Бенни и велосипедный тур / Bennie and the Bike Tour

Бенни и велосипедный тур / Bennie and the Bike Tour © maninconn

Категория: Измена, Перевод

**************************

Бенни изо всех сил налегал на педали велосипеда, преодолевая очередной подъем. Перед ним открылся вид, и он почувствовал тот блаженный момент, когда гравитация берет на себя всю тяжесть работы, и ему остается только направить велосипед по извилистому спуску, который выведет его из Беркшира. После этих недель подъема на север через живописные горные хребты Нью-Йорка, Вермонта и Массачусетса, дорога назад будет сравнительно легкой. Но он опасался, что большей трудностью будет встреча с его невестой по возвращении. На самом деле, она была его бывшей невестой.

Дело не в том, что у нее не было причин сомневаться об изменении семейного положения. В конце концов, именно она технически прекратила отношения. Однако именно он покинул ее в том, что должно было стать недельным велосипедным туром от Монтаука до Вудстока. Это был последний поход перед их свадьбой, которая должна была состояться в эти выходные. Он не знал, что ждет его в будущем, но был уверен, что свадьба в ближайшее время не состоится. Никто даже не знал, где он находится. Он предпочитал, чтобы все было именно так.

Поездка началась в первый же день после окончания учебного года. Бенни и Линн были учителями и решили, что неделя веселья и красивых пейзажей - это то, что нужно. К ним должны были присоединиться еще трое коллег, но из-за смерти в семье, двое их друзей, супружеская пара, отказались от поездки. Таким образом, Донни Коллер оказался в роли пресловутого "нечетного человека".

Бенни и Линн были опытными гонщиками. Они оба были заядлыми триатлетами, поэтому поездки на расстояния от десяти миль до сотни миль, к которым Бенни готовился в рамках своего первого "Железного человека" (Ironman - серия соревнований по триатлону на длинную дистанцию, проводимая Всемирной корпорацией триатлона (WTC)) в предыдущем году, воспринимались ими спокойно. Донни тоже был опытным велосипедистом, но предпочитал еженедельные прогулки по паркам Манхэттена, долгим поездкам по проселочным дорогам. Однако все трое нашли идею путешествия от Лонг-Айленда до Вудстока захватывающей, и они отправились в путь из Монтаука, расположенного на восточной оконечности острова, в приподнятом настроении.

Первый день они закончили на острове Файр-Айленд, намного опередив машины сопровождения. Местность на острове была относительно ровной, особенно по подготовленному для них маршруту вдоль побережья. Ехать было легко, и они успели заселиться в отель и поужинать до того, как прибыло большинство других участников тура. В тот вечер Бенни и Линн занимались любовью, даже несмотря на то, что Донни дразнил их по поводу того, что было бы несправедливо оставить его без вечернего досуга.

На следующее утро Донни продолжил подшучивания, и Линн стала отвечать ему ответными остротами, в то время как поддразнивания Донни становились все более и более насыщенными сексуальными намеками. На второй день, когда они заехали пообедать на Кони-Айленд, все вышло из-под контроля, и когда Бенни заговорил, чтобы прекратить все, пока дело не зашло слишком далеко, он был встречен шквалом насмешек за то, что он портит спорт. Они не унимались, когда садились на свои велосипеды, и, улюлюкая и гогоча, мчались прочь, пока он проходил свой ритуал перед поездкой и поправлял сиденье.

Он знал, что догонит их. В тот день это был 40-мильный отрезок пути, через мост и по велосипедным дорожкам, которые вели на юг вокруг оконечности Манхэттена, а затем петляли на север вдоль Гудзона. Однако уязвленное самолюбие не позволяло ему торопиться и жаждать их общества. Он не одобрял ни того, что его будущая жена так агрессивно флиртует, ни того, что его предполагаемый друг так открыто пристает к ней. Конечно, они оба говорили, что все это было в шутку и что Бенни не должен быть таким тонкокожим, но на самом деле все выглядело не очень невинно. Ему нужно было время, чтобы все обдумать, и он решил, что, возможно, сможет что-то понять по их реакции, когда догонит их.

Догнать их было легко. У велосипеда Донни лопнула шина, и он упал. Он возился с запасной камерой, когда Бенни догнал его, но при этом повредил руку и порезал колено. По иронии судьбы, машинам сопровождения было нелегко добраться до них, и они застряли в центре самого большого города в стране. Линн оказала первую помощь, пока Бенни разбирался с велосипедом.

— Передний обод немного погнут, но ездить на нем можно. Проблема в том, что у тебя камера не того размера. Это единственная запасная?

— Нет, но вторая такого же размера. Так неправильно!

— Тебе нужно промыть колено и, возможно, проверить его. Ты можешь ехать?

Бенни посадил его на свой велосипед и отправил с Линн, а сам остался ждать с поврежденным велосипедом Донни. Он вызвал на помощь машины сопровождения, и они сообщили Бенни, что на бруклинской стороне моста произошла авария с участием нескольких велосипедистов. Ему придется подождать. Он проверил по телефону, где находится местный магазин велосипедов, и начал вести хромой велосипед в ту сторону.

Через час он нашел магазин. Там было очень много народу. Он выбрал новый обод, нашел подходящую трубку и достал телефон, чтобы позвонить Линн, в ожидании техника. Линн написала ему, что Донни неплохо справился с поездкой, и они уже остановились, чтобы осмотреть его порезы, промыть и перевязать. Они направлялись в отель в Вестчестере.

Бенни ждал менее чем терпеливо. Он даже предложил заплатить за пользование монтажной скамьей, когда та была свободна. Прошло еще 45 минут, прежде чем он сел на велосипед. Велосипед не стоил ожидания, он был отстойным. Рама была слишком маленькой, сиденье - неудобным, а передачи были настроены неправильно для езды по пересеченной местности.

"Неудивительно, что он всегда отстает, его велосипед - дерьмо", - думал Бенни, неуклюже возвращаясь к тропе через час пик в Нью-Йорке. Он почувствовал, что его телефон зажужжал, и, остановившись на светофоре, проверил его.

"В отеле. Позвони мне".

Он позвонил.

— Привет, сладкий, у тебя все хорошо?

— Нет!

— Детка, мне так жаль, что ты застрял в этом. Кстати, Донни в порядке.

— Просто жаль, что я застрял с этим? Что это была за чертовщина за обедом?

— О, детка, перестань волноваться. На следующей неделе ты будешь мой, весь мой. И я буду вся твоя!

— О! Значит, только на следующей неделе. Я то думал, что помолвка означает, что мы уже обещали быть друг для друга единственными и исключительными. Все мое, все твое, только мы.

— Детка, мы еще не сказали "да"...

Бенни не понравилось, как это прозвучало. Все шло к чему-то плохому. Он расстегнул молнию на майке и нащупал ее обручальное кольцо. Он не заебывался с ювелиркой. Он купил для нее гребаный камень. Единственная проблема заключалась в том, что оно плохо сидело под тесными велосипедными перчатками. Поэтому, когда они ехали, она надевала кольцо на цепочку, которую он носил на шее.

— Дело в том, Бенни, что ты знаешь, что у меня предсвадебная нервотрепка...

Это становилось все хуже. Ее волнения были связаны с тем, что она не знала, сможет ли ограничиться одним мужчиной до конца своих дней.

— И вы, ребята, расхаживаете с шишками в своих лайкровых велошортах...

Этого не могло быть. Этого просто не могло быть.

—. .. Я хочу устроить последнюю интрижку...

Вот оно. Дерьмо.

—. .. Сегодня я с Донни останусь в отеле на ночь. Мы оставим твой велосипед в нашем номере. Завтра утром мы с Донни позавтракаем в номере. Таким образом, я проведу последнюю ночь без обязательств. После завтрака мы придем к тебе в номер и все обсудим. Потом Донни заберет свой велосипед, и мы все сможем продолжить, как раньше.

Она продолжила говорить о том, как они сожалели о том, что унизили меня за обедом, но на самом деле это было хорошо, потому что это привело к решению ее проблемы с нервами. Велосипедная камера могла выглядеть как подстава, но это было не так. Донни поранился, и он благодарен тебе за то, что ты позаботился об этой проблеме. Он также был очень благодарен за то, что станет парнем для моей последней интрижки, и никогда никому не расскажет и не сделает ничего, что могло бы повлиять на тебя. Бла-бла-бла...

— Милый? Бенни! Ответь мне... Ты сделаешь?

— Я сделаю - что?

— Любишь меня настолько, чтобы позволить мне сделать это?

О, это больно. Линн только что вырезала сердце Бенни. Но он был железным человеком. Он проплыл милю в открытой воде, проехал сто миль на велосипеде, а прошлым летом пробежал марафон под мексиканским солнцем. Это все, что он хотел ей показать. Железного человека.

— Конечно, Линн. Давай. Заведи свою интрижку. Перепихнись сегодня. Передавай привет Донни.

Он отключился, выключил телефон и вернулся в магазин велосипедов.

Таксист отвез его в отель. На стойке он взял ключ от номера, а затем отнес велосипед Донни в свою комнату. Все было так, как она сказала. Велосипед ждал его в номере вместе с рюкзаком, который подбросила машина сопровождения. Он заказал ужин в номер и, пока ждал, поставил погнутый обод на велосипед Донни со спущенной камерой. Купленную новую он выбросил. "Мое право - выбрасывать, я за него заплатил!".

Он не сомкнул глаз. "Она спросила меня, люблю ли я ее настолько, чтобы позволить ей это. Я любил ее настолько, что позволил ей следовать за своей мечтой. Теперь она сможет преследовать ее вечно".

Он выкатил свой велосипед и оставил сумку у машины сопровождения с запиской для туроператоров.

"Ваш тур великолепен, но я решил оторваться от пелотона и совершить более длительную поездку. Подержите мое снаряжение, я заберу его, когда вернусь домой!"

Бенни прикрепил к своему велосипеду багажник, в который положил минимум вещей. У него была банковская карточка, до начала работы оставалось десять недель лета, у него был первоклассный велосипед и тело двадцатичетырехлетнего возраста. Впереди было много открытых дорог, и ничто не могло его удержать.

Запланированная поездка разделила оставшееся расстояние до Вудстока на два дня. Бенни старался изо всех сил и даже с дополнительным весом багажника уложился в один. Будь он где-нибудь в другом месте и занимайся чем-нибудь другим, душевная боль от потери невесты из-за секса на одну ночь, убила бы его. Но на своем велосипеде, он сосредоточился на езде. Только на езде. Погода была прекрасной, дороги в середине недели были тихими, и он мчался по нижней части долины Гудзона. Его тело было как топка, заставляющая ноги работать сильнее и быстрее. Он съел обед, наполнил бутылки водой и отправился дальше.

Он добрался до Вудстока и остановился поужинать. Выйдя из закусочной, Бенни, наконец, вспомнил о Линн. Он сел в тени величественного старого дуба и включил телефон. Он тут же зажужжал. Посыпались десятки смс и телефонных сообщений, а за ними - электронные письма и просьбы встретиться. Он начал читать. Начиная с "Где ты?" и заканчивая неистовыми признаниями в любви и беспокойстве, которые легко переходили на уровень истерики, позвольте мне просто сказать, что она была встревожена. Он ответил.

"Не волнуйся. У меня все хорошо. Счастливого пути".

Тут же зазвонил телефон. Он отклонил звонок и отправил ответное сообщение.

"Не хочу разговаривать. Мне нужно ехать. Пожалуйста, не звони".

Он едва успел надеть шлем, как телефон снова зажужжал.

"Не отгораживайся от меня. Мне нужна была эта ночь, но теперь я готова к тебе. Пожалуйста, позвони".

"Тебе нужна была эта ночь. Мне нужно ехать. Теперь все по-другому".

"Я просила тебя любить меня достаточно сильно, чтобы просто отпустить это!"

"Я любил. Я любил тебя достаточно, чтобы позволить тебе быть счастливой и иметь то, что ты хочешь. Я любил тебя достаточно, чтобы отпустить это. Я любил тебя достаточно, чтобы просто отпустить".

"Боже мой! Ты в Вудстоке! Дерьмо, Донни едет так медленно, что я никогда тебя не догоню. Подожди там, я поймаю машину сопровождения, и мы сможем поговорить. Я заглажу свою вину перед тобой, я понятия не имела, что ты так тяжело это воспримешь! Мы справимся с этим!"

"Я не воспринимаю это тяжело. Не нужно ничего заглаживать. Это был выбор. Ты выбрала. Потом я выбрал. Больше не с чем разбираться. Не мчись в Вудсток, меня здесь не будет. Спокойной ночи".

Он надел перчатки и поехал на север. Проклятый мобильный GPS. Они установили на свои телефоны приложения для слежения. Он решил сохранить GPS, но включать телефон только короткими отрезками. Он проехал еще два часа и остановился в гостинице.

*****

Линн была в бешенстве. Это был самый дерьмовый день в ее жизни. О чем она только думала, когда позволила Донни уговорить ее на последнюю интрижку? Он действительно сыграл на ее неуверенности. Секс был неплохим, но... но он не был Бенни. И Донни к тому же был нытиком. Ох, как же он действовал ей на нервы, и теперь он был у нее в полном распоряжении. И он нихера не умел ездить в седле! День почти закончился, а они только начали. Черт возьми, Бенни! Почему ты не смог понять и быть крутым? И потом, ты оставил велосипед Донни в беспорядке!

Она вспомнила, как у нее сжался желудок, когда она вошла в комнату Бенни. Кровать была заправлена. Так похоже на Бенни - застилать постель, даже если потом горничные собирались ее полностью разобрать. Постель была приведена в первозданный вид, а велосипед Донни - в вчерашнее дрянное состояние. Бенни весь в этом. Оставь все в том же виде, в каком нашел. Он нашел гостиничный номер в первозданном виде и оставил его в первозданном виде. Он взял велосипед в неисправном состоянии и оставил его в неисправном состоянии. Ирония ситуации заключалась в том, что, когда он впервые пригласил ее на свидание, она только что ушла от парня, который был плаксивым, невнимательным неряхой с посредственными навыками в постели. Теперь она страдала от все более раздражающего Донни. Поговорим об "Альбатросе" (фразеологизм - постоянное напоминание о чьей-либо вине).

Она знала, что телефон Бенни отключен. Если бы он хотел быть крутым, то ждал бы ее. Но он воспринял это не очень хорошо, поэтому заставит ее потрудиться, чтобы вернуться к нему. Он не хотел ни видеть ее, ни говорить с ней. В конце концов, они заехали в магазин велосипедов, и Линн все утро писала и звонила, пока они ждали новое колесо для велосипеда Донни. Хотя она знала, что ответа не будет, она была уверена, что как только он включит его, на него посыплются сообщения от нее. И все же, пока от GPS не было сигнала, она чувствовала себя все более и более изолированной. Она вспомнила прошедший день и подумала, чувствовал ли Донни такую же пустоту, когда они садились за обед. Она представила, что он чувствовал себя таким же одиноким и покинутым, когда они оставили его со сломанным велосипедом. Им нужно было отвезти Донни в какое-нибудь место, где можно было бы обработать порезы и царапины, но им следовало вернуться к Бенни. Потом был отель.

Она вспомнила сладкое предвкушение того, что в последний раз будет с новым мужчиной перед замужеством. Донни выглядел так хорошо и был совершенно очарователен. Он угощал ее вином и ужином, вел в номер и соблазнял. О, это было так приятно. Он был ласков и хорошо целовался. У него были нежные прикосновения, и он вводил свой член в ее пульсирующую киску так медленно и плавно. Он был длинным. Примерно такой же, как у Бенни, но с изгибом вверх, что было очень необычно. Это возбуждало ее изнутри приятным ощущением, которое отличалось от Бенни, но не обязательно было лучше. Он не был таким толстым, как у ее жениха, и ей не хватало этой полноты.

Потом он кончил. Слишком рано. Она только завелась, а он уже напрягся в этой извечной позе страсти, а потом обмяк. Она лежала под тяжестью его насытившегося тела, с трудом переводя дыхание и желая. Она никогда не получала такого отношения от Бенни. Когда она, наконец, уговорила Донни слезть с нее, он уже почти спал. "Так не пойдет", - подумала она, вытирая выделения с его члена прохладной мочалкой. Прохлада оживила его, как она и надеялась, и она принялась за работу, оживляя его вялый член первоклассным минетом. То, что, по ее мнению, должно было стать началом второго раунда, закончилось также быстро, когда он кончил у нее во рту в тот самый момент, когда он уже был твердым и готовым впиться в ее ноющую от желания киску. На этот раз его уже было не оживить, но он разбудил ее для третьего раунда где-то в середине ночи, и снова кончил как раз в тот момент, когда она уже начинала возбуждаться. А перед завтраком, в душе, он, наконец, прозвонил в ее колокольчики. Но ее удовлетворение было разрушено, когда она обнаружила, что комната Бенни пуста.

Она не могла оставить Донни одного, но у нее возникло искушение вызвать машину сопровождения, чтобы та забрала их. Каждый раз, когда она останавливалась, чтобы подождать, она писала Бенни. Она писала за обедом. Ничего. Когда после ужина он, наконец, ответил, она была поражена тем, как много он успел сделать. Она была встревожена обменом сообщениями. Ее опасения подтвердились: он воспринял новость не лучшим образом. Ужин прошел впустую. Несмотря на потребность организма в подзарядке, она просто ковырялась в своей тарелке. Донни знал, что лучше не беспокоить ее. Он оставил ее дуться, и они спали в разных комнатах.

Ей было трудно заснуть. Бенни не выходил у нее из головы. Ее свадьба не выходила из головы. Видения будущих детей, как "могло бы быть", всплывали и быстро исчезали. На следующее утро она встала рано и отправила Донни сообщение.

"Сегодня ты будешь в порядке с группой, я должна попытаться найти Бенни. Я еду в Вудсток".

Она также оставила сообщение Бенни.

"Пожалуйста, не уезжай. Ты мне нужен. Подожди в Вудстоке".

*****

Телефон Бенни был выключен. Он не хотел, чтобы его отслеживали. Он не хотел разговаривать. Он не хотел писать смс. Он хотел ехать. Когда на следующий день Линн добралась до Вудстока, Бенни уже не было. На самом деле, он был уже далеко за пределами Олбани и направлялся на север. Хотя она была уверена, что его телефон отключен, она провела остаток дня, звоня и отправляя сообщения. Сон снова ускользнул от нее, и на следующий день она села на обратный автобус до Монтаука одна, встревоженная и измученная.

Следующие дни Линн провела, оставляя Бенни все возможные сообщения. Ночи она проводила, ворочаясь и размышляя о сожалениях и беспокойствах. Больше всего она беспокоилась о Бенни. Он был сильным и умелым, но он был один. Что, если его велосипед сломается, как у Донни? Что, если он упадет? Что, если его собьет машина? Конечно, он мог сам починить свой велосипед и был осторожным гонщиком, но несчастные случаи могут произойти, а машины сопровождения не было. Никто, кроме нее, даже не знал, что он там, и она не имела ни малейшего представления о том, где именно он едет.

Тем временем, Бенни каждый день лихорадочно крутил педали. Он повернул на восток, огибая северные берега озера Шамплейн, и въехал в Вермонт. У него не было проблем ни со сном, ни с чем-либо еще. Вермонт был полон удивительных развлечений как на велосипеде, так и без него, и он даже нашел время взять напрокат горный велосипед в Киллингтоне и прокатиться по горнолыжным склонам, которые он облюбовал во время многих зимних экскурсий. Его разум был полон ясности, когда на второй неделе поездки он отправил Линн письмо.

"Я люблю тебя. И всегда буду любить, но на прошлой неделе ты показала ту сторону себя, о существовании которой я и не подозревал. Я не могу делиться своей женой. Я не думал, что ты способна быть неверной, будучи невестой, а теперь не могу представить, как ты будешь хранить верность, будучи женой.

Я знаю, что сказал тебе идти вперед и делать то, что ты хочешь, но то, как ты мне это сказала, не оставило мне выбора. Ты приняла решение. Я не ненавижу тебя за это. Я был зол, но я смирился с этим. Я не собираюсь полностью расставаться с тобой из-за этого, но думаю, можно с уверенностью сказать, что наши отношения должны быть понижены до чего-то менее эксклюзивного. Думаю, в интересах всех будет отменить или хотя бы отложить свадьбу на неопределенный срок.

С другой стороны, я все еще не съехал полностью со своей квартиры и могу продлить аренду. Я дам тебе знать, когда приеду забирать свои вещи из нашего дома... извини. Думаю, что к тому, чтобы не называть его "нашим домом", придется немного привыкнуть. Ты можешь быть там, когда я заеду, если хочешь, или уйти, если тебе неудобно меня видеть. По крайней мере, мне не придется просить тебя вернуть кольцо, оно все еще у меня.

С любовью,

Бенни

P.S. Я сообщу своей маме, и она сможет предупредить нашу часть списка гостей. Это избавит твою маму от лишних хлопот.

P.S.S. Я никому не скажу, почему мы все отменяем. Ты этого не заслуживаешь. Однако я скажу, что это было твое решение. Я тоже не заслуживаю того, чтобы брать на себя вину".

Письмо Бенни было ядом для Линн. Она плакала до тех пор, пока не смогла собраться с силами и позвонить матери. Конечно, ее маме требовались объяснения, а их было трудно дать. Говорят, что правда причиняет боль. Линн поняла, что это правда.

— Линн, ты действительно сильно облажалась. Бенни прав. И умен! Все это говорит о том, что ты не готова к браку.

— Но мама, я готова! Я люблю Бенни и не могу дождаться, когда начну строить нашу совместную жизнь. Я просто хотела еще раз...

— Прекрати, Линн. Это отговорка. Твое время для "еще одного раза" закончилось, когда ты сказала "Да" и позволила ему надеть кольцо на твою левую руку. Бенни был абсолютно прав, отменяя предложение и выжидая. Я восхищаюсь его терпением, ведь, он не закрыл дверь полностью. Я позвоню и отменю все. Но мы потеряли много денег, так что ты будешь ответственна за возврат наших депозитов.

— Мам, ты только и думаешь о свадьбе, а я тут разваливаюсь! Хорошо, я верну тебе депозиты. Что мне теперь делать с Бенни?

— Я не знаю! Только ты знаешь, чего ты хочешь, и только ты можешь решить, что делать. Извини, Линн, но это не в моей власти. Если ты решишь, что все еще хочешь Бенни, то на этот раз тебе придется добиваться ЕГО. Сначала ты должна взять себя в руки. Затем ты должна решить, чего ты хочешь. Если это жизнь с Бенни, тебе придется заново завоевать его доверие. Затем тебе придется ухаживать за ним и убедить его, что с тобой у него будет безопасная жизнь. Тебе придется убедить его, что он не обнаружит, что ты снова ему изменяешь, или что ему придется следить за тобой. Милая, тебе придется нелегко, чтобы вернуть его и добиться того, чтобы он снова согласился на свадьбу. И Линн, не оплошай. Второй шанс выпадает редко, а вот о третьем шансе - никто не слышал.

Линн выключила трубку и провела ночь, обдумывая свои действия за прошедшую неделю. Ей было больно, но она понимала, что в этой боли виновата она сама. Она написала Бенни.

"Мне нужно поговорить с тобой. Мне нужно сказать, что я сожалею... лицом к лицу. Я люблю тебя, Бенни. Дай мне знать, где ты, и я приеду к тебе. Пожалуйста, Бенни, сегодня было слишком тяжело без тебя. Я не могу быть без тебя всю оставшуюся жизнь".

У Бенни вошло в привычку включать телефон первым делом утром и сразу после ужина. Прочитав сообщение, он почувствовал, как в животе растет яма. Он почувствовал, как его сердце снова разбивается. За последние две недели ему удалось вытеснить ее из головы. Он упорно ездил верхом каждый день, кроме одного. У него не было полноценного дня отдыха, но в тот день он ехал медленно и неторопливо. Это был день, когда они должны были пожениться.

"Линн, посмотри на это моими глазами. Теперь я всегда буду видеть тебя с Донни. Я еду на юг. Дай мне день, чтобы собраться с мыслями, и я включу телефон. Ты сможешь найти меня по GPS".

Каждый из них провел день, погрузившись в свои мысли, вспоминая друг друга и свои хорошие времена и размышляя о событиях, которые поставили их отношения на грань гибели. Она плакала горькими слезами, а он направлял свою энергию на велосипед. Она почти не спала, а он в изнеможении падал на кровать в своем гостиничном номере.

Она встала рано и сразу же запустила приложение GPS, чтобы отследить его телефон. Ничего. Она приняла душ, оделась, не стала краситься, так как знала, что слезы все испортят, и поехала на север, чтобы сократить расстояние между ними, где бы он ни был. Ее мама была с ней. Ее велосипед стоял на багажнике сзади.

Бенни тоже встал рано, принял душ, побрился и спустился вниз из гостиничного номера на завтрак. Выписавшись и осмотрев свое снаряжение, он достал телефон и включил его. Он знал, что Линн увидит его, как только загрузится GPS. Он сразу же получил сигнал о том, что пришло сообщение. На самом деле, оно пришло часом раньше.

"Малыш, я люблю тебя. Я уже в пути. Я уже на полпути. Мне так жаль, Бенни... Мне правда жаль".

Он укатил.

Она увидела точку, как только она появилась в приложении GPS на ее телефоне, который был надежно закреплен в держателе на приборной панели. За рулем сидела ее мать. Она не хотела рисковать, и если он не остановится, чтобы поговорить, она планировала догнать его на велосипеде и отстаивать свою правоту, пока они едут.

— Он не выключает телефон! Мама, точка остается на экране!

— Это уже начало, Линн, по крайней мере, он не закрывает дверь? Где он?

— Он все еще у границы Массачусетса, но уже к востоку от нас. Мы можем свернуть на восток по 84-му шоссе. Похоже, он едет по шоссе номер 7. Мы должны поймать его к северу от Дэнбери.

Когда они свернули с дороги, то оказались прямо перед тем местом, куда, судя по точке, он неуклонно двигался. Обычно у нее не было шансов удержаться рядом с его велосипедом, если бы он этого не хотел. Он ехал слишком сильно. Но для долгой поездки он должен был иметь несколько сумок, что означало вес. Она также знала, что его ноги закалены, но устали. Ее ноги будут свежими. У нее не было лишнего веса, и она была мотивирована.

Он преодолел холм вдалеке и ускорился на спуске. Она попыталась помахать ему рукой, но он не собирался останавливаться. Она села на свой велосипед и только собралась присоединиться к нему, когда он промчался мимо, но не успела она нажать ногами на педали, как он затормозил и свернул на соседнюю парковку. Она подкатила к нему, а ее мама завела машину, держась на достаточном расстоянии, чтобы они могли уединиться, но находясь рядом на случай... ну, на случай, если она понадобится. Она знала, что Бенни не причинит ее дочери физического вреда, но если Линн не получит желаемого ответа, неизвестно, как она может отреагировать. Линн наблюдала за тем, как ее дочь слезла с велосипеда и присоединилась к сидевшему Бенни на тенистой лужайке рядом со стоянкой.

— Ну что, ты хорошо прокатился?

Он еще не смотрел ей в глаза. Ей этого не хватало. Одной из его самых милых привычек было смотреть прямо в глаза каждому, с кем он разговаривал. Это гипнотизировало его учеников до такой степени, что они могли есть из его рук. Это побуждало взрослых следовать за ним и делало его прирожденным лидером. Он очаровывал женщин, когда был холост, до такой степени, что после ужина и беседы любая женщина была готова забраться к нему в постель. Это буквально вытряхивало их из трусиков. А если это была женщина, которая ему действительно была небезразлична, они чувствовали, что он забирается прямо в их разум и принуждает их любить его.

Это заставляло Линн таять. Когда он, наконец, повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза, она рассыпалась.

— Все начиналось действительно хорошо. Потом это стало отстойнее всего. Потом я оторвался от своих проблем, и одиночество... ну, это было прекрасно.

Она знала, что так и будет, но ей было больно слышать, что ему было лучше в одиночестве, тем более что он говорил о днях, предшествующих тому, что должно было стать их свадьбой.

— Бенни, мне очень жаль. Я знаю, этого недостаточно, но я сожалею. Я каким-то образом увидела, что ты не против того, чтобы у меня была последняя интрижка. Я знаю, мне не следовало этого делать, и я знаю, что ты не такой парень, но я начала паниковать. Я имею в виду - я люблю тебя. Я люблю тебя слишком сильно, чтобы это можно было выразить словами...

— У тебя странный способ показать это.

— Я знаю. Я заслуживаю всего, что ты скажешь. Я просто была захвачена моментом. В своем волнении я воспринимала часть "навеки с тобой" как ограничение, а не как радость. На самом деле я так не чувствую, Бенни. Вечность - это то, чего я хочу. Твоя фотография должна быть в словаре под определением "навеки". Ты - моя вечность. Я была глупа, что упустила это из виду. Это стоило мне дня свадьбы. Это стоило мне тебя.

Бенни откинулся на траву. Он представил себе небольшое облако, медленно плывущее над головой Линн, а затем представил, как оно темнеет и раскрывается, обрушивая ярость дождя и молний на участок земли площадью 2 квадратных фута, занимаемый его бывшей невестой.

— Линн, я не знаю, что ты хочешь услышать, но все изменилось, когда ты переспала с Донни. Я все еще люблю тебя, это никуда не делось. Но теперь есть боль, которая уравновешивает эту любовь. Я просто не знаю, как вернуться к тому, что было. Очевидно, что ты не готова к исключительным отношениям на всю жизнь. У тебя все еще есть вопросы, на которые я не могу ответить, и зуд, который я не могу почесать. Как я могу поверить, что мы будем совместимы как супружеская пара?

— Бенни, все не так. Я была полностью готова остепениться на всю жизнь. Я серьезно относилась ко всему, что говорила тебе о замужестве, правда, серьезно. А потом я оказалась наедине с Донни, и словно попала в другой мир или параллельную вселенную. Я знаю, было глупо просто сказать тебе, что я собираюсь это сделать, и ожидать, что ты это примешь. Я знала, что это прозвучало как приказ и не оставило тебе выбора. Я также знала, что если бы я спросила у тебя разрешения, ты бы сказал "нет, черт возьми". Но что-то подсказывало мне, что ты любишь меня настолько, что позволишь мне это сделать. Почему я прислушалась к этому "что-то" больше, чем к голосу, который кричал: "Это потому, что он так сильно тебя любит, ты не должна этого делать!" - я никогда не узнаю. Этого больше не повторится, Бенни, никогда. Это было так глупо, так слепо. Я просто не могу объяснить, что на меня нашло.

— Я знаю, — ответил Бенни, но его взгляд был устремлен куда-то в сторону.

Линн почувствовала, что потерялась. Мир, в котором Бенни не смотрит тебе в глаза, когда разговаривает с тобой, был совсем другим, чем тот, который она когда-либо знала. И это был не тот мир, который она хотела бы узнать поближе.

— Линн, именно поэтому мы не могли пожениться и не можем быть помолвлены сейчас. Ты не можешь этого объяснить! И пока ты не сможешь, я никогда не узнаю, когда это может повториться. Это не очень-то хороший фундамент для пожизненного эксклюзивного партнерства.

Слезы потекли сами собой, но она плакала беззвучно. Это она устроила этот беспорядок, а не Бенни. У нее был шанс все объяснить, но даже для нее самой это прозвучало поверхностно. Он тоже заслужил свой шанс высказаться.

— Что произойдет в будущем, если ты отправишься в ту параллельную вселенную, где можно отправить мне сообщение и сбежать с "мистером прямо сейчас"? Я даже не успел возразить. Ты бросила мою любовь в грязь одной фразой, черт побери! Значит, наши отношения - это такое партнерство, когда один из нас поддерживает огонь в доме, а другой играет? Это не партнерство. Если бы я хотел фемдом (доминирующую роль женщины над мужчиной либо другой женщиной), то нашел бы девушку, которая бы сковывала меня цепями, а не каталась со мной на велосипеде.

— И помни, я - парень. Ты застала меня врасплох. Если бы я сейчас расторгал брак, а не уклонялся от него, ты бы забрала половину моих активов, назначила бы мне алименты и получила бы полную опеку над детьми. Я бы платил алименты, пока они не пойдут в колледж. Суды по семейным делам на стороне женщины. И все же именно ты завела интрижку и разбила мне сердце. Так что тебя трахает любовник, а меня трахает правовая система. В итоге ты получаешь горячий секс, возможно, нового любовника, дом, детей и все деньги. Я же буду жить на прожиточный минимум, не смогу позволить себе хороший ужин, так что придется забыть о любовницах, и каждые выходные забирать детей из дома, на покупку которого я наскреб первый взнос. Тогда я бы получил свои два дня посещений, пока ты со своим новым любовником гуляешь по городу, благодаря моему ежемесячному чеку на алименты. Классная идея, да?

— А те дети, которых я буду видеть два дня из каждых четырнадцати? Они будут расти в окружении своего "другого отца", который будет проводить с ними все время, наблюдать за их первым ударом в малой лиге и покупать идеальные подарки, потому что он с ними двенадцать дней из четырнадцати и знает их лучше, чем я. Да, это будущее кажется мне светлым, партнер.

— Так что вот так. Мы не поженились. Мы больше не помолвлены. Но это еще не конец. Я все еще люблю тебя, так что тебе есть над чем работать. Но мы больше не эксклюзивная пара. Ты знаешь, какой я, и, очевидно, твоя маленькая попытка дала нам обоим понять, что тебе все еще интересно узнать, какие бывают другие парни. Иди и узнай. Если ты хочешь продолжать встречаться со мной, я только за. Тебе решать, сколько мы будем встречаться. Это маленькое приключение, передало работу по ухаживанию и построению отношений в твои руки.

— Просто пойми, что пока ты ищешь, я тоже. У меня не будет позже открытого брака, так что выкинь это из головы сейчас. Встречайся, трахайся, экспериментируй, ищи себя - что угодно. Только помни, что я не буду поддерживать огонь в доме. Ты не можешь просто вернуться ко мне домой и продолжить с того места, на котором остановилась.

Настал черед Линн растеряться. С одной стороны, Бенни не покончил с ней. Он оставил дверь очень широко открытой. С другой стороны, он дал понять, что ей придется завоевать его обратно и что она снова будет участвовать в соревнованиях. Бенни был находкой, так что конкуренция будет острой.

Она вспомнила пару лет назад, когда они начали встречаться. В школе о нем постоянно ходили слухи. Устроить свидание с Бенни было большой удачей. У него была репутация джентльмена старой школы: он придерживал двери открытыми, вставал, когда дама подходила к столику. В нем была сущность "хорошего парня". Он был чисто выбрит, ухожен, умен, обладал прекрасным чутьем и умением общаться с людьми. Он не был богат, но у него всегда было достаточно денег, чтобы оплачивать свидания и забирать их на собственной машине. Он тоже хорошо выглядел и, будучи активным триатлонистом, был очень сильным и подтянутым.

Они начали встречаться только в конце выпускного класса, когда их обоих взяли на работу в одну и ту же школу на следующий год. Она начала тренироваться вместе с ним, а к лету уже участвовала в собственных соревнованиях по триатлону, правда, на более короткие дистанции, чем Бенни. Они оба любили велосипед и часто катались вместе.

Их сексуальная жизнь представляла собой заоблачный фантастический мир чувственной любви. Хотя никто из них не был против приключений в постели, им обоим было слишком хорошо в их долгой, медленной, восхитительно ванильной любовной жизни, и ничего другого не требовалось.

— Я больше никогда больше не поддамся этой параллельной вселенной! Я знаю, что мне легче сказать, чем тебе поверить, поэтому я докажу тебе это. Я не знаю, как я это продемонстрирую, но я собираюсь вернуть твое доверие.

— Для начала я избавлю тебя от причин беспокоиться о возможном разводе. Я подпишу контракт, прямо сейчас, если хочешь, который обезопасит твои финансы. Я знаю, что после того, как ты откладывал деньги, полученные от тренерской работы в течение последних трех лет, ты готов купить дом. Так купи его! Даже если мы поженимся и он станет нашим домом, он всегда будет твоим домом. Твоя зарплата, пенсия, инвестиции и банковские счета - тоже твои. Даже совместные счета, которые мы откроем, чтобы вести хозяйство, никогда не будут больше чем наполовину моими, если ты разведёшься со мной. Я сказала "если ты разведёшься", потому что если я верну тебя, я никогда не отпущу тебя, тем более не подам на развод.

— А дети? Я не приму ни одного мира, в котором ты будешь участвовать в воспитании наших детей менее чем на 50 %. Если ты разведешься со мной, я куплю дом по соседству, потому что тебя будут ждать больше, чем каждые выходные и чередующиеся праздники.

— О, и если ты решишь, что хочешь в постели чего-то большего, чем ваниль, я с радостью помогу. Мне нравится наша ванильная любовная жизнь, но если ты захочешь, время от времени, менять ее, просто скажи об этом. Это не включает в себя других, так что забудь о сексе втроем и оргиях. Только ты и я в нашей постели, детка. Ну, возможно, наши дети, время от времени, но никаких других любовников. Так что насчет открытого брака? Не вопрос. Ты мой мистер Правильный Сейчас. Ты также мой мистер Правильный. Ты мой единственный мистер, Бенни, и я не успокоюсь, пока мы с тобой не поженимся и не будем жить в нашем доме.

Линн встала и помахала маме.

— Мне нужно поехать и закончить, мама. Мне нужно забрать машину в Монтауке, так что я задержусь на несколько дней. Когда я остановлюсь вечером, я позвоню тебе и расскажу все, но я переезжаю домой на некоторое время. Увидимся через несколько дней.

Она подошла к своему велосипеду и взяла с сиденья шлем. Она начала пристегивать его и повернулась к Бенни.

— Итак, мы начали поездку вместе. Но по дороге сбились с пути. Может, закончим ее вместе?

— Не знаю, Линн. Еще рано. Я все еще чувствую себя неуверенно.

— Крутое печенье, Бенни. Я полагаю, что частью твоей сделки было то, что я решаю, когда мы будем встречаться. Что ж, детка, так оно и есть, и я держу твое обещание. Наше первое свидание после помолвки завершается последним свиданием, которое мы провели в качестве жениха и невесты. Это означает эту поездку. Теперь я жду, что ты доставишь меня домой в целости и сохранности и проводишь до двери. Ты будешь джентльменом или как?

Она улыбнулась ему, в мгновение ока села на велосипед и понеслась по дороге. Он смотрел, как она мчится прочь, словно бросая вызов приехать и забрать ее. Он услышал, как мама Линн остановилась рядом с ним на своей машине.

— Ты в порядке, Бенни?

— Нет. Не совсем.

— Она сильно облажалась, Бенни. Она это знает.

Бенни только кивнул в знак согласия.

— На твоем месте, мне было бы трудно с этим смириться. Прямо сейчас это хреновый выбор, пойдешь ли ты за ней или поедешь в другом направлении, не так ли?

— Да. Да, мэм, это так.

— Она знала, что ты не станешь преследовать ее сразу, Бенни. Она ожидала, что ты подождешь и понаблюдаешь.

Они так и сделали. Они смотрели, как она крутит педали по длинной ровной дороге. Дорога шла по долине вдоль ручья. В этом месте они могли видеть далеко.

— Бенни, я бы не стала тебя винить, если бы ты поехал в другую сторону. Надеюсь, ты этого не сделаешь, потому что я буду рада, если ты станешь моим зятем. Так что позволь мне дать тебе пару кусочков пищи для размышления. На самом деле, это была не Линн. Я не знаю, откуда это взялось, но я знаю, что она любит тебя, и ты больше никогда этого не увидишь. Я настолько в этом уверена, что если ты примешь ее обратно, женишься на ней, а она тебе изменит, я найму и оплачу самого жестокого адвоката по разводам в штате. Кстати, я ее знаю, это моя кузина Люсиль.

Это вызвало усмешку Бенни.

— Более того, я найму ее, чтобы она составила для тебя железный брачный контракт, стороной которого буду я. Я стану его участником, потому что подкреплю свои гарантии частью этого контракта, а Люсиль на всякий случай будет обязана представлять тебя.

Берни задумчиво наблюдал за Линн, пока она приближалась к подножию далекого холма.

— Ты также должен спросить себя, будет ли тебе лучше без нее? Какими бы ужасными ни были ее поступки, но настолько ли они плохи, что твоя жизнь станет лучше, если ее не станет?

Линн уже была крошечной фигуркой, вздымающейся на следующий холм вдалеке.

— И последнее: пока вы вместе, она будет тебе обязана. Независимо от того, напомнишь ты ей об этом дне напрямую или нет. Устрой крошечную свадебную церемонию... черт, сбеги!... чтобы она помнила, как облажалась, каждый раз, когда увидит фотографии своей маленькой, не в церкви, без подружек невесты и большого белого платья, свадьбы. Она будет помнить, что упустила.

— И все же, я не хочу причинять ей боль. То, что она испортила мой парад, не значит, что я хочу разрушить ее мечты.

— О, тебе не нужно ничего разрушать. Она считает, что уже сделала это. На данный момент она будет в восторге, если вы двое однажды просто прибежите в суд в джинсах и футболках. Сейчас она воспринимает это, как потерю тебя. Ты не разрушишь, ты станешь героем. Однако...

Они смотрели, как она поднимается на вершину холма.

— Она также будет знать, что обязана тебе. Она будет из кожи вон лезть, чтобы доказать, что любит тебя и только тебя. Она сделает все, чтобы доказать, насколько замечательным она тебя считает. У тебя будет любимая еда, секс в любое время, как тебе нравится, и так часто, как тебе нравится, и, что самое приятное, пульт управления будет у тебя.

Он еще немного посмеялся, потом повернулся к ней:

—Откуда вы знаете?

— Я ее мать. Я такая же, как она. Я знаю, что бы я чувствовала, если бы потеряла тебя. Не удивляйся, если ты не примешь ее обратно, тогда приду я и позвоню. Ты такой горячий!

Она рассмеялась собственной шутке. А затем серьезно посмотрела на него.

— Знаешь, у тебя будет карточка бесплатного пропуска из тюрьмы.

Он недоверчиво посмотрел на нее. Это была его собственная теща, которая говорила ему, что он может безнаказанно провести ночь с другой женщиной. При этой мысли ее глаза яростно сверкнули.

— Вы же знаете, что я никогда не смогу этим воспользоваться!

— Знаю.

Она очаровывала его по отношению к своей дочери. Ее доводы были здравыми и логичными, но не вполне компенсировали дыру размером с Донни, которую он все еще чувствовал в своем сердце. И ее поддразнивания заслуживали расплаты.

— Но если я воспользуюсь бесплатным пропуском, моя прекрасная теща будет первой, кому я позвоню.

Его улыбка была озорной и не уступала ее дразнилкам. Он сел на велосипед, когда Линн скрылась за следующим холмом.

— Тебе лучше поторопиться, она убегает.

— Нет. Я не собираюсь за ней гнаться. За ней всю жизнь гонялись. С меня, например, хватит. Я уже сказал ей, что буду рядом, но ухаживания уже закончил. Теперь ее очередь. Она пошла вперед без меня во многих отношениях. Ей придется научиться оглядываться через плечо и, для разнообразия, улавливать что-то позади себя.

— Ты не последуешь за ней?

— Конечно, на какое-то время. Но вместо того, чтобы следовать по шоссе номер 7 до самого юга, я сверну на несколько более живописных дорог. Если она не будет осторожна, то вместо того, чтобы ехать со мной, она будет гоняться за точкой GPS.

— Ты, конечно, не собираешься облегчать ей задачу, верно?

— Нет.

— Я чувствую, что есть довольно высокая вероятность того, что ты не скоро станешь моим зятем.

— Верно.

Он закрутил педалями. Она смотрела, как он едет по той же дороге, по которой несколько минут назад ехала ее дочь. Только там, где она мчалась, он был немного медленнее и очень стабилен. Там, где ее дочь замедлилась и с трудом поднялась на дальний холм, Бенни выдерживал темп.

Она чуть было не позвонила дочери, чтобы предупредить ее о необходимости снизить скорость и подождать Бенни. Но ей показалось неправильным предупреждать об этом. Ее дочь постыдно обошлась со своим женихом. Она должна была понять, что брак - это не серия спринтов, как у Линн. Он требует сильного, устойчивого, вездесущего темпа, как у Бенни. Он требовал командной работы и партнерства, причем партнерства, ограниченного только двумя людьми.

Он прекрасно управлял этим велосипедом, даже с дополнительным весом нагруженных багажников. Она надеялась, что он догонит Линн, и на секунду представила, что Бенни оправдает свою шутку и воспользуется бесплатным пропуском с ней. С тех пор как умер ее муж, прошло столько времени, что она могла бы потеряться в ночной игре.

"Нет! - Она вынырнула из задумчивости. - Это принадлежит Линн".

Ее глаза все еще сверкали от мысли "что, если", когда он поднимался на вершину холма. Потом ей привиделась прекрасная сцена, в которой он спускается с другой стороны к поджидающей его Линн, которую он подхватывает на руки и относит в ближайший...

"Сукин сын!" - изумилась она. Он не стал спускаться с холма вслед за Линн. Не доезжая до того места, где Линн исчезла из поля зрения, Бенни свернул направо на дорогу поменьше. Линн будет весь день гоняться за точками GPS.

"Это, - подумала мама Линн, - еще не конец".

*****

Эпилог автора:

Я писал истории о прощении, истории, в которых кто-то теряет все, и истории, в которых "Сука" сгорает. Я писал истории, которые мне предлагали сделать другие люди, и истории, основанные на собственном опыте. Просто в своей основе, заметьте, я извращаю любую реальность настолько, насколько это возможно. Я писал правдоподобные истории, невероятные сказки и нежные саги "Спокойной ночи". Но во время написания этой истории, у меня были очень неоднозначные чувства.

Думаю, у любой песни "кто-то сделал кому-то неправильную песню" (спасибо BJ Thomas за то, что так ловко подытожил ее) есть причины. У жестокости есть предыстория, любовь редко (если вообще когда-либо) бывает идеальной. Злодеям достаточно пары поступков, чтобы стать героями, а героям достаточно одного неудачного дня, чтобы стать злодеями. Я не стал писать откровенные сексуальные сцены. Я хотел, чтобы это было о честности, и даже старался изобразить изменщика с достоинством, за исключением "неприятного события".

Я воспользовался этой возможностью, чтобы исследовать неоднозначность чувств, возникающих по обе стороны фразы "кто-то сделал кому-то неправильно". Это сложный вопрос для обеих сторон, если не принимать во внимание гнев и праведное негодование, связанные с жертвой. Люди ошибаются, даже в важных делах. Никаких оправданий, они просто делают это.

Эта история - всего лишь часть их жизни, и она продолжается. Я подумывал о том, чтобы написать больше или, может быть, продолжение, но пока не уверен, хочу ли я предложить нечто большее, чем этот снимок этой части их жизни. Возможно так много ответвлений. В продолжении, если он простит ее, и они будут жить долго и счастливо, как верная любящая жена... вам будет скучно. Может, он воспользуется своим свободным пропуском? Нет, мне нужна честность Бенни, он такой, какой есть. Точно так же, если я напишу, что Линн снова изменила, я потеряю тот момент, когда она восстановит свою целостность в глазах Бенни. Я мог бы сделать продолжение, как ее борьбу за восстановление его доверия, но Бенни никогда бы не стал бросать Линн в лицо свои свидания с соперницами, а если бы встречалась она, то это было бы очень осторожно. У Бенни не было бы причин даже пытаться узнать об этом, так что в этой сюжетной линии нет никакого напряжения. Почему-то кажется, что предыстория не нужна. Так что, если я не придумаю какой-нибудь остроумный поворот, Бенни и Линн уедут в закат, оставив нас всех в недоумении.

Поэтому, чтобы создать необычное партнерство лириков, я вслед за BJ Thomas добавил немного Sondheim "Итак, я принял решение, которое не в том, чтобы решать" и оставил в конце место для размышлений. Возможно, когда-нибудь их будет больше... 18.07.2014

***************************************************************************************************************

Бенни преодолел крутой подъем и посмотрел вниз, на долину на другой стороне. Он остановился на площадке, где в сезон отпусков любят толпиться туристы, делая селфи на свои камеры и телефоны. Диди слезла с заднего сиденья их туристического велосипеда-тандема и, тяжело дыша, уселась на плоский камень.

Год назад он занял место впереди. Диди знала, что в последнее время сбавила темп и быстро устает, но не хотела отказываться от воскресных поездок с мужем. В эти дни она сидела сзади, на привычном для Бенни месте "кочегара". Там он мог опускать голову и сильно гнать, а она управляла им и прибавляла ходу. Но он занял переднее сиденье, когда она заболела, чтобы она могла сидеть и наслаждаться поездкой, когда устанет. Примечательно, что его 68-летние ноги до сих пор могли поднимать их обоих по воскресеньям на крутые холмы, окружающие их дом в причудливом маленьком городке с видом на реку Гудзон.

Диди обожала эти прогулки и давно решила никогда от них не отказываться, даже если для этого придется ехать рядом с Бенни на электрическом мопеде. Она каждый день благодарила свои счастливые звезды за этого человека, которого любила почти 40 лет.

Она работала в тихой гостинице в Пенсильвании, на берегу реки Делавэр, когда этот высокий человек подъехал на велосипеде и зашел снять номер. Он посмотрел на нее с улыбкой на миллион долларов, от которой она растаяла. Она решила сразу же сказать ему, что номера заняты и предложить разделить с ним свою кровать, но здравый смысл возобладал, и она зарегистрировала его в номере, расположенной ближе к стойке регистрации. Она не хотела отпускать его после того, как закончила регистрацию, поэтому помогла ему сдать велосипед в камеру хранения и проводила его до номера. Она поговорила с ним, все еще не желая заканчивать их знакомство, и узнала, что он катается уже несколько месяцев. Сейчас он ехал домой и планировал приехать к началу занятий в школе на Лонг-Айленде, где он работал учителем. Она тоже училась на учителя, и ей показалось, что ему было интересно рассказывать о своей профессии. Не успела она опомниться, как пришло время закрывать гостиницу на ночь, и ей пришлось делать обход. Она пригласила его на завтрак на следующий день, и он сказал, что тогда и увидится с ней.

Пошел дождь. Сильный дождь. Погодные сводки предсказывали несколько дней дождей, и он оказался не в состоянии ехать верхом. Диди обнаружила, что не может оставаться в стороне от гостиницы и ее тянет к Бенни. На второй вечер своего пребывания в гостинице, он пригласил ее на ужин и в кино. Она осталась на ночь, и с тех пор они больше не расставались. Она перевелась в колледж неподалеку от его дома на Лонг-Айленде, и он помог ей получить диплом. Они поженились на следующий день после окончания колледжа и больше никогда не оглядывались назад.

Было видно, как сильно они любят друг друга. Они держались за руки, куда бы ни пошли. Они стали парой, с которой все хотели быть рядом. Они были популярными хозяевами барбекю по выходным, семейной парой с праздничной вечеринкой, на которую обязательно нужно было пойти, а когда у них появились дети, они стали родителями, которых все хотели видеть на детских праздниках и в детской команде.

У них было все.

У Линн было разбито сердце, когда Бенни так скоро после их разрыва нашел себе кого-то новую. Она так и не получила второго шанса, а он так и не закончил то свидание. Он так и не сдержал своего обещания встречаться с ней, когда и где она захочет. Много раз ей хотелось призвать его к ответу за то, что он не сдержал слово, но после предательства она была не в том положении, чтобы что-то сказать. Она перевелась в другую школу в их районе и попыталась двигаться дальше.

Но не смогла. Она видела их в городе, а после окончания колледжа, Диди устроилась на работу в их районе. Она была моложе. Она была симпатичной и свежей, в ней чувствовалось волнение начинающего учителя, и это делало ее... сексуальнее. Линн подумала, как Бенни, должно быть, было тяжело сравнивать себя с Донни, когда он провел ту ночь в отеле один. Она не стала долго размышлять. Она была почти уверена, что знает. Линн мучилась, наблюдая за Бенни и Диди издалека, пока они не двинулись.

Они переехали. Бенни закончил магистратуру по специальности "администрирование" и получил должность помощника директора школы в округе Вестчестер, у реки. Ей нравилась эта часть штата. Ей нравилось ездить туда с Бенни, спускаться по извилистым дорогам в ущелья и вдоль живописных ручьев и водохранилищ, питающих неиссякаемые потребности Нью-Йорка в воде.

Линн отказалась от велоспорта. Она отказалась от триатлона, поскольку это так сильно напоминало ей о Бенни. Линн посвятила себя преподаванию и стала признанным лидером в этой области, писала книги и вела занятия в качестве адъюнкт-профессора в той же школе, которую окончила Диди. Прошло десять лет, прежде чем она нашла мужчину, за которого смогла выйти замуж, и они прожили счастливую жизнь, вырастив прекрасную дочь. Теперь она была бабушкой, но даже это не могло стереть пустоту, которую она носила в глубине сердца. Она никогда не забывала Бенни. Она никогда не мечтала о том, чтобы заменить его. И она так и не освободилась от клубка сожалений, который держал ее в плену с того дня к северу от Дэнбери, когда Бенни повернул на запад, а она понеслась на юг. Когда-то у нее было все. Теперь она была одна.

Бенни сидел рядом с женой и нежно растирал ей спину, пока она хрипела рядом с ним. Ей нужно было часто отдыхать, и он не был уверен, что она вообще сможет долго ехать. Она тоже сделала вдох из ингалятора, который поддерживал ее дыхание в настоящее время, и посмотрела на своего прекрасного мужа.

— Спасибо тебе, Бенни.

— За что?

— За нашу жизнь.

Он засмеялся. Она вытащила его из депрессии, вызванной предательством его невесты, и она благодарила его.

— Милая, мне было очень хорошо. Я не могу представить себе никого другого, с кем бы я хотел разделить свою жизнь.

Она смотрела на долину, но в действительности не смотрела туда. Он узнал этот взгляд и ждал, когда она даст ему понять, что у нее на уме. Это заняло у нее некоторое время. Но он был терпелив.

— Бенни, я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.

— Что угодно, малыш.

— Не говори так. Я хочу попросить тебя сделать кое-что сложное.

Она снова сделала паузу. Бенни забеспокоился.

— Бенни, эта штука в моих легких никогда не исчезнет.

— Я знаю.

— Становится все хуже.

— Малыш, не бойся. Я буду с тобой на каждом шагу.

— Нет, Бенни, не будешь. Все произойдет быстро. И в конце концов, ты останешься один. Я обещала, что не брошу тебя, но я бросаю. Мой врач говорит, что я собираюсь быстро спуститься вниз по склону, и не на велосипеде. Так что я нарушу это обещание слишком рано.

— Диди, я люблю тебя. Ты всегда будешь со мной. Я никогда не буду одинок, когда ты в моем сердце.

— Ты милый. Но ты должен кое-что сделать для меня. Ты знаешь, что разговариваешь во сне? Знаешь. А знаешь ли ты, что на протяжении многих лет ты раскрывал мне свой глубокий темный секрет?

Бенни был озадачен. Ему нечего было скрывать.

— У меня нет глубокого темного секрета.

— Ты все еще любишь Линн.

Бенни почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

— О, я знаю, что ты любишь меня и не жалеешь, что женился на мне. Но я знаю, что ты никогда не забывал о Линн... и о своем обещании быть открытым для нее. Ты обещал, что позволишь ей попытаться вернуть тебя. Ты чувствуешь вину за то, что вернулся домой после "Поездки" со мной на буксире, и даже не позволил ей пойти на свидание. Ты никогда не успокоишься, пока не сделаешь это. И она тоже.

Бенни сидел неподвижно, обдумывая откровение жены. Он понял, что она права.

— Садись на велосипед, Бенни. Я хочу домой.

Он помог ей сесть, убедившись, что она восстановила дыхание. Они жили ниже по склону от площадки, поэтому Бенни не беспокоился о том, как жена доберется до дома. Он проехал большую часть пути и, свернув на подъездную дорожку, с удивлением увидел на крыльце безошибочно узнаваемую фигуру. Более грузная, поседевшая и явно менее подтянутая - он узнал бы Линн где угодно.

— Итак, — начала Диди, когда они остановили велосипед неподалеку от крыльца. — Я позвонила Линн. Она тоже на пенсии и одинока, так как ее муж умер, и она согласилась пожить у нас столько, сколько потребуется. Я хочу, чтобы вы оба обсудили все, что между вами произошло. Вам нужно сделать это быстро. Мне нужно знать, что вы оба в мире, прежде чем я умру.

— Хорошо, ваше высочество, вы не так уж много просите, не так ли?

— Ты не можешь быть мудрым ослом с больной женой, Бенни. А теперь перестань быть мудаком и слушай. Это еще не все. Я хочу, чтобы ты дал ей второй шанс. Я хочу увидеть, как это произойдет.

— Почему?! Полагаю, ты думаешь, что я упаду в ее объятия и все будет в порядке?

Бенни подумал, что это сарказм. Взгляд ее глаз подсказал ему, что именно этого она и ожидала.

— Малыш. Ты ожидаешь, что я буду ухаживать за своей давно потерянной бывшей, пока мы все еще вместе?

— Бенни, доктор сказал, что мне нужно притормозить. Я не могу больше заниматься сексом, так велят врачи. Это может вызвать проблемы с дыханием и спровоцировать сердечный приступ. Однако тебе 68 лет, а либидо у тебя как у подростка. Я не хочу, чтобы ты остался один, когда меня не станет. Я обещала, что не оставлю тебя одного, так что...

— Ты хочешь, чтобы я не был одинок, будучи с самой большой сердечной болью в моей жизни?

— Она была любовью всей твоей жизни...

— ПОЧТИ!!! Она была почти любовью всей моей жизни. Ты та, кто заключил сделку. Ты дала мне золотой билет. На всю жизнь!

— И скоро этот золотой билет не будет стоить ничего, кроме поездки на кладбище, чтобы, время от времени, возложить розу на мою могилу. Это обязательное условие, Бенни. Поддерживай красоту на моей могиле, пока жив.

Она повела его вверх по ступенькам, и они оба обнялись с Линн. Пришло время поговорить.

Они поужинали. Выпили. Диди проводила Линн в ее комнату. На следующее утро они позавтракали. Линн осталась. Через неделю она все еще была там, а Диди становилась все слабее. По мере ухудшения ее здоровья, Линн и Бенни становилось все комфортнее рядом друг с другом, а настроение Диди улучшалось по мере того, как слабело ее тело. Но отношения Бенни и Линн никогда не выходили за рамки дружеских.

Однажды за ужином Диди протянула Линн конверт. Бенни смотрел, как Линн вскрывает письмо. Внутри лежал подарочный сертификат на уик-энд в местном отеле "Постель и завтрак".

— Пришло время для твоего свидания. Наша дочь приедет ко мне на выходные. Она знает почему, так что можешь не стесняться, когда будешь с ней разговаривать. Она считает, что это очень романтичная идея, дорогой, так что ты будешь героем в ее глазах.

— Я не могу оставить тебя одну...

— Да, можешь. Ты должен.

Они так и сделали.

Но классический и стильный Бенни не смог полностью удовлетворить просьбу жены. Они с Линн наконец-то сломали свои барьеры и поговорили о ее предательстве и его уходе. Были слезы. Были резкие слова. Нежные моменты, наполненные объятиями радости и боли. Жизнь, наполненная сожалениями, обидами и потерянными мечтами, разлилась по комнате в гостинице. А ночью, когда они ложились спать, он ушел в свою комнату по соседству и заснул в своей постели.

Когда он вернулся домой, Диди ждала его на крыльце с блеском в глазах. Линн поцеловала ее в щеку и искренне поблагодарила. Бенни поставил их сумки у двери и сел рядом с женой, вытянув ноги, откинувшись на спинку качалки и положив ступни на перила. Он взял руку Диди в свою и крепко сжал ее.

— Вы все обсудили?

— Да.

— Я хочу, чтобы она осталась.

— Она сказала мне.

— Я не хочу, чтобы ты оставался один, когда меня не будет. Она может остаться, и ты получишь свою Линн обратно для исполнения своей мечты. Для твоих золотых лет.

— Малыш, ты - моя мечта и моя жизнь. Ты - мои золотые годы. Что бы ни случилось потом, это будет что-то новое.

— Нет, это завершит дело, которое вы оставили незавершенным, когда были молоды и влюблены.

Он не ответил, и она некоторое время молча наблюдала за его лицом, а потом поняла, почему он не говорит ей больше.

— Бенни, ты, ведь, все обсудил, не так ли?

Он кивнул.

— Вы помирились, верно?

Он кивнул.

— И она собирается остаться, верно?

Он сжал ее руку, кивнув, и улыбнулся.

— Но ты не показал ей свою любовь, не так ли?

Он не ответил.

— Бенни, ты спал с ней?

— Нет.

Они оба сидели молча, пока солнце окрашивало вечернее небо в розовые и пурпурные цвета.

— Бенни, мне нужно видеть тебя счастливым. Мне нужно знать, что с тобой все будет в порядке, когда я умру. Много лет назад Донни встал на пути у тебя, Линн и вашей судьбы. Это было неправильно с его стороны, и неправильно с ее. Но с тобой никогда не было покончено. Это никогда не было кончено, потому что это никогда не должно было закончиться. Это было неправильно. Ваши судьбы разошлись в разные стороны, и мы с тобой столкнулись. Мне так повезло, что я оказалась рядом и разделила с тобой десятилетия любви. Я прошу тебя, пожалуйста, ради меня. Верни свою любовь в нужное русло.

— Позволь мне увидеть, как ты снова найдешь свою судьбу. Позволь мне умереть, зная, что все встало на свои места. Это единственное, последнее, чего я хочу от тебя в этой жизни. Я хочу быть здесь, и я хочу быть в твоих объятиях, когда придет мое время. Я хочу, чтобы Линн тоже была здесь, чтобы я могла увидеть, как женщина, которая одолжила тебя мне, снова стала целой, чтобы она тоже могла быть с тобой в конце. Позволь мне. Позволь мне поделиться этим с вами обоими. Я умоляю тебя. Позволь мне возместить то, что я у нее отняла, и убедиться, что с тобой все будет в порядке, когда меня не станет. Пожалуйста.

Бенни молчал. Диди видела, как в его голове крутятся шестеренки. Она понимала, в какой сложной ситуации оказалась. Она боялась, что он обидится на нее, и ее последние дни пройдут с кем-то, кто будет любить ее меньше, чем раньше. Это пугало ее, когда она понимала, что он легко может провести свои последние дни, оплакивая любимых всей своей жизни, которые ОБЕ отвергли его в угоду чьим-то потребностям.

— Я не могу этого обещать. Любовь - это не выключатель, который можно включить и выключить. Это волна, которая начинается где-то вне вас и увлекает вас в свое течение. Она то усиливается, то ослабевает, и даже если кажется, что ее нет, она всегда может всколыхнуться и снова унести тебя в своих объятиях. Я никогда не переставал любить Линн. Но я не могу отвернуться от тебя, даже если ты будешь умолять. Линн может остаться, если ты пригласишь ее. Она может переехать, если ты захочешь. Я признаю, что люблю ее, но не настолько, чтобы сделать то, о чем ты меня просишь. Поэтому я буду жить с ней и с тобой, и пусть все идет своим чередом. Я обещаю проводить с ней время и поддерживать ее в моей жизни. И кроме того, я твой и только твой, пока смерть не разлучит нас.

Он отнес ее в постель, где обнял и поцеловал на прощание.

@@@@@@

В то яркое воскресное утро звонили церковные колокола. Бенни медленно вошел на кладбище и сел рядом с могилой, положив цветы на надгробие.

— Привет, детка. Сегодня твой день рождения, и где бы ты ни была, я надеюсь, что он счастливый. Прости, что в последние пару месяцев я не часто навещал тебя. Мы много путешествовали, так что это было трудно...

— Я скучаю по тебе. Не проходит и дня, чтобы я не думал о тебе. То же самое касается и моей прекрасной жены. Она знает, что если бы не ты, ее бы здесь не было. Каждое утро, просыпаясь, она встает на колени и благодарит Бога за то время, что мы провели вместе, только мы трое.

— Ты в порядке, любимый?

— Да, милая. Я задыхаюсь, когда прихожу сюда. Я так по ней скучаю. Она так много нам дала.

— Сожалеешь, любимый?

Некоторое время он сидел молча, размышляя о поворотах в своей жизни. Из его глаз медленно скатилась слеза, прежде чем она смахнула ее.

— Нет. Ни о чем. У нас были хорошие годы вместе, у нас троих. Я до сих пор поражаюсь тому, что она с головой ушла в поиски лечения для тебя, но никогда не давала нам знать, насколько она была больна.

Настала ее очередь делать паузу и поражаться. Они обе жили с Бенни все эти годы. Он никогда не спал с Линн, хотя было очевидно, что он ее любит. Он вернул ее в свою жизнь, в их жизнь, но при этом дал понять, что никогда не отвернется от любви Диди, хотя она и дала ему свое благословение быть с Линн.

Линн нашла радикальный альтернативный способ лечения заболевания, поразившего легкие Диди. Она провела бесчисленное количество часов, собирая травы и составляя специальную диету, а затем следила за режимом физических упражнений Диди. Это сработало, и Линн навсегда вошла в их маленькую семью. Когда рак атаковал грудь Линн, она удивила их рассказом о своей прежней победе над злой болезнью-убийцей. Линн была полна решимости победить снова, но ее организм не реагировал на лечение, и на этот раз рак быстро дал метастазы. Ее тело увядало на глазах, в то время как тело Диди становилось сильнее.

В ночь, когда она умерла, Диди уговорила Бенни забраться в кровать к Линн и, наконец, хотя бы подержать ее всю ночь. Он пришел к ней после ужина и примостился рядом, пока Диди убирала с прикроватного подноса ее скудный ужин.

— Вернись, — пробормотала Линн, когда Диди повернулась, чтобы уйти. — Положи посуду в раковину и возвращайся. Пожалуйста?

Бенни обнял свою бывшую невесту и прижался к ней, и она застонала от этого простого утешения. Она прижалась к нему и поблагодарила за то, что он вернул ее в свою жизнь. Он нежно поцеловал ее в лоб и сказал, что никогда не переставал любить ее. Когда Диди вернулась, Линн притянула ее к себе с другой стороны, а затем затащила к себе в постель. Она положила голову на плечо Диди и задремала. Бенни и Линн спали вместе с ней. Когда Бенни проснулся утром, Линн уже ушла.

@@@@@@

Церковный колокол прозвенел в последний раз.

— Я рада, что она вернулась, Бенни. Это было прекрасно, когда она была с нами.

Он кивнул, вытер слезу с глаза. Взяв жену за руки, он поцеловал ее и повел обратно к дороге. Он помог ей сесть на велосипед, а затем занял свое старое любимое место на заднем сиденье. Он снова был "кочегаром". Они оттолкнулись и поехали домой, как и раньше, вместе, как одно целое.

@@@@@@

Эпилог

Я действительно боролся с этой историей. Мне писали многие люди с просьбой написать продолжение "Бенни и велосипедный тур". Я чувствовал, что она закончена, в традициях "Дорога длится вечно". Спасибо братьям Allman за это видение. История была самостоятельной, и я не хотел ее портить. Но многие из вас хотели, чтобы история выходила за рамки возможностей читательского воображения, и я решил попробовать.

У меня было шесть попыток. Серьезно, у меня было шесть полных или почти полных продолжений. Они мне не нравились. Было что-то в свободе Бенни после разрыва с Линн и в том, что он не последовал за ней, что резонировало с тем, что его история осталась нерассказанной. Поэтому я решил оставить эти подробности нерассказанными. Точно так же, как Линн никогда не узнала бы о мыслях Бенни, когда он собирал свою жизнь заново, и точно так же, как она потеряла бы его след, когда он продолжал жить дальше после их роковой поездки. Так что я взялся за эту историю далеко в будущем. Я решил исследовать, как любовь, которую предали, может выжить и даже процветать годы спустя. Вы получите представление о том, что вы пропустили, но только представление. Дальше вы сами будете формировать видение.

Я знаю, что это очень грустно, и у меня был соблазн разместить это в "Романтике". Однако первая часть была в "Любящих женах", а я ненавижу пропускать истории из серии из-за того, что автор внезапно переводит ее в другую категорию. Так что я этого не сделал. Если вас это беспокоит, ну что ж. Возможно, вам нужно другое хобби, чем чтение историй на сайте, ориентированном на авторов-любителей, потому что... черт. 22.04.2016