Моя жена встречается с сенатором / My Wife Dates A Senator

Моя жена встречается с сенатором / My Wife Dates A Senator © Hooked1957

**************************

Я, конечно, надеялся, что получу премию за сегодняшний вечер, но почему-то очень сомневался в этом.

Впервые за три года на мне был темно-синий смокинг. Выглядел я чертовски хорошо, если можно так выразиться, но я действительно ненавидел наряжаться до такой степени. В конце концов, это был вечер пятницы, и я должен был сидеть в своем любимом La-Z-Boy (марка кресла), потягивая качественный односолодовый напиток. Вместо этого я сидел за столом с коллегами и их супругами на ужине/танце по сбору средств для организации "Благословения в рюкзаке".

Это одно из самых больших общественных мероприятий в году в нашем небольшом городе на Среднем Западе, и практически все, кто был хоть сколько-нибудь известен в этом регионе, присутствовали на нем. Мой босс купил столик для этого мероприятия, и мы с женой должны были присутствовать на нем.

На самом деле я специально попросил жену купить новое, сексуальное платье для вечера... и она не разочаровала. Если уж на то пошло, то с сексуальностью она, пожалуй, немного переборщила.

— О, дерьмо, детка. Я сказал "сексуальное", а не "эскорт"", — заметил я, когда она спустилась вниз после переодевания на вечер.

В 35 лет моя жена, как мне казалось, была в самом расцвете своей красоты. Ее густые рыжие волосы были уложены в высокую прическу, а свисающие золотые серьги подчеркивали ее длинную шею. Низкий вырез бордового шелковистого платья демонстрировал акр ее пышной груди, а подол, заканчивающийся на середине бедра, выгодно подчеркивал все то время, которое она проводила в спортзале в дни тренировок для ног.

Я ожидал, что она купит платье, но это платье, несомненно, было заявлением: "Эй, посмотрите на меня!". Я, конечно, смотрел, и я знал, что любому другому мужчине тоже понравится этот вид.

Я никогда не возражал против того, чтобы другие мужчины смотрели на мою жену, пока она помнила, что я не делюсь своими игрушками. Я и сам часто говорил ей об этом. Я не собирался ничего оставлять на волю случая.

Я бы предпочел сидеть дома в уютном кресле, но Хестер была именно там, где хотела - в компании сливок городского общества. Будучи учительницей средней школы, она нечасто выходила в свет, но она была одной из тех прирожденных социальных бабочек. Начитанная и остроумная, она притягивала к себе людей, как муравьев на пикник.

Мы успели немного пообщаться и пару раз потанцевать на танцполе, прежде чем я отправился к бару, а Хестер вернулась за столик. Оказавшись в нескольких футах от наших мест, я увидел, что Хесс оживленно беседует с человеком, сидящим на моем месте. Это был сенатор Соединенных Штатов Томас Норберто, похожий на латиноамериканца Тома Селлека в те времена, когда Селлек снимался в "Magnum P.I.". Он был невероятно красив, холост и имел рост 6-4 (193 см), 220 (100 кг). Скорее из-за внешности, чем из-за ума, некоторые рассматривали его кандидатуру для участия в следующей президентской гонке.

Я стоял в нескольких футах от него, ожидая, что моя жена хотя бы признает мое присутствие, но этого не произошло. Более того, я никогда раньше не видел, чтобы моя жена выглядела как влюбленный подросток, практически, делая "лунные глаза" сенатору, во время их разговора.

Поскольку ни один из них не собирался признавать меня, я сделал это сам.

— Извините, сенатор, но это мое место, — сказал я, добравшись до своего места с двумя бокалами в руках.

Он полностью проигнорировал меня и продолжил разговор с моей женой, лицо которой сияло. Я молча выждал еще около пяти секунд, прежде чем перестал быть мистером Вежливость. Я провел рукой с бокалом вина между двумя их лицами, разрушая их чары, и поставил ее бокал на стол перед ней. Я так и остался стоять между ними, держа в руках свой бокал, пока уважаемый сенатор не понял намек.

— Я... мне нужно идти. Я должен занять свое место за главным столом... но я вернусь позже, чтобы продолжить разговор, — сказал он моей жене, фактически игнорируя меня все это время.

— Тупой долбоёб, — ворчал я Хесс, садясь обратно после его ухода.

— Я нахожу его... очаровательным, — ответила она. — А вот ты, напротив, вел себя откровенно грубо... с сенатором США, ради всего святого.

— Ты, кажется, забыла, что ты моя жена, а не его, и он сидел на моем месте и не двигался. Это невероятно грубо и самонадеянно, даже если он думает, что станет следующим президентом.

Она демонстративно закатила глаза, что некоторые женщины делают очень хорошо. Я ненавидел это и неоднократно говорил своей жене об этом, на протяжении всех девяти лет нашего брака. Я бросил на нее ответный взгляд, не желая вступать в перепалку перед этой толпой. Она хмыкнула, но тоже придержала язык.

Ужин занял около 90 минут, затем снова заиграл оркестр, и люди вернулись на танцпол. Я знал, что Хесс любит танцевать, поэтому встал и предложил ей руку. Она посмотрела на мою руку, заглянула мне в глаза и решительно покачала головой. Я вернулся к бару и взял еще один напиток, стоя там и ведя светские беседы с другими, слоняющимися вокруг.

Я потерял Хесс из виду, когда она встала, чтобы пообщаться, но за сенатором Болваном было легко уследить. Сенатор, рядом с которым постоянно находились его люди из службы безопасности, еще полчаса общался с людьми, а затем вышел на открытую веранду.

Я не вчера родился, поэтому, когда Хесс не вернулась за стол еще минут через десять, я решил проверить веранду. Оказалось, что они вдвоем увлеченно беседуют с пожилой парой, причем рука сенатора удобно лежала на талии моей жены. Я подошел к паре и начал убирать руку сенатора, пока кто-то не схватил меня и не вывернул руку между лопаток, вынуждая меня вскрикнуть от боли и заставляя головы повернуться в нашу сторону.

— Никто не связывается с сенатором Соединенных Штатов, приятель, — прорычал голос позади меня, когда он начал толкать меня к выходу.

— Это моя жена, на которую он наложил свои лапы, — прохрипел я, пока меня подталкивали к выходу.

Он затолкал меня обратно в главный бальный зал, прежде чем отпустить. Я сказал ему, чтобы он забрал мою жену и привел ее ко мне, если он не хочет, чтобы я начал шуметь.

— Черт побери! — пробормотал он себе под нос, направляясь к сенатору.

Через две минуты в дверь вошла раскрасневшаяся Хесс. Она подняла ладони вверх и пожала плечами, как будто не понимала, что происходит. Я схватил ее за руку и, практически, вытащил из бального зала.

Поездка домой началась в мертвой тишине, но я знал, что это ненадолго. По какой-то причине Хесс решила, что лучшая защита - это хорошее нападение.

— Ты ублюдок! Ты ужасно опозорил меня сегодня вечером перед сенатором Соединенных Штатов! — кричала она на меня.

До этого момента я считал, что у нас с Хестер неплохой брак. Да, у нас были моменты, как и у любой другой пары, но я бы поставил жизнь своих двоих детей на то, что мы пройдем дистанцию. Теперь - не очень.

— Ты же понимаешь, что ты моя жена! — выпалил я в ответ. — Никто, и мне плевать, будь он хоть чертовым президентом гребаных Соединенных Штатов, не обнимает тебя так, будто ты ему принадлежишь. Ты знаешь, что это переходит все границы, но ты ничего не сделала, чтобы вырваться из этих объятий. Ты была как влюбленный подросток со своей школьной пассией.

Она покраснела и запнулась, но, в конце концов, опустила голову и ничего не ответила. Я понял, что попал прямо в точку. Она определенно была без ума от этого мужчины.

Если я думал, что Хесс в какой-то момент извинится, то она дала мне понять, что я ошибаюсь. Она не только не извинилась, но и, практически, не разговаривала со мной в течение следующих нескольких дней. Даже дети, несмотря на то что им всего 7 и 5 лет, чувствовали, что что-то не так, и старались не заходить в комнату, если мы оба были рядом. Ужин был единственным временем, когда в доме происходил какой-либо реальный разговор, поскольку мы оба, казалось, пытались поддерживать общение через детей.

Однако в среду вечером, после того как дети легли спать, Хесс сказала, что нам нужно поговорить: не "мы можем поговорить", не "мы должны поговорить", а "нам нужно поговорить". Из этих четырех слов, никогда не получалось ничего хорошего.

Не стоит разочаровываться, из этих четырех слов ничего хорошего не вышло. Моя любящая жена сообщила мне, что в пятницу вечером она и уважаемый сенатор собираются на свидание.

— На самом деле это не свидание, я собираюсь сопровождать его на еще один из этих ужинов по сбору средств, — сказала Хесс, когда я спросил ее о том, насколько прилично замужней женщине идти на свидание с мужчиной, не являющимся ее мужем.

— Для меня, это звучит как свидание, — пояснил я. — Если ты сопровождаешь его, для меня это означает, что ты его пара... а поскольку ты замужняя женщина...

— Ты маленький человек с больной головой! — зарычала она в ответ. — Я бы никогда тебе не изменила!

— Как ты называешь замужнюю женщину, идущую на свидание с мужчиной, не являющимся ее мужем? Даже если у вас нет секса, поход на свидание с другим мужчиной - это измена, — заявил я. — Ты позволишь мне сопровождать твою горячую подругу Энджи на ужин и танцы?

Она скривила рот, скорчила гримасу и посмотрела на меня прищуренными глазами. Я знал, что упоминание о ее горячей подружке привлечет ее внимание. У нее была определенная проблема, когда дело касалось Энджи, которая, по выражению "Роллинг Стоунз", "могла заставить мертвеца кончить".

— Это совсем другое дело, и ты это знаешь. Это было бы свидание. А здесь речь идет о сопровождении сенатора Соединенных Штатов, — сказала она.

О, точно. Конечно. ОГРОМНАЯ разница.

— Послушай, Хесс, ты не можешь встречаться с другим мужчиной, независимо от того, как ты это сформулируешь. Мы женаты. Мы дали клятву. Помнишь это дерьмо про "отказаться от всех остальных"? — сказал я.

— Я тебе не принадлежу, Реджи, даже если мы женаты, — хмыкнула она. — Если я действительно захочу что-то сделать, я смогу и сделаю. Я не твое имущество.

Имущество. Вот что получается, когда женишься на любительнице кроссвордов.

— Ты, конечно, не мое имущество. Но ты мать моих детей, и мне бы очень не хотелось, чтобы ты разрушила нашу семью, — сказал я.

Ее глаза стали огромными, как блюдца. Очевидно, я привлек ее внимание.

— Ты не был бы настолько глуп, — усмехнулась она. — Это просто...

— Нет, детка, это переломный момент в нашем браке.

Она снова поморщилась, но ничего не ответила. Я не ожидал такого поворота событий.

Когда в пятницу вечером Хестер спустилась вниз, переодевшись для свидания, у меня чуть глаза на лоб не вылезли. На ней было белое кружевное платье без бретелек, которое облегало ее роскошное тело и обнажало верхнюю половину большой груди. Я никогда раньше не видел этого платья и решил, что она купила его специально для этого случая.

— Ебена мать, — прошептал я в благоговении.

Она приняла мой эпитет за комплимент, которым он и был, и медленно закружилась. В этот момент в комнату вбежали наши дети, увидели Хесс и замерли на месте.

— Ух ты, мама, ты прекрасна! — воскликнула наша семилетняя Элиза. — Почему ты нарядилась как принцесса?

Хесс переводила взгляд с нашей дочери на меня, видимо, ожидая, что я ее прикрою. Но этого не произошло. Я просто уставился на свою жену.

— Я... я... я не могу ей сказать.., — сказала Хестер.

— Ты не можешь, потому что знаешь, что это неправильно, — прорычал я. — Объясни своей дочери, как ты оставляешь нас троих... свою семью... чтобы пойти на свидание с сенатором США.

— Маме нужно ненадолго отлучиться на шикарную вечеринку, — начала Хесс. — Будь хорошей девочкой для папы, и я увижу вас, ребята, завтра, когда вы проснетесь.

— А почему папа не пойдет с тобой? — спросил пятилетний Нейт.

Хесс заколебалась, пытаясь придумать хорошую ложь. Мне не потребовалось времени, чтобы придумать правду.

— Потому что мама недостаточно меня любит, — ответил я.

Оба ребенка посмотрели на Хесс с шокированным и обиженным выражением лица. Она посмотрела на меня с тем же выражением.

— Правда ранит, не так ли? — спросил я.

В этот момент раздался звонок в дверь. Мы вчетвером застыли на месте, прежде чем он зазвонил снова.

— Момент истины, детка. Он... или мы, — сказал я.

Она открыла дверь после третьего звонка. Я заметил одного из охранников сенатора у двери и увидел черный лимузин на подъездной дорожке.

— Помните, ведите себя хорошо для папы. Увидимся завтра утром.

С этими словами она уехала. Думаю, это было "он".

Я с минуту пребывал в шоке, а потом понял, что у меня еще есть дети, которые требуют внимания. Я бы с удовольствием утопил свое горе в шкафу со спиртным, но этому было не суждено случиться.

Что должно было случиться, так это несколько звонков по Facetime, по одному моим и ее родителям. В конце концов, дети обожают общаться по Facetim со своими бабушками и дедушками.

Я начал с родителей Хестер. У нас всегда были прекрасные отношения, и я знал, что маленькое приключение Хесс не пройдет для них даром. Мы смеялись и шутили с ними около минуты, когда мама Хесс поняла, что ее дочери нет на звонке.

— Где моя дочь, Реджи? Ты что, засунул ее куда-то в чемодан? — пошутила моя теща.

— Эм... нет, мама. Хесс ушла на свидание с сенатором Томасом Норберто. Полагаю, она вернется завтра, — тихо сказал я.

— Что? — ахнула теща. — Свидание? Ты уверен, Редж?

— Она назвала это "сопровождением симпатичного сенатора на сбор средств". Я называю это свиданием... может, даже больше, — выплюнул я.

— И она не вернется до завтра? — закричал мой недоверчивый тесть. — И ты просто отпустил ее?

— Я пытался ее образумить, папа, но она сказала, что она мне не принадлежит, — ответил я. — Я сказал ей, что она бросает свою семью, если поступает так, но она, похоже, считала это простительным проступком...

Дети перевели разговор на следующие пять минут, за что я был им благодарен. Затем моя теща сказала детям, чтобы они на несколько минут разошлись по своим комнатам, и вернула разговор к моей жене.

— Не делай ничего безрассудного или глупого, — посоветовала она. — Поговори с ней, Редж. Не выбрасывай ее просто так. Подумай о детях...

— Так же, как она, когда выходила за дверь, мама?

Моя теща смогла лишь слегка кашлянуть в трубку.

Моя мать, с другой стороны, не была столь милосердна, когда я позвонил своим родителям и рассказал им о случившемся.

— Я знаю имя хорошего адвоката, милый, — сразу же предложила она. — Она была адвокатом тети Элейн при ее разводе с дядей Уиллом. Она съела обед адвоката Уилла.

Да, это было полезно знать.

После звонков я заказал пиццу. Мы с детьми смотрели диснеевский фильм, который они сами выбрали. У меня не было ни малейшего представления о том, что там было.

Я даже не пытался заснуть после того, как уложил детей спать. Я старался не думать о том, что моя жена, скорее всего, трахается с сенатором Членоголовым, и всю ночь, пока дети не проснулись, смотрел одни и те же передачи по ESPN (американский международный базовый кабельный спортивный канал). Затем я приготовил большой завтрак из блинчиков и бекона. Все знают, что блины и бекон делают мир лучше, даже если мамы нет дома, когда просыпаются дети.

— Она скоро будет дома, — соврал я, когда они спросили, когда их мама вернется.

Полагаю, когда ты уже провела всю ночь, трахаясь с мужчиной, не являющимся твоим мужем, нет причин прерывать свидание. Черный лимузин подъехал к нашей подъездной дорожке почти в час дня. Оба ребенка играли во дворе, и несколько соседей тоже были во дворах, когда появилась машина. При обычных обстоятельствах дети подбежали бы к матери и прыгнули к ней на руки, но в этот раз они оба встали и застыли на месте. Хесс выглядела разочарованной тем, что ее не стали бурно приветствовать в честь возвращения домой, прежде чем она направилась к дому.

Разумеется, на ней было то же самое платье, в котором она вышла из дома предыдущим вечером, но на этот раз оно выглядело помятым и неаккуратным. Ее волосы были распущены по плечам, а макияж нанесен совсем небрежно. Она выглядела именно так, какой и была... использованной шлюхой.

Я отошел от окна и сел в кресло в гостиной до того, как она подошла к входной двери. Я не встал, чтобы поприветствовать ее, когда она вошла, выглядя очень усталой.

— Привет, — сказала она. — Похоже, ты с детьми пережил эту ночь без меня.

— Похоже, ты едва выжила, — резко ответил я.

Она покраснела и зашаркала к лестнице.

— Не начинай со мной, Редж. Дай мне выспаться и принять душ, — прохрипела она.

Я поднял руки в насмешливой капитуляции. На хуй. По крайней мере, для меня было очевидно, что между нами все кончено. Оставалось только придумать, как максимально облегчить жизнь детям.

Я действительно не хотел быть папой по выходным. Вопрос заключался в том, смогу ли я взять себя в руки и остаться в доме до тех пор, пока дети не закончат среднюю школу.

Хестер, наконец, спустилась вниз около семи вечера. Я уже покормил всех нас. Я сказал ей, что в холодильнике остались остатки еды. Она слабо улыбнулась.

Дети почувствовали, что что-то не так, и держались от Хесс на расстоянии.

— Это замечательно, Реджи. Ты провел целый день, рассказывая им, какая злая их мать? — тихо спросила она, когда мы остались одни.

— Хотя это было бы легко, я ничего им не сказал, Хесс. Дети гораздо проницательнее, чем считают большинство людей. Они видели, как ты покинула нас прошлым вечером, и видели твое грандиозное возвращение сегодня днем, как и многие соседи. Кстати, отличный ход, — сказал я.

— Я верю, что прошлая ночь и сегодняшнее утро стоили того, чтобы оттолкнуть твоих детей... и разрушить нашу семью.

В ее глазах мелькнуло чувство вины, которое быстро переросло в вызывающее выражение.

— Я не разрушала нашу семью, — обвинила она. — Это будет зависеть от тебя. Если ты сможешь стать настоящим мужчиной и преодолеть свое мелкое эго, мы сможем наладить отношения и сохранить семью в целости. Если же ты хочешь быть мстительной маленькой сучкой, то, полагаю, мы пойдем разными путями, и ты сможешь стать мистером "Неполный день".

Я не ожидал, что разговор пойдет в таком направлении. Я ожидал вины и раскаяния, а не пренебрежения и гнева.

— В час дня, тупая сука! — ответил я. — Тебе не хватило траха в прошлую ночь, и ты решила остаться еще на полдня? Просто свидание, да?

Она запнулась, но промолчала. Она опустила глаза в пол.

— Мы можем пройти через это, Редж, и снова стать собой. Я знаю, что причинила тебе боль. Прости меня за это, но это было то, что я должна была сделать... для себя. И я не жалею об этом. Это была чудесная ночь и утро. Он действительно замечательный парень и к тому же джентльмен.

— Боже, надеюсь, это было не извинение, потому что если это было так, у тебя действительно плохо получается, — заявил я.

— Я извиняюсь только за то, что причинила тебе боль, но не за что другое. Это был замечательный опыт, — с искренней убежденностью в голосе сказала Хесс.

Если бы мои глаза были лазерами, я бы испепелил Хесс взглядом.

— Вряд ли это был замечательный опыт для меня, — сказал я, пытаясь соответствовать уровню ее убежденности. — Ты нарушила свою клятву, данную мне... и, в конечном итоге, нашей семье, и сделала это довольно легко.

Хесс выглядела шокированной, когда я вошел в нашу гостевую спальню перед сном.

— Что ты делаешь? — спросила она. — Мы не сможем преодолеть это, если ты не захочешь попробовать.

— Нет, я пытался убедить тебя не изменять мне до того, как это случилось. Теперь уже слишком поздно, — объяснил я.

Она посмотрела на меня, как на капризного ребенка.

— Мы не можем повернуть время вспять, Реджи. Мы должны двигаться вперед, — утверждала она.

— Ты права, детка, мы не можем повернуть время вспять. Но нам не пришлось бы беспокоиться обо всем этом, если бы ты поступила правильно и не пошла к сенатору Членоголовому, — сказал я. — Это на твоей совести. Ты приняла решение. Помнишь, ты сказала мне, что ты мне не принадлежишь. Ты сама приняла решение, как взрослая девочка. Я не виноват, что это было неправильное решение для нашей семьи.

— Но... но... но.., — пробормотала она, когда я мягко вытолкнул ее из комнаты и закрыл за ней дверь.

Я спал как убитый. Уверен, что бодрствование в течение 48 часов подряд и стресс, вызванный сложившейся ситуацией, способствовали моему сну.

Это была своего рода семейная традиция, когда по утрам в воскресенье я готовил необычный завтрак. В это воскресенье я приготовил бельгийские вафли в своей навороченной вафельнице. Мы с детьми как раз ели, когда Хестер, наконец, вышла из спальни и выглядела так, будто спала в блендере, если она вообще спала.

— Вау, мам, в эти выходные папа оба дня готовил нам обильный завтрак, — воскликнула Элиза. — Может, тебе стоит почаще уходить в пятницу вечером?

Хесс посмотрела на нас троих, разрыдалась и убежала обратно в спальню. Дети выглядели шокированными.

— Я что-то не так сказала? — спросила Элиза, с искренней невинностью семилетнего ребенка.

— Нет, детка. Думаю, мамочке просто было грустно, что она пропустила вафли, — мягко ответил я.

Позже я сидел в своем кресле La-Z-Boy и смотрел, как "Чикаго Кабс" обыгрывает "Сент-Луис Кардиналс", когда услышал, как дверь спальни распахнулась с такой силой, что дверная ручка врезалась в стену позади нее. Не прошло и пяти секунд, как передо мной стояла взволнованная Хестер, выкрикивая невразумительные слова и бурно жестикулируя.

— Грр... бррр! Как ты мог? Сту... стук... донос... сука! — или что-то в этом роде вырвалось из ее рта, вместе с несколькими нитями слюны.

Это было отвратительно.

— Притормози, детка! Я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь, а ты все время пускаешь слюни и брызгаешься, — сказал я.

— Аарргхх! — закричала она, когда слезы смешались с грязью на ее лице и блузке. — Как ты мог рассказать моим родителям о моем свидании? Они теперь думают, что я самая большая шлюха по эту сторону с Кардашьян!

— Что такое Кардашьян, мамочка? — спросила Элиза, когда они с Нейтом вбежали в комнату, услышав шум.

Я поднял брови на свою жену и уставился в ее безумные глаза. Она постаралась взять себя в руки, прежде чем сказать детям, чтобы они шли играть в свои спальни.

Она стояла перед моим креслом, пока дети уходили.

— Начинайте говорить, мистер! — прошипела она, услышав, как закрылись двери их спален.

— Я не видел необходимости скрывать что-то подобное от твоих родителей, поскольку ты просто сопровождала сенатора Соединенных Штатов на сбор средств, как ты так красноречиво выразилась, — сказал я. — Это не моя вина, если их оценка ситуации совпадет с моей.

— Кстати, у моих родителей были, примерно, такие же мысли, и ты, возможно, захочешь увернуться в следующий раз, когда моя мама приблизится к тебе.

— Нет. Нет. Нет. Это был просто.., — начала Хесс, но быстро остановилась.

— Замечательный опыт? — быстро закончил за нее я.

Если бы взгляды могли убивать, я был бы всего лишь жирным пятном на своем кресле. Но в тот момент мне было все равно. Я посмотрел на нее и жестом попросил ее подвинуться на несколько дюймов, чтобы я мог видеть телевизор.

— Гррр, — прорычала она, прежде чем выскочить из комнаты.

Следующие две недели я продолжал спать в гостевой комнате. Когда дети обратили на это внимание, я сказал им, что у меня простуда и я не хочу, чтобы их мама заразилась. Я был уверен, что Элиза знала, что я лгу, но она была достаточно умна, чтобы держать свои мысли при себе. Чертовски умная семилетка.

Я ничего не говорил, а просто однажды ночью появился в нашей супружеской постели. Я заполз туда, примерно, через час после того, как Хесс ушла наверх, и прижался к ней ложкой, как я всегда делал, когда ложился в ту сторону. Она застонала во сне, когда я впервые придвинулся к ней, а потом снова прижалась ко мне на дюйм или около того.

Когда на следующее утро прозвенел будильник, она лежала, прижавшись ко мне.

— Ммм... это приятно, — промурлыкала она. — Самое время тебе прийти в себя.

Она потянулась к моему члену. Я остановил ее, мягко положив руку на ее предплечье и отведя ее руку назад. Я повернулся так, чтобы мы оказались лицом к лицу на кровати. Некоторые вещи лучше всего делать, когда можешь смотреть человеку прямо в глаза.

— Тебе нужно пройти тест и показать мне результаты, прежде чем я снова буду спать с тобой, Хесс, — мягко сказал я. — Ты можешь доверять сенатору Членоголовому, но я - нет.

Ее глаза слезились. Она выглядела так, будто хотела что-то сказать, но решила не делать этого. Вместо этого она просто кивнула. Это сказало мне, что они с сенатором не пользовались презервативами. Все становится только лучше.

Мой план состоял в том, чтобы оставаться здесь до тех пор, пока дети не закончат среднюю школу. Это означало еще 14 лет, пока Нейт не уедет в колледж. Я мог это сделать, потому что любил их. Однако я не собирался 14 лет обходиться без секса, особенно когда со мной под одной крышей жила красивая женщина. Я знал, что это не очень хорошо говорит обо мне, но в данный момент мне было все равно. Любовь, которую я испытывал к этой женщине, получила огромный удар две недели назад и продолжала ослабевать с каждым мгновением каждого дня.

Я наблюдал за тем, как она встает с постели с самым печальным выражением лица. Еще недавно такой взгляд, практически, уничтожил бы меня, и я сделал бы почти все, чтобы исчезло то, что заставляло ее грустить. Теперь же боль в моем сердце не позволяла мне протянуть к ней руку.

Кем стала эта женщина? Женщина, на которой я женился девять лет назад и с которой был вместе последние 11 лет, без сомнений знала, что я никогда не соглашусь на свидание с другим мужчиной, даже не рассматривая возможность того, чтобы она занималась сексом с кем-то еще.

Мы с Хестер познакомились на старших курсах колледжа. Через три месяца мы начали встречаться, а еще через два года поженились. Она работала актуарием (специалист по страховой математике) в национальной страховой компании, одним из тех безликих людей, которые сидят в кабинке и рассчитывают страховые тарифы. Я всегда считал ее аналитической и честной, хотя ей немного не хватало спонтанности и юмора. Эти два качества были моей частью уравнения, а также то, что я был немного неорганизованным и любящим повеселиться. Я думал, что мы хорошо подходим друг другу, каждый из нас дополняет другого, и когда-нибудь мы отметим 50 лет брака. Я не предполагал, что в нашу жизнь ворвется сенатор Томас Норберто.

Примерно, через 10 дней после того, как я вернулся в нашу постель, Хестер вручила мне конверт, когда я вошел в дверь после работы. В нем было ее заключение о состоянии здоровья.

— Надеюсь, ты счастлив, засранец, — сурово прошептала она мне. — Ты даже не представляешь, как мне было стыдно. Я, наверное, больше никогда не смогу смотреть в глаза доктору Санджею.

— Не про меня, детка, — сказал я в пустоту. — Держи ноги закрытыми с людьми, которые не являются твоим мужем, и тебе не придется смущаться.

Она задыхалась, но не нашлась, что ответить. Она начала двигаться дальше, но я еще не закончил.

— Сколько раз сенатор Членоголовый связывался с тобой с момента свидания? — спросил я.

— Мы не общались.., — начала она, пока я не протянул руку и она не замолчала.

Она поняла, чего я хочу. Она скорчила гримасу, а затем потянулась в карман и протянула мне свой телефон. Я быстро нашел то, что, как я предполагал, было его номером, и обнаружил несколько сообщений и два телефонных звонка, связанных с ним. Не похоже, что они снова сошлись, хотя и не из-за отсутствия попыток с его стороны. Из сообщений не следовало, что Хесс его подбадривала, но и не следовало, что она его отговаривала.

— Сукин сын! — крикнул я. — Мы на тонком льду, Хесс. Если я узнаю, что вы двое снова встретились, наши дети, практически, останутся сиротами, потому что я окажусь в тюрьме после того, как убью вас обоих. Понятно?

Я вернул ей телефон. Она хмуро взяла его и сунула обратно в карман, после чего направилась на кухню.

Я знал, что в ту ночь ничего не произойдет, но на следующую ночь в постели Хесс была вся на мне. Я едва успел снять трусы, как Хесс уже засунула мой член себе в рот. Эй, я же человек, и от теплого, влажного ощущения ее рта, мой член стал твердым в считанные секунды. Она облизала меня, как рожок с мороженым, а затем начала покачивать головой вперед-назад. Я взорвался в ее рту за считанные минуты, мои руки запутались в ее рыжих локонах, а она улыбнулась, глядя мне прямо в глаза, и проглотила всю мою порцию.

Поскольку с момента нашего последнего секса прошло немало времени, мой большой мозг отступил на второй план перед маленьким. После того как она закончила сосать, я набросился на нее, как голодный человек, который не ел несколько недель. Спустя полдюжины оргазмов я прополз по ее телу и одним движением погрузил свой оживший стояк в ее горячую, влажную киску. Я накачивал ее так сильно и быстро, как никогда, слыша, как она кричит во время двух сильных оргазмов. Это определенно не было занятием любовью, просто старый добрый жесткий трах.

— О, Редж... Боже, мне это было необходимо. Ты был великолепен!

Я улыбнулся, но ничего не сказал в ответ. Я прекрасно понимал, что Хесс пытается вернуть мою благосклонность, затрахав меня до смерти. У нее это очень хорошо получалось. Теперь сенатор Членоголовый был в небольшом списке тех, кто знал об этом.

Учитывая, что несколько недель назад Хесс торжественно вернулась домой, я должен был поинтересоваться, о чем сплетничают соседи. Никто не обращался ко мне напрямую, но я видел жалостливые взгляды других парней и едва скрываемые ухмылки некоторых женщин. Впрочем, долго размышлять мне не пришлось, потому что однажды вечером, когда я сидел на заднем крыльце и размышлял, а Хесс смотрела телевизор в гостиной, ко мне подошла Элиза.

— Папа, что такое клуб шлюх и как мама стала его членом? — тихо спросила она.

Дерьмо! Удар по моему самолюбию был не так страшен, как удар, нанесенный моим детям. Я знаю, что мне пришлось закрыть свой широко раскрытый рот, прежде чем ответить.

— Где ты слышала эти слова, милая? — спросил я, стараясь звучать непринужденно, чтобы не спугнуть ее.

— Девочки сказали, что их мамы говорили и смеялись над тем, что мама состоит в клубе шлюх, и не похоже, что это хорошо. Папа, а все в нашей семье состоят в этом клубе?

Мне хотелось бы думать, что я неплохой игрок в покер. Мне пришлось приложить все свои силы, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица, когда я смотрел на свою дочь.

— Мама недавно совершила ошибку, Эль. Это мамина-папина ошибка, тебе не о чем беспокоиться. Другие мамочки не должны были говорить об этом, и не должны говорить об этом клубе. Я хочу, чтобы ты уходила, когда другие девочки начинают говорить об этом клубе. Это наша проблема, детка, а не твоя. Мне жаль, что другие девочки были грубы с тобой.

Я нежно обнял ее. Я надеялся, что она не видит слез в моих глазах. Это будет воспоминание, которое я буду хранить до последнего дня своей жизни на земле.

Медленно, очень медленно жизнь в нашем доме нормализовалась, по крайней мере, по моим словам. Однако это была новая норма, потому что, независимо от того, приняла Хесс это или нет, мы уже никогда не будем такими, какими были до ее свидания. Я больше никогда не смогу полностью доверять ей, не смогу простить и забыть то невероятное неуважение, которое она проявила ко мне... и к нашей семье. Любовь... ну, цитируя песню Тины Тернер, "При чем здесь любовь?".

Шесть месяцев спустя Хестер, наконец, поняла это или, по крайней мере, набралась смелости, чтобы что-то сказать. Мы только что закончили дикий сеанс траха и сосания, инициированный ею, как всегда с момента свидания, и, как обычно, я перевернулся на бок подальше от нее, чтобы уснуть. Я услышал шмыганье, прежде чем она заговорила.

— Редж... Реджи, мы можем поговорить? — робко спросила она.

— Да, — вздохнул я.

— Ты можешь повернуться? — спросила она, с ноткой раздражения в голосе.

Я вздохнул, стараясь выглядеть так же раздраженно, как и она. Затем я повернулся к ней лицом, глядя прямо в глаза. Она выдержала мой взгляд.

— Ты понимаешь, что мы не занимались любовью с тех пор, как...

— Скажи это, Хесс. Скажи это, — потребовал я. — У тебя хватило мужества сделать это. Имей мужество признать это.

— Мы не занимались любовью с тех пор, как... с моего свидания. Я заметила. Ты вытряхиваешь из меня все дерьмо, отворачиваешься и ложишься спать. Ты следишь за тем, чтобы я получала свое, но это только физическая сторона. Черт, с тех пор ты ни разу не прижимал меня к себе. Я скучаю по этой... близости.

— Ты даже не можешь произнести эти слова, детка, — фыркнул я. — Твое свидание... ха! Ты трахнулась с парнем. Признай это. Я не идиот. Ты ушла на свидание с другим мужчиной и не возвращаешься до середины следующего дня. Ты думаешь, я гребаная горгулья?

— Ты говоришь об этом так... дешево и безвкусно, — застонала она. — Да, мы трахались в пятницу вечером, и это было здорово, но мы занимались любовью в субботу утром, и... на самом деле, он был нежным и ласковым, очень похожим на тебя. Это был опыт, который я никогда не забуду...

— И именно поэтому мы больше не занимаемся любовью, Хесс! — воскликнул я. — Разве ты не видишь? Ты отдала ему то, что, как обещала, было только моим. И ты наслаждалась всем этим. Это было незабываемо, ты только что сказала.

— О, перестань, Редж. Это была всего лишь одна ночь... два дня... из всех тысяч дней, которые мы будем женаты. Математически это ничто. Мы можем преодолеть это, Редж, если ты действительно захочешь попытаться, — сказала она.

— Спасибо за урок математики, Хесс, но я никогда не смотрел на наш брак как на контрольную работу по процентам. Как бы ты расстроилась, если бы я переспал с Мэри Джо Янг?

Мэри Джо Янг была пышногрудой разведенной блондинкой, жившей в соседнем квартале. Практически, каждая вторая женщина на нашей улице следила за ней, как ястреб, когда она заводила какой-нибудь разговор с их мужьями.

— Подожди. Ты хочешь заняться сексом с Мэри Джо? Нет, этого не будет. Ты не можешь этого сделать, — причитала она.

— Ты слушаешь себя, Хесс? Я не говорил, что хочу заняться сексом с Мэри Джо. Это ты сказала. Я спросил тебя, будешь ли ты так же снисходительна, если я займусь с ней сексом, — сказал я.

Она выглядела растерянной, пока ее мозг не догнал ее уши. Потом она разозлилась.

— Я вижу твой ответ. Тебе не нужно его озвучивать, — самодовольно сказал я.

Она перестала смотреть прямо на меня.

— Ты знаешь, что несколько месяцев назад, другие маленькие девочки по соседству приставали к Элизе, потому что их матери называли тебя шлюхой? Да-да. Это было веселое обсуждение... нет, — сказал я.

Ее лицо превратилось из гнева в шок, когда я произнес последнее слово.

— Элиза никогда не подходила ко мне... ох, — воскликнула она, обдумывая сказанное. — Мне так жаль.

— Не достаточно жаль, детка. Ты описала свидание, как незабываемое. По крайней мере, ты была точна. Оно было незабываемым... как для меня, так и для тебя. Я никогда не смогу забыть твое предательство. Никогда, — сказал я.

С этими словами я повернулся к ней спиной и уснул. Понятия не имею, удалось ли ей уснуть.

Надо отдать должное Хестер. Она действительно приложила все усилия, чтобы стать идеальной мамой в следующие несколько месяцев. Обычно я был заботливым родителем, когда дело касалось занятий с детьми, но внезапно Хесс стала возить детей на спортивные и музыкальные мероприятия и быть поддерживающим родителем-болельщиком. Мне стало интересно, поняла ли она, что лучший способ сохранить нашу семью - это сосредоточиться на нас, а не на своих эгоистичных желаниях. Что за концепция.

Детям, похоже, очень нравилось повышенное внимание к ним, но моя дочь в очередной раз показала мне, насколько она исключительна в своей наблюдательности. Она была мудрее своих восьми лет.

— Мама действительно очень старается, папа, — сказала она мне однажды. — Надеюсь, она хорошо извинилась за все, что сделала не так.

Я постарался искренне улыбнуться, зная, насколько она наблюдательна.

Для внешнего мира, в доме Уилкерсонов все было в порядке. Я очень старался сохранить видимость. Со своей стороны, я думаю, что Хестер прошла бы сквозь огонь, чтобы не только сохранить видимость, но и вернуть мое расположение. Мы были двумя людьми, живущими в одном доме с привилегиями, хотя я знаю, что она отчаянно хотела вернуться к полной нормальности. По какой-то причине она была уверена, что я уступлю ей.

Где-то там все еще были остатки моей любви к ней. Я просто не мог отключить девять лет, в течение которых она была самым важным в моей жизни.

К тому же она сама усложняла себе жизнь, поддерживая связь с сенатором Членоголовым. Поскольку вскоре после свидания я забрал ее телефон и просмотрел звонки и текстовые сообщения, она сделала так, чтобы держать их чистыми, но она и понятия не имела, как легко клонировать чей-то телефон, чтобы получить доступ ко всем сообщениям. Похоже, он поддерживал с ней постоянную связь, в то время как она, по крайней мере, старалась держать его на расстоянии, во всяком случае, пока.

"Может, устроим еще одно свидание в ближайшем будущем? Я буду в городе", - написал он не далее как месяц назад.

"Муж все еще ведет себя как придурок из-за последнего раза. Я не решаюсь рискнуть", - написала она ему в ответ.

Не стоит и говорить, что я не был впечатлен.

Месяц спустя, мы отпраздновали нашу 10-ю годовщину семейным походом в Chuck E. Cheese. Дети отлично провели время, а вот Хестер - не очень. Она подождала, пока дети наиграются, прежде чем выразить мне свое разочарование.

— Мы всегда отмечали годовщину вдвоем, устраивая особый вечер. Ты изменил правила... потому что ты по-прежнему мстительный ублюдок. Когда ты стал таким мелким, мелочным человеком? — прокомментировала она.

— И вновь ответ на этот вопрос тот же, что и на многие другие... в день твоего свидания. Ты сделала это... со мной... с нами... и с тобой, — сказал я.

— Ты не можешь просто забыть об этом? — умоляла она.

— Как часто вы двое переписываетесь? — спросил я.

У нее хватило наглости ухмыльнуться. Затем она полезла в карман, достала телефон и протянула его мне. Я подбросил его в воздух и поймал, когда он падал.

— Я знаю, что ты шлюха, но я также знаю, что ты не глупа. Готов поспорить на деньги, что в этом телефоне нет ни следа переписки между вами, с тех пор как я взял его в первый раз. Но есть расшифровка текстов и телефонных звонков, которые были на этом телефоне. Я знаю, что ты не была инициатором, но я никогда не слышал, чтобы ты прямо сказала парню "нет". Почему так?

Она покраснела и отвела взгляд.

— Да, я знал, что это был риторический вопрос, — пробормотал я.

Работа и дети - вот что помогало мне сохранять рассудок в этот период, хотя парочка моих коллег отметили, что я выгляжу так, будто мне нужно хорошенько выспаться... или шесть. Я был уверен, что у меня язва, я стал больше пить и, да, я стал меньше спать. Бывали ночи, когда я часами лежал в постели, смотрел на жену и думал, что же произошло. Она продолжала настаивать, что любит меня. Она продолжала говорить мне, что то, что она сделала, было вне нас. Она "заслужила" свою ночь с сенатором Членоголовым, и она не сожалеет о своем опыте, хотя ей жаль, что она причинила мне боль.

Я все ждал, что вот-вот упадет другой ботинок.

Удивительно, но одним из самых полезных для меня людей в это время была моя теща. Она неоднократно извинялась передо мной за поведение Хестер.

— Нам очень жаль, Реджи. Мы с отцом не воспитывали ее эгоистичной... сукой. Но я должна сказать тебе, что очень надеюсь, что ты сможешь найти способ преодолеть это. Я знаю, что ты делаешь это ради детей, — сказала она однажды, когда позвонила, чтобы проведать меня.

*****

Я прошел на кухню и достал еще один кулер с пивом, чтобы взять его с собой на улицу. Мы устраивали одно из летних сборищ, которые проводили раз в месяц в нашем квартале.

На улице стояли два гриля, и там были горячие и холодные блюда, фрукты, десерты и всевозможные алкогольные и безалкогольные напитки. День был идеальный: солнечный, 27 градусов и почти безветренный. Тусовка продолжалась уже пару часов и, вероятно, продлится еще пять или шесть. Такие мероприятия всегда доставляли массу удовольствия и детям, и взрослым.

Я услышал женские голоса, доносившиеся из нашего домашнего офиса. Кабинет был закрыт для посторонних, поэтому я собирался загнать всех в семейную комнату или гостиную. Хотя большинство мероприятий проходило на открытом воздухе, время от времени кто-нибудь заходил в дом, чтобы подышать воздухом под кондиционером или спокойно поговорить. Это не проблема, за исключением этой комнаты.

— Да, иногда, когда Реджи действительно достает меня, я думаю о нем. Он большой, сильный и берет то, что хочет. Иногда, я просто не могу не возвращаться мыслями к той ночи. Это прекрасное воспоминание, которое останется у меня навсегда.

Я уже собирался войти в комнату, когда Хестер высказала свое мнение той, с кем она была. Я остановился на месте; на самом деле у меня подкосились колени, и я чуть не упал. Черт! Как много людей знают, что я рогоносец?

Я услышал хихиканье. Похоже, в комнате их было трое. Я не слышал, что еще было сказано, потому что был слишком занят, пытаясь не блевануть прямо здесь. Я гордился собой, что успел добежать до ванной, прежде чем потерял свой обед, завтрак, ужин накануне вечером...

Когда я окончательно привел себя в порядок, то вынес кулер с пивом на улицу, налил две кружки и протянул их двум парням, которые в это время работали на гриле.

— Эй, Редж, ты в порядке? Ты выглядишь так, будто проглотил немного безалкогольного пива, — сказал Джон Ласки.

— Просто у меня кое-что на уме, Джон. Все хорошо, — ответил я, прежде чем уйти.

До конца тусовки я молчал. Когда Хесс и две ее спутницы появились снова, я почувствовал, что за мной наблюдают и ухмыляются. Может быть, у меня началась паранойя, но через некоторое время мне стало казаться, что, практически, все женщины на барбекю ухмыляются мне вслед.

Я дождался конца вечера, когда дети уже легли спать, а мы закончили уборку, чтобы выразить свое разочарование жене. Она сидела в одном из шезлонгов, потягивая вино из кулера, и выглядела вполне довольной собой. Я сел в шезлонг рядом с ней.

— Был ли сегодня в нашем доме кто-нибудь, кто не знает, что ты изменяющая шлюха? — искренне спросил я.

Она бросила на меня шокированный взгляд, пытаясь изобразить невинность. Я оскалился в ответ.

— Возможно, за последние несколько месяцев я рассказала нескольким девушкам. В конце концов, для меня это был потрясающий опыт, — хихикнула она. — Он красивый сенатор. Это был прекрасный опыт для меня. Я просто хотела... похвастаться, наверное.

— Итак, сначала ты изменяешь мне, потом унижаешь меня перед своими друзьями. Что означает, что муж каждой женщины, с которой ты говорила, также знает, что ты шлюха, а я рогоносец...

— Я не шлюха, и ты перестанешь меня так называть! — крикнула она. — У меня было одно... приключение. Это не похоже на то, что я трахалась с каким-то случайным парнем в захудалом мотеле!

Ее глаза практически пылали, когда она поднималась со своего шезлонга.

— Послушай, это продолжается уже достаточно долго, и я уже сыта этим по горло, — продолжила она, ее голос становился все громче. — Ты вешаешь на меня это дерьмо уже больше года. Бедный ты мой. Твоя жена провела ночь с другим мужчиной... красивым, сильным мужчиной. Смирись с этим.

— Ты больше не будешь держать меня в заложниках. Если ты не можешь понять, как жить дальше, это твоя проблема. Просто, блядь, подай на развод. Я устала жить так, будто ты - мистер Совершенство... и я жду отпущения грехов. Подай уже, чертова киска, или смирись с тем, что произошло, и мы сможем жить дальше.

Признаюсь, я не ожидал такого поворота событий. Я просидел в шоке, как мне показалось, несколько часов, но, вероятно, это были лишь секунды. Когда я вернулся к реальности, она уже ушла, и я остался один.

По натуре я спокойный человек, задумчивый и, вероятно, медленно реагирующий. Я не склонен паниковать и редко выхожу из себя. Некоторые люди, в том числе и моя жена, видимо, считают мою сдержанность слабостью. Мне будет не хватать ежедневных встреч с детьми.

Хотя я надеялся сохранить семью, я не жил в пещере, поэтому у меня был адвокат, у которого была вся информация, готовый вступить в бой за меня. Первым делом в понедельник утром я бросил монетку. Хестер обслужили на ее работе еще до конца дня. Неудивительно, что она не была счастливой туристкой.

Мой телефон начал разрываться, примерно, через пять минут после того, как я предполагаю, ее обслужили. Я не ответил ни на один из ее звонков. Я знал, что меня ждет вихрь, когда я вернусь домой.

— Ты тупой ублюдок! — крикнула мне Хестер, когда я вошел в дом из гаража. — Твое маленькое мужское эго уязвлено, и ты позоришь меня перед моими коллегами?!

— Так же, как ты на днях опозорила меня перед нашими друзьями и соседями? — ответил я. — Ты умоляла меня подать заявление. Я подал.

Она усмехнулась, но ничего не сказала. Я положил вещи и пошел искать своих детей, чтобы быстро поговорить с ними, объяснив, что по-прежнему люблю их и всегда буду любить, хотя послезавтра я уже не буду жить в том же доме. Элиза поняла, поскольку у нескольких ее друзей в школе родители развелись, а вот Нейт был в замешательстве. Мне предстояла большая работа с ним, хотя я был уверен, что моя дочь поможет мне в этом.

Мы жили в штате, где развод происходит без вины, так что развод должен был быть легким. Она собиралась получить основную опеку над детьми, дом, алименты на детей и немного алиментов на содержание. Но не-е-ет. По какой-то чертовой причине, известной только ей, она боролась... упорно. Ее адвокат перепробовал почти все, чтобы отсрочить дело, заставить меня встречаться на конференциях, и она даже хотела получить супружескую консультацию.

— Какого хрена, Хесс? Ты и близко не любишь меня так сильно, как притворяешься, иначе ты не смогла бы сделать то, что сделала. А потом хвастаешься перед подругами, что он был лучшим, кто у тебя когда-либо был. Зачем мне оставаться женатым на тебе, если я и так получаю от тебя одни неприятности. Я до смерти люблю своих детей, но если я останусь с тобой, все, что они будут помнить обо мне - это то, что я был озлобленным человеком, — сказал я на одной из встреч.

— Но я люблю тебя, Редж. Ты так зациклился на одном свидании. Да, он был потрясающим любовником, но это было один раз. Отпусти это.

— Я не могу, Хесс, — ответил я. — Ты изменила. Ты нарушила свои клятвы и не видишь в этом ничего особенного. А я вижу, и всегда буду видеть. Ты обещалась мне...

Я не собирался этого делать. Правда, не собирался, но на человека можно давить только до определенного предела.

Самое лучшее в двухпартийной политической системе - это то, что есть две партии, как бы вы их ни называли. Сенатор Членоголовый принадлежал к одной партии, а это означало, что другая партия будет только рада получить информацию, которая не лучшим образом отобразит его.

Я подготовил это дело более года назад, после свидания Хесс. У меня был хорошо знакомый адвокат в нашем городе, который связался с председателем политической партии, не связанной с сенатором. Мистер Председатель партии был очень взволнован возможностью получить что-то, что могло бы сорвать следующие выборы сенатора, что, несомненно, положило бы конец любым его шансам попасть в Белый дом. Он хотел получить информацию немедленно и даже предложил солидное денежное вознаграждение, но в итоге ему пришлось довольствоваться обещанием, что он получит улики, если, и только если человек, владеющий ими, захочет, чтобы они стали достоянием общественности.

Мой адвокат звонил мне каждый месяц, чтобы сообщить, что мистер Председатель партии звонил и упрашивал.

В этом месяце, мы собирались сделать председателю день. Встреча, в которой впервые участвовал я, была назначена в офисе моего адвоката. После того как все представились, я потянулся к портфелю, лежащему у меня под рукой, достал запечатанный пластиковый пакет для хранения и бросил его на стол для совещаний. Глаза председателя чуть не вылезли на лоб, когда он увидел, что находится в пакете.

— О, мой Бог, — прошептал он. — Это то, о чем я думаю?

— Если вы думаете, что это конец карьеры сенатора Членоголового, то да, — ответил я.

Председатель уставился на пакет так, словно в нем были золотые слитки. Он так и не протянул руку, чтобы дотронуться до него, просто продолжал смотреть с выражением... изумления.

— Как.., — прошептал он.

— Самоувереннаая сука вернулась домой и пошла наверх принять душ, — рассказал я. — Она стирает белье, так что, думаю, она была уверена, что я никогда не буду рыться в корзине для белья. Я подождал, пока не услышал, как работает душ, проскользнул в ванную и нашел трусики на дне корзины. Все, кто смотрит телевизор в наше время, знают о ДНК. Уверен, когда вы сдадите их на анализ, то обнаружите два комплекта.

— Кстати, вот ее зубная щетка для сравнения ДНК. Полагаю, вы сможете получить образец сенатора... если у вас его еще нет, — сказал я, бросив на председателя пристальный взгляд.

Он покраснел и отвел взгляд. Я так и думал.

Я знал, что он уже был в курсе всей ситуации, так что не было необходимости повторять что-либо. И все же я видел незаданный вопрос "почему" на его лице.

— Потому что она просто недостаточно умна, чтобы не трахаться со мной. Она изменила, но думает, что она такая охуенно замечательная, что я, в конце концов, сдамся и отпущу ей это преступление. Теперь она даже начала тыкать мне этим в лицо. На хуй ее и сенатора, к которому она прискакала! — воскликнул я.

— Карьера закончена, Томас Норберто. Иди на хуй, кусок дерьма.

*****

— Черт возьми, ты, тупая шлюха! Как, блядь, твой муж-слабак мог получить доказательства наших выходных? Я знал, что он знал... но доказательства? Как? — кричал Норберто Хестер по телефону, через неделю после моей встречи с мистером Председателем.

— Я... я... я не знаю. Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — прохрипела она.

Я был удивлен, когда этот звонок появился на телефоне, который я использовал для клонирования ее телефона. В общем, я говорил ей еще несколько месяцев назад, что ее телефон прослушивается, и эти двое не пользовались таким способом связи, если вообще общались.

— Что, черт возьми, ты делаешь, Редж? — спросила она, когда я ответил на ее звонок 90 минут спустя.

Я прекрасно понимал, что она имела в виду, но настроение у меня было игривое. По крайней мере, мне казалось, что я игрив.

— Э? — ответил я. — Я только что заказал пиццу с пепперони и чесночный хлеб. С какого хрена тебя должно волновать, что я ем? Подожди. Как ты вообще можешь знать, что я ем?

Она зарычала на меня. По опыту я знал, что она действительно ненавидит мои глупости. Ей, видимо, было приятно верить, что я бесхарактерная киска, но она знала, что я не глуп. Что ж, думаю, одно из двух - не так уж плохо.

— Не знаю, как ты это сделал, но, похоже, ты отомстил сеньору Норберто. Он угрожал надавать мне пощечин за то, что ты сделал, но не сказал, что именно. Спасибо и на этом. Мои родители злятся на меня, твои родители злятся на меня, Элиза была груба со мной, а ты никак не можешь выкинуть из головы, что то, что мы с Томасом сделали, было отдельно от нас с тобой.

— Да. Насчет этого.., — сказал я.

Через два месяца после моей встречи с мистером Председателем, сенатор Норберто, который, практически, не имел шансов сохранить свое место, внезапно выбыл из сенатской гонки за восемь месяцев до выборов, сославшись на сильное умственное переутомление.

Учитывая все, что происходило в моей жизни, поиски женского общения были далеко внизу моего списка причин для беспокойства. На самом деле я даже не смотрел на женщин в сексуальном плане несколько месяцев, когда моя дочь спросила меня об этом.

— Когда ты начнешь встречаться с другими женщинами, папочка? — радостно щебетала Элиза во вторые выходные, которые мои дети провели со мной. — Мама Линды действительно хочет пойти с тобой куда-нибудь.

Я знаю, что у меня отвисла челюсть. Наверное, я был настолько поглощен разводом, что не слишком много думал о своем будущем, не считая заботы о детях каждые выходные и две гребаные недели летом.

— Мама Линды сказала тебе это? Ты не против, милая? — спросил я, чувствуя себя несколько шокированным.

— Ну, она не сказала мне, папочка, но она сказала маме Энни, и я подслушала, — сказала Элиза. — Я не против, папа. Я не хочу, чтобы ты оставался один. Но, пожалуйста, папа, не ходи на свидания с мамой Марси. Она никому из нас, детей, не нравится. Дети все понимают, папа.

Мама Линды была в разводе со своим подонком-муженьком уже около пяти лет. Она была очаровательной блондинкой с изгибами и кипучим характером, как бывшая болельщица. Я и понятия не имел, что я ей интересен. Знаете, когда ты женат, ты не оцениваешь перспективы с другими женщинами... по крайней мере, я так не делал. Неужели я был глуп?

Я не понимал, что Элиза внимательно наблюдает за мной.

— Все в порядке, папа. Мне почти девять. Я знаю все о таких вещах, как развод. У нас все будет хорошо, у меня и Нейта. Ты позаботишься о себе.

Вот так, видимо, я попал в игру знакомств.

Мама Линды, Джули, была моей первой, и у нас было приятное свидание. Я чувствовал, что должен сказать ей, что только возвращаюсь на сцену знакомств и еще не готов к чему-то серьезному. Она улыбнулась мне, как пятилетнему ребенку, и сказала, что понимает меня и что мне не нужно объясняться с каждой, с кем я буду встречаться. Она дала мне много действительно полезной информации, как будто это был курс "101 разведенный родитель".

Она также сказала, чтобы я не удивлялся, если большинство разведенных матерей друзей моих детей будут искать меня. Я заслужил репутацию хорошего парня, хорошего отца, у меня была хорошая работа и... я неплохо выглядел. Она покраснела, произнеся последнюю часть.

Время от времени, я встречался с Джули и несколькими другими разведенными мамашами. У меня редко было время подумать о Хестер и нашем бывшем браке. Когда же у меня появлялось время, я вынужден был признать, что мне было одиноко, но не настолько одиноко, чтобы дать ей второй шанс. Я не собирался тратить время на размышления о том, изменит ли она мне снова или когда.

Со своей стороны, Хесс не стеснялась напоминать мне, что ее интрижка была всего лишь "глупой ошибкой" и что она больше никогда не сделает ничего подобного.

— Глупой ошибкой? — усмехнулся я. — Недальновидные суждения, отсутствие уважения, в конце концов, просто эгоистичное мышление. Ты предпочла секс с сенатором, любви к своей семье.

Ее рот открылся и закрылся... дважды. Я знаю, что она хотела ответить, но не могла сказать ничего, что могло бы ее оправдать. Я все же ожидал, что она продолжит попытки, тем более что сенатор, похоже, больше не вариант.

— Он сказал ей, чтобы она никогда больше с ним не связывалась, — однажды в субботу сказала мне моя бывшая теща, когда мы с детьми пришли на ужин. — Он считает, что ты как-то связан с тем, что он выбыл из сенаторской гонки, и, похоже, думает, что она не сделала достаточно, чтобы остановить тебя.

Я поднял брови и продолжил жевать свою еду. Я не стал комментировать.

Пару месяцев спустя в четверг вечером, несколько парней с работы захотели попробовать этот новый довольно элитный бар с танцполом. Когда я был женат, то держался от подобных мероприятий как от чумы, но, будучи холостяком, я стал ходить туда регулярно. Нас было четверо, мы заняли столик и заказали напитки, сканируя окружающие столики и танцпол, чтобы проверить, насколько разогрето это место.

Я заметил двух женщин, как только они вошли. Первой на вид было около 40 лет, но одета она была, наверное, лет на 30 и пыталась казаться моложе. Ее шелковая голубая блузка была расстегнута наполовину, обнажив пару красивых молочно-белых грудей, а юбка длиной до середины бедра показывала, что у нее также есть пара длинных спортивных ног. У нее были короткие темно-каштановые волосы и зеленые глаза.

Ее подруга выглядела совершенно неуместной в этом баре. Она выглядела старше своей подруги, возможно, как пятидесятилетняя, но одета была так, словно у нее были деньги: свитер и юбка явно были из дорогих магазинов, и она выглядела стильно и красиво. У нее были серебристо-светлые волосы длиной до плеч и темные глаза.

Женщины сели за столик неподалеку от нас, и их тут же окружили парни, спрашивая, не хотят ли они составить им компанию или потанцевать. Я был вынужден признать, что не прочь потанцевать с кем-нибудь из них. Особенно темноволосая выглядела так, словно была готова повеселиться, а может, и не только.

Темноволосая без проблем выходила на танцпол с каждым мужчиной, который спрашивал, и не стеснялась демонстрировать свои достоинства. Светловолосая женщина танцевала всего несколько раз и казалась гораздо более сдержанной, когда это делала.

Час спустя, я решил пригласить светловолосую женщину на танец, но как только я подошел к столику, темноволосая протянула руку, схватила меня за руку и вытащила на танцпол. Она терлась об меня, и, наблюдая за тем, как подпрыгивают ее груди и как она трется об меня, я совсем забыл о ее подруге. Мы станцевали вместе две быстрые песни, а потом музыка перешла на медленную, и она прижалась ко мне всем телом. Я был тверд как кирпич в своих штанах, а когда она потянулась и прижалась губами к моим, я был потерян. Мы вместе вышли из клуба и поехали в мою квартиру.

Между нашим первым и вторым трахом за ночь, она рассказала мне о своей жизни. Она и ее подруга были здесь, чтобы отпраздновать ее официальный развод, состоявшийся днем ранее.

Рози была адским трахом, и мы встречались около месяца, прежде чем она сказала мне, что не хочет так быстро связывать себя узами брака после развода. Я все понял, и мы разошлись в разные стороны. Я так и не удосужился расспросить ее о подруге, с которой она была в ту первую ночь. У меня такое чувство, что я что-то упустил с этой женщиной.

Несколько недель спустя я сидел за барной стойкой в другом довольно дорогом заведении, только на этот раз я был один. Я просто зашел пропустить пару стаканчиков в конце долгой недели, чтобы расслабиться в одиночестве. Это были не мои выходные с детьми, так что я собирался побыть один.

Она вошла одна, и я хочу сказать, что головы повернулись. У нее было роскошное тело, как у Меган Ти Сталлион, и высокая копна распущенных каштановых локонов, ниспадающих до плеч. Она буквально прошествовала на четырехдюймовых шпильках, отчего ее грудь без бюстгальтера восхитительно колыхалась, когда она присела на стул рядом с моим. Святые угодники. Я был уверен, что умер и попал на небеса.

Мой мозг работал сверхурочно, пытаясь придумать убийственную вступительную фразу, когда она посмотрела мне прямо в лицо и спросила, что я пью.

— "Angel Envy rye", — ответил я, улыбаясь, и мой мозг быстро превратился в кашу, когда я услышал ее прокуренный альт.

— О, мило. Мужчина со вкусом, — промурлыкала она.

Она заказала то же, что и я, и продолжала почти весь вечер рассказывать мне о компании по маркетингу бутиков, которую она основала несколько лет назад. Вау. Она была великолепна, умна и владела успешным бизнесом.

Через пару часов мы вместе ушли и отправились в ее квартиру, которая действительно была великолепна. Она отметила, что предпочитает заниматься сексом в собственной постели, как и большинство женщин, а затем продолжила рассказывать мне об этой психологии.

Когда она разделась, я увидел, что она не чужда тренажерному залу. Я сильно сомневался, что ей 45 лет, как она утверждала, потому что ее тело было таким подтянутым. Однако она была еще и гибкой, как Гамби (человекоподобная пластилиновая анимация), и к тому времени, когда мы закончили две сессии, я должен был признать, что у меня болело несколько мышц. В первый раз мы жестко трахались по-собачьи, а во второй раз занимались страстной любовью как по-ковбойски, так и по-миссионерски. Она потрясающе целовалась, и я чувствовал с ней связь, которой не хватало со времен свидания с Хестер.

За один вечер я добился от Мариэль Вашингтон большей откровенности, чем от Хестер после девяти лет брака. Мариэль рассказала мне, что, в основном, она замужем за своим бизнесом и никогда не хотела детей, но у нее было несколько мужчин, с которыми она поддерживала дружеские отношения. Я действительно думаю, что мог бы влюбиться в эту женщину, но поскольку такой вариант не рассматривался, я принял ее предложение стать другом с привилегиями.

Мы встречались, примерно, раз в месяц в течение следующего года, пока она не удивила даже саму себя, влюбившись в гораздо более молодого мужчину. Везучий ублюдок.

Нередко мне звонила бывшая теща. Мы с моими родственниками остались близки после развода. Они понимали, почему мне пришлось развестись с их дочерью, да и дело было во внуках. Черт, я до сих пор называю их мамой и папой.

— Могу я попросить об одолжении, Редж? — неуверенно спросила она.

— Всегда, пока это не касается твоей дочери, — ответил я.

Услуга заключалась в том, чтобы сопровождать личного администратора моей тещи на предстоящей рождественской вечеринке их компании. Правда?

— Она хороший ребенок, Редж. Пару лет назад она развелась с жестоким бабником и, по-моему, с тех пор не ходила на свидания. Она ранена, Редж, и ей нужен хороший мужчина, который покажет ей, что не все мужчины - мерзавцы. Я знаю, что ты такой человек, — сказала моя теща.

Насколько странно, когда твоя бывшая теща пытается устроить тебе свидание?

— Только скажи мне одну вещь, мама, — попросил я. — Скажи, что она не потрясающая личность.

Мама поняла шутку и захихикала.

— Думаю, ты будешь приятно удивлен, Реджи. Возможно, ты даже разрешишь нам взять детей на ночь или две, — сказала она.

Мама была права. Я был приятно удивлен. Шерилинн Сарито была пяти футов (153 см) ростом, завернутая в физическую упаковку, на которой красовались грудь приятного размера и пухлая попка. Она была общительной, но не кипучей, и у нее была милая манера морщить нос и щурить свои зеленые глаза, когда она была счастлива.

Что не менее важно, у нее действительно был хороший характер.

Я позаботился о том, чтобы оставаться рядом с Шерилинн весь вечер и быть полностью внимательным к ней, как я бы делал это со своей бывшей женой. Шери, казалось, была в восторге от такого внимания. Она была прекрасным собеседником, хотя и имела склонность уступать другим. Полагаю, этого следовало ожидать, учитывая ее историю.

Мы сидели за столом с моими родственниками. Мама была так же любезна, как и всегда, а вот папа начал вечер немного сдержанно. Я это понимал, но с течением вечера он постепенно потеплел.

Думаю, я удивил Шери своим умением танцевать. Хестер всегда любила танцевать, и я научился, чтобы сделать ее счастливой. У Шери тоже кое-что получалось - в быстрых танцах, а в медленных она прижималась ко мне так, словно мы были парой уже много лет. Мне определенно нравилось чувствовать, как ее тело прижимается к моему.

Когда в конце вечера я проводил Шери до двери, то получил нежный поцелуй в губы и номер ее телефона. Я определенно был бы обязан своим тестям дополнительным временем, проведенным с внуками.

Я подождал три дня, прежде чем позвонил Шери и попросил о свидании. Она согласилась на вечер следующей пятницы в одном из лучших итальянских ресторанов города, за которым последует вечерняя художественная выставка в местной галерее.

На свидание Шери оделась более сексуально, чем на рождественскую вечеринку, и я был впечатлен гораздо больше. Мы снова отлично провели время. Мы встречались еще три раза, прежде чем я решил, что мне пора познакомиться с ее восьмилетней дочерью, а ей - с моей парой. Мы провели несколько часов, играя в мини-гольф, а затем устроили пикник в местном парке. На мой взгляд, все прошло хорошо. Две девочки, в частности, очень хорошо сблизились, хотя мой сын не был в таком восторге, как я ожидал. В конце концов, он был в том возрасте, когда у всех девочек есть "вши".

Мы с Шери виделись несколько раз в неделю. Когда у меня было двое моих, мы занимались семейными делами, в которых участвовали все пятеро. Все было хорошо, пока через несколько недель после начала нового учебного года мне не позвонила Хестер.

— Не знаю, чему учила моих детей твоя отмороженная подружка, но твой сын сегодня был в кабинете директора за драку, и его лицо выглядит так, будто он проиграл. Он получил три дня ареста, и все, что он мне говорит, это то, что все началось с этой девушки "Моник", которую он продолжает называть своей сестрой, — кричала она мне в трубку.

— Во-первых, ты, как никто другой, не имеешь права называть мою девушку отморозком, ты, шлюха. Что касается Нейта, то я приду после ужина и приглашу его поесть мороженого. Как насчет того, чтобы не паниковать, пока мы не узнаем, что случилось?

Я услышал, как она хмыкнула, прежде чем отключиться.

Забрав Нейта после ужина, мы зашли в небольшой магазинчик мороженого "Мама и папа". Когда он сел в мою машину, я визуально осмотрел его. У него была рассечена губа и царапина на левой стороне лица.

— Ты бы видел другого парня, папа, — пошутил он.

— Как насчет правды, Натан Абрахам? — сказал я.

Он поморщился, когда я полностью использовал его первое и второе имена.

— Один мальчик приставал к Мо, папа. Я сказал ему, чтобы он перестал приставать к моей сестре. Он сначала замахнулся, а потом я ему хорошенько врезал. Мне сказали, что я сломал ему нос. Когда я ударил его, раздался громкий треск, и кровь полилась отовсюду.

Было видно, что он старается не ухмыляться. Мальчик, пристававший к Мо, был на два года старше Нейта.

— Когда я поговорю с Мо, она расскажет мне ту же историю? — спросил я.

— Абсолютно, папа. Я бы не стал бить парня, но он замахнулся первым. Я просто защищал Мо. Ты всегда говоришь мне, что я должен присматривать за Элизой, и я решил, что то же самое относится и к Мо. Она ужасно маленькая, папа, — сказал Нейт.

— Так и есть, Нейт, и ты поступил правильно, — сказал я, пытаясь, но безуспешно, сдержать гордость в своем голосе.

Моник действительно была похожа на свою мать своим маленьким ростом. Она была, наверное, на полголовы ниже, чем почти все остальные в ее классе. Кроме того, я всегда говорил Нейту, что забота о сестре - это его работа. Полагаю, теперь он считал Моник членом семьи. Это было интересно. Иногда невинность юности оказывается умнее мудрости возраста.

— Я горжусь тем, что ты встал на защиту Мо, но ты не должен никому в школе говорить, что я так сказал, — сказал я. — Я поговорю с директором и посмотрю, что можно сделать.

— Возможно, ты захочешь рассказать о Мо своей маме. Судя по всему, вы с Элизой не слишком информировали ее о моей жизни... за что я, кстати, благодарен. Но будет лучше, если это будет исходить от вас с Элизой, — сказал я.

Мой семилетний ребенок все понял. Дети так быстро растут в наши дни.

— Кстати, папа, когда вы с Шери собираетесь пожениться? Ты, ведь, знаешь, что она замечательная, не так ли?

Как я уже сказал, они быстро растут. И он был прав. Мне нужно было надеть кольцо на палец этой женщины.

На следующий день я позвонил директору. В школе действовала политика нетерпимости к дракам, даже если ученик сам себя защищал. Однако в школе также действовала политика нетерпимости к хулиганству, поэтому после опроса свидетелей обидчик получил, в общей сложности, шесть дней ареста.

Я не был согласен с этой политикой, но сказал Нейту, чтобы он принял свое наказание как мужчина. Я также сказал ему, что он прав, и я попрошу Шери выйти за меня замуж, как только смогу, то есть как только смогу купить кольцо.

Думаю, все пошло кувырком, когда Хестер узнала, что Шери - мамина помощница и что мама устроила первое свидание.

— Что за хуйня, мам? Ты должна была быть на моей стороне! — кричала на нее Хесс, когда узнала об этом - рассказывала мама позже.

— Нет никакой "твоей" стороны", — ответила мама. — Он никогда не вернется к тебе. Ты все испортила. Так зачем терять хорошего человека? Шерилинн - хорошая женщина и отличный друг. Она заслуживает такого хорошего человека, как Реджи.

Крик, который издала Хесс, был ужасен, рассказывала мама.

Обоим моим детям нравилась Шери, но моей дочери особенно нравилось, как она заботилась обо мне. В характере Шери было стараться угодить мне почти во всем, что она делала, и я чувствовал себя настоящим королем своего замка. Естественно, это побуждало меня относиться к ней, как к королеве. Элиза, похоже, действительно получала удовольствие от того, что мы с Шери почти старались превзойти друг друга в любви друг к другу.

— Я не уверена, очаровательны вы, ребята, или отвратительны, — сказала мне однажды Элиза. — Но мне очень нравится быть рядом и пытаться понять это.

Наши трое детей, мои родители и мои бывшие тесть и теща были единственными гостями на нашей небольшой свадьбе пару месяцев спустя. Секретарь суда, проводившая церемонию, была более чем удивлена тем, что моя бывшая теща встала на сторону Шери, в качестве подружки невесты.

— На самом деле, это долгая история, — усмехнулся я, когда она поинтересовалась.

******

"Никто не ожидает испанской инквизиции" - это фраза из старой британской комедийной труппы "Летающий цирк Монти Пайтона". По правде говоря, никто не ожидает инквизиции и от федерального маршала. Я был застигнут врасплох, когда в понедельник утром в мой офис вошли два таких офицера.

Очевидно, федералы были не слишком довольны тем, что некоему бывшему сенатору надрали задницу и раздавили яйца в туалете какого-то шикарного ресторана в Хьюстоне, штат Техас. Мое имя и имена нескольких других мужей-рогоносцев были в списке возможных подозреваемых. Я объяснил обоим, что мое алиби включает в себя нахождение дома с женой и тремя детьми в нескольких сотнях миль от места преступления.

— Но я не могу сказать, что мне жаль слышать о проблемах сенатора. Никто, и я говорю это искренне, не заслуживает этого больше, — сказал я очень кислым маршалам.

— Вы же понимаете, что этот тупой еблан трахнул мою тогдашнюю жену почти четыре года назад. Если бы я собирался что-то сделать, не думаете ли вы, что я бы сделал это намного раньше? — спросил я самым язвительным тоном.

Однако получение обвинения третьей степени от федералов было только началом. Неделю спустя в моем офисе появился репортер из "Ассошиэйтед Пресс", который хотел, чтобы я повторил всю историю со свиданием. Похоже, в его руки каким-то образом попал "конфиденциальный" список из 26 женщин, с которыми сенатор, судя по всему, развлекался в течение восьми лет своего пребывания на посту.

К этому моменту несколько человек знали о свидании Хестер с сенатором, хотя я, конечно, никогда не афишировал это. Хестер, вероятно, за эти годы рассказала большему количеству людей, чем я, поскольку она, безусловно, гордилась своим достижением. Однако я не мог не задаться вопросом, насколько она была горда, когда появилась история о нападении сенатора, и ее назвали одной из его любовниц.

— Зачем ты рассказал все этому парню? — практически закричала она, когда я ответил на звонок.

— Я этого не делал. Он сказал мне, что ты в списке сенатора. Все, что я сделал - это подтвердил правдивость твоего имени в списке. Я не собирался лгать, чтобы спасти твою задницу от позора, шлюха.

— Я не шлюха! — крикнула она мне, прежде чем я отключил звонок.

Должен признать, что я усмехнулся.

Также должен признать, что в то время, когда статья попала в газеты, я подумывал о длительном отпуске за городом. Она облажалась - в прямом смысле слова - но и я собирался заплатить за это постыдную цену.

Шери, так сказать, отговорила меня от этой затеи.

— Не пытайся ни с кем бороться. Придерживайся правды. Она изменила. Ты с ней развелся. Уходи, — сказала Шери.

К сожалению, моим детям суждено было стать жертвой словесных издевательств до конца их школьной карьеры. Мы еще долгие годы будем обсуждать тот факт, что их мать была эгоистичной обманщицей.

Мне также было очень жаль моих бывших родственников, которые к этому моменту стали нашими близкими друзьями. Мы пригласили их погостить у нас в доме, который мы купили, на пару недель после того, как статья попала в газеты. Они, в основном, оставались в доме и не отвечали на звонки.

— Я люблю ее, ты же знаешь, как это бывает, когда у тебя есть дети, но мне так стыдно, что моя маленькая девочка решила, что вполне приемлемо поиграть в шлюху на один день, — сказал отец. — Никто не хочет, чтобы его маленькая девочка стала такой женщиной.

В конце концов, дурная слава утихла, и жизнь вернулась в нормальное русло. Постепенно мои дети стали проводить больше времени с Шери, Мо и мной в нашем доме. В этом не было ничего официального, но все, казалось, просто превратилось в то, что наш дом стал местом, где собирались соседские дети. Поначалу Хесс сердилась на меня, но, думаю, мама немного смягчила ситуацию. Я также позаботился о том, чтобы Элиза и Нейт держали связь с Хесс открытой, чтобы она не могла жаловаться, что я краду ее детей. Опять же, думаю, что присутствие мамы и папы облегчило ситуацию.

Мы с детьми почти не говорили о Хестер, когда они были со мной. Она всегда будет их матерью, но в моей жизни она была бывшей, и они также не хотели расстраивать Шери, которую они быстро стали называть мамой, как, естественно, и Мо. Я знаю, что родители Хесс немного смущались, когда впервые начали называть Шери мамой, но поскольку они были близки с Шери до нашей свадьбы, то вскоре смущение прекратилось.

Из-за всего, что происходило в моей жизни и жизни членов моей семьи, я не обращал внимания на то, что происходило в жизни Хесс. Я знал, что она, по словам детей, периодически встречается, но был удивлен, когда однажды днем Элиза сообщила, что ее мать помолвлена. Меня захлестнула волна грусти... по тому, что могло бы быть. Затем я почувствовал, как пара утешающих рук обняла мою грудь... и моя печаль быстро сменилась восторгом... от того, что у меня теперь есть.