Без торта. Торт стал черствым / No Cake. The Cake is Stale Now © Wandering_Mongol

Без торта. Торт стал черствым / No Cake. The Cake is Stale Now © Wandering_Mongol

Категория: Измена, Перевод

*************************

От переводчика: Здесь рассказ плюс продолжение

**************************

— Здравствуй, Мэри, — сказал Майкл, положив руку на спинку стула.

Он смотрел на брюнетку в белом платье, которая сидела за маленьким столиком на лужайке вместе с мужчиной лет пятидесяти, одетым в безупречный коричневый костюм.

При звуке своего имени Мэри подняла голову и посмотрела через плечо. Прошло всего полсекунды, но она узнала лицо, с которым раньше проводила так много времени. Он, конечно, постарел. Прошло уже одиннадцать лет. Его глаза все еще оставались стальными серыми, а на висках проступила седина. Линия роста волос немного сдвинулась назад. Он выглядел хорошо в черном костюме.

— Здравствуй, Майкл, — сказала Мэри, ее голос был почти лишен эмоций.

Она начала отодвигать свой белый складной стул от стола, чтобы встать, но Майкл мягко положил руку ей на плечо, давая понять, что в этом нет необходимости. Мэри обернулась к нему и поняла, что Майкл ожидал этого от нее, что она встанет и обнимет его. Но ему это было неинтересно.

Они оставались так, глядя друг другу в глаза, около пяти секунд. Затем Мэри повернулась и окинула взглядом лужайку, пытаясь найти свою дочь в потрясающем белом платье. Ее не было видно.

— Не думаю, что мы встречались, — сказал Майкл, обойдя Мэри и протянув руку для пожатия ее спутнику. — Я Майкл Несмит, отец невесты.

Мужчина встал, взял протянутую руку и трижды крепко пожал ее.

— Я знаю, я видел, как вы выдавали невесту. Вы устроили чертовски хорошую свадьбу! — сказал мужчина. — Я Курт Хессельбек. Я вижу, вы знаете мою жену?

— Да, я знаю вашу жену, — сказал Майкл, оглядываясь на Мэри.

Его тон был ровным.

— Спасибо, что пригласили нас... — сказал Курт. — Фуршет превосходный, церемония была прекрасной. Я бы хотел узнать имя и номер вашего организатора, когда наша дочь будет выходить замуж, — сказал Курт, улыбаясь.

— У вас есть дочь? — спросил Майкл, переведя взгляд на Курта. — Где она?

— Она не смогла прийти, приглашение было для Мэри и плюс один, — объяснил Курт. — Кроме того, хотя она очень хорошо себя ведет, маленькой Мэри было бы здесь очень скучно. Я знаю, что нам пришлось бы забрать у нее телефон!

Курт улыбался, рассказывая Майклу о своей гордости и радости.

— Сколько ей лет? — с любопытством спросил Майкл.

— Через два месяца ей будет одиннадцать, — сказал Курт. — Мне придется придумать что-то потрясающее для ее дня рождения. Мы устроили ей отличную вечеринку на десять лет!

— Еще одна девочка, да, Мэри? — спросил Майкл, не глядя на женщину, которую он спрашивал.

— Еще одна? — переспросил Курт, не понимая.

— Чем вы занимаетесь, Курт? — спросил Майкл, переходя на другую сторону стола и выдвигая стул.

По этому сигналу оба мужчины сели, и сердце Мэри словно налилось свинцом в груди.

— Я менеджер по закупкам в корпорации "Q-Mec". Я занимаюсь поставками редкоземельных металлов для производства телефонов, — объяснил Курт, радуясь возможности поговорить о делах. — Я занимаю эту должность уже около шести лет? Да, шесть лет. Мне приходится часто бывать за границей, но зарплата и льготы отличные.

— Это потрясающе, Курт, — сказал Майкл. — У вас есть визитка?

Майкл покопался в нагрудном кармане своего костюма, а затем достал бумажник.

Курт достал из набедренного кармана свой бумажник, вытащил визитную карточку и протянул ее Майклу через стол. Майкл обменял ее на свою визитную карточку.

— "East Alliance Shipping", да? — сказал Курт, просканировав визитку Майкла. — Я пользовался вашими услугами. Вы отлично справляетесь с погрузкой опасных материалов и быстро доставляете их. Чем вы там занимаетесь?

— Я начальник отдела контроля, — сказал Майкл.

— Вау, вы тот парень? Насколько велик ваш парк? — спросил Курт.

— Сейчас более трех тысяч грузовиков, — сказал Майкл. — Мы только что добавили еще две сотни бронированных тягачей для службы безопасности. Сейчас я работаю над распределением средств.

— Я не могу представить себе ежедневную логистику вашей работы. Я занимаюсь только добычей и доставкой из-за границы. В основном, это блочный тоннаж, — сказал Курт. — Вы должны планировать все так, как союзники планировали вторжение в день "Д".

— Да, у нас бывают моменты, — признал Майкл. — Нам только что повысили уровень допуска, скоро, надеюсь, мы получим несколько интересных правительственных контрактов.

— Правительственные контракты? — спросил Курт. — Отлично. Там можно заработать кучу денег!

Майкл кивнул в знак согласия.

— У вас есть кусочек пирога? — спросил Курт.

— Я получаю четыре процента, — сказал Майкл.

— Четыре процента? От чего?

— От "East Alliance Shipping", — сказал Майкл. — Когда я занялся логистикой и планированием, я получил большую прибавку и полпроцента от всего каждый год, с ограничением в два года. То же самое, что получают члены правления.

Курт присвистнул в знак признания.

— Неудивительно, что вы смогли это сделать... — сказал Курт, обводя взглядом свадебный прием на четыреста человек, устроенный на острове посреди озера. —. .. Весьма впечатляюще!

Майкл вежливо кивнул в знак признательности.

— Думаю, я просто оплатил счет, — признался Майкл, оглядывая мероприятие со своего места. — Ким и мать ее мужа сделали большую часть планирования. Моя работа заключалась в том, чтобы швыряться деньгами, пока это не произойдет. Признаюсь, я немного сомневался насчет выпуска бабочек, ведь, только на это ушло пятнадцать тысяч.

— Я никогда не видел ничего подобного, — сказал Курт. — Каждый на свадьбе получил один из тех контейнеров для китайской еды, в котором была живая бабочка. Вместо того чтобы бросать рис, там был этот прекрасный восходящий поток цвета и жизни. Это было прекрасно.

— Так и было, — согласился Майкл. — Я просто не знал, как дорого все это будет стоить. Очевидно, есть такая профессия, называется "заводчик бабочек", и это все, чем они занимаются. Держать их в течение недели, следить за тем, как они вылупляются и заботиться о бабочках - это, видимо, трудоемкая работа.

— Это было потрясающе, — сказал Курт. — Сколько их было выпущено?

— Я точно не знаю... — признался Майкл. — Объем рассчитан на пятьсот гостей. Думаю, Ким пригласила весь свой выпускной курс. Я немного избаловал ее, в ее жизни было несколько... — Майкл взглянул на Мэри, —. .. неожиданных трудностей.

— О? В чем она получила степень? — спросил Курт.

— Она хочет стать детским хирургом, — сообщил Майкл мужчине. — Ей еще далеко до этого, но она полна решимости. Если мне повезет, ее младшая сестра, Мэри, тоже добьется успеха.

— У вас тоже есть дочь по имени Мэри? — восхитился Курт. — Ничего себе, каковы шансы? Вот Мэри, моя жена, и у нас есть дочь, названная Мэри в ее честь!

— Да, мою маленькую Мэри тоже назвали в честь ее матери. — В голосе Майкла появились странные нотки, подумал Курт. — Ей уже семнадцать. Она собирается закончить старшую школу лучшей среди выпускников.

— Это потрясающе! — Курт улыбнулся Майклу. — Вы, должно быть, так гордитесь! Она уже выбрала колледж?

— Я горжусь. — Майкл слегка улыбнулся - впервые с тех пор, как подошел к столу. — Одиннадцать лет назад Мэри пережила очень тяжелый период. Пару раз, примерно, до двенадцати лет, она была близка к тому, чтобы разрушить свою жизнь. Она была очень подавлена.

— С ней все в порядке? — спросил Курт.

Мэри смотрела на Майкла с нечитаемым выражением лица. У нее перехватило дыхание в груди.

— Думаю, теперь с ней все в порядке, — кивнул Майкл. — Она получила много консультаций. Это заняло некоторое время, и у нас был один очень, очень плохой инцидент, но, в конце концов, ей удалось оставить некоторые вещи в прошлом. Когда она это сделала, она расцвела. Она и сейчас цветет.

Майкл откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул. Он оглядел все вокруг, кроме Мэри.

— У Мэри хороший выбор колледжей, которые делают ей предложения, у нас есть еще несколько месяцев, чтобы выбрать. Она хочет заниматься инженерным делом, — сказал Майкл.

— Женщина-инженер? — изумился Курт. — Раньше женщин не было в физических науках! Как вы думаете, ей придется нелегко из-за гендерных предубеждений?

— Если да, то она разобьет все, что встанет на ее пути, — с гордостью сказал Майкл. — В ней все еще есть немного ярости, но теперь она хорошо ее направляет. Если она не сможет справиться с чем-то, я буду рядом.

— Это превосходно! — Курт широко улыбнулся. Майкл вызывал у него восхищение и симпатию. — Похоже, у вас замечательная семья!

— Я чуть не... — признался Майкл. —. .. но знаете, я действительно так думаю.

— Мы говорили о том, чтобы завести еще одного ребенка... — сказал Курт, улыбаясь Мэри, которая сидела молча, сосредоточив взгляд на маленькой тарелке с недоеденной едой перед ней, —. .. но наша малышка Мэри родилась с трудом, и моя жена немного пострадала.

Майкл вежливо улыбнулся.

— Папочка, вот ты где! — произнес молодой женский голос. Из небольшой толпы вышла дочь Майкла, невеста, в струящемся свадебном платье. — Я искала тебя. Почему тебя нет за главным столом?

Майкл повернулся на своем месте, чтобы посмотреть на старшую дочь. Он надеялся уладить этот вопрос до того, как Ким и Мэри увидят происходящее.

— О, простите! Здравствуйте, я... — Голос Ким прервался, когда она увидела, с кем разговаривает ее отец, сидящий за столом. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы узнать это лицо.

Мэри смотрела на невесту, по ее лицу пробегала смесь эмоций. Она начала делать резкие, неглубокие вдохи, а на дне ее глаз начала собираться влага.

Майкл быстро встал и расположился между Ким и Мэри, загородив Ким обзор. Ким переминалась с ноги на ногу, разглядывая за спиной отца взрослую женщину.

— Ким, нет, — полушепотом обратился Майкл к дочери. — Нет. Не сейчас. Не здесь.

Ким подняла взгляд на Майкла, ее стальные серые глаза смотрели в его, чувствуя, как внутри нее все кипит.

Курт встал и начал обходить стол, протягивая руку в сторону невесты.

— Здравствуйте, юная мисс, я Курт Хессельбек, а это, как вы понимаете, моя жена Мэри. Нам очень приятно присутствовать здесь в ваш особенный день.

Ким стояла, с нее спадало напряжение. Она перевела взгляд с Курта, который чувствовал, что что-то не так, на лицо своего отца.

—. .. что? — прошептала Ким.

— Ким. Иди, — сказал Майкл, его сердце разрывалось от боли за дочь. Он старался держать ситуацию, себя и свою дочь под контролем. Еще немного, и он потеряет этот контроль. — Я разберусь с этим. Я объясню позже.

Ким взглянула на Курта, чье замешательство все возрастало, затем отошла в сторону и посмотрела на Мэри.

По щекам Мэри капали слезы, и она, казалось, съежилась в своем кресле.

— Иди, Кимми. — Майкл усилил, его тон был мягким. — Ты должна идти. Иди к своим друзьям. Иди к сестре. Сейчас же.

Ким услышала тихие команды отца, и они пробились сквозь каскад боли, которую она почувствовала.

— Хорошо...

— Кимми... — тихо сказал Майкл, когда его прекрасная дочь начала поворачиваться. —. .. Не говори Мэри и держи ее подальше.

Ким остановилась и на полсекунды задумалась, увидев мудрость в словах отца. Она кивнула и провела пальцем по одному глазу, потом по другому, пытаясь сдержать слезы, пока не испортился макияж. Затем она повернулась и пошла прочь, в толпу, которая расступилась перед ней.

— Что случилось? — спросил Курт у Майкла, когда тот перевел взгляд от удаляющейся дочери, и вновь обрел внутреннее спокойствие.

Он сделал глубокий, очищающий вдох.

— Я сожалею об этом, — сказал Майкл, снова повернувшись к Курту. — Боюсь, мне пора переходить к обязанностям отца невесты.

— Но что случилось? — Курт переводил взгляд с Майкла на Мэри, не понимая, что только что произошло.

Он опустился на колени рядом с плачущей женой и обхватил ее руками. Она прильнула к нему и начала тихонько всхлипывать в плечо Курта.

Майкл встал по другую сторону стола и пристально посмотрел на Мэри.

— Мне кажется, Мэри напомнила Ким кого-то, кого она знала раньше.

— Но они знакомы, Ким послала Мэри приглашение, — сказал Курт. — Как Мэри могла напомнить Ким о ком-то таком?

Мэри издала тоненький плаксивый звук в груди Курта.

— Курт, простите, что спрашиваю, но... — Майкл пытался не спрашивать, но то немногое, что он знал о времени, когда все произошло... любопытство и ярость требовали, чтобы он спросил, —. .. у вашей дочери глаза серо-стального цвета?

— Что? — спросил Курт, слегка раздосадованный вопросом. — Какое это имеет отношение к делу?

—. .. нет... — прошептала Мэри, еще больше сжавшись в объятиях мужа.

— Милая? — спросил Курт, его замешательство росло.

— Серые глаза? — спросил Майкл, его голос был ровным. — С темным кольцом вокруг?

— Да, это так! — сердито ответил Курт. — Что происходит?!

Толпа теперь уже давала пространство для разворачивающейся сцены.

— Курт, вы мне нравитесь, — признался Майкл. — Я думаю, вы хороший человек. Мне нужен номер вашего сотового, есть кое-что, чем нужно поделиться. Объяснениями.

Он достал свой телефон из нагрудного кармана.

— Что? — сказал Курт, крепче прижимая к себе Мэри, которая открыто плакала.

— Какой у вас номер? — снова спросил Майкл.

— Отлично, — чуть ли не выплюнул Курт. — 555 555-5555!

Майкл ввел номер в новый профиль, который он создавал на своем телефоне.

— Милая, что это? — мягко спросил Курт у Мэри. — Что происходит? Ты хочешь уйти?

— Курт, я посылаю вам несколько фотографий моих дочерей, когда они были маленькими. Около десяти и одиннадцати. И несколько других тоже, — сказал Майкл, закончив создавать запись для Курта Хессельбека в своем телефоне.

— О боже. .. — пробормотала Мэри, прижав кулаки к вискам и вжимаясь в мужа.

— Там будет несколько фотографий, на которых есть и их мать, и я. — Майкл открыл папку с фотографиями и начал выбирать изображения. — Позже вы должны на них посмотреть.

— Что это за чушь? — обвинил Курт. — Что вы делаете с моей женой?!

Майкл остановил движение пальца и посмотрел на Курта.

—. .. Что я делаю с вашей...?

— Да! — прорычал Курт.

Майкл посмотрел на Мэри, такую маленькую, такую уязвимую, прижавшуюся к этому человеку, которого, как он подозревал, она так долго обманывала.

— Курт, Мэри не была приглашена на свадьбу, — заявил Майкл.

— Что? — На лице Курта отразилось недоверие. — Конечно, была. Как, по-вашему, мы сюда попали?

— Я не знаю, но вы когда-нибудь видели приглашения? Они были белые, с тиснением, размером, примерно, шесть на девять (15х23 см). Не маленькие.

Лицо Курта слегка перекосилось, когда он понял, что никогда не видел приглашения.

—. .. прекрати... — прошептала Мэри.

— Около одиннадцати лет назад мои дочери пережили то, что их мать ушла из их жизни, — говорил Майкл, точнее, рассказывал. Его тон был ровным, контролируемым. — Она оставила записку, в которой говорилось, что устала от нашей жизни, устала от ситуации, в которой мы находились долгие годы.

Курт просто смотрел на Майкла, стоя на коленях, с угасающим гневом.

— Она жаловалась на все. Ей было тяжело, — сказал Майкл. — Мы жили в маленькой квартире, Ким было двенадцать, Мэри - шесть. Для нее это было очень трудно. Я не приносил достаточно денег - я еще не успел стать менеджером на региональном уровне...

Майкл остановился, глубоко вздохнул и взял себя в руки.

— Потом мы узнали, что она была почти на втором месяце беременности, нашим третьим ребенком, — сказал Майкл, глядя вдаль.

— Так что, думаю, с нее было достаточно, — продолжил Майкл и снова начал выбирать изображения на своем телефоне. — Я действительно не знаю. У меня есть записка на одной странице от нее, оставленная на столе, когда она в последний раз выходила за дверь.

Майкл выбрал еще несколько изображений и добавил их в список.

— Я искал ее. Звонил и писал по электронной почте, — сказал Майкл, заканчивая выбор. — Ничего.

Курт чувствовал, как его жена дрожит и трясется, когда он обнимал ее, но он наблюдал за Майклом. Несмотря на ровный тон Майкла, в его голосе чувствовалась боль.

— Девочки не очень хорошо с этим справились, — признался Майкл. — И я не справился.

Майкл отправил фотографии на телефон Курта.

— В конце концов, мне удивительно повезло. Я начал приносить деньги, которые мы могли использовать. У нас было много друзей, в том числе социальный работник, который направил Мэри на консультацию. С деньгами все наладилось, но девочки... они не могут понять, почему их бросила мать.

Телефон Курта пискнул, сигнализируя о получении сообщения.

— Мне пора идти, но на прощание я хочу сказать две вещи. .. — сказал Майкл, глядя в сторону главного стола. — Первое - мне очень жаль. Я и не предполагал, что такое может случиться. Я не знаю, как с этим справиться, и, возможно, я все сделал неправильно. Пожалуйста, помните, мне очень жаль.

Курт нахмурился, не понимая.

— Второе... у всех в моей генетической линии серые глаза. Видимо, это доминантный признак.

Лицо Курта потеряло напряженность, а глаза слегка расширились.

Майкл посмотрел на Курта, на его лице появилось сочувствие.

— Мне очень жаль. — Майкл повторил свои слова, затем повернулся и направился к главному столу.

Курт слегка оттолкнул жену от себя, чтобы взглянуть на женщину, на которой он женился одиннадцать лет назад.

Мэри смотрела на него сквозь наполненные слезами глаза и снова и снова всхлипывала:

— Мне так жаль...

************************************************************************

Марджи Вулкрофт сидела на кровати, чувствуя себя оцепеневшей. Не онемение, потому что она была подключена к капельнице, которая, в свою очередь, подавала лекарство, помогающее контролировать боль, а эмоциональное оцепенение.

Она никогда не думала, что может испытывать такие чувства к кому-либо. Это была не какая-то одна, простая эмоция, а целый вихрь. Иногда преобладала жалость, потом сожаление, потом гнев, облегчение, растерянность... Когда она думала о разных вещах, то и чувствовала себя по-разному. Но сегодня, чтобы совершить то, что она только что сделала, ей пришлось оцепенеть.

Она винила себя за это, но она хотела как лучше. Эмоционально она чувствовала себя виноватой за все это, и ей было трудно с этим справиться. Она хранила ужасную тайну - события, которые начали все это... это был кто-то и что-то, чего она не сделала, но теперь ей было очень стыдно.

— Я оформлю их в ближайшие пару дней, — сказала симпатичная молодая юристка, убирая в портфель конверт с бумагами, которые Марджи только что подписала. Нотариус уже ушел. — Но на данный момент, ваше завещание составлено.

Марджи кивнула симпатичной блондинке. Идея о женщине-адвокате была для нее все еще в новинку, даже после того, как она с религиозным рвением смотрела "Закон Лос-Анджелеса", а затем "Бостон Легал", и она была этим увлечена. Тем более что женщина делала такую работу для людей в больницах. Может быть, Билл Шекспир ошибался?

— Спасибо, — сказала Марджи. — Я ценю ваши советы. Я не знала, как все это объяснить.

— Все в порядке, мэм, — ответила она, улыбаясь, вставая и поправляя одежду. — Юридический язык понятен всем. Это одна из причин, почему мне пришлось ходить в школу.

— Благодарю вас, — повторила Марджи.

— Позвоните мне, если вам что-то понадобится, — сказала адвокат, слегка коснувшись ноги Марджи через одеяло. — Надеюсь, это немного успокоило вас?

Марджи просто скорчила гримасу.

— Я проверю вас через пару недель, хорошо? — спросила адвокат.

— Спасибо, — кивнула Марджи. — Сообщите медсестре, когда вы придете - я постараюсь не быть под кайфом. Ненавижу, как работает мой мозг под воздействием этих штучек...

Марджи жестом указала на множество трубок и линий, ведущих к ее телу.

— Постараюсь. Хорошего вам дня! — С этими словами адвокат ушла, направляясь к другому пациенту в палату длительного пребывания.

Марджи смотрела, как женщина выходит за дверь, и вздохнула. Боль возвращалась, постоянная слабая боль и вялость. Ей немного уменьшили дозу обезболивающего, чтобы она могла в здравом уме разговаривать с адвокатом.

Она протянула руку и нажала кнопку на краю кровати.

— Да, я могу вам помочь? — раздался тоненький голосок через переговорное устройство на кровати.

— Да, мне нужно сесть в кресло. Мне нужно немного солнца.

— Мы пришлем кого-нибудь, как только сможем, — сказал голос, после чего раздался звук отключения.

Марджи очень хотелось курить.

++++++

Марджи выкурила две сигареты после того, как заверила милого, но скучающего санитара, что с ней все будет в порядке. Она еще не была слабой, и боль была в порядке. Он отошел, наверное, чтобы поиграть в телефоне наедине или перекусить, подумала она.

Она уже наполовину расправилась с пачкой, которую ей тайком принесла подруга Синтия. Она не собиралась больше ничего брать у Син, она это ясно дала понять. Забавно, она хотела курить с тех пор, как ее муж заставил ее бросить в 1993 году, но она не решалась начать снова, даже после его смерти пять лет назад.

Когда у тебя третья стадия рака желудка и на подходе четвертая, тебе уже все равно, насколько плохо может быть с твоими легкими.

Иногда, если она знала, что на дежурстве находится нужный санитар, она устраивалась посидеть снаружи, где ветер уносил дым улик, и наслаждалась сигаретой. Санитар знал, но пока он этого не видел - "никакого вреда, никакого нарушения". Марджи не надеялась, что он еще долго будет здесь работать, но до тех пор, если ей захочется выкурить сигарету, она ее выкурит.

Последние полчаса Марджи сидела и думала. То, что она хотела сделать, было пустой тратой времени, она знала, но чувствовала необходимость... нанести ответный удар? Она не знала, как это объяснить. Может быть, высказать свою боль? Но за последние двадцать минут она решила позвонить, и к черту всех быков.

Рука потянулась к сумочке, и она увидела, что ее руки снова дрожат. Она решительно прищурилась. Она полезла в свою большую холщовую сумку, где хранилось все, что могло понадобиться ей для короткой прогулки. Порывшись среди полотенец, компактного зонтика, двух крошечных кошельков для мелочи, собачьего ошейника, романов в мягкой обложке и пакетика твердых конфет без сахара, она, конечно же, на самом дне нашла свой телефон.

Минута борьбы, пока она смотрела, как ее палец дрожит в воздухе над телефоном - и она нашла нужную запись и нажала кнопку вызова. Слушая, как он звонит, она собралась с духом и пожалела, что не решилась на третью сигарету.

— Алло? — раздался голос с другого конца, голос ее единственной дочери.

— Привет, Мэри, — в свою очередь ответила Марджи, сдерживаясь, чтобы не разразиться запланированной тирадой.

— Мама! Привет! — сказала Мэри без особой радости в голосе. На самом деле, Марджи показалось, что она звучит немного... мокро? — Как у тебя сегодня дела?

— О, у меня бывают хорошие периоды и бывают плохие, — ответила Марджи. — У меня были кое-какие дела, и я хотела поговорить с тобой, раз уж ты меня не навещаешь и не звонишь.

— Мама, мне очень жаль, — взмолилась Мэри, чувствуя себя виноватой. — Просто сейчас в моей жизни такой беспорядок.

— Я не сомневаюсь, — сказала Марджи после паузы.

Благодаря Кимми и Младшей она более чем догадывалась о том, что происходит.

— Я постараюсь приехать поскорее, хорошо? — ответила Мэри. — Мне все равно нужно с тобой поговорить...

— Еще как нужно, — сказала Марджи. — Не сомневаюсь.

Со стороны Мэри наступило молчание.

— Сначала мне нужно кое о чем тебя спросить, Мэри, а потом я должна тебе кое-что сообщить, — сказала Марджи, подавшись вперед. — Ты можешь быть терпеливой со своей матерью?

Это был не совсем вопрос.

— Да... — ответила дочь.

— Почему? — спросила Марджи.

Ее тон не был вопросительным, она просто хотела услышать обоснование еще раз. Каждый раз, когда она это делала, это злило ее, но она хотела этого. Еще раз. В последний раз. Ей нужен был гнев, чтобы пройти через это.

— Почему что? — отмахнулась Мэри.

— Не надо, — мягко сказала Марджи, собрав все силы, которые давал ей гнев. — Не играй со мной в эту игру. Не со мной. Не смей.

—. .. Ладно.

Мэри вздохнула, смирившись с тем, что ей снова придется столкнуться с гневом матери. Она должна была справиться с этим, ей нужна была помощь Марджи, и очень скоро.

— Я устала, наверное, — начала Мэри. — Дети стали... слишком большими. Кимми была почти подростком, и у нее было так много претензий. Она все подвергала сомнению и постоянно мне хамила. Малышка Мэри была просто шаром энергии, и я устала постоянно убирать за ней... Майкл был рядом не так часто, как мне нужно, а когда был, то постоянно держал в руке выпивку...

Марджи прижала телефон к уху, внимая.

— Я не хотела начинать это. Я правда не хотела, — объяснила Мэри. — Единственный перерыв, который у меня был - два раза в неделю я выходила за продуктами и немного ходила по магазинам. Было приятно выйти из квартиры и несколько часов не быть мамой.

— Я помню, — добавила Марджи.

— Я встретила Курта в гастрономе, куда заходила по пути в магазин, — снова объяснила Мэри. Ей казалось, что она постоянно объясняет это своей матери. — Он думал, что я там работаю, и пытался передать мне свой заказ, когда я проходила мимо.

Марджи услышала улыбку в голосе Мэри при этом воспоминании.

— Он отличался от Майкла, — продолжила Мэри. — Курт был таким позитивным, а его личность... он всегда заставлял людей тянуться к нему, он был таким симпатичным.

Марджи отметила "был".

— Он был помощником вице-президента в "Q-Mec", путешествовал и общался с людьми по всему Ближнему Востоку, — сказала Мэри. — Он так отличался от Майкла... Майкл был просто водителем грузовика, понимаешь?

Вот и сравнение, отметила Марджи.

— Майкл пропадал по четырнадцать часов в сутки, спал по шесть, а когда он был рядом и бодрствовал, в его руке всегда было пиво. Он уделял внимание девочкам и помогал Кимми с домашними заданиями, в чем я никогда не была сильна...

Марджи вспомнила, как Мэри училась в школе на твердом среднем уровне.

—. .. но у него никогда не было времени на меня, — жаловалась Мэри. — Меня так тошнило от такой жизни.

Марджи услышала, как Мэри вздохнула.

— Я собиралась вернуться к работе, — сказала Мэри. — Младшая должна была дольше учиться в школе, и я хотела выбраться из дома. Что угодно. Я слишком много времени проводила в этой крошечной коробке, с кричащими детьми, их музыкой, отношением Кимми и. ..

Марджи пропустила эту часть. Она знала это.

—. .. но Курт... Курт был другим. Ярким. Счастливым, — закончила Мэри. — Он делал меня счастливой. Мне действительно нужно было быть счастливой.

— Но ты ему не сказала, — обвинила Марджи Мэри, констатируя факт, который она знала.

— Нет, — сказала Мэри, понизив голос. — Я позволила Курту думать, что я безработная официантка. Он никогда не видел моего кольца... в первый раз на мне были варежки. После этого... я сняла кольцо.

На этом глаза Марджи сузились.

— Я не хотела с ним спать, — заявила Мэри. — Он просто был таким... милым! Он никогда не давил на меня, не говорил, что я должна делать то или это, мне не нужно было забирать детей, отвозить их куда-то, убирать за ними... в общем... Курт был другим. То, что мне было нужно.

Марджи слушала.

— Когда я сказала ему, что приду, Курт ждал меня в том кафе. Он ждал меня. Он был здесь, этот важный человек, у которого были деньги, который мог выбрать кого угодно... и он ждал меня! — объяснила Мэри. — Если бы я сказала, что буду в "Дели" в четверг около двух, он бы там был! Если бы я сказала, что приду в три часа ночи в воскресенье, он был бы там для меня! Для меня! Я знаю это!

— Такое внимание действует на тебя, — сказала Мэри, успокаиваясь: — Мне нужно было это внимание. Не как "мамочка", не как "Мэри, жена водителя грузовика Майкла", не как женщина, забирающая ребенка из школы... просто я... Мэри.

Мэри сделала паузу, и Марджи показалось, что она взяла себя в руки.

— В тот первый раз, когда мы занялись сексом, Курт просто... сделал предложение: "Хочешь взять десерт ко мне домой?" — сказала Мэри, каким-то образом выражая одновременно и сожаление, и игривость. Марджи не понимала, как Мэри это удается. — Дальше все просто... развивалось.

Марджи знала, как это бывает. Ее муж тоже был очаровательным. По крайней мере, в ее понимании. У Мэри "очарование" выглядело несколько иначе.

— И Курт до сих пор не знал, что ты замужем? — спросила Марджи, в ее голосе дрожала злость.

—. .. Нет, — призналась Мэри. — Я же говорила тебе, Курт вообще не знал, что я замужем. Я использовала свою фамилию Вулкрофт...

Марджи знала об этом, но все равно злилась каждый раз, когда вспоминала об этом. Для нее это был обман, чистый и простой. Мэри было стыдно, поэтому она скрывала свою сущность. Марджи никогда не понимала, как можно стыдиться того, что она мать, да еще замужем за человеком, который старается изо всех сил.

—. .. Как часто ты спала с Куртом? — спросила Марджи.

— После того первого раза? — спросила Мэри. Марджи замолчала, ожидая ответа, который вскоре последовал. — После того первого раза прошло около двух недель, прежде чем я снова переспала с ним. Мы оба очень хотели этого. Я... как бы... играла в недотрогу... Я чувствовала себя виноватой...

Недостаточно виноватой, подумала Марджи.

—. .. Прошло две недели, — Мэри вздохнула. — Потом мы ждали еще неделю после того второго раза.

Марджи помолчала.

— Потом это было все время, — продолжила Мэри. — Мы просто... стали встречаться в его квартире.

— То есть ты ускользала на пару часов то туда, то сюда в течение недели? — спросила Марджи для подтверждения.

— В основном. — Мэри всегда отвечала на этот вопрос. — Часто два раза, иногда три, иногда ни разу.

— Продолжай, — подтолкнула Марджи.

— Это... практически, все, — сказала Мэри.

— Нет, не все, — сказала Марджи, стараясь не выдать своего рычания. В основном, ей это удалось. — С чего все началось?

—. .. Я пропустила месячные. — Мэри ненавидела снова признаваться в этом. — Это было пять недель, потом шесть. Иногда у меня были нерегулярные месячные, так что...

Марджи ждала.

—. .. Но в семь недель я пошла и купила тест на мочу, — продолжила Мэри. — Он оказался положительным. Все тесты на мочу были положительными. — Мэри сделала четыре теста в течение двух дней.

— Я не знала... кто это был, — подтвердила Мэри. — Незнание было... это все осложняло дома... это было... Мне было страшно. Я не знала, что делать! Мне потребовалось несколько дней, чтобы набраться смелости и сказать Майклу, что я снова беременна. Я не сказала ему, что это может быть Курт...

—. .. это осталось в моей памяти. Тот разговор. — Марджи услышала грусть в голосе Мэри. — Он стал тихим, и я видела, как он размышляет о расходах, связанных с рождением еще одного ребенка. Он прикидывал, как все устроить, а мы уже были в минусе из-за медицинских счетов и содержания детей... и все, что он сказал - "Я люблю тебя, милая. Мы найдем способ. Как ты думаешь, это будет еще одна девочка или мальчик?"

Марджи это понимала.

Она также понимала, что скрывать от мужа то, что может быть чужим ребенком - занятие не для слабонервных. К сожалению, Мэри могла скрыть это от Майкла.

— Когда ты решила уехать? — спросила Марджи.

— Я до сих пор не думаю, что я действительно решила... Я просто сделала это.

Марджи снова ждала. Мэри должна была сказать.

— Курт снова уезжал на Ближний Восток, — заговорила Мэри. — Он говорил мне, что это случится, что его шестимесячная стажировка заканчивается, и его босс хотел, чтобы он вернулся на работу. Курт говорит на четырех языках, ты же знаешь.

Марджи не особо волновало, говорит ли он по-марсиански.

— Курт вдруг спросил меня... "Хочешь поехать со мной?". Он направлялся в Кувейт, — сказала Марджи. — Мой паспорт был в порядке, еще с тех времен, когда мы ездили в Канаду. Это была первая мысль, которая пришла мне в голову после его вопроса... что я могу поехать.

Марджи скрежетала зубами. Даже мысли о девочках дома не было.

— Клянусь, я об этом не задумывалась, — сказала Мэри, в ее голосе отчетливо слышалось чувство вины. — Я знаю, как это неправильно. Позже, в тот день, я осознала, насколько это было неправильно. Я знала... Я знаю...

И все же ты продолжала, не останавливаясь, подумала Марджи.

— Я сказала "да". — Мэри вновь обрела силу в голосе. — Я сказала "да", встала с его кровати и сказала, что вернусь, и мы сможем ехать.

— Я знаю, как неправильно это звучит... — призналась Мэри. — Но я действительно не думала. Все это... это было то, чего я хотела. Я хотела быть подальше от своей крошечной замкнутой жизни, от того, что застряла в этой квартире, делая одни и те же неприятные вещи, снова и снова, а Майкл лишь изредка появлялся рано утром и поздно вечером... Это был выход.

Снова тишина, и Марджи стала ждать.

—. .. И мне не пришлось бы объяснять про ребенка в моей утробе. — Мэри сказала это со странной ноткой в голосе. — Я думала, что смогу как-то... уговорить Курта согласиться на это. Сделать его своим, если бы это было не так. Я думала, что это может получиться. Майкл и я... Я всегда так уставала рядом с Майклом... мы не...

Марджи просто молчала.

—. .. В общем, я вернулась в квартиру. В квартиру Майкла. Я не знала... это было... Я все пыталась придумать, как сделать так, чтобы... чтобы Майкл и девочки узнали... Я все ходила и не могла придумать, как это сделать... Я еще не ушла, а чувствовала себя такой виноватой...

Но не настолько виноватой, чтобы прекратить роман, подумала Марджи.

—. .. Ноги сами привели меня в квартиру. Как только я оказалась там, я просто остановилась, — сказала Мэри. Эта часть далась ей легче. — Как только я вошла в дверь и оглядела это крошечное помещение, я размышляла о том, что делать, может быть, пару секунд, и все, с чем я боролась по дороге туда, прояснилось для меня в кристальном виде.

— Мне ничего не было нужно. Курт сказал, что купит все, что мне нужно, он знал, что я все равно бедная и у меня мало что есть... Я никогда не давала ему знать, что у меня все есть до... в квартире Майкла. Курт считал меня официанткой, беззаботной и свободной... Я никогда его не поправляла...

— Мне ничего не нужно было от Майкла, — продолжала Мэри. — В тот момент я не хотела ничего, кроме свободы. Кимми была в школе, а Младшая - с соседкой... но если я задерживалась там надолго, приходила соседка, она всегда знала, когда мы дома... поэтому я написала записку.

— Даже не помню, что я написала... — заявила Мэри.

— Я знаю, что ты написала, — сказала Марджи. — Я видела это.

В трубке снова повисло молчание. Мэри не знала, как реагировать.

— Ты написала Майклу и девочкам, что уходишь. Что это было слишком для тебя. Что ты была на втором месяце беременности, и это было слишком для тебя. Ты сказала, чтобы они тебя не искали, — сообщила Марджи своей дочери.

—. .. Да, это так, — подтвердила Мэри.

Марджи снова замолчала. Она знала, что Мэри подхватит историю.

—. .. Я взяла паспорт, написала записку, сняла кольцо... и ушла, — продолжила Мэри. — Бросила телефон в канализационную решетку. Мне показалось, что я освобождаюсь.

Марджи снова почувствовала вихрь эмоций. Ни одна из них не была положительной. Это помогало ей думать, что она приняла правильное решение, о котором скоро сообщит своей дочери.

— И что потом? — спросила Марджи.

— Вернувшись в квартиру Курта, я с широкой улыбкой сказала "А вот и я!", — ответила она. — Мы оба были так счастливы. Я была свободна и с мужчиной, которого, как я была уверена, любила. Оказалось, я действительно любила его. Полностью.

— На следующий день мы собрали его вещи, которых было немного. Мы сделали несколько покупок для меня, поехали в аэропорт и сели на самолет его компании. Я познакомилась с его боссом, и он оказался милым. Потом мы улетели.

— Что случилось потом? — спросила Марджи.

Она всегда спрашивала. Мэри никогда не рассказывала.

— Я не хочу об этом говорить, мама. — Мэри сказала это с предупреждением в тоне.

— Мне плевать, — сказала Марджи, подражая тону дочери. — Я хочу знать.

— Мы родили ребенка, ясно? — сказала Мэри, рассердившись. — Потом мы поженились. Мы были счастливы. Достаточно ли этого?

— Нет, не достаточно, — отозвалась Марджи. — Мне нужны ответы.

— Мама... — вздохнула Мэри. —. .. может быть, потом, хорошо?

Потом не будет. Скорее всего, подумала Марджи.

— Ты должна мне ответить, Мэри Маргарет.

Марджи была недовольна.

— Я знаю, мама, — подтвердила Мэри. — Знаю... просто... не сейчас, ладно?

Марджи стиснула зубы. Потом она вспомнила, что у нее есть и другие вопросы.

— Расскажи мне, почему ты пошла на свадьбу Кимми.

— После того как ты мне рассказала... Я была ошеломлена, когда ты рассказала мне... Все то, что я представляла себе, случилось с моими девочками... Я знаю, что отказалась от чего-то ценного. Мама, поверь мне, я сожалела об этом! Именно об этом я сожалела! Каждый день, и мне не с кем было поговорить об этом! Эти годы, упущенные моменты! — Мэри расстроилась, когда продолжила.

Ты отказалась от них, подумала Марджи. После этого ты уже не можешь удивляться.

— Но когда ты мне рассказала, все нахлынуло на меня... — Мэри заговорила подробнее: — Все, что я пропустила, все, что случилось... Я знаю, что ушла... но я скучаю по ним, мама. Я скучаю по своим малышкам.

Теперь Марджи дрожала сильнее.

— Я решила, что должна пойти.

— Как ты попала внутрь? — спросила Марджи.

— Я использовала твое имя.

—. .. Ты - что?

— Я опередила Курта, который сам себя пригласил, на регистрации, пока он парковался, — сказала Мэри с чувством вины в голосе. — У меня не было твоего приглашения, но я убедила человека на регистрации, что я - это ты.

— Мэри... — прорычала Марджи, дрожь пробирала ее с ног до головы.

— Я знаю, мама. Мне очень жаль.

Марджи пыталась взять себя в руки, эмоционально и физически. Если бы санитар посмотрел через двор и увидел, что она так трясется...

— Почему... почему ты взяла Курта? — спросила Марджи, наклонив телефон, чтобы не дышать в него громко.

Она твердо верила, что с детьми нужно держать себя в руках... и считала, что Мэри ведет себя очень, очень по-детски.

— Я не знала, что Курт возвращается, вплоть до последнего дня. Я сказала ему, что пока он будет за границей, пойду на свадьбу подруги, и он закончил работу раньше. Он хотел приехать... потому что... он хотел делать что-нибудь вместе со мной... Курт был таким... он всегда хотел быть со мной... — медленно произнесла Мэри.

Марджи снова отметила, что "был" и "хотел" в прошедшем времени в речи Мэри.

—. .. Я не могла сказать ему "нет". Просто у Курта такой характер, и я подумала, а что если - раз уж я планировала просто постоять на парковке... но с Куртом я должна была зайти, иначе он начал бы задавать вопросы... и я увидела, как там много народу... У Кимми так много друзей, мама... она выросла такой красивой...

— Мы с Майклом хорошо поработали, — заявила Марджи, в ее голосе звучал намек.

— Да, это так, — с сожалением подтвердила Мэри. — Я рада.

— Что это за история с тем, что ты надела белое? — Спросила Марджи, хотя это было мелочью на фоне происходящего фарса.

Слишком многие спрашивали Кимми, но никто не знал.

— Это было не белое! — Мэри запротестовала. — Это был просто летний светло-коричневый хлопковый жакет и юбка в тон! На мне была белая блузка! На солнце это только «казалось» белым!

По мне, так это очень белая одежда, подумала Марджи.

— На чужую свадьбу белое не надевают, Мэри. Ты же знаешь!

— Мама, оно не было белым! Для американских женщин вполне приемлемо носить то, что я носила на Ближнем Востоке!

Дрожь не утихала. Теперь Марджи прижимала телефон к щеке.

—. .. Тебе повезло, что Младшая тебя не заметила, — сказала Марджи.

— Почему?

— Эта девушка... ПЕРВАЯ девушка, которую ты назвала в честь себя... - Марджи с трудом сдерживалась. Теперь ее вторая рука подпрыгивала у нее на коленях, —. .. очень, очень сердита на тебя. Отец ее не контролирует.

Мэри не ответила. Наступившая тишина дала Марджи возможность немного успокоиться. Она положила левую руку на колено, пытаясь унять дрожь.

— Кимми лучше... но она тебя не понимает, — сказала Марджи через некоторое время. — Она там не одна. Кимми задает вопросы. Младшая - нет. Майкл тоже нет.

Человек на другом конце связи ничего не сказал.

— Мэри, я думаю, тебе нужно держаться от них подальше, — сказала Марджи дочери.

— Мэри, я думаю, тебе нужно держаться от них подальше, — сказала Марджи своей дочери.

—. .. Мам, они мне нужны... теперь, когда я их увидела... Я подумала... — сказала Мэри, запинаясь.

— Ты маленькая глупая сучка! — прорычала Марджи. — Не смей причинять вред моим внучкам...

Мэри нечего было ответить. Марджи показалось, что она услышала тихий всхлип. Но определить это было трудно. В ушах стоял звон.

—. ..Ты и так причинила столько вреда этим девочкам. И все потому, что ты такая эгоистичная маленькая шлюха.

—. .. Прости меня, мамочка. — Голос Мэри звучал как-то отстраненно и очень тихо.

— Нет, — проворчала Марджи, закрывая глаза, чтобы сосредоточиться. — Ты больше никогда так не сделаешь. Ты приняла решение взрослой девочки, ты не имеешь права вести себя как ребенок, которым сейчас ты на самом деле являешься. Я не знаю, почему...

Марджи пришлось остановиться. Под ее веками заплясали радужные краски.

—. .. Я не знаю, что мы с твоим отцом сделали не так, что ты так поступила... но... Ты позволила мне думать, что ты мертва в течение восьми лет! Твой отец умер, думая так! Как ты могла?!

В трубке было тихо. Металлический звук в ушах Марджи становился все громче, перекрывая все остальное.

— Ты причинила нам всем боль! — Марджи закричала бы, если бы могла, но ее дыхания, похоже, не хватало. — Мы все любили тебя! Девочки любили тебя! Майкл любил тебя! А ты просто убежала, как будто это была какая-то глупая сказка! Как ты могла так поступить с нами?!

—. .. Мне жаль, — наконец, услышала Марджи.

Марджи сидела в кресле, пытаясь отдышаться и перестать дрожать. Она схватилась левой рукой за запястье, пытаясь взять себя в руки.

— Я должна была сказать им, когда ты связалась со мной, — призналась Марджи дочери. — Я знала, что была не права тогда, и вдвойне не права сейчас. Я солгала этим девочкам и Майклу, ничего им не сказав. Я хранила эту ложь почти три года... Была просто благодарна за то, что ты вернулась... но теперь, когда я знаю больше, и что ты сделала... Мэри Маргарет, тебе следовало держаться подальше...

Почему Марджи было так жарко? День был хороший, но не то чтобы такой жаркий.

— Мама, я не могла... — сказала Мэри, и Марджи услышала, как она плачет. — Я так по тебе скучала. Я хотела познакомить тебя с моей семьей, хотела поделиться с тобой... Ты должна была знать, а я чувствовала себя такой виноватой за то, что сделала...

Марджи вздохнула. Это были так похожие на Мэри рассуждения. Марджи не знала, где она научилась так думать.

— Я понимаю, Мэри, — сказала Марджи. — Но ты просто создавала еще больше секретов и складывала их поверх еще большего количества секретов... а теперь все это обрушилось на тебя, и ты сделала меня частью этого.

— Мама, мне нужна помощь, — сказала Мэри, всхлипывая.

О, что теперь, подумала Марджи. Трубка капельницы подпрыгивала, когда ее трясло, а порт в боку живота внезапно начал ее беспокоить. Марджи ждала, пока ее ребенок расскажет о своих потребностях.

— Курт и я... На следующей неделе я должна уехать из дома, — заговорила Мэри, ее плач становился все более явным. — Мне нужно где-то жить. Курт заморозил все активы, и я не смогу добраться до денег, пока не разведусь...

Марджи мгновенно поняла, к чему все идет.

— Ты хочешь переехать в этот дом, — заявила Марджи, имея в виду дом, который она делила с мужем до его смерти, а потом жила одна, пока ее не отправили в палату для больных раком в терминальной стадии.

— Пожалуйста?.. — спросила Мэри.

— А как же маленькая Мэри? — спросила Марджи, ее разум внезапно прояснился, дрожь, боль и горести забылись.

Они не исчезли, но как бы Марджи ни была зла на дочь, она все равно присматривала за третьей внучкой, тем более что Мэри так плохо справлялась с этой задачей.

— Она не со мной. — В голосе Мэри звучало отчаяние. Еще более подавленно. — Курт собирается получить полную опеку при разводе... Если он сможет ее получить... Он говорит, что боится, что Майкл может предъявить какие-то претензии...

Марджи не знала, чем это может обернуться. Но... может, это и к лучшему, что Мэри не будет рядом со своими детьми. Ни с кем из них.

— Ей будет так тяжело, мама, — продолжала Мэри. — Я ей нужна. Она не понимает, что происходит, только в общих чертах...

— Как другая Мэри, которую мы знаем? — обвинила Марджи.

— О Боже, мама...?

Марджи не пришлось раздумывать над этим больше секунды. Если маленькая Мэри была не с Мэри, а с отцом, то ее решение уже было принято.

— Мэри Маргарет, ты не имеешь права переезжать в мой дом! — Марджи нашла в себе силы громко сказать в трубку, с трудом удерживая телефон у рта. — Ты меня слышишь?! НЕТ!

— МАМА?!

— Я хочу, чтобы ты знала... Сегодня я подписала новое завещание, — сказала Марджи, уменьшив громкость. Шум в ушах внезапно отвлек ее. Все это выходило из-под контроля. — Я отдаю Младшей дом! В следующем году она пойдет в колледж неподалеку от этого дома и сможет там жить! А если нет, пусть делает с ним что хочет!

Плач был едва слышен за шумом, который теперь становился больше похож на журчание воды.

— Значительная часть моих денег уходит Кимми! — продолжала Марджи. Ей нужно было закончить это. — Но не волнуйся, я отдаю большую часть денег по страховке жизни маленькой Мэри в траст колледжа! К которому ты не сможешь прикоснуться!

Мэри хотелось перевести дыхание, но она, казалось, не могла этого сделать. Ей просто не хватало воздуха.

— Я все расскажу Майклу и девочкам! — прохрипела Марджи. — Всю историю, которую ты мне рассказала! Я больше не буду участвовать в твоей лжи! Это убивает меня! Они должны избавиться от боли, Мэри Маргарет! Боли, которую ты продолжаешь причинять!

— Мамочка, нет!

— И последнее... когда я умру? Я хочу, чтобы девочки... девочки МАЙКЛА... чтобы они пришли на мои похороны, чтобы все закончилось! Мои похороны должны оплакивать мои близкие, больше я никого не жду! Это затянувшееся состояние неопределенности, где они сомневаются в себе и во всем... потому что если ты придешь, Мэри Маргарет, то Младшей не будет! Твоя дочь так сильно тебя ненавидит! И сейчас ее боль для меня важнее, чем твоя!

—. .. Пожалуйста, мамочка... нет...

— Если ты хочешь, чтобы все изменилось, маленькая девочка, тогда тебе нужно начать поступать правильно, — плюнула Марджи своему ребенку. — Больше никаких шансов. Это лучшее, что ты можешь сделать для своей умирающей матери. Это единственное, чего я от тебя хочу. Но прямо сейчас?

Марджи показалось, что она слышит рыдания в трубке. Она не была уверена. Но она уже почти закончила.

— Сейчас я не сочувствую тебе. "Каждая" мать получает перегрузки! Мы все это чувствовали, — медленно произнесла Марджи. — Ты единственная, кого я знаю, кто бежал от этого.

— Исправь это. Прими лекарство. Повзрослей, блядь, Мэри Маргарет.

Марджи открыла глаза и попыталась удержать телефон перед собой. Ей удалось унять дрожь настолько, что она нажала на красную кнопку "завершить" на экране, после чего все было кончено.

++++++

Десять минут спустя санитар вышел из-за угла и поискал Марджи там, где оставил ее раньше.

Она сидела в кресле, рядом лежала ее огромная сумка. Ее голова была опущена на грудь.

Он быстро подошел к ней и наклонил голову, чтобы посмотреть, что происходит с исхудавшей женщиной. Его учили никогда не кричать и не вопить, всегда быть спокойным с пациентами. Волнение может плохо сказаться на них.

— Марджи? — спросил он, подойдя ближе. — Лапочка?

Марджи никак не отреагировала.

— Марджи? — спросил он, опускаясь на колени и кладя руку ей на плечо.

— Уф... — Марджи выдохнула, ее глаза распахнулись, словно от удивления. На мгновение она огляделась по сторонам, а затем остановила взгляд на санитаре. — О.

— Как дела, милашка? — спросил санитар.

— Мне бы не помешала сигарета.