30 лет любви, 90 дней лжи

Рассказ " 30 Years of Love 90 days of Lies " англоязычного автора StangStar06

Всем героям рассказа вступающим в интимные отношения больше 18 лет.

Роб

Похороны были трогательными. Это была поистине прекрасная церемония. Цветы были свежими, а церковь выглядела и благоухала великолепно. Солнце стояло высоко в небе и освещало собравшихся людей, как будто Бог благодарил их за присутствие, принимая одного из них в Царство Небесное.

Священник молился и восхвалял усопшую, воздавая ее характеру величайшие почести, какие только можно было сказать о любой земной женщине, в то время как я сидел в первом ряду и разыгрывал величайшее актерское представление в своей жизни. Я слушал все это с совершенно невозмутимым лицом, кивая в такт его словам, как будто соглашаясь с ними, в то время как внутри я хохотал до упаду.

Я тренировался по крайней мере пару дней, слушая, как Дарла читает мне речь священника, а сам старался оставаться спокойным и собранным. В конце концов, у меня ничего не вышло. Я не мог сидеть сложа руки и выслушивать всю эту ложь, поэтому я предпринял следующий шаг. Я платил за гребаные похороны, поэтому должен был рассказать, что произошло. Я изменил речь священника.

То место, где изначально он хотел сказать, что она была прекрасной женой и матерью, я отредактировал. Вместо этого он сказал, что она была замечательной матерью для своих детей. Там, где он хотел назвать ее честной и заботливой, я заставил его изменить это на "прямолинейная и стойкая", потому что никто на самом деле больше не знает, что это значит. На самом деле, я и сам был озадачен, поэтому погуглил их, а потом попросил его заменить "честность", потому что у Кэти было много достоинств, но "честность" не входила в их число.

На самом деле, вся церемония была фарсом. Кэти даже не была христианкой, поэтому проведение церемонии в церкви было равносильно пощечине для нее. Это было притворство, призванное продемонстрировать раскаяние моим взрослым детям. Я действительно не хотел этого делать, но Дарла хотела иметь гребаную семью, и мои дети тоже хотели, чтобы я вернулся в их жизнь.

Мои дети понятия не имели, что делать с Дарлой, а я ни хрена о ней не говорил. Когда Дарла подкатила мое инвалидное кресло к могиле после того, как гроб был опущен на место, и я должен был бросить первый церемониальный комок или пригоршню земли на гроб, чтобы отправить ее дух на небеса, я изобразил слезы и немощь. Несколько человек, находившихся там, были тронуты, и я жестом попросил своего сына Рэда, сокращенно от Конрада, помочь мне.

Если бы меня там не было, это была бы обязанность моего сына Майкла, как первенца, справиться с этим. То, что я попросил Рэда сделать это, стало знаком для членов семьи, что разрыв между нами двумя был на пути к устранению. Двое других моих детей, тридцативосьмилетний Майкл и тридцатичетырехлетняя Джессика, улыбнулись и кивнули. Им было приятно видеть, что разрыв между мной и Рэдом затянулся. Конрад, которому было тридцать пять, осторожно посыпал землей дорогое дерево гроба, держа меня за правую руку.

— Спи спокойно, мама. Мы все любили тебя, и ты должна знать, что твоя семья снова объединилась, когда ты нас покинула, - печально сказал Конрад.

Если бы Дарла не ущипнула меня за руку так сильно, что чуть не пошла кровь, я бы не выдержал и расхохотался. Я скривился, почувствовав боль от ее щипка. Большинство людей на похоронах приняли мою боль за то, что я сожалею о том, что разделяло мою семью на протяжении последних семи лет.

То, что Конрад выложил все начистоту, было мастерским ходом с моей стороны. С одной стороны, это избавило меня от необходимости делать это самому. Будь моя воля, гроб опустили бы в могилу с открытой крышкой, и вместо того, чтобы засыпать ее землей, я бы помочился или плюнул Кэти в лицо. Вторая причина в том, что когда два альфа-самца соревнуются, победить может только один из них. Конрад всегда был мудрым ослом, а последние семь лет он был как корабль без руля. Он заблудился в море, не имея ориентиров, по которым можно было бы плыть, а я устроил это из чистого любопытства.

У нас с Конрадом возникли разногласия, и, как обычно, он попытался влезть во что-то, от чего ему следовало бы держаться подальше. Для этого у него было неподходящее время, и Конрад стал сопутствующим ущербом в войне между его матерью и мной. Я действительно сожалел о том, что сделал с Рэдом, но если его боль и неуверенность за последние семь лет сделали его лучше, то оно того стоило.

Когда несколько человек, пришедших проводить Кэти, медленно прошли мимо могилы и бросили горсти земли в ящик, который будет служить ей домом, пока не сгниет в течение следующих нескольких столетий, я застонал.

— Что случилось, ископаемое? - спросила Дарла. Ее голос, который никто из моих детей до этого момента не слышал, парализовал. Это был голос, который должен был звучать поздно вечером, в прокуренных джаз-клубах и у операторов, занимающихся сексом по телефону.

Сказать, что мои дети были шокированы тем, как она разговаривала со мной, было бы преуменьшением.

— Мне просто не хочется возвращаться в этот гребаный ящик или в это гребаное место, - сказал я.

— Оговорка по Фрейду? - спросила она, заставив моих детей снова посмотреть на нее. Они предполагали, что женщина, похожая на нее, скорее всего, глупа. Так что даже знание такого термина, как "оговорка по Фрейду", не говоря уже о том, чтобы использовать его небрежно и в нужном контексте, означало, что им придется еще раз пересмотреть ее и ее положение в моей жизни.

— Послушай, - сказала она, опускаясь на колени рядом со мной, несмотря на то, как это выглядело со стороны. - Ты просто нервничаешь, потому что последние три недели, пока ты был в доме престарелых, у тебя не было секса ни в каком виде...

У обоих моих сыновей отвисла челюсть, и я подумал, что у моей дочери сейчас случится сердечный приступ.

— По правде говоря... - продолжила она. - Я и сама немного нервничала. Но твой врач сказал, что ты можешь вернуться домой завтра. Так что, я думаю, на самом деле не имеет значения, отправимся ли мы туда сейчас. Где-то в мире уже наступило завтра.

Я улыбнулся и кивнул. Могу сказать, что мои дети были еще больше шокированы ее словами о том, что она сама немного нервная.

— Что касается второй части, - продолжила она. - Тебе все равно придется ехать в этой коробке, чтобы добраться туда. Ты вообще не сможешь сгибать ногу еще как минимум три недели. Так что мы никак не сможем усадить тебя в "Мустанг", а даже если бы и смогли, я не смогу управлять машиной. И ты тоже не сможешь - у тебя сломана правая нога.

— Хорошо, - огрызнулся я. - Я могу быть уверен, что все любовники, которых ты тайком приводила в мой дом, пока я был в приюте для престарелых, не украли мои вещи и ничего не повредили? - Она выглядела очень довольной этим.

— Не волнуйся, - сказала она. - Я позаботилась о том, чтобы убрать за ними и постирать всю твою одежду, которую я позволила им надеть после того, как они сделали это со мной. - Дети, вероятно, этого не заметили, но Дарла что-то скрывала. Нам нужно будет поговорить позже.

— Итак, кто из медсестер в приюте заменил меня? – спросила она. - Которая из этих старых бабенок каждый день делала тебе минет под столом, когда я уходила?

— Почему ты хочешь знать? – спросил я. Это было все, до чего дошел разговор, прежде чем голос разума и брезгливости в лице Майкла прервал нас.

— Папа, мы бы хотели с тобой немного поговорить, - спросил он. - Можно ли нам зайти к тебе домой и немного поговорить?

— Я думаю... – сказал я.

— Майкл, пожалуйста, держи меня в курсе, если можешь, - сказал Конрад, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Рэд, ты куда собрался? – спросил я. - Ты разве не пойдешь с нами?

— Я не... - он замялся. - Я не думал, что ты захочешь, чтобы я пошел. Я подумал, может, это какие-то семейные дела. И теперь, когда мамы нет...Я не...

— Конрад, ты был и всегда будешь таким же моим отпрыском, как Майкл или Джессика. Я люблю тебя так же сильно, как и их. Ты мой сын. Ничто в этом мире не может изменить ситуацию.

Когда Конрад посмотрел на меня, в его глазах стояли слезы. – А как насчет того теста ДНК, с которым ты обращался в суд? - спросил он.

— Ну, да, это так, - сказал я, смеясь. - Но есть вещи, о которых нам нужно поговорить, и ты тоже должен быть там. Черт, мне пятьдесят девять лет, и, если уж на то пошло, это доказало мне, что я не буду жить вечно. Я бы хотел, чтобы в мои золотые годы рядом со мной была моя семья. Так что давайте все вместе сядем, поужинаем, выпьем и поговорим о прошлом, настоящем и будущем непредвзято, без предубеждений, оставшихся с прошлых дней.

— Жаль, что мама не дожила до этого, - сказала Джессика. Я ничего не мог с собой поделать. Я издал язвительный смешок.

— Но, папа, - сказала она, странно посмотрев на меня после моего смеха. - Ты был там с ней в конце концов. И ты сказал ей такие приятные слова. Мое сердце растаяло. - Я рассмеялся, а Дарла улыбнулась им и сказала, что они могут пойти с нами домой.

Перед похоронами Дарла позвонила в наш любимый ресторан и договорилась, чтобы нам приготовили ужин. Она быстро накрыла на стол, пока мы с детьми вели светскую беседу.

Я заметил, что во время одного из ее переходов из столовой в кухню и обратно Майкл последовал за ней. Через несколько мгновений он вернулся с широкой улыбкой на лице и заявил: - Я думаю, ей не нужна никакая помощь.

Он пожал плечами и посмотрел на меня. - Папа, ты бы действительно уменьшил ее оплату, если бы кто-нибудь помог ей? – спросил он. - Это немного неправильно, не так ли?

— Майкл, сколько ты зарабатываешь? - Спросил я, притворяясь, что еще не знаю о зарплате Майкла, его неудачном браке или проблемах с азартными играми.

— Я зарабатываю почти пятьдесят тысяч, пап, - осторожно сказал он. Я кивнул. Майкл был достаточно правдив, если считать, что тридцать тысяч - это почти пятьдесят тысяч.

— Она получает намного больше, чем ты, сынок, - сказал я. - И дело на самом деле не во мне. Она солгала тебе, чтобы скрыть тот факт, что ей просто не нравятся люди на кухне. Это вроде как ее епархия. Я ее начальник, и даже я не могу зайти туда без того, чтобы она не закатила какую-нибудь истерику.

Он уставился на меня. - Она содержит это заведение в такой чистоте и безукоризненном порядке, как будто делала там операцию, а не просто готовила.

Дарла вернулась. Едва переступив порог, она сразу же окинула меня взглядом. Как только она убедилась, что я не изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, она поставила две тарелки перед Джессикой и Майклом. Она сразу же направилась на кухню и почти сразу же вернулась с тарелками для себя и Конрада. В последний раз она зашла за бутылкой вина и моей тарелкой.

Я заметил, что Майкл и Джессика, казалось, были очарованы Дарлой. Казалось, что большинство людей всегда пялились на нее. Дарла высокая и очень светлая. У нее почти белые волосы. У нее огромные сиськи, толстые, скульптурные ноги и большая круглая попа, которая просто взывает к вниманию.

Мой сын Майкл, казалось, был ошеломлен Дарлой, но интерес Джессики заставил меня задуматься. И тут я заметил их. Семь лет назад, когда моей дочери было двадцать семь, у нее не было груди. Она была плоской, как доска, но теперь, казалось, отрастила действительно симпатичную грудь среднего размера. Моя дочь сделала себе пластическую операцию.

Я улыбнулся и оглядел сидящих за столом. Со свойственным ей талантом Дарла разложила и разогрела еду так, что все выглядело так, будто она ее готовила. И, если бы у нее было время, она могла бы ее приготовить. Дарла и мои дети ели стейк, овощи и картофельное пюре.

Я посмотрел на них, и у меня потекли слюнки. Затем я посмотрел на свою тарелку. Там был лосось на гриле и тушеные овощи. Я посмотрел на нее, ожидая объяснений.

— Тебе нужно питаться более здоровой пищей и с меньшим количеством калорий, пока ты не встанешь на ноги. Я не допущу, чтобы ты превратился в масляный шарик, - сказала она.

Когда я начал протестовать, она схватила меня за губы пальцами и заставила замолчать. - Бобби, ты меня услышал, - сказала она. Все мои дети принялись за еду и притворились, что не видели, что произошло.

После того, как мы поели, Дарла отвезла меня в гостиную. Она перенесла меня с каталки на диван и укрыла теплым мягким одеялом. Она протянула Конраду каминные спички, и он занялся огнем. Она подвинула к дивану двухместный диванчик и большое мягкое кресло.

Когда пламя начало лизать поленья в камине, Дарла подошла и села на диван рядом со мной. Я укутал ее одеялом так же осторожно, как она до этого укутывала меня. Ее улыбка затмила пламя и не ускользнула ни от кого из моих детей.

— Так что же происходит между вами обоими? – спросил Майкл.

— У нас есть соглашение, - сказал я.

— Это чисто финансовый вопрос, - сказала Дарла. Все трое посмотрели друг на друга.

— Папа, почему у тебя нет телевизора? - спросила Джессика. - У тебя огромная красивая гостиная без телевизора. В этом нет никакого смысла.

— Когда мы остаемся здесь, мы используем гостиную, чтобы посидеть у камина, поговорить или почитать, - сказала Дарла. - Иногда мы просто сидим и смотрим на пламя, не произнося ни слова. В большинстве случаев мы в конечном итоге...

— В спальне есть 52-дюймовый OLED-3D-телевизор, - сказал я.

— Как получилось, что ты оказался рядом с мамой, когда она умерла? - спросил Конрад.

— Я знаю, что у всех вас есть вопросы, - сказал я. - И Дарла многого не знает из этой истории. Поэтому я начну с самого начала. Для того, чтобы мы могли понять, сможем ли мы жить дальше как семья, нам всем важно знать, откуда мы родом.

— Я собираюсь довольно быстро пропустить начало, чтобы мы могли сосредоточиться на событиях, которые привели к распаду нашей семьи. Так что, если есть что-то, о чем вам нужно знать, а я не упоминаю об этом, пожалуйста, остановите меня и спросите. Я намерен быть с вами предельно честным и ничего не буду скрывать, так что будьте готовы к этому.

— Для начала, я должен сказать вам, что мы с вашей матерью были слабаками... - начал я.

— Мы не знали, папа, - сказал Майкл. - Когда ты узнал, что она...

— Майкл, я говорю не о таких слабаках, - сказал я. - Я имел в виду, что и твоя мать, и я были чрезмерно застенчивы. Мы понравились друг другу с первого взгляда, но ничего не предпринимали до тех пор, пока не прошли годы, и даже тогда это произошло случайно. Мы учились в одной школе, и каждый раз, когда я ее видел, я просто таращился на нее с открытым ртом. Мои друзья часто ловили меня и уговаривали поговорить с ней, но я не мог. Так что...

— Папа, мама говорила мне, что в старших классах она никому не нравилась, - сказала Джессика. - Она всегда думала, что это из-за того, что у нее нет сисек. В старших классах ты ей тоже нравился, но ты всегда тусовался с ребятами из команды.

— Джесс, дорогая, можно я расскажу эту историю? – спросил я.

— В любом случае... - Продолжил я. - Судьба вмешалась только на втором курсе колледжа, когда нам обоим должно было исполниться по двадцать.

— Я шел по коридору в сторону класса, а ваша мама шла в противоположном направлении. Она не обращала внимания на то, куда идет, потому что была расстроена и врезалась в меня.

— Когда наши взгляды встретились, пути назад не было. Мне потребовалось несколько мгновений, потому что она была чертовски красива, но в конце концов я спросил ее, почему она плачет. Она сказала мне, что пара придурков из ее класса смеялись над ней. Я не мог понять, почему кому-то захотелось смеяться над ней, но я сразу разозлился.

— Где они? - Спросил я ее.

— Она схватила меня за руку и указала в ту сторону, откуда пришла. Я помчался в том направлении, а она поплелась за мной. Когда я добрался до парней, о которых она говорила, я взорвался.

— Какого хрена вы, два придурка, пристаете к моей девушке? - Закричал я. Эти двое были обычными бездельниками, поэтому они не были готовы к какой-либо серьезной угрозе. Они сразу же начали отступать и извиняться. Наконец, они поджали хвосты и просто убежали, а я стоял, сжав кулаки и дыша так, словно только что пробежал марафон.

— Вот так мы и встретились. И мы никогда не оглядывались назад, - сказал я.

— Мама всегда говорила мне, что она бы прошла через все это снова, только чтобы услышать, как ты называешь ее своей девушкой, - рассмеялась Джессика. - Она сказала, что это был лучший день в ее жизни. Она понятия не имела, что ты ею интересуешься.

— Видишь, что я имею в виду, говоря о слабаках, - сказал я.

— Папа, почему ты никогда раньше не говорил ей, что она тебе нравится, и даже не пытался заговорить с ней? - спросил Майкл.

— Потому что, Майк, когда мне кто-то по-настоящему нравится, я теряю дар речи, пока не узнаю его поближе. И даже после того, как я узнаю его поближе, мне просто неудобно делиться некоторыми вещами. В любом случае... Мы с твоей мамой встречались и в итоге поженились. Это никого не удивило, потому что мы никогда небыли врозь. Твоя мама училась на факультете домоводства, что было довольно распространенным явлением в те дни. Я собирался стать архитектором. Никто из нас так и не закончил колледж.

— Почему? - спросил Майк. - Ты ожидал, что все мы... Папа, ты требовал, чтобы мы все закончили колледж. Почему ты не закончил?

— Из-за тебя, - сказал я. - Через год после знакомства с твоей матерью мы поженились. Я бы все равно женился на ней, но через полгода после нашего знакомства она забеременела тобой, Майк. Мне нужно было зарабатывать на жизнь для вас двоих, поэтому я устроился на работу. Поскольку я отлично учился на архитектора, мне казалось вполне естественным, что я пошел работать строителем. Жизнь взяла свое, и после десяти лет брака я сам занялся строительным бизнесом. Я начинал с небольших проектов, таких как коттеджи, когда еще работал на своего бывшего босса. Я сосредоточился на максимальном качестве каждой конструкции. Через некоторое время я начал получать заказы на более крупные проекты. Не успел я опомниться, как между моей повседневной работой и моими собственными проектами возник конфликт. Я решил действовать самостоятельно. Первые пару лет были нелегкими, особенно с учетом того, что нам нужно было растить троих маленьких детей, но мы справились и позаботились о том, чтобы, что бы ни случилось, вы трое выросли любимыми и ни в чем не нуждались.

— У нас действительно было замечательное детство, - сказал Конрад.

— У нас с Кэти было так много мечтаний, - продолжил я. - Я любил ее больше всего на свете. Она была моим партнером, моим лучшим другом, любовью всей моей жизни и моей второй половинкой в одном лице. Может, у нее и не было самого потрясающего тела на земле, но ее улыбка могла осветить комнату так, что вы не поверите. Она была единственной в своем роде, и я принимал ее причуды, потому что очень сильно любил ее. Мы не венчались в церкви. Мы поженились посреди леса, окруженные цветами, и с нами собралось много наших друзей. Наша брачная ночь тоже была особенной, или, по крайней мере, мне так казалось в то время.

— Мы шли по жизни вместе, разделяя все хорошие моменты и все плохие, и я скажу вам, что хороших моментов было намного больше, чем плохих. Я был просто глуп. Я отдал этой женщине свое сердце, свой разум, свое доверие и всю свою веру... Никогда больше. Я, блядь, понятия не имел. В любом случае...мы вырастили вас троих и помогли вам окончить школу. Майкл, ты женился, и у тебя была отличная работа. Джесс, ты собиралась замуж, а Конрад работал в семейном бизнесе вместе со мной.

— Майкл, ты был таким сыном, о котором всегда мечтал каждый парень. Ты добился своего или пытался добиться. Я никогда не возражал помочь тебе, когда это было необходимо. Джессика, ты была моей маленькой принцессой. Рэд, ты был мудаком. Ты опаздывал на работу чаще, чем приходил вовремя. Ты критиковал и отменял каждое мое решение. Тогда я просто не понимал, почему. С тех пор я понял, что дети среднего возраста склонны капризничать, потому что их обычно игнорируют. Кажется, что все внимание всегда уделяется старшим детям и младенцам.

— Итак, я был женат чуть более тридцати лет, и весь мир был у меня в кармане. Я всерьез подумывал о том, чтобы уйти на пенсию в пятьдесят два года и провести остаток своей жизни, просто путешествуя и развлекаясь со своей женой. Больше всего я беспокоился о том, как решить, что делать с моим бизнесом. Я хотел сохранить его в семье и как наследие, и как источник постоянного дохода. Наша репутация качественной работы начинала приносить все больше и больше плодов. Я был уверен, что не смогу просто передать все дела Конраду, и не хотел пытаться давить на Майкла, чтобы он взял это на себя. Майкл не разбирался в строительных делах. Муж Джессики тоже не походил на человека, которому я мог бы вручить ключи. Но через несколько месяцев после нашей тридцатой годовщины решение было принято не по моей инициативе.

— Мы с вашей матерью не были по-настоящему религиозными людьми. Я знал, что она не считала себя христианкой, но я подумал, что, возможно, она просто принадлежала к другой секте. Вы знаете, как баптисты, лютеране и мормоны пытаются сказать, что они совершенно не похожи на католиков? Но за все эти годы я ни разу по-настоящему не обсуждал с ней религию. Наверное, потому что...Ну, на самом деле религия для меня совсем не важна. Я никогда даже не задумывался об этом. Для меня воскресенья - это дни, когда я совершаю более длительные пробежки, если в этом году участвую в марафоне, а также день, когда я смотрю футбол и мою свой "Мустанг". Церковь просто никогда не приходит мне в голову.

— Единственный раз за тридцать лет нашего брака, когда мы с вашей матерью расходились, - это ежегодный религиозный семинар, на который она ходила со своими родителями. Ваша тетя Роуз тоже всегда ходила на него, и ты тоже начал ходить, когда тебе было около двадцати, Конрад. Ты никогда не говорил мне ни слова об этом, сынок. И я думаю, именно поэтому то, что произошло между нами, случилось.

— В любом случае...сразу после нашей тридцатой годовщины ваша мама рассказала мне о конференции. Я никогда не задумывался об этом. В конце концов, она делала это каждый год еще до того, как мы поженились. Было несколько лет, когда я мог воспользоваться нашим внедорожником, чтобы отвезти вас всех в аэропорт, а затем забрать через три дня, но в остальном это не имело значения. Я не дурак, но измена вашей мамы мне просто не приходила в голову. Мы так сильно любили друг друга. Наша сексуальная жизнь была идеальной, и даже спустя тридцать лет мы не могли оторваться друг от друга, а когда вас, ребята, не стало дома, мы начали экспериментировать еще больше.

— У меня и в мыслях не было, что что-то происходит. И если бы я даже мог мечтать о том, что это произойдет, я бы никогда не подумал, что это произойдет в месте, куда вместе с ней отправились ее родители, ее сестра и наш сын. Выездной семинар или конференция обычно проводились в Лас-Вегасе, поэтому в том году я решил сделать сюрприз вашей маме и встретиться с ней там. В то же время там проходила масштабная конференция по строительству домов. Поэтому я проверил ее бронирование, чтобы убедиться, что смогу ее найти.

— Ваша мама, бабушка и дедушка уехали за день до меня. Когда я приехал в Вегас, я зарегистрировался и узнал, что отель, в котором она остановилась, был прямо через дорогу от того, где остановился я. Я мечтал о том, как мы с женой проведем шикарный вечер в Лас-Вегасе, а потом уединимся в одном из наших отелей.

— Я поехал к ней в отель и узнал, что конференция была чем-то вроде языческого приюта. Я понятия не имел, что такое язычники, не говоря уже о том, что ваша мать была одной из них. Я даже не смог попасть на конференцию, потому что сам не был язычником. К счастью, у меня был друг, который работал в службе безопасности отеля, и он провел меня туда.

— Когда за мной закрылась большая дверь, я был уверен, что попал не в то место. Огромный конференц-зал был тускло освещен и в нем пахло сексом. Я был уверен, что попал не в то место. Затем я заметил, что по всей комнате были пары, занятые совокуплением. Я также заметил, что другие люди бегали обнаженными, ели или пили. Я был еще больше уверен, что нахожусь не в том месте, пока не заметил вашу тетю Роуз. Роуз спрятала голову между бедер какой-то пожилой женщины и не обращала внимания ни на что происходящее вокруг. Роуз издавала всевозможные чавкающие звуки и пыталась зарыться лицом как можно глубже в промежность женщины. Мне было интересно, что подумает ее муж, и тут меня осенило. Я достал телефон и сделал снимок. Вспышка поразила ее, она подняла глаза и увидела меня. На ее лице был написан ужас.

— Встреча с Розой зажгла огонь в моем сознании, и с тех пор я был на взводе. Я бродил по помещению так, словно оно принадлежало мне, пока не нашел Кэти, женщину, которую я любил и на которой был женат чуть больше тридцати лет.

— Найти ее было нетрудно. Я просто оглядел комнату, пока не нашел высокую худую женщину с невероятной задницей и без груди. Она была в компании двух или трех мужчин и так увлеклась своим занятием, что даже не заметила моего присутствия. Она дрочила одному парню и очень нежно двигала рукой вверх-вниз по его члену, пока он покачивал бедрами. Он держал обе руки на своей лысеющей голове и широко улыбался. Я хотел пристрелить этого ублюдка до того, как у него появится шанс кончить.

— Другой парень дрочил, наблюдая, как сжимаются и разжимаются ягодицы Кэти. Пока я наблюдал, он кончил на спину и плечи моей жены, издав при этом оглушительный рев. Третьего парня я хотел убить больше всего. Он входил и выходил своим членом из киски моей жены по-собачьи, и не было никаких сомнений, что она трахала его в ответ. Он шлепал ее по заднице так, словно она принадлежала ему, каждый раз, когда она ударялась о его живот. На лице Кэти было отсутствующее выражение. Казалось, она делала это каждый день, и в этом не было ничего необычного. Я заметил, что ее соски не были увеличены, но это, вероятно, потому, что никто из парней еще не играл с ними.

— Как только я увидел ее, я снял несколько моментов на видео своим телефоном. Это не было видео высокой четкости, как мы сейчас снимаем на телефоны, но оно было достаточно хорошим, чтобы передать его в суд. Я медленно повернулся и заснял всю комнату, а затем направился к двери.

— Единственным человеком, который попытался меня остановить, был, конечно...

— Я, - сказал Конрад. - Но, папа, я увидел боль в твоих глазах, и мне нужно было попытаться объяснить тебе, что происходит. Я знал, что ты сделаешь неверный вывод и поступишь именно так, как поступил. Я подумал, что есть какой-то способ, которым я мог бы объяснить тебе, что для многих людей там это был способ, которым они исповедовали свою религию. Языческие ритуалы практиковались таким образом на протяжении тысячелетий. Это предшествовало христианству. Я должен был попытаться ради нашей семьи.

— Для многих парней, с которыми я разговаривал позже, это не было связано с религией, - выпалил я. - Это был просто секс. На самом деле, они стали язычниками из-за бесплатного секса. Некоторые из них говорили, что это намного проще и дешевле, чем искать проституток.

— И вот, когда я увидел Конрада, - продолжил я. - Я уже был в бешенстве. Он пытался отговорить меня от ухода, но это было все равно, что размахивать красным флагом перед быком. Тогда Рэд решил, что заставит меня прислушаться к его голосу, и попытался помешать мне уйти. Я очень мягко подтолкнул его к тому месту, где он мог бы продолжать исповедовать свою религию.

— Он сбросил мою руку и швырнул меня через весь зал в толпу людей, - сказал Конрад. - Даже семь лет назад, в свои пятьдесят, он был чертовски силен.

— Он и сейчас чертовски силен, - улыбнулась Дарла. - Мы, вероятно, даже не попали бы в дом престарелых и не столкнулись бы с твоей мамой, если бы он не сломал ногу, катаясь на лыжах.

— Конрад, конечно, был так увлечен объяснением мне своей религии, что не заметил, как сильно я страдал. Я даже не вернулся в номер. Я выписался из отеля. Я оплатил полную стоимость проживания на выходные и улетел домой в тот же вечер. Конраду потребовалось меньше пятнадцати минут, чтобы найти вашу маму. Я узнал об этом, потому что она начала пытаться дозвониться до меня именно тогда. К тому времени я уже вернулся в свой отель и выписался. Я поднялся в номер, взял свои вещи и отправился в аэропорт. Я не хотел ждать следующего дня, чтобы улететь, как это пришлось сделать вам, поэтому я нашел в аэропорту другого пассажира и поменялся с ним билетами. Это обошлось мне в тысячу долларов. Он был счастлив сделать это, потому что это дало ему еще один день в Вегасе и тысячу моих денег, на которые он мог сыграть.

— Вот почему дедушка не смог найти тебя на следующее утро в аэропорту, - сказал Конрад. - Когда ты не отвечал на звонки, он проверил, забронирован ли у тебя отель и билет на самолет. Мы поехали в твой отель, но они не дали нам никакой информации. Это было до службы спасения 911, когда любой желающий мог получить информацию о членах своей семьи. В авиакомпании ему просто сказали, что ты вылетаешь следующим утром, поэтому он отправился в аэропорт и сидел там в зале ожидания, ожидая, когда ты появишься. Мама все это время сидела в комнате и плакала.

— Да, я думаю, мы все много плакали, - сказал я. - Я прилетел домой и немедленно связался со своим адвокатом. Я аннулировал все наши общие кредитные карты, включая те, что были у вашей матери. Я также аннулировал счета сотовых телефонов на твоем и ее телефоне. У нас троих был семейный план. Я только что исключил вас двоих из этого плана. Это не помогло. Она звонила мне с таксофонов или с мобильных телефонов других людей, пока не обзавелась своим собственным.

— Папа, это было ужасно, - сказал Конрад. - Она ничего не ела. Она не спала. Она просто пыталась дозвониться до тебя и плакала. В отличие от тебя, в аэропорту было так много людей, которые прилетали и улетали, что мы не смогли вылететь. Нам пришлось оставаться там все это время.

— Вам следовало бы просто вернуться и насладиться своей конференцией еще пару дней, - сказал я.

— Да, - смущенно ответил Конрад. - Мама не пошла, и бабушка с дедушкой тоже. Тетя Роуз так боялась, что ты расскажешь дяде Дереку, что она осталась с ними. Дядя Дерек, в отличие от тебя, имел некоторое представление о том, что происходило, но я не думаю, что он знал о том, что делала тетя Роуз. Я предполагаю, он думал, что, когда они поженились, она просто присутствовала на ритуалах и на самом деле не участвовала в... ммм... сексуальной части.

— Дедушка заверил маму и тетю Роуз, что поговорит с тобой и все уладит. Вы, ребята, очень хорошо ладили. И он думал, что сможет убедить тебя, что все в порядке. Все знали, как сильно ты любил маму. Я имею в виду, что вы, ребята, не были молодоженами. Вы были вместе тридцать лет, и у вас были взрослые дети. Папа, тебе было пятьдесят два года, и ты женился на маме, когда тебе было двадцать два. Вы были с ней большую часть тех лет, что прожили вместе, и наоборот. Мысль о том, что кто-то из вас может быть с кем-то еще, была просто глупой. Мысль о том, что вы двое останетесь друг без друга, была такой же глупой. Даже мама была уверена в этом. Она все плакала и плакала. Все вокруг знали, что нет ничего, чего бы она не сделала или не изменила, чтобы вернуть тебя. Папа, ты был для нее всем.

— И она была для меня всем, - сказал я. - Но боль и предательство, которые я испытал, обожгли мою душу. Ты говорил о том, как сильно мы с твоей матерью любили друг друга...Я не думаю, что ты можешь себе представить, как мне было больно видеть ее такой. Ничто больше не имело значения. Это разрушило все, что связывало меня со здравомыслием. Мне просто нужно было продолжать двигаться, чтобы справиться с этим. Первые несколько дней единственное, что я чувствовал, была боль.

— Так почему же ты не мог хотя бы поговорить с мамой? - спросил Майкл. - Насколько мне известно, ты даже не дал ей возможности объясниться. Вы двое никогда не разговаривали об этом. Если ты так сильно ее любил...

— Майкл, твоя мама была самой важной частью моей жизни, - ответил я. - Но какими бы близкими мы ни были, она не была частью меня. Это как человек, у которого есть коллекция ножей. Ты любишь эти ножи до благоговения. И вот однажды ты оступаешься, и один из ножей пронзает твою руку. То, что ты любишь и лелеешь, причинило тебе боль. Ты вытаскиваешь этот нож и убираешь его подальше от себя. Тебя не волнует, что твоя кровь, возможно, повредит нож. Ты просто хочешь избавиться от него. И когда ты вытаскиваешь его и убираешь подальше от себя, начинается настоящая боль.

— Я всем сердцем желал, чтобы этого никогда не случалось, - сказал я. - Но раз уж это случилось, пути назад просто не было. Я женился на женщине, которую любил и которой был верен, а не на какой-то язычнице, которой нужно было каждый год становиться шлюхой.

— Конрад, сколько женщин ты обычно трахал на этих конференциях? Ты привлекательный парень, так что, может быть, три или четыре за ночь, если у тебя получалось. Значит, у тебя было где-то от девяти до двенадцати в год. С другой стороны, женщина...Я видел, как твоя мать трахалась с тремя мужчинами. Она, вероятно, могла переспать со столькими же мужчинами за ночь, а то и больше, чем ты за все выходные. Будем консервативны и скажем, что она переспала примерно с сорока парнями в год. За тридцать с лишним лет нашей совместной жизни это означало, что моя любящая жена изменяла мне более тысячи раз.

— Но, папа, на самом деле это была не измена, - сказал он.

— Это то, что пытался сказать мне твой дедушка. Он тоже потерпел неудачу, - сказал я. - В любом случае, к тому времени, когда вы вернулись в город, я уже нанял адвоката. За день до вашего возвращения домой я сменил банковские счета, нанял адвоката и вывез все свои личные вещи из дома. Я был уверен, что дом будет продан во время развода. У меня не было намерения когда-либо возвращаться туда. Я никак не ожидал, что она вернется так быстро. Я снимал квартиру на другом конце города от нашего дома и в то утро вспомнил, что вывел свою машину из гаража, но оставил пару ящиков с инструментами и рыболовные снасти. На самом деле я вообще не осматривал гараж. Поэтому я отправился туда первым делом с утра. Я не ожидал, что ее самолет приземлится раньше полудня, и знал, что у меня есть хороший запас времени, потому что я не собирался встречать этих придурков в аэропорту. Поэтому им пришлось бы самим добираться домой.

— Я также ожидал, что Кэти останется со своими родителями, пока мы не разберемся со всем этим. Но этого не произошло. Во-первых, я проспал то утро. Потом я побежал туда, а мой "Мустанг" действительно не самая лучшая машина для перевозки вещей. В этот багажник не поместились даже небольшие ящики с инструментами. Поэтому мне пришлось взять только те инструменты, которые были настолько необходимы, что я не хотел их терять. В машину я смог поместить только приманки, крючки и другие мелкие предметы из моего рыболовного снаряжения. Я как раз подумывал о том, чтобы привязать пару моих любимых удилищ к крыше машины, когда увидел, что они подъезжают. Я закрыл гараж, сел в свою машину и поехал по подъездной дорожке. Ваша мама вышла из машины и встала перед моей. Если бы не мои мощные тормоза, я бы, наверное, сбил ее.

— Она пыталась уговорить меня поговорить с ней, но я отказался, и она просто стояла перед машиной, думая, что в конце концов я сдамся. Все это время ваш дедушка и ваша тетя Роуз уговаривали меня быть благоразумным. Я запер двери и закрыла все окна. Я завел мотор, как будто собирался тронуться с места. Ваша мама была так уверена, что я никогда не причиню ей вреда, что даже глазом не моргнула. Поэтому я просто заглушил мотор и сел поудобнее в машине, чтобы переждать ее. Она продолжала говорить, но я не слышал ее из-за радио. Она легла на мой капот, прижалась лицом к ветровому стеклу и продолжала говорить. Я вытащил свой телефон и позвонил в полицию.

— Когда подъехала полиция, ваш дедушка решил, что сможет надуть их. Он сказал им, что это семейная ссора, и мы можем разобраться с ней самостоятельно. Я опустил стекло и крикнул им, что это я их вызвал. Они немедленно подошли к машине, и я вышел. Я объяснил им, что уезжаю из дома, а они не дают мне уехать. По закону я могу жить там, где хочу, и я не хотел больше ни секунды жить в этом доме.

— Офицер объяснил вашему дедушке, что воспрепятствование моему отъезду может быть расценено как незаконное лишение свободы или похищение человека. Ваш дедушка был ловок. Он спросил их, нормально ли дезертирство, потому что я бросаю свою жену и детей. Полиция обратилась ко мне. Я спросил вашего дедушку, действительно ли он хочет поиграть в такую игру?

— Он ничего не сказал, поэтому я объяснил полиции, что это не было дезертирством, потому что все наши дети не только выросли, но и уехали из дома. Нам обоим было за пятьдесят, и недавно я обнаружил, что моя жена изменяла мне более тридцати лет. Я также объяснил им, что ее отец был причастен к этому. Я сказал им, что, если им нужно это увидеть, у меня есть видео и фотографии в качестве доказательств и что я буду использовать их при разводе.

— Как только я произнес слово "развод", все стихло. Судя по тому, что я увидел, ваша мать упала в обморок. Ваши бабушка и дедушка позаботились о ней, в то время как ваша тетя Роуз начала умолять меня не впутывать ее в это. Полицейский просигналил мне, чтобы я воспользовался этим временем и убрался, что я и сделал.

— Из того, что я узнал позже, ваша мама попала в больницу на несколько дней, а затем поехала погостить к своим родителям. На следующий день я пошел на работу и начал работать со своим бухгалтером, чтобы привести в порядок все бухгалтерские книги и убедиться, что все идет по графику и работает идеально. Из разговоров со своим адвокатом я понял, что не смогу сохранить свой бизнес и разорвать отношения с вашей матерью. А это было то, что мне действительно было нужно. Я не хотел платить ей алименты, потому что это дало бы ей повод или способ связаться со мной. Мне пришлось бы дать ей номер телефона или адрес, или даже адвоката, с которым можно было бы поговорить на случай, если что-то изменится, а я этого не хотел. Я хотел выйти из зала суда в последний день нашего развода и никогда больше ее не видеть.

— Мой адвокат, конечно же, слышал всю историю о том, что произошло. Он сказал мне, что даже если бы мне удалось отделиться от нее в финансовом отношении, всегда можно было бы подумать о вас троих. Вы бы все поженились, если еще не поженились, и у вас были бы дети, и были бы всевозможные семейные мероприятия, на которых я бы сталкивался с Кэти. Я сказал ему, чтобы он все равно оформил документы.

— Когда я в тот день вернулся на работу после встречи со своим адвокатом за ланчем, у Конрада уже созрела блестящая идея. Ты решил поддержать меня, придя и, как обычно, высказав мне свое мнение о том, каким трусом я был. Ты ругал меня за то, что я был слишком труслив, чтобы даже выслушать то, что хотела сказать ваша мать. Ты все твердил и твердил, что я ничего из этого не понимаю. Сынок, это был неправильный поступок в неподходящее время. Поэтому я уволил тебя и велел охране вывести тебя из здания. Я все еще вижу обиженное выражение твоего лица, но тебе должно было стать еще хуже. На мой взгляд, ты просто еще больше усугубил свое предательство. Ты нарисовал мишень у себя на спине.

— Вскоре после этого появился ваш дедушка. Он рассказал мне о том, что у вашей матери случился нервный срыв. Я сказал ему, что она по-прежнему будет застрахована по программе медицинского страхования нашей компании, пока развод не будет оформлен окончательно. На моей памяти, тогда я впервые увидел, как этот мужчина плачет. Он сказал мне, что я совершаю самую большую ошибку в своей жизни. Я сказал ему, что его дочь уже совершила свою. Он начал рассказывать мне всю эту квазирелигиозную чушь, факты и историю язычества, и я спросил его, какое отношение это имеет ко мне. Он сказал мне, что эта страна основана на свободе вероисповедания. Я возразил брачными клятвами. Затем он напомнил мне о церемонии, которую мы провели. Вся наша церемония бракосочетания была основана на языческих обрядах, и мы никогда не клялись хранить верность только друг другу. Я был ошеломлен, потому что он был прав.

— Он попытался набрать побольше очков, напомнив мне, что Кэти исповедовала свою религию еще до того, как мы встретились. Она занималась этим с восемнадцати лет и достигла брачного возраста. Ее лишение девственности стало кульминацией одной из их церемоний, и это было прекрасно. Он также сказал мне, что его дочь любит меня. У него не было абсолютно никаких сомнений в том, что она любила меня больше всего на свете, включая его и свою религию. Более тридцати лет она была мне хорошей и верной женой триста шестьдесят два дня в году. Уже за одно это она заслужила, чтобы мы поговорили о том, что происходит. Я согласился. Я увидел, как он вздохнул с облегчением, когда я это сказал.

— Я привезу ее домой сегодня вечером около шести. Тебя устроит? – спросил он. Я просто кивнул.

— Встретимся там, - сказал я.

— Разве ты не там живешь? – спросил он.

— Нет, мы, вероятно, собираемся продать дом, - сказал я. - И даже если Кэти захочет заплатить мне за то, чтобы я сохранил его. Я не хочу сильно менять условия сделки, чтобы она могла их получить.

— Ты слишком рано принимаешь решение, не так ли? – спросил он.

— Увидимся в шесть, - сказал я. - Если ты ее привезешь, тебе следует подождать ее. Я не думаю, что это займет больше часа. - Он просто улыбнулся.

— Ты не знаешь мою дочь, - сказал он.

— Я женат на ней уже тридцать лет, - сказал я. - И я только что обнаружил, что это не так. Но ведь и меня никто из вас не знает.

— В шесть часов я подъехал к дому, в котором прожил и который любил почти двадцать лет. Это был не первый наш совместный дом. Но он был самым особенным. Это был дом нашей мечты. Именно в нем мы собирались состариться вместе. Заглушив "Мустанг", я подошел к двери и постучал в нее.

Кэти сразу же открыла дверь. На ней были тонкая футболка и джинсы. Ее отец помахал мне с дивана и спросил, не возражаю ли я, если он останется. Кэти сказала, что он может пойти выпить кофе, а она ему позвонит. Я сказал ему остаться на всякий случай, и мы вышли на террасу.

— Роб, мне так жаль, - сказала она и тут же расплакалась. Хотя это разрывало мое сердце на части, я не потянулся к ней.

— Через несколько мгновений она подняла на меня глаза и протянула руки, чтобы обнять. Я попятился, а она выглядела так, словно кто-то ударил ее в живот.

— Даже после того, как мы начали общаться, она постоянно тянулась ко мне. Я понял, что это вошло у нее в привычку. Более тридцати лет мы были почти частью друг друга. Потребовалось немало усилий, чтобы это изменить. Что касается меня, то с меня было достаточно предательства, и я просто хотел, чтобы это закончилось.

— Роб, я люблю тебя, - сказала она. - У меня никогда не было никого, кроме тебя... - начала она.

— Кэти, я пришел сюда, чтобы выслушать то, что ты хотела сказать, и попытаться наладить отношения между нами, - огрызнулся я. - Так что не начинай с лжи. Я был там. Я видел тебя. И твой собственный отец объяснил, что ты занималась этим всю свою жизнь. Так что, даже если это были единственные три парня, которые были у тебя в этом году, ты изменяла мне по меньшей мере 1000 раз. По-моему, это не похоже на любовь.

— Чего ты хочешь, Роб? - спросила она. - Что я должна сделать, чтобы все исправить? Я сделаю все, что угодно. Я не хочу, чтобы мы расставались. Мы никогда не расставались. Наша жизнь была идеальной с того дня, как мы встретились.

— Я действительно тоже так думал, - сказал я.

— Слезы катились по моим щекам, и она потянулась, чтобы обнять меня. Боль, которую я испытывал, переполняла меня, и я позволил ей. У Кэти ничего нет на груди. Она очень плоская. Но ее соски встают торчком, когда она возбуждена. Когда я обнял ее, то почувствовал, как эти маленькие твердые точки впились мне в грудь. Мне нравилась попка Кэти. И она это знала. Она была такой округлой и полной, что казалась неподходящей для такой худышки. Когда она нежно потянула мои руки вниз, пока они не легли на ее ягодицы, я почувствовал себя так, словно снова оказался дома. И вдруг я снова увидел ее с теми мужчинами и оттолкнул ее от себя. Возможно, немного сильнее, чем я хотел.

— Этого больше никогда не повторится, - выплюнул я. - Надеюсь, ты сможешь найти другой языческий конвент до следующего года в Лас-Вегасе. Может быть, ты найдешь языческую церковь, куда сможешь ходить и трахать кучу парней каждую неделю.

— То есть ты хочешь сказать, что до конца наших дней мы больше не будем заниматься сексом, - печально сказала она.

— Нет, Кэти, - сказал я. - Я уверен, что у тебя будет много секса со многими парнями. Просто я не буду одним из них. И с кем бы я ни занимался сексом, это больше не твое дело. - Обида в ее глазах причинила боль и мне тоже.

— Роб, это несправедливое наказание, - сказала она. - Я уже сказала и своему отцу, и жрице, что ухожу. Это было несправедливо по отношению к тебе. Я действительно должна была сказать тебе до того, как мы поженились. Я тоже подумывала о том, чтобы уйти раньше, но это то, чем я занималась всю свою жизнь. У нас замечательный брак, Роб. Мы не должны позволить этому превратить нас в одну из тех старых пар, которые в силу обстоятельств не занимаются сексом друг с другом. - Я просто рассмеялся, потому что знал, о чем она говорит.

— У нас есть свои отличия, Роб, - сказала она. - Но мы любим друг друга больше, чем кто-либо другой, кого я знаю. Так что я язычница. У тебя тоже есть свои причуды. Что у тебя общего с "Мустангами"? Ты никогда не хотел другую машину. Мне они не нравятся. Они слишком громкие. Внутри они слишком маленькие, и все, кого ты видишь на улице, хотят участвовать в гонках. Если ты хотя бы поцарапаешь машину, ты будешь хныкать, как маленький ребенок. Но я терплю это, потому что это ты, милый. И ты мужчина, которого я люблю. Ты весь мой.

— Жаль, что я не могу сказать того же, - сказал я. - Все эти годы я думал, что ты тоже полностью принадлежишь мне. Но только сейчас я начинаю подсчитывать, сколько раз ты мне изменяла. Кэти, весь наш брак был ложью. Все наши отношения изменились. Когда ты оглядываешься назад, ты видишь то, что мы делали вместе, и воспоминания. У меня этого больше нет. Теперь я думаю только о том, со сколькими парнями ты переспала за эти годы. Мне больше не за что держаться. Все это неправда.

— Роб, ты, блядь, совсем спятил, - закричала она. - Все это правда. Мы идеально подходим друг другу. Ты помнишь, через что пришлось пройти некоторым из наших друзей? Все твои друзья дошли до того, что перестали заниматься сексом со своими женами или их жены им изменяли. Тебе когда-нибудь приходилось умолять меня о сексе, Роб? Даже когда я была беременна, я хотела быть с тобой так же сильно, как ты хотел меня. Все, что ты хотел попробовать, меня устраивало.

— Наверное, потому, что ты уже делала это с кем-то другим, - съязвил я. Ее лицо покраснело, и я подумал, что она вот-вот взорвется.

— Ты гребаный лжец, - выплюнула она. - Я никогда ни с кем не занималась сексом, пока не занялась этим с тобой. И все, что я делаю в сексуальном плане, намного лучше с тобой, Роб. Скажи мне вот что…что ты видел? Расскажи мне об этом моем снимке с другими парнями. У меня горели глаза, как всегда, когда ты рядом? Держу пари, что это было не так. Не так ли? Это потому, что это была просто часть этой чертовой церемонии, Роб. Это не было похоже на то, как мы занимаемся любовью. Не было встречи душ. Просто люди совершали часть своей религиозной церемонии. Ты всегда говоришь о моих сосках, Роб, и о том, как тебе нравится их облизывать. Ты видел, чтобы кто-нибудь облизывал мои соски? Ты не видел, потому что я этого не разрешаю. Мои маленькие плоские сиськи принадлежат только тебе. Готова поспорить, что мои соски даже не возбудились, потому что они становятся такими, только когда ты рядом. Ты видел, чтобы я делала кому-нибудь минет, Роб? Если ты скажешь, что видел, то ты лжец. Единственный член, который когда-либо был у меня во рту, - твой. И тебе нравится сжимать мою большую пухлую задницу, не так ли? Что ж, ты единственный человек, с которым я когда-либо занималась анальным сексом в моей жизни. Есть еще кое-что, что ты должен знать, Роб, - сказала она. - Я никогда не занимаюсь сексом ни с одним мужчиной на конференции больше одного раза. Никаких повторений, которые могли бы навести их на мысль, что между мной и кем-либо из них что-то происходит. Веришь ты в это или нет, но ты единственный мужчина, которого я люблю, и всегда им будешь.

— Так ты утверждаешь, - выплюнул я ей в ответ. - Если я не мог поверить тебе в то, что ты изменяла мне последние тридцать лет, почему я должен верить чему-то еще, что ты говоришь? Ты понимаешь, что вся наша совместная история больше не имеет значения, Кэти? Мне больше не во что верить.

— Роб, ты любишь, - сказала она. - Я люблю тебя. Я всегда любила тебя. Ты можешь в это поверить.

— Это ты так говоришь, - сказал я ей. - Ты когда-нибудь задумывалась о том, как сильно я пострадаю, если узнаю о том, чем ты занимаешься?

— Честно, милый? - сказала она. - Я никогда не думала об этом.

— Значит, ты не любила меня, Кэти, - сказал я. - Потому что каждый раз, когда я уезжал из города, и какая-нибудь женщина или проститутка намекали на секс, я мысленно видел тебя и понимал, как тебе будет больно. Этого было достаточно, чтобы быть уверенным, что я никогда, ни за что не изменю тебе. Я слишком сильно любил тебя для этого.

— Это вызвало у меня новый приступ слез, и я попытался избежать встречи с ней. Я действительно думаю, что ваша мама думала, что может прийти к нам домой в своей футболке и обтягивающих джинсах, и мы просто забудем о наших проблемах. Вот почему она не хотела, чтобы ваш дедушка оставался. В конце концов, ее чувства были задеты.

— Хорошо, Роб, если ты хочешь, чтобы у нас был бесполый брак, я должна согласиться на это. Но я уже согласилась отказаться от язычества. Я надеюсь, что в конце концов ты образумишься, и мы сможем снова показать друг другу нашу любовь, - сказала она. - Это не то, чего я хочу, но я соглашусь на это. - Она протянула мне руку для рукопожатия.

— Кэти, это совсем не то, чего я хочу, и ты это знаешь, - сказал я. - Ты слышала, что я сказал копам. Мы разводимся. Нам нужно решить вот что... - Как только я это сказал, Кэти рухнула на пол. Все ее лицо побледнело.

— Может, мне позвать твоего отца? – спросил я. Она подняла руку и покачала головой.

— Роб, мы женаты уже более тридцати лет, - сказала она. Ее голос прерывался, и по щекам текли слезы.

— На конференциях я занималась религией. Это был только секс. Любви не было. Я не помню ни одного из этих мужчин даже за этот год, не говоря уже о последних тридцати. Это был только физический секс. Я не могу поверить, что ты даже не хочешь сравнивать то, что происходило там, с тем, что делаем мы. Разве ты этого не видел? Эти ребята тоже меня не помнят. Это как если бы ты танцевал кадриль и менял партнеров. К концу вечера все уже танцевали друг с другом. Все это не имеет значения, когда в конечном итоге ты проводишь свою жизнь с мужчиной своей мечты, и именно с ним ты танцуешь все время. Когда мы с тобой занимаемся любовью...Это что-то особенное, Роб. Вот почему в пятьдесят гребаных лет мы все еще занимаемся этим. Каждый раз, когда ты смотришь на меня, мои соски твердеют, и я хочу, чтобы ты был во мне. Это не потому, что я в восторге от ритуала. Это потому, что я люблю тебя и хочу, чтобы мы были единым целым. Я даже думать не хочу о том, что мы не вместе. Что мы скажем детям? – спросила она.

Несколько мгновений я ничего не говорил. А потом это вырвалось само собой.

— Откуда мне знать, что твои дети мои? – спросил я.

— Она заплакала еще громче, и ее отец вышел на веранду. Он печально посмотрел на меня.

— Похоже, у вас двоих не очень-то получается, - сказал он. - Возможно, вам нужна третья сторона, которая помогла бы вам преодолеть некоторые трудности.

— Здесь нет серьезных проблем, - сказал я. - Просто фундаментальные различия.

— Роб, она согласилась отказаться от своей религии ради тебя. Разве это не показывает, что она настроена серьезно? Я не думаю, что ей стоит заходить так далеко, но она любит тебя. – Я рассмеялся.

— Что ты предлагаешь, Фил? – спросил я.

— Я подумал, что тебе стоит присоединиться к нам, - сказал он.

— Фил, я просто не из тех, кто любит делиться. Кто может смотреть, как куча других парней трахают его жену под предлогом религии или как-то еще. Я слишком сильно люблю ее для этого.

— Ты бы не стал смотреть, - сказал он. - Ты бы наслаждался...

— Фил, последние тридцать лет я был влюблен в одну женщину. Я никогда не нуждался в другой женщине. Я даже не испытывал искушения. Моя проблема в том, что я был настолько глуп, что думал, что она чувствует то же самое.

— Это так, Роб, - сказал он. - Одна только мысль о том, что ты на нее злишься, довела ее до нервного срыва. Что тебе надо? Все закончено и с этим покончено навсегда. Ты победил. Она не в себе.

— Он хочет развестись, папа, - сказала она.

— Не слишком ли это экстремально? – спросил он. - Ты собираешься выбросить на ветер последние тридцать лет...Ты знаешь, как редко бывает, чтобы двое людей были вместе так долго? Ты с ума сошел?

— Он только что спросил меня, как он может быть уверен, что дети его? - сказала она.

— Он посмотрел на меня еще более странно.

— По закону во многих штатах дети считаются потомками мужа, если они были произведены на свет во время брака, несмотря ни на что, - сказал он.

— Наш штат не из таких, - сказал я. - И ты только что сказал мне все, что мне нужно было знать.

— Что ты имеешь в виду, сынок? – спросил он.

— Фил, если ты так говоришь и знаешь всю эту юридическую чушь, значит, ты сталкивался с ней в те дни, когда развлекался с язычниками. Там, наверное, происходит много всего подобного дерьма, не так ли? – спросил я. - И тебе нужно привыкнуть не говорить мне "сынок". Это ненадолго.

— Это заняло гораздо больше времени, чем я думал. Я пытаюсь быть справедливым. Я бы хотел, чтобы все было поделено пополам. Мы подаем иск в соответствии с законом о невиновности, поэтому никаких причин не требуется. Мы продадим дом и разделим эти деньги пополам. Я продам свой бизнес, и мы тоже разделим эти деньги пополам.

— Фил и Кэти ахнули, услышав это.

— Зачем тебе продавать свой бизнес? - спросила Кэти. - Ты создавал его и вкладывал в него свою кровь, пот и слезы более двадцати лет.

— Потому что, если бы у меня был бизнес, мне пришлось бы выплачивать тебе часть прибыли до конца наших дней как алименты, - сказал я.

— Тебе не кажется, что это справедливо? - спросил Фил. - Ты сам сказал, что считал ее хорошей женой, пока не узнал о ее религии. Она заслуживает чего-то за это. Ты же не собираешься оставить ее без гроша в кармане.

— Я никогда не хотел этого, - сказал я. - Я бы никогда не причинил Кэти вреда. Но я хочу начать все сначала. Я не хочу, чтобы мы с ней как-то общались. Я не хочу, чтобы мы ссорились из-за просроченных чеков. Я не хочу оставлять чек у нее дома и натыкаться на нее и на того, с кем она трахается, чтобы сделать это. Кроме того, я, вероятно, все равно уеду.

— Кэти снова начала плакать.

— Почему бы тебе не позволить ей забрать дом, а тебе - бизнес? - предложил Фил.

— Потому что дом и близко не стоит столько, сколько бизнес, так что это не будет равнозначно доле. К тому же, если она потратит все свои сбережения или позволит своему следующему мужчине потратить слишком много, она может обратиться в суд и внести изменения в мировое соглашение. Большинству судей не понравилось бы, что у меня больше активов, чем было бы у нее, так что в конечном итоге я бы все равно заплатил ей. Я стараюсь быть справедливым. Мы просто поделим все и разойдемся. Если она промотает свои деньги, это будет не моя вина.

— Но я думал, что бизнес останется в наследство вашим детям? – сказал он.

— Он даже не уверен, что это его дети, - выпалила Кэти. - Он думает, что я какая-то шлюха. Роб, ты дважды отпускал колкости по поводу моего следующего мужчины, и я позволила тебе это сделать. Для меня больше не будет мужчин. НИКОГДА.

— Никто ничего не сказал, поэтому я нарушил молчание.

— Мой адвокат подготовил все бумаги, - сказал я. - Может быть, вы, ребята, могли бы прийти завтра и подписать их. Я собираюсь пройтись по дому и посмотреть, не пропустил ли я чего-нибудь из того, что хотел.

— Я провожу тебя, - сказала Кэти. - Чтобы убедиться, что ты не возьмешь с собой ничего из того, что мне нужно.

— Что значит "все, что тебе нужно"? – спросил я.

— Я собираюсь заплатить за развод, - сказала она. -...Из моих пятидесяти процентов.

— Поскольку я подал заявление, то я должен заплатить, - сказал я.

— Нет, я собираюсь заплатить, потому что все будет не так, как ты хочешь, - сказала она. - Я собираюсь бороться с этим всем. Ты не уйдешь от меня, не узнав точно, как далеко я была готова зайти, чтобы удержать тебя. И для начала я хочу получить фотографии обратно.

— Какие фотографии? – спросил я.

— Когда ты был здесь раньше, ты просмотрел все наши фотоальбомы и забрал много снимков. Твоих фотографий не осталось. Ты был так добр, что оставил большинство фотографий, на которых была только я, и множество фотографий детей, но все твои фотографии были удалены. А ведь там было не меньше тысячи фотографий, где мы с тобой вместе.

— Уничтожено, - сказал я. - Я сжег их той ночью. Это был первый шаг на пути к стиранию тридцатилетней лжи.

— Роб, - плача, спросила она. - Как ты мог так поступить? Это были наши воспоминания. На что мы будем смотреть, когда состаримся и будем сидеть у камина? Как мы покажем нашим внукам, как мы выглядели?

— У меня не было ответа. И тут меня осенило. - Кэти, нам всего по пятьдесят. У нас впереди еще много времени. Я уверен, что каждый из нас найдет кого-нибудь, и у нас останется гораздо больше воспоминаний. У тебя все получится с парнем, который не будет возражать, если ты будешь трахаться с другими парнями. Я буду счастлив с женщиной, которая счастлива просто быть со мной. Чем скорее мы начнем развод, тем скорее сможем начать наши следующие тридцать лет.

— Роб, сколько дней в году? - спросила она.

— Триста шестьдесят пять дней, - сказал я.

— Итак, если я, как ты это называешь, изменяла тебе по три дня в год в течение тридцати лет, то в сумме получается всего девяносто дней. Так что это не тридцать лет лжи. Это всего лишь девяносто дней. В перспективе это тридцать лет любви и девяносто дней лжи. И никогда больше не называй это ложью. Я ни разу не солгала о том, что люблю тебя.

— Кэти наняла адвоката. Она наняла действительно хорошего адвоката. На нашей первой встрече он умолял ее принять мое предложение. Она потребовала встречи, чтобы обсудить это. На встрече он сказал ей, что лучшего предложения она никогда не получит. Мой адвокат сказал им, что, если они не примут предложение, мы подадим в суд по статье "супружеская измена" и обвиним всех участников конференции, которых можно будет отследить или идентифицировать как соучастников, и потащим их всех в суд. Было бы много людей, и их карьеры были бы разрушены. И многие браки, включая брак сестры Кэти, Роуз, тоже были бы разрушены.

— Кэти и глазом не моргнула.

— Остаться с тобой в браке стоит ВСЕГО, - сказала она. - Сделай это. Сожги этот гребаный мир дотла вокруг нас, малыш.

— На той же встрече она выдвинула свое следующее требование. Она хотела вернуть фотографии. Когда я повторил, что фотографии были уничтожены, она потребовала, чтобы их пересняли. Нам двоим пришлось бы переснять все фотографии, которые я уничтожил. Нам пришлось бы вместе переодеться в наши свадебные наряды и переснять их. Затем нам пришлось бы вместе посетить все места отдыха, где мы когда-либо были, и сфотографироваться еще раз. Нам пришлось бы воссоздавать все праздники, дни рождения и годовщины вместе, пока все фотографии не были бы пересняты. Она заявила, что они имеют непреходящую сентиментальную ценность, и хотела бы получить их обратно. Я предложил оплатить стоимость фотографий. Она заявила, что они стоят больше долларов, чем песчинок в пустыне. Наши юристы потратили смехотворное количество оплачиваемых часов на разговоры об этих чертовых фотографиях, поэтому я вернул ей половину из них. Я бы все равно убрал их в банковскую ячейку.

— Она была вне себя от радости, пока не узнала, что я тоже умею играть жестко. Я разрезал каждую гребаную фотографию пополам и вернул ей половинки, на которых была только она. Эта сучка улыбнулась и сказала своему отцу, что свяжет их вместе скотчем, как только закончится развод, а затем восстановит их в цифровом виде.

— На следующий день я пообедал с мужем Роуз. Я показал ему фотографии, которые сделал в Лас-Вегасе. Он был так зол, что мы не доели ланч. Естественно, Роуз была в отчаянии, а я, по словам Фила, вел себя как придурок. Я разрушил брак Роуз только для того, чтобы способствовать распаду своего. Я только улыбнулся. Кэти только пожала плечами и продолжила попытки заговорить со мной.

— Когда жрица их секты получила документы, в которых говорилось, что она причастна к разрушению моего брака, Фил пришел повидаться со мной. Он сказал мне, что я переступаю черту дозволенного. Он умолял меня сохранить это между нами. Я сказал ему, что между мной и Кэти больше ничего нет, и как только она подпишет бумаги, все может закончиться.

— Пока я претворял свои планы в жизнь, Кэти была занята своими собственными планами. Она узнала, где находится моя новая квартира. Пока я был на работе и пытался показать бизнес потенциальному покупателю, она переехала ко мне. Когда я регистрировался в управляющей компании, у меня забрали водительские права и скопировали их. У нас были одинаковые фамилия и адрес, поэтому ее впустили, чтобы она занесла кое-какие вещи, пока я был на работе. Когда я вернулся домой, было уже за одиннадцать, а мне за пятьдесят. Я просто разделся и забрался в постель. Я даже не заметил, что Кэти была в квартире. Как только я заснул, она присоединилась ко мне в постели. Ночью мы кончили тем, что переспали, и за тридцать лет я привык просыпаться, чувствуя, как мой член по утрам прижимается к ее круглой попке. Я теребил ее влажную киску, а она стонала во сне, когда я пришел в себя и включил свет. Она села и просто улыбнулась мне.

— Еще несколько минут, и ты бы засунул свой член в меня, - ухмыльнулась она. - Почему твой мозг не может осознать то, что уже известно нашему телу? Я облажалась. Мне очень жаль, милый. Но мы любим друг друга и созданы друг для друга.

— Убирайтесь из моей квартиры, - спокойно сказал я.

— Позвони своему адвокату, милый, - сказала она с сарказмом.

— Я позвоню, - сказал я.

— Я позвонил ему и попросил приехать. Он сказал, что будет через тридцать минут, и он был на месте. Я собрался принять душ, но Кэти остановила меня. Она сказала, что уничтожение улик незаконно. Так что мы просто сели на кровать и стали ждать его. Она пыталась поддерживать светскую беседу и говорила, как любит меня и скучает по мне, но я отказался. Потом я заметил это. Кэти похудела. Не до смешного, но определенно похудела. С ее волосами тоже было что-то не так. Они казались безжизненными.

— Когда приехал мой адвокат, я обвинил Кэти во взломе моей квартиры. Я сказал ему, что он должен обвинить и ее во вторжении на чужую территорию. А она просто сидела и улыбалась.

— У вас, ребята, был секс? - спросил он.

— Черт возьми, нет, - сказал я. - Я бы не стал трогать ее членом.

Лицо Кэти вытянулось. Она улыбнулась и энергично закивала головой. Она раздвинула ноги и прикрыла рукой свою киску, чтобы он не мог этого видеть. Я думаю, что он был рад по двум причинам. Во-первых, потому что он был молодым мужественным парнем лет тридцати с небольшим. Не думаю, что ему было интересно смотреть на пятидесятилетнюю киску. А во-вторых, потому что, я думаю, он понял, как сильно я ее ревную.

— Прижав одну руку к своей киске, Кэти указала другой рукой на каплю засохшей спермы. Она также указала на похожие пятна на моих боксерах.

— Но мы не... - начал я.

— Нет, мы этого не делали, но ты бы хотел, чтобы мы это сделали, не так ли? - ухмыльнулась она. - Я подрочила ему, потому что его член так сильно упирался мне в задницу, что я боялась, что он войдет внутрь и он обвинит меня в изнасиловании. Это соответствует требованиям раздела семь тринадцать, не так ли?

— Я наблюдал, как мой адвокат неохотно кивнул головой.

— Что, черт возьми, здесь происходит? – спросил я.

— Она может остаться здесь на тридцать дней, - сказал он. - Вы женатая пара. Прошлой ночью вы спали в одной постели и занимались сексом. Развод должен быть приостановлен, и она может пожить в вашем доме по крайней мере тридцать дней. - У меня был приступ. Я принял душ, и Кэти начала готовить мне завтрак.

— В холодильнике не так уж много продуктов, - сказала она, улыбаясь. - Мне нужно пройтись по магазинам. Что бы ты хотел на ужин?

— Кроме твоего отсутствия? - спросил я.

— Кэти усилила свои попытки вернуть меня, поэтому мне пришлось усилить свои, чтобы сбежать. Я ни за что не собирался жить с ней в течение тридцати дней, поэтому я вернулся в дом. Я также перешел в яростную атаку на Кэти.

— В тот вечер при разводе были названы имена ее матери и отца, а также многих других людей из Лас-Вегаса, которых мы смогли опознать. Дело приняло серьезный оборот. Язычество как религия не имеет большого распространения в США. Оно рассматривается как извращенный сексуальный культ. Когда я разместил рекламу на всю страницу и несколько небольших объявлений по всей стране, это дело начало приобретать дурную славу. У меня взяли интервью для нескольких газет. Кроме того, я получил возможность принять участие в общенациональном новостном шоу.

— Отец Кэти и многие другие люди пришли к ней и в конце концов убедили ее, что слишком многим людям будет больно. Я думаю, они в конце концов убедили ее, что, что бы ни случилось, она не сможет заставить меня остаться с ней в браке. Это могло занять год или больше, но в конце концов я был бы свободен. Если бы она надеялась, что когда-нибудь у нас будет шанс снова быть вместе, ей пришлось бы меня отпустить.

— Мы договорились о соотношении "пятьдесят на пятьдесят", как я и предлагал изначально. Многие парни, которые читали о моем деле и действительно хотели, чтобы Кэти и все изменники были наказаны, были недовольны. Они были глупцами. Развод был только первой частью моего плана.

— Через несколько дней после подписания документов о разводе всех моих детей навестили мой адвокат и технический специалист. У всех их попросили взять мазок со щеки. Все дети были уверены, что это был всего лишь еще один удар в войне между Кэти и мной. Наши постоянные выходки начинали действовать всем на нервы.

— Нам не разрешалось прикасаться к нашим средствам, полученным от урегулирования, пока не было завершено рассмотрение второго дела. Кэти позвонила мне и спросила, что происходит. Когда она узнала, что я пытаюсь выяснить, мои ли это дети или нет, она посмеялась надо мной.

— Я люблю тебя, Роб, - сказала она. - Мы оба знаем, что эти дети - твои. Ты только навредишь своим отношениям с ними. Это не помешает мне любить тебя и не отдалит меня от тебя еще больше. Это также не помешает мне провести остаток своей жизни, пытаясь вернуть тебя.

— Итак, месяц спустя, когда мы собрались в офисе моего адвоката, она была в восторге. Она даже потянулась, чтобы взять меня за руку. Как раз перед тем, как адвокат вскрыл запечатанные бумаги, она посмотрела на меня.

— Ты действительно проверял наших детей? - она снова рассмеялась. - Хотите повторить?

— Когда мой адвокат выложил на стол ДНК-тест Майкла и мы прочитали результаты, которые доказали, что Майкл был моим с вероятностью 99, 9999%, Кэти рассмеялась.

— Милый, если ты хочешь провести со мной время, тебе нужно только попросить, - сказала она, поглаживая мою ладонь своей. - Тебе не обязательно пускаться во все эти изощренные объяснения. Все, что тебе нужно сделать, это сказать мне, куда прийти. Я буду везде, где бы ты ни был, и в любое время, когда ты захочешь.

— Когда во втором тесте также было написано 99, 9999% за Джессику. Она рассмеялась еще сильнее.

— Весь смех прекратился, когда она увидела третий тест. На тесте Конрада было написано, что вероятность составляет 0, 0001%. Это означало, что вероятность того, что Конрад - сын моего адвоката, вероятно, выше, чем моя, даже если мой адвокат моложе Рэда. Лицо Кэти вытянулось, и она разрыдалась так сильно, как я никогда не видел.

— Я бы ни за что не поступила так с тобой, Роб, - воскликнула она. - Я никогда не пропускала прием таблеток.

— Кэти, Конрад появился на свет случайно. И его день рождения был примерно через девять месяцев после твоего занятия проституцией. Не так ли? - Она кивнула.

— Но он должен быть твоим, - сказала она.

— Я покачал головой.

— Может быть, именно поэтому ты так хотела завести еще одного ребенка так скоро после рождения Рэда, - сказал я. - Подсознательно ты знала, что сделала со мной.

— Я никогда не хотела ничьих детей, кроме твоих, - выплюнула она. - Если бы я хоть что-то подозревала, я бы позаботилась об этом. Может быть, именно поэтому он... - она замолчала и больше ничего не сказала.

— И что теперь, Роб? - спросила она.

— Это не в моей власти, - сказал я. - Я собираюсь протестировать всех известных членов вашей секты, чтобы выяснить, кто его отец, и я собираюсь подать на вас обоих в суд за расходы на воспитание ребенка другого мужчины.

— Но, Роб, черт возьми, он же твой сын. Ты был единственным отцом, который у него когда-либо был. Мы никогда не узнаем, кто его отец. - Тут она заплакала. - За эти годы было слишком много мужчин. Что я наделала?

— Фил убедил Кэти уладить дело со мной во внесудебном порядке. Языческая секта помогла выплатить все, что я просил. В итоге я получил почти вдвое больше, чем Кэти при разводе. В конце концов она осталась жить со своими родителями, а я смог сохранить свой бизнес и даже еще больше его развить.

— В первый год после развода я сосредоточился на бизнесе. Я вообще не ходил на свидания. У меня не было желания ни с кем встречаться. Для меня моя жизнь была закончена. Но через год или два боль утихла и превратилась в тупую ноющую боль.

— Я еще больше притупил боль, сосредоточившись на своей машине. Я ездил на шоу "Мустангов" и другие мероприятия по всей стране. Я встретил много приятных людей и даже нескольких женщин, но поддерживал отношения только на дружеском уровне.

— Прошло, наверное, два года, прежде чем я позволил другу назначить мне свидание вслепую. Женщина была моего возраста и очень хорошо сохранилась, но это просто не сработало. Все в ней напоминало мне Кэти, даже когда это было не так. Позвольте мне привести вам пример. У женщины, с которой я встречался, была очень пышная грудь...

— Но, папа, у мамы плоская грудь, - сказал Конрад.

— Точно, - сказал я. - Женщина с грудью напомнила мне о том, чего не было у твоей матери, и о том, как сильно я любил то, что было у нее. Тогда я понял, что никогда не перестану любить твою мать. У меня было еще несколько свиданий, но всегда было одно и то же. У меня ни разу не было секса ни с одной из этих женщин. Через некоторое время я просто обратился к действительно высококлассным проституткам.

— Но почему? - спросила Джессика. - Почему бы просто не вернуться к маме?

— Поверь, милая, - сказал я. - Я любил твою маму, но она изменяла мне тридцать лет, а я и понятия не имел об этом. Что касается эскорта, то наши договоренности полностью финансовые. Доверие не требуется. Я плачу за оказанные услуги. Если меня что-то не устраивает, я нахожу другую девушку.

— Это печально, папочка, - сказала Джессика. - А как же любовь?

— А что любовь? – сказал я. - У меня сохранились воспоминания о моей жизни вплоть до того момента, когда твоя мать предала меня из-за этого.

— А как насчет новой любви? – спросила она.

— Джесс, я не думаю, что смог бы кого-нибудь полюбить так сильно, как я любил твою маму. В моем сердце просто нет места для этого. Твоя мама и сейчас занимает в моем сердце так много места.

— Он даже иногда называет меня Кэти, когда мы... - сказала Дарла.

— Я действительно по-своему люблю Дарлу, - перебил я. - Она для меня как вторая дочь. Она - второй человек, с которым у меня была такая договоренность. Я соблюдаю договоренности с девушками только на срок до двух лет. После этого опасность в том, что это становится слишком похожим на любовь, чтобы продолжать. В случае с Дарлой я уже люблю ее. Так что пора двигаться дальше, пока нам обоим не стало больно, и мы не смогли вернуться назад. Дарла уйдет примерно через месяц, и у нее будет достаточно денег, чтобы делать все, что она захочет, до конца своей жизни. Она также поможет подготовить для меня следующую девушку. Таким образом, моя жизнь никогда не будет скучной. У меня вопрос. Сможете ли вы трое вернуться в мою жизнь?

— Что ты имеешь в виду, папочка? - спросила Джессика. - Мы всегда были в твоей жизни.

— Джесс, когда я видел тебя в последний раз? – спросил я ее.

— Эм... - у нее не было ответа.

— Ты замужем четыре года, а я ни разу не встречался с твоим мужем и не был у тебя дома, - сказал я. - Когда я видел тебя в последний раз, ты была почти такой же плоской, как твоя мама. Я и не подозревал, что у тебя была какая-то... операция.

— Не так сильно, как некоторые, - сказала она.

— Джесс, Дарла на сто процентов настоящая с головы до ног. Поверь мне, я знаю, - сказал я.

Дарла только улыбнулась.

— Дело в том, что вы трое просто приняли сторону своей матери при разводе и... - начал я.

— Мы ничего подобного не делали, - сказал Майкл. - Папа, после развода ты был очень озлоблен. У тебя не было времени ни на кого и ни на что. Мы не могли до тебя достучаться. И после того, как ты перестал злиться, на что, могу добавить, ушли годы, ты не пришел ни на одно семейное мероприятие, на которое была приглашена мама.

— С другой стороны, мама была такой же плохой. Она постепенно погрузилась в депрессию, из которой никто не мог ее вытащить. Она переехала к бабушке и дедушке. Она ни с кем не встречалась, почти не разговаривала, и каждый раз, когда мы ее видели, первое, что она хотела знать, это видели ли мы тебя. Иногда бабушке приходилось заставлять ее есть, папа. Она перестала следить за собой. Бабушка с дедушкой умерли в прошлом году, и мама снова начала чахнуть. Дедушка в последние дни проклинал тебя за то, что ты практически уничтожил язычников. После твоих статей в газетах и того, как ты предал огласке то, что они делали, больше не было никаких торжественных ритуалов.

— В конце концов нам пришлось поместить маму в дом престарелых, где за ней круглосуточно присматривали. Каждый раз, когда мы тебя видели, ты вел под руку какую-нибудь горячую цыпочку. До сегодняшнего дня мы никогда не думали, что ты страдаешь.

— Почему я должен страдать? – спросил я. - На случай, если ты забыл, я был единственным, кто хранил верность. Я тридцать лет надрывался, заботясь о женщине, которая изменяла мне больше раз, чем я могу сосчитать, и...

— Тогда почему в твоем голосе звучит такая жалость каждый раз, когда ты говоришь о ней? - спросила Джессика.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом? – сказал я.

— Во время развода вы с Майклом практически не вмешивались ни в какие дела, - сказал я. - Конрад предал меня больше, чем кто-либо другой. Как мой сын, он должен был сказать мне об этом. Ему было двадцать восемь, когда мы развелись. Он ходил на эти мероприятия почти десять гребаных лет и никогда не говорил ни слова. К тому же он был умником, так что в итоге его мудрую задницу надрали.

— Но я чувствовал себя ближе к маме, потому что в глубине души знал, что я не твой сын, - сказал он.

— Видишь, какой он глупый, Дарла, - сказал я.

— Конрад, ты хоть представляешь, кто твой отец? – спросил я. - Ты делал анализ ДНК у кого-нибудь из членов секты, которые были активны в то время?

— У всех мужчин, которых я мог найти, - печально сказал он. - Это было действительно неприятно. Большинство из них отказывались, а те, кто соглашался, были извращенцами. Они хотели быть моими отцами по совершенно неправильным причинам. Двое из них были геями, а остальным нужны были деньги или кто-то, кем можно было бы воспользоваться. - Теперь настала очередь Конрада разрыдаться.

— Итак, Конрад, в глубине души, кого ты считаешь своим отцом? – спросил я.

— Я действительно всегда думал, что это так, пока не увидел тот тест ДНК, - сказал он. - Это действительно потрясло меня.

— Нет, сынок, - сказал я. - Это было сделано для того, чтобы одурачить тебя. Этот тест был подделкой, как и все остальные. Ни адвокаты, ни судья ничего не знали о том, как читать ДНК-полоски. Практически никто не знает, кроме врачей и техников, которые работают в этих лабораториях. Довольно просто заставить голодающего студента-медика подделать один тест за тысячу долларов. Даже если его поймают, он может сказать, что это была просто ошибка в маркировке. Если бы вы когда-нибудь посмотрели на все полоски вместе, вы бы заметили, что твоя была совсем другой. Это должно было, по крайней мере, показать сходство с ДНК вашей матери. Это было не только не так, как у меня, но и не так, как у нее. Никто этого не заметил, на что я и рассчитывал.

— Ты обманул нас, папа? - сказал он.

— Ага, - ухмыльнулся я. - Ты такой же плод моих чресел, как и эти двое. Но ты сам напросился, Конрад. Ты помог отнять у меня самое дорогое, что есть в моей жизни.

— Папа, - сказал он. - Я просто хочу, чтобы ты знал, что я видел маму голой, но мы никогда, э-э-э.....ты знаешь. С дедушкой она тоже никогда этого не делала. А тетя Роуз - единственная в семье, кто придерживается обоих взглядов. - На лице Конрада сияла широкая улыбка. Узнать, что я на самом деле его отец, было гораздо важнее, чем пытаться отомстить мне.

Я начал зевать, а Дарла встала и сказала, что им пора идти.

— Но нам так о многом нужно поговорить, - сказала Джессика.

— У вас будет много времени в будущем, теперь, когда вы снова вместе, - сказала Дарла. - Но ему нужно отдохнуть. - Пока я смотрел, она выпроводила их из комнаты, и они поговорили несколько минут. Я так и не узнал, о чем они говорили.

***************************************

Дарла

— Вы трое на грани, - сказала я людям, стоявшим передо мной. - У каждого из вас есть все в мире, чем можно гордиться и за что нужно бороться, а вы все это пускаете на самотек. Ты, Майкл, вот-вот потеряешь работу и брак. Твои проблемы с азартными играми дорого тебе обойдутся, если ты не остановишься. И ты пристаешь к каждой встречной женщине, когда дома у тебя очень милая жена, которая любит тебя. Но она не потерпит еще одного предательства. Неужели ты ничему не научился у своего отца?

— Конрад, ты никчемный мешок с дерьмом, бегающий от одной аферы к другой. Долгое время ты винил в этом незнание того, кто был твой отец, и всю эту слабую чушь. Теперь ты знаешь, кто он такой. Он такой же человек, каким был всегда. Твои жалкие мольбы о внимании в двадцать с небольшим лет не подействуют на мужчину, приближающегося к среднему возрасту. Попроси своего отца вернуть тебя на работу. Ты должен понять, что я скоро уйду от него, как бы сильно я его ни любила, чтобы попытаться вернуть свою собственную жизнь. Мне нужно знать, что у него есть люди, на которых он может положиться, иначе я не смогу его бросить.

— Джессика, ты худшая из вас троих. Ты ничему не научилась ни у своего отца, ни у своей матери. Дорогая, тебе нужно узнать, что такое настоящая любовь. Ты самая милая женщина в мире и, вероятно, самая глупая. Тебе нужно понять две вещи. Сначала разведись. Этот придурок, за которым ты замужем, не ценит тебя. Он придумывает тебе отговорку за отговоркой за то, что ты не можешь найти работу, и за то, что он с тобой делает. Долгое время это происходило из-за того, что у женщин, с которыми он изменял, были большие сиськи, так что у тебя они стали больше, а он все равно изменял. Ты не чувствуешь себя комфортно со своими сиськами. Некоторые женщины просто плохо приспосабливаются после операции. Убери их и найди кого-нибудь, кто полюбит тебя такой, какая ты есть.

— Твой отец отгрыз бы себе руку ради твоей матери, а она такая же плоская, как и твои. Настоящая любовь не имеет ничего общего с размером бюста.

***************************************

Роб

Мы с Дарлой легли в постель, и она легла рядом со мной.

— Скажи это, - попросила она. - Я всегда знаю, когда тебе нужно мне что-то сказать.

— Дарла, - солгал я сегодня вечером. - Когда я сказал, что доверяю тебе только потому, что наше соглашение касалось только финансов, это было неправдой. Я знаю, так и должно быть, но ты единственная, кому я действительно доверяю. Я доверяю тебе гораздо больше, чем детям. Этот гребаный Майкл пытался подкатить к тебе на кухне, не так ли?

— Ты же знаешь своих детей, - сказала она.

— Роб, я люблю тебя, - сказала она. - Но ты тоже не можешь мне доверять. У нас осталось около шести недель до истечения срока действия нашего контракта. Я сделала для тебя нечто ужасное. Я надеюсь, что это сделает тебя счастливым, но если этого не произойдет и моя жизнь тоже не сложится, я вернусь и буду заботиться о тебе, пока мы оба не умрем.

— Давай, Дарла, - сказал я. - В реальной жизни шестидесятилетние парни не встречаются с горячими двадцативосьмилетними девушками. Ты моложе моих детей.

В течение следующих нескольких недель Дарла заботилась обо мне, как и всегда. Но она начала покидать меня на час или два. Она сказала мне, что встречается со следующей девушкой, чтобы начать готовить ее для меня. Я не хотел думать об этом. У меня сняли гипс. Я очень усердно работал, чтобы вернуть силу ноге. Дарла сказала мне, что новая девушка тоже занимается спортом, чтобы не отставать от меня.

— Как ее зовут? – спросил я.

— Она тебе скажет, - сказала она.

Мы с Дарлой занимались сексом каждую ночь после того, как сняли гипс. Все становилось лучше и насыщеннее, пока однажды вечером она не сказала мне, что нам пора остановиться. - Новая девушка, вероятно, захочет, чтобы ты был готов к встрече с ней, - сказала она.

Я вспомнил, что это было похоже на то, когда я переключился на Дарлу после моего первого эскорта. Прошло несколько месяцев, прежде чем мы с Дарлой занялись сексом. Мы должны были узнать друг друга получше, и все должно было быть правильно. Она должна была быть скорее компаньонкой, а не просто какой-то шлюхой.

— А что, если она мне не понравится? - Спросил я однажды ночью, когда мы спали.

— Тогда я вернусь, дурачок, - сказала она. - А теперь давай спать.

— Дарла, - сказал я.

— Да, Роберт, - ответила она.

— Она мне не понравится, - сказал я и задремал.

— Как она выглядит? - Спросил я на следующую ночь.

— Она уродина, - сказала Дарла. - Но это не имеет значения, потому что у нее огромные сиськи. Ты не сможешь оторвать от них руки.

— Мне не нравятся огромные сиськи, - сказал я. - Твои мне нравятся только потому, что они привязаны к тебе.

Через два дня Дарлы не стало. Она оставила мне записку, в которой просила дать шанс новой девушке. Вероятно, мне придется заботиться о ней так же, как она заботилась обо мне. И мне не стоит об этом беспокоиться, потому что я мог бы заключить с ней контракт на гораздо более длительный срок. Она оставалась бы со мной столько, сколько я бы хотел. В качестве последнего одолжения Дарла попросила меня простить ее за то, что она сделала, но она любила меня и хотела, чтобы я был счастлив. Она сказала, что то, что она сделала, было для моего же блага, и это было далеко не так плохо, как то, что я сделал с Кэти и Конрадом с помощью теста ДНК.

Я услышал, как кто-то ходит внизу. Я предположил, что это новенькая. Я спустился по лестнице и вошел в свою кухню, где почувствовал запах готовящегося бекона.

Я увидела стройную фигуру, стоящую перед моей плитой. - Что ты делаешь на моей кухне? – спросила она. Я оторвал взгляд от бекона и посмотрел на нее. У нее были светло-русые волосы, как у Дарлы, и очень красивая попка. Хотя голос ее звучал старше.

Я схватил ее и увидел, что грудь у нее плоская, как доска. Она сняла парик и посмотрела на меня. Я потерял дар речи.

— Робби? - позвала она.

Я все еще не мог произнести ни слова.

— Мы не виделись семь проклятых лет, и тебе нечего мне сказать? – спросила она. Она разочарованно покачала головой. - Шесть месяцев назад я чуть не умерла. Знаешь, что вернуло меня к жизни?

Я покачал головой. - Дарла, - сказала она. - Эта женщина спасла нас, Робби. Если бы не она, я бы, наверное, была мертва. Я все время слышала, что ты общаешься с горячими молодыми женщинами. И я просто хотела умереть. Зачем я тебе еще нужна, если они могут быть у тебя? И каждый раз, когда я слышала о том, что ты с кем-то еще, мне хотелось превратиться в Халка и задушить их. Ты принадлежишь мне, Робби, и никому другой. Я начала понимать, что ты чувствовал, когда увидел меня в Вегасе и подумал обо всех мужчинах, с которыми я была. Видеть тебя с Дарлой было хуже всего, потому что, милый, я видела, что вы двое заботитесь друг о друге.

— Когда тебя отдали в приют, я решила, что у меня будет шанс. Я снова начала есть и попыталась поправить свое здоровье. Потом я заметила, что Дарла заботится о тебе больше, чем наши дети обо мне. Она приходила каждый гребаный день, независимо от погоды или чего-то еще. Она также оставалась на весь день. Она была рядом, когда ты просыпался, и оставалась до тех пор, пока они не прогоняли ее, и каждый день ругалась с ними, когда приходило время уходить.

— Я была готова сдаться. Я не могла придумать ни одной причины, по которой я могла бы понадобиться тебе, если бы она была рядом. Она могла бы даже родить тебе еще детей, чтобы заменить наших детей. Однажды мы случайно встретились в коридоре и разговорились. Я попросила ее быть хорошей с тобой, хотя мы оба знаем, что она бы все равно это сделала. Она рассказала мне, что ты плакал во сне из-за меня и звал ее моим именем, когда занимался сексом. Она сказала мне, что уверена, ты все еще любишь меня, и что тебе нужно было пережить сильное потрясение, чтобы вытащить голову из задницы и понять, что то, что мы были порознь, никому не помогло. Мы созданы друг для друга. Мы всегда так делали. Именно она предложила мне умереть, и это сработало. И в тот день в больнице, когда ты подумал, что я умираю...Когда ты посмотрел мне в глаза и сказал все эти милые слова...Я поняла, что она была права. Я знала, что любовь, которую ты испытывал ко мне, наконец-то победила ненависть из-за того, что я сделала, и ты был готов простить меня.

— Роб, я обещаю, что больше никогда так не поступлю. Ты был прав. Я была неправа. Мне следовало прекратить, как только мы начали встречаться. Но с тех пор я этого не делала, и если ты дашь мне шанс, то никогда не пожалеешь об этом. Я приму любые условия, которые ты захочешь предложить. Но я люблю тебя и больше не могу без тебя. Робби. Ты действительно имел в виду все то, что сказал мне? Потому что, если хочешь знать правду...? Я была готова умереть. Моя жизнь без тебя не была жизнью. Вот почему я так похудела, и у меня начали выпадать волосы. Мне просто стало на все наплевать. Без тебя ничто не имело значения, Робби.

— Кэти, просто заткнись и поцелуй меня, - сказал я. Она обняла меня своими худенькими ручонками, а я поднял ее и отнес к себе в постель. Мы занимались сексом так, как только могут заниматься два здоровых пожилых человека, и так, как они не могут. Она несколько раз отсосала мне. И я, должно быть, часами шлепал ее по круглой заднице, но, в отличие от того парня из Вегаса, ее задница принадлежала мне. Я покусывал и облизывал эти похожие на резинку соски, пока они почти не оторвались, и она наслаждалась каждым моментом этого.

*****************************

Так что, да, я принял Кэти обратно. У меня не было выбора. Я так и не смог выбросить ее из головы. И все годы нашей разлуки доказывали, что мы оба слишком сильно любили друг друга, чтобы жить врозь. Она позволила себе зачахнуть почти до смерти, а я превратился в капризного, циничного старого ублюдка, который на самом деле не жил, а только существовал.

Да, Кэти изменила мне. Я был уверен, что она никогда не рискнет сделать это снова. Она знала, что если это когда-нибудь повторится, ни при каких обстоятельствах, у нее не будет другого шанса. Я также полагал, что Кэти на самом деле никогда не считала, что то, что она делала во время языческих ритуалов, было изменой. Большую часть своей жизни она всегда в какой-то степени скрывала свою религию. Когда она была моложе, ей было неловко из-за того, что она не принадлежала к одной из основных религий, как большинство ее друзей. Позже выяснилось, что язычество, как и многие другие религии, на протяжении веков подвергалось нападкам со стороны более агрессивных конфессий, пока ее почти не уничтожили. Те, кто исповедовал ее, часто делали это тайно. То, что она скрывала это, хотя и не очень честно, не было злым умыслом. Еще одним аргументом в ее пользу был тот факт, что, оказавшись перед выбором между мной и своей религией, она сразу же отказалась от нее. За все годы, прошедшие после нашего развода, она ни разу не вернулась к вере. Она сказала, что все, из-за чего она потеряла любовь всей своей жизни, на самом деле не может быть для нее хорошим.

После того, как радость от возвращения к Кэти прошла, у меня возникли вопросы. Почему дети не были шокированы тем, что их мать жива? Как, черт возьми, ей удалось инсценировать свою смерть? Инсценировка смерти была незаконной в большинстве штатов. Отправят ли Кэти в тюрьму?

Ответы были просты. Во-первых, если бы я был хотя бы наполовину таким умным, каким себя считал, я бы заметил, что, когда мы ужинали после похорон, Конрад отдал его кому-то другому. Когда мы заговорили о груди, он сказал: "У мамы плоская грудь", а не "У мамы БЫЛА плоская грудь". Остальные этого не заметили, потому что тоже знали. Очевидно, все это было спланировано специально для меня. Что касается того, как они это провернули, то это было несложно. На самом деле Кэти пережила несколько страхов до этого, и ее пришлось отвезти в больницу. Персонал дома престарелых привык к этому. Поэтому они предположили, что это был очередной сердечный приступ. Когда мы приехали в больницу, Дарла, после того как ей выделили палату, подвезла меня к себе и сказала, что с ней все в порядке и, вероятно, это просто приступ паники. Слова "у нее приступ" заставили меня подумать о сердечном приступе, и я подумал, как они и хотели, что Кэти умирает. Я излил ей душу и сказал, как сильно я ее люблю. Врачи заставили меня выйти из палаты, пока ее лечили и шла игра.

Дарла сказала мне, что она скончалась. Дарла также использовала мое упрямство против меня.

Каждый раз, когда я упоминал о желании увидеть тело, она отвечала: - Я знала, что ты все еще любишь ее. - И внезапно я понял, что больше не хочу ее видеть. Я был единственным человеком, который думал, что Кэти мертва.

Похороны в закрытом гробу по моему настоянию, поскольку я не хотел ее видеть, были устроены в честь бедной женщины из дома престарелых, которая умерла за день до того, как Кэти должна была исчезнуть, но у нее не было семьи.

Дарла подстроила все это, чтобы заставить меня признать, что я все еще люблю Кэти. Это был отвратительный трюк, но, думаю, после моего трюка с анализом ДНК я это заслужил. Моя семья снова вместе, и мы начинаем жить лучше.

Конрад работал не покладая рук и стал управляющим в моей компании. Это позволило нам с его матерью проводить больше времени дома. Мы так и не поженились, но у нас все равно одна и та же фамилия, поскольку она никогда ее не меняла.

Кэти говорит, что, как бы ей ни хотелось снова стать моей женой, она обязана мне тридцать лет до того, как заслужит это. Мы много путешествуем. У нас есть несколько внуков от Майкла и его жены. Майкл избавился от пристрастия к азартным играм, но все равно потерял работу. Конрад устроил его на работу в нашу компанию, но он по-прежнему не доверяет своему брату деньги. Джессика удалила свои имплантаты и нашла себе другого парня. Она надеется, что этот парень полюбит ее такой, какая она есть. Она часто приводит его с собой, чтобы он мог наблюдать, как я бегаю за Кэти.

На прошлое Рождество я подарила Кэти набор книг о ее религии. Она быстро отложила их и посмотрела на меня.

— Роб, клянусь, я этого не делала, - начала она. Я шикнул на нее.

— Я хочу, чтобы ты это сделала, дорогая, - сказал я. Она покачала головой.

— Нет, - сказала она. - Это был тест?

Я сказал ей, что это не так, и все ей объяснил. Сейчас нам за шестьдесят. Мы оба здоровы, но в жизни наступает такой период, когда начинаешь задумываться о многом. Мы создали свою собственную языческую секту. Это касается только нас двоих. На каждое солнцестояние и в праздничные дни мы выезжаем на моем "Мустанге" в лес, где Кэти произносит несколько священных слов, и мы трахаемся как сумасшедшие. В большинстве случаев мы обходимся без священных слов.

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.