Не суди, да не судим будешь.(А судьи кто -2)

Отодрал женульку с помощью исследователя тёмных и сырых пещер. О как расстарался парень, на который круг пошёл без передышки. Ну так на Надьке не получил своего, вот на Любке и отрывается. Та стоит на трясущихся ногах, благо перилла лоджии не дают упасть. И сам еле на ногах утвердился, коленки размякли. Тому-то придурку что: сплюнул, выскочил из пещеры и на отдых. Задремал, голову свесив. Пора и самому передохнуть. Вроде я покурить сюда выходил. Точно, вот и сигареты. Бля, а кофе уже корочкой льда покрылся. Шучу, лето всё же, какой лёд. Но пить эту бурду - увольте. Выплеснул на улицу. Благо нет никого внизу. Сосед и тот спрятался. Прикурил. Смотрю на жену. А ведь точно заебал я её. До сих пор отойти не может, нависла грудью на ограждение и висит. Может прыгнуть хочет? Да ну, не дура же. рикурил, встал рядом, дымлю. Она просит

— Дай затянуться разок.

Удивился. Сильно удивился. И с чего её на курево потянуло? Вот это торкнуло бабу. А кого бы не торкнуло? Вначале муж с подругой на месте преступления поймали со спущенными штанами. Потом ремнём отлупили, как ребёнка. ТОлько очень взрослого ребёнка. А потом продрали во все дыры да не по разу. Внизу всё ноет и саднит. Особенно в попе. Ну да это чисто моё предположение, а ей может самый кайф. В черепушку не влезешь, чтобы мысли читать. Вроде отпустило, даже покурить попросила. Тут же анекдот на ум пришёл.

Женщину спрашивает подруга

— Ты давно куришь?

— С той поры, как муж домой раньше времени вернулся, а у меня в пепельнице свежий окурок.

Вот тоже странность: вроде дела серьёзные творятся, а в голову всякая муть лезет. У меня с детства так. Бывало ругают меня, а у меня в голове песенка какая-нибудь звучит и вся ругачка мне чуток ниже пряжки ремня. Ну раз женщина просит, то, как в песне, отказывать не спеши. Дай просимое. Протянул сигареты, дал прикурить. Она затянулась и тут же зашлась кашлем. А ты как думала? Ты думала я мёд вкушаю? Травлюсь, как есть травлюсь. А всё из-за чего? Из-за твоей измены. Едва не рассмеялся сам себе. Пиздун косопузый. Курю сколько лет? Вот то-то и оно.

Из-за перегородки показалась Надькина любопытная мордашка. Оглядела нас, полностью голых, что-то просекла, хмыкнула, но от комментариев воздержалась. А от любопытства нет. Невозможно это для женского пола. Просто нереально. Мне бы засмущаться, всё же голый стою, а как-то до фонаря. То она меня голым не видела. А Любка так вовсе баба и чего ей стесняться перед другой бабой. А Надька на меня прокурорским взглядом посмотрела, Любе вопрос задаёт, сама на лице признаки побоев высматривает. Известно же, что мужик по морде норовит врезать, память оставить. Или я не мужик, потому что не могу женщину по лицу бить, или ещё что, только зря Надька в темноте глаза портит, пытаясь что-то высмотреть. Свет из комнаты падает, жопы голые хорошо освещает, а вот лица в тени.

— Люб, Владимир Николаевич тебя бил?

Люба вздохнула тяжко

— Ага, Надь. Порол кожаным ремнём.

— Так это же больно!

— Ты что, Надь. Это приятно. До сих пор пизда в себя прийти не может.

Надька понять ничего не может, смотрит на подругу, как на дуру. Вот же интересно: Поймала со своим мужем, а из числа подруг не исключила. Люба поясняет

— Ебал он меня, Надя. Так ебал, как никогда прежде. А вы с Вовкой что?

— А ничего. Собрался и ушёл к какой-то Ольге. Сказал, что с такой дурой, как я, никто жить не сможет. И что кроме него никто на такую страхолюдину не позарится. - Надька захлюпала носом, пустила слезу. - Люб, Владимир Николаевич, неужели я такая страшная?

— Всё, успокойся. Не страшная ты вовсе. А Вовка...Ну у них с Ольгой любовь старая, ещё с до твоих времён тянется. То есть они жили вместе ещё до тебя.

Люба посмотрела на меня, на Надьку, отозвала с лоджии

— Вов, на минутку. Надь, подожди.

Сверкая голыми задницами вплыли в комнату.

— Вов, я себя такой свиньёй чувствую. А Наде сейчас так тяжело и одиноко...Вов...

И на меня смотрит. Нет уж, милая, озвучивай сама. Я понял, что ты Надьку хочешь позвать. И вину свою перед ней малость загладить, и свидетеля нашего разговора запасти. А что разговор будет, так в том сомнений нет. Не ограничится же всё банальной поркой ремнём и спонтанным сексом. Пусть и диким, стрессовым. Дошло, что помогать не стану, самой нужно озвучить своё предложение.

— Вов, если Надю позову?

— Зови. Люб, а если я припомню её слова и попрошу встать раком?

— Утрусь. Сама виновата. Даже порадуюсь за вас обоих. Правда порадуюсь. Мне на сегодня выше крыши. Так я зову?

— Зови уж, жалостливая ты моя.

Ну что, кореш, ещё разок потянешь? Да ну! А не переоцениваешь свои силы? Нет? А, ты сегодня в ударе. Тогда понятно. А что, загнём Надьку раком? Загибали уже? Так мы её во всех позах пробовали. Ну так что, справимся, не опозоримся? Ну смотри. Если что, оставлю без питания надолго. Будешь издалека смотреть ла слюни пускать. Как не будешь? А, у тебя глаз же нет. Тогда дам понюхать, а вот спуск в пещеру запрещу. Доебусь до чего-нибудь. Без каски, например. Не носишь? А мне что? Положено по требованиям техники безопасности, вот и надевай. Не, презерватив заместо каски не тянет. О, кажись Надюха пришла. Одеваться будем? Нет? И правильно. Мы у себя дома. Любка вон тоже даже халатик не накинула. Надька дурная, обходила через подъезд. Могла бы через ограждение перелезть и всё. Да никуда бы она не сорвалась. Бабы, они цепкие, как кошки.

Надька восприняла наши голые тела так, будто это обычное дело. Подумаешь, дома же ходят. Как хотят, так и ходят. Кто запретит? Была бы смелее, сама бы разделась. А так как её второе имя сама скромность, то пока в одежде походит. Пока Надюха шла, Люба на стол чего-то накидала. Мало ли что пиздячек по сраке досталось, мало ли что выебли, всё это не имеет значение, когда в доме гость. Или гостья. Не имеет значения половая принадлежность. Гость от Бога и на этом всё. Точка. Любаха не только на стол собрала, задницу помыть успела. Только краснота никуда не делась, так и отсвечивает багрянцем. Мда, перестарался малость. Жопа-то своя, хоть и Любкина, жалко. Всё же семейная ценность, беречь надо. Я от жены отставать не стал, тоже помылся. Интересное дело: пару раз поимел жену, а успокоиться всё не могу.

Как-то по телевизору смотрел передачу из цикла Дискавери. Там про обезьян рассказывали. Так вот самец, как перенервничает, а поводов для этого достаточно, так какая из макак сразу к нему сракой поворачивается и он мигом избавляется от напряжения. Вот и получается очередное подтверждение теории Дарвина, что мы от макак не так уж далеко ушли. Увидел красную жопу жены - встал. Разволновался ( как не пришиб? ) от того, что жену кореш ебал - встал. Может почаще стрессовые ситуации организовывать? Любке только скажи, она тебе их столько организует, кончать замаешься. Нечем будет. Не знаю, как это бабу до смерти в одиночку заебать, а вот мужика запросто. Простое дело: мы же отдаём, а женщина принимает. Можно сказать, что это провальный бизнес. Вкладываешь больше, чем получаешь.

Надька притащила недопитую банку самогонки. Вот же блядство! С неё всё началось, на ней и закончится. Да осталось прилично. Пить можно долго. Сели за стол. Надька вроде особо внимания не обращает, но нет-нет, да даванёт косяка на торчащий хуй. А что я поделаю? Этот пещерный изучатель недр успокоиться не может никак, всё его научный интерес гложет. Выпили, закусили. С выпитым ушла первая неловкость. Слово за слово, разговор завязался. Естественно на самую животрепещущую тему, на сегодняшний случай. Надюха интересуется

— Владимир Николаевич, а вы Любу простили?

— Ещё не знаю. Ещё думаю.

— А зачем вы её это...Зачем вы с ней?

— Зачем поступил так?

— Да.

— А как я мог поступить иначе? Зло взяло, вот и выпорол. Конечно, это не метод воспитания. Скорее просто зло сорвал. И каюсь, и прошу извинить меня. Люб, я правда очень сожалею о содеянном и прошу прощения. Больше пальцем тебя не трону.

Любка посмотрела на меня, на малоумного. Короче, как на идиота

— Не надо.

— Что не надо?

— Не трогать не надо.

Видимо на моей морде лица отобразилось такое непонятие, что она была вынуждена пояснить

— Не надо меня жалеть. Меня пороть надо. - Мы совместно с Надькой выпали в осадок. - Надь, ты не представляешь, как я захотела, когда Володя порол меня ремнём. Если бы он отказался меня ебать, я бы просто его изнасиловала. А как я кончала!

— Слышала. - Надька фыркнула. Теперь уже с интересом смотрит на подругу.- Люб, что, правда так завелась?

— Завелась. Да я чуть с ума не сошла от желания.

— Какая-то ты неправильная. Тебя бьют, а ты хочешь.

— Сама попробуй, потом посмотришь.

Надюха с сомнением потрогала себя за зад, покачала головой

— Может и решусь. Люб, а что, правда заводит?

— Ещё как. Я теперь каждый день буду стараться ремня получить.

Люб, а успокойся ты уже. - Решил прервать этот обмен мнениями. - Не буду я тебя больше трогать.

— Будешь, ещё как будешь.

Махнул рукой. Что с пьяных баб возьмёшь? А они набрались уже прилично. Теперь будут долго сидеть за столом. И у меня куда-то сон пропал.

— Эй, спелеолог, ты как там, живой?

— Живее всех живых, в отличии от некоторых.

— И кому грубим? На кого намекаем?

— Да ни на кого, собственно. Это я так, к слову пришлось.

— Смотри у меня. Что-то скучно стало.

— А давай Надькину пещеру исследовать. Она же обещала раком встать.

— Тосно. Только как к этому подвести?

— А вот сейчас попробуем. Ты только не вмешивайся, хозяин.

— Что-то ты много воли взял.

— Так с кем поведёшься, о того и наберёшься. Мы же два сапога, которые пара. И не кирзачи какие, хромачи. Всё, начинаю. Учись, студент! Нет, нет, это не к тебе. Присказка такая.

Допился, бля, с собственным хуем разговариваю. А может он и правда мозги имеет. Недаром его оконечность головкой зовут. И не обязательно, что каждая головка безмозглая. Мне вот умная, да вдобавок говорящая досталась. Ладно, послушаю совета. Перебил пьяненьких женщин.

— Надь, ты так и не рассказала толком, что там у вас с Вовкой случилось.

Надежда махнула рукой, лицо стало грустным, глазки подозрительно заблестели. Ещё слёз тут не хватало.

— Да ничего не случилось. Поругались немного. Он обозвал меня страхолюдиной, сказал, что такую обезьяну с глазами навыкат ебать никто не будет, что он один такой дурак нашёлся. - Надька глянула на меня, явно ища поддержки. - Потом собрался, сказал, что лучше он с Ольгой будет жить и ушёл. А, да, за вещами, сказал, позже вернётся. Вот и всё.

— Надь, а может. ..Хотя нет...

— Что может? Что нет?

— Может ты ему изменяла?

Это Люба поинтересовалась. Аж глазки заблестели. Нет, всё же женщины и змеи суть одной крови. Видел я как-то слёт гадюк. Сколько их там было! И все шипят, переплетаются. Ну точно бабы в бабьем коллективе. А тронь кто посторонний, хрена лысого ноги унести успеешь. Ну и Надежда не отстала от моей супруги. Опаньки! Я что, уже всё простил? А что было прощать? Ну выебли бабу, и что такого? Сам лучше? Сам-то мало мужних баб драл, аки мартовских кошек? Даёт Надюха! То ли решила Любу подсидеть, точнее подлежать, то ли просто бабья суть выперла.

— Люб, а ты сама сколько раз Владимиру Николаевичу изменяла? Кроме сегодняшнего.

Любаха как-то загрустила, на меня смотрит. А ведь чувствовала, что у меня и злость прошла, и вообще я не настроен расставаться. Как говорил Горбатый: Баба сердцем чувствует. Жалко стало, помогу.

— Хозяин, точно, надо помочь. Я не хочу, чтобы вы расставались.

— И почему это?

— У неё такая классная пещерка! Ммммм, прелесть!

— Будь по - твоему.

Люб, - это уже не к спелеологу, к жене обращаюсь, - не хочешь, так не говори. Но сегодня единственный вечер, когда стоит раз и навсегда определиться как дальше жить: по лжи, или по правде. Что бы ты не сказала, уже роли не играет. Развода не будет. А душу можно облегчить. Я тоже не ангел, тоже покаюсь. Ну...

— Надь, кроме как с Вовкой твоим, два. Вов, прости меня.

— За что? Сказал же, что сегодня выговоримся и забудем. Надь, а ты?

Надька хитрыми глазками сверкает. Ух, и выдам же я сейчас! Триумфа не случилось.Люба не дала.

— Надь, про вас с Володей, с Владимиром Николаевичем, как ты его называешь, можешь не рассказывать. Я знаю.

Надюха сникла.

— Тогда тоже два.

И обе на меня смотрят.

— А что я? Рассказывать, что ли?

Люба пожала плечами.

— Не стоит. Я думаю у нас двоих пальцев не хватит загибать. Ладно. Вов, мне что делать?

— В каком смысле что?

— Ну...

— Без ну. Сказал же, что прошло всё. Нет, не надо было мне тебя ремнём лупить. Не лупил бы - не захотел бы. А не захотел бы...Короче, спелеолог виноват во всём.

— Ктоооо? - Два голоса слились в унисон. - Какой спелеолог?

Показал им какой. И объяснил, почему спелеолог. И долго ждал, пока перестанут кататься по полу, задыхаясь от смеха. И что смешного? Даже мой кореш разговорчивый обиделся.

— Слышь, хозяин, может ну их, придурошных. Вдруг это заразно. Хотя, жалко будет. У обеих классные пещерки.

Отсмеялись, сбегали в ванну, пописали, умылись. Люба на Надюху смотрит, будто что-то решает

— Надь, а ты помнишь, что ты обещала своему Вовке?

— Что?

— Что снимешь трусы и...

— Люб, - Надька перебила, - не здесь же.

— А где? И вообще пора бы совесть иметь. Хозяева голышом, а она одета. Быстро раздевайся. Давай, давай. То тебя кто-то не видел.

— Люб, а ты? - Надюха попыталась перевести стрелки. - Ты же жена, а я при тебе...

— Надь, меня так продрали, что я не скоро захочу. Особенно туда.

И показала куда. Спелеолог хмыкнул. Ну да, не спелеолог, а сортирный работник какой-то. Специалист по прочистке канализации. О, Надюха начала стриптиз. В смысле раздевается. И вот уже голенькая стоит, аки Сивка Бурка перед Иваном царевичем. И стыдливо прикрывает руками титечки. А пизда, так чего её прикрывать. Пусть смотрят. На Любу посмотрела, на меня

— Мне что, прямо здесь...

Люба отрицательно помотала головой

— Ну что за глупость. У нас кровать есть, диван. Выбирай.

— Люб, Владимир Николаевич, я стесняюсь. Правда стесняюсь. Как-то не по себе.

— Надь, может мне уйти?

— Люб, я не тебя, Владимира Николаевича стесняюсь.

Любаха заулыбалась. Что-то придумала.

— Вов, может её тоже выпороть? После пиздячек вся стеснительность пропадёт.

— А это мысль.

— Не надо! Люба! Ты же подруга. Владимир Николаевич, пожалуйста, не надо. Я буду кричать.

И кричала. Ещё как кричала. Только не от ремня, а от того, что было после ремня. Спелеолог постарался на славу, превзошёл сам себя. Нет, точно я трахнулся где-то головой и сейчас гоню гусей. Как может отдельная часть человеческого тела стать самостоятельной. К примеру одна нога захотела пойти налево, а вторая прямо. Или руки.Но тем не менее, это гад стал живым придатком, самостоятельно мыслящим и действующим. Ох, чует моя задница, хвачу я с ним горя.

— Не ссы, хозяин...Оххх, какая же сладкая у Надьки пещерка. И какая отзывчивая. Слышишь, как орёт? Давай, хозяин, давай. Сейчас ещё и Любку твою выебем. Слышь, хозяин, а они не смогли бы...Это...

— Не тяни резину, говори, что ты хочешь. Как в том кино "Офицеры" - Учись чётко выражать свои мысли и вырабатывать командный голос.

— Ты бы спросил их, может поцелуют. Нет, не минет. Простой ласки хочется.

— Да будет так!

— Ух ты! Хозяин, да за такое...Да я...Короче, хозяин, оставляем Надьку и Любку.

— Не гони лошадей, ямщик. Вначале нужно спросить у Надьки хочет ли она этого.

— Да ты что, хозяин, она от тебя просто тащится. Мне её пиз...Да, хозяин, не обращай внимания на мою болтовню. Ты пил, а я окосел малость.

— Так, а с этого места подробнее. Что, её пизда тоже того, мыслящая?

— Ну как бы тебе понятней? - Были бы у него, паразита, плечи, сейчас точно бы пожал ими. - Не у всех пробуждаются, а так мы все живые. Да у многих просто предпочитают молчать. Вдруг у человека психика не выдержит. А Надька с огромным удовольствием останется.

— Тогда нужно у Любы спросить.

— Хозяин, ты правда не догоняешь, или Ваньку валяешь? А для чего она подругу пригласила?

— Не понял. Это что, заговор?

— А до тебя не дошло. Тебя развели, как лоха.

— Уточни.

— Надька с Любкой сговорились и...Короче, вышло то, что вышло.

— Ну так она же с Вовкой!- Я едва не закричал - Я же сам видел.

— И что? Ну дала мужику. Причём заметь - с презервативом. Ох и не люблю же я эту резину. А ты вспомни, ты Надьку как ебал? Ну? Вот то-то и оно.

— Погоди. Получается, что две бабы сговорились, развели двух мужиков и получили то, что хотели. Так, что ли?

— Так.

— Всё же змеиное племя, эти бабы.

— Тут я с тобой согласен. Ну что, оставляем?

— Хер с тобой. Тебе отдуваться.

— Спасибо, хозяин. Я не подведу. Ты это, поставь-ка их раком. Рядышком.

— Зачем?

— Драть будем. Во все дыры. Две пизды, две жопы, два рта. Уххх, и повеселимся! Ну что, готов. Показываю мастер-класс. Поехали! Обещаю - со мной не соскучишься.