Harddaysknight - Если бы я в ком-то нуждался (If I Needed Someone)

Если бы я в ком-то нуждался

If I Needed Someone

Harddaysknight

***

Я знаю, что моя способность концентрироваться сильно подуменьшилась, но я не думаю, что это имело большое значение. Я “сел на бампер” синего "Шевроле" на перекрестке. Мой разум был в смятении, и я вел машину скорее по привычке, чем по чему-либо еще. Загорелся зеленый, и я последовал за "Шевроле" через перекресток.

Ну, по крайней мере, я начал следовать за ним. Помню, что увидел что-то краем левого глаза. Затем сны, кошмары, галлюцинации, боль и страдания стали моими постоянными спутниками. Я помню, как видел свою семью. Я помню, как люди разговаривали со мной. Забавно, что я понимал каждое слово, но в совокупности слова не имели никакого смысла. Это были просто слова и ничего больше.

Все слилось воедино, как будто я прыгал из одного сна или кошмара в другой. Я никогда не чувствовал себя бодрствующим или в ясном сознании. В конце концов, какая-то часть меня поняла, что это не было реальным, что мой мир в настоящее время был просто местом в моем сознании. Это не остановило боль или кошмары, но уменьшило страдания.

***

Я открыл глаза. Сейчас все было по-другому. Я видел стены и потолок. Я мог слышать голос, и слова имели смысл, когда я слушал! Я начал мысленно описывать свое тело. Я мог пошевелить пальцами ног. Это - хорошо. Затем я попробовал ощутить пальцы рук, и, к моему облегчению, сработало! Боль была тупой, постоянной, но после того, что я чувствовал, я смог выбросить ее из головы. Я попытался повернуть голову, и она чуть не взорвалась. Должно быть, я застонал.

— Мистер Хэдли! Вы проснулись! - почти прокричала хорошенькая молодая женщина, приблизив свое лицо к моему и улыбнувшись. - Я позову доктора. Просто отдыхайте, я сейчас вернусь.

Кажется, я снова заснул. Следующее, что я помню - мужчина моложе меня смотрит мне в глаза и щупает мою голову.

— С возвращением, мистер Хэдли. Прошло довольно много времени, но сейчас вы в порядке. Вы попали в автомобильную аварию, вас ударило и вы были далеко от нас некоторое время, но теперь, кажется, вы “вышли из леса”. Я знаю, у вас много вопросов, но нужно поспать и восстановиться. Мы дали вам кое-что, чтобы помочь справиться с болью и помочь уснуть, но не волнуйтесь. Очень скоро вы увидите свою семью.

Я на секунду закрыл глаза, а когда открыл их снова, то понял, что проспал, должно быть, несколько часов. Джим и Тиффани стояли рядом с кроватью слева от меня и улыбались, когда я оглянулся.

— Ох, папа!- воскликнула Тифф. - Мы так волновались за тебя! Я знала, что ты крепкий орешек и выкарабкаешься. Я так люблю тебя, папа!

— Да, папа, ты слишком подлый, чтобы просто умереть! - засмеялся Джим. - У тебя впереди годы. Наверное, за это ты должен благодарить маму!

Я попыталась ответить, но во рту было такое ощущение, будто кто-то насыпал в него песок. Я не смог разжать губы. Я не смог никак подобрать слова, поэтому просто попытался улыбнуться, и даже это было немного больно.

— Все верно, папа. Мама подарила тебе такой подарок, который всегда с тобой. Она дала тебе свою почку, папа! Думаю, отныне вы, как сиамские близнецы, соединены на уровне бедер, - рассмеялась Тиффани. – Давай, посмотри в другую сторону. Мама там.

Я как-то повернул голову и увидел кровать рядом со своей. Потребовалась минута или две, чтобы мои глаза сфокусировались. Наконец я смог разглядеть Гвен, сидящую на кровати и улыбающуюся мне, по ее щекам текли слезы.

Было ли это реальностью или очередным кошмаром? Что они говорили о почке? Зачем она мне нужна? Почему Гвен дала мне ее? Было слишком много информации, чтобы её понять. Я снова закрыл глаза.

***

Я проспал большую часть следующих нескольких дней. Когда у меня был период ясного сознания, медсестры, врачи и мои дети объясняли, как я оказался в ситуации, в которой оказался. Постепенно я научился различать реальность и сны. Я не знаю, что они мне давали, но это было какое-то серьезное дерьмо!

Парень, пытавшийся ускользнуть от копов, впечатался в мою машину со стороны водительского сиденья. Чтобы избежать штрафа за то, что шел со скоростью 60 в зоне с ограничением до 40 км/ч, этот парень был на волосок от того, чтобы лишить меня самой жизни. Полиция подсчитала, что на самом деле скорость была около 80 км/ч, когда он ударил меня. Я не мог отделаться от мысли, что скорость удара не имеет для меня никакого значения. Проблема заключалась в результатах. Парнишка не пострадал, и его старик внес за него залог. Этот маленький ублюдок, вероятно, будет трахаться на своем выпускном в эти выходные!

Я играл в футбол в средней школе, и думаю, что был довольно хорошим принимающим. Я был быстр и мог поймать все, к чему мог прикоснуться. Я учился в Пенсильванском университете и пробовался в команду. У меня не было стипендии. Это должно дать ключ к тому, как тренеры оценивали мой талант.

Все ребята очень старались показать тренерскому штабу свои способности и желание. В первый раз, когда у нас были полноконтактные тренировки, я сделал свое разрезающее выбегание и увидел, что мяч летит в мою сторону. Он должен был пролететь на метр над моей головой, поэтому я подпрыгнул и схватил его правой рукой. Когда я поймал его, я знал, что тренеры должны быть впечатлены.

Чего я не ожидал, так это скорости и мощи ребят, пытающихся пробиться в защиту. Прежде чем я успел опустить мяч и прижать к себе, 100-килограммовый полузащитник ударил меня. Он шел полным ходом, когда опустил плечо и ударил меня в правый бок. Я обвился вокруг него, как крендель, когда бульдозерил мной синтетический дерн тренировочного поля.

Очнулся я в больнице. Я мочился кровью в течение недели, и врачи, казалось, очень волновались в течение первых нескольких дней. К концу недели мне разрешили уйти. Единственная проблема заключалась в том, что моя правая почка была довольно сильно повреждена. Меня предупредили, чтобы я всегда был осторожен и очень заботился о своей левой. У меня не было бы никаких проблем со всеми функциями почек, если бы я никогда не делал ничего глупого, например, не играл в футбол или из меня не делали отбивную на водительском месте.

Вот тут-то и стало интересно. На самом деле я не так сильно пострадал в аварии, как можно было бы ожидать, за исключением того, что моя левая почка была почти отбита. Естественно! Было решено, что если можно быстро найти донора, то пересадка - лучший вариант.

Гвен была проверена, хотя были шансы против того, что её почка подойдет. Да, вы угадали! Пока я плавал в своих снах и кошмарах, было решено, что я получу почку от Гвен. Они сказали мне, что я был осведомлен о решении и даже согласился на него! Я не видел смысла спорить с этим утверждением, но я не помнил ничего из того, что произошло, и ни с чем не соглашался.

Гвен почувствовала себя лучше намного раньше, чем я, но это было нормально. Ей ведь не имплантировали чужеродный орган. Я был тем, кого они должны были наблюдать, следя за неотторжением этого органа. Когда пришла в себя, Гвен была постоянно рядом со мной. Она читала мне газету, вытирала мне лоб и даже помогала дойти до ванной. Это было трудное время, но в конце концов меня отпустили домой.

Я пролежал дома еще около шести недель, прежде чем смог вернуться к работе. Все это время Гвен была внимательной и понимающей. Она изо всех сил старалась быть веселой и жизнерадостной. Дети вернулись в колледж, но почти все выходные приезжали домой, чтобы повидаться и помочь матери ухаживать за мной.

Гвен полностью восстановилась за очень короткий промежуток времени. По крайней мере, мне так показалось. Через пару недель она вернулась на работу, а я целый месяц валялся дома один. Постепенно я пришел в себя и ко второй неделе, когда Гвен пошла на работу, смог ходить по кварталу. Это, казалось, было прорывным событием в моем выздоровлении. К тому времени, как я вернулся на работу, я уже довольно хорошо передвигался. Врачи сказали мне, что пройдут месяцы, прежде чем я стану стопроцентно здоров, но этот день настанет.

Когда я вернулся на работу, мне дали легкую работу на пару недель. В конце концов я пожаловался начальнику, что мне нужно вернуться к своим обычным обязанностям. Я работал в телефонной компании. Я один из тех парней, которые проверяют линии и столбы находясь в “ведрах” на подъемниках,. У меня это хорошо получается, и мне это нравится. На следующей неделе я вернулся к тому, что мне нравилось, и почувствовал себя лучше. Я немного нервничал за рулем в течение нескольких месяцев, и я до сих пор смотрю в обе стороны на каждом перекрестке. Я знал, как мне повезло, что я был в грузовике компании, когда парень ударил меня своим папиным внедорожником. Если бы я сидел в легковушке, все было бы кончено.

Через полгода после аварии почти все вернулось на круги своя, за одним большим исключением. Мы с Гвен не занимались любовью. Не то чтобы она не хотела. Она хотела. На самом деле, она иногда была даже несколько назойлива, но я просто не мог. У меня были серьезные проблемы.

***

В день аварии я работал с линией, идущей вдоль шоссе. Я сосредоточился на беспорядке, вызванном тем, что экскаватор порвал кабель. Мне дали эту работу, потому что я делал это раньше, и они знали, что я могу сделать это снова.

Я случайно взглянул на крышу самосвала, припаркованного неподалеку. Сразу за ним располагался мотель, обслуживающий автомобилистов на шоссе 80. Я заметил машину, очень похожую на машину Гвен, которая остановилась в сорока метрах от того места, где я сидел. Забавно, но мы, кажется, невидимы, когда работаем в этих “ведрах”.

Подъехала еще одна машина, и из нее вышел водитель. Это был Бен Пул, коллега Гвен. Когда он обошел свой "Эксплорер" спереди, из соседней машины вышла леди и встретила его медленным, горячим поцелуем. И это была не леди, а моя жена!

В ошеломленном молчании я наблюдал, как они, взявшись за руки, направились к номеру 108. Бен вставил ключ в щель, и они вошли внутрь. Прежде чем Гвен успела задернуть занавеску, я увидел, как Бен ощупывает ее грудь сквозь одежду.

Мне стало дурно, когда я обдумывал свое положение. Гвен никогда не была сексуально озабоченной женщиной. Она была привлекательна и всегда хорошо одевалась, но если я не инициировал секс, этого просто не происходило. Не было ничего необычного и в том, что этого иногда не происходило, даже когда я активничал. Я смирился с тем фактом, что ее сексуальное влечение было не так уж и велико. Она была замечательной матерью и женой во всех других отношениях.

По крайней мере, я так считал. То, что Бен трахал ее до мозга костей, дало мне повод пересмотреть ее репутацию, как верной жены. И это было не то, что я собирался принять. Я не чувствовал, что спешка в мотель и требование какой-то расплаты на месте решат проблему. Было уже слишком поздно не стать рогоносцем. Я не думал, что это их первая встреча. Для этого им было уже слишком хорошо друг с другом.

К сожалению, по мере того, как я размышлял над ситуацией, мне постепенно стало ясно, что есть только один выход, кроме как убить их обоих. В то время у меня не было желания мстить. Я был просто человеком, испытывающим боль. Мне хотелось уползти и зализать раны в какой-нибудь пещере. Обижать Гвен мне даже в голову не приходило.

В то же время я знал, что наш брак закончился. Я не был самым красивым парнем в мире, а многие мужчины зарабатывали больше денег и имели большие члены. Если какая-то из этих вещей или все сразу имели значение для Гвен, то она должна была найти другого мужа 23 года назад. Я не был суперзвездой, но у меня была некоторая гордость и самоуважение. Если я не избавлюсь от Гвен, у меня ничего этого не останется. Я должен был оценить иронию момента. Если я потеряю Гвен, у меня в жизни не останется почти ничего важного. Но если бы я продолжал быть рогоносцем, у меня было бы даже еще меньше, чем ничего. Это действительно было иронично.

А потом этот жалкий прыщавый придурок решил убежать от полиции. Я мог ходить по этой планете только потому, что Гвен отдала мне свою почку. Это испортило всю мою решимость. После аварии я почти ни о чем другом не думал. Я был так же далек от принятия решения, как и тогда, когда впервые узнал, что Гвен пожертвовала мне свою почку. Я никогда не соглашался на это! Это было несправедливо. Было бы гораздо легче, если бы они просто позволили мне умереть. Теперь мне предстояло решить, как жить той жизнью, которая была возвращена мне, по большей части, неверной женой, изменщицей-шлюхой.

***

— Я думаю, тебе следует обратиться к врачу, Пол, - сказала мне однажды вечером Гвен, когда мы лежали в постели. Она делала сексуальные авансы, которым я снова сопротивлялся. Я просто не мог заинтересоваться ею в сексуальном плане.

— Последние полгода я ходил только по врачам, Гвен, - ответил я. - Я действительно не хочу больше никого из них видеть. В любом случае, я довольно хорошо исцелился.

— Я больше думала о психиатре, - ответила она. - Ты должен признать, что уже не тот, что был до аварии, и я беспокоюсь за тебя. Это может быть что-то психическое, и врач может помочь.

На самом деле я думал в том же направлении. Может быть, психоаналитик скажет мне, что, черт возьми, я могу сделать, чтобы привести себя в порядок. Мне нужен был кто-то, кто наставит меня на путь истинный, кто скажет, что делать с изменяющей задницей Гвен.

— Ладно, Гвен. Если ты это устроишь. Я пойду, - спокойно ответил я. - Это может быть хорошей идеей.

— Действительно? Я не думала, что ты согласишься, Пол. Я выучила наизусть целый набор аргументов, чтобы убедить тебя в этом, - призналась Гвен. - Могу я спросить, почему ты так быстро принял мое предложение?

— Конечно, ты можешь спросить, - ответил я, поворачиваясь к ней спиной. - Это потому, что я в полном дерьме. Спокойной ночи.

***

Во вторник после работы мы встретились в кабинете доктора Мастерс. Она была довольно привлекательной женщиной примерно моего возраста. Она была одета аккуратно, но консервативно. Она выглядела так, как и должна была выглядеть в своей профессии.

— Наверное, если у вас есть дети, то они хороши, - предположил я, когда мы пожали друг другу руки.

— Почему вы так говорите, мистер Хэдли? - спросила она.

— Мне всегда говорили, что два мастера плохого не сделают, доктор, - ответил я прямо.

Ее глаза сверкнули, когда она попыталась сохранить невозмутимое выражение лица. Я просто смотрел на нее, пока она не расплылась в широкой улыбке.

— Это я должна заставить вас расслабиться и по чувствовать себя комфортно, мистер Хэдли, - рассмеялась она. – А не наоборот.

Потом мы десять минут занимались предсказуемой ерундой. В результате я называл ее доком, а она меня - Полом.

— Пол, я вижу в своих записях, что ваша жена назначила вам встречу. Она объяснила моей секретарше, что вы попали в серьезную аварию около шести месяцев назад. Она, по сути, пожертвовала вам почку. Она также сказала, что ваше выздоровление, кажется, идет хорошо, за одним исключением. Вы потеряли всякий интерес к сексу. Всё точно, Пол? - спросила дама-мозгоправ.

— Вот что я вам скажу, док. Снимайте с себя одежду и ложитесь на этот диван, и мы оба увидим, насколько я заинтересован, - ответил я немного раздраженно.

Меня раздражало, что Гвен так много рассказала секретарше и что вся вина свалилась на меня. Гвен могла бы дать объявление в газете и все же быть более сдержанной!

Доктор Мастерс пристально посмотрела на меня, оценивая мой темперамент.

— Вы хотите сказать, что интересуетесь сексом, Пол? - спросила она. - Я отклоню ваше приглашение по вполне понятным причинам, которые, я уверена, вам уже известны. Почему ваша жена чувствует, что вы потеряли интерес, когда вы чувствуете, что это не так?

— Ну может быть это как-то связано с тем, что она изменщица, - невозмутимо ответил я. - Я просто не испытываю особого влечения к шлюхе, выставляющей себя напоказ половине города. Это делает меня больным или сумасшедшим?

— Мы не используем это выражение, Пол. Почему вы считаете, что ваша жена - шлюха, как вы это называете, что она вам изменила? Она, должно быть, беспокоится о вас, раз назначила встречу со мнеой, вы не находите?

— Теперь мы переходим к ключевому моменту! Именно в этом проблема. Она была очень добра ко мне. Она дала мне гребаную почку! Извините меня за выражение, док. Вы ведь понимаете мою дилемму? – спросил я.

— Вы чувствуете, что ваша жена вам изменяет, но готова на невероятные жертвы ради вас? Вы это хотите сказать, Пол? - спросила доктор.

— Опишу в двух словах, док, - ответил я. - Она трахается со своим коллегой. Я видел ее с ним в день несчастного случая со мной. Я был готов выкинуть ее задницу на обочину, но тут меня отвлек, а также выбил из колеи какой-то придурок в отцовском внедорожнике, в котором играли гормоны.

— Значит, вы уверены, что у вашей жены роман, и именно из-за этого вы потеряли интерес к занятиям с ней любовью? Не могли ли ваши опасения быть следствием несчастного случая? Возможно ли, что вы не видели того, что вам показалось, Пол? Разве вы не могли сделать слишком поспешное предположение? - спросила она.

— Предположим, вы видели, как ваш супруг встретил кого-то в дешевом мотеле, долго и крепко целовался с ним, входил рука об руку в номер 108 и видели, как этот другой человек провел руками по телу вашего супруга, пока шторы закрывались. Затем вы наблюдаете за номером в течение часа, пока они остаются там. Наконец, они идут к своим машинам, снова целуются и уезжают. Вы бы, естественно, предположили, что у них была просто адская игра в скрэббл, или вы бы подумали, что они трахались, как норки? - потребовал я ответа.

Доктор показалась взволнованной, обдумывая то, что я ей только что сказал. Она быстро взяла себя в руки и двинулась дальше.

— Вы обсуждали это со своей женой? Знает ли она, что вы видели, и была ли у нее возможность объяснить свои действия? Вы должны всё обсудить с ней, если хотите когда-нибудь оставить это в прошлом, Пол, - решительно заявила она.

— Вот в чем проблема, док. Мне нелегко решиться на это, - признался я. – С другой стороны, это она должна признаться мне и умолять о прощении, прежде чем у нашего брака появится хоть какой-то шанс выжить. Она должна объяснить мне все причины, сколько раз они встречались, как долго это продолжалось, со сколькими мужчинами она переспала, пока мы были женаты, и убедить меня, что она это всё бросила и никогда больше не будет пытаться. Если мне придется заставить ее признаться, то не стоит и щепотки свинячего дерьма!

— Я же сказал, убедите меня, док, - быстро добавил я. - Это гораздо труднее, чем сказать. Меня нужно убедить, и, честно говоря, я сомневаюсь, что она сможет это сделать, даже если бы захотела, - заключил я.

— Похоже, Пол, вы уже об этом подумали, - ответила доктор Мастерс. - Что вы надеялись получить, придя ко мне?

— Я хочу, чтобы вы сказали мне, что я ошибаюсь, чувствуя себя преданным. Разве я не прав, что не хочу заниматься любовью с женщиной, которую трахает какой-то жалкий придурок за моей спиной? Я ошибаюсь, давая ей шанс объясниться? Как долго я должен ждать, прежде чем выбросить ее задницу? Буду ли я подавлен и виноват, если разведусь с ней после того, как она пожертвовала свою почку, чтобы спасти меня? Должен ли я просто согласиться быть рогоносцем и позволить ей иметь любовников? Что если я даже не могу смотреть на себя в зеркало, как я могу всё продолжать? - потребовал я ответов. - Как я могу иметь хоть какой-то смысл в своей жизни?

— Ответы на все эти вопросы находятся у вас, Пол. Я не могу вам сказать. Думаю, вы это знаете. Я скажу, что вы должны разрешить этот конфликт в своей жизни, иначе он разрушит вас, а также ваш брак. Мы должны собираться каждую неделю и работать над решением, - сказала она мне.

— Конечно, док. Моя страховка покрывает это. Вы ведь сохраните свою профессиональную тайну, не так ли? – спросил я. - Моя жена спросит меня, что со мной, черт возьми, не так.

— Конечно, Пол, - ответила она. - Я думаю, будет полезно, если ваша жена увидится с мной отдельно. Как это часто бывает, это не та проблема, которая создана или может быть решенной только одним партнером.

— Ну, док, это ее дело. Может быть, она сможет взять отгул от траханья с этим ублюдком, чтобы заскочить к вам; особенно если это означает, что ее муж-слабак должен платить по счетам и время от времени трахать. Вот что я вам скажу, док, - добавил я. - Если вы хотя бы намекнете Гвен, что я знаю, что она трахается по крайней мере с одним парнем за моей спиной, то наш брак распадется, и я буду настаивать, чтобы вам не платили, и какой бы чертов совет директоров ни аннулировал вашу лицензию, вы будете обслуживать столики в дешевом кафе, когда я увижу вас в следующий раз.

— Пол, вы думаете, что напугали меня? - уверенно спросила мозгоправша.

— Не уверен, док, но я должен был дать вам знать, как я к этому отношусь. Если вы не можете подсказать мне ответы, то уж точно не можешь подсказать их ей!

***

Я видел Дока Мастерс еще всего пару раз. Казалось, мы всегда приходим в одно и то же место, а потом все останавливается. Она не говорила мне, что я должен делать, а я не говорил Гвен, что мне не нравится, что она трахается с другими мужчинами. Если вы должны говорить это своей жене, то нет никакой причины держать ее рядом.

Однажды вечером, через неделю или около того после того, как я перестала видеться с доком, я был в душе, наслаждаясь теплой водой, стекавшей по моим шрамам. Я начал мечтать о хорошенькой докторше и о том, как бы мне хотелось уложить ее на кушеточку. Следующее, что я помню, у меня образовался довольно респектабельный “дятел”. Будучи мужчиной, я дал своему маленькому парню несколько благодарных поглаживаний, и он встал еще прямее.

— Позволь мне позаботиться об этом, для тебя, Пол, - прошептала Гвен позади меня. Я чуть не упал! Я удивился и, обернувшись, увидел её голой со мной в душе. Я не слышал ее, и она не заходила со мной в душ годами.

— Все в порядке, Гвен. Я просто мечтал, а ему захотелось поиграться, - быстро ответил я, убирая руку с члена.

— Тогда позволь мне поиграть с ним, Пол. Он хочет этого, и я тоже. Большинство “за”! - рассмеялась она.

За те несколько секунд, что потребовались Гвен, чтобы заговорить, мой член начал опадать. Я вышел из душа и обернул полотенце вокруг талии.

— Почему ты так холоден со мной, Пол? - спросила Гвен. - Я думал, ты справишься с этой проблемой, когда пойдешь к психиатру. Во всяком случае, тебе стало еще хуже.

— О чем ты говоришь, Гвен? Это ты ведешь себя по-другому, а не я. Когда ты в последний раз ходила со мной в душ? Когда, до несчастного случая, ты пыталась заставить меня заняться с тобой сексом? Ты никогда этого не делала. Ты всегда вела себя так, будто будешь счастливее, когда тебя оставят в покое, - заключил я.

— Как ты можешь так говорить, Пол? - спросила Гвен. - Я никогда не отказывала тебе в сексе!

— Это полная чушь, и ты это знаешь! Было много ночей, когда ты слишком устала, у тебя было расстройство желудка или всегда популярная головная боль, - парировал я. - Просто назови мне причину, или причины, почему ты решила, что хочешь секса, и почему я вдруг стал плохим парнем из-за того, что не чувствую того же? Разве я когда-нибудь пытался возложить на тебя вину за то, что ты столько раз холодно мне отказывала?

— Я бы не сказала, что холодно отвергала тебя, Пол. Я просто устала или перенапрягалась. Я не знала, что это так много значит для тебя в то время. Ты должен был сказать мне, - рассудила Гвен. - Если бы я знала, что это так много для тебя значит, я был бы более чем счастлив позволить тебе заняться со мной любовью.

— Бинго! - чуть не заорал я. - Ты бы "позволила мне заняться с тобой любовью", как будто это было для тебя рутиной и исключительной честью для меня. Почему же мне не хочется прямо сейчас прыгнуть на тебя, Гвен? Я не собирался просить о милосердном трахе тогда, и я не в настроении давать его сейчас! Когда-то секс был взаимным желанием, но за последние несколько лет ты убила эту идею. Почему ты так хочешь секса в последнее время, Гвен? Почему?

— Я просто хочу чувствовать себя любимой, Пол. Тебе было так больно, что я боялась, что никогда больше не почувствую тебя в своих объятиях, - воскликнула Гвен. - Я думала о том, каким хорошим мужем и отцом ты был столько лет. Мысль о том, что я могу потерять тебя, пугала меня до смерти. Я хочу любить тебя и быть любимой тобой. Я хочу, чтобы ты почувствовала мою любовь и понял, как много ты для меня значишь.

— Итак, мой околосмертный опыт позволил тебе увидеть свет, и теперь ты хочешь заниматься горячим обезьяньим сексом каждый день, просто чтобы компенсировать игнорирование меня последние пять лет или около того? Это все? - потребовал я ответа.

— Я не игнорировала тебя, Пол. Я просто не была такой любящей и теплой, какой, как я теперь знаю, должна была быть. Я обещала себе, что если ты останешься жив, я все исправлю, - воскликнула Гвен. - Я никогда не думала, что ты будешь так сопротивляться. Раньше тебе всегда хотелось секса. Почему ты так холоден со мной, Пол? Почему ты такой?

— Разве секс с кем-то доказывает, что ты его любишь, Гвен? - тихо спросил я. - Ты так сказала? Если мы займемся сексом, ты покажешь мне, что любишь меня, и будешь знать, что я люблю тебя? Разве секс - это то же самое, что любовь, Гвен? Веришь ли ты, что когда занимаешься сексом с кем-то, то это означает, что ты любишь его, а он любит тебя? Если я трахну тебя, будет ли это означать, что ты любишь меня, а я люблю тебя?

— Нет, Пол. Трах ничего не доказывает. Я хочу, чтобы ты любил меня и занимался со мной любовью. Мы муж и жена уже почти 24 года. Муж занимается любовью со своей женой. Он не просто трахает ее, Пол, - ответила Гвен. - Ты же знаешь!

— Я немного растерян, Гвен. Если муж занимается любовью с женой, то кто же будет ее трахать? Что делает жена, если она просто хочет хорошего старомодного траха? К кому же она тогда обращается? - потребовал я ответа.

Гвен всхлипнула и побежала в нашу спальню. По какой-то причине я чувствовал себя лучше, чем когда-либо за долгое время. Я думаю потому, что назадавал Гвен несколько острых вопросов и позволил ей делать собственные выводы. Одно было ясно наверняка. Я не собирался довольствоваться объедками Бена Пула! Почему любая женщина думает, что муж может принять роль второй скрипки? Конечно, парень не прочь подыграть женщине, вышедшей замуж за другого. Это бесплатная задница. Никаких обещаний, ответственности, никакой ерунды. Это просто секс, за который какой-то другой придурок платит эмоционально и финансово. Я просто не хотел платить по этому счету еще!

Я направился прямиком в свободную спальню, сбросил полотенце, обернутое вокруг талии, и забрался под простыни. Через несколько минут я уже спал. Я проснулся ранним утром и почувствовал рядом с собой обнаженное тело Гвен. Ее рука держала мой член. Я на мгновение задумался о ее возобновившемся интересе к моему малышу, прежде чем сон снова охватил меня.

***

Я проснулся и увидел, что солнце уже взошло. Скоро наступит время начинать день. Я взглянул на Гвен и увидел, что она наблюдает за мной.

— Пол, мне очень жаль, что я не такая понимающая и любящая жена, какой ты заслуживаешь, - начала она. - Теперь я понимаю, что была эгоистичной и холодной. Я просто хочу помириться и отныне быть лучшей женой и любовницей. Ты позволишь мне это сделать?

— Гвен, все не всегда так просто. Во мне есть одна из твоих почек, и я действительно очень благодарен тебе за то, чем ты пожертвовала ради меня, - ответил я. - Почему ты пожертвовала свою почку, Гвен? Я все еще пытаюсь понять это.

— Пол! Я сделала это, потому что ты мой муж! Я люблю тебя и хотела помочь тебе. Я сделала это, потому что ты сделал бы для меня все, что угодно. Я знаю, ты бы так и сделал. Вот какой ты мужчина и муж. - Гвен выглядела шокированной моим вопросом. - Как ты можешь даже спрашивать меня об этом?

— Теперь я у тебя в долгу, Гвен. Он висит у меня над головой. Была ли это любовь, или что-то другое заставило тебя сделать это? - тихо спросил я.

— Это была любовь и вина, Пол! - всхлипнула Гвен. - Я чувствую себя так ужасно. Ты не представляешь, как мне было больно с того дня. Пол, у меня был роман! Мне так стыдно за это. Я встречалась с парнем и занималась с ним сексом четыре раза. Последний раз это было в тот самый день, когда с тобой произошел несчастный случай!

Гвен не выдержала и несколько минут плакала. Мое сердце болело за нее, но я не мог заставить себя утешить ее. Наконец она взяла себя в руки и продолжила исповедь.

— Меня мучает чувство вины, Пол. Ты был замечательным, понимающим мужем и нежным любовником. Я никогда не понимал, что есть какой-то другой тип, пока не связался с тем, другим парнем. Он был груб и требователен. Я думала, что смогу заставить его быть нежным любовником, но вскоре поняла, что он просто хочет трахнуть меня любым способом. Ему было все равно, что чувствую я и чего я хочу. Мы спорили все четыре раза, когда были вместе. Он обзывал меня и говорил, что я фригидная сука, потому что не хочу делать то, что он хочет. Пол, я поняла, что я должна делать все это с тобой и для тебя, а не для какого-то жалкого засранца, который смотрит на меня как на чертов кусок мяса, - тихо всхлипнула Гвен.

Я стоически слушал, как моя жена с 23-летним стажем признается в своей неверности. Просто услышав то, как она призналась и как дерьмово обошлась со мной, я почувствовал себя лучше. Я ждал, что она продолжит.

— Последний раз, когда я была с ним, было хуже всего. Мы спорили. Я не хотела делать то, что он хотел, и он обзывал меня, но только после того, как грубо трахнул. Потом он настоял, чтобы я сделала что-нибудь, чтобы снова возбудить его. Ты же знаешь, что я мало что делаю, чтобы заставить тебя возбудиться. Я всегда просто позволяю тебе возбудиться самому, а потом ублажаю себя тобой, если я в настроении. Я знаю, что была не права, Пол. Я поняла это, когда этот придурок продолжал унижать меня, как паршивую лгунью и чопорную ханжу. Я притворилась, что увижусь с ним снова, и пообещала сделать все, что он захочет, в следующий раз, чтобы он отпустил меня, - призналась Гвен.

— Я даже поцеловала его на прощание на стоянке. Он действительно напугал меня. Я боялась и просто хотела избавиться от него. Он был единственным мужчиной у меня, кроме тебя, и поверь мне, Пол, я усвоила урок.

— А потом мне позвонили и сказали, что ты в больнице и можешь умереть! Представь себе мою вину и страх, Пол! Я ошиблась и знала это. Я настояла, чтобы они проверили меня, смогу ли я пожертвовать тебе почку. Это был шанс загладить свою вину перед тобой, очистить мою душу. Это тоже было эгоистично. Я знаю это. Я должна была сделать это, чтобы почувствовать, что заслужила второй шанс с лучшим мужчиной, которого я когда-либо знала, - всхлипнула Гвен. - Это было больше для меня, чем для тебя.

— Почему ты говоришь мне это сейчас, Гвен? – спросил я. - Ты так долго держала все внутри. Почему ты говоришь мне об этом сейчас?

— Прошлой ночью я поняла, что теряю тебя, Пол. Я теряла тебя и каким-то образом знала, что это из-за моей неверности. Если бы у меня был хоть какой-то шанс удержать тебя, я должна была бы рассказать тебе все и предоставить решать. Если ты хочешь развестись со мной, я пойму. Я отдала тебе почку вовсе не для того, чтобы заставить тебя оставить меня с собой, если я тебе не нужна. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы сделать это. Я отдала его тебе добровольно и с любовью, как частичную плату за чудесную жизнь, которую ты дарил мне до сих пор. Никаких обязательств. Я совершила ужасную ошибку. Тебе решать, что ты хочешь сделать, - заключила Гвен.

— Ты перестала встречаться с другим мужчиной? – спросил я.

— Клянусь, я не была с ним наедине с того дня, и даже если ты разведешься со мной, я никогда больше не буду с ним. Он предлагал мне снова переспать, но я ясно дала ему понять, что этого никогда не случится.

Это было для меня новостью. Этот придурок все еще хотел навалиться на мою жену после того, как она порвала с ним? Это было не очень-то по-джентльменски, но исправить ситуацию было довольно легко. Я протянул руку и взял телефон, стоявший у кровати.

Я набрал семь цифр, которые выучил наизусть, и стал ждать. Я наблюдал, как Гвен пытается угадать мои намерения, но было очевидно, что она ничего не подозревает.

— Алло, миссис Пул? Это Пол Хэдли. Хорошо, спасибо. Я звоню, чтобы попросить вас убедить вашего мужа прекратить приставать к моей жене. Она не собирается снова спать с ним, и если он будет упорствовать, мне придется прибегнуть к насилию. Я все еще немного слаб, но скажите ему, что мой палец на спусковом крючке сработает нормально. Передайте ему это, ладно? Пока.

Гвен была ошеломлена. Лицо ее было красным, губы и руки дрожали. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы обрести голос.

— Ты знал о нем? Неудивительно, что ты не интересуешься мной! Как ты узнал и когда?

— Я видел вас в мотеле, номер 108, в день аварии. Я собирался домой, чтобы вышвырнуть тебя, когда меня ударил этот чертов мальчишка. Если бы он соблюдал скоростной режим, мы бы сейчас, наверное, уже развелись, - признался я.

— Мне так жаль, Пол! Я заслуживаю того, что ты решишь. Не представляю, как тебе было тяжело. Когда ты нуждался во мне больше всего, я добавила тебе неприятностей! Я такая жалкая сука! Я соберу вещи и уеду к полудню, Пол. Я никогда не хотела причинить тебе боль, но именно это я и сделала. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я тебе дала. Мне стыдно, по-настоящему стыдно. Я начну собираться прямо сейчас, - уныло заявила Гвен.

— Гвен, если бы я держал тебя рядом, как ты думаешь, ты бы захотела быть более предприимчивой со мной в сексуальном плане? – спросил я.

— Пол. Если ты останешься моим мужем, я отсосу тебе в торговом центре, если захочешь! Клянусь, я была бы лучшим любовницей, которую ты когда-либо себе представлял, но только для тебя! Я сделаю все, что угодно, - пообещала Гвен сквозь слезы.

— Объяви сегодня на работе о своем увольнении через две недели, Гвен. Я не хочу, чтобы ты была в одном здании с этим жалким дерьмом, иначе я сам окажусь в тюрьме. Начни искать новую работу прямо сейчас. Неполный рабочий день вполне подойдет. Возможно, тебе придется использовать свое свободное время, чтобы придумать, как все это сделать для меня. Я не в восторге от всего, но я ношу твою почку, а у тебя, кажется, все еще есть мое сердце, черт возьми! - пожаловался я. - Мы поработаем над остальным, но предложение насчет торгового центра звучит довольно заманчиво.

***

В тот день я опоздал на работу, поскольку Гвен плакала и рыдала, прижимаясь ко мне слишком долго. Я до сих пор не знаю, правильно ли я поступил, но большую часть времени я чувствую себя довольно хорошо. Вы даже не представляете, в каком долгу перед теми, кто спас вам жизнь. Однако мне потребовалось много времени, чтобы полностью простить Гвен. Теперь она действительно удовлетворяет меня сексуально, а в остальном она всегда была замечательной женой. Я просто удивляюсь, почему мы должны пробираться на жизненном пути через столько дерьма, чтобы, наконец, достичь места, где мы можем быть счастливы.