Разрушение и возрождение / Destruction and Rebirth by soul71 ©

Разрушение и возрождение / Destruction and Rebirth by soul71 ©

Путешествие человека через низшие и высшие точки жизни.

******

Меня зовут Натан Хэл; в возрасте тридцати семи лет я думал, что моя жизнь будет идти по намеченному пути, но этому не суждено было сбыться, когда однажды, в связи с тем, что это была наша годовщина, я пришел домой пораньше с работы (где я работаю начинающим банковским менеджером в одном известном банке, поэтому я не буду называть его имя). Какой же я был дурак! Я не замечал признаков, пока они не появились прямо на моих глазах, когда моя теперь уже бывшая жена и ее тогдашний бойфренд переплелись на моей гребаной кровати! Я никогда больше не произнесу ее имя, так что давайте называть ее "Сука"! У шлюхи должно быть подходящее имя, и эта "туфля" ей подходит. Как у этой пизды хватило наглости сказать мне выйти, чтобы они могли закончить! Ну, я и свалил, прямо в сраный мотель. Нахуй я вообще буду спать в этой кровати или в этом доме; неизвестно, сколько мужиков она трахала за моей спиной.

Немного о нашем прежнем браке, прежде чем я продолжу. Мы поженились очень молодыми. Это то, что делают два глупых ребенка, когда они якобы влюблены. В тот момент я знал, что люблю ее; теперь я задаюсь вопросом, любила ли она когда-нибудь меня. Как бы то ни было, через год после свадьбы родилась наша дочь, а через два года — наш сын. Я знаю, о чем вы думаете. Они не мои, учитывая ее распутные привычки. Но не хотелось бы вас расстраивать, но они мои, я проверил их через неделю после того, как ушел от их матери.

Как я уже говорил, я был в своем номере мотеля, за который заплатил наличными. Не хотел, чтобы эта Сука знала, где я нахожусь, если она посмотрит в Интернете на оплату по нашей общей карте. Что ж, она была нашей до завтра, когда я расплатился с этой чертовой штукой и отменил ее. В данный момент я мало что мог сделать со своими финансами, учитывая поздний час дня. Но я знал, что, как только завтра взойдет солнце, я должен буду действовать быстро, чтобы защитить то, ради чего я надрывал свою задницу. Я не позволю ей получить ни одного чертова цента, кроме того, что мне пришлось бы отдать при разводе. К черту прощение! Я хочу, чтобы эта сука сгорела! Итак, я был в мотеле, делая звонок за звонком и разыскивая в Интернете лучшего адвоката по разводам в городе. Деньги не были проблемой, я заработал шестизначную сумму, и с приближением продвижения по службе я легко могу поглотить удар по своему счету. Кроме того, работая в банковской сфере, я знал все лазейки, чтобы суды не трогали мои деньги, но это должно было подождать до завтра, когда я войду в офис, если я войду. Я подумывал о том, чтобы отправиться домой и собрать свои вещи, пока она была на работе. Теперь, заметит эта Сука пропажу моих вещей или нет, мне было, блядь, все равно!

Я знаю, что эта Сука неоднократно пыталась дозвониться мне, но я так и не ответил. Потом начали приходить сообщения, в которых говорилось, что теперь я могу вернуться домой. Что она привела себя в порядок, и это ничего не значило. Что это ничего не должно было значить, если бы я не поднимал из-за этого шума. Неужели, блядь, эта Сука не узнала меня?! Затем дело дошло до попрошайничества, когда в тот вечер пробило шесть, и я знал, что дети будут дома и, без сомнения, будут расспрашивать обо мне, зная, что я обычно уже дома к тому времени. Интересовалась, когда я вернусь домой, чтобы мы могли пойти поужинать в честь нашей годовщины. При этом я заподозрил, что эта Сука сошла с ума, черт возьми! Неужели она действительно думала, что я захочу отпраздновать годовщину нашей свадьбы после того, как обнаружил, что она трахается с другим мужчиной в моей постели! Она действительно должна быть чертовски глупой! Именно тогда позвонила моя дочь, я ненавидел лгать ей, но я не собирался возвращаться домой ни в ту ночь, ни когда-либо еще, если только не для того, чтобы собрать свои вещи.

— Привет, милая, — ответил я, собравшись с духом.

— Папа? Где ты, мама сходит с ума?!

— Хорошо! — подумал я. Это означало, что либо она не могла найти меня, либо беспокоилась, что я уже рассказал детям о том, какой она была шлюхой. И то, и другое было правдоподобно. — Извини, детка, мне пришлось отправиться в деловую поездку в очень сжатые сроки. Но не волнуйтесь, я не один; вы помните мисс Тайлер?

— Да, она была милой леди, но почему ты в деловой поездке с мисс Тайлер? — Злая ухмылка расползлась по моим губам при крике: -- Что! — этой Суки, который я мог слышать по линии. Я знал, что эта Сука ненавидит ее до глубины души. Я никогда не знал почему — Крис, так ее звали, была очень доброй женщиной и лесбиянкой, так что я не знаю, почему эта Сука всегда чувствовала угрозу с ее стороны. Когда я задумался над этим, может быть, она боялась, что кто-нибудь собьет меня с ног и уведет от этой шлюхи. И, когда я подумал об этом, то мне захотелось, чтобы кто-то так и сделал, тогда бы я не потратил семнадцать лет на эту пизду.

— Ведущий конференции, на которую я не собирался, поскольку сегодня такой важный день, — мой сарказм был очевиден, не то чтобы моя дочь уловила его, я сказал это на случай, если Сука подслушивает, — заболел пищевым отравлением и вынужден был отказаться от участия, поэтому, будучи одним из немногих менеджеров, знающих материал, мой босс спросил, смогу ли я его заменить, а мисс Тайлер уже собиралась, так что мы едем вместе.

— Но когда ты будешь дома?

— Я не знаю, может быть, неделю, мисс Тайлер хочет осмотреть город, пока мы там, так что... — В этот момент я услышал, как телефон вырвали из рук моей дочери.

— Нат, ты прямо сейчас возвращаешься домой?!

— Для тебя я Натан или мистер Хэл, сука! — Я слышал, что она была ошеломлена тоном моего голоса. — Ты потеряла все права на это имя, когда я нашел тебя трахающейся с другим мужчиной на моей чертовой кровати!

— Нат... Натан, я знаю, ты расстроен; мы можем это уладить. Это ничего не значило?!

— Это кое-что значило для меня, ты, тупая сука!

— Прекрасно! Если ты хочешь вести себя как обиженный маленький ребенок и не говорить об этом, как разумные взрослые, иди прямо вперед. Если ты хочешь держаться подальше, прекрасно! Но знай, что с этого момента я буду в этом доме трахать каждого мужчину, которого смогу!

— Давай, сука, ты все равно для меня мертва, — услышал я ее вздох, когда отключил связь.

И с этого момента все быстро покатилось, особенно после того, как на следующий день она вернулась домой и обнаружила, что в доме нет ничего, что принадлежало мне. Я вызвал грузчиков, которые упаковали все за несколько часов, чтобы мне больше никогда не пришлось возвращаться в этот дом. Все хранилось на складе в другом конце города, я заплатил наличными за три месяца, пока не нашел квартиру в городе. Мой брак мог закончиться, но я не собирался исчезать от своих детей. На следующий день после переезда я назначил встречу с адвокатом. Я также закрыл наш общий банковский счет и перевел половину денег на счет, оформленный на ее имя, а те деньги, которые я хотел сохранить от жадных рук суда, перевел в оффшор, где она никогда не сможет прикоснуться ни к одному центу; меня это так забавляло. Я устроил большое представление, разбив молотком эту никчемное золотое кольцо в хлам на глазах у всех на работе, а затем выбросил кусок металла. Если это не породило слухов, то я не знаю, что тогда могло бы. Мои адвокат, после моего с ней разговора, поручила частному сыщику следить за передвижениями Суки; не знаю, зачем, неважно. Мне было все равно, я просто хотел, чтобы эта жуликоватая дрянь ушла!

Однако все действительно, я имею в виду действительно, взорвалось в тот момент, когда эту Суку обслужили! Хотел бы я быть там! Держу пари, выражение лица этой сучки было бесценным! Я должен признать, что личный помощник адвоката действительно получил несколько очень пикантных лакомых кусочков, и я был таким мстительным ублюдком. Эй, если ты трахаешь замужнюю женщину, ожидай гребаных последствий. Из того, что я слышал позже, ни один из тех мужчин, которые не могли держать свои члены в штанах, не вышел оттуда без гроша за душой. Особенно босс этой сучки! Я слышал, его жена забрала у него все, целых двадцать миллионов! Я покатился по полу, истерически смеясь, когда услышал это. Похоже, его жена была умницей, и у нее был брачный контракт с пунктом о неверности.

Тем не менее, я скучал по своим детям. Эта сука вмешивалась в мои назначенные судом дни посещений, которыми занимался мой адвокат. Мне не нужно было там быть, но я слышал, что судья сказал ей, что если она услышит еще об одном пропущенном посещении, она бросит Суку в карцер за нарушение судебного приказа. Первое посещение или любые другие после этого прошли не так хорошо, как я надеялся. Мои дети винили меня в том, что я разрушил нашу семью. Я сказал им, что не я был тем, кто нас разлучил. Это была их мать, не вдаваясь в подробности, но я объяснил им, что застал их мать с другим мужчиной в нашей постели, поэтому я не мог быть с их матерью. А потом настал день, когда мой мир рухнул вокруг меня.

— Папа, мы должны продолжать это делать? — спросила моя, в то время шестнадцатилетняя, дочь.

— Что ты имеешь в виду, милая? — спросил я, любопытствуя, что она имела в виду, когда мы обедали в "Хардис". Мне показалось странным, что эта Сука все еще сидела на парковке.

— Я имею в виду, нам обязательно продолжать приезжать по выходным? — Я почувствовал, как мое сердце упало в желудок при этих словах, когда они слетели с губ моей дочери.

— Ты не хочешь меня видеть? — спросил я так спокойно, как только мог, ставя свой напиток на стол.

— Я не имею в виду, что только по выходным мы все еще можем видеться в дни рождения и праздники...

— Это то, чего ты тоже хочешь? — спросил я, глядя на своего почти четырнадцатилетнего сына.

— Папа, почему ты должен делать из этого большое дело? Это просто секс?! Разве мы не можем просто вернуться к тому, как все было? — Моя бровь дернулась, когда мой собственный сын не удосужился посмотреть мне в глаза.

— Значит, я просто, что ли, дарю тебе подарки? Это все, на что я гожусь? Видишь ли, для меня это не работает, я твой отец или нет. Выбирай, — строго сказал я. Я так надеялся, что они не купятся на бред своей матери. Очевидно, я был чертовски неправ?!

— Ну, мамин парень хороший; он водит нас куда-нибудь, когда тебя нет...

— Ты, блядь, знал! — закричал я, швыряя свой напиток со стола, заставляя моих детей подпрыгнуть от неожиданности. — Хорошо, ты больше не хочешь, чтобы я был твоим отцом, так тому и быть. Тогда у меня больше не будет детей и счастливой жизни. — С этими словами я вышел из ресторана и из их жизни. Слышал ли я, как они звали меня после? Конечно, слышал, но я не собирался оборачиваться, чтобы они могли воткнуть мне в сердце еще один нож. Не то чтобы я этого хотел, но когда твои дети больше не хотят тебя, ты на самом деле не хочешь оставаться в том же городе. Потому что я был гребаной развалиной! Я вырастил этих детей. Я ходил на каждую чертовски скучную игру, которую они проводили, и болел за них. Почему? Потому что это то, что делает отец, быть рядом со своими детьми, по крайней мере, с теми, кто их ценит.

Поэтому, когда пришло повышение, на которое я претендовал, я даже глазом не моргнул, когда мне сказали, что мне придется переехать в Шарлотт, штат Северная Каролина, чтобы занять там должность регионального менеджера на юго-востоке. Я продал предметы для спальни, которые купил для своих детей, думая, что они захотят быть со мной, когда я найду достаточно большую квартиру для нас. Зачем держать вещи при себе, когда ты знаешь, что это просто заставит тебя чувствовать себя еще более несчастным, чем ты есть? Дети пытались дозвониться? Конечно, но разве я ответил? Нет, если я им не был нужен, то для моего сердца было бы лучше не слышать их голосов. Сердце человека может быть разбито только до того, как оно станет непоправимым. Поэтому, когда пришло время подписывать бумаги о разводе, Сука имела наглость привести с собой урода, которого она трахала за моей спиной.

— Это не должно было случиться Н... мистер Хэл, — сказала Сука с самодовольным выражением на лице, которое быстро исчезло, когда она заметила мой гнев. — Мы могли бы прийти к взаимопониманию между нами. Но тебе пришлось выбросить семнадцать лет...

— Нет, шлюха, ты сделала это в тот момент, когда позволила этому хую быть у тебя между ног, так что не вини в этом меня. И я не собирался позволять тебе и дальше водить меня за нос, чтобы у тебя была няня, пока ты будешь распутничать.

— Хорошо, я признаю, что сделала это, и что? Я чертовски кайфовала, делая это! —

Я посмотрел вниз, когда мой адвокат положила руку мне на плечо, удерживая меня от совершения какой-нибудь глупости.

— Мисс Смит, мы здесь не для того, чтобы вы противостояли моему клиенту. Если это все, для чего вы здесь, то я думаю, что эта встреча окончена, и мы увидимся с вами в суде, — сказала моя адвокат, собирая свои бумаги и поднимаясь.

— Хорошо, хорошо, — вздохнула Сука.

Самое хорошее, что вышло из всего этого — никаких гребаных алиментов! Сука думала, что этот мудак любит ее и собиралась выйти за него замуж еще до того, как высохли чернила. Что ж, я предлагаю оставить эту гребаную шлюху, по крайней мере, заставить ее делать трюки, тогда бы она заслужила это имя. Вытаскиваю чековую книжку, единственный чек, который мне не терпелось подписать. Выписываю полную сумму алиментов на ребенка на следующие шесть лет и отдаю ее своему адвокату с комментарием в примечании: — Жри дерьмо, подавись им и сдохни! — После подписания документов о разводе и появления легкой ухмылки на лице моего адвоката, когда она читала то, что я написал, я, поднявшись, положил чек на стол. Я больше не хотел находиться в одной гребаной комнате с этой сукой. Я чувствовал себя чертовски испачканным.

— Что это?!

— Это полная сумма ваших алиментов на ребенка, не ждите другого чека. — Я услышал, как мой адвокат сказала, когда я продолжил свой выход из своей прежней жизни.

— Он не может этого сделать!

— Нет закона, запрещающего мистеру Хэлу выплачивать всю сумму алиментов сразу.

— Натан! — Я слышал, как эта Сука кричала, но мне было наплевать. Это было последнее, что она когда-либо получит от меня. Я дал своему адвокату свой новый адрес квартиры, которую компания предоставила мне в Шарлотте, чтобы она могла отправить мне постановление о разводе по почте, когда оно поступит. Лично я бы сказал, что сожгу эту чертову штуку; я больше не хотел напоминаний о том, что был женат на этом низкопробном типе человека. Я уехал через час после подписания развода. У меня больше не было причин оставаться в этом городе.

Я слышал от своих родителей, как дети расстроились, когда узнали, что я больше не живу в той квартире, когда они пришли туда через несколько дней после моего отъезда. Я хотел бы сказать, что мне было все равно, но они все еще были моими детьми, даже если они больше не хотели видеть меня своим отцом. Мне показалось странным, что они вообще туда пошли. Возможно, это было потому, что я не отвечал на их звонки более трех недель, а может быть, я надеялся, что они увидели ошибочность своих действий. В любом случае, было уже слишком поздно. Они застелили свою постель, и мне пора было жить дальше. Хотя они умоляли меня поговорить с ними, чтобы хотя бы сообщить им мой новый номер, который я сменил, как только уехал из города. На что я категорически и твердо ответил "нет". Они хотели этого, я — нет. Пришло время им узнать, что действия имеют реальные последствия, даже если это разорвет мое сердце.

******

Семь лет спустя...

Сейчас мне сорок четыре. Признаюсь, и даже моя жена согласится, что первые два года, проведенные в Шарлотте, я был горьким засранцем. Все видели, что я приехал в свой новый родной город без жены и детей и, при этом, не вел никакой особой социальной жизни. Я с головой ушел в работу и также посещал спортзал. Конечно, за предшествующие годы я немного располнел, но я ставил свою семью или дело на первое место, прежде чем отправляться в спортзал. Как глупо это было, учитывая то, чем все закончилось. Я встретил свою вторую жену, Каталину, после второго года работы. Должен сказать, что у нее были яйца, когда она ворвалась в мой кабинет и потребовала, чтобы я вытащил из себя то, что напридумывал. Я не смог сдержаться. Я чуть не свалился со стула, смеясь до упаду над наглостью этой женщины. Я видел Каталину в здании, но в то время только мимоходом.

— Чтобы ты мог смеяться и улыбаться. — У Каталины был этот экзотический, манящий тон в голосе, когда она улыбалась. Я никогда не скажу ей об этом, но я думаю, что она знает; я был влюблен в нее. Я имею в виду, что никто никогда так со мной не разговаривал, по крайней мере, на работе. Вокруг меня была какая-то аура, которая говорила: отвали и умри. И все же, вот эта латиноамериканка ростом пять футов один дюйм, которая весила не более ста фунтов, с мокрым ртом разговаривала с региональным менеджером банковской части бизнеса. У Каталины были прекрасные волосы цвета черного дерева, гладкие, как шелк. В ее теплых карих глазах никогда не было ни капли гнева. Не так, как у меня в то время. Эти ее пышные губы просто манили, чтобы их поцеловали. Я старался держаться профессионально; но, тем не менее, мои глаза не послушались команды моего мозга, когда они осмотрели ее миниатюрное тело, и мне понравилось то, что я увидел.

— Натан Хэл, — представился я, поднявшись со стула.

— Каталина Родригес, — ответила она на приветствие своей ослепительной улыбкой.

Так началась перестройка моей жизни в возрасте тридцати девяти лет. Не поймите превратно, Каталина не бросилась в мои объятия автоматически. Мне потребовалось три месяца, чтобы установить с ней контакт, прежде чем она решилась пойти со мной на свидание. Она узнала о моей истории и о том, что привело меня в Шарлотт, как и я ее. Похоже, люди, которые якобы любят вас, являются вашими злейшими врагами и могут причинить наибольший вред, учитывая, как она застала своего тогдашнего жениха в постели с другим мужчиной. Это меня немного обескуражило, но измена есть измена, будь то мужчина или женщина. Мне было жаль ее, но я пытался успокоить ее тем, что она узнала об этом тогда, а не через семнадцать лет, как я. Постепенно гнев, который я испытывал, исчез. Я убедился в отделе кадров, что наши с Каталиной свидания не вызовут никаких проблем, что и произошло, поскольку она работала в другом отделе.

Примерно на четвертом свидании мы наконец занялись сексом. Не то чтобы я не хотел этого гораздо раньше, но Каталина опасалась снова связываться с мужчиной. Я не могу винить ее; мне потребовалось два года, чтобы снова довериться женщине. Встречаться с Каталиной было как день и ночь по сравнению с этой Сукой. Когда зашла речь о детях, я замолчал; она знала, что я что-то скрываю. Она выбирает самые странные моменты, чтобы устроить мне засаду, как это было, когда она спросила меня, почему я не говорю о детях, когда она оседлала меня сильно и быстро, и мне это понравилось!

— Они отреклись от меня, — я отвернулся; боль все еще была свежа, даже спустя столько времени.

— Что?! — Очевидно, это застало ее врасплох; в ее семье никто бы так не поступил. Каталина происходит из очень дружной семьи. К тому времени, когда я с ними познакомился, они были очень милой компанией людей, хотя я знал, что они говорили обо мне по-испански. Я не сказал Каталине, что беру уроки испанского (потому что это то, что делают для того, кого любят), поэтому, когда она злилась, я мог понять, как, черт возьми, она называла меня. Давайте признаем, что я парень и иногда я бываю идиотом. Я буду спотыкаться. Я человек, в конце концов. — О, милый, — проворковала Каталина, глядя на меня сверху вниз, когда она взяла в руки мое лицо, чтобы я мог посмотреть на нее. — Мне так жаль, что они вот так тебя вышвырнули. — Эй, я не испытывал ненависти к тому факту, что она уткнула меня лицом в свои упругие груди, когда я рассказал ей обо всем, что произошло в тот день. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы иметь больше? — Мои глаза расширились, когда я все еще был в небесной долине.

— Каталина?

— Я знаю, я знаю, но мы встречаемся уже год, и все же я не становлюсь моложе... — В тот момент ей было тридцать три года. — Мне нравится слушать, как ты говоришь о чем угодно. Мне нравится, что ты слушаешь мои разглагольствования без ощущения, что ты должна что-то исправить. Что ты просто даешь мне выговориться. — Поверьте мне, эта женщина может говорить так, как будто ничего не было. Не говорите ей этого, но иногда я немного раздражаю ее, просто чтобы увидеть, как она злится, и позвольте мне сказать вам, что она чертовски сексуальна, когда злится. А дикий секс? Я думал, что умер в первый раз, когда у нас была такая форма соития. — Я знаю, что нам обоим было так глубоко больно, но я хочу этого. Я хочу тебя.

— О чем ты говоришь, Каталина? — спросил я после того, как она отпустила мою голову. Хотя, по правде говоря, мне так хотелось вернуться в ту долину.

— Я говорю.... — Она была такой милой, когда краснела, как в тот момент. — Я хочу иметь ребенка, и я хочу, чтобы ты был его отцом.

— Ммм... дорогая, сейчас подходящее время, чтобы говорить об этом? — спросил я, все еще находясь глубоко внутри нее. Как я уже сказал, она выбирает самое странное время, чтобы затронуть очень важные темы. Мне пришлось прикусить губу, когда она по-детски покачала головой.

— В конце концов, сейчас нет времени говорить об этом... — Она сжала свои складки, когда скользнула вперед на моем члене, заставляя меня громко стонать от блаженства, когда я упал обратно на кровать. — Вот почему я перестала принимать противозачаточные. Я знаю, что та женщина причинила тебе боль. Я знаю, что тебе потребовалось много времени, чтобы доверять мне. Я не давала тебе понять, что знаю, что в твоем сердце есть сомнения в моей верности. Я никогда не осуждала тебя за это. Как, я уверена, ты чувствовал мою отстраненность от дальнейших отношений с тобой. Но разве я не доказала тебе, что я ни в коем случае не похожа на ту женщину?

— Нет. Ты определенно не такая, как она, это точно, — согласился я. — Но разве твои родители не рассердятся, если у тебя родится внебрачный ребенок? — Я знал, что так и будет, они были очень набожными католиками, и я знал, что они бы не одобрили, если бы этот белый мужчина обрюхатил их дочь без кольца на пальце. Именно тогда я увидел, как появилась эта коварная ухмылка, и я понял, что попал прямо в ее ловушку.

— Что вы пытаетесь сказать, мистер Хэл? Ты хочешь сказать, что хочешь жениться на мне? — Задавая этот вопрос, она все еще скакала на мне, не так сильно, как раньше, но достаточно хорошо, чтобы удерживать меня на краю. Ее лицо приблизилось к моему, когда она наклонилась вперед, положив руки по обе стороны от моей головы. Эта завеса черных волос закрыла меня, так что единственное, на что я мог смотреть, было ее ангельское личико. — Если это так, знай, я буду самой идеальной женой, которая у тебя когда-либо была. Ты ни в чем не будешь нуждаться, это... — То, как она только что массировала мой член только своими складками, чуть не заставило меня взорваться в этом ее горячем, влажном любовном туннеле: — О тебе всегда будут заботиться, потому что я никогда не откажусь от тебя, никогда?! — Действительно ли я хотел снова жениться? Был ли я вообще готов к такого рода обязательствам? Честно говоря, я ни хрена не понимал. Однако, когда я посмотрел в ее карие глаза, то не смог представить себе будущего без нее. Я знал, что если скажу "нет", то это будет нашим концом. Мысль о том, что она ушла из моей жизни, вынужденный видеть ее каждый день на работе и знать, что я выбросил, как ни странно, причиняла боль больше, чем то, что моя первая жена была не чем иным, как изменяющей шлюхой.

— Si, — произнес я по-испански. Я пока не хотел показывать, что могу сказать больше, чем просто "да" или "нет". Я еще не владел им в совершенстве, но понимал, о чем они говорили. Я наблюдал, как эти глаза смягчились, увлажнились и задрожали одновременно. Затем она продолжила выебывать из меня вечно любящее дерьмо, и я наслаждался каждой гребаной секундой этого!

В тот уик-энд, на ежемесячной семейной встрече Каталины, я увидел, как она собралаь вокруг себя мать, теть, двоюродных сестер и двух своих сестер, разговаривая о чем-то на быстром испанском, чего я не мог слышать со своего места. К тому же, ее дядя по браку был очень громким собеседником, даже когда вы стояли рядом с ним. Я не мог обижаться на этого человека — он оглох из-за многолетней работы на стройке без надлежащей защиты слуха. Когда я делал глоток своей Короны, не моей марки, но гости не могут жаловаться, когда вам предлагают бесплатное пиво; это было бы грубо и неуважительно по отношению к хозяину, и Каталина сняла бы с меня шкуру, если бы я когда-нибудь был груб с ее семьей без очень веской причины. Именно тогда я увидел, как лица этих женщин перешли от пристального слушания к шоку, а затем к откровенной радости, когда они вскочили со своих мест и обняли Каталину. Именно тогда ее мать бросилась ко мне, быстро говоря по-испански, не то, чтобы она не умела говорить по-английски — она умела; однако люди из другой страны обычно возвращаются к своему родному языку, когда они либо счастливы, либо разозлены. Так что я не все уловил. Мои познания языка все еще были на среднем уровне. Тем не менее, я уловил "Мой сын, мой сын", когда она несколько раз поцеловала меня в обе щеки со слезами на глазах.

— Я буду двигаться вперед только в том случае, если получу ваше и Гектора (ее мужа и отца Каталины) благословение, — сказал я на лучшем испанском, на который был способен. Я видел, как все головы в шоке повернулись ко мне. Они понятия не имели, что я говорю на их языке. Конечно, в то время не очень хорошо, но я мог говорить на нем. Я понимал его лучше, чем свою способность произносить его.

— Натан, детка, когда ты выучил испанский? — спросила Каталина по-английски со смесью благоговения и счастья. Так как я думаю, что она знала, что я сделал это, чтобы понять ее наследие и не быть посторонним в ее семье.

— В тот момент, когда ты сказала "да" на нашем первом свидании, — ответил я по-испански. Наблюдая, как ее руки взлетают ко рту, как слезы счастья наполняют ее глаза, когда она смотрит на меня.

— Ты свободно владеешь языком? — спросила ее мать, не утруждая себя тем, чтобы говорить по-английски.

— Нет, я все еще учусь, я могу тебя понять, но не могу все правильно произнести... пока, — ответил я, придерживаясь их языка.

— Ты научишься. Увидишь, Каталина определенно будет хранительницей. Она гораздо лучше подходит тебе, чем та, предыдущая, — сказала ее мать с одобрительным кивком.

— И я никогда его не отпущу, — мечтательно произнесла Каталина, и каждое ее слово было искренним.

С этого момента английский язык был запрещен на всех наших встречах, чтобы они могли помочь мне улучшить мои навыки владения испанским, и Каталина подняла свои уроки на совершенно другой уровень. Я думаю, что, если бы в школе меня учили так, как учила Каталина, изучать другой язык было бы не так сложно. С другой стороны, я не думаю, что метод Каталины подходил бы для школы, учитывая, что ее уроки преподавались в спальне. Поверьте мне, я выучил совершенно новый набор ругательств, которые мне понравилось использовать!

Ппришло время сказать родителям, что я снова женюсь. Мне ужасно хотелось вернуться в этот город через три с половиной года. Я знал, что моя дочь будет учиться в колледже, если она туда поступит. После того, что произошло в ресторане, я должен был держать себя от них подальше. Иначе я покончил бы с собой из-за потери своих детей, которые значили для меня весь мир до того, как они вырвали мое сердце. Они не то, чтобы не знали, что я снова встречаюсь. Они просто не ожидали моего появления в доме моего детства с Каталиной, стоящей рядом со мной. Были ли они рады меня видеть? Конечно. Приставали ли они ко мне, чтобы я снова связался со своими детьми? Да. А я? Ни единого шанса! Я не собирался открывать эту банку с червями. Хотя они были счастливы за нас двоих, я видел разочарование от моего отказа воссоединиться с детьми. Мы остались до воскресного дня, прежде чем нам нужно было ехать в аэропорт. Мне показалось, что я видел, как моя дочь проехала мимо нас на старой машине 96-го года выпуска, когда мы направлялись в аэропорт. Звук тормозов вызвал подозрение, что это действительно была моя дочь. Остановился ли я? Нет.

Шесть месяцев спустя мы с Каталиной поженились. Я пригласил на это своих родителей; они были недовольны тем, что я не пригласил своих детей. Но они выбрали сторону; они не хотели, чтобы я был в их жизни, так почему я должен включать их в свою? Чего в то время никто не знал, так это того, что Каталина была уже на месяце беременности. Мы наслаждались медовым месяцем на круизной линии. Это было приятно, не мое, но приятно. Потом установилась супружеская жизнь. Я знал, чего ожидать, Каталина не знала. Конечно, она допустила несколько ошибок, как и я, но мы люди; мы подвержены ошибкам. Неужели ее вышедшие из-под контроля гормоны свели меня с ума; о да, как, я уверен, и некоторые из моих причуд. И все же мы поговорили, мы проработали все это, как подобает мужу и жене. Она не пряталась, не дурачилась с другими и не делала ничего из того дерьма, которое эта Сука вытворяла за те семнадцать лет, что я не имел возможности ее знать.

Затем наступил важный день, день, когда у Каталины отошли воды, когда она однажды сидела за своим столом. Мне сразу же позвонили, и я со всей поспешностью помчался к ней. Наша дочь, Алондра Хэл, родилась в два часа ночи на следующее утро, плача до небес, с прекрасными волосами цвета черного дерева, как у ее матери. Когда я стоял там, затаив дыхание, наблюдая за ними обоими, когда Каталина держала Алондру на руках, я не мог придумать более прекрасного зрелища, чем то, как Каталина с любовью смотрела на нашу дочь в своих объятиях.

— Я так сильно тебя люблю, — проворковала Каталина, держа меня за руку. — Ты сделал мне самый совершенный подарок, о котором я когда-либо могла мечтать. — Даже покрытая потом из-за боли при рождении ребенка Каталина все равно была самой потрясающей женщиной, которую я когда-либо знал, самой счастливой судьбой.

— И я тоже люблю тебя, сейчас и навсегда, — прошептал я, прижимаясь лбом к ее лбу, прежде чем поцеловать ее и мою дочь.

— Ты их позовешь? Они, должно быть, умирают, чтобы узнать, что происходит? — спросила Каталина, проводя большим пальцем по тыльной стороне моей руки.

— Конечно, милая, — сказала я с теплой улыбкой на губах.

Женщины в ее семье столпились вокруг кровати, воркуя с моей дочерью, в то время как мужчины поздравляли меня. Я, конечно, поблагодарил их, но сказал, что Каталина сделала самое сложное; все, что я получил, — это перелом руки. Что, к моему изумлению, вызвало у них восторг. Так что жизнь пошла своим чередом, как это всегда бывает. Я думаю, что в первый год после рождения Алондры я целый месяц не спал, потому что все, что я помню, было как в тумане наяву. С другой стороны, я действительно испытал это, заботясь о других своих детях. От Алондры ни разу не отмахнулись и не проигнорировали; она была ужасно избалована; родственники Каталины позаботились об этом. Я тоже виноват, но я отец, я должен баловать свою дочь. Это прописано в неписаном кодексе отцовства.

Прошло три года, и Алондра пошла в детский сад. Я просмотривал трансляцию, которую детский сад предоставлял тем, чьи дети были на попечении были дети. Я знаю, что Каталина тоже следила, видя, как она звонила мне, чтобы сказать, чтобы я включил канал, если Алондра сделает что-то, что она сочтет восхитительным. Мы учили Алондру английскому и испанскому языкам, когда она начала говорить. Я не собирался лишать ее этого. В конце концов, ее мать поет ей на испанском, и какой ребенок не хочет знать, что поет им их мать? Хотя я понятия не имею, где Алондра выучила испанский, за последние несколько месяцев у нее вошло в привычку использовать оба языка в разговоре. Это на какое-то время сбило меня с толку, прежде чем я начал читать на испанском языке. Была ли наша жизнь идеальной до этого момента? Нет. Ничто не идеально, но если вы будете работать вместе, держаться друг друга во всем, несмотря ни на что, и разговаривать друг с другом, это может быть чертовски близко к совершенству. Именно тогда зазвонил мой мобильный телефон. Я тогда этого не знал, но мое прошлое вот-вот должно было настичь меня. Поднимаю трубку и отвечаю, не потрудившись взглянуть на идентификатор вызывающего абонента. Если бы я это сделал, то, возможно, не ответил бы на него.

— Алло? — ответил я, улыбаясь, наблюдая, как Алондра играет со своими друзьями.

— Папа?! — Мое сердце стучало в ушах так громко, что почти заглушало голос моей дочери. — Папа, пожалуйста, поговори со мной?!

— Кто это? — спросил я. — спросил я, прекрасно зная, кто это был.

— Разве ты не помнишь звук моего голоса, папа? Это я, твоя дочь?!

— Единственной дочери, которая у меня есть, четыре года, — сказал я, прежде чем закончить разговор. Как я, черт возьми, ненавидел это делать. Я с минуту наблюдал, как мой телефон снова зазвонил и продолжал звонить и звонить. — Да?

— Пожалуйста, папа?! Пожалуйста, поговори со мной?! — Я слышал слезы, когда она умоляла меня.

— Чего ты хочешь, Эмбер? Неужели твой новый отчим не заставляет тебя сейчас чувствовать себя такой теплой и пушистой? — спросил я, моя горечь была очень ясна. — Чего ты могла хотеть от человека, который помог тебе появиться на свет, воспитал и заботился о тебе до тех пор, когда ты отреклась от него ради чего-то нового и блестящего?

— Пожалуйста, папа, мы можем не ссориться? Пожалуйста?! — Я услышал тон ее голоса. Я знал, что она была на грани срыва.

— Тогда скажи мне, чего ты хочешь, чтобы я мог вернуться к наблюдению за своей дочерью.

— Я выхожу замуж...

— Что ж, тебе повезло, будем надеяться, что ты не пошла в свою мать, и за кого ты бы не вышла замуж, у тебя не будет блуждающего взгляда. Потому что ты знаешь, что некоторые из нас очень серьезно относятся к брачным клятвам. — Я выгнул бровь, когда это прозвучало так, как будто кто-то забрал телефон у Эмбер.

— Мистер Хэл, я знаю, что вы меня не знаете, но я жених вашей дочери...

— Опять же, я должен повторить; у меня только одна дочь, если вы говорите о женщине, которая говорила по телефону. Я больше не ее отец. Это не моя вина, это ее вина. Так чего же ты хочешь от меня? — спросила я, постукивая пальцем по столу.

— Ну, она хотела спросить, не проводите ли вы ее к алтарю.

— И почему ее отчим не может этого сделать?

— Если вы имеете в виду мужчину, за которого вышла замуж ваша бывшая жена, то это длилось недолго.

— Почему я не удивлен.

— Итак... что мне ей сказать?

— Скажи ей, чтобы она нашла кого-нибудь другого. У меня только одна дочь, — повторил я. — И не звони мне больше. —

Был ли я намеренно жесток? Может быть, я не уверен; я думаю, что моя боль, которая никогда не исчезала из-за их отвержения, проявилась в моих словах. Мне не следовало снова отвечать на звонки, но я это сделал. Я действительно скучал по голосу своей дочери. — Что? — вздохнул я.

— Пожалуйста, папочка, не вешай трубку! Прости, я была глупа; мне не следовало слушать маму. Она думала, что если мы это сделаем, ты вернешься домой, но ты этого не сделал, и я потеряла своего папу. —

Я наклонился вперед, положив локоть на стол; мои пальцы держали веки закрытыми в надежде, что это удержит меня от слез. И все же это оказалось тщетным, потому что здесь была моя маленькая девочка, которой я помог научиться ходить, говорить, строить крепости из подушек и всем прочим детским урокам, которые человек усваивает в детстве, превозмогая свое сердце.

— И чего ты хочешь от меня после всего этого времени?

— Я хочу снова быть твоей дочерью. Я хочу поговорить с тобой, как мы привыкли....

— Я не знаю, возможно ли это, ты причинила мне очень глубокую боль. Ты знаешь, как это плохо — знать, что твои собственные дети тебя больше не хотят?

— Я знаю, и я не могу начать извиняться за это. Но я так сильно скучала по тебе. Я каждое воскресенье просматривала папку "Папа", надеясь, что ты позвонил или оставил для нас какое-нибудь сообщение, но ничего, ни слова. Вот тогда-то я и поняла, как сильно мы на самом деле облажались. Они всегда говорили мне, что ты не хочешь с нами разговаривать. Но, папочка, прошло семь лет, я так много пропустила из твоей жизни и я больше не хочу скучать!

— А что насчет твоей матери?

— К черту то, что она думает! Она та, кто в первую очередь устроил этот беспорядок! — Ладно, мне пришлось усмехнуться над этим.

— А где был этот огонь семь лет назад?

— Я была ребенком! Ты знаешь, что в то время у меня никогда не было серьезного парня, поэтому я никогда не считала то, что делала мама, чем-то неправильным, так как понятия не имела, что такое секс на самом деле. — Я ничего не мог с собой поделать; я действительно улыбнулся. — Никто из нас не понимал, с какими последствиями мы столкнемся, если согласимся с планом мамы. Мы просто хотели, чтобы ты вернулся?! Мы пытались окликнуть тебя, когда ты уходил, но ты так и не обернулся. Если бы ты это сделал, то увидел бы, насколько мы были опустошены. Мы бы взяли все это обратно прямо тогда и там и сказали бы тебе правду, но ты продолжал уходить.

— Как поживает твой брат? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

— О, Карсон отлично справляется! Он пошел в армию, чтобы сбежать от мамы.

— Он так поступил? — Страх поселился в моем сердце при мысли о том, что мой мальчик умрет на чужой земле, далеко от дома.

— Ммммм, но он сказал, что собирается отслужить всего четыре года, так что он должен выйти к следующему году. — Я услышал надежду в ее голосе. — Папа?

— Хмм?

— Ты снова женился?

— Да, а что?

— Не злись, но я нашла тебя на Facebook. — Это была не моя страница в Facebook. Это была семейная страница, которую Каталина создала, чтобы ее родственники в Мексике могли быть в курсе того, как у нас идут дела и как Алондра растет на протяжении многих лет. — Хотела бы я быть там; Держу пари, это была прекрасная церемония. — Я услышал, как моя дочь вздохнула. — Итак... папа, как зовут мою сестру?

— Алондра Хал, — гордо заявил я.

— Она выглядит так очаровательно. Я бы хотела встретиться с ней, когда ты будешь готов, без давления. — Я услышал страх в голосе моей дочери, что если она заговорит на эту тему, это будет последнее, что она услышит от меня. Честно говоря, я не мог бы ничего сказать на эту тему. В тот момент я был как бы разорван на части. — Папа?

— Хмм?

— Я хочу, чтобы ты познакомился с Дэвидом. Он хороший человек. Он напоминает мне тебя. Ничего, если мы приедем повидаться с тобой? Мы обещаем, что не будем навязываться тебе или твоей новой семье. Мне бы очень хотелось познакомиться с ними поближе.

“Я не знаю... Мне надо обсудить это с Каталиной.

— Я понимаю. Пожалуйста, папа, не забывай обо мне.

— Эмбер, я никогда не забывал о тебе, — признался я. — Как я мог? Ты моя дочь, я никогда не смогу забыть тебя.

— О, папочка. — Я услышал, как она вздохнула, прежде чем снова сломаться. Затем я услышал какое-то шуршание на линии.

— Мистер Хэл, ничего, если мы вам перезвоним. Эмбер понадобится минутка. — Я посмотрел на часы, отметив, что пришло время забрать Алондру из детского сада, и это был мой день, чтобы сделать это. Мы с Каталиной меняемся, чтобы у одного из нас было несколько часов покоя, прежде чем отправиться домой к буйному четырехлетнему ребенку. Не поймите меня неправильно, я люблю Алондру до смерти, но иногда она может зайти слишком далеко. С другой стороны, в этом и заключается смысл взросления: проверить пределы своей жизни.

— Я должен забрать свою дочь из детского сада; она может позвонить через час, — сказал я, собирая свои вещи и закрывая портфель, когда встал.

— Я понимаю; я дам ей знать.

Достаю свой мобильный телефон, открываю свои файлы на его жестком диске и выбираю один файл, который я не открывал годами, потому что это было бы слишком больно. Я действительно почувствовал, как на глаза навернулись слезы, когда фотография моей дочери, которой на момент съемки было четырнадцать, заполнила мой экран. Задаваясь вопросом, какой была бы моя жизнь, если бы я обернулся в тот день в ресторане, когда подушечкой большого пальца провел по лицу моей дочери. Я не буду этого отрицать; я так сильно скучал по ним. Закрываю картинку и набираю номер моей жены.

— Да, любимый? — Чарующий голос Каталины наполнил мое ухо, когда она ответила.

— Ты не догадаешься, кто мне только что позвонил, — ответил я по-испански. Мы всегда говорили по-испански, когда были на работе, чтобы никто не мог подслушать наши разговоры.

— Кто?

— Моя дочь, — Я услышал, как она ахнула на другом конце провода.

— - Ты в порядке? — Я услышал беспокойство в ее голосе.

— Честно говоря, не могу сказать, — признался я, направляясь к лифту, чтобы спуститься на нем на пятый этаж, где находился детский сад.

— Чего она хотела?

— Чтобы сказать мне, что она выходит замуж и что она хочет встретиться с тобой и Алондрой, — сказал я, ожидая прибытия лифта.

— Понятно; мы обсудим это, когда я вернусь домой. Ты уже едешь за Алондрой?

— Конечно, дорогая, — сказала я с улыбкой на губах.

— Хорошо. — В голосе Каталины было такое сексуальное мурлыканье. Она всегда так делала, когда смотрела, как я занимаюсь своими отцовскими штучками с Алондрой. — Я скоро буду дома; тако подойдут на ужин?

— Дорогая, ты же знаешь, что если ты их готовишь, то я съем шесть таких штучек, — пошутил я, и это было правдой. Может, мне и не нравятся жареные бобы и несколько других мексиканских блюд, но мне очень понравилась стряпня Каталины. Ухмылка приподняла уголки моих губ при звуке мягкого хихиканья моей жены.

Я поставил свой портфель на землю и встал на одно колено. Моя дочь, когда увидела меня, бросилась ко мне с криком: -- Папа! — Я прижал Алондру очень близко к себе, ее маленькие ручки обвились вокруг моей шеи, напомнив мне, как Эмбер сделала бы то же самое, когда была в возрасте Алондры.

— Ты готова идти домой? — спросил я, на что моя дочь энергично кивнула головой. Подхватив своего четырехлетнего ребенка на правую руку, я поднялся на ноги, кивнул мужчине, который в тот день отвечал за детей. Он тоже менялся через день со своей женой. — Тебе было весело сегодня? — спросил я, когда мы вышли из детского сада и направились к лифту. Теплая улыбка не сходила с моего лица, когда Алондра быстро болтала о том, как прошел ее день, пока я нес ее к своей машине. Обычно мы с Каталиной ездили в одной машине, если Алондра не была в детском саду.

— Иди убери свои вещи, милая, — приказал я, когда мы вошли в квартиру с тремя спальнями, которую мы с Каталиной купили после возвращения из нашего медового месяца. Та, которую предоставила компания, была недостаточно велика для наших нужд после рождения Алондры. Удовлетворение наполнило мое сердце при звуке шагов моей дочери, мчащейся к своей спальне. Я был в нашей спальне, когда переодевался в костюм, когда зазвонил мой телефон. — Алло? — ответил я, когда моя футболка соскользнула с груди. Когда гоняешься за четырехлетним ребенком, просто необходима старая удобная одежда!

— Папа?! — Мои губы задрожали при звуке голоса моего сына.

— Папа, я подключил Карсона на трехсторонний разговор с нами. Я надеюсь, что все в порядке. Он тоже хотел поговорить с тобой, когда я сказала ему, что дозвонилась до тебя.

— И как именно ты узнала мой номер? — спросил я, возвращаясь в гостиную, когда Алондра сидела в своем маленьком кресле за кофейным столиком, разложив перед собой книжки-раскраски и цветные карандаши. Иду на кухню, достаю из шкафа любимую чашку Алондры, из которой ей просто нужно было пить, и наливаю в нее стакан яблочного сока, прежде чем завинтить крышку, и вставляю соломинку в отверстие для нее сверху крышки. Это помогало сводить разливы к минимуму, если Алондра случайно опрокидывала его. — Держи, милая, — сказал я любящим голосом, ставя перед ней напиток Алондры.

— Спасибо, Папи, — прощебетала Алондра со своей зубастой любящей улыбкой.

— Пожалуйста, моя любовь, — ответил я в том же духе, наблюдая, как пылают эти щеки, как всегда пылали у ее матери.

— Папа, кто это был? — спросил Карсон в замешательстве.

— Моя дочь, — честно сказал я, опускаясь на диван. — Ваша младшая сестра, — сообщил я им и увидел, как при этом вскидывается головка моей дочери.

— Папи? У меня есть брат? — Спросила Алондра, переходя на английский, как она обычно делает. Я привык к этому, так что просто смирился с этим.

— У тебя есть, — кивнул я, — и сестра. — Улыбаясь, я наблюдал, как моя дочь вскочила со своего места и, обежав вокруг стола, забралась ко мне на колени.

— Папи, я тоже хочу услышать, — сказала Алондра своими глазами, похожими на глаза лани, когда она посмотрела на меня.

— Хорошо, милая, -- опускаю телефон и включаю громкую связь. — Карсон, Эмбер, я бы хотел, чтобы вы познакомились со своей сестрой, Алондрой Хэл, скажи: — Привет, детка, — подбодрил я ее, поглаживая по спине.

— Привет! — взволнованно сказала Алондра, подпрыгивая на моей ноге.

— На английском, милая, они не знают испанского, — сообщил я ей, видя, как она понимающе кивнула.

— Привет, сестренка, я твоя старшая сестра. — Я услышал дрожащий голос Эмбер.

— Привет! Где ты, ты здесь? Или вы близко? Ты придешь ко мне? — Алондра говорила быстро, как всегда, когда была взволнована.

— Это было бы тяжело для меня, сестренка. В данный момент я нахожусь в Калифорнии. Но я бы очень хотел встретиться с тобой, — сказал Карсон; я слышал, как мой сын пытается сдержать свои эмоции.

— Эмбер сказала мне, что ты вступил в армию.

— Да. Мне нужно было уйти от мамы. После твоего ухода стало еще хуже. Я расскажу тебе позже....

— Нет, не надо, мне все равно, что с ней случилось. Это в прошлом, и я бы предпочел оставить это там, — строго сказал я.

— Хорошо, — я услышал, как мой сын шмыгнул носом, — итак, папа, я слышал, ты снова женился.

— Да, и она самая удивительная женщина, которую вы когда-либо встречали, — сказал я с гордостью.

— Я надеюсь, что смогу. Только если ты не против. Я знаю, что сказал тебе что-то обидное в тот день. Последние семь лет я ненавидел себя за это. Можешь ли ты простить меня?

— Я думаю, что мы все очень плохо справились с тем днем. Я позволил своим эмоциям взять верх надо мной, но я был вне себя от боли....

— Я знаю, папа, и мы не можем достаточно извиниться за это. Но можем ли мы попытаться восстановить наши отношения, которые мы по своему незнанию разрушили? Я знаю, что мы с Дэвидом действительно хотели бы быть частью вашей жизни, — вмешалась Эмбер.

— Сначала ответь на мой вопрос.

— Я нашла это на "Папа" однажды, когда помогала убирать для них комнату. Они сказали, что ждали, чтобы дать его нам, но ты всегда говорил им "нет".

— Ах, — Что было правдой. Я действительно часто говорил им "нет".

— Эмбер, — кивнул я, когда Алондра посмотрела на меня и молча спросила, правильно ли она сказала: — Где ты живешь?

— В старом родном городе папы, я никогда не уезжала.

— Канзас-Сити, дорогая, я покажу тебе позже, — сказал я, когда Алондра посмотрела на меня в замешательстве.

— Папи, когда я смогу увидеть своих брата и сестру? — Это застало меня врасплох; я не ожидал, что она спросит об этом.

— Папа, почему она называет тебя Папи? — спросил Карсон в замешательстве.

— Потому что она наполовину латиноамериканка, а Папи означает папа, отец, папочка, в зависимости от контекста, — заявил я.

— Действительно? Ты женился на латиноамериканке?. — Я слышал недоверие в голосе моего сына.

— Да, лучшее решение, которое я когда-либо принимал, иначе у меня не было бы этого маленького манчкина (карапузика – прим. пер.), — сказал я, щекоча свою дочь, слушая ее хихиканье.

— Папи, прекрати?! — сказала Алондра между приступами смеха.

И так мы сидели и болтали, пока минуты росли с десяти до двадцати, а затем до часа, затем до двух, прежде чем Карсону пришлось попрощаться и отправиться на свое место службы. Я согласился, что Карсон может позвонить позже, когда освободится от дежурства. Затем Эмбер ушла только после слезного прощания с нами двоими. Алондра стояла на диване между моих ног, мой подбородок покоился на ее левом плече, а она прислонилась к моей груди, и мы вместе сфотографировались. Мы послали фото им обоим. Затем мой сын, вместе с сообщением с номером его телефона, прислал нам фотографию, на которой он изображен в военной форме. Я должен сказать, что мой мальчик действительно хорошо смотрелся в нем. Я очень гордился им; я волновался, но я очень гордился своим сыном. Требуется много мужества, чтобы рискнуть своей жизнью, независимо от того, сделал ли он это только для того, чтобы убежать от своей матери. Затем появилась фотография Эмбер и Дэвида, прижавшихся друг к другу. Я видел, как моя дочь пытается не заплакать на ней. Какой красивой выросла моя дочь, пока меня не было. Боже. Я ненавижу себя за то, что пропустил эти годы с ними. Однако, что сделано, то сделано; ничто не может этого изменить. Все, что мы можем сделать, это двигаться вперед в надежде наверстать упущенное.

Каталина в тот вечер пришла в свое обычное время. Ровно в 5:30. Мне никогда не придется беспокоиться о том, что она ускользнет, как это сделала эта Сука, сколько бы лет она ни распутничала. Нет, не Каталина. Я знал, что ее семья отречется от нее, если она нарушит свои брачные обеты, но она никогда этого не сделает. Вот насколько я доверяю Каталине по сравнению с кошмаром семнадцати лет. Забавно, не правда ли, что вы не видите знаков, пока все уже не закончится и не станет историей.

— Моя любовь, те он эстранадо, — вздохнула Каталина, опускаясь ко мне на колени после объятий с нашей дочерью. Это было ее любимое высказывание всякий раз, когда мы расставались на долгое время, что переводится как: — Любовь моя, я скучала по тебе. —

— Йо Тамбиан а ти (я тоже тебя люблю), — ответил я, прежде чем обнять эти губы, которые я никогда не устану целовать.

— Ты хочешь поговорить о сегодняшнем дне? — Каталина прошептала мне на ухо, ее рука слегка погладила мою грудь. Она могла бы сказать, как разрывалось мое сердце прямо тогда.

— Я думаю, что да, — кивнул я.

— Моя любовь, — проворковала Каталина нашей дочери, — почему бы тебе не включить свои мультики, пока мы с твоим папочкой немного поболтаем, хорошо?

— Хорошо! — прощебетала Алондра, прежде чем броситься включать телевизор.

Каталина поднялась с моих колен, ее прекрасная попка скользнула по моему мужскому достоинству, когда она это сделала. Взяла меня за руку и повела на кухню. Она любит поболтать, пока готовит. Плюс, я думаю, она знает, что я пялюсь на ее задницу, когда она это делает. Я должен сказать, кто бы на это не пялился; она была божественна! Итак, я стоял там и смотрел, как она готовит наш ужин на ночь. Она никогда не разрешает мне готовить; говорит, что я не умею. Эй, если она хочет готовить, то я полностью за это. Но это не значит, что я потом не убираю, раз уж она все сделала. Вот каким должен быть брак — единым фронтом, когда каждый делит бремя поровну, во всяком случае, я так думаю. Плюс, я должен признать, что она готовит лучше, чем я. Я заметил, как она внимательно слушала, когда я рассказывал ей о разговоре Алондры и меня с Карсоном и Эмбер.

— Он так похож на тебя, — сладко проворковала Каталина, когда я показала ей его фотографию, которую прислал мне Карсон. — Ой? Разве они не выглядят просто очаровательно вместе, — произнесла она, когда я показал ей фотографию Дэвида и Эмбер. — Итак, милый, что ты хочешь сделать? — спросила она, бросив на меня свой взгляд. Я знаю, что ей никогда не нравилось, что я и мои дети отдалились друг от друга, но она никогда не поднимала эту тему. Я знал, что это противоречит ее воспитанию. По ее мнению, семья должна держаться вместе, независимо от того, кто кого разозлил. Как говорится, кровь гуще воды, и ее семья придерживалась этой поговорки, как и своей веры.

— Я хочу увидеть свою дочь, я хочу увидеть своего сына. Черт, я просто хочу снова подержать их в руках, — заявил я, выгибая бровь, когда Каталина начала улыбаться.

— Как раз вовремя, — сказала Каталина, обнимая меня и целуя в губы. — Я знаю, что вам троим потребуется время, чтобы восстановить хорошие отношения, но я буду здесь с вами. В конце концов, я твоя жена, и я бы никогда не оставила тебя в затруднительном положении, — сказала она таким любящим тоном, глядя на меня снизу вверх.

— Итак, ты готова стать матерью еще двоих детей? — спросил я, на что Каталина просто энергично кивнула в ответ на мой вопрос. Каталина происходила из очень большой семьи, и я знал, что она хотела еще детей. Мы ждали, когда Алондру отдадут в детский сад, прежде чем попробовать завести еще одного. Таким образом, Каталина не была бы перегружена четырехлетним ребенком под ногами и своей беременностью.

— А теперь позвони своей дочери; я хочу поговорить с ней и назначить дату их визита, — сказала Каталина, похлопывая меня по груди.

— Эмбер, у тебя есть видеозвонок на телефоне? — Я написал ей сообщение.

— Папа? Я не думала, что ты свяжешься со мной так скоро. И нет, не на моем телефоне, но на моем ноутбуке есть. Почему?

— Иди и возьми его; кое-кто хочет с тобой поговорить, — написал я в ответ, дав ей свой идентификатор Skype. Я использую его, чтобы поговорить с Алондрой, когда мне приходится уезжать из города по делам.

— Кто?

— Каталина.

— Ладно, подожди, никуда не уходи?!

— Конечно, она взволнована; она увидит своего папочку, — сказала Каталина любящим тоном, поглаживая меня по щеке, когда я показал ей сообщение Эмбер. — Расслабься, все будет хорошо, — успокоила она меня, когда увидела, как я нервничаю, что увижу свою дочь после семи лет разлуки, когда зазвучал сигнал вызова для моего скайпа.

— Папа! — взволнованно сказала Эмбер, как только наши линии соединились.

— Привет, милая, — поздоровался я; я ничего не мог с собой поделать. Я улыбался, глядя на свою двадцатитрехлетнюю дочь. Она была не единственной, кто пытался не заплакать в тот момент. Я прислонился к стойке рядом с плитой, чтобы мой телефон запечатлел нас двоих. — Эмбер, познакомься с Каталиной, Каталина, познакомься с моей старшей дочерью Эмбер, — сказал я, представляя их двоих.

— Привет, — сказала Каталина с той теплотой, которую она излучает от природы.

— П-привет, — произнесла Эмбер дрожащим голосом.

— Плакать — это нормально, это радостное событие. Так что, если тебе придется, не позволяй мне останавливать тебя, — сказала Каталина материнским голосом. — Вы, должно быть, Дэвид? — она произнесла, когда мы наблюдали, как жених Эмбер опустился рядом с ней и обнял ее, когда слезы счастья Эмбер потекли по ее щекам, когда она посмотрела на меня.

— Да, рад познакомиться с вами обоими, — вежливо сказал Дэвид.

— Мне жаль. Я сказала себе, что сегодня больше не буду плакать, — произнесла Эмбер, вытирая глаза.

— Эмбер, все в порядке; ты должна плакать. Это естественный поступок. Я слышала от твоего отца, что ты хотела бы навестить нас, — сказала Каталина, бросив на меня взгляд, который говорил: — Видишь? Это было не так уж трудно, не так ли?

— Да, мы бы сделали это, только если вы двое не против. Мы можем найти....

— Я не позволю своей падчерице спать в дешевом мотеле, когда у нас здесь есть очень хорошая комната, — сказала Каталина, прервав Эмбер и заставив ее ахнуть. — В моей семье здесь рады всем, и вы — моя семья. Мне жаль, что твоему отцу потребовалось так много времени, чтобы поумнеть, но он может быть упрямым, — сказала она с этой дразнящей улыбкой.

— Мы сейчас разговариваем, вот что важно, — сказала Эмбер, ее глаза скользнули между нами.

— Итак, — я не мог удержаться, когда посмотрел вниз и оглядел задницу моей жены, когда ее юбка скользнула по ней, когда она потянулась за смесью специй, которую она приготовила для тако и других блюд, — когда вы хотели приехать? — спросила Каталина, слегка шлепнув меня по руке, когда поймала. И все же у нее был такой застенчивый взгляд, когда она заправляла волосы за ухо, а щеки заливал жар. Я ничего не могу с этим поделать. После пяти лет совместной жизни это все еще было похоже на то первое свидание. За все это время ее красота не ослабла.

— Не в эти выходные, но в следующие мы можем прилететь на несколько....

— Нет, нет, — не унималась Каталина, — вы должны остаться с нами на неделю. Как еще мы можем узнать друг друга получше? За два дня это невозможно сделать, — сказала она материнским тоном. — Когда свадьба?

— 16 марта следующего года, — подсказал Дэвид.

— Хм... У Алондры есть какие-нибудь планы на ближайшие три недели? — спросила Каталина, глядя на меня, зная, что я все запомню с первого взгляда.

— Нет.

— Тогда вы прилетаете в эту субботу и остаетесь до следующего воскресенья. Поскольку вы часть этой семьи и скоро присоединитесь к ней, вы должен познакомиться с остальными членами своей семьи, — сказала Каталина, помешивая шипящее мясо и лук, смешанный с зеленым перцем. Ей нравится жара; я не могу выдержать такую высокую температуру, поэтому она использует только перец халапеньо и болгарский перец, чтобы снизить уровень тепла.

— Папа? Тебя это устраивает?. — Я видел, как нервничала Эмбер, ожидая моего ответа.

— Так и есть; я хочу увидеть тебя, милая. Я так скучал по тебе, — честно сказала я.

— И я тоже скучала по тебе, — сказала Эмбер, стараясь не поддаваться эмоциям. — Дэвид, мы можем?

— Конечно, детка, все, что ты захочешь. — Мне неприятно признавать, что отцу нравится какой-то парень, когда он встречается с его дочерью, но мне показалось, что Дэвид был довольно приличным парнем. — Нам просто нужно будет сделать запрос на отпуск на это время.

— Вы двое работаете вместе? — спросила я, приподняв бровь.

— Да, я устроилась на работу в качестве фараколога, а Дэвид — менеджер магазина, в котором я работаю, — я заметил, как у моей дочери был такой любящий взгляд, когда она смотрела на Дэвида.

— Не упрекай их; помни, что мы тоже встречались на работе, — сказала Каталина с этой своей сексуальной маленькой ухмылкой.

— Да?! — спросила Эмбер, ее интерес усилился.

— Это неподходящая история, когда ребенок находится в пределах слышимости, — сказал я, услышав звуки шагов моей дочери, мчащейся к нам.

— Мама, можно мне еще сока? — спросила Алондра, поднимая свой бокал.

— Конечно, Моя Любовь, – ответила она, вытирая руки кухонным полотенцем, висевшим на ручке дверцы духовки.

— Папи, с кем ты разговариваешь? — Спросила Алондра, глядя на меня и мой телефон. Я заметил, как Эмбер прикрыла рот ладонями, когда Алондра встала передо мной.

— Твоя сестра, — ответил я, улыбаясь своей дочери.

— В самом деле?! — Алондра издала пронзительный визг. — Привет! — Она восторженно помахала рукой, подпрыгивая на ногах.

— Привет, Алондра, рада тебя видеть, — ласково сказала Эмбер.

— Ты такая хорошенькая?! Ты придешь в гости? — снова спросила Алондра.

— Очень скоро, и спасибо тебе, ты очаровательна, — кивнула Эмбер.

— Я знаю, — сказала Алондра с широкой улыбкой и обомлела.

— Алондра, почему бы тебе не вернуться и не посмотреть свое шоу, пока мы будем разбираться, — сказала Каталина любящим, материнским голосом, наклонившись и протянув Алондре ее напиток.

— Пока, старшая сестра! — Алондра помахала мне на телефон, прежде чем поспешить обратно к своим мультфильмам, или это то, что я думал, что она делала. Только для того, чтобы через десять минут Алондра вернулась на кухню с только что сделанным рисунком. — Смотри, Папи?! — взволнованно сказала она, поднимая фотографию с пятью грубо нарисованными фигурками из палочек, стоящими под голубым солнцем.

— И что у тебя там, любимая, — спросил я, когда Каталина тоже повернулась, чтобы посмотреть на это.

— Рисунок всех нас, — с гордостью сказала Алондра.

— О?”

— Ммммм, это ты, мама, мои брат и сестра, а это я! — Сказала Алондра, указывая на каждого человека на рисунке.

— Но почему голубое солнце?

— Потому что это красиво! — сказала Алондра, как будто это был логичный ответ. Что для нее, вероятно, так и было, не то чтобы я критиковал работы своей дочери. Это было бы плохо с моей стороны как с отцовской.

— Ну тогда, может, нам повесить это на холодильник, чтобы твоя сестра увидела, когда приедет? — спросил я, на что Алондра очень энергично кивнула головой.

— Давай, позволь нам с твоим папой закончить наш разговор с твоей сестрой, — сказала Каталина, выводя Алондру из кухни после того, как она повесила фотографию на дверцу холодильника.

— Хорошо, ужин почти готов, мы должны попрощаться, а пока, было очень приятно познакомиться с вами. Я хотела этого с тех пор, как твой отец рассказал мне о вас двоих. Но ты же знаешь, каким упрямым может быть твой отец, — сказала Каталина, заставив Эмбер хихикнуть. — Вам двоим спокойной ночи, и не стесняйтесь звонить.

— Мы будем. Пока, папа. Я люблю тебя. Мы позвоним, когда узнаем что-нибудь о нашем отпуске, — сказала Эмбер, прижимая пальцы к губам, прежде чем слегка коснуться экрана своего ноутбука.

— Теперь красивый отец должен накрыть на стол, — сказала Каталина, бросив на меня взгляд, который, как я знал, означал одно: сегодня вечером меня так оттрахают.

Боже, эти тако были хороши. В тот вечер я съел четыре штуки. Ведя Алондру в ее спальню, я оглянулся на свою жену, которая соблазнительно направилась в нашу спальню, находившуюся на другой стороне кондоминиума. Наблюдал, как она потянулась назад и медленно расстегнула молнию на юбке, позволяя ей каскадом стекать по ее ногам и скапливаться на полу, демонстрируя эту упругую задницу в форме яблока, ее черные стринги раздвигали ягодички. Я почувствовал, как пробуждается мое мужское достоинство, точно зная, что она будет делать, пока я буду читать Алондре сказку на ночь.

Это были самые долгие двадцать минут ожидания, которые у меня когда-либо были, зная, что моя горячая жена была прямо через мой дом, готовясь к сегодняшнему событию. Сладкий аромат, которым она всегда пользовалась, когда готовилась к нашей ночи, в основном к ночным занятиям любовью. Иногда этого не происходило; в конце концов, это случается, когда у вас есть маленький ребенок, которого вы воспитываете. Иногда ты просто чертовски устаешь для секса. Это не означало, что мы не заводили друг друга. Она стояла, прижав руки к дверному косяку нашей ванной. Ее 32С груди гордо возвышались на груди, когда мягкий свет нашей спальни играл на ее светло-коричневой коже. Мои губы инстинктивно причмокнули, страстно желая обхватить ее коричневые соски. В нашем жилом комплексе есть тренажерный зал на первом этаже, так что мы остаемся в форме, не рвем мышцы на жопе, но достаточно рельефны, чтобы знать, что они у нас есть, в случае Каталины. У меня все еще крепкое тело, которое я заработал за два года ежедневных занятий в спортзале. Я почувствовал, как мой член напрягся в моих старых шортах, которые я ношу только по дому, когда мои глаза пробежали по ее телу. Перекатывая язык во рту, чтобы проглотить слюну, которая переполняла его при виде моей обнаженной жены, когда мои глаза пробежали по ее треугольному участку аккуратного меха. Вниз по ее ногам, которые, как я знал, чувствовали себя так божественно, касаясь моего бедра, когда я был между ними. С другой стороны, давайте будем честны, они, черт возьми, чувствуют себя великолепно, несмотря ни на что!

— Как моя любовь, готов ли ты к скачке всей своей жизни? — Спросила Каталина таким страстным тоном, когда ее карие глаза пробежали по моему телу, когда я быстро разделся.

— Возьми меня на небеса, — ответил я, наблюдая, как ее глаза вспыхивают, а затем сужаются, когда огонь ее страсти разгорается по мере того, как мои слова достигают ее ушей.

— Рай, да? — Каталина задумалась, когда ее указательный палец надавил на середину моей груди, когда я попятился к кровати. Только для того, чтобы мои колени подогнулись, опуская меня на его поверхность.

— Вы встречались? — спросил я с застенчивой усмешкой. — Определенно, Рай, — Мои руки пробежали по бедрам Каталины, когда она оседлала мои колени.

— Это так, — промурлыкала Каталина, прежде чем ее губы жадно впились в мои, когда ее вдох громко прозвучал в моих ушах. Ее бедра качнулись вперед, когда мои руки крепко сжали ее задницу. Ощутил жар ее женственности на моем стержне, когда наши языки исследовали друг друга. Услышав ее легкое мяуканье у себя на ухе, я легонько провел кончиком пальца по ее шее. Ее мурашки заплясали под моими прикосновениями, когда мои руки двинулись вверх по ее спине. — Тогда позволь мне вознести тебя на седьмое небо, — промурлыкала Каталина мне на ухо.

— Показывай дорогу, — ответил я, как будто собирался когда-нибудь упустить шанс пощупать ее внутренний бархатный карман. Я же не был настолько чертовски глуп?! В ее глазах всегда была эта теплота и страстность, когда мы занимались сексом. Сказав мне, что только я был у нее на уме и всегда буду, она слезла с моих колен и скользнула на кровать. Я ничего не мог с собой поделать, когда этот круглый, упругий зад уставился на меня, и эти шоколадные губы предстали перед моими глазами.

— Нат?! — Каталина ахнула, когда я уткнулся лицом в эти упругие щеки. — Ммм... не смей останавливаться, — простонала она, как я когда-либо. Я приготовил этот маленький персиковый крем, как подобает мужу, когда она ответила мне взаимностью. Она была не из тех, кто берет и не отдает, как, я заметил, поступила бы эта Сука после того, как все пошло прахом. Нет, не Каталина; она отдала бы столько, сколько получила, и позвольте мне сказать вам, что она могла бы высосать мяч для гольфа через садовый шланг. Как я заставил эту женщину выть в постели, когда я до чертиков дразнил ее киску.

Я видел, как ее хищные глаза были устремлены на меня, ну, точнее, на мой член, когда она нацелилась на свою добычу. Прикусив губу, я старался говорить тише, чтобы не разбудить Алондру своими стонами блаженства, когда Каталина всосала мой член. Ее голова раскачивалась по всей длине, пока я лежал спиной на кровати, чувствуя, как ее рука работает у основания моего корня, в то время как ее губы и язык дразнят и радуют остальную часть моей длины.

— Итак, детка, ты готов подняться по лестнице на Небеса? — Спросила Каталина, глядя на меня сверху вниз, пока она прижимала мой стержень к своему горячему, влажному сексу.

— О, черт возьми, да! — нетерпеливо произнес я, готовый вернуться в это гостеприимное тепло. Я наблюдал, как эта понимающая улыбка появилась на губах моей жены, когда она слегка расслабилась; мои пальцы обхватили покрывало нашей кровати, когда моя грибовидная верхушка разделила ее влажные половые губы, прежде чем она опустилась по всей длине.

— Тогда ты просто наслаждаешься поездкой, пока этот ангел уносит тебя в твою загробную жизнь, — проворковала Каталина, глядя на меня сверху вниз и покачивая бедрами.

Хотя мне нравилось смотреть, как эта женщина скачет на мне верхом, все же я не мог позволить ей делать всю работу. Это было бы плохо с моей стороны как с мужской. Поэтому я перевернул ее на спину, мои глаза смотрели, как ее густые черные волосы разметались вокруг нее, когда она смотрела на меня этими полными любви глазами. Ее рот открылся, когда мой твердый член снова вошел в ее горячий маленький персик. Наблюдал, как покачиваются ее груди, когда я вонзаюсь в нее. Чувствовал, как ее складки сжимаются вокруг моего стержня, когда это доставляло удовольствие моей женщине. Как мне нравилось смотреть, как кончает эта женщина, особенно когда она ругалась по-испански, когда Алондра гостила в доме своих бабушки и дедушки. Таким образом я выучил так много новых слов! Но не в ту ночь, нет, в ту ночь это был просто тихий шепот двух влюбленных друг в друга людей, шепчущих друг другу сладкие пустяки.

Как всегда, жизнь идет вперед. Карсон позвонил на следующий день, против чего я не возражал. Он извинился за то, что не сделал этого вечером, забыв, что на восточном побережье было бы одиннадцать вечера, когда он вышел с дежурства. Он не хотел звонить так поздно и будить Алондру. Я его понимаю, Алондру трудно вернуть ко сну, если ее слишком рано разбудить. К тому времени, как мы поговорили по телефону, прошло уже два часа, а я так ничего и не сделал на работе. И опять же, как босс, я мог выйти сухим из воды. После двух недель Алондра спрашивала, когда приедет ее сестра, и это действовало мне на нервы. Ну, ей четыре года, так что это было в порядке вещей. Поэтому, когда пришло время прилета Эмбер и Дэвида, я поцеловал свою жену и выскользнул из нашей квартиры рано утром. Каталина хотела поехать со мной, но поднять Алондру в пять часов утра в субботу было все равно, что попросить кого-то разделить Красное море — невозможно.

Всю дорогу до аэропорта Шарлотт-Дуглас я был на взводе. Я стоял в зале прибытия, ожидая прибытия рейса моей дочери. Мои глаза не отрывались от табло прилета, пока я расхаживал взад и вперед. Я заметил, что агенты TSA (Transportation Security Administration — Администрация транспортной безопасности, является агентством Министерство внутренней безопасности, обеспечивающим безопасность пассажиров в США – прим. пер) пристально смотрят на меня. И все же они так и не приблизились. Затем наступил момент, когда мои глаза встретились с глазами Эмбер, когда она и Дэвид пробирались сквозь толпу. Я увидел, как мужчина кивнул, прежде чем Эмбер бросилась бежать, бросившись ко мне.

— Папа! — Эмбер радостно закричала и бросилась ко мне с распростертыми объятиями. Я видел слезы, блестевшие в свете огней аэропорта, когда они текли по ее щекам. — Папа?! — Ее крик был приглушен из-за того, что ее лицо уткнулось мне в грудь, когда она крепко обняла меня. Признаюсь, я крепко обнял ее в ответ. В конце концов, это был первый раз, когда я увидел свою взрослую дочь за семь долгих лет. Я не собирался ее отпускать! Мы получили несколько взглядов от людей, на которых мне было, блядь, все равно! Мы простояли так долгих пять минут. Я заметила, что Дэвид стоял там и терпеливо наблюдал за нами. Он должен был быть ростом шесть футов один дюйм, учитывая, что он был повыше меня, а я был шести футов ростом. Его каштановые волосы были аккуратно подстрижены и причесаны; это показало мне, что он заботился о том образе, который он создавал в мире, а не о растрепанных волосах ее прошлых парней, которых я помнил. На его чисто выбритом лице проступал голубой отблеск. Хотя его одежда не была официальной, она показывала, что он хотел произвести на меня впечатление. — Папа, я хотела бы тебя познакомить с Дэвидом, — сказала Эмбер, обнимая своего жениха, как только она покинула мои объятия.

— Дэвид Каллистер, — сказал он, протягивая мне руку.

— Натан Хэл, — поприветствовал я, заметив, как крепко он держал меня.

— Папа? Где двое других? — спросила Эмбер, оглядываясь в поисках Каталины и Алондры.

— Ты знаешь, как трудно поднять четырехлетнего ребенка в пять утра в субботу, когда мультфильмы не задействованы? — спросил я с многозначительным взглядом. — Каталина осталась с ней дома.

— Хорошо, — у Эмбер было такое застенчивое выражение лица, когда она это сказала.

— Это все твои сумки? — спросила я, глядя вниз на то, что Дэвид умудрялся держать в одной руке из-за вытянутых ручек их чемоданов на колесиках.

— Да, сэр, — вежливо ответил Дэвид.

— Пойдем, моя машина здесь, — сказал я, кивая в сторону выхода. На полпути к машине у меня в кармане брюк зазвонил телефон. — Привет, милая, — ответил я, увидев лицо моей жены на экране.

— Привет, моя любовь, их рейс уже прилетел? — Я слышал, как она ходит по кухне по телефону.

— Да, сейчас идем к машине. Мы должны быть дома через полчаса, в зависимости от пробок, — сказал я, вытаскивая брелок и прислушиваясь к звуку отпирания моей машины, когда мы приблизились.

— Хорошо, я приготовлю завтрак и кофе. Может ли Эмбер есть яйца?

— Да. Я спрошу Дэвида, — сказал я, поворачиваясь к тем, кто следовал за мной. — Ты не аллергик на яйца, не так ли?

— Нет, я люблю их, — ответил Дэвид с зубастой улыбкой.

— Он может есть яйца, — сказал я, зная, что она планировала приготовить.

— Хорошо, приготовление овощей займет некоторое время, так что мы будем ждать, когда вы трое приедете домой. Веди машину осторожно, детка. —

Я услышал любовь в ее голосе, когда услышал, как она нарезает овощи для своей версии мексиканского омлета.

— Всегда, милая, — ответил я, нажимая кнопку багажника на своем брелке. — Я люблю тебя. — Я мысленно видел, какими красными были эти щеки.

— Yo también te quiero (Я тоже тебя люблю).

— Папа, когда ты выучил испанский? — спросила Эмбер, когда Дэвид укладывал их сумки в багажник моей машины.

— После того, как я пригласил Каталину на наше первое свидание, — честно сказал я.

— О? — Глаза Эмбер расширились, когда я это сказал, — Должно быть, она тебе очень понравилась, раз ты так поступил.

— Да, я был полностью влюблен в нее; просто не говори ей этого, — сказал я с теплой улыбкой на губах.

— Она знает, что ты это сделал? — спросила Эмбер, когда Дэвид закрыл крышку багажника.

— Да, — ответил я, двигаясь вдоль машины к водительской двери.

— Ты когда-нибудь делал это для... — Мои глаза пристально посмотрели на мою дочь, когда она почти произнесла имя этой Суки.

— Я сделал все, чтобы эта... женщина была счастлива. Но этого было недостаточно, чтобы она не отдавала то, что не должна была отдавать, каждому мужчине, которому хотела, — горячо сказал я.

— Извини, папа, это просто... неважно, забудь, что я когда-либо поднимала эту тему, — сказала Эмбер, качая головой. — Давай спишем это на мозговой пердеж. Я пообещала себе, что не буду вспоминать прошлое. Мне жаль, что я не смогла сдержать...

— Все в порядке, Эмбер, до тех пор, пока ты не заговоришь об этом... снова, — сказал я, поймав себя на том, что назвал ее мать сукой, которой она и была.

— Я обещаю, я не буду, — Я видел, что она верила в те слова, которые произносила.

— Ну, садись, я бы предпочел не пропускать завтрак, — сказал я, что было правдой, я же говорил тебе, что Каталина умеет готовить, и я никогда не пропускал ее трапезу.

— Папа, разве ты не купил дом? — спросила Эмбер, когда мы въехали в гараж моего кондоминиума.

— Был там, сделал это, живя здесь, у меня нет газона, который нужно стричь и следить за всем остальным, — сказал я, открывая багажник после того, как заглушил машину. — К тому же, это близко к работе, и я не собираюсь покупать дом в этом городе. Налоги просто запредельные! — сказал я в притворном шоке.

— Итак, Дэвид, вы двое хотите купить? — Я лукаво улыбнулся, когда молодой человек ударился головой о нижнюю часть крышки багажника. — Ты же не собираешься сказать мне, что вы двое живете вместе вне брака? — спросил я, изображая из себя заносчивого ханжу. На самом деле это было не так; я просто находил забавным мучить своего будущего зятя. Ведь какой отец не делал этого с человеком, который собирается жениться на его дочери?

— Папа?! — Прикусываю губу, когда этот тон, которого я не слышал семь долгих лет, слетает с губ Эмбер. Это был тот же тон, который она использовала, когда я делал то же самое с неудачниками, с которыми она встречалась в подростковом возрасте. Однако я не могу сказать, что Дэвид был неудачником; но отец должен быть уверен, что этот мужчина достаточно хорош для его дочери. — Не приставай к Дэвиду, он хороший человек. — У Эмбер было такое строгое выражение лица, когда она скрестила руки на груди. Это напомнило мне о той Суке, когда она злилась.

— Ничего не мог с собой поделать, — сказал я, закрывая багажник.

— Все в порядке, дорогая, твой отец просто оценивает меня; я бы сделал то же самое, — сказал Дэвид, кивнув мне.

— Умный мальчик, возможно, для него есть надежда, — размышлял я про себя. — Если кому-то из вас нужно позаниматься — здесь, на первом этаже, есть тренажерный зал. Найти его несложно. А если кто-то пристанет к вам, то просто скажите, что вы гости из 1003, — сказал я, ведя их в здание и видя, как они кивают в знак понимания.

— Я не собиралась ничего говорить, но ты выглядишь, хорошо папа. Я не помню, чтобы видела тебя таким подтянутым, — сказала Эмбер, когда мы шли к лифту.

— Ну, мне нужно было растить двоих детей, и посещение спортзала было далеко не на первом месте в обеспечении того, чтобы у тебя и твоего брата было все необходимое, — ответил я, нажав на кнопку вызова.

— Могу я спросить, мистер....

— Зови меня Натан, — перебил я.

— Могу я спросить, Натан, когда ты женился на своей новой жене, ты углубился в латиноамериканскую культуру? Я сказал что-то не так? — Я видел, как Дэвид посмотрел на мою дочь, когда я нахмурился.

— Я скажу это один раз, и пусть это будет для вас предупреждением: не называйте их так, повторяю, не называйте. Они ненавидят это слово. Это все равно, что назвать чернокожего мужчину или женщину словом на букву "Н". Это либо латинос, либо латина, ничего другого. Понятно? — твердо сказал я.

— Я не хотел никого обидеть, — горячо сказал Дэвид.

— Я знаю, но лучше я скажу тебе это сейчас, чем ты скажешь это перед Каталиной или ее семьей; ты бы не вышел живым. Они действительно ненавидят это слово. Они чувствуют, что белый человек пытается стереть их культуру, потому что сегодня люди хотят навязать свои взгляды группе людей, которые точно знают, кто они такие, — сказал я, перефразируя напыщенную речь, которую я слышал, как Каталина говорила об этом своей двоюродной сестре, когда мы встречались, потому что несколько человек продолжали называть ее так на работе. Серьезно, неужели они не могли понять, что она ненавидит это слово? Наверное, некоторые люди просто идиоты.

— Я понял. Неудивительно, что Пабло постоянно смотрит на меня испепеляющим взглядом. — Я услышал, как Дэвид прошептал позади меня, когда я вошла в лифт.

— Каталина и Алондра понимают английский и говорят на нем; если вы двое не говорите по-испански, не пытайтесь, — сказал я, увидев их кивки в отражении двери лифта, когда я нажал кнопку этажа для своей квартиры.

В тот момент, когда я вошел в дом, который делил с Каталиной, мое лицо озарилось при виде своей жены и дочери, которые все еще были в пижамах и стояли там, ожидая моего возвращения. С моим обычным поцелуем и объятием моих ног, которые дала мне Алондра, я отступил в сторону, чтобы позволить двум людям, которые были самыми важными людьми в моей жизни в течение последних пяти лет, взглянуть на мою взрослую дочь и ее жениха.

— Эмбер, Дэвид, я бы хотел, чтобы вы двое официально познакомились с моей женой Каталиной, — прижимая Каталину к себе — и моей дочерью, твоей сестрой Алондрой, — сказал я, наблюдая, как моя старшая дочь опускается на колени, прежде чем протянуть руки к Алондре.

— Привет, сестренка, я так рада тебя видеть, – услышал я, как прошептала моя дочь, обнимая Алондру и нежно покачивая ее.

— Здравствуйте, миссис Хэл, — сказал Дэвид, протягивая руку Каталине.

— Каталина, пожалуйста, семья не должна придерживаться формальностей, — сказала Каталина. Я заметил, как Дэвид был ошеломлен, когда Каталина обняла его. — Нат, почему бы тебе не показать им их комнату, а я начну готовить омлет.

— Надеюсь, вы оба голодны, потому что после завтрака вы такими не будете, — сказал я, ведя их двоих в нашу гостевую спальню, а Алондра бежала впереди меня. — Что ты делаешь, маленький дурачок? — спросил я в дразнящем свете, когда Алондра танцевала перед комнатой.

— Ничего! — Алондра ответила своей фирменной зубастой улыбкой.

— Когда вы закончите распаковывать вещи, на кухне есть кофе, если хотите, — сказал я, стоя в дверях с Алондрой рядом со мной, держащей меня за руку.

— Мы так и сделаем; мы пропустили завтрак, чтобы успеть на рейс вовремя, — сказала Эмбер, кладя свой чемодан на кровать.

— Хорошо, потому что Каталина любит готовить большие блюда. Это напоминает ей о ее детстве. Ладно, мы дадим вам устроиться. Давай, милая, давай оставим их наедине, — сказал я, слегка похлопав Алондру по руке.

— Si, Папи, — ответила Алондра, пристально глядя на меня.

— Он кажется милым, — небрежно сказала Каталина, когда я вошла на кухню, в то время как Алондра пошла смотреть свое шоу "Мой маленький пони.

— Да, довольно вежливый парень, — ответил я, доставая кружки для всех нас.

— Здесь пахнет божественно, — сказала Эмбер, стоя позади нас. Я подумал, что она уже распаковала вещи. — Не могла дождаться этого кофе, не хочу отключаться перед завтраком, — сказала она, как будто прочитала мои мысли.

— Спасибо, — сказала Каталина, гордясь своим мастерством шеф-повара.

Я увидел, как загорелись ее глаза, когда я поставил перед ней свежую чашку. — Сливки в холодильнике, или есть молоко, а вот и сахар, — сказал я, пододвигая маленькое блюдо, в которое Каталина ставит его для гостей на случай, если они все-таки выпьют хорошую чашку явы.

— Спасибо, папа, это как раз то, что доктор прописал, — вздохнула Эмбер, вдыхая аромат кофе. Я заметил, как она одними губами поблагодарила Каталину, которая кивнула в ответ, когда поставила сливочник перед моей дочерью, которая, не теряя времени, готовила свой кофе именно так, как ей нравилось. — Так хорошо, — простонала Эмбер в свою чашку.

— Спасибо, мой двоюродный брат владеет кофейной фермой в высокогорье Мексики; он присылает нам пару мешков в месяц, зная, что твой отец очень любит свой кофе, как и я, а моему двоюродному брату действительно нравится твой отец, — сказала Каталина, стрельнув в меня своей понимающей ухмылкой. Дело было не в том, что я нравился этому человеку; ладно, он нравился, но это только потому, что я спас его бизнес от краха, когда болезнь уничтожила его урожай два года назад. Эй, я не жаловался, я молчаливый владелец кофейной фермы, и я получаю бесплатный кофе, поэтому я говорю, что это беспроигрышный вариант в моей книге.

— Он знает? — Эмбер бросила на меня быстрый взгляд.

— О да, твой отец очень добрый человек, — сказала Каталина, намазывая меня маслом. Бросив на меня застенчивую ухмылку, она свернула омлет, выложив посередине карамелизированный лук и жареный перец. Она достала семена, чтобы уменьшить огонь, и жареные помидоры, прежде чем покрыть их. Мы смотрели, как она делает гораздо меньший для Алондры. Мы оба знали, что Алондра не съела бы все это, если бы ей дали полноразмерное. Я ничего не мог с собой поделать; мои глаза не могли отвести взгляд, когда Каталина наклонилась, отчего ее пижамные штаны натянулись вдоль задницы, когда она вытаскивала круассаны из духовки. Что я могу сказать? Мне нравится глазеть на тело моей жены. Я думаю, именно поэтому она так поступает. Мои глаза вспыхнули, когда Дэвид неторопливо прошел по коридору. Я думаю, он взял на себя распаковку вещей, чтобы Эмбер могла поболтать с нами под видом кофе. — А теперь, Нат, будь полезенымй и отнеси это на стол, — сказала Каталина дразнящим голосом, протягивая мне две тарелки.

— Алондра, иди к столу, — сказал я отеческим голосом, видя, что моя дочь прикована к телевизору.

— Си, Папи, — произнесла Алондра, соскальзывая с дивана и спеша к тому месту, где она всегда сидела. — Спасибо, Папи, — сказала она, глядя на меня с этой своей любящей улыбкой, когда я поставил перед ней ее шоколадное молоко.

— Не за что, милая, — прошептал я ей в волосы и поцеловал в макушку. Я заметил, как Алондра энергично кивнула, когда Эмбер спросила Алондру, может ли она сесть рядом с ней.

— О, это так хорошо, — простонала Эмбер из-за сложенной чашечкой руки.

— Надеюсь, для тебя не слишком остро. Твоему отцу не нравится много острого, — сказала Каталина материнским голосом, глядя через стол на мою старшую дочь.

— Нет, — качая головой, это немного возбуждает, — вежливо сказала Эмбер.

— Я бы не отказался немного... спасибо, — сказал Дэвид с улыбкой, когда Каталина протянула ему бутылку острого соуса Чили Хабанеро El Yucateco Black Label Reserve, который она заказала в Мексике. — Это остро, так что используй аккуратно. Я выросла на этом, потому привычна.

— Спасибо, — сказал Дэвид, забирая у нее бутылку. Я наблюдал, как Дэвид попробовал его на вкус, откусив небольшой кусочек от своего омлета.

— Ты в порядке? — Спросила Каталина, потирая спину Дэвида, пока я наблюдала, как его охватывает жар.

— Лучше никогда не бывает; как он называется? — Я подумал, что он сошел с ума, когда он добавил еще в свой омлет.

— El Yucateco Black Label Reserve Chili Habanero Hot Sauce, — сказала Каталина как ни в чем не бывало. — Я заказываю его из Мексики, это не самый острый соус, но он горяч. Тебе это нравится?

— О да, лучше, чем соус табаско, — сказал Дэвид, кивнув.

— Хорошо, тогда тебе понравится наша семейная встреча; все они приносят с собой что-то свое, — сказала Каталина с довольно счастливой улыбкой на губах.

— Завтра мы едем в Эшвилл в зоопарк. Не хотите ли вы вдвоем присоединиться? — спросил я, видя, как Алондра заволновалась на своем месте при этой мысли.

— Только если мы не будем доставлять неудобства вам троим, — ответила Эмбер, оглядывая нас за столом.

— Эмбер, — вытирая губы, — ты не доставляешь нам неудобств; ты семья, так что никогда так не думай, — сказала Каталина своим материнским голосом. Как я уже сказал, она действительно из большой семьи, и я знал, что ей никогда не было комфортно, когда мы были только втроем в доме. Не поймите меня неправильно, она очень любила нас, но я знал, что она хотела большего. Всю неделю я видел, как она была взволнована тем, что у нее будет полный зал.

— Итак, как вы двое познакомились? — Спросила Каталина, поджав под себя ноги, когда сидела в кресле на нашем балконе, потягивая утренний кофе.

— Дэвид уже работал в магазине, когда меня наняли на работу в аптеку помощником менеджера, — сказала Эмбер, сидя напротив нас за маленьким круглым столом, который мы поставили там для таких случаев, пока Алондра наслаждалась своими мультфильмами.

— Проложил себе путь вверх по служебной лестнице, да? — Заявил я, на что Дэвид кивнул. Я могу уважать это в мужчине. — Какие у тебя планы на будущее?

— Я думаю, что через несколько лет, после того как я наберусь опыта, попробую найти более корпоративную работу в компании, — сказал Дэвид, и я кивнул, одобряя его план.

— Есть ли у них программа, которая поможет тебе подготовиться к такой должности? — спросила Каталина, кладя руку мне на колени и сжимая мое бедро.

— Да, но я хочу быть уверен, что они мне не откажут, поэтому я собираюсь подождать еще несколько лет, — сказал Дэвид, прежде чем сделать глоток кофе.

— Звучит разумно, — кивнул я. Зная, что, если бы он был менеджером в моем банковском регионе, я бы тоже искал кого-то с немного большим опытом управления филиалом, прежде чем думать о том, чтобы добавить его к корпоративной лестнице.

— Так скажите нам, как вы двое познакомились? — Спросила Эмбер, ее глаза метались между Каталиной и мной.

Мы посмотрели друг на друга, наши глаза задавали друг другу безмолвный вопрос о том, кто расскажет эту историю. В конце концов, я подумал, что рассказ Каталины будет немного смешнее, чем если бы я это рассказал.

— Ну, мы должны вернуться к тому времени, когда твой отец впервые приехал сюда. В то время я была помолвлена с кем-то другим, но он не был мне верен. — Я увидел, как Дэвид понимающе кивнул, когда рука Каталины не покидала моего бедра. — И все же я всегда видела, как твой отец ходил по зданию с таким лицом, словно кто-то засунул сосновую шишку ему в рот, — сказала Каталина, вызвав хихиканье Эмбер и легкий смешок Дэвида. — Я имею в виду, он красивый мужчина, но я была помолвлена, и я не сбиваюсь с пути. — Я заметил, как Эмбер опустила голову при этих словах. — Так или иначе, время шло, а это лицо не покидало его все те два года, что он был здесь. Поэтому, когда я вошла в его офис в тот день, я была уже несколько месяцев свободна. Я сказала твоему отцу вытащить из себя все, что у него в заднице, и кто знал, что этот человек оказывается может смеяться, — поддразнила она меня, чего я заслуживаю. Я был мудаком в те годы. — Потом мы подружились, я знаю, что он хотел большего, но он был терпелив со мной. Затем, через три месяца, у нас было наше первое свидание, и с этого момента все пошло, и я никогда не оглядывалась назад, — сказала Каталина, глядя на меня глазами полными любви.

— Итак, я подумала, что, если вы двое не слишком устали, мы бы прогулялись по городу в течение дня, чтобы вы привыкли к местности, а затем вернулись, и я приготовлю нам хороший сытный ужин, — сказала Каталина. Я слышал в ее голосе стремление к тому, чтобы они оба чувствовали себя желанными гостями.

— О, ты никогда не была на пляже, — сказал я, заметив, как расширились глаза моей дочери. — Раз уж у нас на этой неделе выходной, может, поедем к Роберто, если он разрешит нам воспользоваться нам на несколько дней? — заговорил я, глядя на свою жену. Зная, что это место было достаточно большим, чтобы вместить нас всех.

— Ты уверен, милый?

— Они здесь, и здесь легче пойти на пляж, чем в Канзас-Сити, — констатировал я факт.

— Ты знаешь, что меня это устраивает; Я знаю, что Алондра будет в восторге от поездки, но тебе придется поговорить с Роберто, — сказала Каталина, глядя на меня.

— Я знаю, — кивнул я. Роберто относился к тому типу людей, которые уважали бы вас больше, если тот, кому пришла в голову эта идея, спрашивал у него. Это было то, что я перенял у этого человека за годы знакомства с ним. — Я пойду позвоню, — сказал я, вставая со своего места. Звуки города под нами стихли, когда я закрыл стеклянную раздвижную дверь. — Тебе нравится твое шоу, манчкин?

— Ммммм, — промурлыкала Алондра, сосредоточив свое внимание прямо на телевизоре, как это всегда было в субботу утром.

Я вышел из нашей с Каталиной спальни с телефоном в руке. Мой большой палец прокрутил вверх по экрану, имена людей, с которыми я познакомился и сблизился с тех пор, как переехал жить в Шарлотту, пролетели мимо, когда я приблизился к контактной информации Роберто.

— Буэнос диас, Натан, — раздался на линии густой голос Роберто с акцентом.

— Доброе утро, Роберто, — поздоровался я. Он не возражал, если бы я говорил по-английски вместо испанского, так как знал, что я могу делать и то, и другое. — Я хотел спросить, не мог бы ты оказать мне услугу.

— О?. — Левый уголок моей губы приподнялся, когда он перешел на английский. Вся семья Каталины умела говорить по-английски; они только притворялись, что не знают, когда кто-то выставлял себя дураком перед их семьей. Я видел это несколько раз, когда какой-нибудь проезжавший мимо продавец пытался всучить им свой товар, не оскорбляя при этом их интеллект, но вы знали, что этот человек делает. Это всегда было чертовски смешно, когда дамы присоединялись к ним, а подростки только смотрели, как человек убегает обратно к своей машине.

— Да, мне было интересно, не будешь ли ты возражать, если мы с Каталиной воспользуемся твоим местом в Канадиан-Хоул, — сказал я, увидев, как моя дочь мгновенно развернулась на своем месте, зная, что это значит. Я попытался притвориться, что не видел ликования на ее лице, когда я это сказал.

— Конечно, ты можешь, амиго. Что за особый случай? — У него была причина спросить, учитывая, что обычно на каникулы мы ездили в горы, что намного дешевле для кошелька и меньше людей вокруг. Обычно мы ходили на пляж только тогда, когда вся семья отправлялась в Канадиан-Хоул.

— Моя старшая дочь прилетела со своим женихом, и она никогда не видела океана, — честно сказал я. Вся семья знала о том, как мы отдалились друг от друга, но понимала, почему я ушел так, как ушел.

— Это отличная новость! Вы привезете их в следующие выходные?

— Да, — ответил я. Я услышал голос моей невестки на заднем плане, спрашивающий, что его так взволновало и услышал ее взволнованный голос, хорошо мне знакомый, когда он ответил ей. Затем я услышал, как она быстро заговорила по-испански, прежде чем ее голос затих, и знал, что менее чем через десять минут об этом узнает вся семья.

— Ты хочешь, чтобы я вам принес ключи?

— Нет, мы заберем их, когда покажем им город, скажем, около часа дня? — Я говорил, все еще игнорируя выходки моей дочери на диване, когда она подпрыгивала на нем.

— У Чиро сегодня игра, но я оставлю их... — Я кивнул, когда он рассказал мне о тайнике, в котором он обычно хранил запасной ключ от дома.

— Ты скажи Чиро, что я буду болеть за него. Я ожидаю пять хоум-ранов, — услышал я, как мой шурин усмехнулся по телефону. Я знал, что Чиро может стать профессионалом, настолько он был хорош, и я желал ему всей удачи в мире.

— Я так и сделаю; надеюсь, ей понравится на пляже.

— Я тоже, — сказал я, прежде чем мы закончили разговор.

— Папи, мы идем на пляж?! — спросила Алондра, затаив дыхание.

— Так и есть, — сказал я, убирая телефон в карман и улыбаясь выходкам дочери, когда она подпрыгивала на коленях.

— Когда?!

— Я думал, что мы поедем в понедельник и будем наслаждаться пляжем до четверга. Тебя это устраивает, принцесса? — Я задумался, но не смог сдержать улыбку, коснувшуюся моих губ, когда Алондра энергично кивнула. — А теперь веди себя прилично, пока продолжаешь наслаждаться своим шоу, — сказал я, прежде чем выйти обратно на балкон. С ощущением на своей спине руки Каталины, я снова опустился на свое место.

Несколько часов спустя мы ехали по улицам Шарлотты; Алондра сидела между Дэвидом и Эмбер на заднем сиденье, указывая места, которые она любила посещать, а именно Место открытий. Это было немного дорого, но оно того стоило, это было очень познавательное место, особенно для ума четырехлетнего ребенка. Когда наступил обед, мы остановились в популярном ресторане в центре города, где я наблюдал, как две мои дочери просто без умолку болтали. Я заметил, что у моей жены было счастливое, довольное выражение лица, когда она наблюдала за моими двумя детьми через стол. У нас с Дэвидом был приятный разговор о его 401K. Хотя я не был биржевым трейдером, я знал, как с ними обращаться. Поэтому я дал ему несколько советов о том, в кого и во что я вкладываю свои деньги из своих собственных 401К. Я заметил, как он внимательно вслушивался в каждое слово. Это сказало мне, что он все планирует заранее, и я надеялся, что у них не получится так, как вышло у меня с этой Сукой. Я должен признать, Дэвид был приятным человеком, только не говорите ему, что я это сказал. Мне действительно нужно поддерживать атмосферу тестя. И все же я был счастлив, что Эмбер нашла себе мужчину, который оказался по-настоящему хорошим парнем.

После обеда мы отправились к Роберто домой. Я видел растерянные взгляды Дэвида и Эмбер, когда мы подъехали к их дому в Дерите. Я сказал им подождать в машине, прежде чем быстро выскочить из нее и направиться к тому месту, где Роберто сказал мне, что оставит ключи от своего дома в Канадиан-Хоул. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти их. Ключи зазвенели в моей руке; тепло разлилось по моему сердцу, когда я прочитал записку Роберто и сестры Каталины, которую они оставили. Я мог говорить по-испански, но не читать, поэтому они писали по-английски. Я был очень тронут их словами. С тех пор как я начал встречаться с Каталиной, ее сестра оценила меня и сказала, чтобы я не обижал ее сестру, иначе мне придется иметь дело с ней и Роберто; однако за месяцы нашего бурного романа я вырос в ее глазах и глазах шурина. Они были первыми, кто пришел на помощь, если Каталина была перегружена заботой об Алондре, когда та только родилась. Не то чтобы я виню Каталину; рождение твоего первого ребенка чертовски действует на нервы. Я знаю, что Каталина время от времени ложилась спать, беспокоясь о том, будет ли она хорошей матерью и все такое. Поэтому я вызывал поддержку и забирал свою жену, когда случались такие дни. Чтобы показать ей, что она действительно очень хорошая мать.

И вот, когда на Шарлотту опустилась ночь, моя маленькая семья собралась в гостиной, чтобы провести семейное время просто за просмотром фильма. На самом деле не имеет значения, что вы делаете, главное, чтобы вы делали это вместе. Алондре пора было ложиться спать, когда я заметил, что Эмбер и Дэвид клевали носом. Я не мог их винить; они встали с раннего утра, чтобы успеть на свой рейс. Каталина бросила на меня взгляд, который я истолковал как "Иди, делай все, как отец". Я не могу отрицать, что наблюдал за ее задницей, когда она несла Алондру в свою комнату.

— Эмбер, — прошептал я, слегка встряхивая ее.

— Папа? — Я мысленно вернулся к тому времени, когда она была совсем маленькой девочкой, когда она бормотала своим сонным тоном.

— Давайте уложим вас двоих в постель, — сказал я, видя, как ее глаза смотрят на меня сквозь щель век.

— Извини, я... — Я отмахнулся от Дэвида, когда он встрепенулся на своем месте.

— Такое бывает, не беспокойся об этом, — беспечно сказал я. В тот момент, когда Эмбер поднялась на ноги, ее руки скользнули вокруг меня.

— Я семь лет скучала по этому, — прошептала Эмбер мне в грудь. — Спокойной ночи, папа, — сказала она, прежде чем поцеловать меня в левую щеку и обнять Дэвида за талию.

Я лежал в постели и ждал, когда придет Каталина, что она и сделала через пятнадцать минут. Что было быстро для Алондры, и это говорило о том, что она была измотана. Я почувствовал, как твердею, когда увидел знойную улыбку на губах моей жены, которая шла вдоль кровати к нашей ванной. Мой член ударился о покрывало при виде великолепного тела моей жены, когда она вышла из ванной в одних трусиках. Ее глаза заметили движение простыней, что только усилило ее знойную улыбку. Как божественно ощущалось ее мягкое тело рядом с моим, когда она скользнула под простыни. Я прикусил губу, когда ее пальцы обхватили мой стержень.

— Моя любовь не должна ложиться в постель со стояком, — проворковала мне Каталина своим грешным тоном. — Нравится ли красивому папочке, как моя рука гладит его твердый член? — замурлыкала она, на что я кивнул, как дурак. Кто бы этого не сделал?! "Неужели мой милый, заботливый муж хочет, чтобы его горячая жена выпила все это до дна?". И снова моя голова кивнула очень, и я имею в виду очень энергично. — Хорошо, тогда вот где ему самое место.

— О Боже! — Я слегка застонал, когда Каталина, не теряя времени, взяла меня в рот. После этого я спал как младенец, а вы? И все же слишком скоро, как это ни странно, пробило пять часов, и у нас зазвонил будильник. Это означало, что я должен был поднять Алондру, чтобы мы могли отправиться в путь на трехчасовую поездку в Эшвилл.

Каталина была похожа на папарацци из-за количества снимков, которые она сделала в тот день — я, я с Алондрой, Алондра со своей сестрой, Эмбер с Дэвидом и так далее. Мне было приятно, что Эмбер и Каталина нашли общий язык, когда они обсуждали свадебные планы и места проведения свадьбы. Дэвид был очень внимателен к Алондре, всегда уходил с ней, когда Алондра хотела показать ему что-то, что ей очень понравилось. Как всегда, я был бдительным папой, как и Дэвид, что я очень оценил. В наше время никогда не знаешь, что происходит, и в мире есть больные ублюдки. Мы пообедали в зоопарке. Потом мы еще немного побродили по территории, пока все не выдохлись и у нас не разболелись ноги. К концу прогулки я носил Алондру на плечах. Не то чтобы я возражал, я знал, что скоро, очень скоро, я не буду ей так нужен. Как бы грустно это ни было, но такова жизнь. Ничто не остается неизменным навсегда. На полпути домой я заметил, как Алондра дремлет на коленях у Эмбер. Я заметил, как Эмбер улыбнулась мне в зеркало заднего вида.

— Дорогой, ты не возражаешь, если мы закажем еду сегодня вечером? — спросила Каталина усталым голосом.

— Нет, вы двое хотите пиццу? — спросил я, глядя на Эмбер и Дэвида.

— Я не против кусочка, а ты? — Дэвид заговорил, глядя на Эмбер, которая покачала головой.

— Пицца вас всех устраивает? — спросил я, зная, что Алондра не будет есть ничего другого. Каталине он тоже нравился, мне — нет, но меня обычно не слушали по этому вопросу.

— Нет, у Дэвида аллергия на оливки, — сказала Эмбер, положив правую руку на грудь Дэвида.

— Тогда как насчет этого, небольшая пицца супрем для них, и небольшая с мясом для нас, ребят, — произнес я с улыбкой.

— Я могу согласиться, — кивнул Дэвид и заработал от Каталины закатывание глаз.

— Заказывай пиццу, а я пока соберу Алондру на завтра, — сказала Каталина, одарив меня своей ослепительной улыбкой, пока они с Алондрой шли рука об руку к ее спальне.

— Папа, ты же знаешь, что мы.....

— Ты знаешь, что со мной будет, если я откажусь от пляжа? — спросил я с укоризненным взглядом, как только сделал заказ. — Ты хочешь, чтобы твоего отца убили? — пошутил я. Но Алондра могла бы неделями устраивать скандалы по этому поводу.

— Я просто не хочу, чтобы мы доставляли вам слишком много хлопот.

— Все в порядке, Эмбер, к тому же я давным-давно сказал тебе, что отвезу тебя туда, когда ты была еще маленькой, а мне нравится держать свое слово, — сказал я, видя, что Эмбер тоже помнила этот разговор, как и я, когда ей было десять.

— Итак, Натан, когда ты планируешь отправиться в путь? — спросил Дэвид, следуя за мной в гостиную.

— Скажем, в семь утра; до дома Роберто в Канадиан-Хоул шесть часов езды; да, так называется пляж, — заявил я, видя их недоверчивые взгляды. — Мы останемся до четверга, чтобы вы двое могли там повеселиться. Это действительно прекрасное место.

— Дорогойя, который час? — окликнула меня Каталина из комнаты Алондры.

— Семь двадцать, — крикнул я в ответ.

— Что-то происходит? — спросила Эмбер в замешательстве.

— Идет футбольный матч, — сказал я, и это было правдой, что игра скоро начнется. Я видел, как Дэвид ломал голову, пытаясь определить, идет ли футбольный матч, учитывая, что была поздняя весна. — Футбол, — уточнила я, видя, как Дэвиду захотелось хлопнуть себя по лбу за то, что он так не подумал.

— Я не знала, что ты любишь футбол, — сказала Эмбер, подтягивая ноги под себя и прижимаясь к Дэвиду на диванчике.

— Я мог бы принять это или оставить. Каталина и Алондра любят игры. Я просто привык к ним, — небрежно сказал я. — Ее семья — большие поклонники этого вида спорта. Они устраивают большую вечеринку во время чемпионата мира, на которой я присутствую. Также они устраивают для меня вечеринку по случаю Суперкубка, когда его показывают. Потому что это то, что делает семья — идти на компромисс друг с другом.

— Я знаю, мы садимся смотреть, — Мои глаза метнулись к Каталине, когда она и Алондра вошли, разговаривая по телефону. Войдя она перешла к разговору на испанском, что, как я знал, она делала только в приватной обстановке. Улыбаясь, Алондра помчалась в гостиную и забралась на диван, устроившись на своем месте в ожидании начала игры. Включила телевизор и переключила канал на ESPN-3 на игру между Мексикой и Бразилией. Не говорите Каталине об этом, но я болел за Бразилию; она относится к футболу (соккер) так же серьезно, как американцы к футболу (американскому – прим пер.).

Я похлопал Каталину по ноге, когда раздался стук в дверь нашей квартиры, зная, что это должна быть пицца. Ее внимание было полностью сосредоточено на игре, поскольку Мексика лидировала в первой половине первого тайма. Лично я находил футбол (соккер – прим. пер.) скучным, так как знаю, что она думала о футболе (американском – прим. пер.). Тем не менее, будучи хорошими мужем и женой, мы отложили это в сторону и просто наслаждались временем, которое проводили вместе. Я заплатил мальчику-подростку и дав ему очень хорошие чаевые, прежде чем забрать у него пиццу.

— Пицца здесь! — окликнул я их, когда нес их на кухню и достал достаточное количество тарелок. Эмбер и Дэвид неторопливо вошли в кухню, но Алондра и Каталина были приклеены к своим местам. Я знал, что Алондра сделала это, потому что хотела быть похожей на свою мать. — Возьмите себе тарелку, — жестом показал я, поднося им тарелки.

— Спасибо тебе, милый. Ты можешь принести мне пива? — спросила Каталина, целуя меня в щеку.

— Конечно, детка, но для тебя лимонад, — поддразнил я свою дочь.

— Разве они не собираются присоединиться к нам? — тихо спросила Эмбер, когда я сел со своей тарелкой.

— Неа, не с Мексикой в лидерах — они не сдвинутся с места, — сказал я, прежде чем откусить кусочек. Бог. Я скучал по пицце для любителей мяса.

— О, это хорошо, — сказал Дэвид, прежде чем вдохнуть свой кусочек.

— Я знаю лучшую пиццерию в городе, — заявил я, наслаждаясь мясной начинкой, зная, что пройдет еще много времени, прежде чем я съем еще одну пиццу для любителей мяса.

— Да! Ик! Ик! Бей по мячу! — крикнула Каталина, вскакивая со своего места с тарелкой в одной руке и пивом в другой, а Алондра подражала своей матери. — Нет?!Придурок! Как ты мог позволить им забрать мяч у тебя, — посетовала она, когда один из бразильских нападающих украл мяч до того, как Мексика могла забить.

— Алондра! Язык, — упрекнул я, когда Алондра зашла в своей мимике слишком далеко для четырехлетнего ребенка. Бросив взгляд на мою жену, она смущенно отвела глаза, зная, что слишком часто позволяла своему рту руководить ее мыслями, когда шла игра.

С нашими желудками, полными хорошей пиццы, и несколькими бутылками пива для нас, я отправил Алондру спать в ее обычное время. Я был удивлен, обнаружив, что к концу матча Дэвид уже включился в игру. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы вчетвером разошлись по своим комнатам. Каталина встала в половине шестого следующего утра и приготовила завтрак для всех нас. Я знал, что она была взволнована всем этим. Я знал, что, если бы Карсон был здесь, она бы не знала, что делать. Я обнял ее и поцеловал в шею, когда она перевернула пирожные, которые готовились на плоской сковороде. Чувствуя, как она прислоняется ко мне спиной, когда мы просто наслаждались этим моментом тишины.

— Нат! — Каталина ахнула, заставив меня усмехнуться, когда я ущипнул ее за сосок и пошел поднимать детей.

— Что? Неужели ты думала, что я этого не сделаю? Ты, должно быть, сошла с ума, если думаешь, что я буду держать руки при себе, когда у меня такая сексуальная жена, — парировал я, видя, как безумно покраснела Каталина.

— Тебе лучше этого не делать, — Я услышал ее застенчивый шепот. Должен сказать, что это вызвало улыбку на моем лице; почему бы и нет? В конце концов, у меня великолепная жена, гиперактивная дочь и взрослая дочь, которая вот-вот начнет свое собственное приключение в супружеской жизни. В тот момент жизнь была хороша.

— Просыпайся, манчкин, блины почти готовы, — сказал я, пробуждая дочь ото сна. — Мы же не хотим пропустить пляж, не так ли? — прошептал я, когда Алондра перевернулась на другой бок, чтобы снова заснуть. Прикусила губу, когда это, казалось, заставило ее проснуться. Стучу в дверь гостевой спальни и слегка приоткрываю ее.

— Мы проснулись, просто дай нам немного, чтобы одеться, — услышал я голос Дэвида через щель.

— Хорошо, просто проверяю; завтрак скоро должен быть готов, — сказал я, прежде чем закрыть дверь.

— Спасибо, папа, — сказала Эмбер, когда я протянул ей и Дэвиду их чашку утренней явы.

— Дорогой, достань апельсиновый сок и поставь его на стол, — распорядилась Каталина, кладя последние оладьи в стопку, которую она соорудила.

Поставив на стол сок и утреннюю чашку шоколадного молока Алондры, я вернулся, чтобы помочь накрыть на стол и помочь жене разнести еду... Я не мог не улыбаться, когда Эмбер была на кухне, помогая Каталине, как я собирался это сделать, а Дэвид протягивал руку помощи.

— Не стой там и не глазей, пап, бери тарелки, — поддразнила Эмбер, неся тарелку с оладьями к столу, пока Дэвид разбирался с двумя тарелками с сосисками. Одна — колбаса для завтрака, а другая — более острая.

Я поймал довольную улыбку жены, когда она доставала сироп из шкафа, а я доставал тарелки для всех нас. Возвращаясь к столу, я наблюдал, как Каталина двигалась вокруг него, ведя себя так, словно Эмбер и Дэвид были ее собственными детьми, и видел, как Эмбер ухватилась за это. Это заставило меня задуматься, что же на самом деле произошло с моими детьми, пока они находились под присмотром матери. Как бы я ни хотел ничего не слышать об этой женщине, думаю, мне придется это сделать, чтобы выяснить причину. В четверть седьмого мы выехали из кондоминиума, помыли посуду, собрали машину и отправились на песчаный берег Канадиан-Хоул.

— Мама? — Моя голова выглянула из багажника моей машины, когда услышал, что это слово исходило не от Алондры, а от Эмбер. Я видел, что Каталина тоже была немного удивлена этим, но это удивление быстро сменилось счастьем, которое затопило ее глаза. — Не могла бы ты показать мне окрестности?. — Я понятия не имел, из-за чего Эмбер так нервничала.

— Конечно, — сказала Каталина, протягивая правую руку Эмбер. — Вы, ребята, не против разгрузить машину, не так ли?

— Мы можем справиться с этим, не так ли? — спросила я, глядя на Дэвида, который кивнул в ответ.

— Пойдем, Алондра, давай покажем твоей сестре океан, — сказала Каталина своим милым, заботливым голосом, и веселое "Кей!" Алондры наполнило воздух.

— Что-то произошло между Эмбер и... ее матерью? — Я поймал себя на том, что не сказал, как я обычно называю эту женщину. Я видел, как что-то назревало в его глазах, когда Дэвид размышлял над этим вопросом, пока мы разгружали сумки.

— Я думаю, что Эмбер должна быть той, кто скажет тебе... — Я заметил, как он посмотрел вниз, когда я взял его за левую руку.

— Эта ведьма причинила боль моей маленькой девочке? — спросил я твердым тоном.

— Эмоциональный, ничего физического, по крайней мере, так она мне сказала. Все еще делает это по сей день, хотя и не тогда, когда я рядом. Она знает, что я не потерплю этого в своем доме. Надрал ей задницу несколько раз, когда я это услышал.

— Я думаю, ты справишься, — сказала я, отпуская его руку. — Я не скажу Эмбер ни слова. — С этими словами я показал ему, где они с Эмбер могли бы остановиться на другой стороне дома, чтобы у них было немного уединения, чтобы делать то, что делают помолвленные пары, не беспокоясь о том, что Алондра подслушает. Уложив сумки по своим комнатам, мы вдвоем направились к девушкам. — Я же говорил тебе, что когда-нибудь приведу тебя сюда, не так ли? — Я говорил позади них, пока Каталина и Эмбер просто стояли и смотрели на волны с белыми шапками, в то время как Алондра бегала по пляжу в поисках раковин, как она обычно это делает. Я не ожидал, что моя дочь обнимет меня так, как она это сделала.

— Спасибо, это так красиво. — Ее шепот был горячим на моей шее, когда я просто обнял ее и нежно погладил по спине.

— Нам с тобой нужно поговорить позже, только нам, — тихо прошептал я ей на ухо. Я почувствовал, как она кивает мне на плечо, прежде чем выскользнуть из моих объятий в объятия Дэвида. — Ты был когда-нибудь на пляже? — спросил я мужчину из жизни моей дочери.

— Нет. Для меня это тоже первый раз. Мои родители были бедны, не говоря уже о том, что они не работали, просто бедны. Так что, что-то вроде этого всегда было просто фантазией для нас, когда мы росли, — сказал Дэвид, но его глаза были не на мне; нет, они были на этом огромном голубом пространстве перед нами.

— Я могу это понять, потому что, когда Эмбер росла, с деньгами было туго. Я был таким же, как ты, прокладывал себе путь, пока ходил в вечернюю школу, чтобы моя семья могла жить лучше, — сказал я, чувствуя, как Каталина берет меня за руку, когда она подошла ко мне. Затем рука Эмбер взяла мою свободную руку, так, как она делала много раз в детстве.

Позже той ночью, после того, как Алондру уложили спать, а Каталина развлекала Дэвида, я вывел Эмбер через заднюю дверь на заднюю веранду пляжного дома Роберто. Я знал, что мне не понравится то, что я сейчас услышу; какому родителю нравится слышать, что его ребенок подвергся жестокому обращению? И все же я должен был это сделать, я должен был знать, что она сделала с моими детьми?!

— Ладно, Эмбер, я помню, что сказал твоему брату, что не хочу слышать о том, что произошло после того, как я ушел. Но я думаю, что все же мне нужно это услышать, — сказал я, когда звук волн, разбивающихся о берег, наполнил воздух.

— Ты уверен? — сказала она, опустив взгляд, что было непохоже на мою дочь, на ту дочь, которую я знал. Я положил руку на ее правую руку, что заставило ее взглянуть на меня.

— Очень уверен, — Я был уверен, что Эмбер поняла серьезность моих слов, когда посмотрела мне в глаза.

К концу ее рассказа мне захотелось убить эту Суку! Тем не менее, я не мог прямо тогда, поэтому я просто обнял свою дочь так крепко, как только мог, когда она плакала у меня на груди. Эта сука не могла взять на себя ответственность за свои собственные чертовы действия, которые разрушили наш брак, поэтому ей пришлось винить наших детей?! Дети, которых она втянула в свой гребаный план, чтобы заставить меня остаться с этой ебаной шлюхой. Но было еще хуже — она пыталась заставить ее развлечь одного из своих друзей-мужчин, которые были у нее на стороне, когда она была замужем за этим придурком! Я удивлялся, почему мои родители не сказали мне об этом, если только они это знали. Я знал, что мой старик пришел бы в ярость, а моя мать, вероятно, избила бы эту пизду скалкой.

— О, детка, мне так, так жаль, — прошептал я ей в волосы. — Я сожалею о...

— Нет, папа, тебе было больно; ты имел полное право думать, что ты нам не нужен. Я тебя не виню. Сейчас ты здесь, вот что важно. — Я знал одно: мои дети больше не будут иметь дела с этой женщиной. Нет, если бы мне было что сказать по этому поводу!

— Все ли в порядке... — Каталина фыркнула, когда Эмбер совершенно неожиданно обняла ее. Ее глаза взглянули на меня, когда я понял, что она может чувствовать ту же дрожь, что и я. Я думаю, Каталина знала, что у них с их матерью что-то произошло, раз Эмбер так прониклась к ней симпатией. Не то чтобы она когда-либо высказывала это мне. Ну, по крайней мере, не в тот момент времени. — Шшш, все будет хорошо, — проворковала Каталина своим материнским голосом, утешая Эмбер. — Пойдем, давай приведем тебя в порядок и что-нибудь, чтобы успокоить твои нервы, — сказала она, ведя Эмбер в дом и одаривая меня таким взглядом, будто хотела знать все.

Я бил дубиной о столб, чтобы выместить на нем свой гнев. Я не стал срывать злость на ком-то другом, видя, что в данный момент не могу обхватить руками шею этой суки. Так что, я просто должен был сделать это — избить к чертям собачьим этот столб,

— Я так понимаю, Эмбер рассказала тебе? — Голос Дэвида наполнил воздух, когда моя грудь тяжело вздымалась после того, как я избил этот столб.

— Да, — сказал я, бросая дубину на песок.

— Я хочу, чтобы ты знал, что я никогда бы не стал так обращаться с Эмбер, — сказал Дэвид, спускаясь по ступенькам, которые вели на пляж.

— Лучше не надо; не думаю, что моей жене понравится навещать меня в тюрьме, — пошутил я.

— Заметано, — сказал Дэвид с дружелюбной улыбкой.

— Она не помогает оплачивать свадьбу, не так ли? — спросила я, глядя на него, когда Дэвид присоединился ко мне.

— Боже, нет! Она думает, что наша женитьба — ошибка. Она хочет, чтобы Эмбер была одинока, чтобы она могла использовать ее, чтобы заманивать мужчин. — Мне действительно начинал нравиться этот мужчина, когда он плюнул в гневе.

— - Хорошо. Если вам нужна помощь, свяжитесь с нами, и мы поможем всем, чем сможем, — твердо сказал я.

— Ты действительно это имеешь в виду? — спросил Дэвид с недоверчивым выражением лица.

— Да, — кивнул я. — Я знаю, чего стоит свадьба, потому что сам пережил две, — сказала я, подколов себя. — Я знаю, что места проведения и все такое, стоит недешево, и я знаю, как это начинается в жизни, когда ты только сейчас закладываешь основы своей взрослой жизни. Так что я знаю, что у вас с Эмбер может быть туго с деньгами, когда вы все это планируете. Если мы сможем помочь, не стесняйтесь звонить нам. Мы что-нибудь придумаем, — сказал я отеческим голосом, повернулся к мужчине и протянул ему руку.

— Я сделаю это, даю тебе слово, Натан, — сказал Дэвид, крепко пожимая руку.

— Твой отец научил тебя этому рукопожатию? — спросил я и увидел, как он кивнул. — Хорошо. Отец должен научить этому своего сына.

— Что вы двое здесь делаете? — спросила Каталина с верхней ступеньки лестницы.

— О, ты знаешь, мужские штучки, — сказал я, улыбаясь ей. Мне не нужно было это видеть; я знал, что при этом закатывались глаза.

— Ну, уже поздно; вы двое должны идти спать, — сказала Каталина, но по тому, как она стояла, я понял, что она хочет поговорить.

Я пожелал Дэвиду спокойной ночи, прежде чем он поднялся обратно по ступенькам. Слышал, как он произносит те же самые слова Каталине, проходя мимо нее. Каталина знала меня достаточно хорошо, чтобы знать, что, хотя я, возможно, и не показывал этого внешне, я был по-королевски зол на свою бывшую жену.

— Шшш, Любимый, этот гнев тебе не на пользу. Она больше не под каблуком у своей матери, — мягко проворковала Каталина, проводя руками по моей груди.

— Она тебе сказала? — Каталина только кивнула.

— Я не могу винить тебя за то, что ты бросил эту женщину, хотя мне бы очень хотелось, чтобы ты взял с собой детей. Тогда я могла бы быть матерью троих детей, — поддразнила Каталина.

— Три? Но не четыре? — Я задумался, шевеля бровями.

“Я не знаю. Ты думаешь, у тебя хватит сил снова обрюхатить меня? — спросила Каталина с вызовом в голосе.

— О, ты чертовски права, я знаю, — твердо заявил я.

— Тогда мне лучше перестать принимать таблетки, — сказала Каталина со страстной улыбкой.

Следующие три дня прошли в вихре веселья, когда мы возили Эмбер и Дэвида по всему острову. Ели вкусные морепродукты. Встретили несколько очень приятных людей, хотя мне пришлось сдерживать Каталину, когда один человек, ровесник Эмбер, подошел и назвал меня расистом и тому подобное. Я не восприняла это всерьез; кто бы стал, когда к тебе подходит какой-то разноцветноволосый, с пирсингом в носу, придурок и кричит, что ты крадешь культуру латиноамериканцев. Я знал, что если бы эта девчонка пришла искать работу в мой корпоративный офис, она бы не прошла через дверь. Ее внешний вид был непрофессиональным, а в моей работе нужно выглядеть профессионально. Иначе никто не доверит вам свои деньги. Я не думаю, что женщина заметила удар, пока не стало слишком поздно, и женщина оказалась на заднице, растерянно глядя на Каталину, ругавшуюся по-испански. Я не буду вдаваться в подробности того, что она сказала; скажу только, что в тот день я выучил гораздо больше ругательств, чем в те дни, когда Алондра была у бабушки с дедушкой. Я был благодарен Дэвиду за то, что у него хватило ума закрыть уши Алондре.

— Может, в следующий раз тебе не стоит приставать к незнакомым людям и лезть к ним в душу со всяким дерьмом, которого ты ни хрена не знаешь. Тогда ты не будешь сидеть на своей костлявой заднице, когда даже не можешь понять, что тебе сказала моя жена. А теперь я предлагаю тебе новый имидж и новый взгляд на жизнь, если ты хочешь чего-то добиться в этом мире, — сказал я, прежде чем проводить свою семью. Мне стало интересно, какой будет судьба мира, если вокруг будут бегать такие люди. Надеюсь, что к тому времени я буду уже давно мертв.

Даже этот маленький всплеск в поле нашего зрения не смог испортить нам время, проведенное там, но слишком скоро пришло время уезжать, после того как мы постирали простыни и положили их обратно в шкаф. Роберто никогда не хотел стелить простыни на кровати, если дом будет стоять без дела какое-то время. Я знал, что так и будет, поскольку семья приедет сюда только за две недели до начала нового учебного года. Так что у детей будет, что вспомнить, когда они начнут учиться в новом классе с совершенно новыми людьми. Эмбер и Дэвид помогли нам привести дом в тот порядок, в каком он был, прежде чем я запер дом. Мы знали, что мы не вернемся в Шарлотт до поздней ночи.

— Спасибо, папа, пляж был просто идеальным?! — сказала Эмбер счастливым голосом, обнимая меня, когда мы входили в мою квартиру.

— Не за что, милая, — сказал я, поглаживая ее по спине. — Возможно, исполнение обещания заняло некоторое время, но я держу свое слово.

— Я собираюсь уложить Алондру спать, — прошептала Каталина, прежде чем поцеловать меня в правую щеку и отнести нашу дремлющую дочь в ее комнату.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Эмбер и Дэвид тоже улеглись на ночь. Как я тоже собирался сделать, когда нес наши с Каталиной сумки в нашу спальню. В тот момент, когда она скользнула этим телом рядом со мной, все в мире показалось правильным, когда я выключил свет.

Ежемесячная семейная встреча прошла на ура. Эмбер и Дэвид были приняты с распростертыми объятиями. Мать и отец Каталины проявляли большой интерес к Эмбер. Не то чтобы это было удивительно — в конце концов, Эмбер была их приемной внучкой, а они были очень ориентированы на семью. Я держал ухо востро, чтобы не пропустить ничего, что могло быть сказано о них двоих. Я знаю, что Каталина делала то же самое; я даже видел, как она набросилась на одного из подростков, когда он сказал непристойные вещи о моей дочери. Если бы я это услышал, это была бы не просто порка. Парню было восемнадцать лет; если он мог так говорить, то мог выдержать и последующее избиение, и парень тоже это знал. Хотя мне пришлось вмешаться и спасти Дэвида, пока он не сжег свой язык дотла, когда он собирался есть чили, я знаю, что в нем был жгучий перец. Может быть, Дэвиду и нравилось острое, но он не был таким самоубийцей. Это вызвало добродушное хихиканье остальных, пока они не передали ему миску чили с таким жаром, с которым он мог справиться. Как и все хорошее, это закончилось гораздо раньше, чем мне бы хотелось. Я не разговаривал со своим мальчиком всю неделю, потому что он занимался какими-то тренировками, о которых не мог мне рассказать. Я надеялся, что у Карсона все было хорошо, чем бы он ни занимался в армии.

Когда мы стояли там, в аэропорту, прощаясь. Эмбер держалась за Каталину так, словно действительно собиралась скучать по своей мачехе. С другой стороны, Каталина, вероятно, была единственной материнской фигурой, которая была у Эмбер, кроме ее бабушек, за семь лет. Я наблюдал, как Алондра сдерживала слезы, пока двое моих детей обнимались так же долго.

— Вам двоим счастливого полета; позвоните нам, как только приземлитесь, — сказал я, заключая Дэвида в объятия одной рукой. Что, я мог бы сказать, что удивило бы его. Что я могу сказать? Этот человек вырос в моих глазах.

— Мы так и сделаем, — ответил Дэвид, и Эмбер кивнула вместе с ним.

— Не забудь, что я тебе сказал; если тебе понадобится помощь со свадьбой, мы всего в нескольких шагах, — сказал я, а Каталина кивнула.

— Значит ли это, что ты поведешь меня к алтарю? — спросила Эмбер с надеждой в глазах.

— Определенно не пропустил бы это, — сказал я с отеческой улыбкой, которая заставила мою дочь сжать меня в объятиях.

— И ты звонишь в любое время, когда тебе нужно поговорить. Я всегда здесь, чтобы выслушать, — сказала Каталина материнским, заботливым голосом.

— Я так и сделаю, спасибо, — Я услышал шепот Эмбер, когда она снова обняла Каталину.

— Не нужно благодарностей. Я твоя мачеха, я хочу, чтобы тебе было удобно говорить со мной обо всем, что тебя беспокоит, и я знаю, что Алондра захочет поговорить со своей старшей сестрой. — Я наблюдал, как Каталина укачивала Эмбер, как она делала с Алондрой, когда знала, что Алондру что-то беспокоит.

Поднимаю Алондру, чтобы она могла помахать сестре на прощание через толпу. Мне пришлось сдерживать слезы, когда фигура моей дочери исчезла в этой группе. И все же я знал, что, по крайней мере, теперь мы снова разговариваем. Наверстываю упущенное время, которое я по глупости растратил в своем горе. Я знаю, что будет следующий раз и следующий, и никто, черт возьми, ничего не сможет сделать, чтобы помешать мне увидеть мою дочь.

Проходили месяцы, и восстановление отношений между мной и моими детьми становилось все крепче с течением дней. Мы с Эмбер разговаривали почти каждый день; Дэвид даже звонил, чтобы получить совет по банковскому делу и тому подобному, что я был рад предложить. Карсон звонил так часто, как только мог, когда не был на дежурстве или где-то тренировался. Я знаю, что они вдвоем много разговаривали с Каталиной. Что-то, что я знаю, взволновало ее до смерти. Я знаю, что планирование свадьбы напрягало Эмбер, и я знал, что Каталине несколько раз приходилось ее успокаивать. Когда лето закончилось, Алондра пошла на занятия в детский сад; Я был одновременно горд и опечален, зная, что моя маленькая девочка так быстро взрослеет. Каталина продолжала принимать противозачаточные средства, заявив, что не хочет быть беременной, когда придет время вылетать на их свадьбу. Что я мог понять; к тому времени я знал, что между ней и Эмбер установилась очень тесная связь. То, чего, я знаю, у нее не было с матерью. Если честно, это было благословением, и я знал, что это чертовски раздражало эту Суку.

Когда приближался День благодарения, я понял, что Карсон не сможет прилететь в Канзас-Сити, и это меня опечалило. Тем не менее, он обещал прилететь в Шарлотт на Рождество. Он хотел накопить достаточно времени на отпуск, чтобы посетить свадьбу Эмбер до того, как его демобилизуют тем летом. Не хочу никого обидеть на службе, но я был чертовски рад это услышать. Я не унижаю тех, кто принимает присягу. Я бы никогда так не поступил. Это было бы бесчестно, а мне нравится думать о себе как о честном человеке. Просто в некоторые ночи, когда Карсон уезжал на тренировки, что бы это ни было, я лежал в своей постели, беспокоясь о безопасности моего сына. Я думаю, многие военнослужащие могут это понять, потому что у некоторых из них есть собственные дети, в какой бы части они ни служили.

— Привет, мам, — сказала я в свой телефон, когда мы шли через аэропорт, чтобы успеть на наш рейс в Канзас-Сити, чтобы присоединиться к моим родителям, Дэвиду и Эмбер вместе с его родителями на День благодарения. — Нет, мы еще не поднялись на борт, рейс вылетает только через два часа. Я звонил тебе, чтобы сообщить, что мы в аэропорту и скоро должны быть в пути. — Я передал Алондре свой телефон, так как она очень хотела поговорить со своей бабушкой. Они стараются выбираться как можно чаще, чтобы повидаться с нами, и им никогда не приходится покупать билет на самолет. Я справился с этим. Они просто мало путешествуют, учитывая их возраст.

Когда мы сидели в ожидании нашего рейса, я заметил, как Алондра как сумасшедшая переписывалась с Эмбер. Рассказывая Эмбер все, что ей нужно было знать, с ее огромным опытом пятилетнего ребенка. Я заметил, что Эмбер подыгрывала мне. Затем я услышал звон сообщения, которое я отправил Карсону с просьбой, если у него будет свободное время, написать нам. Казалось бы, моя дочь болтала с ними обоими и тоже была счастлива, как моллюск. Когда наш рейс был готов к посадке, я встал со своего места и взял телефон у Алондры.

— Мама! Папа! — Я заметил, как порозовели щеки Каталины, когда Эмбер окликнула нас, когда они с Дэвидом приехали, чтобы отвезти нас в дом моих родителей. Я видел, что они с Эмбер очень долго обнимались. Я никогда не прерывал их, когда они с Эмбер разговаривали. По выражению лица Каталины я понял, что Эмбер нужна женщина, с которой она могла бы поговорить, которая не пыталась бы манипулировать ею. Я знаю, что Алондре понравилась похвала Дэвида. В конце концов, он собирался стать ее шурином.

— Дэвид, — поздоровался я, протягивая ему руку, которую он взял, а затем притянул меня в свои мужественные объятия другой рукой.

— Это все ваши сумки? — спросили они, и я кивнул в ответ.

— Машина в этой стороне, — сказала Эмбер, держа Алондру за руку, что она была счастлива делать. В конце концов, Алондра уже некоторое время не видела свою старшую сестру.

— Подожди, разве это не мамина машина? — спросил я, заметив "Бьюик".

— Да, они разрешают нам использовать ее, так как в последнее время у нас возникают проблемы, — сказала Эмбер, смущенно покраснев.

— Что в этом плохого? — спросил я своим отеческим тоном.

— Помимо того, что он старше меня, у нас несколько дней назад вышел из строя двигатель, — сказал Дэвид печальным голосом.

Я посмотрел на свою жену; она уже знала, о чем я думал и одобрительно кивнула мне, чтобы я потратил те деньги, которые мы могли себе позволить. Я не собирался позволять им разъезжать на ненадежном транспортном средстве. Какой отец хочет, чтобы его дочь застряла в плохой части города в сломанной машине без возможности добраться домой?

Когда мы ехали к родительскому дому, я отметил дилерский центр Volvo, зная, что именно туда я поеду утром, поскольку День благодарения будет только через три дня. Вытащив телефон, я поискал дилерский центр, чтобы посмотреть, какие машины есть в наличии. Слушая их разговоры, я нашел машину, которую, как я знал, я должен был купить для них. Это был Volvo S60 2018 года выпуска с пробегом чуть более пятнадцати тысяч миль. Хотя она и не была новой, но была чертовски близка к этому. Так что я знал, что у них не будет проблем с машиной в течение некоторого времени..

Мои родители стояли возле своего дома, когда Эмбер остановила машину моей матери на их подъездной дорожке. Улыбаясь, Алондра взвизгнула от радости, когда бросилась к своим бабушке и дедушке, которые были так же рады видеть ее, как и она их. Мы с Каталиной немного поболтали, когда открытый багажник скрыл нас от глаз моей дочери и Дэвида. Я смотрел, как она просматривает список того, что предлагал дилерский центр, прежде чем вернуть мне телефон.

— Видишь, я знала, что тебе не все равно, — поддразнила Каталина, возвращая мне телефон. — Иди, позвони, я позабочусь о сумках.

Я заметил странные взгляды своих родителей, когда помахал им рукой, прежде чем спуститься вниз по кварталу, чтобы Эмбер или Дэвид не услышали мой разговор. Набрав номер дилерского центра, я оглядел свой старый район, увидев изменения, произошедшие с тех пор, как я был мальчиком, когда зазвонила линия.

— Здравствуйте, это миссис Хаффман, чем я могу вам помочь?

— Здравствуйте, я хотел спросить, не могли бы вы подержать Volvo S60 2018 года выпуска, с пробегом в пятнадцать тысяч миль, до завтра, — сказал я в свой телефон, когда ответила очень вежливая женщина.

— Я могу, но почему не сегодня? Мы не закрываемся до девяти.

— Да? Я этого не знал, — посмотрел вниз, проверяя свои часы, и отметив, что было четыре часа пополудни, — вы можете подготовить его к тест-драйву, скажем, через тридцать минут? — спросила я, зная, что это будет очень хорошая машина для Дэвида и Эмбер.

— Я, конечно, могу. Могу я узнать имя того, с кем я буду иметь дело?

— Мистер Натан Хэл. —

— Что ж, мистер Хэл, я буду с нетерпением ждать встречи с вами через полчаса. — С этими словами мы повесили трубки, и я поспешно вернулся к родителям. Они все еще толпились снаружи и болтали, ожидая моего возвращения.

— Эмбер, ключи, — скомандовал я, и, к чести моей дочери, она не моргнула глазом, когда бросила их мне. — Дэвид, ты идешь со мной. Мама, папа, извините за это, мы вернемся, — сказал я, видя замешательство на лицах всех, кроме Каталины, которая просто улыбнулась и одобрительно кивнула мне.

— Куда мы направляемся? Ты только что приехал? — спросил Дэвид, когда я выехала с подъездной дорожки.

— Это сюрприз, — сказал я с улыбкой, подъезжая к дилерскому центру.

— Натан?! — Я услышал удивление в его голосе, когда мы подъехали к нему.

— Тебе и моему ребенку нужна машина, надежная машина, — сказал я, заглушая двигатель. — А что может быть надежнее "Вольво"?

— Но ты....

— Думайте об этом как о раннем рождественском подарке от Каталины и меня вам обоим, — сказала я, подняв руку, когда он начал говорить. — Таким образом, у вас двоих будет машина, пока вы решаете, что делать со своей второй. — Как по команде, миссис Хаффман уже дала нас и стоял прямо рядом с машиной, горя желанием продать.

— Добрый день, кто из вас, джентльмены, мистер Хэл? — спросила она вежливым тоном.

— Да, но машина для моего будущего зятя и дочери, так что он будет проводить тест-драйв, — сказал я, положив руку на плечо Дэвида.

— Я бы хотела, чтобы мои родственники были такими же милыми, как ваши, — сказала миссис Хаффман, одарив Дэвида улыбкой. — Итак, мистер...

— Каллистер, — подсказал Дэвид.

— Не прокатиться ли нам, мистер Каллистер? — спросила миссис Хаффман, указывая на машину.

Я мог бы сказать, что Дэвид был в восторге от всех причудливых штуковин, упакованных в приборную панель, когда он завел машину, а я сидел сзади. Должен сказать, что сзади было довольно просторно. Я слушал, как миссис Хаффман перечисляла все "колокольчики" и "свистки", которые прилагались к машине, когда мы ехали по улицам моего родного города. Я знал, что Дэвиду понравилась машина, когда он вернул ей ключи, как только мы вернулись в дилерский центр.

— Пожалуйста, если вы последуете за мной, я начну оформлять документы, — миссис Хаффман сказала после того, как мы с Дэвидом убедились, что Эмбер понравится машина. — Итак, как вы будете платить за это? — спросила она, как только мы вошли в ее маленькую кабинку.

— Полностью, — сказал я, протягивая женщине свою дебетовую карту и видя ошеломленный взгляд Дэвида.

— Натан, это....

— Я же говорил тебе, это ранний рождественский подарок, — сказал я с ухмылкой. В конце концов, я действительно скучал по покупке моей дочери ее первой машины. У меня действительно есть много времени, чтобы наверстать упущенное.

— Ух ты. Мои родственники никогда не покупали нам машину, счастливчики, — поддразнила миссис Хаффман. Я сдержал усмешку, глядя на то, как покраснел Дэвид. — Позвольте мне сходить и сделать для вас детальную диагностику машины, — сказала она, поднимаясь со своего места.

Я оглянулся, когда телефон Дэвида зазвонил как сумасшедший. — Если это Эмбер, ничего ей не говори; я хочу сделать ей сюрприз, — сказал я, увидев, как он кивнул.

— О, она будет удивлена, хорошо. Если она не взбесится, — сказал Дэвид, печатая на своем телефоне. — Я только что сказал ей, что у нас с тобой был небольшой мужской разговор. — Я кивнул, когда он убрал свой телефон в карман. — Ты не представляешь, как много это будет значить для нее. Она нервничала из-за свадебных счетов, счетов за дом, а теперь еще и из-за машины в течение последнего месяца. Я знаю, что это снимет груз с ее плеч. — Я снова кивнул; я знаю, как свадьбы могут так поступить с невестой. Эта Сука и Каталина тоже были такими. Затем я увидел, как изменилось выражение лица Дэвида, когда с его телефона зазвучал этот любопытный сигнал вызова. Я бросил на него взгляд, когда слова "Отшлепай мою сучку" продолжали звучать. Я мельком взглянул на его экран с надписью "Cука", прежде чем он отклонил звонок.

— Ты что-то хочешь мне сказать, прежде чем женишься на моей дочери? — спросил я покровительственным отеческим голосом.

— Да, твоя бывшая жена — сука. — Я ничего не мог с собой поделать. Я расхохотался над прямотой Дэвида.

— Так оно и есть, — согласился я. — Я так понимаю, звонилf она? — спросил я и увидел, как он кивнул.

— Да, единственная мелодия звонка, которую я смог найти, со словом "Сука", — сказал Дэвид, присоединяясь к моему веселью.

— Ну, я говорю, что это чертовски уместно; жаль, что я не подумал об этом, — заявил я. — В арбитраже было бы так весело.

— Я могу себе представить, — кивнул Дэвид.

— Мистер Хэл, вот ваша карточка и квитанция, и мистер Каллистер, не могли бы вы, пожалуйста, расписаться на пунктирных линиях, где вы видите красные вкладки, — руководила миссис Хаффман. Я подумал, была ли это самой быстрой продажей, из тех, что она когда-либо продавала, когда я сложил счет, прежде чем засунуть его в карман.

Хотя мы, возможно, и не сможем поехать в этот отпуск в Испанию, как мы с Каталиной планировали, но, я использовал эти деньги, на очень благое дело. Так что я знал, что моя жена не будет слишком расстроена этим. С другой стороны, как она могла? Она действительно подписалась на это заранее.

— Мистер Каллистер, название автомобиля должно быть отправлено вам по почте через несколько месяцев, а номерной знак — в течение недели, — сказала миссис Хаффман, вставая со своего места и пожимая мне и Дэвиду руки, прежде чем передать Дэвиду ключи и временный номерной знак. — Спасибо, что выбрали Crown Volvo, и если у вас возникнут какие-либо проблемы с автомобилем, мы здесь, чтобы Вам помочь. — Я помахал ей рукой, когда она выводила нас из дилерского центра.

— Что я собираюсь сказать Эмбер? — спросил Дэвид, проводя рукой по волосам, пока мы ждали завершения детализации.

Хитрая улыбка появилась на моих губах от того, что пришло мне в голову. — Вот что мы сделаем, — сказал я, прежде чем прошептать свой план Дэвиду.

Было двадцать минут седьмого, когда я подъехал к дому родителей, а Дэвид ждал моего сигнала через два дома. Я увидел движение из окна гостиной дома моих родителей, когда шел к входной двери.

— Папа?! Где Дэвид, и где вы двое были? — горячо спросила Эмбер, стоя на кирпичном крыльце дома моего детства с моей улыбающейся женой позади нее.

— Да, Папи, ты не можешь так уйти, — сказала Алондра, подражая позе Эмбер, которая, я признаю, была чертовски очаровательна.

— О, делали то-то и то-то, — размышлял я, когда мои родители присоединились к нам. Вручая маме ключи, я обнял ее, а затем обнял отца.

— Папа?! — Я не мог удержаться от улыбки, услышав тон голоса моей дочери.

— Терпение, маленькая мышка, — сказал я, видя, как щеки моей дочери вспыхнули от ласкательного имени, которое я использовал для нее, когда она была ребенком. — Ты увидишь. — Написал Дэвиду, что пришло время шоу. Эмбер не обращала внимания на синюю четырехдверную "Вольво", подъехавшую к обочине, пока из нее не вышел Дэвид.

— Дэвид, что ты сделал?! — спросила Эмбер, разглядывая машину.

— Ты должна спросить, что я сделал? — поправил я ее. — Надеюсь, тебе понравится машина, милая, — сказала я, наблюдая, как раздражение сменяется шоком, а затем ликованием.

— Ты... купил... нам... машину? — Слова Эмбер сорвались с ее губ, когда она попыталась заставить свой мозг работать.

— Ну, мы с Каталиной так и сделали, — сказал я, прежде чем меня раздавило в ее объятиях.

— Большое вам спасибо! — радостно сказала Эмбер мне на ухо.

— Не за что, милая, — сказал я, наблюдая, как Каталина держала Эмбер, когда она тоже обняла ее.

— Не беспокойтесь ни о чем; это то, что семья делает друг для друга. — Я отметил, как мои родители посмотрели на меня таким взглядом, зная, что я никогда не переживу этого. Что ж, я уже говорил, что я идиот, так что не стоит постоянно ожидать величия. Ухмылка играла на моих губах, когда я наблюдал, как Эмбер спрыгнула с крыльца, подбежала к Дэвиду и прыгнула в его объятия. Я видел облегчение на лице моей дочери, когда Дэвид кружил ее вокруг себя, ведь у них не будет огромного счета за ремонт, если они не решат починить свою старую машину. Лично я бы выбросил ее, если бы у нее умер двигатель. Вероятно, установка нового двигателя обойдется дороже, чем стоит машина.

Притягивая мою жену к себе, Эмбер крикнула, что собирается быстро прокатиться на ней по кварталу. Я понимающе кивнул, наблюдая, как Эмбер бросилась к водительской двери и увидев, как Дэвид покачал головой, когда Эмбер сказала: — Садись, дурачок, ты поедешь со мной! — я понял, что в тот момент, когда Эмбер скользнула на водительское сиденье, она была в восторге от всех этих штуковин перед ее глазами.

Не прошло и пяти минут, как Эмбер вернула машину на прежнее место. Мы все ждали снаружи, пока она вернется. Моя улыбка приподняла уголки рта при виде того, как радостно вела себя моя дочь, танцуя на сиденье, когда заглушила машину. Затем она выскочила из машины, оставив дверь открытой, и помчалась к нам.

— Я так люблю вас обоих! — Сказала Эмбер, обнимая меня и мою жену одновременно.

— Эмбер, всегда пожалуйста, — я заметил, как Эмбер посмотрела на Каталину так, как она смотрела на свою мать до того, как ее мать сошла с ума. — Твой отец и я счастливы, что смогли помочь вам двоим. Я знаю, что это снимет с тебя часть стресса, который, как я знаю, ты испытываешь в последнее время. — Я заметил, как глаза Эмбер наполнились слезами, когда она кивнула. Интересно, о чем они говорят вдвоем, когда Эмбер звонит Каталине. Не то чтобы я совал нос в их личные разговоры, мне просто было любопытно.

— Но тебе не нужно было покупать такую шикарную машину?!

— Шикарная?! Это стандартная модель, — пошутил я. — Тебе просто придется заплатить налоги и содержание. — Я фыркнул, когда эти руки обхватили меня, крепко обнимая. Я не сказал ни слова, просто баюкая свою дочь, видя, как она нуждается в этом в данный момент.

— Ладно, все мыться, ужин почти готов, — сказала мама у меня за спиной. Я увиделш, как Алондра взяла ее за руку, когда та повела ее в дом.

— Я, должно быть, ужасно выгляжу, — усмехнулась Эмбер, вытирая глаза, когда Дэвид подошел и встал рядом с ней.

— Ерунда, ты прекрасна, как всегда, — очаровательно сказал Дэвид. Каталина и я оставили двух влюбленных птичек, чтобы Эмбер могла собраться с мыслями, когда войдут.

Мы были на полпути к ужину, когда в гостиной зазвонил телефон Эмбер. Она просто проигнорировала это, но кто бы это ни был, он просто продолжал звонить. Извинившись, она встала из-за стола и поспешила в гостиную. Я старался не подслушивать, но в тот момент, когда Эмбер произнесла слово "Мама", старые привычки вернулись.

— Нет, я сказал тебе, что этот День благодарения мы с Дэвидом проводим с его родителями и что увидимся с тобой на Рождество. Что ж, мне все равно, если тебе это не подходит. Прими это или оставь, потому что в тот день нас не будет дома.

— Откуда мне знать, будет ли папа в городе. Я не разговаривал с ним с тех пор, как ты его прогнала, помнишь?. —

Я посмотрел вниз, когда Каталина положила руку мне на левое предплечье и покачала головой, когда поняла, что я собираюсь встать со своего места, чтобы встретиться лицом к лицу со своей бывшей женой.

— В любом случае, почему тебя это волнует, разве этот новый мужчина, с которым ты встречаешься, не оправдывает твоих ожиданий?. —

Я выгнула бровь, когда увидела блеск в глазах Каталины от тона голоса моей дочери.

— Эй, это не я звонила посреди ужина и продолжала звонить на свой телефон, пока меня не заставили ответить, прервав мой ужин с дедушкой и бабушкой. — Слышу разочарованное "Фу!" моей дочери из гостиной. Я мог бы относиться к этому с пониманием. Моя бровь снова приподнялась, когда я заметил эту гордую улыбку на ее губах.

— Извините, вы должны были это услышать, — сказала Эмбер со смущенным видом, возвращаясь в столовую.

— Дорогая, — кладу свою руку поверх ее, когда она снова садится на свое место, — она доставляла тебе проблемы? — спросила я обеспокоенным голосом.

— Немного, у нее сложилось впечатление, что ты вернулся в город. Я не знаю, кто ей это сказал, но это была не я, — сказала Эмбер; я заметила, как ее глаза умоляли меня поверить ей.

— Мне все равно, знает она или не знает, что я здесь. Важно то, как она к тебе относится. ты хочешь, чтобы я перекинулся с ней парой слов?

— Нет, — отвтила Эмбер, качая головой, — Я справлюсь с мамой, — я заметил, как Эмбер взглянула на Каталину, — Я не хочу, чтобы эта неделя была испорчена из-за нее.

— Хорошо, но если она переборщит, дай мне знать, и я прихлопну эту женщину так быстро, что она подаст в суд за за то, что я ее отшлепал, — сказала я, похлопывая дочь по руке..

— Спасибо, папа, — я заметил ее покрасневшие щеки, когда мы закончили наслаждаться едой.

Когда Алондре пришло время ложиться спать, Дэвид и Эмбер долго обнимали ее, прежде чем я отвел ее в свою старую спальню, где обычно останавливалась Алондра, учитывая, что в ней была только двуспальная кровать. Каталина и я пользовались раскладной кроватью в кабинете, который раньше был комнатой моего двоюродного брата, когда его родители попали в очень трудную ситуацию и передали опеку над своим сыном моим родителям, пока ему не исполнилось восемнадцать. Я знал, что он все еще ежедневно общается с моими родителями; я не знаю, общается ли он со своими. Не то чтобы я мог винить его; если я правильно помню, его отца отправили в тюрьму за приготовление метамфетамина или что-то в этом роде. Эмбер и Дэвид ушли около десяти вечера, сказав, что утром им обоим нужно на работу, но обещали прийти, как только они оба закончат свои смены.

Прошла неделя, а Суку так и не заметили. За что я был благодарен; я не знаю, кто бы первым откусил кусок от ее шкуры, моя жена или я, если бы она решила показаться. Уверяю вас, это было бы забавное зрелище. Когда наступил День благодарения, моя мать, мать Дэвида и Каталина прогнали меня в гостиную. Дэвид болтал с моим отцом, и его отец присоединился к ним, когда транслировалось футбольное предматчевое шоу. Эмбер сидела на полу и играла в старую настольную игру с Алондрой, пока потрескивал камин. Когда я оглядел комнату, увидев три поколения под одной крышей, я не мог придумать более трогательного зрелища. Я опустил глаза, когда Алондра подошла ко мне и взяла мою руку в свою.

— Иди поиграй, Папи, — сказала Алондра своим любящим голосом.

Должен признаться, поначалу я боялся возвращаться домой. Не из-за моей дочери; нет, это было "я же тебе говорил", которое мои родители сказали бы мне за то, что я был таким чертовски упрямым. Иногда хорошо, когда тебе доказывают, что ты ошибаешься. Родители Дэвида были хорошими людьми, хотя мне не понравилось, как отец Дэвида смотрел на мою дочь, когда она называла меня Папи. И все же я не собирался поднимать шум из-за этого за обеденным столом. Не в День Благодарения; моя мать убьет меня, если я испорчу День Благодарения. Тем не менее, я сделал пометку держать свою дочь подальше от него в будущем. От меня не ускользнуло, что Каталина тоже заметила этот взгляд. В отличие от меня, у нее хватало изящества прятать свои взгляды. Как только ужин закончился, я затащил Эмбер в свою старую спальню и спросил, в чем дело с отцом Дэвида, в то время как Каталина держала Алондру поближе к себе. Ладно, дайте мне пинка под зад за то, что я подумал об этом человеке самое плохое. Не потому, что он был расистом или хищником, нет, а потому, что Алондра была похожа на дочь, которую они потеряли примерно в том же возрасте, что и Алондра. Я упал на свою старую кровать, уронив лицо на руки, из-за того, что предположил самое худшее в этом человеке. Я не знаю, что бы я сделал, если бы потерял одну из своих дочерей, а у другой пары была бы дочь, похожая на мою собственную. Должно быть, это разрывает этого человека изнутри.

Если не считать того, что я выставил себя полной задницей, отпуск был не так уж плох. Я знаю, что Каталина и мать Дэвида поладили после того, как я рассказал ей наедине о том, что сказала мне Эмбер. Я знаю, что отец Дэвида был очень внимателен к Алондре всякий раз, когда она его о чем-то спрашивала. Однажды я даже видел, как он играл с ней в карты. Я знал, что этот человек намеренно позволил Алондре победить. Поэтому я оставил их в покое и вышел через задний двор, чтобы помочь принести немного дров для моего отца.

— Нужна помощь? — услышал я голос Дэвида позади себя.

— Лишняя рука не помешала бы, — усмехнулся я. — Загрузи меня, док. —

— Этого достаточно?

— Должно быть, — кивнул я. — Значит, ты не сказал нам, что у тебя есть сестра.

— Да, мы не слишком много говорим о ней, — сказал Дэвид, опуская взгляд. — Я знаю, что мама и папа почти развелись после ее смерти.

— Прости, я не хотел будить болезненные воспоминания.

— Все в порядке; я знаю, что от того, как вел себя мой отец, у тебя волосы встали дыбом. Иногда он становится таким, но он ничего такого не имеет в виду, — сказал Дэвид, пытаясь успокоить меня.

— Нет, я понимаю; я бы, наверное, был нервной развалиной, свернувшись калачиком где-нибудь в углу комнаты с мягкой обивкой, если бы это случилось с одной из моих девочек. Им было нелегко пройти через это, — сказал я; Не знаю, как мне это удалось с охапкой дров в руках, но я сделал это, похлопав Дэвида по спине. — Алондра, что ты делаешь, дурочка, — поддразнил я, пока она болтала с родителями Дэвида, которые слушали каждое ее слово. Кивком поблагодарил Дэвида, когда он разгрузил мои дрова и сложил их вместе с остальными, чтобы мой отец мог поддерживать огонь всю ночь, если хотел.

— Разговариваю, — хихикнула Алондра.

— О, так это ты, не так ли? — Я задумался. Я чуть не уронил последние деревяшки себе на ногу, когда из щелей между ними выполз паук, если бы Дэвид не сообразил быстро насадить его на палку и бросить в огонь. — Мой герой, — поддразнил я, вызвав смех родителей Дэвида. Сев на диван, я подозвал к себе дочь и посадил ее себе на колени. — И о чем только вы трое говорите, хм?

— Обо всем!

— Обо всем?! Не может быть, — сказал я, улыбаясь своей дочери, когда она использовала свои руки, чтобы изобразить все свои знания. Краем глаза я заметил, как мать Дэвида была поражена Алондрой. Я знаю, что она, должно быть, думает о дочери, которую они потеряли.

— Ммммм, — кивнула Алондра.

— У вас прекрасная дочь, — сказала мать Дэвида, которую, как я узнала, звали Мередит, глядя на нас двоих.

— Я не могу взять на себя всю ответственность; эта честь принадлежит моей жене, — сказал я, зная, что мое паучье чутье подсказывало мне, что она стоит позади меня в пределах слышимости. — Но я действительно люблю этого манчкина, — ворковал я, щекоча свою дочь, которая смеялась как сумасшедшая.

— Вы не будете возражать, если мы сфотографируем вас двоих, не так ли? — спросил отец Дэвида, доставая свой мобильный телефон.

— Мы не возражаем, — ответил я, как только убедился, что маленький монстр у меня на коленях покачал головой. Я смотрел, как Мередит прислонилась к мужу, положив голову ему на плечо, пока они смотрели на нашу фотографию. Я помог Алондре спуститься и смотрел, как она неторопливо подходит к ним, чтобы посмотреть, как хорошо она выглядит на фотографии. Я заметил, как они посмотрели на меня, прежде чем поднять ее, и кивнул, наблюдая за тем, как Мередит пристроила Алондру между собой и своим мужем, когда они просто болтали друг с другом.

— Могу я предложить вам двоим что-нибудь выпить? — спросил я, вставая со своего места и слушая, как мой отец храпит в своей индюшачьей коме (ленивое и больное чувство после большого ужина с индейкой, как правило, после Дня благодарения или Рождества – прим. пер.). — Я только на минутку.

— Итак, что ты о них думаешь, папа? — спросила Эмбер, когда я вошла на кухню, когда она, моя мама и Каталина болтали за кухонным столом.

— Неплохие ребята, но они будут твоими родственниками, а не моими, — сказал я, похлопав Эмбер по плечу, когда пошел приготовить отцу Дэвида, которого, кстати, звали Джордж, и Мередит выпить.

— Да, но ты придешь на свадьбу, и я хочу, чтобы вы все ладили. — Я чувствовала взгляд дочери на своей спине, когда наполняла их стаканы льдом.

— Кроме этого маленького недоразумения, я не вижу причин, по которым мы бы... — Затем мир похолодел, когда я услышал этот голос из прошлого, доносившийся через парадную дверь, когда она быстро постучала в дверь. Я повернулся, чтобы пойти поставить эту женщину на место за то, что она испортила этот день, только для того, чтобы увидеть, как моя дочь вскакивает со своего места.

— Я разберусь с этим, папа, если мама узнает, что ты здесь, она не уйдет, — сказала Эмбер, направляясь к входной двери.

— Чему ты учила мою дочь? — спросил я, глядя на свою жену, на губах которой играла застенчивая улыбка. От меня не ускользнуло, что моя мать улыбалась в свой стакан.

— Тому-то и тому-то, — неопределенно ответила Каталина.

— Это так?

— Ммммм, — я приподнял бровь, когда Каталина как следует уселась на свой стул, — тебе больше не нужно беспокоиться о том, что эта женщина будет властвовать над ней, — Каталина сделала свой собственный глоток напитка.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не научила ее быть такой же дерзкой, как ты? — Я притворно вздохнул и ущипнул себя за нос.

— Я... это нехорошо, Нат, — проворчала Каталина, надув щеки, когда поняла, что я просто издеваюсь над ней. — Я думала, ты будешь счастлив.

— Да, это так; хорошо, что ты помогла ей вернуть уверенность в себе. По крайней мере, я знаю, что за ней присматривают две матери, — сказал я, похвалив свою жену и мать. Видя, как моя жена сильно покраснела при этом.

— Ну, теперь она моя дочь, а женщины в этой семье обладают сильной волей, — сказала Каталина, вновь обретая самообладание.

— Разве я этого не знаю, — сказал я себе под нос, когда нес напитки Джорджу и Мередит.

— Что это было? — Голос Каталины донесся до меня.

— Ничего, милая, — крикнул я в ответ.

— Лучше быть никем. — Я знал, что она сказала это только в шутку.

— Папи, кто эта женщина? Она не похожа на счастливого человека, — спросила Алондра, выглядывая в окно через щель в занавесках.

— Тебе не о ком беспокоиться. Итак, что я тебе говорил о слежке за разговорами других людей? — спросил я отеческим голосом, протягивая им двоим их напитки.

— Но Дэвид наблюдает, почему я не могу? — Алондра надулась.

— Потому что Дэвид наблюдает не для того, чтобы шпионить за ними, он следит за тем, чтобы с Эмбер все было в порядке, — заявил я, видя, как Дэвид кивает.

— Она плохой человек? — невинно спросила Алондра, не подозревая, что незнакомка была моей бывшей женой.

— Я думаю, что да, — сказал я, отметив, что родители Дэвида держались в стороне от этого.

— Но что она сделала? — спросила Алондра с любопытством пятилетнего ребенка.

— Оставь это в покое, Алондра, — сказал я. Должно быть, она заметила выражение моих глаз, потому что больше ни слова не сказала об этой женщине.

— Боже, она иногда выводит меня из себя, — прошипела Эмбер, ворвавшись обратно в дом и уткнувшись в объятия Дэвида. — Извини, папа, я не хотела ругаться, когда Алондра была в комнате. Мне жаль, папа, Джордж, Мередит, что тебе пришлось быть здесь в это время, — сказала она, оглядывая комнату, когда я посмотрел на нее.

— Эмбер, ты в порядке? — спросил я, зная, что ее мать была щекотливой темой.

— Я буду, — вздохнула Эмбер, крепко обнимая Дэвида.

— Молодой человек, вы пытаетесь позволять себе вольности с моей дочерью? — спросил я дразнящим тоном, когда они поцеловались, и отметил, как родители Дэвида старались не смеяться.

— Так и есть, — сказал Дэвид с улыбкой на лице.

— Хорошо.

— Папа?! — ахнула Эмбер.

— - Что? Сейчас 2021 год, нет смысла застревать в 1900-х, развлекайтесь, — сказал я, чертовски смущая свою дочь; в конце концов, разве это не то, что делают родители, когда их дети влюблены. — Хотя мне действительно интересно, достаточно ли чисты его мысли для моей девочки, — вслух размышлял я, постукивая себя по подбородку и наблюдая, как лицо моей дочери окрашивается в различные оттенки красного, когда я продолжал дразнить.

— Уверяю тебя, Натан, это не так.

Я усмехнулся, когда Эмбер хлопнула его по груди, говоря, чтобы он не подыгрывал моим выходкам.

Ужин прошел на ура, когда мы все собрались за столом, чтобы доесть остатки обеда. Смех и истории были в изобилии, когда мы все обменивались одной историей на другую. Алондра рассказала им о нашей поездке на пляж и в зоопарк, а Каталина сообщила, что мы подумываем о поездке в Испанию в следующем году, после свадьбы, конечно. Хотя не похоже, чтобы Эмбер была удивлена этой новостью. В конце концов, за эти месяцы они с Каталиной стали неразлучны. Затем мы попрощались с родителями Дэвида, потом с Эмбер и Дэвидом, пообещав провести эту пятницу вместе, прежде чем мы в субботу улетим обратно в Шарлотт. Когда пришло время уезжать, мы много обнимались, зная, что не увидимся до марта, если только они не прилетят к нам на Рождество. Я надеялся, что они прилетят, но знал, что Эмбер не прилетит, если она не хочет иметь дело с моей бывшей женой за то, что та осталась в стороне. Лично я считаю, что она может гнить в аду, но Эмбер — единственная, кому приходится жить с ней в этом городе, поэтому я не хотел раскачивать лодку и оставлять ее разбираться с этим бардаком.

Следующие двадцать один день были жестокими для меня, так как я был в ожидании того, что я увижу своего сына. Карсон планировал прилететь 19-го и улететь 26-го, чтобы сохранить остаток отпуска для свадьбы Эмбер. Меня это не волновало, ведь мой мальчик будет со мной целых шесть дней. Это было на шесть дней больше, чем я провел с ним за семь лет из-за своего упрямства. Я знаю, что Каталина немного злилась на меня. Тем не менее, она ничего не сказала, поскольку знала, что я был как на иголках, пока я, вместе с Каталиной и Алондрой, ждал прибытия самолета Карсон

— Карсон! Карсон! Карсон! — закричала от радости Алондра при виде своего сводного брата и подпрыгивая на ногах рядом с матерью. Она дико махала рукой, пока мы ждали, пока мой сын проберется сквозь толпу тел.

— Давай, Любимый, — прошептала Каталина, одарив меня своей любящей улыбкой и подтолкнув меня локтем.

Сумка Карсона упала на землю, когда он ускорил шаг. Мы сжали друг друга в очень крепких объятиях, когда я держал своего мальчика в руках, как делал задолго до того, как его мать сошла с ума. — Посмотри на себя, — сказал я. Гордость наполнила мои глаза, когда я взял лицо своего сына в свои руки. — Ты так сильно вырос! — Я старался не расплакаться, я старался, но ведь это был мой мальчик, не так ли?

— Ну же, папа, не позорь меня перед мамой. — Несмотря на то, что мой сын был уже взрослым мужчиной, я все равно видел того маленького мальчика, которого вырастил. Хотя мне было интересно, когда мои дети начали называть Каталину своей мамой. Не то чтобы я был против этого, просто это были размышления, которые, вероятно, останутся без ответа.

— Я надеюсь, что твой полет прошел без происшествий, Карсон, — сказала Каталина, когда присоединилась ко мне, обнимая моего сына.

— Так и было. Спасибо тебе за все. — Я приподнял бровь, когда услышал, как мой сын прошептал это Каталине. Мне было интересно, что имел в виду мой сын, когда говорил это.

— Вот для чего нужна семья, — сказала Каталина, поглаживая его по спине. — Я всегда буду здесь для вас двоих, так что не стесняйтесь звонить. — Я заметил, как мой сын крепче обнял ее, когда она это сказала. Я посмотрел вниз, когда Алондра потянула его за штаны, ей тоже хотелось обнять его и она протянула к нему руки.

— Привет, сестренка, — поприветствовал Карсон, присев на корточки и крепко прижав сестру к себе. Я отметил "Вау", когда Алондра похлопала Карсона по правому бицепсу, когда он напряг свои мышцы для нее. Я все еще думаю, что побил бы своего сына. Может быть, я и стар, но не настолько, чтобы мой сын мог победить своего старика.

— Карсон, какие у тебя планы, когда ты выйдешь из армии? — спросил я, когда мы возвращались к моей машине.

— Подумываю стать инженером. — Я услышала деловитый тон в его голосе, когда он ответил мне.

— О? Это то, кем ты являешься в армии? — спросила я, вглядываясь в него, когда он шел рядом с Каталиной.

— Нет, я просто ворчун, — сказал Карсон, качая головой.

— Ты рассматриваешь школы?

— У меня есть несколько на примете. — Я видел, как он кивнул.

— Может быть, мы сможем помочь тебе сузить их круг, — сказала Каталина тем любящим тоном, которому я кивнула.

— У меня есть одна на примете, но я не знаю, пойдешь ли ты на это. — Я заметил, как мой сын хитро посмотрел на меня.

— О, и где бы это могло быть? — спросил я, открывая багажник своей машины.

— Герцог. — Я остановился как вкопанный, когда это название слетело с губ моего сына.

— Что ты сказал?! — произнес я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

— Я знаю, что это не близко, но это ближе, чем Калифорния, и я подумал, может быть, ты не будешь против, если я приеду... — Я услышала, как мой сын фыркнул, когда я резко обнял его.

— Конечно, сынок, ты можешь приходить домой в любое время, когда захочешь, ты же знаешь, — сказал я дрожащим голосом. — Но я не могу обещать тебе, что ты сохранишь эту фигуру с тем, как готовит Каталина. — Я почувствал, как моя жена игриво хлопает меня по руке. И все же по этой улыбке я понял, что она тоже взволнована.

— Ты уверен? Я не хочу...

— Карсон, тебе всегда рады в нашем доме; это твой дом и дом Эмбер тоже, — вмешалась Каталина своим теплым материнским голосом, слегка коснувшись правой руки моего сына.

— Ура! Мой брат возвращается домой! — завизжала Алондра, исполняя небольшой танец.

— Я так рад, что вы двое это сказали. — Я выгнул бровь, когда заметил, как напряжение покидает его плечи. — Меня уже приняли туда на начало осеннего семестра в следующем году. — Я смог только рассмеяться, положив руку ему на плечи и притянув Карсона к себе. Я увидел его покрасневшее лицо, когда я выражал ему свою отцовскую гордость.

— Ну, тогда давай отвезем тебя домой. Эмбер и Дэвид так разозлятся, что потеряли спальню для гостей, — засмеялся я, укладывая сумку сына в багажник своей машины.

******

— Вот, — сказал я, протягивая пиво своему сыну, когда он облокотился на перила моего балкона и глядя на город. — Ты уже достаточно взрослый, не смотри на меня так, — произнес я, когда мой сын посмотрел на меня и пиво в моей руке.

— Просто никогда не думал, что смогу сделать это с тобой, — сказал Карсон, забирая бутылку у меня из рук.

— Я тоже не знал, — признался я. — Рад, что я оказался неправ.

— Каталина, кажется, очень тебя любит, — небрежно пробормотал Карсон.

— Как и я, — повернулся, чтобы помахать ей, пока она возилась в квартире, а Алондра раскрашивала свою книжку-раскраску за кофейным столиком.

— Папа, насчет того дня... — Слова Карсона застряли у него в горле, когда я положил руку ему на плечо.

— Все в порядке, Эмбер рассказала мне. Твоя мать никогда не должна была ставить вас двоих в такую ситуацию. Родитель не должен так себя вести. Я просто никогда не представлял, что она опустится так низко, чтобы втянуть вас двоих в свои планы для того, чтобы держать меня в качестве ничего не подозревающего рогоносца. Так что давай не будем беспокоиться о прошлом и сосредоточимся на здесь и сейчас, хорошо?

— Я могу справиться с этим, — сказал Карсон с теплой улыбкой, постукивая горлышком своей пивной бутылки по моей. — Итак, пап, вы двое планируете завести еще детей?. — Я чуть не выплюнул свое пиво, когда мой сын спросил меня об этом.

— Не делай этого! — упрекнул я, погрозив сыну пальцем, который просто улыбался, как дурак. — Ты разговаривал с Каталиной? — На это мой сын просто кивнул. — Мы собираемся попробовать после свадьбы твоей сестры. Но я не знаю, Карсон. К тому времени, когда Алондра поступит в старшую школу, мне будет за шестьдесят.

— И что? Имеет ли это значение, есть ты или нет? — Мой сын действительно высказал отличную мысль.

— И ты будешь в порядке с другим братом или сестрой? — спросила я, облокотившись на перила.

— Да, наша семья, возможно, и распалась, но ты всегда был хорошим отцом. Я не могу сказать то же самое о маме. — Я погладил сына по спине, когда он вздохнул.

— То, что сделала твоя мать, зависит только от нее и ни от кого другого. Так что, не беспокойся об этом, — сказал я, прежде чем сделать последний глоток пива. — Давай, обед должно быть готов, — сказал я, забирая у сына пустую бутылку из-под пива.

— Что у нас есть?

— Карнитас, они тебе понравятся, я обещаю, — сказала я с теплой улыбкой, ведя сына обратно в квартиру.

— О, это хорошо, — Я увидел, как мой сын застонал от удовольствия, откусив первый кусочек своего карнитаса. — Что это? — Я видел, как он смотрел на мою жену, как ребенок, ищущий знаний у своей матери.

— Свинина, просто свинина, немного приправ, но в основном свинина, — ответила Каталина со своей улыбкой. — Пожалуйста, если ты все еще голоден, то у тебя еще есть много чего интересного, хотя, если ты голоден, я бы советовала занялась этим раньше, чем твой отец. — Я бросил взгляд на жену, когда она подмигнула моему сыну, который сидел рядом с Алондрой. Она поцеловала меня, и я понял, что она очень рада, что двум моим взрослым детям нравится ее стряпня. Я наблюдал, как Алондра объясняла Карсону, как сложить пирог, чтобы начинка не вывалилась, когда он откусит кусочек. Я заметил широкую улыбку на губах Алондры, когда Карсон спросил, правильно ли он все сделал. Меня радовало то, что мои дети ладят друг с другом, несмотря на разницу в возрасте. Я знал, что Алондре иногда бывает одиноко, ведь она единственный ребенок в доме. Мое сердце согревало осознание того, что теперь она может поговорить со своими братьями и сестрами, когда это случается.

— Сын? — предупредил я, когда он потянулся за острым соусом.

— Расслабься, я справлюсь с этим, мама меня зацепила, — я заметил, как горело лицо Каталины, когда мой сын улыбнулся ей.

— Что ты сделала с моим сыном? — спросила я дразнящим голосом.

— Расширила свою палитру, не вини его за то, что у него отличный вкус, — сказала Каталина, задрав нос.

— Я думаю, нам нужно обсудить это позже, в спальне, — сказала я грешным тоном.

— О? Даже так? — ответила мурлыканьем Каталина.

— О да, хорошая порка не повредит, — сказал я тихо, чтобы Алондра меня не услышала, и отметил, как стали раздуваться ноздри моей жены, как участилось ее дыхание, как румянец окрасил ее щеки, когда пламя голода хагорелось в ее глазах.

— Я с нетерпением жду этого, — сказала Каталина сексуальным тоном, прежде чем откусить кусочек риса. От меня не ускользнуло, как в это время Карсон смотрел на нас двоих, пережевывая свой кусок. Прежде, чем он вернулся к своей еде, на его губах появилась улыбка.

Когда наступило Рождество, как и все дети в этот день, Алондра оказалась у моей постели слишком рано утром с таким выражением лица, будто пришло время открывать подарки. Интересно, есть ли у детей эта сеть для таких событий, чтобы они могли напугать до смерти, когда их родители еще полуспят?

— Спасибо, мам, — зевнул Карсон, забирая у Каталины свою чашку с Явой. Что я могу сказать, Каталина хорошо носила эти полномочия, и я никогда не собирался запрещать своим детям называть ее так. После того, что рассказала мне Эмбер, я решил, что им нужен кто-то, кто действительно относился бы к ним как к своему ребенку. После завтрака мы все собрались в гостиной. Алондра бегала вокруг, раздавая подарки каждому из нас и откладывая свою кучку в сторону. Я купил своему сыну очень дорогие часы с часовым поясом, установленным на восточном побережье, в то время как основной циферблат был по тихоокеанскому времени. Однако подарок, который я сделал своей жене, кроме жемчужных сережек и ожерелья, не тот, о котором вы думаете, я тоже подарил ей их, но это ни к чему. Что действительно озадачило мою жену в ту среду утром, так это связка ключей, которую она вытащила из бархатной шкатулки, в которую я их положил.

— Нат?! — Каталина посмотрела на меня так, словно хотела объяснить.

— Ну, ты всегда хотела большую семью, ты никогда этого не говорила, но муж знает, — когда я говорил, я увидел, как ее глаза расширились, — И правильно, эта квартира недостаточно велика, чтобы вместить нашу семью и будущих ее членов, — заявил я, положив руку ей на живот, когда она посмотрела на нее. — Я знаю, что мои переживания из-за приезда Карсона в течение всего этого месяца действовали тебе на нервы, но это было сделано для того, чтобы ты не знала, чем я занимаюсь, пока я вел переговоры. У тебя есть способность все вынюхивать, — сказал я, и улыбка тронула мои губы. Пока ее разум лихорадочно пытался осмыслить то, что я говорил.

— Ты купил нам дом! — крикнула Каталина, вскакивая со своего места.

— Я так и сделал, я знал, что у банка есть несколько домов, лишенных права выкупа, которые просто валяются без дела, и я просмотрел их, пока не добрался до одного, достаточно большого для наших нужд. Мы с банком заключили соглашение о том, чтобы оплачивать мои чеки, так что нам не нужно беспокоиться об ипотеке. Мы можем переехать после первого числа месяца, — сказал я, наблюдая, как ее эмоции были повсюду, прежде чем она завизжала от радости и прыгнула в мои объятия.

— Тебе понравится это место, мама, — сказал Карсон, улыбаясь нам двоим.

— Ты знал! — Я не смог сдержать улыбку, когда Карсон смущенно склонил голову.

— Да! Папа отвел меня туда в понедельник, чтобы посмотреть, понравится ли мне там жить, когда буду приезжать домой на выходные. — Я прикусил губу от того, каким тихим был голос Карсона, когда он это сказал. Моя рука скользнула по спине моей жены, когда она поднялась со своего места и подошла к Карсону. Я скрывал свой любопытный взгляд, в то время, как у Карсона был такой же взгляд, как у Эмбер в День благодарения, когда она смотрела на Каталину, а, когда Каталина взяла его лицо в свои руки, он напомнил мне, как он смотрел на свою мать, когда был маленьким мальчиком,.

— Тебе понравилось? Хорошо, — проворковала Каталина после того, как Карсон кивнул, когда она обняла его. — Мы хотим, чтобы ты возвращался домой столько раз, сколько захочешь, Карсон. В нашем доме всегда найдется место для тебя и Эмбер; никогда не забывай об этом. — Делаю сухой глоток, когда ее карие глаза впиваются в меня. — Ты собираешься показать мне этот дом, который ты нам купил?

— Итак, куда мы направляемся? — спросила меня Каталина, когда я завел машину.

— Бельмонт, — ответил я, выезжая задним ходом со своего парковочного места в комплексе кондоминиумов. Которое я собирался сдавать в аренду, поскольку оно принадлежит нам на праве собственности. Я знаю, что по утрам там будет плохое движение. Тем не менее, эта квартира, действительно, и так казалась маленькой, когда Эмбер и Дэвид приезжали в гости, а я хотел, чтобы все мои дети могли возвращаться домой и знать, что им будет где остановиться.

Потребовалось около тридцати минут, чтобы добраться до Белмонта из-за слабого движения на I-85, и еще десять, чтобы добраться до старого района, где находился дом. Я услышал, как моя жена и дочь ахнули, когда я подъехал к бетонной подъездной дорожке и въехал в гараж, пристроенный к двухэтажному дому из красного кирпича. На окнах стояли черные неподвижные ставни, хотя дом и был старым, но его привели в порядок, чтобы внутрь не проникали холодные сквозняки.

— Насколько велико это место? — спросила Каталина, выходя из машины и плотнее закутываясь в пальто, когда дверь гаража открылась.

— Четыре спальни в основной части дома, три ванные комнаты и квартира над гаражом. Я подумывал о том, чтобы позволить Карсону остаться там, чтобы, когда он приедет к нам в гости, ему не пришлось бы беспокоиться о том, чтобы разбудить нас, если он поздно вернется, — сказал я, указывая на боковую дверь и лестницу, ведущую к ней. Вижу, как моя жена кивает в такт.

— Ты бы не возражал против этого, Карсон? — Спросила Каталина, вглядываясь в него, пока мой сын стоял рядом с ней.

— Нет, я думаю, что это хорошая идея. Я постараюсь не приводить слишком много девушек, — сказал Карсон, заставив меня фыркнуть от удовольствия.

Проводив их в дом и расстегнув пальто, я наблюдал за тем, как моя жена передвигается по большой кухне, отмечая, как (как я предполагаю), она представляет себе, как она будет выглядеть, когда мы установим технику. Улыбался, глядя, как моя дочь, подражая матери, осматривает нижние шкафы, пока Каталина осматривает верхние. Наблюдал, как Алондра бегает по пустой гостиной, смеясь, как сумасшедшая, над всем этим пространством. Я показал жене единственную спальню и ванную на первом этаже, сказав ей, что думаю, что это будет хорошее место для Эмбер и Дэвида, когда они снова приедут к нам. Таким образом, они смогут уединиться и заняться... тем, чем занимаются пары. И увидел ее согласный кивок.

— Ты знаешь, что нам придется окрестить это место, — похотливо прошептала Каталина мне на ухо, прижимаясь ко мне.

— О, я так жду этого дня, — ответил я. Черт возьми, а вы бы не стали?

— Теперь покажи мне остальное, — Каталина мурлыкала, прижимаясь ко мне своими небесными грудями. На ее губах заиграла коварная улыбка, когда она заметила, как я подстроился. Что я могу сказать? Моя жена оказывает на меня такое влияние.

— Алондра?! — Я позвал ее, и моя жена подошла к лестнице.

— Да, Папи? — Голос Алондры заполнил дом, когда она мчалась к нам, играя с Карсоном.

— Пойдем посмотрим твою новую спальню, — сказал я с улыбкой, когда Алондра энергично кивнула. Я поморщился, когда моя дочь завизжала от смеха, кружась по своей комнате, находившейся в западном крыле дома по коридору от спальни хозяев. Я показал комнату, которая, по моему мнению, могла бы стать комнатой ребенка, если у нас будет еще один, пока Алондра изучала свои новые апартаменты. Поцеловал макушку моей жены, когда она положила голову мне на грудь. Я знал, что она представляла себе новый комочек радости, глядя на него. — Это прекрасно, дорогой, — счастливо вздохнула Каталина. — Теперь, что я действительно хочу знать, так это то, как выглядит главная спальня? — она говорила с застенчивой усмешкой на губах, когда эти похотливые карие глаза пристально смотрели на меня.

— Думал, ты никогда не спросишь, — парировал я, отвечая на ее улыбку.

— Посмотри, сколько места в шкафу! — завизжала Каталина, прежде чем броситься в главную ванную. — О, Боже! Здесь есть ванна-джакузи! — Я увидел, что она уже сидела в ней, когда я вошел. Я обратил внимание на то, как свет в ванной комнате, проходящий по черному мрамору, оеружавшему округлую ванну, рассчитанную на двух человек, сидящих на приподнятой платформе. Стоячий душ располагался в углу, напротив него стоял унитаз, а двойная раковина выстроилась вдоль стены рядом с ванной. — Почему, мистер Хэл, мне кажется, вы пытаетесь меня соблазнить. Вы ведь знаете, что я замужняя женщина, верно? — ворковала Каталина, хлопая ресницами.

— Как жаль, что такую красивую женщину, как ты, нужно напоить вином и поужинать, и, может быть, заняться чем-нибудь ночным в этой ванне, — сказал я, подыгрывая и шевеля бровями.

“Я не знаю. Как ты думаешь, сможешь справиться с этой горячей, сексуальной латиноамериканкой? — Каталина мурлыкала, выпячивая грудь, пока кончики ее пальцев слегка пробегали по декольте ее грудей. Она смотрела на меня таким взглядом, который я знал слишком хорошо; тот самый взгляд, который всегда заставляет мой член вставать на дыбы, и она тоже это знала.

— О, совершенно точно, — сказал я с твердой решимостью. Я смотрел, как ее глаза вспыхивают от сексуального голода и как она прикусила губу, пока я дразнил ее, проводя кончиками пальцев по своему твердому стержню, который я положил на левое бедро; потому что мы (мужчины) знаем, как это может раздражать, когда у тебя, блядь, твердый, а ты идешь по улице, и твои штаны не дают достаточно места для таких вещей.

— Так точно, мистер Хэл. — Мое сердце бешено колотилось, член пульсировал как бешеный, когда Каталина опустилась на колени, ее руки прижались к мрамору, а глаза впились в меня. Ее свитер висел распахнутым, дразня меня заглянуть в эту темноту, чтобы поразмышлять о сокровищах, которые лежат под ним. Отмечая, как ее упругая попка покачивается в отражении окна, она искушала меня погрузиться в этот рай, который я так хорошо знаю. — Ты хочешь сказать, что собираешься брать меня здесь, в этой ванне, снова и снова? Заставляя меня выть от блаженства, когда ты будешь брать меня как свою женщину? — Я мотнул головой, как безумный, когда ее рука провела по ее упругому заду. — Хорошо, тебе знать, ты не должен оставлять свою женщину жаждущей мужских прикосновений, — промурлыкала Каталина, щелкая языком по зубам.

— Я бы никогда этого не сделал; это просто преступление против природы, — честно сказал я. Наблюдая, как ее улыбка становится шире при мысли о событиях, которые произойдут в нашем будущем.

— Ты грязный старик, ты так меня заводишь и беспокоишь, — ворковала Каталина, позируя в ванне, одной рукой взъерошивая волосы, а другой обнимая грудь. Признаюсь, я чуть не кончил при виде этого зрелища.

— Я позабочусь о том, чтобы взять на себя полную ответственность за свои проступки, — сказал я грешным тоном.

— Тебе лучше, иначе ты не получишь ничего из этого какое-то время. — Я мысленно застонал, когда моя жена подразнила свой холмик через штаны, покачивая бедрами. — Дорогая, вода работает? — Я заметил, как она быстро вылезла из ванны.

— Да, почему... О, один или два?

— Один, — произнесла Каталина, исполняя этот маленький танец.

Вытаскиваю несколько салфеток, которые держу в пальто, на случай, если у Алондры будет насморк в такие холодные дни, как сегодня. Передаю их своей жене, прежде чем закрыть за собой дверь ванной. Мы с Алондрой спустились по лестнице рука об руку, приподняв бровь при виде того, как покраснело лицо моего сына.

— Что-то не так, сынок? — спросил я, как только мы спустились на первый этаж.

— Это... ничего, не беспокойся об этом, — пробормотал Карсон, не в силах смотреть мне в глаза.

— Сын?!

— Я вроде как подслушал ваш с Каталиной разговор. Я не хотел; я просто пришел посмотреть, как ей понравилось это место. — Я просто посмеивался над бедственным положением моего сына.

— Все в порядке, сынок, в этом нет ничего постыдного, — беспечно сказал я, похлопывая его по плечу, когда мы оба смотрели из окна гостиной на район, который скоро станет нашим новым домом.

— Карсон, покажи мне твою квартиру, — сказала Каталина, грациозно спускаясь по лестнице.

— Конечно, мам, — я заметила счастье в его глазах, когда он это сказал.

— Я одобряю, — задумчиво кивнула Каталина, оглядывая открытое пространство. Я заметил, как Алондра метнулась в маленькую ванную, расположенную в дальнем правом углу, к которой примыкала такая же маленькая кухонька. — Мы пойдем за покупками для тебя, когда ты переедешь сюда. — Я наблюдал, как моя жена ласково поглаживала спину моего сына, пока он кивал. Я заметил, как Каталина вытащила свой телефон, когда он защебетал. — Дорогой, если мы не уйдем, то ты же знаешь, что мои родители расстроятся, если мы пропустим рождественский обед, — заявила Каталина, пристально глядя на меня.

— Тогда нам лучше поторопиться, — кивнул я.

— Вы уверены, что...

— Ты тоже идешь, Карсон, теперь ты часть нашей семьи; привыкай к этому, — легко сказала Каталина, похлопав его по щеке, прежде чем обнять меня, когда мы направились к лестнице.

В тот момент, когда мы прибыли в дом ее родителей, нас встретили очень тепло. Карсон был осыпан объятиями и очень приятными приветствиями со всех сторон. Я заметил, как дядя Каталины, который становился глухим, проявил уважение к моему сыну, учитывая, что он тоже был бывшим военнослужащим; он был в морской пехоте во время Бури в пустыне. Я понятия не имел, о чем они говорили, когда они заговорили на военном жаргоне. Я кивнул моему сыну, когда твердая рука дяди Каталины увела его в толпу, в то время как мы с женой пошли поприветствовать ее родственников, а Алондра умчалась играть со своими двоюродными братьями. Я болтал с Гектором и одним из двоюродных братьев Каталины, когда заметил, как она смотрела на меня, пока тихо разговаривала со своей матерью и сестрами, прежде чем те все трое завизжали от радости. Я увидел одобрительную ухмылку на губах моей невестки, когда она посмотрела на меня.

— Амиго! — воскликнул Роберто, заключая меня в теплые объятия.

— Как идут дела? — спросила я, похлопывая своего шурина по спине.

— Все хорошо, я не могу жаловаться. Как там твой сын, дома?. — Я заметил ухмылку на его губах, когда он спросил меня об этом. Как и все присутствующие, все они считали меня глупым и упрямым в том, как я вел себя последние семь лет. Я не мог сказать, что они не ошибались в этом вопросе.

— Хорошо. Рад, что он скоро уволится из армии, — признался я, видя, как Гектор понимающе кивает.

— О? Каковы его планы, когда он уволится? — спросил Роберто искренним тоном.

— Он собирается в колледж, — сказал я гордым отеческим тоном.

— Куда? — спросил Гектор, присоединяясь к разговору.

— Герцог, — ответил я с улыбкой на лице.

— Он вернется домой?

— Я надеюсь на это, — кивнул я Роберто. Мои глаза скользнули влево от Гектора, увидев, что мой сын пытается привлечь мое внимание. Извинившись, я обошел членов своей семьи и направился к своему сыну. Я посмотрел вниз на то, как мой сын схватил меня за руку и потащил прочь без всяких объяснений.

— Папа, кто это? — Спросил Карсон. Я услышал живой интерес в его голосе, когда он указал в окно.

— Это Мария... — Я думал, что это Мария, пока не заметил маленькую татуировку в виде звезды на ее левом запястье, когда она поднесла руку к лицу, и рукав ее свитера соскользнул вниз по руке, когда она разговаривала с одним из своих многочисленных двоюродных братьев. В свою защиту скажу, что они были однояйцевыми близнецами. Мария была замужем, Роза — нет. — Извини, моя ошибка, это Роза. А что? — спросила я, видя растерянное выражение на его лице. — Мария — сестра-близнец Розы, — подсказала я, наблюдая, как Карсон одними губами произнес: -- "О".

— Папа, что значит...? — Я скрыл свое веселье с лица после того, как Карсону потребовалось некоторое время, чтобы изложить то, что сказала Роза, которую он случайно подслушал. Я должен сказать, что я был немного польщен тем, что двадцатилетняя девушка считала меня старика красивым, когда она заявила, что мой сын был таким же красивым, как и я, или это то, что я взял из этого.

— Скажи мне, сынок, почему ты пытаешься говорить по-испански? — спросил я, зная, что семья Каталины не слишком благосклонно относится к тем, кто сознательно принижает их язык.

— Чтобы я мог поговорить с мамой и Алондрой. — При этих словах я не мог не почувствовать, как уголки моих губ приподнимаются в улыбке.

— Кто тебе помогает? — спросил я. Карсон был слишком хорош для новичка, чтобы знать, как катать свои "Rs", как он это делал, поэтому я знал, что ему нужен кто-то, кто помогал бы ему, как я. Однако, как и я, он тоже боролся с этим, когда только начал учиться.

— Приятель в моем подразделении, как только я сказал ему, почему я хочу учиться, он был более чем рад помочь, — сказал Карсон таким застенчивым тоном.

— Карсон, в желании выучить испанский нет ничего постыдного, — обернувшись, я увидел свою жену в дверном проеме, наши глаза встретились, я увидел, как улыбка приподняла ее губы, — Я научился, потому что полюбил эту женщину, -- я кивнул в сторону Каталины, — в тот момент, когда она вошла в мой кабинет и сказала мне вытащить все, что залезло мне в задницу. — Я ухмыльнулся, как сумасшедший, когда Карсон рассмеялся.

— Но как мне с ней поговорить? Я не хочу выглядеть идиотом, понимаешь?. — Карсон вздохнул и снова отвернулся к окну. — Папа?! — Его голова резко повернулась ко мне, когда я жестом пригласил Розу подойти и поговорить со мной.

— Расслабься, сынок, я просто протягиваю руку помощи, — сказал я. Мне так нравилось это выражение лица моего сына. Кто сказал, что быть родителем не весело? Просто подумайте обо всех неловких моментах, в которые вы можете поставить своего ребенка, например, прямо в эту секунду?!

— Да, Нейтан, ты хотел меня видеть? — Роза заговорила на испанском, как только появилась в дверях.

— Не могла бы вы говорить по-английски, пока мой сын только учится, было бы невежливо продолжать этот разговор с ним, не понимая ни слова, — заявил я; я заметил, как глаза Розы скользнули по Карсону, и на ее губах появилась мягкая улыбка.

— Да, конечно, Натан, о чем мы будем говорить? — Я заметил, как она сразу же поняла, зачем она здесь. Я знал, что если бы ей было неинтересно, то она бы не осталась и не заговорила по-английски, учитывая, что это было запрещено на встречах, если только мои дети не были в городе.

— Привет, — заговорил Карсон, делая шаг вперед и протягивая руку, — я хотел бы сказать больше по-испански, но, ну, я бы предпочел не искажать язык и не заставлять тебя думать, что я идиот. — Я приподняла бровь, услышав вступительное замечание моего сына. Не то, с чем я бы согласился; тем не менее, это, похоже, сработало.

— Привет, Карсон, твой отец много говорил о тебе, — ответила Роза, и это был намек мне на то, чтобы убраться восвояси.

— Что там происходит? — спросила Каталина, как только я подошел к ней.

— О, знаешь, двое детей из разных миров, которые находят друг друга в темноте ночи, — сказал я с широкой улыбкой на губах.

— Я надеюсь, что они поладят; Розе нужен хороший мужчина, — сказала Каталина, обнимая меня, когда мы слушали, как сложилась поездка ее сестры, когда она ездила домой в Мексику на каникулы.

В тот момент, когда пришло время возвращаться домой, я отправился на поиски своего сына только для того, чтобы наткнуться на то, что показалось мне довольно страстным занятием любовью. — Приведи его домой до полуночи, — поддразнил я, прежде чем кто-либо из них успел сказать хоть слово, когда на их лицах появилось только удивление от того, что к ним вторглись. Роза кивнула, ее лицо вспыхнуло, она поняла, что я говорю, и знала, что я это имел в виду. Качая головой, посмеиваясь про себя, я шел по коридору. Кто знал, что мой сын может двигаться так быстро?

— Где Карсон? — спросила Каталина, оглядываясь назад в поисках моего сына.

— Él está siendo Romeo para su Julieta (Он ведет себя как Ромео со своей Джульеттой), — прошептал я по-испански ей на ухо.

— О?! — Это был ее единственный ответ, когда ее глаза загорелись от этой новости.

— Она приведет его домой, — сказал я, выводя жену и дочь за дверь после того, как мы попрощались со всеми.

Ровно в одиннадцать раздался тихий стук в дверь моей квартиры. Когда я открыл ее, там стоял мой сын, ухмыляющийся дурак. Качая головой, когда он произнес: — Лучшее Рождество на свете!

— Ты знаешь, что если ты ей изменишь, тебе лучше остаться на западном побережье, — заявил я, когда мой сын направился в спальню. Злая улыбка появилась на моих губах, когда это остановило моего сына на полпути. — Роза убьет тебя, я не вру. — На это моя жена, оставшаяся со мной, чтобы дождаться возвращения моего сына, кивнула.

— Ты шутишь, да? — Карсон запнулся.

— О, нет, у Розы характер хуже, чем у Каталины, ну, у тебя точно, — сказал я, глядя на нее, когда она надулась и сказала: -- Эй! — И Роза не любит обманщиков. Ее отец изменил их матери и сбежал с женщиной. Так что если ты думаешь, что у этого есть хоть какой-то шанс куда-то пойти, то тебе лучше держать это в штанах, — сказал я, давая сыну свой отцовский совет.

— Я понял, папа, спасибо, что предупредил; я не собираюсь быть таким, как мама, — твердо сказала Карсон. Я был немного горд, когда увидел правду в глазах моего сына. — Спасибо, что взяла меня с собой — у тебя замечательная семья, мама. Я собираюсь лечь спать, спокойной ночи, папа, мама. —

— Спокойной ночи, Карсон, я рада, что тебе сегодня было весело, — сказала Каталина, вставая со своего места.

— Спокойной ночи, сынок, — сказал я, наблюдая, как мой сын направляется в свою комнату, зная, что завтра я увижу его в последний раз до марта.

— Пойдем, Любимый, пойдем в постель, — проворковала Каталина, прижимаясь ко мне. Эй, как-будто я когда-либо собирался отказаться от шанса лечь в постель с этой женщиной. Если бы я это сделал, это означало бы, что меня заменил другой человек, потому что ни один здравомыслящий человек не сделал бы этого.

— Я люблю тебя, папа, — сказал Карсон, когда мы обнялись, стоя в аэропорту.

— Я тоже люблю тебя, сынок. Береги себя, слышишь? — ответил я, легонько похлопав его по спине.

— Конечно, потому что я должен присматривать за своей маленькой сестренкой, ее мальчики скоро выйдут из-под контроля, — я заметил, как моя дочь покраснела, когда мой сын улыбнулся ей сверху вниз. — No es un adiós, solo hasta luego (Это не прощание, просто до свидания, Алондра). — Я видел, как улыбнулась моя жена, когда Карсон произнес эти слова, обнимая свою сестру на прощание.

— Ты обещаешь быть в безопасности? — спросила Алондра дрожащим голосом.

— Обещаю, — кивнул Карсон. — Ты присматривай за папой, слышишь? — Любящая улыбка появилась на моих губах, когда моя дочь выпрямила спину, расправила плечи, положила руки на бедра и твердо кивнула.

— Ты позвони нам, как только приземлишься; я буду волноваться, пока ты этого не сделаешь, — произнесла Каталина любящим голосом, когда они обнялись.

— Я так и сделаю, даю тебе слово, — сказал Карсон; я заметил, как он сдерживал свои эмоции точно так же, как моя жена. С того самого дня, как Эмбер ни с того ни с сего позвонила мне, я заметил, что Каталина больше не называла их своими пасынками, а сыном и дочерью. Я видел гордость в ее глазах, когда она это делала. Я размышлял о том, что с ее помощью мы могли бы исправить ущерб, нанесенный им их матерью, так как я не согласился бы быть ее чертовым рогоносцем. — Увидимся со всеми вами в марте! — крикнул Карсон, как только он прошел через контрольно-пропускной пункт.

— Пока, сынок! — Я крикнул в ответ, подняв руку.

После этого началась суматошная жизнь, связанная с упаковкой вещей и согласованием действий с грузчиками, а также с приведением в порядок дома в Бельмонте и разборкой всех коробок. А также с поиском арендатора для субаренды нашей квартиры, которым оказался один из ее коллег по бухгалтерскому отделу, в котором она работает. Этому человеку нужно было место подальше от его жены, с которой он разводился — разводился на почве супружеской измены, мир тесен, да? — и ему нужно было место, достаточно просторное для его двоих детей и недалеко от работы, чтобы не видеть жену. Поэтому я был доволен тем, что мы с ним пришли к соглашению по арендной плате. Потом был разговор о том, хочу ли я сам заниматься двором и уходом за ним или нанять кого-то для этого. К счастью, моя жена решила эту проблему, позвонив Роберто, поскольку у него был свой бизнес по уходу за газонами. На него работают многие из его племянников. Мы платим ему за работу в два раза меньше, чем он обычно берет. Он собирается помочь Каталине выбрать растения, которые она хочет посадить в передней и задней частях двора, когда потеплеет.

Алондра полюбила свой новый дом, но первые несколько недель она заползала к нам в постель по ночам. Я не могу винить ее, новый — ну, старый — дом, странные звуки по ночам могли напугать любого пятилетнего ребенка. А потом наступила ночь, когда она легла в свою кровать и осталась там на всю ночь. И да, мы с Каталиной довольно часто трахались в этой ванне, и мне нравилась каждая чертова секунда этого. Я знаю, что ей это тоже нравилось, учитывая, сколько стонов она издавала, когда я заставлял ее извиваться на моем шесте. Я разговаривал со своими детьми раз в день, если не чаще, в зависимости от того, насколько они были заняты своей собственной жизнью. Я заметил довольно много случаев, когда Каталина прогуливалась по дому, болтая с одним из них. На следующий день после того, как Карсон уехал на свою базу, я рассказал Эмбер о доме. Она была в таком восторге, узнав, что у них с Дэвидом здесь есть своя комната, если они когда-нибудь приедут сюда снова. Однако все их планы на приезд к нам были отложены до окончания медового месяца. Я не могу их винить. Я знаю, что свадьба ударила по их кошельку, учитывая, что мы с Каталиной несколько раз помогали им, когда им не хватало денег. Я знаю, что мои родители помогали, как могли. Тем не менее, у меня внутри росло тошнотворное чувство.

Поначалу я просто не мог понять, в чем дело, но по мере того, как дни тянулись все дольше и приближалась дата свадьбы Эмбер, у меня возникло четкое ощущение, что моя бывшая жена-шлюха собирается сделать что-то, чтобы все испортить. Я знаю, что Каталина почувствовала мое настроение. Я знаю, что это было иррационально; но, опять же, мы говорим о моей бывшей жене. Рациональность — это не то, чем славилась Сука. Каталина заверила меня, что даже такая плохая жена, какой была Сука, не сделает ничего, чтобы испортить свадьбу Эмбер. Я знал, что она хотела как лучше; более того, моя жена никогда не встречалась с ней, не проводила с ней времени, поэтому она не знала, насколько мерзкой может быть эта Сука. Когда настал день, когда мы должны были вылететь за несколько дней до свадьбы, чтобы присутствовать на репетиции ужина, я спрятал свои страхи под маской счастья, когда Алондра бежала к терминалу. Ее мать и Роза шли рядом, что показалось мне странным. Это было до тех пор, пока я не заметил очень румяные щеки Розы, когда мой взгляд упал на нее. Мне стало интересно, не пошло ли то, что я видел на Рождество, дальше того дня. Похоже, что да. Гектор хотел приехать, но из-за проблемы с тромбами ему было запрещено летать, а ехать четырнадцать часов до Канзас-Сити на машине он не хотел. Поэтому он решил остаться дома и отдать свой билет Розе, которая очень хотела поехать.

— Роза?

— Да, Натан? — Я заметил, как ее глаза искоса взглянули на меня, когда мы продолжили путь к терминалу.

— Ты встречаешься с моим сыном? — спросил я отеческим голосом.

— Да. Надеюсь, ты этим не расстроен, — заговорила Роза; по ее словам я чувствовал, что она добивается моего согласия.

— Будь с ним полегче; я сомневаюсь, что он когда-либо раньше был влюблен в латиноамериканку, — сказал я, одарив ее дружелюбной улыбкой и наблюдая, как она и мать Каталины посмеиваются над моим ответом, Каталина просто слегка шлепнула меня по руке, но тоже была удивлена.

— Я постараюсь; он похож на своего отца, милый, добрый и красивый, — вздохнула Роза, на что Каталина кивнула в знак согласия.

— Но он также и парень, а мы иногда бываем идиотами. —

Это снова вызвало взрыв смеха у женщин.

— Значит, у тебя нет проблем с тем, чтобы мы встречались? — застенчиво спросила Роза, когда мы сели, ожидая посадки на наш рейс.

— Нет, не хочу; пока вы оба счастливы, это все, что имеет значение в конечном итоге, — сказал я, чувствуя, как рука моей жены скользит в мою. — Однако, если ты причинишь боль моему мальчику, то тебе придется иметь дело с его матерью, — заявил я, указывая большим пальцем в сторону Каталины, которая так хорошо улыбалась своей материнской улыбкой.

— Я понимаю, — твердо кивнула Роза.

— Итак, как долго вы двое встречаетесь? — спросил я, любопытствуя узнать. Какой родитель не такой?

— С Нового года. Это тяжело, когда он далеко, и я знала, во что ввязываюсь, когда мы это начали; я просто так хочу, чтобы он вернулся домой навсегда. — Что я могу сказать? Я тоже хочу.

— Я знаю, мы тоже, — кивнул я в знак согласия. — Ты же знаешь, что осенью он собирается в Герцог?

— Ммммм, и я думаю, что это здорово, — ответила Роза, но у меня возникло ощущение, что она что-то скрывает от меня.

— Итак, у вас двоих есть какие-нибудь планы на то, когда он вернется домой летом?

— О, у меня есть планы, очень много планов. — По тому страстному взгляду, который я увидел в ее глазах, я понял, что моему сыну лучше быть осторожным. Его могут просто съесть.

В тот момент, когда мы увидели Карсона, стоящего там и ждущего нас, Роза бросила свой багаж и бросилась в объятия моего сына. Багаж подобрали Каталина и ее мать. Мне пришлось прочистить горло от того, насколько страстным был этот поцелуй, поскольку они, казалось, жили в своем собственном мире. Хотя я был впечатлен тем, что знание испанского моим сыном значительно улучшился с Рождества, когда он приветствовал на нем свою мачеху Каталину и Алондру. Каталина дала ему лишь несколько незначительных советов, когда он неправильно произнес слово, как это сделала бы мать; в остальном я мог сказать, что она была довольна его успехами. Я посмотрел на Розу, которая невинно отвела взгляд.

— Привет, папа, — поприветствовал меня Карсон теплым объятием.

— Как дела, сынок?

— Не могу жаловаться, теперь лучше. — Я видел, как он взглянул на Розу, которая покраснела как сумасшедшая, когда мой сын отстранился. — Я собираюсь высадить вас троих у бабушки, а вы двое останетесь с Эмбер и Дэвидом.

— А как насчет тебя? — Спросила Роза; я наблюдал, как быстро она подошла к нему.

— Я не собираюсь подчинять тебя своей матери; никто этого не заслуживает. — С этим я не мог не согласиться.

— Мне все равно, Карсон; я хочу быть с тобой. — То, как она смотрела на моего сына, напомнило мне взгляд Каталины, когда мы только начали встречаться; знаете, в той фазе, когда она была на седьмом небе от счастья, я не говорю, что у нее до сих пор нет такого взгляда. Тем не менее, он постепенно потускнел и сменился ее знойным взглядом.

— Роза, ты уверена в этом? Ты пойдешь по минному полю, — предупредил я.

— Я могу справиться с ней, Натан, — сказала Роза с таким видом, что я знал, что Сука не поймет, что ее ударило, если она толкнет Розу.

— Не говори, что тебя не предупреждали, — вздохнул я. — Карсон, если она станет слишком настойчивой, позвони мне. Я все ей объясню.

— Ты уверен, папа? Знаешь, что сделала бы мама, если бы узнала, что ты в городе?. —

Я заметил обеспокоенное выражение на его лице, когда он взглянул на Каталину.

— Мне все равно, что она сделает; я не позволю ей испортить день свадьбы твоей сестры, — строго сказал я. Краем левого глаза я заметил, как три женщины в замешательстве уставились на меня.

— Нат, она бы...

— Прости, мама, но ты ее не знаешь; она сделает это в мгновение ока, если это означает добраться до тебя, — сказал Карсон, глядя прямо на меня.

— Хорошо, а почему, чем я ей так приглянулся после всего этого времени? — спросил я, наконец-то перейдя к этому вопросу.

— Она все еще думает, что сможет вернуть тебя и продолжать спать с другими, как она всегда делала.

— Она никогда не получит моего мужа! — зарычала Каталина; я подумал, поняла ли она наконец, что за человек эта Сука на самом деле.

— Этого никогда не случится; она должна была понять это в тот момент, когда я оставил ее в тот день. И все же, похоже, я должен показать ей, что мы определенно поменялись местами, — сказал я, улыбаясь своей жене и обнимая ее.

— Да, да, вижу. Но, если увидишь ее, лучше скажи мне, — сказала Каталина, пристально глядя на меня.

— О, ты думаешь, я этого не сделаю? Каталина, единственное, что я чувствую к этой женщине, — это гнев, не из-за того, что она сделала с нами, а из-за наших детей, не более того, — сказал я, успокаивая ее.

— Хорошо, потому что я тебя не брошу, никогда!

— Рад это слышать, — сказал я, наблюдая, как пылают ее щеки, когда я погладил ее задницу. Карсон вывел нас из аэропорта рука об руку с Розой, а в другой руке он держал сумки, которые она уронила. — Карсон, разве это не...? — Мой голос затих при виде микроавтобуса.

— Да, мама Дэвида позволила мне использовать его, чтобы возить вас повсюду, пока вы здесь, — сказал Карсон через плечо.

— Ах, это было мило с ее стороны, — заявил я.

— Да, она милая леди. — Я услышал согласие моего сына.

— О, нет, Роза, ты не можешь сидеть сзади; как еще ты собираешься отвлекать моего сына? — спросил я с коварной ухмылкой на губах и услышал: -- Папа! — моего сына и хихиканье моей тещи и жены из фургона.

— Натан?! — Роза застенчиво ахнула. Я был так доволен собой, когда лицо Розы превратилось в спелый помидор. Тем не менее, она без колебаний скользнула на переднее пассажирское сиденье, когда я придержал для нее дверь.

— Ну что, сынок, чего мы ждем? — произнес я, как только закрыл дверь. Каталина мягко упрекнула меня за то, что я так сильно его дразнил. Хотя я видел, что она тоже была удивлена.

В первую очередь мы высадили мать Каталины у Эмбер для того, чтобы мы смогли ее увидеть. Как вы можете догадаться, между Эмбер и Каталиной было много улыбок и слез. Мы с Дэвидом обменялись мужественным рукопожатием, прежде чем превратить его в наше запатентованное объятие одной рукой с благодарностью Каталине и мне за помощь в оплате всего за их знаменательный день. Затем я отошел в сторону, наблюдая, как моя дочь дразнит своего брата, спрашивая, была ли Роза той, о ком он просто не мог перестать говорить. Я никогда раньше не видел, чтобы уши моего сына так краснели. Мне следовало взять с собой попкорн. Затем, когда подшучивание между братом и сестрой закончилось, Эмбер поприветствовала Розу как свою сестру. Дэвид был настоящим джентльменом, пообещав Каталине, что они позаботятся о ее матери, пока она будет жить у них. Хотя Эмбер выразила ту же озабоченность, что и мы с Карсоном, когда узнала, что Роза останется с ним у их матери. Тем не менее Роза заверила Эмбер, что она справится с этой Сукой. Я не знаю об этом. Посмотрим, как она переживет там первую ночь.

Мы с Карсоном поговорили наедине на подъезде к дому моих родителей. Видя, как он кивает, я получил его заверения, что он позвонит, если что-то случится ночью. Помахав им на прощание, я все еще не мог избавиться от этого чувства в животе.

Только проснувшись на следующий день, я узнала, что что-то действительно произошло, но это был не тот, кто, как я думал, раскачает лодку. С кем бы Сука ни встречалась в тот момент, она решила попробовать товар Розы, пока Карсон не видит. Как рассказывает мой сын, он ворвался в то место, которое раньше было моей кухней, когда мужчина пытался насильно поцеловать ее. Он называл Розу разными именами, но я знал, что она не была ни одним из них. Я думаю, что этот мужчина был скорее любовником, чем бойцом, как говорится, поскольку Карсон бросил его, как мешок картошки. Теперь наступает очень, очень странная часть — реакция Суки на все это. Это заставило меня напрячься, как только мой сын сказал мне об этом, когда я стоял на кирпичном крыльце дома моих родителей. Эта дрянь должна была что-то задумать; я просто знаю, что она что-то задумала. Что именно, я не мог сказать в данный момент. Карсон повторил мои мысли.

— Итак, что ты собираешься делать? — Спросил я, когда мой большой и указательный пальцы ущипнули мою нижнюю губу, когда я пытался понять мотивы этой Суки.

— Я бы снял номер в отеле, но тогда я не смогу присматривать за мамой, если сделаю это. Она слишком мила с Розой. Это чертовски жутко.

— Расскажи мне об этом, — вздохнул я, потирая рукой затылок.

— Черт! Она идет, я позвоню тебе позже.

— Хорошо, сынок, — сказал я до того, как линия оборвалась.

— Все в порядке, Любимый? — Как звук ее голоса, кажется всегда, поднимает мне настроение, когда я его слышу.

— Это сейчас, когда появляется мой ангел, — сказал я грешно, отметив этот застенчивый взгляд, когда она заправила прядь волос за ухо и покраснела. Интересно, помнила ли она ту ночь, я знаю, что помню. Я переживаю это каждый раз, когда закрываю глаза. Однако, что бы ни собиралась сказать моя жена, ее прервал пронзительный звонок моего мобильного телефона. — Карсон?

— Натан, убирайся оттуда! Мать Карсона узнала, что ты здесь. Прости, я проговорилась. Я не хотела этого. Она подслушала нас, и Карсон не смог ее остановить. —

Я заметил обеспокоенное выражение лица Каталины, когда понял, что она заметила мгновенную перемену в моем поведении.

— Роза, тебе не за что извиняться. Это должно было случиться. Ты просто позволишь мне разобраться с ней. Вы с Карсоном сходите куда-нибудь позавтракать, хорошо? — заговорил я, стараясь быть как можно спокойнее. И все же моя хватка на телефоне усилилась.

— Ты уверен? — Я услышал нерешительность в ее голосе.

— Очень. Скажи Карсону, чтобы он отвел тебя в то место, куда я водил его завтракать, когда он был мальчиком. Вы двое просто наслаждайтесь утром. Не позволяй этому моменту испортить ваше совместное времяпрепровождение. — Я сунул телефон в карман пижамы, наполняясь тем гневом, который я испытывал семь лет назад.

— Дорогой, что случилось? — спросила Каталина обеспокоенным тоном.

— Эта сука приближается, — прорычал я, входя в родительский дом. Если я собирался поговорить с ней, то предпочел бы сделать это в штанах. Я никогда не использовал это слово при ней, когда говорил о Суке, поэтому знал, что она была ошеломлена этим.

— Амор, тебе не обязательно с ней разговаривать, — умоляла меня Каталина. Однако я знал, что она просто будет преследовать меня следующие три дня, если я этого не сделаю. Я бы предпочел покончить с этой напастью как можно скорее.

— Это сейчас или... — я прикусил язык, чтобы говорить тише и не дать Алондре услышать, как я ругаюсь: — Устраивать сцену на свадьбе Эмбер или на ее репетиции — я не собираюсь так поступать с Эмбер. Я бы предпочел сделать это на своих условиях, а не на ее, — твердо заявил я, натягивая свежую чистую рубашку и вскакивая с кровати.

— Хорошо, но почему эта рубашка? — спросила Каталина, подозрительно глядя на меня. Я не мог винить ее; в конце концов, это довольно хорошо подчеркивало мою теперь уже очерченную грудь.

— Чтобы показать ей, что она выбросила и чего у нее больше никогда не будет, потому что у меня уже есть идеальная жена, — ответил я с застенчивой улыбкой. — И я не планирую когда-либо потерять ее.

— Тогда закончи это сегодня; я не хочу больше никогда видеть это лицо, — сказала Каталина любящим, нежным голосом, когда ее рука погладила мою левую щеку.

— Этого никогда не будет, когда ты рядом, — прошептал я, легонько поцеловав ее ладонь. Я видел, как ее глаза дрожали, когда я это делал. Ее губы не оказали никакого сопротивления, когда я наклонился, чтобы попробовать их бархатистую доброту. Кончики моих пальцев пробежали по ее животу, когда я обнял ее. Мои шаги несли мою любовь к моей жене. Напряжение в моих мышцах сгорело за годы нашей совместной жизни. Моя решимость окончательно убрать эту Суку из моей жизни раз и навсегда была основой веры моей жены в то, что я сделаю это в одиночку, и я не собирался разочаровывать ее. Выдохнув, я услышал визг шин, когда она остановилась перед домом моих родителей, и я вышел через парадную дверь.

— Привет, детка?! — поздоровалась Сука. Я заметил, как ее глаза пробежали по моей груди, когда она одними губами произнесла: — О боже.

— Ты не смей меня так называть, поняла?! Для тебя я Натан или мистер Хэл. Я думал, что установил это, когда оставил твою задницу, — прорычал я, направляясь к ней.

— Нат, брось, это в прошлом. Разве мы не можем просто забыть об этом и снова стать семьей? Я выучила свой урок. Я обещаю, что больше никаких мужчин, клянусь.

— Ты даже не можешь остановиться, не так ли? Подожди, конечно, ты не можешь, — вздохнул я, качая головой.

— Ты прав. Я была сукой, и я была глупой. Но разве ты не видишь этого в своем... — Ее голос замер в горле, когда я поднял руку, демонстрируя платиновое обручальное кольцо на безымянном пальце левой руки.

— Как видишь, у меня есть семья, и я не собираюсь возвращаться в тот ад, который ты называешь браком для того, чтобы ты могла распутничать и чтобы кто-то поддерживал тебя, пока ты это делаешь. Ты могла обмануть меня раньше, но эти дни прошли.

— Натан, пожалуйста, давай просто пойдем куда-нибудь и поговорим. Я знаю, что могу освежить твою память о том, как хорошо нам было вместе. — Я услышал, как она вздрогнула, когда коснулась моей груди, прежде чем я взял ее за запястье.

— Убери свои чертовы руки от моего мужа! — Я услышал, как Каталина кричит у меня за спиной. Ухмыляюсь этой Суке, когда она выдернула руку из моей хватки.

— Ты должна бежать обратно в дом, в котором тебе нравится раздвигать ноги, прежде чем моя жена сойдет с крыльца, — сказал я, чувствуя, как поддержка Каталины захлестывает меня. — И поверь мне, это то, что я определенно хотел бы увидеть.

— Это еще не конец, Нат, я верну тебя; ты можешь на это рассчитывать! А эта сука никогда не сможет дать тебе то, что могу я. -- Я знал, что она сделала это нарочно, когда прижалась грудью к моей груди. Это всегда было ее главной уловкой, чтобы получить от меня то, что она хотела. В отличие от того раза, она не получила от меня никакой реакции и никогда не получит. Эта честь принадлежит женщине, стоящей за мной.

— Видишь ли, в отличие от тебя, я не обманываю, так что ты продолжишь жить в своем бредовом мире. Ты не смогла сдержать свои клятвы, и теперь тебе приходится иметь дело с последствиями. А теперь убирайся нахуй с территории моих родителей и никогда не возвращайся, — тихо прорычал я.

— О, мой бедный, бедный Нат, что эта женщина сделала с тобой? — Похоже, она действительно потеряла свой чертов разум. Мне кажется, что она не слышала ни одного моего слова. — Не волнуйся, детка, я не отказалась от нас. Я знаю, что ради нее ты должен поддерживать внешность. Но я знаю, что ты все еще любишь меня. — Да, она точно сошла с ума, если так думает. — Мы действительно семнадцать лет вместе. — Я поднял руку, чтобы остановить жену, когда Сука провела пальцем по моей груди. Зная Каталину, она собиралась убить Суку, а я бы не хотел навещать свою жену в тюрьме, учитывая, что там нет супружеских свиданий. Я бы умер, если бы это случилось, как физически, так и сексуально. — В конце концов, у нас есть семь лет, чтобы наверстать упущенное, и у тебя есть это крепкое тело, чтобы я им восторгалась. Но я пойду; я не хочу расстраивать твоих родителей. Я буду на связи, Натан. У нас есть дочь, которую мы должны проводить к супружескому счастью. Как знать, может, у нас будет и второй медовый месяц.

— Да, я бы предпочел отрезать свой член до того, как это произойдет, — пробормотал я, когда она попыталась соблазнить меня своей покачивающейся задницей.

— Ты не должен говорить такие вещи своей жене, потому что это очень обидно. Но на этот раз я прощу тебя. Пока, детка, скоро увидимся. — У меня по коже поползли мурашки, когда она послала мне воздушный поцелуй, садясь в свою машину.

— Каталина?! — Я фыркнул, когда ее руки разорвали мою рубашку, чтобы сорвать ее с моего тела. Изогнув бровь, она плюнула и проклинала мою рубашку, втаптывая ее в землю.

— Отпусти меня! — Каталина зарычала, пытаясь вырваться из моей хватки. — Ты все еще любишь ее! — Ее голова откинулась назад, когда я закинул свою голову и громко рассмеялся над абсурдностью этой идеи. — Тогда почему ты...

— Потому что я знаю тебя, я знаю каждый твой дюйм, — я слегка провел кончиками пальцев по левой стороне ее лица, положив ладонь на ее сердце. — Ты бы убила ее. Я знаю это, и ты знаешь это. — Я видел правду в ее глазах. — Я не собирался терять тебя. Если бы мне пришлось оскверниться, чтобы обезопасить тебя, и вести себя глупо, я бы с радостью сделал это снова. Ты значишь для меня больше, чем она когда-либо значила. Ты чувствуешь это? — спросил я, положив ее правую руку мне на сердце. Позволяя ей чувствовать его бешеное биение всякий раз, когда она была рядом. Видя, как она слабо кивнула: — Ты, только ты, заставляешь мое сердце так биться. — Беру ее другую руку и кладу ее на мое мужское достоинство, которое начало твердеть, как это всегда бывает при ее прикосновении. — И только ты можешь заставить это подняться простым прикосновением.

— Тогда...

— Она, должно быть, сошла с ума из-за развода, потому что Ад должен замерзнуть, прежде чем я даже подумаю о том, чтобы когда-нибудь вернуться к этой женщине. Честно говоря, с чего бы мне это делать? У меня уже есть самая идеальная женщина для меня. Никто никогда не сможет занять твое место, ни здесь, — постучав себя по виску, — ни здесь, — сказал я, положив свою руку поверх ее, которая все еще лежала на моем сердце. — За все эти годы, что мы вместе, я когда-нибудь давал тебе повод сомневаться во мне?

— Ты обещаешь, что она исчезнет из твоей жизни, и у тебя не останется никаких затяжных чувств? — спросила Каталина, ее глаза искали мои.

— Нет, единственное, что я чувствую к ней, — это жалость, — честно сказал я.

— Прости, Нат, я не...

— Шшш, все в порядке, ты расстроилась, потому что любишь меня; я тоже тебя люблю, — сказал я, крепко обнимая жену и чувствуя, как она улыбается мне на груди.

— Снимайте комнату, вы двое, — поддразнила Эмбер из открытого окна машины, когда она остановилась. — Папа, почему ты стоишь с голой грудью во дворе у папы?

— Твоя мать заходила. — Я увидел, как побледнело лицо Эмбер.

— И вы не вызвали полицию?! — Спросила Эмбер, глядя на нас двоих.

— Нет, этот умный человек остановил меня от глупого поступка, когда она подняла руку на моего мужа, — я погладил ее по спине, когда она крепче прижала меня к себе, — относительно того, почему твой отец демонстрирует это тело миру. Ну, я не собиралась позволять ему носить все, к чему она прикасалась. — Я был так благодарен, что эта Сука держала руки выше моего пояса. В противном случае я бы предпочел не пропускать свадьбу моей дочери из-за непристойного обнажения.

— И почему ты не сходишь с ума? — спросила Эмбер в замешательстве.

— Потому что как я мог? У меня на руках моя жена; как я мог злиться, когда твоя мать даже не мелькает на моем радаре, — сказал я. Я не пытался унизить ее мать перед ней.

— Ты действительно это имеешь в виду? — спросила Каталина, пристально глядя на меня.

— Конечно, — произнес я, наклоняясь, моя рука слегка погладила правую щеку Каталины. Наши губы слились, как это было всегда с тех пор, как мне посчастливилось ощутить их прикосновение. — Ты застряла со мной; возврата не будет.

— Даже не мечтала об этом, — прошептала Каталина, прежде чем прикусить нижнюю губу. — Эмбер, пожалуйста, не могла бы ты для меня выбросить это в мусорное ведро, — распорядилась она, протягивая мою рубашку моей дочери.

— Подожди секундочку, это моя...

— Я куплю тебе новую, и единственный, кому ты должен это показывать, — это я. — Я услышал голод в ее голосе, когда она провела рукой по моей груди. — Это твердое тело только для меня, чтобы пускать слюни, — сказала Каталина, глядя мне в глаза и прижимаясь ко мне грудью.

— Верно, хотя я бы подумал, что ты захочешь свою конфетку для глаз, — сказал я с застенчивой ухмылкой.

— Только когда мы одни, — поддразнила Каталина. — Пойдем, Эмбер, давай позавтракаем, прежде чем мы, девочки, отправимся в спа, — сказала она, протягивая руку моей дочери, как только она закрыла крышку мусорного бака. — Нат?! Не оставайся здесь все утро; ты моя сексуальная штучка, на которую приятно смотреть. — Я просто с улыбкой покачал головой, когда моя жена и дочь вошли в дом моих родителей.

— Папа? — Голос Карсона раздался позже тем утром, когда я выполнял для своего отца на заднем дворе кое-какие работы.

— Эй, что-то не так? — спросил я, когда увидел это выражение на лице моего сына, также отметив, как Роза последовала за ним.

— Во что вы с мамой ввязались?. — У моего сына было такое обвиняющее, насмешливое выражение лица, что сильно озадачило меня, должен я добавить.

— Кроме того, что у нее есть эта сумасшедшая идея, что она может вернуть меня? — и увидел, как Карсон кивнул: — Я сказал ей, что не обманываю и чтобы она держалась подальше от дома моих родителей. А что? — спросил я, положив головку мотыги на землю и опираясь на рукоятку.

— Тогда тебе нужно это услышать, — сказал Карсон, протягивая мне свой телефон после того, как открыл для меня голосовую почту.

— Детка! Мы с твоим отцом снова вместе! Разве это не здорово! О, Боже мой, он так хорошо выглядит! Ты бы видел его, такого... горячего! Я знаю, ты не хочешь слышать, как я так говорю о твоем отце. Я знаю, что эти последние семь лет были испытанием для нас, когда твой отец сбежал, как он это сделал. Но теперь он дома, и мы снова станем семьей. Я знаю, он думает, что любит эту женщину, с которой он сейчас, но на самом деле мы все знаем, кого он действительно любит. Меня! — В моих венах мгновенно вспыхнул мой гнев при звуке ее хихиканья. Я больше ничего не мог слушать без того, чтобы меня не стошнило прямо на ботинки.

— Я понятия не имею, откуда, черт возьми, она это взяла, но я уверяю вас, что у нас никогда не будет шанса снова быть вместе, ни в этом столетии, ни в следующем. У твоей матери с головой явно не все в порядке, — сказал я, возвращая сыну его телефон.

— Я просто должен был убедиться, никогда нельзя быть слишком уверенным с мамой. — Я просто кивнул, когда мой сын вздохнул и убрал свой телефон в карман.

— Не позволяй Каталине услышать это сообщение; я бы не хотел, чтобы моя жена сидела в тюрьме за убийство, — строго сказал я.

— Уже удалил его.

— Хорошо, а теперь иди, помоги своему старику, Розе может понравиться смотреть, как ты весь вспотел, — сказал я, ухмыляясь по уши и поднимая мотыгу к плечу. Я заметил, как глаза Розы оглядели Карсона, когда она промурлыкала "Ммммм". -- Говорю вам, я никогда не видел, чтобы этот мальчик брал инструмент быстрее, чем в тот день, когда мы отправились сажать несколько кустов и убирать цветочные клумбы моей матери. К тому времени, как мы закончили, мы оба вспотели и устали. — Не утомляй его! — Я крикнул им вслед, когда Роза поспешно потащила моего сына к его одолженному фургону. Я посмеивался, вспоминая дни своей юности, когда я был таким же, как они двое. Однако, когда я перевел взгляд на заднюю дверь, то увидел, что на открытом пространстве стояла моя жена, у которой был такой же взгляд, как у Розы. Я поспешно направился к двери, когда моя жена поманила меня своим пальцем, зная, что какое-то время дом был в нашем распоряжении, а я никогда не собирался отказываться от секса с ней в душе. Я стар, но я не глуп.

Репетиция ужина прошла без проблем. Как, спросите вы, учитывая, что моя бывшая жена явно сошла с ума? Очень просто. Она не потрудилась прийти. Что мне очень понравилось. Где она была, я не знал и не интересовался. До тех пор, пока она там не испортила все, я считаю это беспроигрышным вариантом. На следующий вечер Дэвида и Эмбер увезли на вечеринку по случаю последней ночи их холостой жизни. Я надеюсь, что они не сделают ничего такого, о чем пожалеют утром. Эмбер осталась в доме моих родителей, когда ее подруги высадили ее после девичника, и спала на моей старой кровати, в то время как Алондра спала со своей матерью, а я, будучи всегда таким заботливым папой, устроился на диване. Когда пришло время, Карсон подъехал на фургоне с Розой и моей свекровью, и мы отправились в церковь, где проходила свадьба. — Ты прекрасно выглядишь, милая, — сказал я, пока Каталина, ее мать и Роза хлопотали над ней. Странно, но ее подружки невесты были слишком заняты, уткнувшись носами в свои телефоны, чтобы обратить на это внимание.

— Спасибо тебе. Папочка, — сказала Эмбер, стараясь не расплакаться, когда обняла меня. — По крайней мере, некоторые люди обращают на это внимание, — посетовала она, бросая кинжальные взгляды в своих подруг, которые быстро убрали свои телефоны. Затем затишье перед бурей нарушилось, когда голос Суки наполнил воздух, когда открылась комната, которую Эмбер предоставили в пользование.

— А вот и мой красивый муж.

— Пожалуйста, папа, не надо. Не сегодня, — прошептала Эмбер, пристально глядя на меня, когда я понял, что она почувствовала, как мгновенно напряглось мое тело при звуке голоса шлюхи.

— Расслабься, милая, я не собираюсь делать ничего, что могло бы испортить тебе день, — сказал я, улыбаясь ей сверху вниз и кладя руки ей на плечи.

— Нат, Нат, Нат, ты не звонишь, ты не приходишь ко мне, ты даже не пишешь, мне больно.... — Я заметил, как подружки невесты мгновенно снова достали свои телефоны. Я также отметил, как мать Каталины приложила руку к моей жене, чтобы держать ее в узде.

— Мама, кто это? — спросила Алондра с детской невинностью.

— Ну, привет.... — Ее слова застряли у нее в горле в тот момент, когда я развернулся, заставив ее сделать несколько шагов назад. Ладно, я признаю, что Сука все еще выглядела хорошо, даже если бы я никогда больше не трахнул ее.

— Ты не разговариваешь с моей дочерью, ты понимаешь? Какую часть фразы "Я не хочу ничего, то есть абсолютно ничего, иметь с тобой" ты не понимаешь? Ты была причиной того, что наш брак рухнул. Ты была тем, кто не мог держать ноги на замке. Ты была тем, кто имел кого-то другого в нашей постели в нашу годовщину и имела наглость спросить, когда я вернусь домой, чтобы забрать тебя оттуда. Тебе никогда не приходило в голову, почему? Потому что в тот момент, когда я это увидел, я понял, что не значу для тебя ничего, кроме как нянька с проживанием, не более того. Ты даже не можешь отвечать за свои собственные действия, тебе пришлось втянуть наших детей в свои схемы! Как далеко ты готова опуститься?! О, я точно знаю, как далеко ты готова опуститься. Эмбер мне все рассказала. Будь очень, очень рада, что мы сейчас в церкви, — я увидел неподдельный страх в глазах Суки, когда подошла к ней. Ибо я уверен, что если бы это было не так, то эта стерва лежала бы мертвой у моих ног. — Иначе я задушу эту твою тощую шею за попытку заставить нашу дочь переспать с одним из твоих клиентов на ночь. Так что либо заткнись и стой там и не говори ни слова, либо уходи из этой комнаты.

— Вот тот мудак, которого я знаю; ты делаешь меня такой мокрой, когда говоришь это. — Я должен быть благодарен, что она сказала это не громче шепота, во-первых, ради моей дочери, а во-вторых, Каталина могла бы сойти с ума. — Не волнуйся, детка, я знаю, что это все уловка; я подыграю тебе. — Когда она подмигнула мне, по моей коже поползли мурашки, а мой член попытался уйти вовнутрь.

— Мама?! Пошли, есть несколько человек, которые хотят с тобой поговорить, — сказал Карсон, входя в комнату и беря Суку за руку.

— Конечно, детка, я должна подавать хороший пример своей дочери. Ты видел своего отца, разве он не выглядит таким красивым... — Я кивнул своему сыну, когда он одними губами произнес "Прости", когда выводил ее из комнаты.

— Прости, милая, я не...

— Это было потрясающе! — хихикнула Эмбер.

— Я думаю, тебе нужно обратиться за помощью для матери; похоже, она не слышит ни слова из того, что я говорю, — вздохнула я, потирая затылок.

— Мама была такой с тех пор, как... ты уехал, и я знаю, что ее заставляли с кем-то встречаться. Она вроде как сошла с ума на какое-то время. Мама, — покрутилась на мячике, — помоги мне стать красивой, как ты, для моего мужа.

— Эмбер, ты и так прекрасна, — сказала Каталина материнским тоном. — Но я помогу раскрыть тебя еще больше, чтобы твой замечательный мужчина знал, кому он принадлежит, — сказала она, но ее глаза все время были прикованы ко мне. У меня было такое чувство, что это предназначалось для нас обоих. Конечно, я знал, кому я принадлежу; у меня никогда не было сомнений.

Я думал, что никогда этого не сделаю; я имею в виду вести Эмбер к алтарю, как я делал в тот момент. Как я очень, очень счастлив, что она позвонила мне в тот день ни с того ни с сего. В противном случае я мог бы все еще быть упрямым и вообще пропустить этот день.

— Я люблю тебя, милая, — прошептал я ей, прежде чем отдать ее Дэвиду. Который кивнул мне, когда я положил руку на его левую руку.

Мама положила свою руку на мою, когда я опустился между ней и Каталиной, которая протирала глаза, пока Эмбер и Дэвид поднимались по нескольким ступенькам, чтобы предстать перед священником. Алондра устроилась между родителями Дэвида. Что я могу сказать? Они ей понравились, и как я знаю, и она им. Все это время я чувствовал на себе взгляд Суки; однако я ни разу не взглянул на нее. Я был очень рад, что Карсон держал ее на другом конце скамьи. Я знал, что это, должно быть, было нелегко для него. Прием после свадьбы был очень милым. Мне было больно видеть, что моя дочь выросла и готова создать свою собственную семью, но, тем не менее, такова жизнь. Ничто не остается неизменным навсегда. Хотя настоящим развлечением для меня было наблюдать, как Сука выбежала из зала, взятого напрокат Дэвидом и Эмбер, плача как сумасшедшая. Когда мы все отчетливо услышали, как Карсон в гневе крикнул: — Как ты думаешь, почему я пошел в армию?! Чтобы убежать от тебя! Ты всего лишь лживая, обманщица, и все, что этот мудак сделал с тобой, гораздо меньше того, что ты заслуживаешь за то, что ты сделала и заставила нас сделать с отцом! — Я бы сказал, что мне жаль ее, но опять же, она сама навлекла на себя это.

После приема мы проводили Эмбер и Дэвида в начало их медового месяца. Каталина и я вместе с родителями Дэвида купили им очень хороший медовый месяц в качестве свадебного подарка. На следующий день, попрощавшись с моими родителями и сыном, мы впятером полетели обратно в Шарлотт. Где мы тоже должны жить своей жизнью. Я узнал о том, что случилось с этой Сукой, только мимоходом, когда Эмбер экспромтом сделала несколько замечаний о том, что ей нужно забрать свою мать из больницы. Похоже, что после нашего отъезда эта Сука чуть не спилась до смерти и была помещена в психиатрическую лечебницу для наблюдения. Не то чтобы меня это волновало, но она их мать, так что в обозримом будущем мне придется иметь с ней дело. В конце концов, у меня есть сын, которого нужно женить. Который, кстати, появился на моем пороге рука об руку с Розой 31 мая. В тот момент я был ухмыляющимся стариком, крепко обнимавшим своего сына. Кроме того, казалось бы, я должен был стать дедушкой и отцом почти в одно и то же время. Похоже, у этого старика все еще хватает сил обрюхатить мою жену, и, очевидно, Эмбер неправильно рассчитала свои дни, и ну, вы знаете, как это бывает. Иногда забавно наблюдать, как моя на третьем месяце беременная жена болтает о детских вещах и прочем с моей такой же на третьем месяце беременной дочерью. Похоже, Испании просто придется немного подождать.

И вот Роза стала постоянной фигурой в нашей семье. Карсон хорошо учится в школе, и я уверен, что Роза ему в этом очень помогает. Но я позволю вашему разуму поразмыслить о том, насколько сильно. Я знаю, что Алондра никогда еще не была так счастлива с целым домом, полным людей, с которыми она может бесконечно разговаривать. Я должен сказать, что жизнь хороша.

Конец