пса в себя. Вскоре Ён начала причитать, когда узел надавил на ее точку G и уретральную губку.

Узел растягивал влагалище и прижималось вплотную к матке. Узел пса начал наполнять ее спермой, собачий член непрерывно брызгал горячей спермой. Вскоре она уже кричала во весь голос. Собака перестала двигатся, но член пса продолжал брызгать спермой во влагалище Ён. Когда вагина Ён сжалась и непроизвольно сжала член собаки, она получила мощный оргазм.

Ее крики поднялись на две октавы выше, когда она достигла мучительного, плачущего оргазма. Мужчины в зале захлопали в ладоши от увиденного.

Кэсси была взволнована. Она съежилась и вздрогнула, представляя, каково это, эмоционально и физически, оказаться на месте Ён. Внезапная дрожь между ног привлекла ошеломленное внимание Кэсси к мокрому состоянию ее трусиков и к тому, насколько горячей и влажной была ее киска внутри шорт. Ее тошнило от самой себя. Обеспокоенная тем, что пятно будет видно, она сжала ноги вместе, что еще больше стимулировало ее киску и клитор.

Узел держал собаку и корейскую девушку запертыми, Ён приходила несколько раз. Мужчины сидели, пили, курили, шутили и наслаждались шоу, пока она испытывала оргазм. Ее тело тряслось и извивалось в «Чертовски счастливых» спазмах на тележке.

Кэсси была возбужденной и покрасневшей, испытывала отвращение и стыд за свои мысли и реакцию на происходящее. Она хотела уйти. Она посмотрела на Яньмэй, и толстуха улыбнулась ей. Кэсси почувствовала в желудке холодок и отвела взгляд.

Бедняжка Ён была деградирована до самого низкого уровня, на который только могла пойти проститутка. Дальнейшего унижения нельзя было себе представить. Собака отпрянула назад. Это причинило боль Ён, так как собачий узел был хорошо завязан ещё с ней. Затем, к удивлению и удовольствию толпы, собака развернулась так, что теперь она была обращена от нее, но они все еще были вместе.

Это был финал, и А-Вут вышел вперед, чтобы отпустить тормоза на колесах тележки. Собака начала тащить Йонга за собой на тележке. Это было до неприличия абсурдное зрелище. Кэсси посмотрела на А-Вут и Янмэй, и зло, которое она увидела на их лицах, отвратило ее. Теперь она знала, что подписала договор с извергами рода человеческого.

Собака кренилась то туда, то сюда, таща Ён за узел, застрявший в ее киске. Когда собака остановилась, некоторые мужчины приказывали собаке, чтобы она снова двигалась. Монгкут позвал пса, ободряя его, и повел животное по всей сцене. Ён стонала, когда ее буксировала на тележке собака. В конце концов, узел сжался, собачий член вышел, и шоу закончилось.

Собака постояла мгновение, затем нагнулась и лизнула себя. Монгкут защелкнул поводок на ошейнике собаки и увел ее прочь. Все еще привязанный к тележке, Ён тяжело дышала. Она была мокрой и неряшливой везде: живот, бедра и все между ног. Сперма и сок киски сочились из ее дырочки и капали на пол сцены. Ее дырочка была открытой, красной и опухшей. А-Вут поставила миску, чтобы поймать потоки спермы, когда они стекали из ее влагалища.

Он наблюдал за тем, как она вылезает из тележки, а затем заставил ее встать на колени, заложив руки за голову. Она дрожала, но он заставил ее открыть рот и выпить то, что было в миске, в качестве дополнительного представления для мужчин.

Кэсси почувствовала головокружение и почувствовала облегчение, когда Янмэй выпроводила ее. «Мне никогда не придется смириться с такой деградацией», — сказала она себе.

Она обнаружила, что Ён выполняла секс с собакой один или два раза в месяц. Всякий раз, когда A-Вут продавал достаточно билетов, он планировал еще одно выступление. Под защитой Триады 13K полиция оставила его в покое, чтобы провести самое унизительное шоу во всем Бангкоке.

Это было незадолго до того, как тайский клиент захотел изнасиловать Кэсси. Это был жирный мужчина средних лет. Он заставил ее лечь на матрас и плюнул ей в анус. Затем он засунул палец ей в прямую кишку. Он широко раздвинул ее ноги. Ее киска зияла, блестя на свету. Он заставил Кэсси кончить, трахнув ее пальцем, и трахнул ее в презервативе. Она была доведена до оргазма, когда он тронул ее пальцами, и ее киска была неряшливо мокрой.

Он использовал немного ее соков и свою слюну, чтобы смазать ее заднею дырочку. Кэсси была подвергнута анальному проникновению только один раз, и ей это не понравилось. Она вздрогнула, когда почувствовала, как он готовит ее задницу. Он продолжал плевать на ее анус. Это была очередная деградация. Когда он был готов, он пронзил ее своим коротким, но толстым членом. Это была односторонняя борьба между его толстым членом и ее тугой задницей.

Выражения его лица и ее лица были похожи. Они оба, казалось, испытывали боль. Кэсси от боли и унижения, когда изнасиловали ее попочку и мужчину своей похотью. У Кэсси была тугая задняя дыра еще не разработанная мужскими членами. Когда он проникал в нее, ощущение растяжения заднего прохода было потрясающим. Она задыхалась, как собака, пытаясь справиться с болью в своей анальной дырочке. Она лихорадочно пыталась расслабить сфинктер.

Но это было бесполезно. Она не могла расслабить его настолько, чтобы он не болел. Он полностью лег на нее, и это заставило его член глубже войти в нее. Его член, вонзившийся в ее задницу, наполнил ее тупой ноющей болью. Она никогда не подвергалась такой содомии, и мужчина, истекая слюной и хрюкая, как свинья, жестоко пробрался глубже в ее почти девственную попочку, жестоко растянул ее прямую кишку. Кэсси почувствовала себя так, как будто ей в засунули бутылку в прямую кишку.

Казалось, что он собирается разделить ее на две части. Она вскрикнула, и это только подстегнуло его. Ее тело начало отдаваться его члену. Она начала полностью открываться ему. Другого пути не было. Она умоляла его быть нежным, но единственный способ, которым она могла выдержать, - это толкнуть мышцы, как будто она выдавливает своё дерьмо из себя, и полностью открыть ему свою задницу. Это была унизительная покорность.

Ее анус немного ослаб, и члену потребовалось всего несколько ударов, чтобы полностью проникнуть в нее до лобковых волос. Ее сфинктер схватился за основание его члена, сжимая его. Он начал неустанно входить и выходить из ее задницы, растягиваясь ее. Теперь, когда он был полностью внутри нее, он присел на корточки, расставив колени на ширине плеч. Он схватил ее за волосы до плеч, чтобы натянуть ее теперь податливое тело обратно на свой член, чтобы он мог вспахивать ее задницу сильными движениями.

Невольно Кэсси под ним вскрикнула, и из нее исходил низкий постоянный стон. Она беспомощно сжимала руки каждый раз, когда он входил. Ее тело обмякло. Из ее рта не вырывалось никаких просьб, только бессвязные животные звуки и стоны, громкость которых нарастала и падала в такт его мычанию. Кэсси казалось, что это будет продолжаться вечно. Она чувствовала себя такой беспомощной. Она ничего не могла сделать, чтобы заставить его остановиться. Член входил в анус жесткими удар за ударом.

Он подошел и бросился вперед на ее спину, схватив ее за волосы, чтобы отвести голову набок, чтобы он мог видеть ее лицо, когда он выгружался спермой в ее прямой кишке. Только тогда, после того, как он посмотрел ей в глаза и почувствовал, что она полностью подчиняется, он отпустил ее волосы. Он торжествующе вскрикнул, наполняя ее задницу горячей спермой. Какое-то мгновение он лежал на ее мокрой, теплой спине, давя ее своим весом.

Вскоре каждая ночь превратилась в одно длинное, страшное изнасилование. Член превратился в один чудовищный член, многократно и болезненно трахающий ее в рот и изнасиловавший ее. Она познала болезненное, ощущение того, что ее дырочки растягиваются и вторгаются мужчины, которые обращались с ней как с куском мяса. Никакого сладкого секса с парнем как раньше. Просто быстрый, жестокий, жесткий секс от мужчин, которые рассматривали ее как покупку и игрушку. Это стало для нее реальностью. Точно так же, как она сдалась уже не сосчитать скольких мужчин, точно так же, как она сдалась Яньмэю, она сдавалась каждому мужчине каждую ночь. Она стала не более чем куском мяса для секса.

Боль в ее прямой кишке превратилась в постоянную боль. В ней было что-то, что вызывало их жестокость, и так много мужчин, которые ее купили, хотели трахнуть ее в задницу. Впоследствии, когда она лежала на животе и сиськах - ее ноги раздвинуты, задыхаясь, ее потное тело блестело в свете комнаты. Ее обнаженное тело, избитое и захваченное, было просто вещью, которую коричневые и желтые мужчины могли использовать и оскорблять как хотели в своих сексуальных фантазиях.

После того, как ее трахнули в задницу, она лежала на животе и сиськах и чувствовала, как пульсирует ее анус. Ее ноги широко расставлены, ее киска зияет, ее клитор набухший и красный. Она уставилась на дальнюю стену, ее разум был пустым, измученным. Ее задница, после этих сеансов совокуплений в попу, была сырой, растянутой. Открытая буква «О», так выглядел её анус. Ее следующее опорожнение кишечника всегда было мучением. Ее задница так болела, что она не могла прикоснуться к себе. И от того, что ей было так больно, что она схватилась за сиденье унитаза и застонала, когда кал выходил из ее ануса. Больно было вытирать бумагой ее задницу она горела огнём от постоянной боли.

И периодически Янмэй приводила Кэсси в свои покои для «тренировок». Толстуха села в кресло. Она жестом попросила Кэсси лечь на спину так, чтобы ее тело оказалось под стулом, а ее лицо служило «подставкой для ног» для стула, на котором сидела Янмэй. Она сняла обе сандалии, обнажив потные ноги.

— Ты полижешь мои ноги, — сказала она Кэсси.

Кэсси почувствовала страх, отвращение и извращенное чувство волнения. Каким-то образом она знала, что эта женщина знает, как причинить боль другой женщине. Она лежала распростертая половиной тела под стулом. Янмэй подняла одну ногу и показал ей. Она держала её у нее под носом. Она хотела, чтобы она почувствовала запах её ног. А затем, понюхав ий, Кэсси начала целовать и лизать вонючие ноги китаянки.

Она вспотела, а на ноге было множество желез и протоков, которые выделяют феромоны. Ноги женщины были большими и вонючими, но Кэсси наклонилась, чтобы облизать и сосать пальцы ног. Она облизывала их между ними, а затем засасывала в рот по отдельности. Мыть чужии ноги ртом было унизительной задачей. Янмэй надавила подушечкой ноги прямо на рот и нос Кэсси, чтобы произвести на нее впечатление своим запахом.

«Соси пальцы ног, сейчас быстро!», — сказала она.

Кэсси переминалась с ноги на ногу. Это была самая унизительная задача, которую она когда-либо могла себе представить. Теперь Янмэй была готова к тому, чтобы она ласкала киску, и стянула с себя шелковые брюки и трусики. Она заставила Кэсси встать и потерлась носом и ртом о ее промежность. Ее сексуальный запах был сильным, и Кэсси заткнула рот от запаха. Киска толстухи уже была мокрой. Улыбнувшись, она скривила палец и указала на него. Когда Янмэй направила ее, она наклонилась, чтобы выполнить задание и занялась поцелуями киски пожилой женщины.

Чем больше она заставляла австралийскую девушку целоваться, лизать, сосать и засовывать язык в ее киску, тем влажнее она становилась. Янмэй откинулась назад, раздвинула ноги и сжала лицо Кэсси бедрами, чтобы удержать ее в промежности, прихлебывая и целуя. Она держала одну руку на затылке и время от времени притягивала ее ближе.

— Хорошая работа девочка, — густо сказала она.

Кэсси всосала половые губы в рот и проделала то же самое с клитором. Янмэй это понравилось, и он похвалила ее. Яньмэй продолжала ласкать свою киску, пока она не брызнула и не вошла ей в рот. Она крепко держала ее за волосы, чтобы убедиться, что она все поняла. Кэсси приложила рот к отверстию влагалища, впитала все соки и проглотила. Когда она закончила, толстуха удовлетворенно вздохнула в удовлетворении.

Кэсси заставили сняться в нескольких унизительных откровенных сексуальных показах. В полумраке маленького театра они посадили Кэсси на шест и заставили ее трахать себя под музыку — на пилоне. Шест был прикреплен к полу сцены. На его верхнем конце был установлен большой черный фаллоимитатор. Веревка свисала со шкива, прикрепленного к балке наверху. Кэсси вывели обнаженной, ее руки были привязаны к веревке, и она была поднята в воздух. Затем они опустили ее так, что фаллоимитатор вошел в ее киску.

Длина шеста была тщательно отрегулирована, поэтому фаллоимитатор был только внутри нее, когда она была на цыпочках, и глубоко внутри нее, когда она была на плоской ноге. Затем из-за кулис вышли четыре музыканта и принялись за работу. Они были одними из многих музыкантов, нанятых для обеспечения музыкального сопровождения.

Это была музыка, любимая каждым тайским клиентом. Использование её здесь было своего рода бурлеском. Каждый из четырех музыкантов играл на двух разных видах гобоя, паре тайских барабанов и символах. Темп музыки варьировался. Когда Кэсси садилась верхом, это было медленно и величаво, чтобы соответствовать настроению ритуального прокола.

Когда ей приказали трахнуть себя, они увеличили темп игры. Чтобы усилить волнение, Монгкут вышел с кожаным ремнем. Он использовал это, чтобы заставить ее танцевать и трахать себя сильнее. Он приложил ремень к ее ягодицам, груди и соскам. Порка сисек была особенно эффективна для того, чтобы заставить ее глупо трахать себя. Когда Монгкут хлестал ее, музыка становилась неистовой. Это добавило зрителям удовольствия от зрелища. Кэсси танцевала. Она повернула бедра и сжала шест. Затем она присела на корточки вверх и вниз, как марионетка, полностью насадив себя на большой черный фаллоимитатор.

«Танец» продолжался. Впоследствии, когда все мужчины были возбуждены увиденным, им разрешалось купить ее, пока она стояла с фаллоимитатором, воткнутым во влагалище. Затем, после того, как большое количество мужчин изнасиловали ее, был еще один танец, за которым следовал еще один сеанс содомии. На этих показах она находилась на шесте до двух часов, прежде чем ее сняли. Распутная А-Вут организовал новый изощренный показ.

Она была одета как маленькая девочка в плиссированной юбке, хлопковых трусиках, тонком топе-трубке, без бюстгальтера, косичках, носках на щиколотках и мокасинах за копеечки. Идея состояла в том, чтобы представить ее как невинную девочку подростка. Монгкут и Туантонг вывели ее на сцену и она сделала стриптиз для публики. Мужчины взбесились.

Когда она была обнаженной, ее усадили на табуретку. Туантонг схватила ее руки за голову за запястья, скрестила и держала их. Когда они тянули и толкали ее на место, Кэсси сопела и скулила. Монгкут раздвинула ноги. Ее половые губы были раздвинуты еще больше, когда ее ноги были раздвинуты.

Когда они закончили, Кэсси была открыта, ее ноги были так открыты, что ее бедра были наклонены вверх, а ее киска и коричневая дырочка ее ануса были безжалостно выставлены напоказ. Позиция была очень позорной и непристойной. А-Вут подошел и схватил ее за волосы. Он дернул ее головой, как непослушный ребенок, и направил ее взгляд так, чтобы она смотрела вниз на свою промежность.

Затем он провел по пухлым половым губам ее киски, прислушиваясь к ее дрожащему дыханию, когда он дразнил ее. Он потянул ее за половые губы, а затем кончиком пальца пощекотал и дразнил ее клитор. Когда он прикасался к блестящему, чувствительному бутону, она извивалась от каждого прикосновения. Он играл с ней до тех пор, пока она не извивалась, как змея, хотя ее крепко держали. Он погладил сморщенную дырочку ее ануса. Он ухмыльнулся, глядя, как тугое темное отверстие, изгибается и раскрывается. Некоторые мужчины в аудитории аплодировали.

Вскоре он перестал гладить и стал грубее с ней. Ее вокализация перешла от хныканья к сексуальному стону. Вскоре А-Вут начал работать пальцами в ее влагалище. Он засунул указательный палец внутрь и провел им вокруг, исследуя размеры ее дырочки. Он провел в ней вторым пальцем и повернул ладонь вверх, ища место внутри нее. Когда он нашел его, он начал это место все сильнее и сильнее. Вскоре Кэсси начала кричать, и ее уретра взорвалась, когда она начала брызгать прозрачной жидкостью по всему его запястью, чтобы капнуть на пол.

Это было похоже на душ. Когда это было сделано, Кэсси задыхалась и дергалась, как рыба, пойманная на крючок. Он вынул мокрые пальцы и держал их, чтобы показать всем. Мужчины улюлюкали и кричали. Не теряя ни секунды, тяжеловесный менеджер снова засунул пальцы всей руки ей во влагалище, и в течение тридцати секунд она снова забрызгала и визжала как поросёнок.

И на этот раз, после того, как она некоторое время брызгала прозрачным соком, у нее появилось недержание мочи, и она помочилась. Давление на уретральную «губку» на передней стенке ее влагалища сделало свое дело, и Кэсси начала писать. Она мочилась до тех пор, пока ее мочевой пузырь не опустел. На этот раз, когда он убрал руку, он вытер об неё. Затем он поднял руку, чтобы потереть ею все лицо Кэсси. Он даже засунул свои влажные пальцы ей в рот, имитируя оральное изнасилование.

«Скажи, я грязная белая шлюха!», — скомандовал он ей. «Скажи это... Скажи: «Я грязная белая шлюха!», — скомандовал он ей.

Она должна была это сделать. Когда она это сделала, мужчины в аудитории захлопали. Затем A-Вут продал минет от Кэсси каждому мужчине в аудитории за 19 долларов США.

Шоу двух девушек проходили на следующей день Они поместили ее на показ клиентам с Ён. Обе женщины были выведены на сцену в одних трусиках. Бедняжка Ён – она всегда выглядела так, как будто ее тяжело оседлали во время секса. Что ж, при небольшом поощрении со стороны А-Вута, выступающего в качестве церемониймейстера, Кэсси поставила Ён на колени, чтобы она сосала ее сиськи.

Затем Кэсси сняла трусики, и когда А-Вут уложила Ён на скамейку на спину, Кэсси оседлала лицо кореянки. Она была красивой девушкой, и ее милое белое тело было молодым и свежим. И когда она приготовилась сесть на лицо, Ён уставилась на красивую киску, которую она теперь должна была обслуживать.

В этот момент А-Вут потер промежность Ён. Кэсси села на лицо Ён, и это быстро стало для нее забавной игрой. Она положила руки на Ён и нашла позицию, который ей подходила, и, прежде чем она поняла, что ее поразило, ее киска намокла, и, пока она продолжала это делать, она кончила. Когда она приблизилась к своему оргазму, она потеряла всякое самосознание и скакала на лице Ён судорожным покачиванием взад и вперед.

Потное тело Ён лежало под Кэсси, ноги расставлены, трусики заправлены между ее набухшими мокрыми половыми губами, образующими «верблюжий палец». А-Вут спросил зрителей, хотят ли они увидеть киску корейской девушки, и мужчины начали хлопать в ладоши и улюлюкать. Он снял с нее трусики, чтобы показать ее волосатый холмик. Кэсси было предложено поиграть с красивой киской и тугой задницей Ён.

Кэсси опустилась на колени на пол между растопыренными бедрами Ён. Когда Кэсси начала двигаться, она одна за другой вонзила пальцы в женские глубины Ён. Облизывая губы, сосредоточенно, А-Вут приказал Кэсси трахать кулаком «корейскую шлюху». Кэсси сжала кулак, подложив большой палец под указательный и средний. Медленно двигаясь, она вонзила весь кулак штопорным движением, как копьем, во влагалище Ён, раздвинув влажные половые губы, а затем вонзив руку в ее влагалище. Половые губы Ён обволокли руку вокруг тонкого запястья Кэсси.

Блондинка качнула рукой и толкнула вперед, используя штопорное движение, чтобы работать кулаком все глубже и глубже. Вскоре вся ее рука и запястье были похоронены глубоко внутри тела Ён. Затем, когда Ён начала дергать бедрами быстрее и спазматичнее, Кэсси двигала рукой внутрь и наружу. Это было похоже на огромный конский член. Каждый раз, когда ее рука, смоченная соком киски, скользила внутрь, Ён извивалась, отвечая на каждый удар кулака Кэсси. Медленный трах кулаком становил ее все жарче и жарче. Кэсси также использовала свою левую руку, чтобы дразнить выступающий клитор Ён.

Из Ён раздался нарастающий, бормочущий крик, отчаянная смесь стыда и возбуждения от того, что Кэсси делала с ней. Блондинка глубоко сжала кулак, заставляя Ён испытывать горячие толчки удовольствия, когда она терла рукой шейки матки; крутя и сильно вдавливая костяшки пальцев в точку G. Когда Ён приблизилась к получению оргазма, Кэсси внезапно начала быстрее накачивать кулак внутрь и наружу в её влагалище.

«Да, да, Кончай сейчас... Собачья сука..., - закричала она на Ён.

Другой рукой она работала над набухшей луковицей клитора Ён, и крики азиатской девушки сразу же стали более неистовыми и бешеными. Мужчины знали по внезапным звукам и неконтролируемому вздрагиванию ее бедер, что кореянка кончает. Мужчины захлопали, когда Кэсси заставила Ён кончить. Азиатская девушка пришла с большим визгом, ее полная грудь подпрыгивала, когда она испытала оргазм.

Кэсси, по сравнению с ней, пришла другим путем. Она извивалась и вздрагивала с закрытыми глазами, когда Ён трахала ее большим страпоном. Ён сосала ее соски и нежно держал большой фаллоимитатор между ног. Это было похоже на спаривание в медовый месяц. Ён скакала верхом на Кэсси, пока блондинка не пришла, вздрагивая и сладко вздыхая. Это была приятная кончина. Кэсси продолжала шипеть между зубами и задерживать дыхание, а когда она пришла, она вскрикнула и обняла Ён. Две девушки в полных половых объятиях поцеловались. Поцелуй с открытым ртом, который заставил зрителей хлопать в ладоши и аплодировать.

Двум девушкам, поначалу застенчивым, теперь стало легче играть перед публикой. Кэсси почувствовала настоящую привязанность к пухлой корейской девушке. Она никогда не испытывала такой страсти к другой женщине. После того, как Кэсси кончила, когда Ён трахнула ее, каждая девушка по очереди села друг другу на лицо и терлась своими молодыми сладкими кисками о нос, рот и подбородок своего партнера, пока каждая из них не кончила снова. Это была похотливая церемония... получения оргазма от любящей женщины... почти как первая менструация.

На следующей день Кэсс заставили взять угря в свою киску. Ее вывели голой, и двое помощников привязали ее ремнями к скамейке. Ее руки были над головой, а ноги были широко расставлены, чтобы упереться в сиськи. Монгкут вышел, держа в руках большое пластиковое ведро. А-Вут, как церемониймейстер, держал аудиторию в недоумении, что было в ведре.

Привязанная к скамейке, Кэсси задавалась вопросом, что они собираются с ней сделать. Она вспотела тресясь в ожидании. Она наклонила голову вперед, чтобы посмотреть на некоторых мужчин, наблюдавших за ней. Она привыкла к тому, что ее выставляют на всеобщее обозрение. Каким-то образом наличие аудитории добавило интуитивного волнения. Это было извращенно, но это происходило все чаще и чаще.

Она была потрясена, когда Монгкут снял крышку с ведра и поднял угря! Он показал его зрителям. Существо было около двадцать сантиметров18 сантиметров в длину. Публика издавала дикие возгласы. Кэсси задавалась вопросом, что это за шум. Бывший боксер поднял волнистую слизистую рыбу, чтобы показать ее зрителям, а затем Кэсси закрыла глаза подумав про себя!.

«Угадай, к чему это ведет?» — садистски спросила она?

Кэсси вздрогнула и извивалась на скамейке. Ей было противно то, что он собирался сделать с ней. Любое жестокое обращение с животными было для нее отвратительным. А скотоложство было еще хуже. Монгкут начал с того, что погладил голову рыбы вверх и вниз по половым губам Кэсси. Она начала бороться, но не добилась никакого прогресса, будучи привязанной. А-Вут улыбаясь, наблюдал, как его помощник вонзил угря в киску Кэсси.

Ощущение, когда слизистая рыба проскользнула внутрь, заставило австралийскую девушку выгнуться дугой со скамейки и напрячь ремни, удерживающие ее. Монгкуту стоило только засунуть голову существа внутрь её вагины, и остальная часть угря исчезла в ее норе моментально. Кэсси смотрела безумными глазами. Иметь живое существо в ее самом драгоценном месте было Ужасно! Когда он попытался вылезти из неё, А-Вут подошел с устройством в руке. Это была «фиолетовая палочка».

Стеклянная трубка светилась фиолетовым цветом и стреляла искрами, когда активировала ее нажатием кнопки на рукоятке. Он поднес кончик близко к ее отверстию и просто коснулся им угря. Угорь извивался вокруг. Но, когда он нажал кнопку, угорь резко повернулся и извивался глубже в киске Кэсси, пытаясь убежать.

Ощущение угря, извивающегося глубоко в ее вагине, заставило Кэсси закричать. Это вызвало реакцию аудитории. Мужчины начали хлопать в ладоши и свистеть. Затем Монгкут вставил второго угря, большего размера, в ее киску. Это действительно растянуло ее влагалище ещё больше. Кэсси начала умолять его вытащить их. Это проявление отвращения с ее стороны сделало шоу еще лучше для мужчин в зале. То, что белая женщина была осквернена тайцем для их развлечения, было действительно большим развлечением!

И теперь, когда их было двое, два угря в ее киске, ощущение того, что они скользят и извиваются внутри ее влагалища, было настолько отталкивающим, что Кэсси начала извиваться и извиваться на скамейке, как будто у нее был провод под напряжением в заднице. Было на что посмотреть. Затем Монгкут раздвинул ее тугую коричневую розетку ануса. Когда он сделал это, он потянулся к ведру, достал еще одного угря и поднял его. Он был меньше, и он спросил толпу на тайском языке: «Может быть, я дам ему хороший дом?»

Мужчины начали смеяться, хлопать в ладоши, свистеть и топать ногами. Кэсси закричала, когда Монгкут загнал живого угря в ее прямую кишку. Она извивалась так сильно, что ремни скрипели и стонали. Когда он впихнул рыбу, ужасное ощущение живого угря, извивающегося вверх по ее заднему проходу, можно было полностью ощутить, и это просто ошеломило Кэсси. Ужас от того, что в ее теле было три живых существа, был умопомрачительным. Она должна была сделать все, что в ее силах, чтобы держать себя в руках.

— Насыщаешься, девочка, — поддразнил ее А-Вут?

Это было сказано, когда Монгкут поднял третьего угря и заставил существо втиснуться в ее влагалище. Затем он запустил второго угря в ее задницу. Теперь она была набита до отказа. А-Вут засунул кончик палочки прямо в отверстие влагалища Кэсси и дал ток. После этого он прижал кончик стеклянной трубки к анусу Кэсси, чтобы ударить током.

Это заставило угрей сойти с ума внутри нее, отскакивая от стенок влагалища и прямой кишки, как сумасшедшие торпеды. И это заставило Кэсси получать оргазм и метаться на скамейке, как сумасшедшая. Каждый раз, когда он ударял ее током, это приводило угрей и Кэсси в конвульсии. Влажная, слизистая рыба, влажная, слизистая киска и электричество были комбинацией, которую мог оценить только дьявол. Похоже комната, полная дегенеративных тайских мужчин. На самом деле, в комнате было несколько туристов, в том числе тридцатилетний австралийский программист из Батерста, который работал на гоночной трассе Mount Panorama Circuit. Он сидел в изумлении... как одна из его соотечественниц была деградирована самым невероятным образом от увиденного.

Угри скользили в самые глубоких местах её влагалища и прямой кишки, чтобы уйти от ударов током. А-Вут работала своим клитором. Он засунул кончик ее указательного пальца под капюшон и просто продолжал тереть ее ягодицы. Затем он снова ударил ее током, чтобы свести с ума и ее, и рыб. После этого он вернулся к манипуляциям с ее клитором.

Он мучил ее в течение пяти минут. Угри лежали спокойно, затем он работал палочкой, и рыба и Кэсси бились в бешеных конвульсиях. После этого он потер ей клитор. Кэсси умоляла его «убрать их из неё», но это было безрезультатно.

Когда Кэсси была близка к тому, чтобы кончить, А-Вут поднес палочку к ее клитору, но не коснулся его. Он нажал кнопку, и электричество перепрыгнуло с палочки на ее мокрый, набухший бутон. Затем он прижал стеклянный наконечник к самому чувствительному месту в ее теле. Сочетание боли и удовольствия было слишком. Вскоре пришла австралийская девушка – визжащая, как сумасшедшая. Она вздрагивала и дрожала от мышечных спазмов в ногах и промежности. Она продолжала дергаться даже после того, как угрей были извлечены из ее отверстий.

После этого ей пришлось сосать какой-то член. Большинство мужчин подошли, чтобы получить приятный минет от развратной блондинки. Австралийский программист этого не сделал. Его тошнило от увиденного. Когда ее рот был набит вонючим членом толстого тайского мужчины средних лет, краем глаза Кэсси увидела, как красивый австралиец прошел мимо, гримасничая от отвращения. В глазах Кэсси выступили слезы, и она закрыла их, сильнее посасывая член во рту. Каждый из этих «показов» была еще одним мучительным шагом вниз, еще больше уменьшающим ее эго и самооценку.

В конце концов, она превратилась из гордой, самостоятельной, образованной молодой женщины в покорную секс-рабыню... вещь, которую можно использовать и злоупотреблять. Если она не проявляла достаточного энтузиазма, Яньмэй наказывала ее. Ничего, что могло бы повредить товар, конечно, так что никаких ударов бамбуковой тростью по ее обширным ягодицам. Никаких повреждений ее киски или задницы. Нет, просто жестокое рабство, ужас Ванны мух и унизительное испытание Промежной Лошади.

Ужас заключался в том, что, хотя она никогда не могла предвидеть своего падения, она приняла явное унижение и освобождение, которое предписывало такое путешествие. Позорное открытие ее мазохизма, его развитие и ее эмоциональное испытание в противостоянии и борьбе с этим открытием изменили ее навсегда.

Яньмэй оказал самое мощное влияние. Жестокая Мама Сан стала ее доминантой. Одного поднятия брови было достаточно, чтобы послать рой бабочек в живот Кэсси или увлажнить ее киску. Кэсси проводила изрядное количество времени, стоя на коленях или с лицом под чреслами толстухи, угождая ей. Янмэй начал использовать тонкую трость на анусе Кэсси, чтобы наказать и обучить ее. Кэсси привыкла к своим поркам и даже предвкушала их с некоторой долей аберрантного удовольствия. Вот так она и была вылеплена.

Ён была отправлена в Японию. Лао Чай, босс Триады 13K, продал её якудза в Осаке. Это оставило шоу «Девушки с собачьей повозкой» вакансия была открытой. Не было никаких сомнений в том, что Донг и А-Вут все время планировали, что Кэсси получит эту работу.

Когда Янмэй улыбнулась ей и сказала: «Ён, уехала, ты новая девушка с собачьей повозкой будешь», Кэсси запротестовала и, конечно же, сопротивлялась. Внезапно потерять возлюбленную, с которым она так извращенно, но так тесно сблизилась на их совместных показах, было почти невыносимо. Она безутешно обезумела, когда ей сказали, что она занимает свое место в самом деградировавшем шоу из всех.

Но они снова вывели ее за дом и устроили ей еще одну «Ванну мух». На этот раз они закрепили ее голову. Они открыли ей рот, и мед был размазан по ее ушам, подмышкам, носу, рту, соскам, киске и заднице. Затем они оставили ее мухам почти на три часа. Это сломало ее. Она сдалась и согласилась делать то, что они хотели.

Янмэй начала готовить ее к новой работе. Они отвели Кэсси в кладовую. Кэсси услышала лай. Она услышала собак еще до того, как увидела их. Туантонг вел большую черную собаку, которую Кэсси видела, которая трахала Ён. Она вздрогнула, увидев, как Монгкут ведет на поводке большую собаку. Это животное было тяжело костным тигровым мастифом. Собаки лаяли.... взволнованные, когда двое мужчин заставили их сесть. Яньмэй вытащил горшок.

Кэсси увидела, как Монгкут ухмыляется ей. Все роптали. Кэсси взглянула на Янмэй, а затем опустила глаза, уставившись в пол. Яньмэй начал помешивать содержимое. Он был наполнен кокосовым молоком, которое было вскипячено с медом и превращено в густой липкий соус. Она подошла к Кэсси и начала с ней разговаривать.

«Ты знаешь что это?» — спросила она.

— Нет не знаю.

«Собаке это нравится очень!».

Кэсси уставилась на нее, пытаясь понять. Ухмыляясь и наслаждаясь своим дискомфортом, Янмэй использовала щетку, чтобы размазать липкое сладкое вещество по нижней части живота Кэсси. Затем она взяла еще кисть и размазала ее по всему волосатому лобку. Она заставила блондинку раздвинуть ноги.

Старая Янмэй не торопилась и позаботилась о том, чтобы она попала во все щели тела Кэсси. Затем она позаботилась о том, чтобы покрасить каждую из своих ягодиц, пока они полностью не были полностью покрыты, и, выйдя вперед, она нарисовала след вверх по внутренней стороне каждого из ее бедер. Кэсси начала хныкать, как только Монгкут и Туантонг привели собак туда, где она была. Эти двое подбадривали животных, и они быстро начали обнюхивать и нюхать ее повсюду.

Собаки почувствовали запах сладкого, и их большие влажные языки высунули ее, чтобы обнять ее, облизывая ее лобковые волосы и все ее живот и ягодицы. Когда собачьи языки коснулись ее, это начало возбуждать ее, хотя она этого не хотела. Когда собаки начали ласкать ее промежность, ее киска начала сочиться и пускать слюни.

Она начала дергаться и стонать. Когда маленькая черная собака сунула свой длинный розовый язык прямо в ее щель, она взвизгнула; Потом она начала стонать. Яньмэй снова нанесла еще больше липкого крема на самые чувствительные места на теле. Она хотела, чтобы собаки познакомились с Кэсси. Монгкут и Туантонг стояли в стороне, наслаждаясь шоу. Становилось совсем неприятно.

У них обоих была жесткая, горячая эрекция. Монгкут, испытав с ней горячий принудительный секс и немного измученный, обнаружил, что вид и звуки собак, нападающих на нее, ему очень нравятся. Звук их языков, ласкающих ее киску, был очень эротичным.

Собаки сошли с ума от липкой штуки и начали безумно ласкать и лизать. Ее коричневые соски стали твердыми, как галька, когда собачьи языки соревновались друг с другом, чтобы полакомиться сладкими сливочными веществами, размазанными по ее киске. Яньмэй нанесла еще больше крема на свою киску; И каждый раз, когда собаки облизывали ее там, она чувствовала, что приближается к оргазму.

Яньмэй нанесла еще больше липкой материи в свою и на анус. Затем они снова выпустили собак на волю. Черная собака обнюхала ее задницу, а затем, ей понравилось, начала лизать ее дерьмовую дырочку. Сначала медленнее... то как бешенная.

Мастиф лизал ее киску, пока черный пес лизал ее задницу. Кэсси была полностью возбуждена. Их языки были мягкими, но сильными и влажными. Раздвинув и раздвинув ноги, большой мастиф положил свой холодный нос на ее клитор и просунул морду между ее раздвинутыми губами киски. Собака принюхалась, а затем ее большой влажный язык начал ласкать каждую складку и щель ее киски от влагалища через половые губы к клитору.

Между собачьей слюной, сладкими сливками и соком ее киски ее промежность вскоре превратилась в беспорядок. Ее лобковые волосы промокли. Мастиф заставил ее дернуться, когда он засунул свой большой розовый язык в ее сексуальную дырочку. Язык проник в ее влагалище. Она была очень близка к тому, чтобы кончить. Кэсси почувствовала, как ее столкнуло с обрыва, когда собаки пробирались вместе с ней.

Большие, неряшливые языки собаки подталкивали ее все ближе и ближе к тому, чтобы кончить. Кэсси слышала, как мужчины шутят... Но собачьи языки полностью доминировали над ее разумом и телом. Она хныкала, хрюкала, стонала, стонала, а затем начала кончать и кончать. Собаки облизывали ее половые губы и клитор около пятнадцати минут, доводя ее до кульминации и сока.

Кэсси не могла сдержать себя, так как собаки вылизывали ее, как машину, и гоняли от одного оргазма к другому. У ее дерьмовой дырочки был язык, теплый и влажный. И язык, исследующий каждую щель и складку ее киски одновременно. То, что это произошло, открыло шлюз в ее сознании. Быть вынужденной кончить с собакой было новой деградацией. Самый унизительной на сегодняшний день! Непроизвольно у нее было несколько оргазмов, которые продолжали взрываться, как вереница петард.

Двое мужчин начали подбадривать ее каждый раз, когда она приходила. Каждый раз, когда собака заставляла ее кончить, они кричали и кричали. По команде Янмэй они стащили с нее собак. Она объявила, что Кэсси пора сосать собачьи члены. Когда Кэсси услышала Это она сглотнула слюну. Она никогда не видела, чтобы Ён заставляли это делать. Это был самый унизительный оральный секс, который она могла себе представить.

«Как это отвратительно Боже мой!», — подумала она.

Член черной собаки вышел из ножен. Он был ярко-красного цвета и пускал слюни. Когда она посмотрела на член собаки, Кэсси забыла, сколько члена было у этой собаки, но, глядя на нее, эта собака показала большой член. Мысль сосать собачий член была отталкивающей и отвратительной.

Большого мастифа подвели к ней, и она побледнела, когда увидела, что у него между ног. Эта собака представляла собой большой пучок мышц и костей. Его член был около тридцати сантиметр в длину. Член зверя был серым, красным и фиолетовым и покрыт паутиной отвратительных вен.

Это потрясло ее; Но они повалили ее на пол с черной собакой, оседлавшей ее голову. Это поставило слюнявый красный кончик члена прямо ей в лицо. Монгкут схватил собачий член прямо за «узлом», который раздувался у основания. Когда он держал его, он, казалось, рос в его руке. Ее собирались заставить сосать грязный член собаки. Эта мысль возмутила и пристыдила ее.

Янмэй сказал ей: «Поцелуй член пса. Пощекочи его языком».

Когда она начала это делать по ее указанию, это заставило член собаки яростно вздрогнуть. Он продолжал струиться и брызгать, и сперма, которая не попала ей в рот, брызнула ей на лицо. Янмэй заставлял ее сосать и глотать, сосать и глотать, а затем делать это снова и снова, пока все смотрели. Собачья сперма попала ей в рот и по всему лицу.

Кэсси спустилась вниз по статусной лестнице на самоё дно. Теперь она была ниже, чем тайская шлюха. Ее лицо стало очень слизистым, потому что каждый раз, когда Монгкут вынимал кончик изо рта, он продолжал брызгать водянистой спермой струями и маленькими хлопками. Ее щеки, подбородок, нос, губы, шея и грудь вскоре заблестели от слизистых выделений собаки.

По мере того, как она продолжала орально доставлять удовольствие собаке, узел у основания становился все больше. Это выглядело так, как будто собачий член проглотил два мяча для гольфа. Затем Монгкут с помощью Туантонга развернул собаку и, держа член собаки за узлом, использовал его, чтобы облить ее лицо как из шланга спермой.

Она видела ужас своего положения в их искаженных похотью лицах. Они заставляли ее сосать член черной собаки, пока Янмэй не решила, что ей пора сосать член другой собаки. Когда они заставили большую собаку повернуться так, чтобы ее член также был у ее рта, толстуха заставила ее щекотать и лизать кончик языком. Предварительная сперма струится из наконечника, как шланг; Казалось, что собака мочится на нее.

Она сосала, и ее щеки вскоре выпирали от всей водянистой спермы, пока она не проглотила; Затем ее щеки снова вздулись. Так продолжалось какое-то время. Янмэй держала ее в напряжении, пока она не стала полностью мокрой. Монгкут развернул черную собаку, и ей пришлось переходить от одного члена к другому. Ее щеки, нос, рот и подбородок были полностью покрыты собачьей слизью. А-Вут явился, чтобы наблюдать за процессом. Янмэй позаботился о том, чтобы Ламай и Кван, близкие подруги Кэсси, пришли стать свидетелями ее позорного обучения

Вскоре Янмэй решила, что пришло время животным трахнуть ее. Кэсси была очень покорной, и, поскольку она кончала, она была очень податливой. Она позволяла водить себя, как собаку. Когда они затолкали ее на тележку и привязали к ней, лица двух мужчин пылали похотью; так как это было удовольствие для них. Когда они вели черную собаку за ее, она знала, что делать. Взволнованный, он зарычал и прыгнул ей на спину. Его передние ноги обхватили ее грудную клетку и скользнули назад, чтобы в конечном итоге обнять ее бедра. Он начал скулить, изо всех сил пытаясь засунуть свой член в ее дырочку.

У Кэсси было двоякое мнение. Она чувствовала себя полностью оскорбленной унижениями, навязанными ей и постыдно возбужденными ими. Эти противоречивые чувства нахлынули на нее, когда собака продолжала колоть ее своим горячим красным членом. У Кэсси было маленькое, тугое влагалище еще. Не похоже, что собачий член поместится в ее дырочку любви.

Как только собака нашла ее теплую влажную дырочку кончиком своего члена, она засунула ее глубоко и быстро. Кэсси ахнула, пытаясь отдышаться. Затем собака вгоняла его внутрь и наружу. Просто пробивая ее дырочку своим членом. Она начала выть, когда собака трахнула ее, как суку. Собака использовала свои передние лапы, чтобы притянуть ее к себе, и горбила ее все сильнее и сильнее.

Кван и Ламай стояли рядом, стоя рядом друг с другом. Они кусали костяшки пальцев и широко раскрытыми глазами смотрели, как их подругу трахают собака. Собака пускала слюни и никогда не останавливалась. Бедная Кэсси не успела сделать паузу или отдышаться, так как собака безжалостно развернула ее киску. Вскоре она вспотела.

Она чувствовала, как узел пытается проникнуть в ее дырочку. Это было прямо у входа во влагалище. Монгкут и Туантонг наклонились, чтобы посмотреть, как узел ударяется и трется о ее дырочку. Теперь он был огромным, и собака продолжала толкаться, чтобы затащить его внутрь. Узел начал растягивать влагалище заставляя Кэсси стонать.

Монгкут хлопнул Туантонга по спине и сказал: «Он войдетв неё!».

Когда он появился внутри нее, Кэсси взвыла от смеси боли и удовольствия, поскольку ее дырочка растянулась больше, чем когда-либо.

Она начала бормотать как в бреду: «Он слишком большой... слишком большой!».

В одну минуту это было за пределами ее волосатой дырочки... А потом он исчез внутри нее.

«Смотри... она забрала весь узел в себя», — изумленно сказал Туантонг Монгкуту.

«Она станет звездой у нас!», — прокричал А-Вут.

Ламай и Кван поморщились от сочувственной боли. Это приводило их в замешательство. Как женщины, они могли себе представить, что им навязывают такую вещь. И Кэсси была их подругой. Но, время от времени поглядывая на нее, Ламай и Кван чувствовали, что дистанцируются друг от друга от новой девушки из собачьей повозки. Как и Ён, другие девушки, конечно, избегали ее, и Ламай и Кван знали, что никогда больше не увидят ее прежней и не будут чувствовать к ней то же самое нежное чувство.

Пока девочки смотрели с растущим отвращением, Кэсси начала кричать. Собака пробила свой член до самого дна ее влагалища. Его член прошел весь путь мимо ее точки G к эпицентру влагалища. В этой части ее отверстия были нервные окончания, которые при растяжении и ударе толкали к маточному оргазму. Ее киска была очень горячей...

Кэсси кричала стонала. Грязные слова вывалились из ее уст. Узел, теперь полностью внутри, пульсировал, а член продолжал брызгать спермой, когда член вибрировал и пульсировал. Собака перестала двигаться. Он просто держался внутри нее и продолжал брызгать спермой и вибрировать внутри ее влагалища. Для нее это было похоже на то, что ее вагина была всем ее существом!

«Я собачья сука!», — подумала она, чувствуя, что приближается к своему первому вагинальному оргазму от собаки. Когда собачий член завибрировал и брызнул, она почувствовала, как весь ее таз и живот сжимаются, а мышцы влагалища содрогаются в конвульсиях, сжимая член собаки. Она тяжело пришла.

Ее разум закружился, и все ее тело затряслось. Когда она расслабила свою киску, все могли видеть, как узел пытается выскочить. Но он был слишком большим, поэтому не совсем справился. Затем, когда она сжала мышцы киски, узел снова втянули внутрь — примерно на пару сантиметров. Это заставило растягивающее давление узла массировать ее точку G и переднюю стенку ее влагалища. Кроме того, лишний сантиметр проникновения заставил член собаки глубоко проникнуть в ее влагалище.

А-Вут говорил Ламаю и Квану, которые смотрели широко раскрытыми глазами: «Видите ли... когда она сжимает, а потом.... расслабляет сою вагину, она перемещает узел внутрь и наружу. Она трахает саму себя».

Обе девушки кивнули, но ничего не сказали. Это был ошеломляющий опыт, который заставил замолчать обычно болтливых девушек. Когда они пытались отгородиться от того, что видели, они обе почувствовали, что уже вычеркнули из своей жизни новую девушку-собачью тележку.

Яньмэй улыбнулась и кивнула. Результат был слишком прост для нее. Кэсси на тележке испытывала один оргазм за другим. Собака эякулировала глубоко в вагине, и она почувствовала, как она брызгает и поливает ее из шланга своей спермой. Член за пульсировал. Он был горячее, чем мужской член, и он непрерывно брызгал и струился внутри нее. Пульсируя и брызгая, он подталкивал ее к тому, чтобы кончить и кончить получая бесконечные оргазмы.

Мало того, что собачий член был горячее, чем мужской, но жар собачьей спермы превратил ее вагину в печь. Узел действовал как пробка, удерживая горячую сперму внутри нее. Сперма покрыла все, и тепло от узла просочилось в ее растянутую переднюю стенку влагалища и потекло в уретральную губку. И в отличие от человека, собака просто продолжала эякулировать.

Наконец, это подошло к концу. Собачий узел удерживал член запертым внутри нее около десяти минут. Кэсси была основательно трахнута псом.

Она медленно пришла в себя, когда собака начала вырываться. Она почувствовала, как собака отстраняется, и ей было больно, так как узел был хорошо встроен в ее вагину - сразу за лобковой костью. Собака развернулась и, все еще держа узел в ее киске, начала пытаться тянуть тележку. Монгкут отпустил замок на колесах, и группа наблюдала, как собака тащит Кэсси по подиуму.

Кван и Ламай закрыли лица, когда повозка приблизилась к тому месту, где они стояли. Они не могли смотреть. Они не хотели смотреть Кэсси в глаза. Стыд за то, что тебя тянут за собой, как игрушку, был чрезвычайно унизительным. Втайне обе девушки были рады, что на собачий секс с женщиной всегда была именно иностранка, а не они. И, потому что Кэсси. даже не был азиаткой, Кван и Ламай уже знали, что Кэсси будет подвергнута остракизму и презираема другими девушками даже быстрее и полностью, чем Ён.

Через десять минут узел сжался, и собачий член, наконец, выскочил наружу. Член собаки все еще был эрегирован. Он был длинным, как огурец, а узел у основания размером с два яйца. Собака стояла, тяжело дыша, затем наклонилась и лизнула свой член. Монгкут вывел животное наружу.

Кэсси, все еще привязанная к тележке, тяжело дышала. Она была мокрой и неряшливой везде: живот, крепление Венеры, бедра и. Сперма, смешанная с соками ее киски, вытекала из ее дырочки и стекала по бедрам. Ее сексуальная дырочка была открытой, красной и опухшей. А-Вут озвучила мнение, что она рождена, чтобы взять собачий член.

Кэсси захныкала: «Я хочу спать. Я больше не могу терпеть все это!».

Но Яньмэй засмеялась и сказала: «Ты возьмёшь более большую собаку девочка!».

Кэсси оглянулась и увидела, что Монгкут ведет мастифа. Она поняла, что это пёс тоже ее будет трахать. Все видели, насколько большим был серый, красный и фиолетовый член собаки. Кван и Ламай перешептывались друг с другом. Они были в таком же ужасе, как и Кэсси, глядя на член большой собаки.

Несмотря на ее опасения по поводу того, что ей придется взять член побольше, член загипнотизировал Кэсси. Она повернула голову, глядя на ее длину и толщину. Он был немного больше, чем член черной собаки. Ширина члена было настолько толстой, что Монгкут не мог обхватить его рукой. И узел был размером с два больших лимона.

Двое мужчин наперебой шутили о собачьем члене. Все испытывали чувство благоговения. Кван склонила голову на плечо Ламая и закрыла глаза. Хотя она уже эмоционально дистанцировалась от Кэсси, она еще не полностью объективировала ее, и наблюдение за тем, как эта собака вгоняет свой большой член внутрь девушки, ужаснуло ее.

Собака начала лаять, когда снова почувствовала запах киски Кэсси. Монгкут поставил собаку на место. Кэсси взглянула на лица вокруг себя. Она видела выражения удивления, похоти и изумления даже на лице Ламаи, хотя Кван держала глаза открытыми. Кэсси отвернулась от них и снова оглянулась через плечо на собачий член, огромный по размеру и грубый на вид. Капли слизистого сока стекали с кончика. Животное нагнулось, чтобы понюхать ее. Запах возбудил собаку, потому что она начала лаять. Он уткнулся носом в ее мокрую киску и лизнул ее. Собака встала на дыбы и снова залаяла.

Монгкут приказал собаку сесть на нее, и она поднялась на задние лапы и перебралась через ее спину, положив передние лапы по обе стороны от груди. Его передние лапы скользнули назад, обхватив ее бедра. Он был готов засунуть свой член в ее дырочку. У Кэсси была голова собаки, висящая у ее шеи. Слюни текли по ее шее, спине и плечам.

Теперь собака начала наклоняться вперед, пытаясь найти дыру, которую она понюхала. Она почувствовала, как член прижимается к ее мокрой киске, а затем он скользнул вверх и по ее анусу, когда собака начала горбиться. Собака попыталась еще раз. Она вздрогнула в нервном ожидании проникновения, когда собака сгорбилась, пытаясь засунуть в нее свой член.

Но каждый раз, когда большой мастиф подходил очень близко к тому, чтобы проникнуть в нее, Монгкут тянул собаку назад. Он сделал это несколько раз, прежде чем позволил собаке войти в нее своим членом. Это действительно свело собаку с ума, которая предварительно загрузила больше спермы в свои яйца. Монгкут заставил четыре раза попытаться ввести член, и после каждого из них обезумевший от запаха мастиф напрягался против удушающего ошейника. Кэсси тоже хныкала в предвкушении, когда собака лаяла и скулила. Монгкут крикнул Кэсси: «Приготовься сейчас он в тебя вгонит свой член!».

Собака почувствовала, как ее член вошел в отверстие любви. Черная собака растянула влагалище но Кэсси пришлось растянуться еще больше, чтобы принять более крупный член мастифа.

По мере того, как собачий член входил больше, член растягивал ее; И через несколько толчков собака засунула весь член в горячее влажное влагалище. Кэсси стонала, когда растяжение ее влагалища снова стало таким приятным. Было больно и в то же время было хорошо.

Влагалище было заполнено членом пса, и Кэсси продолжала хныкать и стонать от смеси удовольствия и боли. Собака отпрянула, а затем просто врезалась в него. Кэсси фыркнула и хрюкнула, чувствуя и звуча все более животным и все менее и менее человеческим голосом. Казалось, что он вот-вот выйдет у нее изо рта. Затем собака начала входить все быстрее и быстрее внутрь и наружу - внутрь и наружу. Трах был жестоким и глубоким. Кэсси взяла весь член в себя. Задние лапы собаки скользили вперед по полу с силой ее мощных задниц, когда она вонзала свой член в нее и выходила из нее.

Ее крики и стоны заполнили комнату. Собака, хрюкая и пуская слюни, действительно начала трахать ее сейчас. Она вскрикивала каждый раз, когда собачьи ноги выталкивались вперед и заталкивали член глубоко. Ее глаза закатились назад, когда собака начала горбить ее короткими мощными ударами. Все, кроме Квана, подошли ближе, чтобы увидеть узел, теснивший ее дырочку. Теперь полностью набухший, собачий узел был таким же большим, как большой апельсин.

Кэсси собралась с силами, когда собака начала пытаться завязать этот узел внутри нее. Когда животное отстранилось и его член выскользнул наружу, оно легко вернулось, так как ее слизистая, покрасневшая дырочка теперь была действительно открыта.

Пока все смотрели, узел растянул влагалище и вскочил внутрь. — Кэсси закричала. Собачий узел растянул ее влагалище до предела. Вскоре собака перестала двигаться и просто держала свой член внутри влагалища. Член пульсировал, вибрировал и начал выпускать в нее все более и более тонкую, водянистую сперму. Вскоре последовала более тяжелая и густая порция спермы.

Теперь Кэсси снова начала кончать. Ее сиськи покачивались, когда собачий член пульсировал и поливал ее из члена спермой. Ее толкали в судорожные оргазмы. Ее рот открывался, и она кричала.

Собачий член продолжал поливать ее киску спермой - так сильно, что она отступила и начала сочиться из ее плотно упакованной и растянутой дырочки. Член был обращен к ее матке и полностью достиг её. Большие яйца собаки теперь выпускали тяжелые струи густой собачьей спермы.

Он брызнул сперму прямо в самую глубокую часть ее вагины. Она чувствовала горячую сперму внутри себя, и это усиливало ощущения, переполняющие ее. Ее вагинальные сокращения ритмично доили собачий член. Она чувствовала тепло, исходящее от его члена. Было так жарко - намного жарче чем на человеческом члене. И он продолжал брызгать и брызгать спермой.

Влагалище растянулась шире и наполнилась глубже, чем когда-либо за всю свою жизнь. Ее влагалище непроизвольно спазмировалось и доило член пса. Это была приятная связь как для Кэсси, так и для собаки. Одним из ее оргазмов было полное сотрясение тела. Кван и Ламай посмотрели друг на друга с удивлением и благоговением.

Собака подстегнула Кэсси к нескольким оргазмам в течение следующих десяти минут. Они хлынули через ее чресла, в ее живот и вниз по бедрам; как она кричала, как сумасшедшая. С нее лил пот, и она чуть не потеряла сознание. Собачья слизистая сперма залила ее дырочку и отступила. Ее оргазм был почти непрерывным с тех пор, как собака вонзила в нее свой узел.

Вливание спермы собаки наконец утихли, и в нее капнули последние капли спермы. И Кэсси, и собака тяжело дышали. Воодушевленная Монгкутом, собака, наконец, развернула ногу и оказалась лицом к тележке. Опять унизительный парад. Собака тащила Кэсси за собой, как игрушку. Монгкут заставил собаку идти то туда, то сюда. Кэсси хрюкнула, как животное. Кван снова закрыла лицо рукой, хотя знала, что это зрелище и звук она никогда не забудет в жизни.

Все ждали, когда узел расслабится и сожмется. Собака отпрянула назад, удерживаемая тугим влагалищем Кэсси, сжимающим узел. Собака потянула сильнее, и узел, наконец, высвободился и выскользнул из ее киски. Сперма вытекла из нее после того, как узел вышел с «хлопком». Смесь спермы и ее соков начала выливаться из ее растянутой дырочки, стекая по внутренней стороне ее ног и разбрызгиваясь по полу.

После того, как узел вышел, у Кэсси были спазмы во влагалище в течение нескольких минут, и в какой-то момент она начала напрягаться, как будто пыталась нагадить. Ламай и Кван смотрели на это с удивлением. Собака заскулила и начала лизать свой член. Кэсси прогнулась и опустила голову на мягкую поверхность тележки. Монгкут и Туантонг начали аплодировать.

Большой член собаки все еще торчал из ножен, и он непристойно вилял под животом, когда Монгкут уводил животное. Кэсси снова была в беспорядке от киски до колен. Сперма капала из ее дырочки. Она была мокрой по всей своей венериной маунтин и. Даже ее лобковые волосы были опущены. Она была мокрой вся. Янмэй взяла миску, поднесла ее прямо под киску и поймала сперму, которая хлынула из ее сырой дырочки. Она заставила Кэсси погладить её, все это, а затем вылизать миску дочиста, как дополнительный акт унижения. Охваченные тошнотой, Ламай и Кван отвернулись от этого зрелища.

Через некоторое время они вернули черного пса, чтобы трахнуть задницу Кэсси. Ее анальный сфинктер расслабился от оргазма, и Монгкут смазал ее дерьмовую дырочку кокосовым пальмовым маслом и заставил собаку взобраться на спину. На этот раз он направил красный член собаки к ее розовато-коричневому анусу, и когда кончик был сосредоточен на отверстии, он позволил собаке начать двигатся. Член собаки прижался к ее анальному сфинктеру, и хотя ее анус был тугим, он выскочил внутрь, заставив Кэсси вскрикнуть. Собака начала ее иметь.

Монгкут наблюдал, как член проникает до узла, и через мгновение или два узел проник в тугой анальный сфинктер. Она смогла взять весь стержень и луковичный узел в своем заднем проходе. Мышцы ее анального сфинктера расслабились настолько, что позволили узлу войти в нее, но сомкнулись на члене позади луковицы узла. В результате собака была привязана к ней почти тридцать минут и продолжала кончать.

Кэсси просто повесила голову и потерялась в пространстве, чувствуя эякуляцию горячей спермы собаки в ее прямую кишку. Это было хорошо. И у нее был оргазм. Высокая температура члена и спермы собаки произвела еще одну горячую сперму. Когда собака развернулась, чтобы дать ей еще один буксир, это был особенный момент. Когда эрекция утихла и она собака выскочила из её дырочки, Янмэй сказала ей, что она проделала «Хорошую работу сегодня»!

Кван и Ламай отвели глаза и избегали смотреть на нее, когда уходили. Они не были такими жестокими и откровенно презрительными, как другие девушки. Просто холодно-далекие и молчаливые. Социально маргинализированная и изолированная, травмированная, опустошенная Кэсси была предоставлена собакам, своим дрессировщикам и клиентам.

По крайней мере, раз в месяц в течение следующих нескольких месяцев Кэсси садилась в тележку и устраивала шоу для платежеспособных клиентов. В новом акте она была одета в костюм распутной маленькой девочки, которую Монгкут и Туантонг насильно раздевали, а затем привязывали обнаженной к тележке. Затем они приводили мастифа и позволяли ему трахнуть ее. Наконец, ей пришлось взять член черной собаки в рот, а затем взять член в задницу в качестве финала.

Это шоу стало самым прибыльным в истории бара. А-Вут был героем для своих клиентов. Кэсси никогда не слышала ни о чем из этого до своего отпуска в Таиланде. Но после шести месяцев в Бангкоке она стала экспертом в сексе.

Лао Чай, босс 13K Triad, продал Кэсси в Японии в конце 2010 года.

Жизнь в Японии для Кэсси была еще тяжелее...

Кэсси попыталась выглянуть в иллюминатор самолета, чтобы увидеть облака, которые казались очень далекими вдали. Она хотела бы просто улететь - за облака. Ее жизнь приняла такой невероятно болезненный оборот, и безопасная, здравомыслящая жизнь, которую она когда-то знала, теперь казалась далекой, как облака. Это было всего лишь в 2009 году, когда она окончила Сиднейский университет Нового Южного Уэльса. Поездка в Таиланд была ее подарком самой себе. В Бангкоке ситуация очень быстро вышла из-под контроля.

Ее грабили, обманывали, а затем систематически ломали и заставляли выступать в секс-шоу. Она тяжело справлялась с проституткой. Но окончательное возмущение было, когда ее привязали к телеге и трахнула собака на потеху извращенным тайцам и туристам. Жестокие азиаты заставили ее выступать против ее воли, она все еще была милой блондинкой из Ньюкасла, но несколько менее невинной. Ее жизнь в Австралии казалась мечтой.

Затем, после того, как она была рабыней в течение почти полутора лет, китайская «мама-сан» Норико, ее непосредственный руководитель, пришла к ней после шоу и сказала, что она была продана синдикату в Японии. Лао Чай, босс «Триады 13K», владелица борделя, в котором она работала, продала её за сумму, эквивалентную пяти тысячам долларов.

«Ты едешь в Японию», Норико— сказала Кэсси, ухмыляясь. «Биг Босс продал тебя семье в Японии».

— Что со мной там будет, — жалобно спросила Кэсси?

«Ты работаешь. Теперь ты работаешь, девочка, - сказала ей Норико. «Ты делаешь хорошо работу, или у них есть способы исправить плохую девочку. Они не такие милые, как я», — сказала она, смеясь.

Кэсси вздрогнула. В течение 18 месяцев пребывания в Бангкоке она подвергалась ошеломляющим унижениям и пыткам. Теперь она сидела в реактивном самолете между двумя молодыми японцами, которые сидели молча. Они почти не разговаривали с ней с тех пор, как перевозили ее. Это были два молодых кобуна, ставших мужчинами, которые выполняли большую часть тяжелой работы в семье якудза. Оба были из низшего класса, а один был корейцем.

Как и многие якудза, они начинали в старшей школе как обычные уличные головорезы. Пожилой мужчина, Ёсида, был членом банды Босодзоку. Другой взял японскую фамилию Ито, которая была именем его Сайко-Комона старшего наставника.

Кэсси чувствовала, что ей хочется плакать, но она была слишком эмоционально истощена, чтобы сделать даже это. То, что причиняло ей больше всего боли: она стала просто «вещью»... что-то, что можно купить и продать. Она молилась про себя, чтобы ее жизнь в Японии не была такой тяжелой, как то, что она пережила в Таиланде. Мало ли она знала.

Самолет приземлился в Токио, а затем они совершили короткий перелет в международный аэропорт Кансай. Ёсида и Ито были заняты делами и провели ее через аэропорт, а затем через таможню. Были заплачены деньги, чтобы поставить ее под контроль Танаки, главы семьи. Кэсси, которая ничего не знала о языке и была в Японии только один раз в подростковом возрасте, потерялась. Когда самолет приземлился, там был большой черный седан, который доставил их в Киото.

Во-первых, Кэсси будет «осмотрена» Ямамото, Со-Хонбучо начальником штаб-квартиры, прежде чем ее передадут Норико Маэда, «урожденной-сан» старшей сестре. В якудза было очень мало женщин, но те, кто был, обычно наследовали свое положение в результате замужества/вдовства. Маэда была замужем за Хиро Маэдой, Вакагасира заместителем командира, который управлял несколькими бандами в Киото и умер от коронарной болезни. Теперь она отвечала за прибыльный рэкет проституции, который семья контролировала в этой части Киото, обслуживая бизнесменов.

Кэсси привезли на склад в промышленном районе. Ее поторопили в маленький кабинет, чтобы она предстала перед Ямамото, начальником штаб-квартиры. Это был мужчина лет шестидесяти. Он едва взглянул на Кэсси, когда ее проводили в его кабинет; вместо этого он просмотрел бумаги, которые протянул ему Ёсида. Только изучив их, он посмотрел на Кэсси. От этого у нее кровь стыла в жилах. Он посмотрел на нее, как на кусок говядины Кобе. Его глаза казались почти рептильными. Он небрежно поговорил с двумя ее сопровождающими, а затем отпустил их.

Затем Кэсси отвезли в привлекательный дом в жилом районе. Сидя на заднем сиденье седана, она продолжала смотреть на здания и деревья. Зеркала на телефонных столбах, предупреждающие другого водителя о машине в узком переулке, поразили ее. Когда они прибыли в пункт назначения и Кэсси завели внутрь, она была впечатлена простой элегантностью этого места. Это был бордель, но он сильно отличался от того, что она знала в Бангкоке.

Это был Дом хризантем. Японцы считают, что упорядоченное раскрытие лепестков хризантемы олицетворяет совершенство, и Норико Маэда изо всех сил старалась сделать дом лучшим борделем в Киото. Ей было за пятьдесят, и она была внушительной женщиной тяжелого телосложения. Она славилась своей железной волей и высоко ценилась мужчинами семьи. Она немного говорила по-английски. Вокруг нее была небольшая армия лакеев.

Кэсси сразу же была впечатлена деловой атмосферой и манерами японцев по сравнению с тайцами. Когда Кэсси привели к Норико, пожилая женщина изогнула палец и жестом пригласила ее сесть на подушку на полу перед ней. Маэда сидел за письменным столом в западном стиле.

«У меня есть твоё досье... здесь, - сказала она, указывая на бумаги на столе. — Хорошо ли с тобой обращались Ёсида-сан и Ито-сан, — сказала она, не глядя на мужчину, который стоял позади Кэсси у стены.

— Да.

«Позвольте мне объяснить твою работу здесь. Твой контракт куплен. У меня есть отчет о твоей работе в Бангкоке. Ожидается, что ты будешь усердно работать здесь. Ты понимаешь?

«У... да... Но я... Я гражданка Австралии... Мне когда-нибудь разрешат вернуться домой, — спросила Кэсси с дрожью в голосе?

Норико улыбнулась. «Со временем вы можете заслужить свою свободу. Но пока вы работающая девушка. Ты понимаешь?

«Я... Я... э... Наверное, так...»

— Не думаю. Вы должны повиноваться. Если вы не послушаетесь, вы будете наказаны. Ты понимаешь?

«У... Ага.

Теперь Кэсси знала, что окажется в таком же положении, как и в Бангкоке. Во всяком случае, эти люди, те самые люди, которые стали настолько доминирующими в международном бизнесе после Второй мировой войны, действительно должны были стать очень жесткими надсмотрщиками.

Через несколько мгновений лакей привел двух мужчин в комнату. Один был старше, ему было за пятьдесят, а другой был молодым человеком лет тридцати.

«Это Хаяси Сэнсэй. Он несет ответственность за наказание, если ты не повинуешься».

Кэсси украдкой взглянула на пожилого мужчину. Он казался хорошим японским отцом или даже дедушкой. У него была кроткая имя. Правда заключалась в том, что все девушки Дома Хризантем дрожали при упоминании его имени. Другой мужчина был молод и мужественен... среднего роста с ровными чертами лица. Маэда представил его следующим...

«Это Сато Сан. Он твой «куратор», — сказала она в качестве представления. «Вы должны всегда повиноваться ему. Если вы этого не сделаете, он накажет вас или отдаст Хаяси Сэнсэю. Вы получите очень жесткое наказание. Ты понимаешь?

Кэсси просто продолжала кивать. Она была ошеломлена всем этим. Во время полета у нее случилась смена часовых поясов. Она была уставшей и напуганной чужой обстановкой. И теперь Норико Маэда основательно запугала ее.

При росте сто семьдесят сантиметров, стройной и привлекательной при весе пятьдесят четыре килограммам Кэсси была тем, что нравилось японским мужчинам: у нее были сиськи красивой формы размером с лимон, широкие бедра, длинные ноги и полная круглая попка. Ее грязные светлые волосы были густыми и тупыми, подстриженными на плечах. Перед отъездом из Бангкока она была немного приведена в порядок, но ее каштановые лобковые волосы полностью выросли в высокую живую изгородь, окаймленную щетиной. Она всегда подстригала там, чтобы носить бикини, когда была дома. Ее ноги и подмышки были выбриты, и она была накрашена. Она чувствовала себя уставшей и выглядела немного изможденной, но Норико была довольна ею.

Она попросила Кэсси встать и покрутиться вокруг них. Кэсси чувствовала себя обнаженной, хотя была полностью одета. Затем Сато повел ее, наверх в ванную комнату и велела раздеться. Кэсси была немного смущена, но она привыкла к таким приказам и быстро подчинилась.

Сато с интересом наблюдал, как она сняла платье, а затем бюстгальтер, трусики и туфли. Стоя обнаженной, она стала податливой, когда Сато вел / толкал ее в душ, а затем вошел и занялся сексом с ней... Самое неловкое. Время от времени он постукивал или шлепал ее, говоря: «Пошевели ногой или наклонись».

Затем, после душа, вошли двое молодых людей и отвели ее в своего рода раздевалку. В комнате были еще три белые женщины. Голландская девушка, англичанка и американка. Все молодые. Они бросили взгляд на Кэсси, но когда Сато посмотрел на них, он что-то рявкнул, и они быстро отвернулись. Затем подошел Сато и начал водить руками по Кэсси, как будто он ощупывал свой товар. На своем английском с сильным акцентом он сказал Кэсси, что она его шлюха, и повторил то, что сказала Норико, что он ее «дрессировщик».

Затем он взялся за грудь Кэсси, как будто взвешивал ее, а затем засунул половые губы ее киски между пальцами и пощипал, потянул, а затем просунул в нее пальцы. Он сказал ей, что это его «женщина». Мужчина в лабораторном халате, очевидно, врач, осмотрел Кэсси, в том числе внутренне, чтобы увидеть, есть ли у нее во влагалище противозачаточные приспособления в виде спирали или колпачка. Затем он вставил спираль в ее матку.

Затем этот врач измерил каждую часть ее тела. У Кэсси были сняты все ее личные измерения: рост, вес, бюст, талия и бедра, окружность бедер, размер чашки и фактический вес ее сисек и т.д. Это будет отображаться на доске рядом с ней, когда она будет выставлена клиентам. После этого Кэсси пришлось взять «3 фаллоимитатора».

Сато подвел ее к маленькому табурету. Это выглядело непристойно, так как были установлены три фаллоимитатора, установленные и направленные вверх - первый был длиной 15 сантиметров, второй - примерно 20 сантиметров, а самый большой - тридцать сантиметров в длину. Кэсси приходилось присаживаться на корточки на каждом фаллоимитаторе, чтобы показать, на что она способна. Кэсси показалось странным, что они хотели посмотреть, каковы ее способности. Она по-прежнему придерживалась мнения, что мужчины предпочитают тугую женщину, но она обнаружила, что японские мужчины думают, что у западных женщин «большие киски». Итак, Сато заставил ее попытаться засунуть два самых больших фаллоимитатора в ее пизду. Ему пришлось прибегнуть к некоторым уговорам, так как у Кэсси было узкое и несколько неглубокое влагалище.

Это было очень неприятно, но она заставила второй фаллоимитатор войти в свою вагину. Тем не менее, она могла получить только треть от размера монстра. После унижения тремя фаллоимитаторами Кэсси дали что-то выпить, что за очень короткое время заставило ее побежать в ванную, а Сато улыбаясь и сказать что-то вроде: «Теперь ты чиста внутри!».

Наконец Сато повел Кэсси в другую комнату. В борделе существовала политика, согласно которой, если вы получали кнут или трость, вас отводили в комнату, где была стена с крючками, и на них висели различные инструменты наказания, такие как кнуты, плети и трости. Просто стоя там, глядя на жестокие инструменты и понимая, что это такое, Кэсси чуть не обмочилась. Чтобы донести до нее мысль о том, что она должна повиноваться, Сато заставил ее встать, заложив руки за голову, сцепив пальцы и расставив ноги.

Кэсси должна была оставаться на месте, если она сомкнет ноги или опустит руки из-за головы, Сато сказал ей, что она получит «дополнительное наказание». Он держал кнут с девятью кожаными ремнями, каждый из которых был тонким, как шнурок. Он начал хлестать Кэсси по спине и ягодицам. Это было чертовски больно, особенно когда кончики касались боков ее сисек. Она прыгала вверх и вниз от боли и пыталась устоять перед искушением опустить руки, чтобы защитить свои сиськи или просто иметь возможность потереть и успокоить их.

Кроме того, когда Сато хлестал ее по заднице, он щелкнул хлыстом, чтобы он взметнулся между ее ног, и кончики хлыста поднялись и ударили по губам ее киски и холмику. Ему удалось заставить Кэсси опустить руки, чтобы защитить себя; И сомкнуть ей ноги, чтобы защитить ее киску тоже. После ее «наказания» он отвел ее обратно в боковую комнату, где хранились кнуты и трости, и снова показал потный, промокший хлыст, которым он только что избил ее. Он заставил ее поцеловать его, а затем поблагодарить его за то, что он наказал ее.

Ее наказание за то, что она опустила руки, когда он сказал ей не делать этого, и закрыла ноги: ей наносили горячее масло чили на ее задницу. Лечение маслом чили было для нее очень унизительным. Лакеи уложили ее на скамейку, широко раздвинули ноги, и Сато нанес горячее масло ватным тампоном. Когда ее освободили, она прыгала с горящей киской и задницей. Вот и закончился первый день Кэсси в борделе в Японии.

Дом Хризантем ничем не сильно выделялся среди своих соседей. Вы должны были знать адрес, но постоянный поток знающих бизнесменов в костюмах незаметно начал появляться каждый день, начиная с полудня. Более богатые бизнесмены договаривались о просмотре доступных женщин, которые были выставлены на «аукционном блоке». Это была маленькая приподнятая платформа, и у каждой девушки были свои измерения на маленькой доске, которая висела у нее на шее или была указана в карточке размером с именную бирку, прикрепленную к соску, что само по себе было очень унизительно.

Когда они выбрали Кэсси, они могли отвести ее в отдельную комнату, чтобы насладиться ее прелестями....