Пивная вечеринка на открытом воздухе. Часть 1

На днях по дороге домой из аэропорта произошла забавная вещь. Нет, не такая забавная как «ха-ха», а забавная, в смысле — странная. Я увидел, как моя жена сидит на коленях у другого мужчины, и они этак переплелись друг в друге, а еще все это было на публике.

Мне удалось произвести проверку системы на площадке клиента намного раньше, чем все (включая меня) ожидали, фактически — раньше более чем на целый день. В четверг, когда мы последний раз разговаривали, я сказал своей жене Эбби, что, скорее всего, смогу прилететь в город в воскресенье в полдень, а если нет, то вечером.

Эбби сказала, чтобы я не беспокоился, она звонила сестре, и в субботу они где-нибудь поужинают, а потом потусят. Я не стал это комментировать; Эбби знает, что я чувствую к Эми, ее старшей сестре. Ну, не намного старше, разница в их возрасте — всего одиннадцать месяцев, и будучи единственными детьми в семье с одним родителем — матерью — они стали больше похожи на близнецов, чем просто на сестер.

Но Эми — неисправимая шлюха, и хотя я не могу этого доказать, но нет дыма без огня, особенно если его так много. Я лично знаю о трех браках, причиной распада которых она стала, не считая, конечно, своего собственного. Тем не менее, я знал, насколько они преданы друг другу, и уничижительное замечание в адрес сестры Эбби не стоило пары недель домашнего бойкота. Так что, я стиснул зубы и просто и лаконично сказал:

— Делай как хочешь... — Даже это вызвало раздраженное пыхтение на другом конце телефонной линии.

Как бы то ни было, я обнаружил, что могу закончить свою проверку поздно вечером в пятницу, поэтому тогда же я выписался из своего номера в мотеле, чтобы успеть на первый же доступный рейс в субботу утром, и к двум часам вечера приземлился в Атланте. Я подумывал о том, чтобы позвонить Эбби, но вспомнил, что она говорила, будто они с Эми в этот день пойдут по магазинам, перед тем, как идти гулять вечером. Я ожидал, что Эбби зайдет домой переодеться и, возможно, принять душ перед ужином, поэтому решил, что направлюсь домой и застану ее там.

Наш район — то, что называется «переходной», то есть еще не самый дорогой, но уверенно набирающий обороты. Это — смесь жилых, многосемейных, легких коммерческих и деловых домов, со зданиями от шестидесяти до семидесяти лет с момента постройки, старыми и новыми жилыми комплексами, от этакого «шика потертости» до действительно хороших дорогих многоэтажных таунхаусов, а некоторые многоуровневые дома называют «массовыми особняками».

***

По дороге домой из аэропорта я обычно проезжаю мимо любимого магазина алкогольных напитков. Я вспомнил, что попросил Муранди (его владельца) заказать для меня моего любимого калифорнийского рислинга Коламби Вэлли Смоукрайз позднего урожая. Он оставил мне сообщение, что достал для меня целый ящик, поэтому я решил заехать к нему по дороге домой и забрать. Мы с Муранди немного поговорили, и он сообщил мне, что в маленьком соседском баре под названием «Ласт Дроп Инн», расположенном чуть ниже торгового центра, открылся барбекью и пивной фестиваль на открытом воздухе с живой музыкой, и он не знает, проеду я там или нет. Он подумал, что мне, возможно, придется вернуться обратно по главной улице и сделать крюк вокруг квартала, вместо того чтобы проехать через парковку, как я обычно делаю, уезжая из его магазина домой.

Эта часть стоянки частично блокировалась паркующимся внедорожником, но музыкальная группа еще только настраивалась, и казалось, что я смогу проехать через другой конец стоянки и выехать обратно в переулок, который ведет ко мне домой, вместо того чтобы объезжать три квартала. «Ласт Дроп» был одним из наших привычных мест для выпивки, хотя это был своего рода шумный бар, где тусовалось изрядное количество байкеров и желающих выглядеть крутыми. Но Рэнди Симмонс, владелец этого места, был одним из моих клиентов; моя компания установила у него системы внутреннего и наружного видеонаблюдения, и у нас был с ним постоянный контракт на обслуживание, поэтому, когда туда входили Эбби или я, нам никогда не докучали.

Я решил все же попытаться проехать через парковку, поэтому подогнал машину к этому внедорожнику, и мне пришлось остановиться, когда из-за него вышел мужчина, двинувшись в сторону бара на открытом воздухе. Когда мне пришлось остановиться, я оглядел толпу и, к своему большому удивлению и шоку, увидел под тентом в дальнем конце стоянки несколько сидящих и выпивающих человек.

Это был не просто шок. Дело в том, что одним из этих людей была Эбби, и она сидела на коленях у Чарльза Смита. Мы с Эбби были знакомы с Чарльзом, он являлся одним из постоянных посетителей «Ласт Дроп», своего рода байкером, у которого, казалось, не было постоянной работы, но почему-то всегда были деньги. Хотя мы с ним и не общались, но видели его более или менее еженедельно либо в Ласт Дроп, либо в Санчо Панчос, нашем любимом мексиканском ресторане, примыкавшем сзади к Ласт Дроп на другом конце торгового центра.

Так что удивление было не столько в том, что Эбби сидела у него на коленях, сколько в том, что они были тесно переплетены руками друг с другом, он уткнулся носом в ее шею, и все это было на виду у всех.

***

Возможно, сейчас самое время упомянуть несколько важных факторов, которые вызвали у меня шок. Во-первых, Эбби не терпела слишком открыто выражать свои чувства, фактически, попытаться поцеловать ее на публике стоило почти драки, поскольку публичное проявление привязанности обычно ею не разрешалось. Во-вторых, Чарльз — негр.

Эбби и Эми выросли в сельской местности на юге Алабамы, и их мать, а особенно их бабушка и дедушка по материнской линии, были, мягко говоря, расистами. Поскольку они с матерью жили с бабушкой и дедушкой, пока обе девочки не закончили среднюю школу, это означало, что и Эми, и Эбби также были скорее расистками. Я слышал, как обе не один раз ругались по этому поводу, если видели на публике смешанную пару, скажем, черный мужчина и белая женщина.

Всю эту сцену мне обязательно нужно было обдумать. Я не мог представить себе, при каких обстоятельствах я обнаружу Эбби с чернокожим мужчиной, практически целующимися на публике. Я включил заднюю передачу и двинулся назад, пока большая часть моего Мурано не скрылась за этим Эксплорером, но при этом я все еще мог видеть Эбби. Пока смотрел, я внезапно почувствовал, как будто кто-то ударил меня кулаком в живот. Эбби повернулась, и они с Чарльзом начали целоваться. И это — публичное проявление привязанности от женщины, однажды пригрозившей дать мне пощечину, если я на публике поцелую ее в губы! А где же Эми? Они должны были быть вместе; но может быть, эта сцена была чрезмерной для Эми, которая уж точно, была более расисткой, чем Эбби.

Я медленно попятился за Форд Эксплорер и припарковался. Я всегда ношу с собой цифровые фотоаппараты, как для работы, так и потому, что я — заядлый пейзажный фотограф-любитель. Я достал свою рабочую Минольту Макссум 5Д и надел телеобъектив с фокусным расстоянием 75—300 мм. Я стоял за «Эксплорером» и, упираясь рукой и ладонью в его заднюю панель, сделал несколько разных снимков, на которых Эбби целуется — черт, можно сказать «обменивается слюной» — с Чарльзом. Я услышал правее от себя, напротив того места, где сидели Эбби с Чарльзом, громкий смех. Повернув камеру в эту сторону, я увидел Эми, сидящую рядом с тремя мужчинами, как бы подражавшими байкерам, двое из которых также были черными.

Что ж, это была та сторона сестер, которую я никогда раньше не видел. Я не знал, с чего это началось, но узнаю наверняка, и я был вполне уверен, что знаю, чем это закончится, что касается нас с Эбби. Я считаю себя невозмутимым, спокойным, стараюсь не гнать волну, понимаете, «стараюсь ладить», как говорится. Однако при этом, черт возьми, я не могу мириться с таким поведением Эбби, особенно в случае, когда если бы это был я, она бы дала мне пощечину или, по крайней мере, отшатнулась от меня, и продолжением стал бы бойкот.

Я также сделал несколько снимков Эми и ее группы, а затем повернул камеру обратно как раз в тот момент, чтобы сфотографировать Чарльза, обнимающего Эбби, с по крайней мере одной рукой прижатой к ее груди. Это было больше, чем я мог вынести, но вместо того чтобы устраивать здесь скандал, который мог бы перейти в насилие, я решил вернуться за квартал, поехать домой и дождаться появления Эбби, прежде чем они с Эми вместе уйдут гулять. Я мог лишь надеяться, что это — какое-то недоразкмение из-за того, что Эбби была пьяна, хотя я в этом и сомневался.

Вернувшись в машину, я позвонил домой, чтобы зафиксировать время. Затем позвонил на мобильный телефон Эбби, наблюдая за ее реакцией, чтобы узнать, что она сделает. Она вытащила телефон, посмотрела на номер звонящего и перевела вызов на голосовую почту. Ну, по крайней мере, частичный ответ у меня уже был.

— Привет, дорогая, — сказал я на запись, — это я, звоню, просто чтобы узнать, что вы с Эми собираетесь делать. Я буду дома раньше чем думал. Я позвоню тебе опять из аэропорта, когда прилечу. Я оставил сообщение также и на домашний телефон.

Я поехал домой, отключил нашу домашнюю систему безопасности и внес свой багаж в дом. Затем поднялся наверх в нашу спальню. Я сразу заметил, что кровать не была застелена, как Эбби это делает каждое утро, но что покрывала просто небрежно накинуты. У меня возникло странное чувство тошноты, когда я снова стянул покрывала и заметил явные признаки того, что в нашей постели кто-то занимался сексом...

***

Однажды я упал, играя в гольф, и единственное, что на самом деле помню из этого падения, было то, что все вокруг, кажется, двигалось в замедленном темпе, и что мое зрение стало похожим на туннельное, как будто я смотрю сквозь телескоп с его большого конца. Сейчас, когда я понял, что именно увидел, была та же самая реакция, что и тогда. На мгновение меня охватила раскаленная добела волна гнева. Я искренне верю, что впервые в моей взрослой жизни я мог совершить насилие над кем-то, будь то мужчина или моя распутная жена.

Я прошел в запасную спальню и распаковал свой багаж. Я открыл свой ноутбук и зашел на свой офисный сервер, чтобы узнать новости за последние двенадцати часов. Войдя в систему, я увидел мигающий значок моей домашней системы безопасности. Может быть, он активировался, и я смогу увидеть, что произошло. Однако, войдя в домашнюю систему, я увидел, что прошлой ночью кто-то, по всей видимости, Эбби, отключил систему мониторинга. Что ж, это ответило мне еще на один вопрос. Однако я горжусь тем, что веду себя спокойно, хладнокровно и собранно; Это была одна из черт, которые сделали меня и моего партнера такими успешными в нашем бизнесе систем безопасности, и это была моя способность сохранять спокойствие даже в центре урагана.

Чего Эбби не знала, так это того, что наш дом был оборудован всеми приборами и всеми доступными вариантами для обеспечения максимальной безопасности как дома, так и домашнего офиса. Более того, система являлась демонстрацией, используемой нами для потенциальных клиентов, и у нее была особенность, о которой никто, кроме меня и моего партнера, не знал. Ее можно было активировать удаленно, либо из моего офиса, либо с моего ноутбука через VPN-соединение с моим офисом, и если активировать ее таким образом, то видеонаблюдение системы не может быть отключено из дома, хотя, если такая деактивация была предпринята, система отреагирует так, словно видеонаблюдение было отключено.

Затем я активировал всю систему в первый раз, кроме тестового запуска для возможных клиентов, все было горячем режиме. Камеры наблюдения, охватывавшие все комнаты, кроме туалета в ванной, аудио — и видеозапись удаленно передавались на перезаписываемый DVD-диск на сервере в нашем подвале, с передачей резервной копии в мой офис.

Я сидел в ожидании в кабинете, в кресле, смотря гольф, до восьми вечера, когда стало очевидно, что перед своим уходом Эбби домой не вернется. Я вернулся в свою машину и поехал к квартире Эми, но хотя машина Эми была там, машина Эбби отсутствовала, а окна квартиры, которые я мог видеть, были темными.

Я поехал обратно в «Ласт Дроп», но там все уже было заренесено обратно внутрь. Я припарковался и подошел к двери, чтобы посмотреть, увижу ли от двери Рэнди. Он был за стойкой, но в самом близком к входной двери ее конце, поэтому я прошел внутрь и подошел к стойке. Я никогда раньше не видел, чтобы Рэнди выглядел потрясенным, но на его лице, когда он увидел меня, было явно шокированное выражение.

— Рэнди, чувак, как дела?

— Марти, вот это сюрприз! Я слышал, что ты — в командировке за пределами штата.

— Правда? А от кого ты это слышал, от моей любящей жены?

У Рэнди на лице появилось забавное выражение, как будто он съел что-то кислое.

— Да... ну, я не знаю... где я это слышал, понимаешь?

— Ну так, видел ты сегодня Эбби и Эми? Я слышал, днем у вас устроили пивную вечеринку на открытом воздухе, и они собирались быть здесь.

Рэнди довольно долго молчал.

— Марти, мы дружим долгое время. Ты проделал для меня большую работу и дал мне много информации о моей системе безопасности, но я не хочу вмешиваться в эту ситуацию.

— Рэнди, лучший способ избежать этой ситуации, как ты так искусно выразился, — это рассказать мне, что ты видел сегодня днем. Я почти уверен, что ты меня не шокируешь.

После чего Рэнди рассказал, что когда пивная вечеринка раскрутилась, он вышел наружу, чтобы все проверить, и увидел то же, что видел и я: Эбби и Эми целовались с Чарльзом и некоторыми другими из его черных байкеров. Он сказал, что был шокирован, и решил пойти поговорить с Эбби, после чего она встала с колен Чарльза и села рядом с ним. рассказы эротические Рэнди вел себя так, будто не заметил, что произошло, но решил спросить обо мне, и именно тогда Эбби сказала ему, что меня не будет в городе до воскресенья.

Рэнди также поговорил с Эми, отметив, насколько демонстративным было поведение Эбби в нашем районе. Эми вспылила, по сути сказав ему, чтобы он занимался своими делами, что Эбби — большая девочка, и кроме того, она просто невинно развлекается со своими друзьями. Рэнди вернулся внутрь, а когда вернулся примерно через тридцать минут, Эбби, Эми, Чарльз и двое его приятелей уже ушли. Рэнди сказал, что не видел, как они уходили, и не знает, куда они пошли.

Я определенно не собирался объезжать всю Атланту в надежде найти машину Эбби, поэтому сел и заказал ужин. Рэнди подошел и сел рядом, пока я ел то немногое, что мог заставить себя съесть. Затем он извинился за свои действия ранее. Он сказал, что просто не знал как реагировать, и судя по тому, как действовали Эми и Эбби, он подумал, что, возможно, я уже об этом знаю.

— Черт, нет, я об этом не знал, но прилетел рано и проезжал здесь, остановившись у Муранди. Я видел большую часть того, о чем ты мне только что рассказал. Я не знаю, о чем она думает, что делает, но нашему браку вот-вот настанет хана, если только сегодня вечером она не даст по-настоящему серьезные и правдивые объяснения.

После того как я закончил есть, мы с Рэнди еще немного посидели и поговорили. По правде говоря, в любом случае я не был так уж голоден. Я несколько раз пытался дозвониться до Эбби домой, на ее мобильный телефон и в квартиру Эми. Ничего, только голосовая почта, поэтому я оставил сообщения, что звонил, без указания того, что уже вернулся в Атланту.

Наконец, около пол-одиннадцатого я поехал домой, и разумеется, Эбби там не было. После хаотического просмотра спортивных состязаний в течение часа или около того, я поставил будильник и лег спать в гостевой спальне. К моему удивлению, спал я довольно крепко, поскольку будильник меня не разбудил. Проснувшись в воскресенье около семи, я проверил главную спальню (забавно, она уже не была «нашей спальней»), и конечно же, Эбби в постели не было.

Я начал звонить на сотовый телефон Эбби, снова без ответа, звонок переводился

сразу на голосовую почту. Затем я попробовал домашний телефон Эми. В третий раз я позвонил около полдевятого, и Эми ответила.

— Эми, это Марти. Где Эбби?

— Мартин (она всегда называла меня Мартином, потому что говорила, что я этакий «зануда»), она здесь, у меня; подожди, я посмотрю, встала ли она уже?» {Встала ли она уже, теперь есть фраза, которую я мог анализировать} На заднем плане я мог слышать довольно долгий разговор, по крайней мере, на два разных голоса. Наконец, услышал тусклый голос Эбби:

— Привет, Марти. Ты где?

— Я вернулся в город, еду домой. Почему ты у Эми?

— Я провела здесь ночь. Вчера вечером мы обе наклюкались, и сейчас я страдаю с похмелья.

— Ну, ты встретишь меня дома или что ты будешь делать? Ты знала, что я вернусь в город сегодня утром. Почему вчера вечером ты напилась? Вчера я весь день пытался дозвониться тебе домой. Я до поздней ночи звонил на твой мобильный. Ты так и не ответила. Где ты была, что не могла ответить на свой мобильный?

— Марти, меня не было дома со вчерашнего обеденного перерыва, я была с Эми. Думаю, мой мобильный телефон был выключен или, может быть, батарея разрядилась, я не знаю. В любом случае, не кричи на меня. Моя голова раскалывается, и я чувствую, что меня сейчас вырвет. Я не могу вести машину.

— Хорошо, тогда я заеду за тобой и заберу. Мы заберем твою машину позже, или ты вчера ездила с Эми?

— Машину вела я, и уж точно мне не хочется сейчас никуда ехать. Я собираюсь поспать здесь, и приеду домой позже. Почему бы тебе не поехать в офис? Обычно тебе приходится работать над своим отчетом о командировке, а я позвоню, когда почувствую себя лучше и буду готова вернуться домой.

— Эбби, это просто здорово, просто чертовски здорово! Меня не было большую часть недели, и я приезжаю домой ко всему этому. Мне необходимо опять ехать в Саванну, по крайней мере, до вторника. Тебе надо вернуться домой, нам нужно поговорить о том, что, черт возьми, здесь происходит.

На мгновение воцарилась мертвая тишина, а затем она сказала:

— Что значит «что здесь происходит?» Здесь ничего не происходит, и не пудри мне мозги. Я же говорю, что моя голова раскалывается. У меня болит живот, и меня тошнит. Просто езжай в офис, а я позвоню тебе, когда буду готова встретиться с тобой дома.

— Хорошо, Эбби, если ты так хочешь. Я еду в офис. Когда закончу свои отчеты, приду домой. Я буду там не позднее двух часов. Если ты тоже там будешь, мы поговорим. Если нет, я соберу чемоданы в поездку в Саванну и уеду. Тебе решать... и, кстати, никогда больше не говори со мной таким тоном. Меня не волнует, насколько ты больна, не говори со мной так.

— Хорошо, как пожелаешь. Я сказала тебе, что больна. Похоже, для тебя это ничего не значит, так что, делай, что посчитаешь нужным, а я буду делать то, что посчитаю нужным сама. Пока! — И она повесила трубку.

К черту это дерьмо, я ухожу отсюда. Я закончил стирку, которую начал, закончил упаковывать свои чемоданы, которых хватило бы на двухнедельное пребывание вдали от дома, если это необходимо, и к полудню вышел за дверь. Я поехал в офис и заполнил отчеты о моей работе в районе Ричмонда. Просто на всякий случай, я проверял систему домашней безопасности каждые полчаса или около того, и ровно в два часа дня был уверен, что Эбби дома нет. Я позвонил ей на мобильный, чтобы узнать, едет ли она, но снова не получил ответа. Я еще раз проверил, что домашняя система теперь управляется удаленно, и что VPN-соединение с моим ноутбуком также защищено.

Вскоре после двух часов я загрузил в машину оборудование для инспекций и направился по трассе I-75 в сторону Саванны. К югу от Мейкона около полчетвертого, когда ехал по шоссе I-16, зазвонил мой сотовый телефон. Я посмотрел на номер; это был сотовый телефон Эбби. На мгновение я подумал о том, чтобы не отвечать, но решил: какого черта, посмотрим, что она сейчас скажет.

— Привет.

— Марти, ты где сейчас? Я сказала тебе, что позвоню в офис, когда буду готова вернуться домой. Я не смогла застать тебя в офисе, поэтому пришла домой, а здесь тебя тоже нет.

— Эбби, тебе было так плохо, что ты меня не услышала? Я сказал тебе быть дома к двум часам дня. Закончив работу в офисе, я пришел домой, чтобы прибраться и подготовиться к поездке в Саванну. Когда ты не появилась, я собрал свои чемоданы и сейчас — в пути, на самом деле я уже еду по шоссе I-16 по дороге на юг.

Наступило долгое молчание, поэтому я подумал, что, может быть, мой сотовый сбросил звонок. Я посмотрел на экран, но увидел, что подключение все еще есть. Примерно в это же время снова заговорила Эбби.

— Марти, послушай, я была больна, понимаешь? Я не хотела так напиваться, но там была большая вечеринка, много людей, мы танцевали и пили, и все просто вышло из-под контроля.

— Ну-ну.

— Что это значит, ну-ну?

— Ну, Эбби, а что ты ожидала, что я скажу? Что я все пойму? Потому что, черт возьми, я не понимаю, почему ты пошла на свидание с Эми за день до моего возвращения в город, зная, что я могу приехать домой в любой момент раньше, чтобы мы смогли провести вместе хоть какое-то время, прежде чем мне придется уехать в Саванну. А потом ты сознательно напиваешься настолько, что не можешь даже добраться домой к двум часам следующего дня.

Снова наступило долгое молчание.

— Я сейчас повешу трубку. Это уже стало надоедать.

Затем я услышал слабый всхлип:

— Марти, послушай, прости. Я знаю, что ты злишься, но все эти твои поездки и пребывание вдали от дома меня достают. Прошлым вечером я так весело проводила время с Эми и ее друзьями, что все вышло из-под контроля. Но мне очень жаль. Понимаешь? Мне действительно очень жаль. Я так сильно люблю тебя, я скучаю по тебе, и не хочу, чтобы ты злился на меня, пожалуйста. Я просто терпеть не могу, если ты так злишься на меня.

— Эбби, ты знаешь, как я отношусь к Эми, и как ты себя ведешь, встречаясь с ней. Иногда ты ведешь себя так, будто даже не замужем. Ты просто ведешь себя так, как хочет она, вместо того чтобы вести себя как моя жена. И скажу тебе прямо сейчас: я устал от этого. Я чертовски устал от всего этого. — В этот момент я услышал ее резкий вздох, поэтому понял, что приближается.

— Черт тебя побери, Марти, это неправда, и ты это знаешь! И почему ты всегда должен нападать на Эми? Она — моя сестра, моя самая старшая и самая дорогая подруга, и она — моя кровь, — тут она сделала еще один вдох, чтобы продолжить, но прежде чем она успела разразиться своей тирадой, я ее перебил:

— Эбби, я собираюсь сказать тебе кое-что прямо сейчас. И лучше выслушать меня и слушать чертовски хорошо. Ты говоришь, что любишь меня и не хочешь, чтобы я на тебя злился? Прямо сейчас я очень зол, и мне надоело, как ты позволяешь Эми управлять собой, находясь с ней. Пришло время сделать выбор. Я больше никогда не потерплю того, что произошло в эти выходные. Ты слышишь меня? ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?! Ты говоришь, что любишь меня и только меня, что ты не можешь без меня жить. Что ж, если это правда, я скажу, что тебе вести себя согласно заповедей.

— Что это значит? Что ты говоришь?

— Я еду в Саванну; я начну свою проверку безопасности на день раньше и закончу, самое позднее, в среду или четверг. Когда поеду домой, я тебе позвоню и буду ожидать, что ты будешь дома ждать моего звонка. Когда я вернусь домой, мы поговорим о прошедших выходных. Я ожидаю, что ты правдиво и подробно расскажешь мне, где ты была в эти выходные, что делала и с кем это делала. Прямо сейчас я даю тебе бесплатный билет «выйти из заключения». Если ты скажешь мне правду, всю правду о том, где ты была, что делала и с кем, мы сможем пройти через это, сохранив наш брак в целости и сохранности.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря так со мной, Марти? Я — не твой ребенок. Эми сегодня была права, сказав, что ты никогда не захочешь, чтобы я развлекалась, ты относишься ко мне так же, как к ребенку.

— Эбби, просто помни то, что я сказал. Больше я с тобой говорить не буду, пока не вернусь, но тебе лучше подумать над тем, что я только что сказал, — и я повесил трубку. Я ожидал, что она перезвонит, и, конечно же, мой мобильный телефон сразу же зазвонил. Я просто перевел его на голосовую почту, тут же удалив запись.

***

Я приехал в Саванну поздно вечером и зарегистрировался в отеле, где останавливался обычно, пока был в городе. Поужинав, я вернулся в свой номер, подключился к их высокоскоростному интернету и вошел в свой рабочий VPN. Я проверил записывающий диск системы домашней безопасности.

Конечно же, едва закончив возмущаться мной за то, что я повесил трубку, Эбби позвонила Эми. Однако ее голос с Эми был совсем другим, нежели я ожидал.

«Эми, я только что разговаривала по телефону с Марти. Он уже по дороге в Саванну»...

«Нет-нет, он действительно зол. Он ведет себя так, будто что-то подозревает насчет этих выходных»...

«Черт побери, Эми, это не смешно, и нет, я не параноик. Я никогда раньше не видела его таким. Я не знаю, почему я позволила тебе уговорить меня сделать то, что произошло в субботу»...

«Ну да, мне понравилось, когда мы все начали, но сейчас я на самом деле чувствую себя очень виноватой!»...

«Нет, ты просто так говоришь, но я знаю Марти. Он не трахается за моей спиной, когда его нет в городе, так что даже не начинай. Это не то, чтобы с ним поквитаться»...

«Нет-нет, не приходи. Я ложусь спать. Я все еще чувствую себя больной и страдаю от похмелья. Какого черта вы двое подлили в мои напитки?»...

«Нет, со мной все будет хорошо, и сейчас я не чувствую себя способной выдержать каку-либо компанию, даже если это будешь только ты. Мне завтра в библиотеку. Я подменяю Мирну Спилинг. Я позвоню тебе, вернувшись домой. Да, я тоже тебя люблю. Поговорим с тобой позже».

Что ж, это был поучительный разговор, но все же, не то что мне нужно было знать. Позволила ли Эбби Чарльзу трахнуть ее? Если да, то в нашей ли спальне, в нашей кровати? И если да, то сколько раз? Как это произошло? Эти вопросы постоянно крутились у меня в голове, как маленькие белки на беговом колесе. В конце концов, я достал бурбон из мини-бара и запил его водой и двумя таблетками Тайленола, так что смог заснуть.