Марсианский шлюхолуч? В самом деле?

A Martian Slut Ray? Really? от tanglosax

***********************************************

Если наберёте в Google «Марсианский шлюхолуч», то получите ссылки только на Литэротику, что меня удивило. Этот рассказ – попытка расширить использование того, что я считаю отличной фразой. Это не RAAC и не BTB, и секса в нем тоже немного, так что, пропустите его, если в рассказе вам нужно что-то из этого.

***

Когда у тебя лучший день в жизни, и ты так думаешь, ты должен знать, что дальше может быть только хуже. Раньше я думал, что лучшим днем в моей жизни был день, когда я женился на Джанет Браун, ныне миссис Бобби Томас. Ей было двадцать четыре года, она была новой учительницей в начальной школе в Мейконе, штат Джорджия, где также преподавала моя старшая сестра. Джанет была симпатичной, и моя сестра просто обязана была нас свести. Мне было двадцать семь, я только что окончил юридический факультет Университета Джорджии и был новым помощником юриста в фирме «Бингхэм, Карлтон и Квик». За первый год работы заработал 40 000 долларов.

Нам с Джанет понадобился год, чтобы пожениться. Сначала мы встречались время от времени. Впоследствии она сказала, что влюбилась в меня с первой нашей встречи, на вечеринке, которую устроила моя сестра для новых учителей и «других». Я был одним из «других». Большинство других были представителями местных общественных организаций, таким образом, моя сестра знакомила новых учителей с общественной жизнью Мэйкона. Я вырос здесь и знаю почти всех. Очевидно, мне не требовались такие знакомства, но Фрэнки, моя сестра, считала, что мне нужны знакомства с «правильными» девушками.

Джанет выросла на юге Джорджии, училась в UGA (для недостаточно образованных это – Университет Джорджии) на частичную стипендию и была рада переехать в Мейкон, чтобы начать свою карьеру преподавателя. А я был рад познакомить ее с Мейконом. По мере того как наши свидания становились все более продолжительными, мы, как обычно, переходили от небольшого количества поцелуев к большому их количеству, а затем к...

– Бобби, милый, прости, но мне просто неудобно, что ты засунул руку мне под юбку. То есть, мне это нравится и все такое, но оно приведет к большему, а потом, знаешь, к еще большему, и... и я должна тебе сказать, когда выйду замуж, буду одной из тех девушек, что идут к алтарю чистой и непорочной, идеальной невестой для своего мужа.

– Вау, – ответил я. – Ты, должно быть, это репетировала, как минимум, несколько раз. И, возможно, использовала его на нескольких парнях?

Я на самом деле не пытался ее оскорбить, но она подумала точно так. Мы были в моей квартире, и она вскочила, сказала что-то о моих «плохих намерениях» и ушла. Я сидел, ожидая, что она вернется. Я забрал ее из ее квартиры, которую она делила с двумя другими девушками, и мы сходили поужинать. Мне было интересно, как она собирается вернуться домой. Позже я узнал – конечно же, от своей сестры Фрэнки, – что Джанет позвонила ей. Фрэнки заехала за ней, и они пошли пить кофе и болтать с девушками. На следующее утро Фрэнки мне позвонила, чтобы сказать, как может только сестра, остудить мои чувства, что Джанет обо мне волнуется, очень волнуется, но она совсем неопытна, и мне ни в коем случае нельзя с ней спешить.

***

– Алло, – на следующий день ответила Джанет на телефонный звонок.

– Джанет, это я, Бобби. Звоню, чтобы попросить прощения за свой комментарий вчера вечером. Ты была со мной честна, а я сказал, не подумав о том, насколько важны твои слова. Ты много для меня значишь, и я надеюсь, что ты меня простишь.

На самом деле, меня мало волновала девственность, чистота и тому подобное, но очень нравилась Джанет, и я думал, что у нас может быть совместное будущее.

И у нас действительно было. Совместное будущее, имею в виду. Шесть месяцев спустя она пошла к алтарю в маленькой церкви на юге Джорджии, и мы поженились на очень традиционной церемонии. Она и впрямь оказалась непорочна, но мы исправили это в первую ночь нашего медового месяца на курорте на острове Амелия.

Секс с Джанет стал приятным, но поначалу был немного сложным. В ту первую ночь она была девственницей, кровь и все такое, и половой акт не был для нее комфортным. И признаю, что я сделал все еще хуже. К тому времени у меня уже давно не было секса, и после того как я проник в нее, мои постоянные поглаживания, которые в ту первую ночь длились недолго, еще больше раздражали ее. Она плакала, а я пытался ее утешить, обещая, что все наладится. Она сказала, что знает об этом – мама предупреждала. Наконец, мы заснули и обнимали друг друга, так что, это было хорошим знаком.

***

На следующее утро Джанет меня удивила. Хотя и была девственницей, она приобрела некоторые другие навыки в общении с мужчинами, с которыми встречалась. Она разбудила меня минетом, который так и остался лучшим минетом в моей жизни. Влажный, жадный и довольно глубокий, быстрый и медленный, она проглотила каждую каплю. Думаю, кончая, я мог бы слететь с кровати.

– И заметь, без рук, – сказала она, когда я достаточно оправился, чтобы посмотреть на нее. Впечатляет.

В то утро мы пошли на пляж и, вернувшись в комнату, вместе приняли душ. Я пообещал ей, что боли больше не будет и, возможно, она получит удовольствие, когда мы вернемся в постель. Мы немного поцеловались, и я переместился ниже, чтобы насладиться ее грудью, особенно сосками. Маленькие в расслабленном состоянии, они возбуждались, когда их целуешь и сосешь. Мне нравилось, что когда я их сосал, чтобы они выделяются. Джанет тоже это нравилось. Думаю, она могла бы кончить просто от игры с сосками, но у меня были другие планы.

Я двинулся дальше вниз, и она схватила меня за голову, как бы желая остановить.

– Все в порядке, – сказал я, – это не больно.

– Что ты... о, нет-нет, я не хочу, – начала она, едва я достиг ее киски. В этот момент вблизи ее я еще не видел, и то, что я увидел, мне понравилось. Розовые внешние губы, более глубокий розовый цвет, когда я раскрыл их, уже мокрые внутри, ее киска сводилась к розовому бутону, который сжимался, когда я начал проводить пальцами по губам ее киски. Я придвинул голову ближе, и она попыталась меня остановить.

– Ты не можешь... – сказала она, но было слишком поздно. Когда мой язык коснулся ее клитора, она дернулась в каком-то шоке. – Аххх, ты... ты... оххх, ты...

Все, что она пыталась сказать, превратилось в стон, когда я лизал ее клитор. Теперь она схватила меня за голову, чтобы удерживать, как будто мне нужна помощь, чтобы оставаться там. Я и оставался, облизывая и перебирая пальцами. Ее киска становилась от моей слюны и ее собственных соков все сочнее. Я поднял ее ноги вверх и назад к голове, чтобы смог погрузить свой язык дальше в ее киску. Теперь она заговорила:

– Да-да, о боже... о боже... да, – билась о мой язык в оргазме, от которого мы оба стали еще более мокрыми. Наконец, она попросила меня прекратить, и я остановился. Я отстранился, мое лицо блестело от ее соков, и потянулся, чтобы поцеловать ее. Сначала ей это не понравилось, но я продолжал, пока мои губы не оказались на ее лице, и я начал облизывать ее губы. Она поддалась, и мы засунули языки друг другу в рот. Наши лица были немного липкими, и, в конце концов, мы сделали перерыв.

Джанет пошла в ванную, чтобы немного привести себя в порядок, а я остался лежать, чувствуя себя вполне довольным собой. Она вернулась с теплой влажной мочалкой и вытерла мне лицо.

– Никто никогда раньше не делал такого со мной, – сказала она. – Моей маленькой киске это понравилось, гораздо лучше, чем секс прошлым вечером.

– Нам нужно поработать и над тем, и над другим, – ответил я. – Секс, настоящий половой акт, может быть даже лучше чем оральный секс, если мы сделаем все правильно. Прошлый вечер был для нас первым, поэтому, чтобы сделать все правильно, нам нужно много практиковаться. Прошлый вечер был для тебя болезненным. Мы подождем еще день или около того и попробуем еще раз. Я буду действовать очень медленно, и гарантирую, что все будет намного, намного лучше.

И так оно и было. Мы оба были терпеливы, и секс, как оральный, так и генитальный, действительно становился все лучше. Джанет узнала, что половой акт занимает больше времени, но иногда ее оргазмы были более интенсивными. Настолько интенсивными, что после некоторых из них она плакала.

– Бобби, ты знаешь, что я тебя люблю, но когда мы поженились, я не знала, насколько сильно я могу любить тебя. Ты заставляешь меня светиться изнутри. Заставляешь радоваться жизни. Ты заставляешь меня... – говоря все это, она плакала от оргазма.

– Эй-эй, успокойся. Я не думаю, что стану плакать, но ты ведь знаешь, что я тоже тебя люблю, и мне нравится заниматься с тобой сексом.

***

На протяжении многих лет мы всегда ложились спать вместе, даже в те ночи, когда у нас не было секса, даже в те, когда я был перегружен работой в юридической фирме, или Джанет была перегружена бумагами для оценки или планами уроков для подготовки. Иногда кто-то из нас вставал посреди ночи или рано утром, чтобы заняться бумажной работой, но ложиться спать вместе было для нас непреложным условием. Это означало, что каждую ночь мы обнимались, часто занимались сексом и оставались связанными друг с другом. Пока не ударил марсианский шлюхолуч.

Мы были женаты неполных шесть лет, когда у меня случилось то, что я считал лучшим днем в своей жизни. В маленький аэропорт Мэйкона прилетает не так много рейсов, хотя до огромного аэропорта Атланты всего девяносто минут езды. В Нэшвилле я имел дело с вышедшим на пенсию владельцем хозяйственного магазина в Мейконе. Он хотел убедиться, что право собственности перейдет исключительно к одному из его детей. Мы уладили все вопросы, он подписал несколько бумаг и остался доволен, а я был счастлив... найти прямой рейс из Нэшвилла в Мейкон. На этом рейсе я встретил человека, сделавшего лучший день в моей жизни возможным.

Джон Томпсон – разработчик торговых центров в Нэшвилле. Его ниша – небольшие города, которые, по его расчетам, недообслуживаются с точки зрения возможностей розничной торговли, но имеют большой потенциал для роста. Он определил Мейкон одним из таких городов и прилетел туда, чтобы посмотреть на возможные места для строительства торговых центров.

В то время я был старшим юристом в своей юридической фирме, но до партнерства оставалось еще несколько лет. Так получилось, что я сидел рядом с Джоном и весь полет представлял свою юридическую фирму как лучшую в Мейконе, а себя – как лучшего юриста для заключения сделок по развитию торговых центров. По правде говоря, я никогда в жизни не занимался подобными сделками, но знаете, притворяйся, пока не добьешься своего. Так я и сделал. Джон был впечатлен, то ли навыками, которые я излагал, а может, просто моей бравадой. В любом случае, он меня нанял; точнее, нанял мою юридическую фирму.

В течение следующих двух лет мы выявили лучший участок, создали для Джона новое ООО для приобретения участка, провели переговоры с потенциальными инвесторами, заключили сделки по привлечению капитала и займов для финансирования проекта, провели переговоры о предварительной аренде для ведущих розничных компаний, и так далее и тому подобное. Сделка начала жить своей жизнью, а поскольку Джон чаще всего был в Нэшвилле или где-то еще, эта жизнь все больше и больше зависела от меня. Мне это нравилось.

Признаю, что вся эта работа повлияла на мою личную жизнь. У меня оставалось меньше времени на отношения с Джанет, особенно на те моменты, которые в данный момент ничего не значат, но в целом, наполнены смыслом: сидение на диване в объятиях друг друга и просмотр глупого фильма, поход за мороженым в Dairy Queen, те моменты, что укрепляют и скрепляют отношения. Мне удалось сохранить наше обязательство всегда ложиться спать вместе, и думаю, что это было для нас невероятно важным. Но часто я вставал в четыре или пять часов утра, чтобы поработать над электронными таблицами или вопросами договора с ООО, или над любой другой актуальной проблемой.

Наконец, в четверг утром мы закрыли крупный кредит, и моя фирма получила самый большой гонорар в своей истории. Джек Карлтон, управляющий партнер фирмы, позвал меня в свой кабинет, где он и два других партнера открыли бутылку шампанского. Он передал мне бокал.

– Бобби, когда два года назад ты начал работать с Джоном Томпсоном, у нас, – указывая на своих партнеров, – были некоторые опасения, что ты не подходишь для этой работы. Слишком молод, недостаточно опытен, недостаточно серьезен, если ты понимаешь, о чем я.

Я молчал. Он бы не передал мне бокал шампанского, если бы новости были плохими.

– Но ты проделал чертовски хорошую работу, может быть, лучше, чем мог бы сделать любой из нас, – он снова указал на своих партнеров. Ты полностью отдался этому проекту, произвел впечатление на всех, с кем работал, и, честно говоря, сделал нам кучу денег. Несколько минут назад, перед тем как открыть шампанское, мы провели быстрое собрание партнеров и проголосовали за две вещи: во-первых, за немедленную премию в 100.000 долларов в качестве компенсации за то, что ты сделал; и во-вторых, за предложение присоединиться к нам в качестве партнера, с момента вступления договора в силу, в знак признания того, каким юристом ты стал и с каким юристом мы хотим работать на протяжении десятилетий.

Признаюсь. Я не ожидал ни того, ни другого. То есть, я знал, что мне дадут большой бонус, но сто тысяч и, что еще важнее, партнерство? Я стоял ошеломленный.

– Бобби, отпей шампанского и скажи что-нибудь, – с улыбкой сказал мистер Квик. Думаю, все они поняли, что я ошеломлен.

– Мистер Квик, Я...

– Нет-нет-нет, – прервал он меня. – Как партнеры, мы все здесь зовем друг друга по именам. Я – Чарльз, Карлтон – Джек и Бингхэм... ну, он настолько старый, что может, тебе и стоит называть его мистер.

Они все рассмеялись, и Бингхэм вскочил.

– Бобби, зови меня здесь Фредом. Но, когда будешь платить мне на поле для гольфа, после того как я отлуплю твою молодую задницу, можешь называть меня как угодно.

Снова смех, и я, наконец, выпил немного шампанского. Правда, я все еще был в шоке.

– До конца сегодняшнего дня ты не работаешь, Бобби. Иди и расскажи своей прекрасной жене эти хорошие новости. Я знаю, что тебе нужно завершить некоторые дела по сделке с торговым центром, но условием партнерства является то, что ты возьмешь отпуск на неделю и немного восстановишься после всей той работы, что ты проделал. Возьми жену в круиз или еще куда-нибудь. Понятно? – спросил Джек, бывший мистер Карлтон.

– Да, сэр, – ответил я, так как, наконец, осознал, что снова нахожусь в здравом уме. – И, джентльмены, спасибо вам, спасибо за доверие, что вы оказывали мне в последние несколько лет, за внушительную премию и, самое главное, за честь быть принятым в партнерство. Это – самое великолепное достижение в моей жизни.

Мы все пожали друг другу руки, допили шампанское, еще немного поболтали, и я отправился домой, чтобы поделиться с Джанет. Как уже говорил, это был лучший день в моей жизни.

***

Когда приехал, Джанет уже была дома. На следующий день, в пятницу, был последний день занятий в школе, а в четверг и пятницу они работали полдня, чтобы дать учителям время закончить выставление оценок и подготовить табели. Когда я вошел, Джанет была занята работой за кухонным столом.

– Дорогая, у меня отличные новости, – начал я, снимая пальто и галстук.

– Бобби, я уже почти закончила, и у меня тоже есть новости, которыми я хочу с тобой поделиться. Просто дай мне закончить с последними табелями, и мы сможем поговорить.

Я не стал настаивать и просмотрел на нашем домашнем компьютере возможные круизы, отправляющиеся на следующей неделе. Вероятно, лучшим вариантом были бы Карибы, но нужно проработать много, много вариантов. Тяжелая работа, знаете ли, но кто-то должен ее делать.

Немного позже в мой домашний кабинет заглянула Джанет с бокалом вина и выражением некоторой озабоченности на лице.

– Дорогая, ты выглядишь так, словно что-то случилось. Это из-за твоих новостей?

– Ну... – начала она, но я ее прервал.

– Ты ведь не больна, правда? Мы можем... – начал я в своем типичном адвокатском режиме решения проблем.

– Нет-нет, я не больна. Просто хотела рассказать тебе о своем расписании на следующую неделю. Школа закончилась, как ты знаешь, и я записалась на курсы, которые буду проходить с десяти до двух каждый день в следующий понедельник, среду и пятницу,.

– О, ну... – Я не знал, что сказать. Я впервые слышал о курсах, уже мечтая о ночах на Карибах в течение следующей недели. – Не могла бы ты... перенести время? Я уже начал...

– Нет, – перебила она меня. – Джеймс, учитель, уже втиснул меня, и я уже внесла предоплату.

– Ого. Ладно, а что это за курсы? Они здесь, в городе?

– Да, здесь, занятия проходят в его доме, в доме Джеймса, на Ларами Драйв.

– Хорошо, а чему он учит, что курсы проходят в его доме?

– Бобби, послушай, ладно? Это – курс сексуального образования. Джеймс учит техникам секса, которые улучшат мои сексуальные способности. Это будет на самом деле хорошо для меня, и хорошо для нас, я имею в виду тебя и меня тоже.

– Подожди, что? Техники секса? В его доме? Ты...

Мой разум не понимал, что она говорит. Она не могла иметь в виду то, что я себе представлял, не так ли?

– Джанет, сколько будет учеников? Все женщины или мужчины тоже?

– Ну, знаешь, в первый день будем только он и я, а потом, он говорит, что может пригласить на второй день ассистента и, возможно, еще кого-нибудь на последний день. Он называет это «гранд финалом». Бобби, это может быть очень хорошо для нас и...

– Да-да, ты уже это говорила. Я хочу спросить: означает ли этот курс, что ты будешь заниматься с этим парнем сексом? – О Боже, я внезапно осознал ее слова! – И с его ассистентами тоже?

– Ну, да, конечно. Джеймс говорит, что практика – единственный способ стать лучше, а разный опыт с разными людьми способствует лучшей практике. Милый, несколько недель назад одна из моих школьных подруг прошла этот курс, во время весенних каникул. Говорит, что прекрасно провела время и многому научилась. Она сказала, что Джеймс оценил ее улучшение с базового 80-того процентиля до 92-го процентиля в общей сексуальной активности. А моя база уже 90-й процентиль, так что, у меня есть шанс набрать очень высокий балл.

– Джанет, ты сошла с ума? Я не могу поверить в то, что ты говоришь. Твоя база? Откуда этот Джеймс знает о твоем уровне сексуальной активности. Ты же не...

Я замер. Не мог заставить себя спросить, не был ли у нее секс с этим мужчиной. Если да, то нашему браку конец. Она должна это знать. Почти шесть лет назад мы поклялись друг другу в ее церкви, и с тех пор соблюдали это обещание каждую ночь.

– Джеймс говорит, что ему важно знать мой базовый уровень, чтобы он мог подстроить занятия под меня для достижения наилучших результатов.

Я молча уставился на нее. Это говорит не моя жена. Я должен был спросить.

– Джанет, у тебя уже был секс с Джеймсом?

– Нет, это стало бы изменой. Я должна заниматься сексом только в рамках курса. Ты же знаешь, это – сексуальное образование.

– Тогда откуда Джеймс знает, каков твой базовый уровень сексуальной активности?

– Ну, я сделала ему минет, по-быстрому я думала, но он сказал, что это было на самом деле здорово, а потом он несколько минут лизал меня, чтобы оценить мою реакцию на стимуляцию. Правда, Бобби, это было просто для подготовки к занятиям.

Марсианский шлюхолуч, – подумал я. – Моя жена поражена марсианским люхолучом. И теперь ее контролирует какое-то инопланетное существо, не имеющее ни малейшего представления о наших обязательствах друг перед другом. Ладно, ладно, я знаю, что МЛШ – это просто метафора для обычных жен, сходящих с ума по большим членам, или парням моложе себя, или групповухам, или...

– Подожди-подожди. Джанет, ты сказала, что у Джеймса будет несколько помощников для гранд финала. Что это значит? Несколько партнеров одновременно? Групповуха?

– О, не знаю. Это зависит от того, как я проведу первые два дня занятий. Джеймс сказал, что мой высокий базовый уровень говорит о том, что у меня все получится. И, Бобби, мой высокий базовый уровень должен быть обусловлен сексом, которым занимаемся мы с тобой, с тех пор как поженились. Мы должны гордиться, что мой результат так высок без какой-либо специальной подготовки. Джеймс говорит...

– Джанет, послушай меня, пожалуйста. Во-первых, я не хочу больше слышать этого имени. Он разрушает наш брак. Ну, вообще-то, наш брак разрушаешь ты. Я спросил тебя, когда мы только начали общаться, не заболела ли ты. Ты сказала, что нет, но думаю, что ты должна быть, больна я имею в виду.

– Джанет, моя жена, женщина, которую я люблю уже более шести лет, не может планировать секс на следующей неделе с несколькими мужчинами, не может уже сделать минет другому мужчине и позволить ему заниматься с ней оральным сексом. Джанет, сейчас ты напрашиваешься на развод. Ты ведь знаешь это, правда?

– Бобби, послушай меня, ладно? Джеймс... ладно-ладно, ээ... я больше не буду произносить его имя. Учитель сказал, что ты можешь так отреагировать, и предложил мне даже не говорить тебе об этом курсе. Но мы с тобой всегда были честны и открыты друг с другом, поэтому я решила, что лучше с тобой поделиться. Смотри на этот курс, как на один из твоих курсов по юридическому образованию, только это – сексуальное образование, и думаю, что я узнаю гораздо больше практических вещей, чем узнаешь ты на своих юридических курсах.

Я посмотрел на нее как на сумасшедшую. Марсианский шлюхолуч, – снова подумал я. Я имею в виду, как может жена, как может моя Джанет, как может она... О, черт, еще одна мысль.

– Джанет, ты сказала, что уже заплатила задаток.

– Да, пятьсот долларов, а остаток в четыреста долларов должен быть внесен в первый день занятий. Джеймс... то есть он... он сказал, что дает мне скидку в сто долларов, потому что мой высокий базовый уровень может доставить ему удовольствие учить меня.

Я просто хотел взять пистолет и застрелить ее, избавить от страданий. Никто не посадит меня в тюрьму за то, что после этого разговора я застрелил ее.

– Джанет, пожалуйста, послушай. Я серьезен как сердечный приступ. Если ты на это пойдешь, на следующей неделе я подам на развод. Учитывая то, что ты уже сделала, мы уже можем в итоге развестись, но я должен об этом подумать. Если у нас и есть хоть какой-то шанс выжить в качестве супружеской пары, я обязательно пойду на консультации. Ты слышишь, что я говорю?

– Бобби, я тебя слышу, но мне кажется, ты меня не слышишь. Это не значит, что я пойду и изменю с каким-нибудь парнем, которого подцеплю в баре. Я бы никогда так не поступила. Это – образование. Я верю в образование. Верю в его важность, в способность хорошего образования сделать нашу жизнь лучше. Думаю, ты тоже в это веришь. Признаю, что такое сексуальное образование не является общепринятым, но это будет хорошо для меня и для нас. Ты должен мне в этом доверять.

– Хорошо, Джанет, я сдаюсь. Помни, что я сказал о разводе. Я ухожу на пробежку.

– Бобби, а что насчет твоих новостей? Ты сказал, что у тебя есть новости, которыми ты хочешь поделиться.

– Джанет, мои новости совершенно ничтожны по сравнению с твоими.

Я пошел в нашу спальню, чтобы переодеться в свою одежду для бега, а также перенес часть своих вещей в комнату для гостей. Моя пробежка началась ужасно, мысли были слишком отвлечены разговором с Джанет, чтобы позволить мне во время бега расслабиться. Но через несколько миль я почувствовал, как стресс уходит. Бег, возможно, является для меня лучшей терапией; и эта пробежка, безусловно, была хорошей терапией. Я так много работал, что пренебрегал бегом, и уже через несколько миль почувствовал результат этого пренебрежения.

Я направился домой, или к тому, что было моим домом. Я не был уверен, что он им является, после того что произошло.

Когда я вернулся, Джанет была в постели, и это хорошо, поскольку у меня не было абсолютно никакого желания с ней разговаривать. Я быстро принял душ и лег спать в гостевой комнате.

***

На следующее утро я встал рано и вышел из дома до того, как встала Джанет. Когда добрался до офиса, то увидел, что Джек Карлтон уже приехал.

– Мистер Карлтон, э-э, Джек, прости, Джек, у тебя есть минутка?

– Конечно, Бобби, в чем дело? Я подумал, что в это утро ты проспишь.

– Сэр, у меня дома настоящая проблема, и мне нужна помощь, – и я рассказал ему краткую версию новостей Джанет.

– Боже мой, вот это история! Мне нравится термин «марсианский шлюхолуч». Я никогда его не слышал, и теперь мне придется добавить его в свой словарный запас. Ладно, сначала о главном: Первое – хороший семейный адвокат. Я пока не хочу называть ее адвокатом по разводам, но она определенно им является. Элизабет Дженкинс. Не называй ее Бет, Лиз или как-нибудь еще, только Элизабет. Она очень официальный человек и, я думаю, лучший адвокат по разводам в Мейконе. Упс, я уже говорю о разводе. Бобби, я надеюсь, что до этого не дойдет, но пойму, если это случится. Когда я встречался с Джанет, она казалась мне прекрасным человеком, с хорошей головой на плечах, надежным. Из Южной Джорджии, верно?

– Да, сэр, и я согласен. Это просто настолько странно. Я спросил ее, не больна ли она, но она говорит, что нет.

– Ну, если у нее какое-то психическое заболевание, она не обязательно его признает.

– Я думаю, что она сумасшедшая, но также думаю, что это – оскорбление для людей с настоящими психическими заболеваниями – обвинять в этом проблему с психикой. Боюсь, я думаю, что она просто хочет секса с кем-то еще, и это – ее способ оправдать это.

– Мммм, может быть. В любом случае, второе, что нам нужно сделать, это аннулировать твою премию. Не стоит выглядеть еще хуже, чем ты себя чувствуешь. Я просто отменяю ее на время. Если ты разведешься, будет лучше, если тебе не придется делить ее со своей в то время уже бывшей женой. Когда весь этот дым рассеется, ты все равно получишь этот бонус. И точно так же пока исключаем партнерство. Но между нами, обе эти вещи – бонус и партнерство, – твои. И поскольку мы, – нынешние партнеры, я имею в виду, – еще не сделали ничего официального, я могу, если до этого дойдет, засвидетельствовать, что ты не имеешь права ни на бонус, ни на прием в партнерство. Логично?

– Вау. Да, имеет смысл. Просто мне трудно с этим смириться. То есть, двадцать четыре часа назад я был на вершине мира, и мы с Джанет были неразлучной командой. А теперь она сошла с ума, и я замышляю что-то отдельное от нее. Я просто...

– Бобби, остановись. Послушай меня. Тебе нужно выйти из офиса. Я знаю, что ты бегун и любишь заниматься спортом. Иди и сделай то и другое, а потом возвращайся и навести меня. Я позвоню Элизабет Дженкинс и запишу тебя на прием на сегодня. Логично?

– Да, спасибо, логично. И спасибо за помощь.

– Эй, для этого и нужны партнеры.

Я направился к выходу, но перед этим заглянул в комнату отдыха, чтобы выпить кофе.

Я сидел там, просто уставившись в стену, и даже не пил свой кофе, когда вошла наша секретарша. Криста Мак... что-то такое, я так и не смог вспомнить ее фамилию. Взяла свой кофе и пошла на выход, но потом остановилась.

– Мистер Томас, вы в порядке? Выглядите больным или что-то в этом роде.

– Э-э, спасибо, Криста, я э-э... я, знаете, просто здесь сижу...

– Ну, может, вам лучше пойти домой. Я знаю, что вчера вы заключили большую сделку. Об этом говорят все в фирме. Вам стоит пойти отпраздновать или что-то в этом роде. Вы не должны просто здесь сидеть.

– Да, спасибо, Криста. Я не буду тебе мешать.

Я встал и направился к выходу, как раз когда она сказала:

– Простите, вы мне не мешаете, я не хотела...

***

Я в самом деле вышел на вторую пробежку, короткую и совсем не удовлетворительную. Вернувшись в наше офисное здание, где есть тренажерный зал и душевые, я еще немного позанимался, пока не пришло время идти к Элизабет (никакой не Бет). Я принял душ и прибыл в ее офис вовремя, чтобы успеть на встречу в час дня.

– Бобби, я уверена, что это нормально называть тебя Бобби, – начала она, – верно? В конце концов, Джек Карлтон сказал, что ты – его друг, а это значит, что ты и мой друг. Он говорил о тебе много хорошего, но также сказал, что твоя жена была поражена «марсианским шлюхолучом».

Вокруг этого термина она поставила воздушные кавычки, и мы оба немного посмеялись. Боже, как хорошо, что я могу смеяться.

– Да, я так ему и сказал.

И я снова рассказал эту историю. Элизабет слушала, делала заметки, издавала сочувственные звуки и не прерывала мой печальный рассказ. Я закончил так:

– По правде говоря, она словно сошла с ума. То, что она настаивает на том, чтобы на следующей неделе у нее был секс с несколькими мужчинами и, возможно, даже с женщиной, противоречит всему, во что мы с ней верили, с тех пор как встретились почти семь лет назад. Я уже почти на пределе своих сил, даже просто пытаясь это осмыслить.

– Хорошо, это то, зачем я здесь, – чтобы помочь тебе понять и составить некоторые планы, чтобы справиться с ее планами. Она планирует начать этот курс «сексуального образования» в понедельник, верно? – Снова воздушные кавычки, но на этот раз без смеха.

– Верно.

– Значит, у вас есть выходные, чтобы она передумала.

– Да, но...

– Подожди, послушай, дай мне закончить. Я думаю, ты должен дать ей шанс. А также думаю, что мне следует подготовить заявление о разводе, чтобы подать его в понедельник днем, если она продолжит этот идиотизм. Если же она отступит, я рекомендую вам обоим серьезную консультацию по вопросам брака, если, и я понимаю, что это большое «если», ты захочешь попытаться остаться вместе с ней. Сегодня днем я могу подготовить довольно стандартное заявление о разводе, финансовые вопросы будут определены позже. При необходимости мы можем нанять частного детектива, чтобы в понедельник проследить за ней, или это можешь сделать ты. Если решишь сделать это, то должен меня убедить, что не сделаешь ничего такого, что может поставить под угрозу твою юридическую лицензию или посадить тебя в тюрьму. Если она на это пойдет, я могу попросить, чтобы ее обслужили в доме, где происходит прелюбодеяние, а это именно оно. Если нам повезет, «курс» может быть прерван.

Снова воздушные кавычки. Ей нравилось их использовать; я уже начал немного уставать от ее наигранности. Но она продолжила.

– И еще одна идея. Она заплатила этому Джеймсу депозит в 500 долларов. Мы можем утверждать, что этот платеж делает его проститутом, и она платит за секс. И то, и другое – преступления в Джорджии.

– То есть, она может оказаться в тюрьме?

– Скорее всего, нет, особенно для «члена» или, в случае твоей жены, «член, о да!»? – Опять эти чертовы воздушные кавычки. – За сексуальные преступления обычно просто штрафуют. В любом случае, хочешь, я подготовлю ходатайство? На случай, если оно понадобится в понедельник?

– Да, пожалуйста. Просто отправь его по электронной почте на мой рабочий аккаунт, а на выходных я его посмотрю.

– Принято. И удачи в эти выходные. Может быть, голова у нее встанет на место.

***

Не найдя лучшего места, я отправился в свой офис. Пить я не очень люблю, а мысль о походе в бар, особенно в пятницу днем, меня не привлекает. Но мысль о возвращении домой еще менее привлекательна.

Я вошел в почти пустой офис. Сначала подумал, что ушла даже секретарша, но та выбежала, услышав звонок колокольчика от прибывшего гостя.

– Мистер Томас, эм, эм, вам лучше? Вы, о, вау, может быть, не мое дело, но вы выглядите еще хуже, чем утром. Были у врача?

– Криста, а где все? Похоже, что офис закрыт.

– Ну, мистер Карлтон объявил, что последние несколько недель все работали очень усердно, и кое-кто, а именно вы, мистер Томас, только что заключили крупную сделку для одного из лучших клиентов фирмы, поэтому он сказал, что до конца дня все могут отдохнуть. Я сама только приберусь немного, а потом пойду домой.

– С его стороны это мило. Криста, не могла бы ты перед уходом сделать еще одно? Я бы хотел чашечку свежего кофе, а эта машина всегда меня озадачивает.

– С удовольствием, сейчас я вернусь со свежей чашкой. Черный, правильно?

– Да, большое спасибо.

Через несколько минут она вернулась в мой кабинет с дымящейся чашкой. После рабочего дня мне требовалось нечто, что могло бы поднять настроение. Я еще раз ее поблагодарил, и она пошла к выходу, но обернулась, чтобы посмотреть на меня.

– Мистер Томас, я...

– Бобби, Криста, пожалуйста, зови меня Бобби.

– Ээ... хорошо. Ээ, Бобби. Это звучит странно, что я так тебя называю, но думаю, что это подходит тебе больше, чем мистер Томас. Итак, Бобби, я знаю, что я – всего лишь администратор, но ты также должен знать, что я – добрый человек, а ты выглядишь так, словно тебе сейчас нужна доброта. Если тебе нужно с кем-то поговорить о том, что заставляет тебя выглядеть настолько ужасно, я могу стать твоим советчиком, выслушать и не выносить никаких суждений о том, что с тобой не так.

Долгую минуту я смотрел на нее. От нее исходило такое спокойствие, от этой женщины, чью фамилию я даже не знал.

– Криста, послушай, мне неловко это говорить, но я даже не знаю твоей фамилии и...

– МакДугал, я – Криста МакДугал. Понимаю, эти две фамилии не очень подходят друг другу, не так ли? Моя мама – немка, а папа... ну, он был ирландцем. Меня назвали в честь мамы моей мамы, погибшей во время Второй мировой войны.

– Ладно, Криста МакДугал, почему ты пытаешься быть со мной настолько милой? За исключением того, что пьем кофе и бронируем конференц-залы, мы даже почти не разговаривали.

– Потому что ты выглядишь таким грустным. Я знаю, что последние несколько месяцев ты очень много работал. Ты всегда здесь, и всегда мил со всеми, даже когда ты, должно быть, был измотан. Так что, я просто пытаюсь быть с тобой милой, когда ты выглядишь так, будто тебе это нужно.

– Ну, ты права, я грущу, и смущен, и зол, и... Ты на самом деле хочешь услышать очень грустную и, как мне кажется, очень странную историю?

– Я слышу, как ты говоришь, что тебе на самом деле нужно ее рассказать, так что, да, я хочу ее услышать.

Итак, я опять рассказал свою историю, уже в третий раз за этот день, и на этот раз почувствовал, что наконец-то, получил от своего рассказа катарсис. Когда закончил, Криста, моя новая подруга Криста, довольно долго смотрела на меня.

– Марсианский шлюхолуч?

Она разразилась смехом. Я присоединился к ней, и, наверное, мы звучали истерично, или, по крайней мере, так мне показалось.

– Бобби, это ужасно и история ужасно странная. Должно быть, с твоей женой что-то серьезно не так.

– Да, я тоже так думаю, но кроме подготовки к разводу, не знаю, что делать еще. Сейчас я не хочу возвращаться домой и выслушивать ее идиотизм, так что я, как бы застрял.

Еще больше мыслей по другую сторону моего стола.

– Бобби, у меня есть идея, просто идея на данный момент. Идем со мной домой и поужинаем с моей дочерью, мамой и мной. Я приготовлю отличную пасту с...

– Криста, сегодня вечер пятницы, и я готов поспорить на большие деньги, что ты не станешь готовить ничего особенного. Сколько лет твоей дочери?

– Одиннадцать.

– Вы все не хотите пойти в фаст-фуд? Макдональдс, может быть, или...

– «Чик-Фил-а», вообще-то. Дана – моя дочь -любит их шоколадные молочные коктейли. Мы с ней идем и оставляем маму смотреть телевизор. Она в течение недели записывает сериалы, а потом смотрит их, когда нас с Даной нет.

– Хорошо, моя новая подруга Криста, давай возьмем наши машины, и я поеду домой вслед за тобой к тебе, а потом двиенмся в «Чик-Фил-а».

***

Так мы и сделали. Пребывание с Кристой и Даной на самом деле подняло мне настроение. Дана только что закончила начальную школу и осенью собиралась в среднюю. Она гордилась своими отличными оценками, как и Криста. Мне же было спокойно просто сидеть и слушать их разговор матери и дочери. Расслабляюще и одновременно грустно. Криста, конечно, это заметила и сделала все возможное, чтобы вовлечь в разговор меня.

– Бобби, как давно ты занимаешься бегом? Все в фирме знают, что ты бегаешь по утрам перед приходом в офис. Как далеко ты бегаешь каждую неделю? Ты бегал в Университете Южной Калифорнии?

– Ну, да, я бегал в UGA, в команде по кросс-кантри осенью и легкой атлетике весной. По правде говоря, я не был достаточно хорош, чтобы бегать в команде NCAA, особенно в таком первом дивизионе, как Джорджия, но понравился тренерам. Им понравилась моя трудовая этика, и они разрешили мне бегать. Я даже не занял ни одного места ни в одном забеге, но участие в этих командах стало отличным опытом. Меня называют спортсменом-стипендиатом, что значит не так уж много, но на футбольных матчах в Джорджии я получаю отличные места.

– Подожди-подожди, мистер Бобби. Ты учился в Джорджии, играл в командах Джорджии и ходил на футбольные матчи Джорджии? Я люблю Джорджию. Мама говорит, что я могу туда поехать, если буду хорошо учиться, потому что получу стипендию Надежды, которая за все будет платить.

– Дана, ты права, стипендия «Надежда» – замечательная вещь. Тебе просто нужно продолжать учиться, чтобы получить на нее право.

– Знаю-знаю. Мама говорит мне об этом почти каждый день.

Это говорил одиннадцатилетний ребенок. Довольно зрелая, – как мне показалосб, – и довольно умно со стороны ее мамы подталкивать ее к хорошим оценкам. Мы еще немного поговорили, о школе и «Мэйкон Бейкон», нашей местной бейсбольной команде низшей лиги, и Криста, нахмурившись, сказала о предстоящем концерте в Атланте. Очевидно, было какое-то обещание поехать туда, если конкретная маленькая девочка получит пятерки в табеле успеваемости. Мама теперь немного ерзает.

– Ну, дамы, – прервал я, прежде чем ерзание и хмурость усилились, – мне пора. Спасибо, что включили меня в ваши планы на ужин. Курица была хороша, но компания – намного, намного лучше. Вы вдвоем заметно улучшили мой день, и я вас за это благодарю. Дана, было приятно познакомиться. Криста МакДугал, увидимся в понедельник, и я просто хочу сказать: мне нравится твоя фамилия. Надеюсь, вы обе хорошо проведете выходные.

Уходя, я услышал, как Дана спрашивает свою мать:

– Твоя фамилия? О чем это он, мам? – Это заставило меня усмехнуться.

Однако, ухмылка исчезла, когда я вернулся домой. Там меня ждала Джанет, в готовности поворчать на меня за то, что я не пришел домой в назначенное время. Я ее опередил.

– Джанет, – сказал я, входя в дом, – даже не начинай. Мне нужно было побыть с собой. Если ты не готова мне сказать, что отменила свои планы по измене на следующей неделе, я даже не хочу находиться с тобой в одной комнате.

– Ну, Бобби, думаю, у меня есть хорошие новости, о которых ты бы уже узнал, если бы пришел домой в приличное время.

Ладно, она начала самоокапываться, но мне было интересно услышать, какие хорошие новости у нее могут быть, поэтому я попросил ее продолжать.

– Я сегодня поговорила с Джеймсом... то есть, поговорила с учителем, и сказала ему, что ты очень расстроен из-за курса на следующей неделе.

– Говори прямо: что на следующей неделе у тебя будет секс с другим мужчиной, – влез я со своим собственным подкопом.

– Боже, Бобби, пожалуйста. У тебя одно мнение, а у меня другое. Но я и правда люблю тебя и хочу сделать так, как лучше для нас, поэтому мы с учителем пришли к компромиссу. Он оставляет депозит себе, а я в первый день иду на урок. В конце дня мы с ним решаем, приду ли я на урок еще раз. Если кто-то из нас, он или я, посчитает, что дополнительные занятия пользы мне не принесут, я не буду платить ему оставшиеся деньги и не приду для дальнейших уроков. Разве это не компромисс, с которым ты сможешь жить?

Моей первой мыслью было: Марсианский шлюхолуч, – и я чуть не рассмеялся. Но потом у меня появилась другая мысль.

– Джанет, я думаю, что вся эта идея – просто предлог для того, чтобы ты занялась сексом с другим мужчиной, да еще и платила за это. Знаю, что ты не согласна, поэтому у меня есть идея. Давай позвоним твоей маме и спросим, что о твоей идее думает она.

– Ха. Бобби, ты ведь знаком с мамой и папой. Они считают, что углубленная алгебра граничит с греховностью. Любой вид сексуального образования запрещен в Библии около сорока раз, по крайней мере, так они ее читают. Так что, нет. Это не имеет смысла. Как насчет другого: мы больше не говорим об этом до вечера понедельника. А я обещаю в понедельник рассказать тебе обо всем. Если ты посчитаешь, что это бесполезно, если я ничему не научилась, если ты обещаешь быть по-настоящему объективным и скажешь, что мне не стоит туда возвращаться, тогда я не буду. Но ты должен пообещать быть объективным. Договорились?

Я лишь покачал головой и ушел.

***

Еще одна ночь в комнате для гостей и ранний подъем в субботу утром для длинной пробежки, на этот раз приятной, когда еще не слишком жарко, и довольно медленной, пока я не разогрелся, а затем несколько ускорений подряд. Не мои студенческие времена, но неплохо для сорокалетнего юриста. Вернулся в дом, чтобы принять душ, Джанет все еще не встала, и я вышел из дома, чтобы пойти, куда? Не в офис, я уже достаточно насмотрелся на это место за последнее время. Без всяких планов, без намерения, без, эээ, черт, конечно, я намеревался это сделать: я припарковался перед домом Кристы и позвонил в дверь.

– Сейчас открою, – услышал я изнутри голос Кристы. Дверь открылась, и там стояла она: лицо в жирных пятнах, волосы убраны под белый колпак, на руках странного вида перчатки, и все же она выглядела абсолютно красивой. Но голос у нее был не такой.

– Бобби, что за? Я чистила духовку. Ты не можешь... Мама, иди сюда, быстро.

Она побежала куда-то обратно в дом. Пока я стоял, поняв, что совершил огромную ошибку, появилась пожилая женщина.

– Я – миссис МакДугал, – сказала женщина, – а ты, должно быть, Бобби. Проходи и садись. Ты что-то сделал там, в Джорджии, и моя внучка думает, что ты мог бы ходить по воде. Моя дочь вчера вечером, возможно, подумала то же самое, но теперь ты приходишь сюда, когда она еще не готова? Уууу. Большая ошибка, мистер.

– Вы правы, миссис МакДугал. Я чувствую себя очень глупо. Вы не можете просто сказать ей, что я сожалею, и что позвоню ей позже или, может быть, просто увижусь с ней в понедельник.

– Нет, сэр. Ты нагадил на пол, а теперь оставайся и убирай. Она убежала, чтобы привести себя в порядок, а ты будь достаточно вежлив, чтобы подождать ее, сказать нужные комплименты и самому объяснить, что сожалеешь. Понятно?

– Да, мэм, вы правы. Я ее подожду. А Дана здесь? Пока жду, я мог бы поговорить с ней.

– Нет, Дана играет в футбол, и примерно через час Криста должна за ней заехать.

– Хорошо, я просто тихо посижу.

– Умф, – сказала она, уходя.

Я чувствовал себя абсолютным идиотом и хотел ускользнуть и никогда больше не смотреть на Кристу. Но потом она вернулась в гостиную, и я был рад, что остался. Ее головной убор и перчатки исчезли, она успела умыться и даже накраситься, нанести помаду и переодеться. Конечно, она выглядела великолепно. Она проработала в «Бингхэм, Карлтон и Квик» по меньшей мере год, а я и не замеxfл. Может быть, я просто никогда на нее не смотрел. Моя ошибка.

– Бобби...

– Криста, подожди, пожалуйста. Позволь сказать, как я сожалею, что ворвался без звонка. Я чувствую себя очень глупо, за свой идиотизм и особенно за то, что ввел тебя в смущение. Ты должна знать, я встретил твою маму, и она слегка меня пожурила, и я все это заслужил.

– Да, в этом она довольно хороша. Я не знаю, почему ты здесь, и мне было довольно неловко, когда я открыла дверь.

Я начал, было, перебивать, но она продолжила:

– Подожди, Бобби, дай закончить. Сегодня утром Дана играет в футбол. Как насчет того, чтобы вместе поехать на футбольное поле. Мы сможем посмотреть, как она играет, а ты расскажешь, почему пришел сегодня утром.

– Ммм, хорошо, все в порядке, и еще раз прости, что поставил тебя в неловкое положение. С моей стороны это было ужасно грубо.

– Да, было, но теперь давай оставим это в прошлом и пойдем смотреть футбол.

И мы так и сделали. Мы поехали посмотреть, как играет Дана. Довольно хорошо, но не отлично. Во время игры у нас с Кристой было время поговорить, ну, говорил больше я, а она издавала сочувственные звуки. После того как некоторое время я слушал мое кваканье и нытье о Джанет, а игра уже заканчивалась, Криста прервала мой монолог.

– Бобби, тебе нужно ловить рыбу или снимать наживку. Ты ведь понимаешь, что это значит?

Я слегка пожал плечами, и она попробовала другой афоризм.

– Тебе нужно пописать или слезать с горшка. Господи, Бобби, ты должен либо принять то, что она говорит, что собирается сделать, а я знаю, что ты этого не хочешь, либо, самым строгим и злым голосом сказать ей, что если она на это пойдет, то ты абсолютно, наверняка подашь на развод на следующей неделе. И ты должен заставить ее в это поверить.

Вот так и закончился наш разговор. С радостным сиянием одиннадцатилетнего ребенка, выигравшего игру прибежала Дана. Я предложил пригласить их на обед, но Криста быстро отказалась. Работа на дому для них обеих, сказала она. Я высадил их у их таунхауса и направился... куда же еще, в офис. Я не мог встретиться с Джанет лицом к лицу, уже сбежал в тот день, не хотел звонить друзьям, что привело бы к неудобным вопросам, и не хотел идти в бар. Поэтому сидел в своем кабинете и размышлял. От Элизабет по электронной почте пришел проект заявления о разводе. Я просмотрел его, отправил ей несколько придирчивых замечаний и наконец, пошел домой.

Когда я вошел, Джанет готовила ужин. Она поздоровалась, не стала говорить о слоне в комнате, и я тоже не стал. Мы вместе поужинали, вежливо поговорили о погоде и учебном годе, в общем, бессмысленная болтовня. Я убрался после ужина, так как она все приготовила. Когда я закончил, она смотрела что-то по телевизору. Я ее проигнорировал и направился в свой кабинет.

– Бобби, не хочешь посмотреть со мной фильм по телевизору? Это...

– Нет, Джанет, у нас – огромный слон в комнате, и пока мы его не решим, мне не очень удобно сидеть рядом с тобой. На следующей неделе мы примем решение: либо ты прекращаешь свой план измены, либо, если пойдешь на это, я подаю на развод.

Я пошел дальше в свой кабинет. Позже лег спать, снова в комнате для гостей. Спалось не очень хорошо, но меня это не удивило.

***

На следующий день, в воскресенье, я отправился на зарядку, а затем позавтракал в одиночестве, не беспокоя Кристу и не желая сегодня видеть жену. К счастью, «Мэйкон Бейкон» в тот день играли дома, и я пошел на их игру. Они проиграли, но я хорошо провел время, на некоторое время погрузившись в атмосферу игры. В конце концов, игра закончилась, и я медленно, неохотно направился домой. Думал остановиться в мотеле, но хотел дать Джанет последний шанс спасти наш брак.

Никакого совместного ужина. Не знаю, ела ли она вообще. В конце концов, я приготовил сэндвич и сидел в своем кабинете, пока не устал настолько, что лег спать. Когда направился в свободную спальню, ко мне подошла Джанет.

– Бобби, я просто хочу, чтобы ты знал, что завтра все закончится. Когда ты вернешься домой с работы, мы сможем сесть и поговорить, и ты – не я, а ты – сможешь решить, возвращаться ли мне за новыми инструкциями в среду.

– Джанет, мы просто ходим по кругу. Завтра ты мне изменишь, и почему-то этого не видишь. Твоя измена положит конец нашему браку, и этого ты тоже просто не видишь.

– Бобби, нет, я обещаю, вот увидишь. Завтра все станет лучше.

Сумасшедшая, ну, то есть, действительно психически больная? Или просто сошла с ума из-за какого-то другого члена? Или поражена настоящим марсианским шлюхолучом? Да хрен его знает. Я чувствовал, что она сводит меня с ума.

Я ничего не ответил и ушел спать.

***

Понедельник начался с телефонного звонка Элизабет, чтобы заверить, что за Джанет будет следить частный детектив, если она пойдет на «инструктаж». Я отправился на работу, но не ожидал, что смогу сделать хоть что-то реальное. Сидел за своим столом, буквально уставившись на телефон, ожидая звонка от частного сыщика.

Незадолго до полудня телефон действительно зазвонил, но звонок был от Элизабет, адвоката по разводам, а не от частного сыщика.

– Бобби, несколько минут назад мне позвонил частный детектив и сообщил, что проследил за твоей женой до дома на Ларами Драйв. Она вошла в дом около часа назад и до сих пор не выходила. Этот частный детектив также является сотрудником суда, и сможет вручить ей документы о разводе в этом доме, если ты хочешь, чтобы я сказала ему это сделать.

– Элизабет, спасибо за сообщение. У меня просто нет выбора. Пожалуйста, пусть она получит документы. Может ли частный детектив записать это вручение? Ну, то есть, я бы хотел увидеть ее реакцию, если это возможно.

– Уверена, что у частного сыщика есть видеокамера. Я ему скажу, чтобы он все записал, и позже сегодня пришлю тебе по электронной почте.

– Спасибо, Элизабет, дай мне знать, когда я буду должен тебе больше за твой гонорар или гонорар частного детектива.

– Не беспокойся, сейчас позаботься о себе.

Позже тем же днем действительно пришло видео, прикрепленное к электронному письму. Просматривая его на своем ноутбуке, я чувствовал лишь грусть, никакого гнева, но и слез тоже не было. Камера, должно быть, была прикреплена к нагрудному карману частного сыщика. Все началось с того, что он постучал в дверь. Наконец, дверь открыл высокий, красивый, подтянутый парень, одетый в халат и выглядевший растрепанным.

– В чем дело? – крикнул парень частному сыщику.

– Мне нужно поговорить с миссис Джанет Томас, – ответил тот.

– Что? Здесь нет никого с таким именем.

– Слушайте внимательно, – ответил частный детектив. – Я – присяжный офицер Высшего суда округа Мэйкон-Бибб, и знаю, что миссис Томас находится в этом доме. Сообщите ей, что она должна предстать передо мной или пострадать от последствий.

Вау, – подумал я, – я должен им восхищаться. Все, что он говорит, абсолютно правдиво и абсолютно бессмысленно, но придурок, открывший дверь, очевидно, этого не знает.

– Хорошо-хорошо, подождите минутку, я попробую ее найти.

Он исчез из поля зрения видеокамеры, вернувшись в дом. Затем, к моей вечной печали, в дверях появилась Джанет, тоже в халате и тоже в растрепанном виде.

– Я Джанет Томас. Почему вы меня ищете? – сказала она.

– Мэм, могу я увидеть ваши документы? – спросил частный детектив.

– Подождите минутку, – она исчезла в доме и появилась снова через несколько минут. – Вот мои водительские права. Теперь скажите, кто вы и зачем я вам нужна.

Частный детектив поднесла водительские права к камере, а затем передал их обратно вместе с папкой документов.

– Джанет Томас, вам вручено прошение о разводе и сопутствующие документы. Вам рекомендуется проконсультироваться с адвокатом по вашему выбору.

Джанет рухнула на пол. Видео оставалось включенным достаточно долго, чтобы сфокусироваться на ней, лежащей на полу, а затем погасло. Наверное, я тоже отключился, потому что не двигался, пока, в конце концов, не поднял голову и не увидел стоящую перед моим столом Кристу.

– Бобби, она сделала это, не так ли? О, ты бедный, дорогой. Хочешь? О, я не знаю, я даже не знаю, что тебе сказать. Можешь прийти ко мне домой на ужин, если хочешь. Моя мама кое-что приготовила, так что, должно быть вкусно. Я знаю, Дана будет рада тебя видеть.

– Спасибо, Криста, но я ни для кого не буду хорошей компанией. Но могу я воспользоваться приглашением позже?

– Конечно, можешь. Ты можешь приходить в любое время. Только не забудь сначала позвонить.

Последнее было сказано с крошечной ухмылкой. В ответ я тоже ухмыльнулся.

– Спасибо, Криста, я правда имею это в виду. Увидимся завтра.

– Хорошо.

Она ушла, а я остался сидеть, жалея себя и даже, хотите верьте, хотите нет, жалея Джанет. Что бы она ни хотела получить от своего «сексуального образования», я знал, что только не заявление о разводе.

В конце концов, я отправился в ближайший мотель, чтобы провести ночь. Несколько раз мне на мобильный звонила Джанет, но я не отвечал и отключил телефон.

***

Долгая ночь, мало сна, пробежка на следующее утро, которая ничем мне не помогла. Так шла моя жизнь в течение следующих нескольких недель. Я вернулся в дом, перед этим убедившись, что Джанет ушла, чтобы взять одежду и другие необходимые мне вещи. Я нашел себе квартиру, довольно хорошую и недалеко от работы. Я совсем не разговаривал с Джанет, даже не видел ее до нашего слушания о разводе.

Мы с Элизабет сидели за одним столом, Джанет и ее адвокат – молодой парень, с которым Элизабет поздоровалась, – сидели за другим. Я оглядел зал суда и заметил мужчину с видео. Указал на него Элизабет. Она пожала плечами и сказала, чтобы я не волновался. Я – не судебный юрист, поэтому присутствие в суде для меня – редкость. Судебный пристав призвал всех встать, мы встали, и вошла судья: пожилая женщина в черной мантии, уже просматривающая бумаги, когда села за свой возвышенный стол.

– Адвокаты, дело «Томас против Томас». Вы оба готовы приступить? – Оба ответили утвердительно, и она продолжила:

– Мисс Дженкинс, как адвокат истца, вы выступаете первой, и напоминаю обоим адвокатам: никакой театральщины. Здесь нет присяжных, так что, представление вам не поможет и может навлечь на вас неприятности. Ясно?

Оба снова сказали «да», и судья кивнул Элизабет.

– Ваша честь, это прямой иск о разводе, основанный на супружеской измене миссис Томас. Мистер Томас, мой клиент, не просит и не предлагает никаких алиментов. Детей нет, супружеский дом в аренде, сбережения будут делиться 50/50, и обе стороны оставят себе собственные пенсионные счета. Все, как указано в исковом заявлении.

Она села.

– Спасибо, адвокат, восхитительно кратко. Всегда такое ценю. Мистер Грэм, как адвокат ответчика, есть ли у вас ответ?

– Есть, ваша честь. Моя клиентка отрицает обвинение в прелюбодеянии, и мы готовы представить доказательства того, что никакого прелюбодеяния не было, ни в том виде и месте, о которых говорится в заявлении истца, ни в какое-либо другое время.

– Каковы ваши доказательства? – спросил судья.

– С вашего разрешения, ваша честь, я хотел бы вызвать свидетеля.

– Безусловно, это должно быть интересно.

– Ваша честь, я вызываю для дачи показаний Джеймса Пауэра.

Конечно, к скамье подсудимых встал и подошел парень с видео. Он был приведен к присяге и сел в кресло свидетеля. Адвокат Джанет попытался представить его как эксперта по сексуальному воспитанию.

– Мистер Пауэр, пожалуйста, расскажите суду о ваших отношениях с миссис Джанет Томас.

– Я был нанят миссис Томас в образовательных целях, для проведения краткосрочного курса обучения сексуальным техникам, чтобы улучшить сексуальные реакции ее и ее мужа друг на друга.

– А вы имеете право преподавать курсы сексуального образования?

– Да, Калифорнийским советом по половому воспитанию, от которого у меня есть диплом.

– И берете ли вы плату за эти курсы?

– Да, моя стандартная плата составляет 1000 долларов за трехдневный курс. В случае с миссис Томас, она мне сказала, что ее муж возражает против курса, и я скорректировал учебный план так, чтобы он начинался только с одного дня обучения в обмен на внесенный ею залог в 500 долларов.

– Включает ли этот один день обучения сексуальный контакт?

– Нет, мэм, нет. Миссис Томас получила заявление о разводе еще до того, как мы перешли к реальному половому акту. Она была настолько расстроена заявлением о разводе, что мы больше не встречались для дополнительного обучения.

– Спасибо, мистер Пауэр. У меня больше нет вопросов.

Судья повернулся к Элизабет:

– Советник, у вас есть вопросы к этому свидетелю?

– Да, ваша честь, несколько.

Вставая, Элизабет шепнула мне:

– Возможно, тебе это понравится.

Обращаясь к свидетелю, она продолжила:

– Мистер Стринговиц, могу я называть вас так, поскольку это ваше настоящее имя, верно?

– Эээ, ну, меня зовут Пауэр, то есть Стринговиц – это имя, которое у меня было, когда я родился, но больше я им не пользуюсь.

– Мм, вы перестали им пользоваться потому, что это имя указано в вашем протоколе об аресте?

– Протестую, ваша честь, – вскочил адвокат Джанет и начал говорить дальше, но судья подняла руку.

– Мисс Дженкинс, я склонен согласиться с мистером Грэмом, как это может относиться к делу?

– Ваша честь, это имеет отношение к делу в двух отношениях: Во-первых, как вы знаете, уголовное осуждение влияет на надежность показаний свидетеля. Во-вторых, уголовное осуждение мистера Стринговиц связано с обвинением в супружеской измене.

– Можете продолжать, но вы должны знать, что я сомневаюсь в уместности этого.

– Да, мэм, спасибо. Итак, мистер Стринговиц, пожалуйста, скажите суду, сколько раз и за какие правонарушения вы были осуждены, в частности, в штате Калифорния.

– Эээ, ээ, я... – Он посмотрел на адвоката Джанет в поисках помощи, но остался в одиночестве. – Ну, эээ, это была, эээ, ну, эээ, проституция, – наконец прошептал он, как будто это могло помочь.

– Мистер Стринговиц, вы сказали, что были арестованы за проституирование в штате Калифорния?

– Ну, да, но...

– И сколько раз вы были осуждены, признав себя виновным или будучи признанным виновным, по обвинению в проституции, сводничестве или аналогичных обвинениях в получении денег за секс? Согласны ли вы с тем, что это число не менее двадцати четырех?

– Ваша честь, адвокат истца подталкивает свидетеля. Я возражаю, – сказал адвокат Джанет.

– Мистер Грэм, как вы знаете, ну, как вы должны знать, адвокат истца проводит перекрестный допрос вашего свидетеля и имеет право задавать наводящие вопросы. Продолжайте, мисс Дженкинс.

– Спасибо, ваша честь. Итак, мистер Стринговиц, по меньшей мере двадцать четыре обвинительных приговора за секс за деньги. Это правильно?

– Ну, некоторые из них были просто...

– Пожалуйста, мистер Стринговиц, да или нет.

– Хорошо, тогда да.

– Спасибо. А что касается вашего диплома от «Совета по половому воспитанию», сколько часов аудиторных занятий вы посетили, чтобы получить его?

– Ну, на самом деле никаких занятий в классе не было. Видите ли, я получил диплом в основном за счет практики.

– Вы имеете в виду «обучение на рабочем месте»? Значит, занимались сексом со студентами или потенциальными студентами?

– Да, так и учатся, знаете ли.

– Уж точно. Переходя к вашей встрече с миссис Томас, вы предварительно квалифицировали ее для прохождения вашего курса сексуального образования?

– Да, я это сделал, это стандартная процедура.

– И какие методы вы использовали для ее предварительного отбора?

– Ну, если говорить простыми словами, она сделала мне минет, а ей отлизал, ну, вы знаете, оральный секс, чтобы я смог оценить уровень ее опыта и то, насколько комфортно она себя чувствует при этих половых актах.

– Спасибо, мистер Стринговиц, за наиболее информативную серию ответов. Ваша честь, хотя это и необычно, я надеюсь, что вы позволите мне кратко изложить показания мистера Стринговица. Я думаю, это будет полезно как для моего клиента, так и для обвиняемой.

– Приступайте, мисс Дженкинс.

– Спасибо, ваша честь. Мистер Томас, – сказала Элизабет и повернулась к Джанет, – и миссис Томас, в своих показаниях мистер Стринговиц признается, что является осужденным мужчиной-проститутом, с ничего не значащим дипломом, которому миссис Томас заплатила 500 долларов за секс с ней под видом образования. К несчастью для миссис Томас, несмотря на маскировку, проституцией в Джорджии все равно является преступлением, за которое мистер Стринговиц может быть арестован как проститут, а миссис Томас – как его клиентка. Прелюбодеяние в Джорджии не обязательно должно включать то, что называется проникающим сексом. В Джорджии в определении прелюбодеяния оральный секс, как описал его мистер Стринговиц, безусловно считается сексом. Таким образом, я боюсь, что миссис Томас на самом деле виновна в прелюбодеянии. Ваша честь, у меня больше нет вопросов к этому свидетелю.

– Мисс Дженкинс, вы умело изложили свою позицию. Мистер Грэм, есть ли у вас ответ для обвиняемого?

– Ваша честь, можно сделать небольшой перерыв для рассмотрения аргументов мисс Дженкинс?

Судья и правда объявил перерыв, и слушание затянулось на некоторое время, но Элизабет явно победила. Позже она мне сказала, что получить информацию о Стринговице было довольно легко. Его выгнали из Калифорнии за то, что он проворачивал свои аферы со слишком большим количеством глупых женщин, особенно замужних. Джанет была одной из многих.

Говоря о Джанет, когда мы выходили из зала суда, я услышал, как она жаловалась своему адвокату:

– Но я ведь даже не занималась сексом с этим засранцем.

Развод был разрешен практически на тех же условиях, которые представила судье Элизабет. Джанет так и не арестовали за ее роль в отношениях со Стринговицем, но его обвинили в мужской проституции и предоставили выбор: немедленно покинуть Джорджию или провести девяносто дней в окружной тюрьме. Конечно, он решил уехать, вероятно, надеясь найти лучшее место для своей сексуальной аферы. Позже я узнал, что он совершил ошибку, проехав через маленький городок, где жила семья Джанет. Удалось ли ему выбраться из города, я не слышал.

***

Мы с Кристой встречались, пытались завязать серьезные отношения, но ничего не вышло. Мне больше нравились ее мама и маленькая дочка, чем Криста, и думаю, она смогла это понять. Но мы стали друзьями, и до сих пор ими остаемся.

Я получил свой большой бонус и стал партнером, но затем Джон Томпсон, мой клиент-застройщик торгового центра из Нэшвилла, сделал предложение, от которого я не смог отказаться. Он был достаточно впечатлен моей работой над его проектом в Мейконе и предложил мне должность на полный рабочий день в своей штаб-квартире в Нэшвилле, с долевым участием в его новых проектах. Больше риска, чем оставаться в юридической фирме, но, как оказалось, и гораздо больше вознаграждения.

***

Примерно через год после развода я получил весточку от мамы Джанет. Она получила мой номер в Нэшвилле от моей старой юридической фирмы и позвонила, чтобы сказать, что Джанет умерла. После развода она вернулась в южную Джорджию и жила со своими родителями. У нее начались головные боли, и когда она обратилась к врачу, у нее обнаружили огромную опухоль мозга. Через несколько недель она умерла.

Через несколько месяцев после того как я узнал о смерти Джанет, я был в Таллахасси, штат Флорида, изучал потенциальное место для торгового центра. Решил заехать в маленький городок ее семьи и отдать дань уважения ее могиле. Там я нашел надгробный камень; он выглядел так, словно его только что установили. На нем были даты ее рождения и смерти, а также надпись: Джанет Томас, любимой дочери и любящей жене.

Это заставило меня отступить. Я стоял, потерянно вспоминая время, проведенное с Джанет: столько хороших времен и такой ужасный конец. Могло ли ее сумасшествие быть вызвано опухолью мозга? Думаю, что да, ведь опухоли мозга существуют, а марсианские шлюхолучи – нет. Я был готов принять надпись на могиле; в конце концов, почти всю нашу совместную жизнь она была правдой. Мне стало легче, я стал лучше относиться к себе и своему будущему, вспоминая любящую жену.

Это действительно конец моей истории, в память о моей любящей жене.