Сьюзан трахается лучше, чем Энди / Susan Fucks Better Than Andie © delayedaction

Сьюзан трахается лучше, чем Энди / Susan Fucks Better Than Andie © delayedaction

*************************

...но минет у Энди лучше всех.

*************************

Мы с Энди увидели табличку с нашими именами. Брайан и Андреа Мур. Подойдя к человеку, державшему табличку, мы представились. Его звали Сэмми, он взял наши багажные бирки и сказал нам подождать. Наш багаж выехал из карусели одним из первых, что было необычно. Обычно нам приходилось ждать.

Сэмми поставил два наших чемодана на багажную тележку, и мы последовали за ним к нашему лимузину. Мы сами покатили свои сумки. Он открыл для нас заднюю дверь лимузина, пока укладывал наш багаж в багажник.

Ни Энди, ни я не были в Канкуне, поэтому мы наслаждались пейзажами по дороге в отель. Сэмми продолжал давать комментарии, достойные Торговой палаты, пока мы не подъехали к отелю. Он не принял от нас чаевых, когда мы начали заходить внутрь, чтобы зарегистрироваться.

Он протянул нам свою карточку. На ней было только его имя и номер телефона.

— Вы, конечно, знаете, что в течение следующей недели я к вашим услугам 24 часа в сутки 7 дней в неделю. В любое время и в любое место. Это часть вашего приза.

— Спасибо, Сэмми, — сказал я.

Наш отель находился прямо на пляже, куда мы и направились через пару часов после регистрации.

Я, конечно, уже видел Энди в бикини, и наблюдать за тем, как она его надевает, было всегда особенно приятно. Мы поселились в номере-пентхаусе со стеклянными дверями, выходящими на веранду. Я наблюдал за тем, как моя прекрасная жена, уже как восемь лет, раздевается догола в дверном проеме, ведущем на веранду. Когда она сняла блузку и лифчик и я увидел ее грудь, мое сердце затрепетало в тысячный раз.

Я поспешно надел плавки, когда она бросила мне огромное полотенце. Взяв ключ-карту от номера, мы отправились на пляж. Мы оставались там почти до темноты. Мы плавали и играли на песке, как это делают двое детей или влюбленных.

Мы и были влюбленными, Энди и я. Преданные друг другу и двум нашим дочерям дома в Хьюстоне.

Мы оказались в пентхаусе одного из лучших отелей Канкуна, потому что Энди и Сьюзен Макдауэлл, ее лучшая подруга и партнер по бизнесу, выиграли конкурс, организованный их компанией. У них есть франшиза страхового агентства. United Insurance - так называлась их компания.

Мы с братом управляем дилерским центром по продаже новых автомобилей наших родителей с тех пор, как у нашего отца три года назад случился инсульт. Оба выросли в автомобильном бизнесе, и нам это нравилось. Мы хорошо управляли им, потому что знали, что когда-нибудь он станет нашим.

Наша неделя в Канкуне была особенной. Мы хорошо питались, много играли и любили, как будто так и было задумано. Сэмми был у нас наготове, но мы редко пользовались его услугами. Однако однажды днем он почти настоял на том, чтобы свозить Энди за покупками. Она с удовольствием провела время и вернулась с кучей вещей. Немного для себя, две рубашки для меня, а остальное для наших дочерей, Маргарет и Дженнифер.

Однажды ночью мы занимались любовью на нашей веранде. Два раза мы трахались в океане, и два раза - в нашей кровати с видом на океан.

— Каждый раз, когда мы занимаемся любовью, я влюбляюсь в тебя заново. — Я говорил ей об этом не раз, и не только в Канкуне.

Мои родители встретили нас в аэропорту с нашими дочерями, и оттуда мы отправились домой. Девочки были в восторге, увидев сокровища, которые мы им привезли.

Нашей жизни не потребовалось много времени, чтобы вернуться в нормальное русло. Автомобильный бизнес шел своим чередом, как и страховой. Мы ужинали всей семьей, как минимум, четыре вечера в неделю, а раз в две недели мы с Энди устраивали свидание. Наша любовь продолжала расти, потому что ничто в нашей жизни не было приевшимся. Мы умудрялись находить острые ощущения, практически, на каждом шагу. Я любил свою жену.

Прошло еще два года. Мы с братом рассматривали возможность покупки другого дилерского центра. Мы провели несколько встреч с владельцем и были почти готовы "нажать на курок".

Я и владелец были в его офисе и обсуждали некоторые детали.

— Я не знаю, какую страховую компанию вы используете, но мы пользуемся услугами United и считаем их очень хорошими, если вы понимаете, о чем я, — сказал он. — Было бы проще просто продолжать пользоваться их услугами.

— Мы тоже ими пользуемся, и они нам нравятся, — сказал я.

Я не стал упоминать, что моя жена была одной из владелиц.

— А что может не нравиться, — сказал он. — Две привлекательные женщины, которые трахают вас каждый квартал, когда вы платите страховые взносы.

Он улыбнулся мне.

Я посмотрел на него и заставил себя улыбнуться, хотя мое сердце никак не могло решить, остановиться или выйти из-под контроля от его слов.

— Да, это что-то, не так ли? — Мне удалось задохнуться.

— Чертовски верно. Я начал работать с ними четыре года назад и ни разу не пропустил ни одного платежа или куска задницы.

— Какая из них ваша фаворитка? — спросил я.

— О, черт возьми, они обе великолепны. Сьюзан трахается лучше, чем Энди, но минет у Энди лучше всех.

Я сидел и слушал, как он рассказывает о способностях моей жены к траху и минету.

— Кто еще в дилерском центре знает об этом? — спросил я.

— О Боже, никто. Это было частью моей сделки с ними. Разве с вами не так же?

— Конечно. Знаю только я. Даже мой брат не в курсе, и я планирую так и оставить, — солгал я.

Мы лишь понимающе улыбнулись друг другу.

— Я трахаю Энди с тех пор, как они открыли свой офис, — сказал я. —А как это началось у вас?

— До четырех лет назад мы страховались в Capital. Однажды пришла Сьюзан и попросила о встрече со мной. Мы зашли в этот офис и сели. Она села в кресло, в котором сидите вы, а я - в это. Она скрестила ноги и улыбнулась мне.

— Мы хотели бы стать вашим страховым агентом, — сказала она мне. — Наши тарифы гарантированно будут, как минимум, на 5 % ниже ваших текущих, и у нас есть очень хорошая программа поощрения, по которой вы получите от нас особые условия.

— Какие именно? — спросил я. Возникла пауза. — Послушайте, вы предлагаете мне отказаться от услуг оператора, с которым я работал 11 лет, ради 5-процентного снижения тарифов и особых условий, которые будут названы позже? Без шансов. Мне нужно знать заранее и в письменном виде, что я получу, перейдя к вам.

— Я не могу изложить это в письменном виде. — Она провела рукой по вырезу в верхней части платья и, засунув руку внутрь, поиграла с соском. — Но я лично гарантирую, что ты не пожалеешь об этом, если только ты не гей. - Мы улыбнулись друг другу. — И конечно, чтобы принять участие, ты должен быть женат.

— Я женат, но не против немного развлечься на стороне.

— Я гарантирую тебе все развлечения на стороне, если ты присоединишься к нам.

— Кто это - мы?

— Моя партнерша и я. Она тебе понравится. У нее сиськи больше, чем у меня, и она делает отличный минет. Ее зовут Энди.

— Как давно вы в бизнесе?

— Шесть лет. А что?

— Неужели все это время вы предлагали такие особые условия всем своим клиентам?

Она рассмеялась.

— Нет. Мы начали их применять три года назад. У нас была встреча с нашим региональным менеджером, и она подала нам идею. Однажды вечером мы ужинали с ней, и она говорила о наших низких показателях продаж. Она сказала нам, что у нее есть идея, как мы можем улучшить ситуацию, если захотим. Мы спросили ее, как это сделать.

— Несколько других офисов, подобных вашему, предлагают льготы владельцам предприятий, которые они страхуют, — сообщила она нам. — Конечно, они ОЧЕНЬ избранные и ОЧЕНЬ осторожные, но их бизнес, безусловно, процветает. Каждый из них удвоил свои обороты менее чем за два года. Кроме того, главный офис предлагает множество поощрений для каждого растущего бизнеса. Чем больше они растут, тем лучше вознаграждение.

— Но вы не сказали нам, какие поощрения предложить.

— Вы обе - привлекательные женщины. — рассмеялась она. — Большинство предприятий, с которыми вы имеете дело, принадлежат мужчинам. Нужно ли говорить что-то еще?

— Значит, это убедило вас и вашу партнершу предложить секс в качестве стимула?

— Не мою партнершу. Я незамужняя, подумала, что это отличная идея, и отнеслась к ней, как утка к воде. Ей потребовался год, чтобы решиться присоединиться ко мне. Я постоянно рассказывала ей, как мне весело, а она твердила, что не может изменять мужу. В конце концов, я сказала ей, что наш бизнес растет благодаря мне и что ей следует передумать, иначе я расторгну наше партнерство.

— Она сказала, чтобы я расторгла партнерство, потому что она не собирается изменять своему мужу. Я не хотела распускать компанию и, в конце концов, убедила ее пойти со мной на одну из моих "ежеквартальных сессий по выплате премий". Это была встреча с президентом одного из наших местных банков. Я сказала, что ей не обязательно участвовать, но я хочу, чтобы она посмотрела. Я трахнула его, и она смотрела. Она не участвовала, но я видела, как она, засунув руку под платье, играла со своей киской. Потребовалось три вечеринки и много "травки", прежде чем она приняла участие и просто подрочила клиенту. Полностью она включилась в процесс только на четвертой вечеринке. С тех пор она полностью вовлеклась, но, к сожалению, для того, чтобы она начала, все еще требуется травка или что-то посильнее.

— Вы предлагаете такие стимулы всем владельцам полисов?

— О, Боже, нет. Если бы это было так, мы бы никогда не были дома, а Энди была бы разведена, но в последнее время я не думаю, что это беспокоит ее так сильно, как пару лет назад. Мы предлагаем льготы только владельцам полисов с определенным уровнем страховых взносов. Вы и ваш бизнес, безусловно, подходите под этот критерий.

— Как часто я смогу пользоваться вашими льготами и есть ли у меня выбор между вами и вашим партнером? И как долго я смогу играть?

— Вы получаете нас сразу после внесения ежеквартальных взносов и выбираете одну из нас. Время игры ограничено двумя часами. Если вы увеличите страховое покрытие хотя бы на десять процентов, вы получите нас обоих на те же два часа.

— Где мы будем развлекаться и как вы вдвоем справитесь со всеми клиентами, если все они платят в конце месяца?

По его словам, она рассмеялась.

— Зависит от ситуации. Чаще всего мы играем на месте, как здесь, в вашем офисе. Иногда на заднем сиденье одной из наших машин, иногда дома или в отеле, но это всегда в течение рабочего дня и никогда по вечерам, и мы чередуем выплаты, чтобы нас не трахали до бесчувствия в последний день каждого месяца. Конечно, и ее, и меня уже трахали до беспамятства. — По его словам, в этот момент она сделала паузу и улыбнулась. — Я рассказала вам о наших услугах больше, чем любому другому участнику. Обычно я гораздо более скрытна. Вы понимаете, что мы должны быть осторожны. Энди замужем, а я помолвлена. Наши лауреаты клянутся в абсолютной секретности, и мы выбираем только женатых мужчин, которым есть что терять в случае, если о нашей игре станет известно. Я рассказала вам об этом только потому, что вас порекомендовал ваш шурин. Он сказал нам, что вы умеете хранить секреты.

*****

Я вышел из его кабинета совершенно ошеломленный. Моя жена вовлечена в сексуальную игру ради выгоды? Я не мог в это поверить. Если то, что он сказал, было правдой, Энди более пяти лет зарабатывала себе на жизнь сексом.

Мы не были в таком отпуске, как в Канкуне, с того самого отпуска, состоявшегося более двух лет назад. Оглядываясь назад, я подумал, что она выиграла его благодаря тому, что они со Сьюзен трахались больше, чем кто-либо другой в их регионе.

Я вернулся в дилерский центр. Хотелось бы сказать, что я сидел и обдумывал ситуацию, но у меня был бизнес, и как только я вышел из машины, на меня посыпались вопросы.

Как раз перед тем, как мне пора было ехать домой, зашел мой брат.

— Как все прошло сегодня? Готовы ли мы нажать на курок?

— Почти, — сказал я. — Мы сегодня говорили о страховке.

— А о чем тут говорить? Мы, ведь, оставим Энди и Сьюзан, не так ли?

— Возможно. Посмотрим.

Он просто смотрел на меня.

— Я еду домой, — сказал он.

— Я за тобой.

Две наши дочери встретили меня у кухонной двери, как только я ее открыл, и, как обычно, обняли и поцеловали, прежде чем вернуться к своим делам, которыми занимаются маленькие девочки. Маргарет только что исполнилось пять, а Дженнифер через четыре месяца будет четыре. Няня, как обычно, выходила за дверь, как только я входил.

Я начал готовить что-нибудь на ужин, поскольку была моя очередь. Энди собиралась опоздать. Девочки уже закончили ужинать, а я как раз возился еще со своим, когда взглянул на календарь на стене кухни. Был последний день месяца. Я подумал, не наступил ли день квартальной премии для одного или нескольких ее страхователей, и если да, то сколько мужчин она трахает или отсасывает, пока наши дочери едят макароны с сыром и хот-догами. Был вечер, а я так понял, что они выплачивают свои поощрения только в течение рабочего дня. Возможно, этот вечер был исключением.

Было уже поздно, девочки легли спать, а я сидел в нашем общем офисе и просматривал данные о продажах за месяц. Мне нужно было завершить отчет и выяснить, выиграл ли кто-нибудь из продавцов какой-нибудь приз. Мы всегда вручали призы за высокую валовую прибыль на одну проданную единицу товара, общее количество продаж, высокую общую валовую прибыль и так далее. Мы даже выбирали цвет и смотрели, кто из сотрудников отдела продаж сможет продать больше всего единиц товара этого цвета. Похоже, им всем понравился белый, потому что в нашей части страны белый цвет был самым популярным. По мере того как я просматривал цифры, слово "стимул" приобретало иной смысл.

Я погрузился в размышления, пока не почувствовал ее руку на своем плече. Я чуть не подскочил с кресла.

— Привет. Не хотела тебя напугать, — сказала она.

Она наклонилась, чтобы поцеловать меня, как делала это тысячи раз до этого. Она приблизила свои губы к моим, и я вдохнул. Я резко отдернул голову от нее. Она посмотрела на меня.

— Что случилось?

— У тебя изо рта пахнет спермой, — посмотрел я на нее.

Ее глаза стали огромными, лицо покраснело, и она, заикаясь, извинилась и обвинила во всем рыбу, которую ела на обед, поспешно выходя из комнаты. Я только что сказал жене первую заведомую ложь за все годы, что я ее знаю. Ее дыхание ничем не отличалось от любого другого раза. Однако шок на ее лице говорил о многом.

Когда я поднялся наверх, чтобы лечь в постель, то принял душ, почистил зубы, подошел к ее раковине и нащупал ее зубную щетку. Она была мокрой. Конечно, она была мокрой. Она чистила зубы каждый вечер перед сном. Но что отличало его от остальных, так это начатая бутылка ополаскивателя для рта на тумбочке у раковины. У нас в ванной никогда не было ополаскивателя для рта, но мы хранили нераспечатанный флакон в гостевой ванной. Я зашел туда, но флакона, который обычно стоял там, уже не было. В ту ночь я спал в гостевой комнате.

На следующее утро я пошел в нашу спальню и оделся. Энди там не было. Из бутылки пропало еще больше средства для полоскания рта. Внизу девочки и Энди как раз заканчивали завтрак. Я поцеловал дочерей, пожелал им доброго утра и ушел. Я садился в машину, и тут в гараж вышла Энди.

— Почему ты спал в гостевой комнате?

— Думаю, ты знаешь почему.

— Просто потому, что у меня пахло изо рта?

— Не только потому, что у тебя пахло изо рта, но и потому, что оно пахло спермой. — Я снова солгал, но это все больше и больше походило на правду. — Ты сделала кому-то минет, и это точно был не я.

— Брайан, я клянусь, я...

Я не дал ей договорить. Я был в своей машине с закрытой дверцей. Может, она и не отсасывала кому-то прошлым вечером, но делала это, по крайней мере, последние пять лет. Может, она просто трахалась с ним прошлым вечером.

Я продержался весь день на работе, и мне не терпелось вернуться домой и посмотреть, что будет дальше.

В тот вечер была очередь Энди готовить ужин для девочек. Они уже закончили есть, когда я вернулся домой, и мы вчетвером сыграли в несколько игр. Ни Энди, ни я не разговаривали друг с другом напрямую. Я поднялся наверх и увидел, что в ванной комнате больше половины ополаскивателя для полости рта исчезло, а ее зубная щетка снова была влажной, что указывало на то, что она рано почистила зубы. Из любопытства я заглянул в корзину для грязной одежды, но она была пуста. Она всегда складывала использованное белье в эту корзину каждый вечер перед душем. Я спустился в холл, где обнаружил, что ни стиральная машина, ни сушилка не работают. Я потрогал сушилку и не почувствовал остаточного тепла, так что можно было с уверенностью предположить, что ею не пользовались. Мне стало интересно, где же ее грязное нижнее белье?

Когда она была в душе, я обыскал ее машину. В багажнике лежал пластиковый пакет с большим желтым смайликом на нем. Я посмотрел, и он оказался полон испачканного нижнего белья. Я положил его в свой багажник. Вернувшись в дом, я увидел, что она как раз выходит из душа. Девочки были в постели. Я сел на край кровати. Она села за туалетный столик и расчесывала волосы.

— Я так понимаю, тебе это нравится, — сказал я.

— Что нравится? — спросила она.

— Трахаться с этими мужчинами в дни их квартальных премий. А в другие дни ты тоже этим занимаешься?

Она сидела неподвижно и стоически.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Нет, имеешь.

Она повернулась ко мне.

— Я никогда не изменяла тебе. Я люблю тебя. Если ты думаешь, что я сделала что-то не так, докажи это.

Она положила расческу на туалетный столик, встала и легла в постель. Вторую ночь я провел в гостевой комнате.

Следующий вечер был пятницей. Наши дочери были в родительском доме на выходных. Она стояла в дверях кухни, когда я вошел.

— Где оно? — спросила она.

— Где что?

— Ты знаешь, что. Мое белье.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — ответил я.

Еще одна ложь, которую я намеренно ей сказал. Пакет с ее бельем лежал в правом нижнем ящике моего стола в дилерском центре.

— Нет, имеешь.

— Если ты считаешь, что я сделал что-то не так, докажи это. — Именно это она мне и сказала.

Она взяла мой запасной комплект ключей с доски и подошла к моей машине. Она буквально разорвала ее на части.

— Оно у тебя. Я знаю, что это так, и я хочу это.

— Что такого важного в твоем белье? Боишься, что оно может разоблачить?

— Оно мое, и я хочу его.

Я ушел. Слышал, как хлопнула дверь. В воскресенье вечером она вернулась домой с детьми.

Потребовалось пять дней, чтобы найти адвоката. После того как я нашел его, мы обсудили то, что я слышал об Энди и Сьюзен, я рассказал ему о белье. Он спросил, есть ли оно у меня с собой. Я отдал ему его, после чего он отправил меня на тест ДНК.

— Позвольте мне разобраться с некоторыми вещами, — сказал он. — Дайте мне неделю или около того, и мы решим, как действовать дальше.

Дома в ту неделю все было по-другому. Энди была странно приветлива и с детьми, и со мной, хотя мы не произнесли друг с другом и десятка слов.

Мой следующий визит к адвокату состоялся во вторник утром. Я стоял в его приемной и ждал, когда можно будет войти. Он только что вызвал в кабинет свою секретаршу, когда пришел почтальон и бросил почту на ее стол. Я посмотрел вниз, и верхний конверт оказался из страховой конторы Энди. Я поднял его и положил во внутренний карман как раз перед тем, как секретарша вышла из его кабинета и велела мне войти.

Первыми его словами были:

— Хорошие новости. На ее нижнем белье только ее и ваша ДНК. Человек, который рассказал вам о ней, все это выдумал. У вас нет причин продолжать развод, потому что вас засмеют в суде. Я рекомендую вам вернуться домой, извиниться перед женой и забыть все, что вам рассказал тот парень. Цветы не помешают.

Он встал, улыбнулся и пожал мне руку.

Ну, это было отстойно. Я вышел из его кабинета, а его секретарша вошла внутрь. Я стоял в холле и ждал лифта. Конверт прожигал дыру в моем кармане. Я наблюдал, как уборщик подкатил тележку к кабинету и вошел в дверь. Через несколько секунд он вышел с двумя мусорными баками, которые вывалил в тележку. Когда он выбрасывал второй, я увидел желтое пятно на пластиковом пакете. Пришел лифт, но я проигнорировал его. Когда уборщик возвращал мусорные баки в офис, я заглянул в его тележку. Конечно, там был большой желтый смайлик, который смотрел на меня. Я подождал, пока он выйдет, и подтолкнул тележку к следующему офису. Он вошел внутрь, а я выхватил пакет. Не дожидаясь лифта, я направился к лестнице и преодолел ее по две ступеньки за раз, пока не оказался на первом этаже. Я почти бежал к своей машине.

В машине я открыл пакет и обнаружил женское нижнее белье. Я достал из кармана конверт и, зная, что у меня могут быть серьезные неприятности, открыл его. Это был счет за квартальные взносы. Внизу была приписка от руки. "С нетерпением жду возможности поощрить тебя. Энди".

Всю неделю Энди была в приподнятом настроении, но в тот вечер дома она была по-настоящему оптимистична. Думаю, она считала, что у нее есть для этого повод. Я выбрал адвоката, который был включен в их план поощрения, и он прикрывал ее. Она была внимательна и игрива со мной, делала все те вещи, которые обычно меня возбуждали, прекрасно зная, что сказал мне мой адвокат. Должно быть, она чувствовала себя непобедимой. Я все еще спал в гостевой комнате, и она пришла, когда я уже лежал в постели.

— Не знаю, с чего ты взял, что я тебе изменила, но клянусь, что это не так. Сегодня я люблю тебя больше, чем в день нашей свадьбы, и я хочу, чтобы ты любил меня в ответ.

Я посмотрел на нее. Она потянулась к моему члену, и ее голова опустилась, когда ее рот охватил меня. Я мгновенно стал твердым. Ее голова начала двигаться вверх и вниз. Так же двигались и мои бедра. И тут я вспомнил о ее записке адвокату. Мой член стал мягким за две секунды.

На этом вечер был закончен. На следующий день была моя очередь готовить ужин для наших дочерей. Перед тем как они поели, я устроил игру, взяв у них мазки со щек на ДНК. Я вытащил все выпавшие волосы из расчески Энди, идентифицировал каждый образец и пометил их.

У меня не было причин полагать, что девочки не мои, но до недавнего времени у меня не было причин полагать, что моя жена - шлюха. Я решил проявить осторожность - в конце концов, за последние несколько лет она перетрахала целую кучу мужиков.

Я нашел другого адвоката. Первый вопрос, который я ему задал - кто его страховая компания. Это была огромная, известная на всю страну компания, поэтому я нанял его. Мы провели два часа, изучая мою историю. Я не сказал ему о другом адвокате. Зато я рассказал ему, что отдал некоторые вещи на анализ ДНК, и рассказал, что это за вещи.

Три недели в моем доме были похожи на жизнь улитки. В ожидании результатов анализа ДНК все было как в замедленной съемке. Казалось, даже разговор значительно замедлился. Мы с Энди спали в нашей кровати, но каждый раз, когда она начинала какую-нибудь сексуальную прелюдию, мое тело холодело и замирало.

— Пожалуйста, обратись за помощью, — умоляла она. — Я хочу снова заниматься любовью со своим мужем.

Результаты анализа ДНК были присланы в дилерский центр. Я увидел конверт на своем столе и схватил его. Со мной был мой брат, и он просто посмотрел на меня.

— Должно быть, это важно, — сказал он.

Он вышел в демонстрационный зал.

Я долго смотрел на результаты, прежде чем попросил секретаря вызвать его и попросить прийти ко мне в офис.

— Что случилось? — спросил он, когда вошел и сел.

Я рассказал ему всю историю и показал результаты анализа ДНК.

— Что теперь будет?

— Развод - вот что будет. Я не могу избавиться от своих денег или инвестиций, так что она получит кое-что из этого, но мне ненавистно отдать ей хоть один гребаный пенни.

— Ты уже сказал маме и папе?

— Нет. Я только что получил это.

— Просто держи меня в курсе, и я помогу, чем смогу.

— Я знаю.

Вернувшись в офис своего адвоката, я рассказал ему о том, что сделал и что планировал.

— Ни один из этих тестов ДНК не пройдет в суде, потому что вы сделали это сами. Образцы должны быть в рамках цепочки контроля, признанной судом.

— Ну, я не останусь в этом доме больше ни на одну ночь.

— Решать вам, но как ваш адвокат я бы посоветовал вам остаться.

— Как долго?

— Пока суд не решит, что делать с браком.

— Это может занять месяцы.

— Не только может, но и займет. Я гарантирую это.

— Господи, я нахожусь между молотом и наковальней, не так ли?

— Да, это так. Мужчины редко выигрывают при разводе. Они хватают тебя короткое и кудрявое, и ты почти всегда проиграешь.

— Тогда что же мне делать? — спросил я.

— Оставайтесь на месте еще некоторое время и дайте мне время подумать.

Остаток дня я провел в своем кабинете. Вечером, когда я вернулся домой, девочки играли во дворе. Энди работала в нашем общем кабинете. Я вошел, положил перед ней результаты анализа ДНК и сел на один из стульев позади нее. Она взяла конверт, повернулась на своем вращающемся кресле и повернулась ко мне лицом.

— Что это?

— Результаты анализа ДНК из пакета с твоим грязным бельем, который я забрал.

Я бросил ей то, что от него осталось. Она не сделала ни малейшего усилия, чтобы поймать его. Ее глаза были огромными, и она была удивлена. Она думала, что мой первый адвокат избавился от него после того, как солгал мне.

— Так что же там написано? — спросила она после долгой паузы и с большим беспокойством.

— Там сказано, что на твоих трусиках есть сперма, которая не принадлежит твоему мужу.

Она вернулась к своей работе.

— Ты же этого ожидал.

В этот момент она поняла, что все кончено.

Я не был готов к ее откровенности. Все это время она признавалась в любви ко мне, и даже Сьюзан сказала, что не решалась участвовать в программе поощрения, потому что любила меня и не хотела разводиться. Думаю, наркотики и постоянный секс изменили все это за прошедшие годы.

— Да, ожидал. Но чего я не ожидал, так это узнать, что ни одна из твоих дочерей не принадлежит мне.

Она повернулась ко мне лицом.

— Бычье дерьмо. Они обе твои.

— Нет, не мои. Потрать немного времени на чтение отчета, а потом придумай, как рассказать им, кто их настоящие отцы.

— Отцы?

— Отцы. Похоже, у них разные отцы. — Я встал и направился к двери. — Я иду спать. Не подходи ко мне.

Наверное, это была усталость, но я спал сном мертвеца. Если Энди и спала в той же кровати, я об этом не знал. Я встал, оделся и спустился вниз, где она кормила девочек. Они поприветствовали меня, как всегда, и я поприветствовал их в ответ. Я уже открыл дверь в гараж, когда Энди заговорила.

— Я сегодня работаю допоздна, так что тебе придется покормить девочек.

— Я тоже работаю допоздна. Почему бы тебе не попросить Сьюзан трахнуть тех мужчин, которых ты запланировала на вечер, чтобы ты могла покормить своих детей?

— Сегодня вечером я никого не трахаю. Я работаю.

— Нет, не работаешь.

Она уставилась на меня. Сверкнула взглядом! Это ее поймали на измене, а она на меня уставилась. Я продолжил:

— Тебе лучше быть здесь с этими девочками, иначе я прикажу полиции разыскать тебя и затащить твою задницу в тюрьму за недосмотр за детьми. И так будет до тех пор, пока кто-то из нас не покинет этот дом. Это твои дети, а не мои, так что тащи свою задницу домой и заботься о них.

В тот вечер она осталась дома, и так было каждый вечер, пока я не съехал. Я играл с девочками и укладывал их спать, но когда я ел с ними, мне приходилось готовить еду самому, потому что Энди готовила только для них троих. Каждый день с ними становился все труднее, потому что я знал, что скоро наступит день, когда я их больше не увижу.

Энди вручили документы о разводе с предписанием предоставить девочек для анализа ДНК. Она тоже должна была пройти тест, и мне пришлось сделать это снова.

В течение следующего месяца я проводил с девочками столько времени, сколько мог. Я уходил на работу поздно и уходил рано, чтобы побыть с ними дома. Менял им подгузники, убирал за ними, когда их тошнило, и обнимал, когда они болели. Теперь в любой момент они могут уехать, или мне откажут в свидании. Скорее всего, я больше никогда их не увижу.

Пришли результаты экспертизы ДНК, назначенной судом, и ничего не изменилось. Результаты были зачитаны в открытом судебном заседании, и судья спросил Энди, кто является отцами обоих детей.

Впервые с тех пор, как все это началось, она заплакала.

— Я понятия не имею.

— Что значит "понятия не имею"? — спросил судья. — Со сколькими мужчинами у вас был секс?

Она снова ответила, что понятия не имеет. Только в этот раз судье пришлось попросить ее говорить громче, чтобы мы могли ее слышать.

— Что ж, вам лучше составить список, потому что мы собираемся найти отцов этих девочек и заставить их заплатить.

Местные газеты, телевидение и радиостанции подняли шум по этому поводу. Потом об этом узнали национальные новости. Энди и Сьюзен некоторое время были очень популярны. Энди дали неделю, чтобы составить список всех возможных отцов. Они со Сьюзан просмотрели все свои дела и составили список для суда. Поскольку у нее было двое детей, было очевидно, что мужчины не всегда пользовались защитой. Как, ради всего святого, ей удалось избежать венерических заболеваний? А как я? Возможно, ей не всегда удавалось их избежать. Я помнил, что были периоды, когда она не хотела секса. Возможно, это были периоды, когда она выздоравливала. Или, может быть, у нее были избранные, которым разрешалось трахать ее без предохранения. Я понятия не имел. И как, ради всего святого, я не догадался об этом, ума не приложу. Я не дурак, но я был чертовски слеп. И наркотики! В основном, по словам Сьюзан, марихуана, но иногда и что-то посильнее. Насколько сильнее и как часто? И опять же, я ни разу не заподозрил ее в употреблении наркотиков. Все же я первоклассный дурак. Говорят, любовь слепа, так что это было моим единственным оправданием, но пять лет? Боже всемогущий!

Мой разум был совершенно сбит с толку, сердце опустошено, а душа в смятении. Прошло совсем немного времени, прежде чем моя любовь исчезла. Она начала исчезать во время моей беседы с владельцем другого дилерского центра и с каждым днем исчезала все больше и больше. К тому времени, когда мы дошли до суда, я уже ненавидел ее. Судья приказал 47 мужчинам из ее списка, которые все еще были доступны на месте, сдать анализы ДНК. Оба отца были найдены, но на это ушло четыре месяца. Они не хотели иметь ничего общего со своими детьми. По последним подсчетам, из-за этого списка было 15 разводов. Шестнадцать, включая наш.

Во время слушания дела о разводе судья, который был тем же судьей, что и при рассмотрении дела о ДНК, был в полном бешенстве. На тот момент Энди все еще работала, поэтому она получила лишь малую часть того, что могла бы получить от меня, потому что судья был так зол на нее. Она также получила дом, но мы ожидали этого. Она не получала от меня ни алиментов, ни содержания на детей, но по отдельному иску оба отца были вынуждены платить алименты.

Энди продала дом и уехала из города. У меня не было возможности увидеться с девочками и попрощаться с ними до их отъезда. Когда я это понял, то постарался не расстраиваться, но не смог этого избежать. Они были моими долгие годы, а теперь их не стало. Я снова ненавидел Энди, когда плакал из-за того, что скучал по девочкам.

Сьюзан даже не попыталась спасти их бизнес и, как и Энди, уехала из города.

Нам пришлось найти нового страховщика, но мы сделали это заранее, так что проблем не возникло. Мы купили второй дилерский центр, и мой брат занялся этим салоном. Я остался в старом.

Прошел почти год с тех пор, как Энди уехала из города. Я летел в Кливленд на конференцию дилеров. Сидя в зале ожидания, я ждал посадки, когда кто-то остановился передо мной. Я поднял глаза и увидел форму авиакомпании, которой я летел. Носительница формы показалась мне смутно знакомой. На ее форме были четыре полосы капитана.

— Брайан? — спросила она. — Брайан Мур?

Я встал.

— Да. Чем могу помочь?

Она рассмеялась.

— Я Лиза Романо. Мы с тобой вместе сходили на выпускной.

— О, боже мой! — Мы обнялись. — Как ты? Я не помню, чтобы видел тебя после нашего свидания. Неужели я был настолько плох?

Она снова рассмеялась.

— Мои родители развелись, и я уехала с отцом в Монтану. Ты все еще живешь здесь?

— Да.

— И чем же ты занимаешься?

— Ты помнишь тот автосалон на Байю?

— Да.

— Я управляю им после своих родителей.

— Вау. Молодец.

Я посмотрел на ее форму:

— Нетрудно понять, чем ты занималась. Ты летишь с нами в Кливленд?

— Да, конечно.

Мы поговорили еще несколько минут, прежде чем ей пришлось подняться на борт и подготовиться к нашему приему. В Кливленде она стояла в дверях кабины пилотов, когда мы выходили из самолета. Она явно ждала меня. Она вышла вместе со мной в зону посадки.

— Не хотел бы ты выпить кофе или что-нибудь еще? — спросила она.

Она вернулась в самолет за своими вещами, и в итоге мы поужинали. Мы были знакомы еще в школе, но не были близки. Она напомнила мне, что пошла со мной на выпускной в качестве последнего средства.

— Мой первоначальный кавалер решил пригласить кого-то другого, и когда он сказал мне об этом, я расплакалась, как маленькая девочка, — сказала она. — Ты услышал, как я плачу в пустом классе, зашел и попытался меня утешить. В конце концов, я объяснила тебе причину, и ты сказал: "Ну, черт возьми, почему бы тебе не пойти со мной?". — Она сделала паузу. — В обычной ситуации я бы не пошла с тобой, потому что почти не знала тебя, но я очень хотела пойти. Помнишь?

Я усмехнулся.

— Едва ли. Помню, что не умел танцевать, поэтому большую часть времени мы провели, сидя за столиком. Я был не самым лучшим свиданием в мире.

Она положила руку на мою руку.

— Но ты был свиданием, и я смогла пойти на юношеский выпускной, а это было важно. И до сих пор важно. Спасибо.

Она жила в Хьюстоне, и мы начали встречаться. Почти год все было хорошо. Мы встречались, ужинали и трахались друг с другом. Она летала на самых больших самолетах авиакомпании и получала от этого удовольствие. Я трижды летал с ней в Европу в качестве гостя по программе "Семья и друзья". Нам не удалось увидеть много городов, в которые мы прилетали, потому что экипажи самолетов обычно останавливались в отелях рядом с аэропортом. Мы всегда жили в одном номере и проводили большую часть времени, пытаясь убить друг друга, трахаясь до смерти. Потом ее перевели. Она базировалась в Нью-Йорке, поэтому мы редко виделись. Это было нормально, потому что мы не были влюблены друг в друга, но мы наслаждались отношениями, пока они длились.

Следующие несколько недель были немного вялыми в социальном плане. Были ужины и другие социальные обязательства, но никаких свиданий и секса. Такая ситуация меня не слишком устраивала, и я решил изменить ее.

У меня не было местных знакомых женщин, с которыми я хотел бы встречаться, поэтому я пошел по пути Интернета. Я прошел всю процедуру оформления, ответов на вопросы и получения третьей степени, с которой мог справиться. Когда мы покупали второй дилерский центр, у нас было не так много документов.

Не прошло много времени, как начали поступать ответы, причем буквально со всей страны.

Мне хватило фотографий первых двух дюжин или около того женщин, чтобы удалить их. Следующие дюжины были такими же плохими. Не то чтобы я искал безумную красавицу, но татуировки на лице, кольца в носу, по шесть дырок в каждом ухе, половина головы выбрита, а другая половина полностью покрыта волосами, просто не соответствовали тому, что я считал нормальным. Как и мотоциклетные мамочки с болтающимися сиськами. Мне нравятся сиськи, но не болтающиеся над рулем мотоцикла.

Я решил, что интернет - это плохая сделка, и прекратил поиски.

Мне позвонили из «Службы Защиты Детей» и хотели со мной поговорить. Я спросил, о чем идет речь, но собеседник не стал говорить мне об этом по телефону. На следующий день я встретился с одним из их сотрудников в ее офисе. Ее звали Дебора Уилкинсон.

— Спасибо, что пришли, мистер Мур, — начала она. — Присаживайтесь.

Она открыла папку на своем столе и пролистала ее.

— Вы знаете Маргарет Скотт и Дженнифер Коннерс?

— Нет, мэм, не думаю, что знаю.

— Хммм. А как насчет Андреа Мур?

— Ее я знаю, или знал раньше. Она моя бывшая жена.

— И вы не знаете ее дочерей?

— Конечно, знаю. Маргарет и Дженнифер.

— Вы только что сказали, что не знаете их.

— Я не узнал их по фамилии. Когда я их знал, их фамилии были Мур.

— Понятно. Когда вы видели их в последний раз?

— Более двух лет назад. А что?

— Их мать находится в реабилитационном центре для наркоманов.

— А какое отношение это имеет ко мне?

— Ни один из отцов девочек не заинтересован в том, чтобы заботиться о них, и вместо того, чтобы отдавать их в приемную семью к незнакомым людям, мы подумали, не могли бы вы взять их на время. Обычно мы не стали бы отдавать двух девочек одному человеку, не связанному с ними, но поскольку у вас есть опыт общения с ними, мы подумали, что. ..

— Стоп. Минутку. Вы хотите, чтобы я позаботился о дочерях моей бывшей жены? О дочерях, которые родились от двух разных мужчин, пока их мать была замужем за мной?

— Когда вы так говорите, это звучит довольно плохо. Но мы думали о благополучии девочек. Поскольку они не полнородные сестры, нам пришлось бы разлучить их, и, скорее всего, они попали бы в два разных дома. Мы также подумали, что вы знаете их, а они знают вас, так что вам всем троим будет легче.

— Послушайте, миссис Уилкинсон, я не знаю, чья это дурацкая идея, но я не видел этих девочек уже больше двух лет. Я изменился, и я уверен, что они тоже. Возможно, они даже не помнят меня. Думаю, вам лучше исключить меня из этой сделки.

— Хорошо, мистер Мур. Я не виню вас. Я просто решила попробовать ради девочек.

— Как долго их мать будет находиться в реабилитационном центре?

— Не меньше месяца. Может быть, больше шести недель.

— Значит, когда она выйдет, девочки вернутся к ней и в ту же среду. Это так?

— Верно. Пока она старается поступать правильно, мы не можем забрать их насовсем.

— И если я их заберу, то снова потеряю, когда их мать выйдет из реабилитационного центра.

— Да, сэр.

— Миссис Уилкинсон, моя бывшая жена уехала из города с этими девочками и не позволила мне попрощаться с ними. Мне потребовалось много времени, чтобы смириться с тем, что они не мои дочери, а потом, когда их не стало, с тем, как сильно я по ним скучал. Я скучал по ним месяцами. Я не хочу проходить через это снова.

— Я понимаю. Что ж, спасибо, что пришли.

Она встала и потянулась через стол, чтобы пожать мне руку. Я взял ее, пожал, попрощался и направился к двери. Не успев открыть дверь, я обернулся к ней.

— Где девочки?

— В Далласе, где они живут. Мы собирались привезти их сюда.

— Не более чем на шесть недель?

— Этого я гарантировать не могу. Могу только гарантировать, минимум, четыре. Все, что больше, зависит от миссис Мур и ее выздоровления.

— Она все еще миссис Мур? Она не вышла замуж повторно?

— Именно так.

— У меня только две спальни. Им придется жить в одной комнате.

— Дома они делят одну, так что они привыкли.

— А что будет, если мы не поладим?

— Они вернутся в Даллас.

— И в разные дома?

— И в разные дома.

— Это отстой.

— Мы согласны.

— Мне придется переделать их комнату, потому что она рассчитана на одного человека, а не на двоих.

— Я с удовольствием помогу вам с этим, если хотите.

— Я работаю, знаете ли. У меня полный рабочий день. Что бы я с ними делал?

— У нас много нянь, которых мы можем пригласить. Им просто нужно безопасное, заботливое место, где они могли бы остаться, пока их матери не станет лучше.

— Сколько времени у меня есть, чтобы подготовиться к их приезду?

— Около 24 часов.

— Я не могу быть готов за 24 часа.

— Я уверена, что они не будут возражать. Более того, им наверняка понравится помогать. Они же девочки, в конце концов.

— Я буду жалеть об этом, но ладно, и позвольте мне сказать вам одну вещь, леди. Именно вас я буду ругать, когда мне снова придется их потерять.

Она подошла ко мне.

— У меня широкие плечи, мистер Мур. На них было пролито много слез.

Я вышел, уже сожалея о том, что только что вызвался добровольцем.

Первое, что я сделал - позвонил родителям.

— Ты с ума сошел? Ты не представляешь, что она сделала с этими девочками за два года. Они, наверное, сами подсели на наркотики, — сказал мой отец.

— У тебя с ними все будет хорошо, — сказала моя мать.

"Ты чертов идиот". - Сказал мой мозг.

"Ты не пожалеешь". - Сказало мое сердце.

Мои родители хотели быть там на следующий день, когда приедут девочки, но я им отказал. Дебора Уилкинсон была там с няней, которую одобрило Управление по защите детей штата. Ее звали мисс Каролин. Я отводил девочек в школу утром, а она оставалась дома, когда они приходили после уроков.

Во всей этой затее, школа была еще одной вещью, которая меня не волновала. Девочки собирались пробыть здесь всего месяц. Даже времени не было, чтобы завести какую-то дружбу. Я предложил репетитора, но миссис Уилкинсон отказалась. Они должны ходить в государственную школу. Таков был закон.

Когда седан подъехал к дому, было уже за полдень, и девочки неохотно вышли из него. Они сильно выросли. Я открыл перед ними дверь, и они замерли. Их сопровождающей пришлось легонько подтолкнуть их в дом. Мы просто смотрели друг на друга.

Маргарет была старшей из них. Она сделала пару неуверенных шагов в мою сторону.

— Ты был нашим первым отцом, — сказала она.

— Верно, — ответил я.

— Ты бросил нас.

— Нет. Ваша мать переехала, и вы покинули меня.

— Почему ты не поехал с нами?

— Потому что я не ваш настоящий отец.

— Но ты был первым.

— Да.

— Пойдемте, девочки. Позвольте мисс Каролин показать вам вашу комнату, — сказала им миссис Уилкинсон.

— Спасибо, — сказал я ей.

Это было нелегко.

Девочки вышли. Маргарет, похоже, была их официальным представителем.

— Здесь только одна кровать.

— Знаю. Я подумал, что вы захотите пойти со мной и купить две новые. Вы сможете их выбрать.

Дженнифер впервые заговорила:

— Может быть, нам купят двухъярусную кровать?

— Если вы обе этого хотите.

Они посмотрели друг на друга, улыбнулись и сказали, что да.

Миссис Уилкинсон спросила, хочу ли я, чтобы она пошла с нами.

— Да, пожалуйста, — сказал я.

Девочки не обедали, поэтому мы зашли в одно из их любимых заведений. После еды мы уже шли к машине, и по обе стороны от меня встали по одной девочке и взяли меня за руку. Я улыбнулся. Именно во время обеда я узнал, что миссис Уилкинсон на самом деле мисс Уилкинсон, или, лучше сказать, Деб.

Мы хорошо провели время после обеда. Девочки выбрали двухъярусную кровать и подходящие комоды. Деб продолжала смотреть на меня. Сразу после того, как мы расплатились за мебель и доплатили за доставку вечером, Деб отвела меня в сторону.

— Знаете, они останутся у вас всего на месяц.

— Знаю. Но, может быть, они смогут забрать некоторые вещи с собой домой? Мне они не понадобятся.

Перед ужином мы купили постельное белье, необходимое для двухъярусных кроватей. За ужином девочки действительно начали расслабляться и вспоминать. Это был веселый вечер. Я наблюдал, как девочки хихикали, заказывая и поедая еду.

На следующее утро я проснулся от шума бегающих вокруг девочек. Я лежал с широкой улыбкой на лице.

Четыре недели превратились в пять, а пять - в шесть. Я снова и снова влюблялся в своих девочек. Через четыре недели я почти ежедневно разговаривал с Деб Уилкинсон.

Затем раздался звонок.

— Прости, Брайан, но время пришло. Андреа дома и хочет забрать своих дочерей. Мы заберем их завтра утром.

Вечером я сказал им об этом. Они не испытывали особого энтузиазма по поводу возвращения домой, а я, конечно, не был в восторге от их отъезда. На следующее утро, когда пришло время уезжать, Деб была там больше для того, чтобы поддержать меня, чем девочек, но они тоже нуждались в поддержке. Они не хотели уезжать, и мы все трое плакали, пока девочек буквально не оттащили от меня и не посадили в машину. Я рад, что у Деб были широкие плечи, потому что они мне были нужны.

Она оставалась со мной, пока я сидел в их комнате. В конце концов, она ушла, когда я начал обвинять ее, потому что именно она предложила им поехать со мной. Это была не ее вина, и я знал это, но я был расстроен и скучал по девочкам, кем бы ни были их биологические отцы. Она, право же, расстроилась, что я срываю на ней злость, и оставила меня в покое.

На следующий день я позвонил в офис в Далласе и поговорил с их специалистом. Я спросил ее, могу ли я прислать их кровати. Она сказала, что уточнит у их матери. Через два часа мне сообщили, что по словам моей бывшей жены, я могу засунуть эти кровати себе в задницу.

Прошла неделя, а я все еще скучал по ним. Я позвонил Деб. Она не захотела со мной разговаривать, но я оставил сообщение с извинениями.

Слава богу, в дилерском центре было много работы. Поставки новых моделей шли почти так же быстро, как мы успевали считать.

Прошел еще месяц, и служба защиты детей снова позвонила мне. Андреа вернулась в реабилитационный центр, и девочки хотели "вернуться домой". Я подумал о том, как тяжело было в прошлый раз, когда они уезжали.

— Как долго они пробудут здесь на этот раз? — спросил я.

— Не меньше шести недель.

— Почему мисс Уилкинсон не позвонила?

— Она больше не работает с ними.

— Могу я спросить почему?

— Обычно мы не обсуждаем кадровые вопросы, но мисс Уилкинсон посчитала, что в прошлый раз она оказала на вас слишком сильное давление, чтобы вы забрали девочек, и ваша реакция, когда им пришлось вернуться, ее расстроила, поэтому она попросила отстранить ее от работы с ними. Наши сотрудники стараются не вмешиваться в дела лично, и ваше поведение - прекрасный тому пример.

Мы договорились, что девочки "вернутся домой" на следующий день. Я вызвался поехать за ними, но они не позволили.

Позвонив флористу, я попросил прислать несколько роз Деб в ее офис. Позвонив по ее номеру, я оставил еще одно извинение. Но от нее не было никаких вестей.

Девочки выскочили из машины и побежали мне навстречу.

Мы вели себя как семья, и они даже снова называли меня "папой".

Прошло две недели из запланированных шести, когда Маргарет спросила о Деб.

— Я не видел ее с тех пор, как вы уехали в прошлый раз, — сказал я.

— А она может поужинать с нами? — спросила она.

— Не знаю, захочет ли она, но вы можете позвонить ей и спросить.

Ей пришлось оставить сообщение, потому что Деб увидела бы, что это мой номер, и не ответила бы. "Здравствуйте, мисс Милкерсен. Это Маргарет Скотт. Я, моя сестра и мой папа хотели бы узнать, не поужинаете ли вы с нами". Если не считать того, что она перепутала имя, то, на мой взгляд, все было в порядке. Не получив ответа, мы пошли есть пиццу. Шесть недель прошли быстро, но расставаться было легче, потому что я чувствовал, что у Андреа случится рецидив и я снова получу девочек. Я чувствовал, что девочки тоже это чувствуют. Когда они уехали, я уже не так сильно по ним скучал. Мы так и не увидели Деб Уилкинсон во время их визита.

Я чувствовал себя немного лучше и даже начал активно искать себе пару. Вернулся на онлайн-сайты и почти сразу же снова закрыл их. Ходил в прачечные, бары и даже пару раз в церковь, но ничего. Ноль. Пшик. Ничего.

На другом конце города был стриптиз-бар. Когда речь идет о Хьюстоне, другой конец города - это очень далеко. Если я не мог трахнуть киску, я был полон решимости хотя бы увидеть ее. После работы я направился в ту сторону. Примерно, на полпути меня подрезали. Другой водитель был пьян и сильно повредил заднюю часть моей машины.

Первыми приехали медики. Затем приехала полиция, которая взяла мои личные данные и информацию о машине. Они сказали мне, что другие офицеры встретят меня в больнице, чтобы узнать подробности аварии после того, как со мной закончат работать медики. Другого водителя увезли в наручниках, а медики настояли на том, чтобы отвезти меня в больницу для осмотра. Меня как раз отпустили, когда ко мне подошли двое полицейских. Они хотели узнать мою версию происшествия. Один из офицеров был женщиной. Она посмотрела на бумагу, которую держала в руке, затем воспользовалась своим телефоном и сфотографировала меня. Я спросил, зачем.

— Новая политика в отношении несчастных случаев, — сказала она.

Ее напарник посмотрел на нее, но ничего не сказал. Ее партнер был мужчиной, и именно он задавал все вопросы. Сначала я смотрел на нее, когда отвечал, но она начала метать в меня глазами молнии, и я перестал на нее смотреть. Когда они закончили, то стали уходить.

— Эй. Как мне добраться до дома? Моя машина на пути в гараж.

На самом деле она направлялась в сервисный отдел моего дилерского центра.

— Мы будем рады отвезти вас, — сказал мужчина.

Я надеялся, что женщина что-нибудь скажет, но она так и не сказала. Они отвезли меня домой, но она не сказала мне ни слова. Она разговаривала с ним, но игнорировала меня.

На следующие два месяца я оставил попытки переспать. Я ездил на одной из наших новых машин в качестве демонстратора, пока мою не отремонтировали. Когда ремонт закончился, я решил оставить себе более новую. Прошел еще месяц, и однажды воскресным утром в мою дверь позвонили. Я открыл ее, и на меня набросились две девочки. Я чуть было не сказал "маленькие девочки", но это было не так. Наверное, они были не больше, чем в прошлый раз, но почему-то казались больше. Они повалили меня на диван. Мы возились еще пару минут, прежде чем я поднял голову и увидел Энди. Я усадил девочек и встал. Девочки подскочили и побежали к матери.

— Пойдем, мама, посмотри на нашу комнату.

Они потащили ее туда. Когда они вернулись, мы с Энди просто смотрели друг на друга.

— Что я могу для тебя сделать, Андреа?

— У меня есть возможность получить работу в Вегасе, но я не могу взять девочек. Не хочешь ли ты взять их на некоторое время?

— Надолго?

— Возможно, пройдет пару месяцев, прежде чем я смогу позволить себе отвезти их туда.

— Конечно. А в "Службе Защиты Детей" знают?

— Да. Вот мое письмо, в котором я разрешаю тебе взять их. Мой работник сказал, что все будет хорошо.

— Ладно.

— Мне нужно идти. Девочки, давайте заберем ваши вещи из машины. Маме нужно идти.

Когда она уходила, слез не было. Я помог девочкам с багажом. Перед тем как сесть в машину, она посмотрела на меня и сказала:

— Спасибо.

Я ничего не ответил.

Внутри я прочитал письмо. В нем говорилось, что она оставляет девочек со мной на неопределенный срок. Я сидел в своем кресле с улыбкой на лице.

На следующее утро я позвонил в дилерский центр и отменил свои встречи на этот день. Затем я позвонил хьюстонскому специалисту по делам девочек и ввел ее в курс дела.

— Мы знаем об этом и проверяем законность.

— Что проверять? Их мать собирается найти работу и оставляет их на мое попечение. Что в этом незаконного?

— Мы просто пытаемся выполнять свою работу, мистер Мур. Сегодня днем кто-нибудь подойдет, чтобы проверить.

Примерно, в середине дня раздался звонок в дверь. Я открыл дверь, а там стояла Дебора Уилкинсон.

— Здравствуйте. Вы не зайдете?

— Я пришла проверить, как поживают девочки.

— С ними все в порядке. Не хотите ли присесть?

— Нет, спасибо. — Она достала блокнот. — Покажите мне, пожалуйста, где они спят.

Она была не слишком любезна, поэтому я перестал быть сердечным.

— Вы точно знаете, где они спят, и вы точно знаете, в каком состоянии их комната.

— Мы беспокоимся об их благополучии и должны проверить.

— Нет, это не так. Вы беспокоитесь о психическом состоянии их нынешнего опекуна, потому что он однажды облажался и накричал на вас, за что уже несколько раз извинялся. — Наступила пауза. — А почему вы вообще здесь? Я не думал, что вы снова их социальный работник.

Она посмотрела на меня.

Я понял, что это не очень хорошо для меня. Эта дама затаила обиду и, похоже, сделает все, что в ее силах, чтобы заставить нарушителей заплатить за то, что они с ней возились. Внезапно я озаботился.

— Послушайте, мисс Уилкинсон, я извинился за то, что обвинил вас, когда девочкам пришлось уйти в первый раз. Это была не ваша вина, и если бы не вы, у меня бы их не было, так что я в большом долгу перед вами. На самом деле то, что вы сделали, было одним из лучших событий в моей жизни. Вы должны знать, что они вернулись во второй раз и остались на несколько недель. Мне нравится, что они у меня есть, и я скучаю по ним, когда их нет.

Ее взгляд смягчился, и она начала что-то говорить, но тут в комнату ворвались девочки и завизжали, увидев ее. Они бросились к ней и чуть не сбили ее с ног. Она впервые улыбнулась с тех пор, как вошла в дом.

— Ты можешь поужинать с нами? Пожалуйста? Пожалуйста?

Она посмотрела на них.

— Мне очень жаль, но я не могу.

Девочки немного расстроились, но быстро смирились. Мисс Уилкинсон оставалась около часа, разговаривая с девочками и задавая вопросы. По тому, как она задавала вопросы, я понял, что она уже много раз делала одно и то же. Это больше походило на игру, но давало необходимую информацию. Вопросы типа "Какой твой любимый завтрак" раскрывали виды пищи, которую они ели. Вопрос "Какого цвета ваше любимое платье" раскрывал тип и количество платьев или других предметов одежды, которые у них были. Эти вопросы многое раскрывали, потому что девочки не только отвечали на вопросы, но и вступали в беседу, в которую иначе не вступили бы. Было интересно наблюдать, слушать и учиться.

Например, я узнал, что в моем доме им было веселее, чем в своем собственном. Я узнал, что в моем доме они ели больше, чем в своем собственном. А еще узнал, что в их доме было много мужчин, которые приходили и уходили.

Затем она спросила их о главном.

— В чьем доме вы бы предпочли быть? В своем доме с мамой? Или в этом доме с мистером Муром?

Маргарет не колебалась.

— Он не мистер Мур. Он наш первый папа.

— Ваш первый папа? Сколько у тебя пап?

— Мой папа Скотт, — сказала Маргарет. — Это моя настоящая фамилия.

— А у меня папа Коннерс, — сказала Дженнифер.

— Как часто вы видитесь со своими другими папами?

— Никогда. Они слишком заняты.

— Тогда откуда ты знаешь, что они твои папы?

— Мама рассказала нам. Она сказала, что когда она была замужем за нашим первым папой, она совершила несколько ошибок, поэтому у нас разные папы.

Дженнифер подошла и села ко мне на колени.

— Но он наш первый и самый лучший папа, — обняла она меня.

Я улыбнулся.

Мисс Уилкинсон решила, что она закончила, попрощалась и ушла. Я записал девочек в школу в третий раз. Это должно быть трудно для них. Одна школа на четыре недели, потом настоящая школа, потом снова временная школа на шесть недель. Это казалось несправедливым, но я мог помогать им с домашними заданиями, и мне это нравилось.

Когда я отвел их обратно в школу, то встретил директора. Она была знакома с временным статусом девочек и согласилась со мной, что это и трудно, и несправедливо. Чтобы выполнить пятнадцатиминутную беседу, потребовалось два часа. Последний час и сорок пять минут я договаривался с ней о свидании за ужином.

Приближалось лето, и мне нужно было придумать, чем их занять и с кем это сделать, поэтому я начал проводить собеседования с нянями на полный рабочий день.

Мое первое свидание с директором Викторией Майерс прошло довольно успешно. Мы поужинали пораньше, потому что моя няня должна была уйти.

Второе свидание прошло так же. На третьем свидании мы поужинали у меня дома, чтобы остаться и выпить пару напитков для взрослых после того, как девочки лягут спать.

Было бы легко отправить девочек в лагерь, но я был эгоистом и хотел, чтобы они были дома, пусть даже только по вечерам и выходным. Няня, которую я нанял, была идеальной, и девочки прекрасно с ней ладили.

У нас с Викторией (не Вики (Vicki) или Вики (Vicky)) было несколько свиданий. Все они проходили у меня дома, и она была совершенно не против.

Это было в воскресенье днем. Мы с девочками играли в "Грабасс" на переднем дворе, когда подъехала машина. Из нее вышла мисс Уилкинсон. На этот раз девочки были вежливы, но не слишком обрадовались ее появлению.

— Здравствуйте, девочки. Мистер Мур, — сказала она, подходя к нам.

Мы все поздоровались.

— Очередной визит соцзащиты? — спросил я.

— Да, — ответила она.

— Ну что ж, входная дверь открыта, заходите и помогайте себе. Идите куда хотите и делайте все, что вам нужно.

Она рассмеялась, глядя, как девочки набросились на меня. Еще час она сидела на крыльце и наблюдала за нами. Она встала и подошла к нам. Девочки побежали вокруг дома. Когда они скрылись из виду, она подошла ко мне.

— Если предложение поужинать еще в силе, я доступна.

Я посмотрел на нее.

— Я... э-э... простите, но я только что начал встречаться с одним человеком, и я не...

Она перебила меня.

— О, я понимаю. Кстати, как ваша машина?

— Моя машина?

— Да. Я так понимаю, вы попали в аварию, и ваша машина пострадала. Как она?

— О, все в порядке. Другой водитель попал в тюрьму из-за этого. Как вы узнали об этом?

— Моя сестра - офицер полиции. Она и ее напарник взяли у вас показания в больнице. Она узнала ваше имя из моего разговора о вас. Потом она сделала вашу фотографию, чтобы показать мне, не тот ли вы Брайан Мур, который меня расстроил. Это были вы.

— Послушайте, мисс Уилкинсон...

— Дебора или Деб, пожалуйста.

— Послушайте, Дебора. Я очень надеялся, что наши отношения как-то сложатся, потому что вы мне действительно нравились. А потом я впал в ярость по совершенно неправильным причинам и выместил это на вас. Я еще раз прошу прощения за то, что позволил себе обвинить вас в том, в чем вы не были виноваты.

Она улыбнулась.

— Извинения приняты. И я прошу прощения за то, что проигнорировала ваши извинения, особенно после того, как вы прислали те прекрасные розы. Я обычно неравнодушна к розам.

Девочки с криками прибежали обратно в дом. Мы с Деб рассмеялись.

— Если вам когда-нибудь понадобится компаньон для ужина, позвоните мне, — сказала она, прощаясь с девочками.

У нас с Викторией наконец-то было настоящее свидание. Ужин в ресторане с музыкой и танцами сразу после него. У нас было несколько очень приятных свиданий, но секса не было. После этого все как бы заглохло.

Во время следующей инспекции Деб, девочки играли, и мы с ней разговорились. Я спросил ее, почему она снова стала их социальным работником.

— Честно? Я скучала по вам. Возвращение дало мне шанс увидеть вас снова. Я вернулась только для того, чтобы узнать, что у вас есть отношения.

Я рассмеялся.

— Эти отношения прошли путь птицы Додо (Маврики́йский дронт, или додо́ - вымерший вид нелетающей птицы из монотипического рода Raphus подсемейства дронтовых. Иными словами - отношения вымерли).

— Значит ли это, что вы свободны для ужина?

Я придвинулся к ней поближе.

— Ужин, танцы и разврат, если ты этого хочешь.

— Почему бы нам не начать с ужина? — улыбнулась она.

После этого мы регулярно встречались. Мы дошли до танцев и поцелуев с небольшим количеством ощупываний, чтобы было интересно. Никакого разврата до этого момента не было.

Прошло два месяца, а от Андреа не было никаких вестей. Прошло три месяца, а вестей все не было. Дебора зашла в дом, чтобы сказать, что "Служба Защиты Детей" собирается забрать у меня девочек.

— Почему? — недоверчиво спросил я.

— Их мать, похоже, исчезла, поэтому мы собираемся спросить у их отцов, хотят ли они взять опекунство. У них есть такое право.

— Ты занимаешься их делами. Разве у меня нет никаких прав?

— К сожалению, нет.

— Но я единственный отец, которого они когда-либо знали.

— Я это знаю, и ты это знаешь, и они совершенно счастливы и в безопасности с тобой, но ты им не родственник, а правила есть правила. Мы уже говорили об этом раньше.

Мы действительно говорили, и я знал, что она не может контролировать правила. Я понимал, что проповедую для хора и что штат победит, но мне это не должно было нравиться.

— Штат должен делать то, что лучше для детей. Дети, живущие с неженатым мужчиной, который не является их родственником, не считаются полезными для них, — в сотый раз повторила Деб.

— Но жить со шлюхой-матерью - да?

— Она их мать. Ты для них никто.

— Когда они их заберут и что с ними будет?

— В ближайшие два дня их отдадут в приемные семьи.

— Почему они не могут остаться здесь? Это может быть их приемной семьей?

— Так не бывает. Мне очень жаль, Брайан. Я бы хотела что-нибудь сделать.

На следующее утро Дженнифер сопротивлялась, садясь в машину "Службы Защиты Детей", и один из сотрудниц пыталась заставить ее. Я видел, как работница службы ударила Дженнифер. Мне потребовалось три секунды, чтобы добраться до нее. Я оттащил женщину в сторону, взял Дженнифер и обнял ее. Маргарет подбежала ко мне и крепко прижалась.

— Если они вам нужны, присылайте полицию, но вы их не получите. — Я отвел их обратно в дом.

В тот вечер в вечерних новостях показали видео, на котором Дженнифер ударила сотрудница "Службы Защиты Детей", и наша история была рассказана. Мой сосед знал нашу с девочками историю. Когда он увидел, что происходит, то снял это на видео, а потом притащил свою задницу на три местные телестанции и дал интервью. Одна из станций отправила сюжет в национальную сеть. На следующее утро Дебора позвонила в мою дверь.

— Ты должен отвезти их в центр, Брайан.

— Нет. Если они им нужны, за ними может прийти полиция. Я не позволю какой-то бабе забрать их, чтобы она могла ими помыкать.

Мы поговорили об этом, и она сказала, что у меня могут быть большие неприятности. Я сказал ей, что все понимаю и готов принять любые последствия. Когда она уходила, то подарила мне прощальный поцелуй. Наверное, она думала, что я отправлюсь в тюрьму.

Поздно вечером в мою дверь позвонили. Сначала я подумал, что в темноте ночи за девочками пришли люди от штата, но это были не они. Это была Андреа. Она увидела репортаж в национальных новостях. Мы разбудили девочек и заставили их собрать свои вещи. Прежде чем она забрала их, я снял на телефон ее водительские права крупным планом. Я не хотел, чтобы меня обвинили в том, что я прячу девочек.

Она произнесла небольшую речь о том, почему опоздала забрать девочек. Затем она поблагодарила меня и сотрудников службы защиты детей... кроме той, что дала Маргарет пощечину.

— Если я когда-нибудь увижу тебя, я надеру тебе задницу, — так она сказала той женщине.

Это было последнее, что она сказала в мой телефон. Потом они втроем уехали.

На следующее утро Дебора была первой в моем доме. Когда она пришла, я сидел на крыльце с чашкой кофе.

Она поднялась на крыльцо, наклонилась, и мы поцеловались.

— Ты довольно спокоен для человека, который вот-вот подвергнется нападению полиции, — сказала она.

Я улыбнулся.

— Хочешь кофе? — спросил я.

— Конечно, — нерешительно сказала она.

Мы потягивали кофе, когда по моей улице пронеслись четыре патрульные и три гражданские машины. Некоторые заехали на мою подъездную дорожку, а остальные заполнили улицу перед домом. Не успели они выйти из машин, как из ниоткуда появились три телевизионных грузовика и стали снимать на моем переднем дворе, как полицейские и несколько гражданских подошли ко мне. Дебора стояла и выглядела глубоко обеспокоенной. Я остался сидеть, потягивая кофе.

Первый полицейский достал наручники.

— Мистер Мур, вы арестованы. Встаньте и повернитесь, пожалуйста.

— Почему я арестован?

— За невыполнение законного постановления суда.

— И что же это за постановление? — спросил я.

Я все еще сидел.

— Невозможность передать в службу защиты детей двух несовершеннолетних детей, находящихся под вашей опекой.

— Я вообще не видел такого постановления. Где оно?

Один из гражданских протянул мне его. Я посмотрел на дату. Встав, я подошел к одной из телекамер.

— Посмотрите на дату на этом приказе. — Он был датирован тем же днем. Я посмотрел на офицера. — Вы уверены, что хотите арестовать меня за нарушение постановления, которое я не видел до сих пор?

Началось совещание на моей лужайке. Тем временем женщина-полицейский вышла на крыльцо и заговорила с Деборой.

— Ты в порядке, сестренка? Этот засранец тебя беспокоит? — Она ткнула большим пальцем в мою сторону.

Дебора рассмеялась.

— Я в порядке. Этот засранец не беспокоит меня.

Она улыбнулась мне и похлопала по руке.

Конференция на моей лужайке закончилась. Один из гражданских встал перед телекамерой и объявил, что штат Техас спасает двух невинных детей.

— Ладно, офицеры, выполняйте свой долг.

Двое офицеров начали пинать мою дверь.

Я позволил им идти вперед. Дверь слетела с петель.

— Прекратите. Прекратите! — кричала Дебора. — Вы до смерти напугаете этих девочек.

Четверо офицеров бросились в дом. Сестра Деборы направилась следом за ними, но я остановил ее.

— Не делайте этого, пожалуйста.

Она посмотрела на меня, потом на сестру и осталась на месте.

Прошла всего минута, и один из офицеров поспешно вышел.

— Их здесь нет.

В этот момент все посмотрели на меня. Дебора сузила глаза и начала смеяться. Она была единственной.

— Где они? — спросила женщина, которая, судя по всему, была гражданским начальником.

Я посмотрел на нее.

— Почему вы сразу не спросили об этом? Они с матерью. Она забрала их вчера вечером.

— Я вам не верю. Докажите это.

— Нет, мэм. Вы докажите, что я лгу. В этой стране я все еще невиновен, пока моя вина не доказана. Я увижу вас в суде и так быстро уволю вашу задницу, что вы не успеете понять, что произошло.

Она велела ближайшему полицейскому арестовать меня за похищение. Офицер сказал ей, что у нее нет полномочий отдавать приказ о моем аресте без ордера.

Деб посмотрела на меня.

— Если ты можешь это доказать, пожалуйста, сделай это. Не позволяй этому стать еще более ужасным.

Я достал телефон, встал перед той же камерой, перед которой стоял раньше, и воспроизвел небольшую речь Андреа. Дата/время были четко видны.

Прошла еще одна конференция, и все начали уходить.

— Хочешь еще кофе? — спросил я Дебору.

Ее сестра все еще стояла рядом с ней.

Дебора широко улыбнулась.

— Да. Пожалуйста.

Я спросил ее сестру о том же.

— Нет, спасибо, мне нужно вернуться на службу. — Она посмотрела на Дебору. — Он действительно может быть засранцем, не так ли?

— Да, может. Но я пытаюсь сделать его своим засранцем.

Следующую чашку кофе мы выпили на кухне, где я объяснил, что произошло, и вызвал плотника, чтобы тот заменил мне дверь. Я отправил счет в город.

— Это была мой босс, которая была там раньше, — сказала она. — Мне придется объясняться, когда я приду на работу. Она захочет узнать, почему я не предупредила ее.

— Ты не могла, потому что не знала.

— Ты мог бы сказать мне.

— Да, мог бы, но это было бы не так весело. Я хочу, чтобы ты когда-нибудь объяснила мне, почему было совершенно нормально, что они были у меня, когда их мать находилась в реабилитационном центре, и даже все это время, когда она была за пределами штата, пытаясь найти работу. Она даже оставила письмо без указания даты возвращения, в котором разрешала мне заботиться о них, но внезапно и без видимых причин кто-то в твоем офисе взбесился и решил, что это неправильно. Я хотел бы знать, кто это был.

— Это долгая история, и когда-нибудь я тебе ее расскажу. А пока ты не мог бы поужинать со мной сегодня вечером...?

Я почти не дал ей закончить.

— В какое время?

— Может, как только я приду с работы?

Тот ужин стал первым из множества ужинов, свиданий, вечеров и ночей, проведенных вместе. Наша первая ночь секса произошла, примерно, через месяц после первого свидания. Она заехала в автосалон после работы. День был особенно тяжелым, а мне еще предстояло работать, поэтому она ждала меня в офисе и наблюдала за работой. Когда я закончил, было уже почти десять.

Я встал, потянулся и посмотрел на нее.

— Готова к ужину? — спросил я.

Она подошла ко мне и обняла меня.

— Почему бы нам не отвезти тебя домой и не съесть сэндвич. Ты не против?

— Это было бы прекрасно.

Она отвезла меня домой на своей машине.

Сэндвичи с остатками стейка на ржаном хлебе и бутылкой пива оказались идеальными. Я заснул с ней в обнимку, сидя на своем диване. Она разбудила меня и повела в спальню, где раздела меня до трусов и футболки. Затем она разделась до лифчика и трусиков, и мы оба легли на мою кровать.

Я проснулся в пять утра, когда ее нога лежала на моих ногах, а ее рука - на моей груди. Я повернул голову, наклонился вперед и поцеловал ее. Ее глаза открылись, она увидела меня, улыбнулась и поцеловала в ответ.

— Как хорошо, — сказала она. — Давно я не просыпалась в постели с мужчиной.

— Я мог бы взять это в привычку, — сказал я ей.

Ее рука опустилась к поясу моих трусов, затем вниз, взяв в руку мой член.

— Ты торопишься встать? — спросила она, поглаживая его так сильно, как только могла.

— Это зависит от того, что понимать под вставанием. Если ты имеешь в виду встать настолько, чтобы трахнуть тебя, то я определенно тороплюсь с этим. Но если ты имеешь в виду встать, чтобы пойти на работу, то я нисколько не спешу с этим.

Она сбросила с нас обоих покрывало, встала на колени и начала спускать мои трусы.

— Подними бедра, — попросила она.

Я так и сделал, и вскоре оказался голым ниже пояса. Она завела руки за спину и сняла лифчик. Я протянул обе руки и коснулся их. Она закрыла глаза и вдохнула. Мы оставались так пару минут, и тут ее бедра начали двигаться. Вперед и назад, затем вверх и вниз. Она откинулась на руки и наслаждалась ощущениями. Я убрал руки с ее грудей и скользнул ими к верхушкам трусиков. Она приподнялась, пока я раздвигал их до упора, а потом встала надо мной на кровати, спустила их, вылезла из них и скинула с кровати.

Я потирал свой член, пока она это делала, и он был твердым. Она посмотрела на него и улыбнулась, после чего встала на колени по обе стороны от меня. Она опустила свою киску на мой член. Мы оба вздохнули. Я положил руки ей на бедра и сказал:

— Прошло много времени. Я долго не протяну.

Она наклонилась вперед и поцеловала меня.

— Просто трахни меня, Брайан.

Было почти девять, когда мы закончили. Не было никакого орального секса, просто трах, один раз, два раза, три раза. Мы оба позвонили на работу и сказали, что задержимся. Мы приняли душ, и она высадила меня у автосалона по пути на работу.

Я был полностью заряжен энергией на этот день и наслаждался им.

Вечером мы с Деб поужинали, прежде чем отправиться ко мне домой. Пока мы ели, она рассказала мне, что три женщины в ее офисе отметили, что на ней та же одежда, что и накануне. Они шутили и хотели узнать, где она провела ночь и кто ее новый парень.

Она наклонилась ко мне.

— Мне заехать к себе домой и взять чистую одежду на завтра или ты хочешь, чтобы я снова надела это?

— Собери чемодан или два, — ответил я.

Она улыбнулась и поцеловала меня.

Через три месяца она переехала ко мне. Через год после этого мы поженились. Наша жизнь была идеальной, и мы жили очень хорошо. В самом начале наших отношений мы пытались разузнать о Маргарет и Дженнифер, но их уже не было в Техасе, и мы ничего не нашли. Примерно, через год после того, как мы с Деб поженились, я начал получать электронные письма и сообщения от девушек. Первые пришли на адрес дилерского центра. Они понятия не имели, какой у меня адрес электронной почты, но Маргарет вспомнила дилерский центр. На самом деле она не помнила нужный адрес, поэтому перепробовала несколько, пока не нашла меня. Мы поддерживали связь в течение следующих лет и даже были приглашены на выпускной Маргарет в Лас-Вегасе, а через год - на выпускной Дженнифер. Я познакомился со вторым и третьим мужьями Энди. Оба мужа и Энди неоднократно лежали в реабилитационных центрах и не менее двух раз попадали в тюрьму. Мы узнали, что девочки побывали в разных приемных семьях в Лас-Вегасе.

Маргарет решила поступить в Университет Райса, расположенный неподалеку от того места, где жили мы с Деб. Ее решение было основано на том, что она помнила, как я был добр к ней и ее сестре. Я настоял, чтобы она жила с нами и пользовалась нашим домом, пока не откроется общежитие. Я был поражен тем, какой привлекательной она стала и какой умной. Она рассказала нам о некоторых не очень добрых вещах, которые произошли после их переезда в Вегас.

Проведение времени в приемных семьях и воспоминания о том, как весело мы проводили время - единственное, что удержало их от того, чтобы стать малолетними преступниками и экспериментировать с наркотиками; это и плюс то, что они не хотели идти по стопам своей матери. Однако Дженнифер через год решила последовать примеру сестры и тоже поступила в Райс. Маргарет первой захотела разыскать своего отца, но она была напугана. Я сказал ей, что помогу ей.

Мы знали имя ее отца, и я нашел его в базе клиентов нашего дилерского центра. Он никогда не покупал Toyota, но приобрел четыре Cadillac в другом нашем дилерском центре.

Я позвонил ему, представился и спросил, могу ли я с ним встретиться. Я намеренно заставил его поверить, что хочу поговорить о его следующем автомобиле. Он был архитектором, и мы встретились в его офисе.

Тим Скотт был высоким, представительным мужчиной.

— Мистер Скотт, я создал у вас неверное впечатление о том, почему я хочу с вами поговорить. Я был мужем Андреа Мур. — На его лице появилось мрачное выражение. — Ваша дочь приехала в город и хотела бы встретиться с вами. Она поступает в Райс в следующем месяце и хотела бы поговорить о здоровье своей семьи, в частности о том, что может ее беспокоить в будущем.

— Я не хочу с ней встречаться, мистер Мур.

— Я понимаю. Позвольте мне сказать вам, что она не питает к вам зла за то, что вы не были частью ее жизни все эти годы, но я также должен сказать вам, что она может обратиться в суд и заставить вас дать ей то, что ей нужно. Будет лучше, если вы проглотите свою гордость и предоставите ей это лично, и, по совпадению, это было бы гораздо более конфиденциально. Суды не будут вовлечены. Она может встретиться с вами здесь, в моем офисе, у меня дома или в любом другом месте по вашему желанию.

— Позвольте мне подумать об этом. Эта маленькая поощрительная программа вашей жены чуть не стоила мне семьи. Не могу поверить, что вы не знали об этом и не участвовали в ней.

— Я много лет пытался разобраться в этом, мистер Скотт, и, черт побери, не представляю, как она могла заниматься сексом со всеми вами, а я об этом не знал, но я честно не знал. Единственное, что я могу предположить, это то, что она всегда делала это в рабочее время, и если все вы, парни, знали, что она и Сьюзан трахаются с другими парнями, разве вы не беспокоились о венерических заболеваниях?

— Мы всегда занимались этим в моем офисе или конференц-зале в рабочее время. Было всего пару раз, когда мы занимались этим без защиты. Они всегда были обязаны иметь презервативы. Пару раз Энди торопилась и забывала их. Очевидно, в один из таких моментов она и забеременела.

— Вы когда-нибудь замечали, что она принимает наркотики?

— О, да. В основном травку, но иногда она упоминала, что принимает что-то более сильное. Когда она это делала, я не трахал ее, а просто получал минет. — Он сделал паузу. — А что она делает сейчас?

Я не мог поверить, что разговариваю с этим человеком, который, как я решил, мне нравится и с которым я могу подружиться, о том, что моя бывшая жена трахалась с ним, делала ему минет и забеременела от него. Это было очень сюрреалистично. Я тряхнул головой, чтобы прояснить ситуацию, прежде чем ответить ему.

— Старается держаться подальше от тюрьмы и реабилитации, как говорит Маргарет.

— Кто такая Маргарет?

— Ваша дочь.

— Дайте мне несколько дней, чтобы подумать об этом. Я, конечно, не хочу, чтобы дело дошло до суда, и никогда не думал об этом раньше, но история болезни семьи была бы для нее важна. Я просто не хочу, чтобы моя жена знала об этом.

Через четыре дня он спросил, можем ли мы встретиться у меня дома.

Маргарет открыла дверь, когда он позвонил в звонок.

— Здравствуйте. Я ваша дочь, Маргарет.

Она протянула руку. Он проигнорировал ее и уставился на нее.

— Боже мой, какая ты красивая. Ты могла бы быть близнецом моей матери.

В этот момент он обнял ее. Он принес с собой портфель и несколько папок. Они провели несколько часов, беседуя наедине. Когда он уходил, они снова обнялись. Потом она обняла меня.

— Может, он и донор спермы, но ты - мой папа.

Они с Маргарет несколько раз встречались и обедали, она навещала его в офисе. Позже он позвонил и пригласил ее поужинать у него дома и познакомиться с остальными членами ее семьи.

На следующий год, когда Дженнифер приехала в город, мы узнали, что ее отец умер, но его вдова, подумав, пригласила ее к себе, чтобы обсудить историю семьи.

Девочки поддерживали связь с матерью, и она пришла на выпускной Маргарет. О муже не упоминалось, и выглядела она, в принципе, так же. Она решила не встречаться с Тимом Скоттом. На следующий год она пришла на выпускной Дженнифер. В тот раз она выглядела очень плохо. Наркотики и болезни брали свое.

Летом Маргарет работала в дилерском центре, а после окончания колледжа стала работать у меня бухгалтером на полную ставку. Она была связана с семьей Скотт на протяжении всего колледжа и всей своей жизни, но когда она вышла замуж, я провел ее к алтарю и выдал замуж. То же самое с Дженнифер, только в ее случае она участвовала в программе ROTC ВВС (Корпус подготовки офицеров запаса) Райса и после окончания колледжа и свадьбы, отправилась вместе с мужем учиться летать на самолетах.

У Маргарет и ее мужа трое детей. Мы нехотя делим их с Тимом и Этель Скотт.

Мы понимаем, что Андреа все еще борется с наркотиками. Она мало общается с дочерями и никогда не видела своих внуков.

*****