Среднестатистическое происхождение / An Average Descent © Jidoka

Среднестатистическое происхождение / An Average Descent © Jidoka

*********************

Я смотрел на экран своего компьютера, когда она вошла в квартиру. Она уже давно приходила с работы поздно. Сегодняшний день, ничем не отличался от других. Было почти 10:00. Мы с детьми уже поужинали и сделали домашнее задание. Они уже почти час лежали в постели. Они даже не спросили о маме или о том, почему ее нет дома. Это было совсем недавно, и это меня огорчало.

Последний час я провел, изучая наши финансы. За последние два года, ситуация резко ухудшилась. Наши доходы значительно снизились, но жена этого не замечала. Она по-прежнему свободно тратила деньги, как будто мы ни о чем не заботились. Я только что закончил оплачивать последние счета. Возможно, нам удастся продержаться еще пару месяцев. Я тоже пересматривал свой план жизни. Возможно, я совершил ошибку. Последние два года, я смотрел на бомбу замедленного действия, гадая, взорвется ли она когда-нибудь. Я всегда полагал, что в какой-то момент это произойдет, но я начал сомневаться.

Не знаю, как долго она стояла и смотрела на меня. В последнее время, я все чаще и чаще терялся в собственных мыслях. Потеря времени, была побочным продуктом. Наконец, скрестив руки и со слишком знакомым выражением презрения на лице, она заговорила.

— Майкл, я хочу развестись.

Я не уверен, какие чувства я испытывал в тот момент. Мой дух был настолько перегружен сомнениями и ненавистью к себе, что я был почти оцепеневшим к любым новым эмоциям. На самом деле, все это было не так уж смешно, но я все равно пытался подавить смех. Моя жена, с которой я прожил 17 лет, только что сказала мне, что между нами все кончено, что все, что мы построили вместе, в конце концов, будет разорвано. Я давно не испытывал таких эмоций, и это почти заставило меня улыбнуться. Облегчение.

Я смотрел на нее всего мгновение, позволяя себе напоследок, перенестись в наши счастливые времена. Затем я вернулся к реальности.

— ХОРОШО.

***

Я был лучшим программистом, чем менеджером. К сожалению, программистов повышают до руководителей проектов, затем до начальников отделов, а потом до высшего руководства. Так я оказался старшим менеджером по разработке продуктов. Это был просто модный титул для продавца. На самом деле, в то время я был наиболее квалифицирован для этой должности. Я практически в одиночку создал нашу флагманскую линейку продуктов. Я выхаживал ее в младенчестве, помогал ей расти, в течение шести последовательных модернизаций. Я знал наш продукт лучше всех. Когда у клиентов возникали вопросы, у меня были ответы. Когда у наших сотрудников возникали проблемы, я знал, как их решить. Добавьте к этому новую прическу и слишком дорогой костюм, и я выглядел соответствующе.

Повышение зарплаты и льготы, которые я получил в связи с повышением по службе, не вызывали у меня никаких нареканий. Я бы сказал, что, в основном, был доволен своей работой, но я любил программирование и очень скучал по нему. На моей должности, у меня не было возможности заниматься этим. Просто было слишком много встреч и телефонных звонков, чтобы позволить себе роскошь вернуться к строчкам кода. Я был вынужден наблюдать за новой партией молодых, с горящими глазами ребят, которые пытались превзойти друг друга, своими последними разработками. Не буду врать. Быть боссом стоило того, но я всегда хотел, чтобы мои должностные обязанности были немного другими.

Не было ничего удивительного, когда меня уволили из Chicago Technology Solutions. Если бы я был начальником, я бы поступил точно так же. Мое посещение собраний, было в лучшем случае спорадическим, и слишком много сроков было пропущено. В то время, я не пытался добиться увольнения, но я действительно не предпринимал никаких попыток сохранить работу в CTS.

Я долгое время находился в подавленном состоянии. Мне потребовалось почти три месяца, чтобы выйти из первоначального депрессивного состояния и попытаться двигаться дальше. Но и это не увенчалось успехом. Мне понадобился еще месяц, чтобы найти выход из затруднительного положения, в котором я оказался, по крайней мере, такой, с которым я мог бы жить.

Думаю, я бы сошел с ума, если бы у меня не было детей. У них был безупречный распорядок дня, который помог мне вернуть мою жизнь в позитивное русло. Завтрак, школа, перекус, домашнее задание, ужин, сон. Завтрак, школа, перекус, домашнее задание, ужин, постель. Это была моя мантра, и она помогла мне найти свой путь. Я с головой окунулся в работу отца, сидящего дома. Я взял на себя все обязанности по дому и такси. Дети искренне радовались моему присутствию в доме. Это позволило мне понять, что у меня есть какая-то ценность. Я не был совсем никчемным.

Если моя жена и почувствовала эти изменения в нашей семейной динамике, она никогда не говорила об этом. Я почти уверен, что она даже не заметила.

***

Я встретил Дженнифер Рейли на вечеринке братства. Я почти решил не идти. Я вступил в братство ради дверей, которые оно откроет после окончания школы, а не для того, чтобы посещать вечеринки во время учебы. Я решил, что мне понадобится любая помощь, которую я смогу получить. Мои оценки были отличными, так что это не вызывало беспокойства. Однако все остальное во мне, было просто средним. Рост, вес, внешность, характер. Средне. Мое имя, Майкл, было самым популярным именем с 1961 по 1988 год. Совершенно среднее. Честно говоря, когда я находился вдали от компьютера, во мне не было ничего такого уникального.

Свидания? У меня было несколько. Отношения? Ну, не так много. У меня неплохо получалось составлять себе компанию, даже на последнем курсе колледжа. Пока я не увидел Дженнифер Рейли.

Дженнифер была почти такой же обычной, как и я. Я понял, что средняя женщина выглядит намного лучше. Она была немного замкнутой. Я наблюдал за ней довольно долго, прежде чем набрался смелости и заговорил с ней. Наша первая встреча была короткой и тихой, но знакомство состоялось. В последующие несколько недель, мы встречались за чашкой кофе и вместе занимались в библиотеке. Мы общались почти два месяца, до нашего первого настоящего свидания.

С этого момента, началось самое фантастическое время в моей жизни. Пятнадцать лет блаженства. Наше ухаживание было коротким, а помолвка - еще короче. Вскоре после окончания университета, мы поженились и поселились в нашей первой квартире в Чикаго. Мы ехали на утреннем и вечернем поезде на нашу первую работу и обратно. Мы едва сводили концы с концами, но мы были вместе.

У нас было почти все общее. Семейные истории, опыт знакомств, общие интересы и цели. Там, где мы не совпадали, мы сливались. Если у меня что-то не получалось, Дженнифер это делала. Если у нее был недостаток, то это было одним из моих достоинств. Я лучше управлял нашими общими финансами. Дженнифер лучше справлялась с расписанием наших общественных и семейных дел. Мы работали вместе, и наша жизнь начала быстро улучшаться.

В течение следующих нескольких лет, нас обоих несколько раз повышали в должности. Наша компания друзей значительно расширилась. Мы смогли накопить денег на покупку первого дома, а также путешествовать и развлекаться.

Наша сексуальная жизнь начиналась так же, как и наши отношения... медленно. Мы держались за руки и целовались с первого свидания. Мы перешли к активному петтингу, когда поняли, что у нас эксклюзивные отношения. Наша девственность длилась до ночи нашей помолвки. С тех пор, наша страсть росла вместе с нашим общим успехом.

Дженнифер уволилась с работы спустя восемь лет, когда родился наш сын Джейкоб. Чуть больше года спустя, родилась наша дочь Эмили. Да, я знаю, что их имена были самыми популярными, когда они родились. Это была, своего рода, семейная традиция.

Мы купили дом с тремя спальнями в пригороде, где было место для собаки. Мы купили семейный седан и минивэн. В общем, наша жизнь складывалась хорошо. Двое детей, домашнее животное, дом и две машины. Совершенно средне. Я не думал, что могу быть счастливее.

Я ошибался. Мое повышение до менеджера, произошло вскоре после первого дня рождения Эмили. Это было почти как вознаграждение за годы, когда меня игнорировали как одного из средней массы и я не жаловался. Как я уже сказал, моя новая зарплата была ничем не примечательна, и мы не жаловались. У меня был гибкий график, я работал из дома большую часть дня, приезжая в офис на совещания персонала и руководства.

Говорят, что за деньги счастья не купишь. Я считаю, что это правда. Но что можно купить, так это стильную одежду и ухоженность, лучшее медицинское обслуживание, новый дом в лучшем районе и уверенность в себе. Я перешел от среднего уровня, к уровню чуть выше среднего. Моя жена прошла путь от среднего уровня, который я считал красивым, до уровня чуть выше среднего, который я считал чертовски сексуальным. Наша сексуальная жизнь, которую я всегда считал хорошей, достигла нового уровня. Мы больше путешествовали и могли проводить время с детьми, откладывая все больше и больше денег на пенсию.

Когда Эмили пошла в начальную школу, Дженнифер решила, что хочет вернуться на работу на неполный рабочий день. Она быстро нашла работу, которая, по ее мнению, должна была ей понравиться, в начинающей маркетинговой фирме. Она отправлялась в офис, когда отводила детей в школу. Она заканчивала свой день, когда приходило время забирать их. Это была глазурь на торте.

Нам не нужна была ее зарплата, поэтому мы смогли ее сэкономить. По моим прогнозам, к тому времени, когда дети закончат колледж, мы сможем выйти на пенсию и жить очень комфортно.

***

Я узнал, что моя жена изменяет мне, случайно, за три месяца до 15-й годовщины нашей свадьбы. Это был мой день рождения. На самом деле, я нашел доказательства за два дня до своего дня рождения, просто я не знал об этом. Мне потребовалось несколько недель, чтобы собрать все воедино.

Я не придал значения тому факту, что моя жена хотела играть более активную роль на своей новой работе. Это означало, что она будет работать на несколько часов больше в неделю, а мне придется забирать детей из школы. Но это совершенно не повлияло на мой график, и я был рад этому.

Когда, примерно, через три месяца я заметил, что она часто отвлекается, я спросил ее об этом. Она ответила, что пытается найти себя в офисе и немного напряжена. Я решил взять на себя больше обязанностей по дому, чтобы немного облегчить ее бремя.

Когда наша страстная сексуальная жизнь, пошла на заметный спад, мы поговорили об этом. Она сказала, что стареет и ей уже не нужно "трахаться, как кролик". Это был первый раз, когда я услышал от нее слово "трахаться", но ситуация улучшилась. Наша сексуальная жизнь оживилась на несколько недель, но потом снова сошла на нет. Я не решался говорить об этом снова, опасаясь ссоры. Я был уже почти на грани, когда обнаружил подарок.

Погода значительно похолодала, и я искал один из своих свитеров. Я взял на себя обязанности прачки и уже не раз путал, в какой шкаф следует класть одежду. Я перебирал свитера на полке ее шкафа, когда увидел его, за несколькими старыми коробками из-под обуви. Его трудно было не заметить. Розовая коробка и белая лента из магазина нижнего белья, были безошибочно узнаваемы. Открытка, адресованная "Любимому", взволновала меня. В моей голове, на мгновение вспыхнула небольшая война мыслей. Должен ли я смотреть, должен ли я ждать? Я решил посмотреть. Я не был уверен, что смогу дождаться своего дня рождения, чтобы после прочтения открытки, изнасиловать жену.

"Пожалуйста, извини за упаковку, в которой пришел этот подарок. Настоящий подарок, ты сможешь развернуть в свой день рождения, когда я надену то, что лежит в коробке. Тогда ты сможешь получить мою последнюю девственность. С любовью, Дженнифер".

Я всегда хотел попробовать анальный секс. Мы никогда не продвигались дальше, легкого прощупывания пальцами. При одной мысли об этом, я становился твердым как камень. В течение следующих 48 часов, я активизировал свою игру. Я обязательно встретил ее у двери с цветами, сделал ей массаж ног и приготовил ее любимый ужин. Ее реакция была не такой, как я ожидал. Было похоже, что она терпит мою привязанность.

В день своего дня рождения я позаботился о том, чтобы дети пораньше закончили делать домашнее задание. Я не хотел, чтобы какие-то проблемы помешали моему подарку. Я был немного удивлен, когда Дженнифер поздно вернулась с работы. Еще больше я растерялся, когда она спросила меня, что будет на ужин. Но я был готов подыграть, чтобы получить свой сюрприз.

Я сказал, что мы должны пойти поесть пиццу. Дети развеселились, и мы пошли. Я сговорился с официанткой, и перед самым уходом, официанты исполнили для меня серенаду Happy Birthday. Мне показалось, что я увидел удивление в глазах моей жены, но она быстро оправилась.

— Я вручу тебе твой подарок позже, Майкл, - сказала она, улыбаясь.

Дорога домой, была для меня напряженной. Я чуть не попал в аварию. 15 минут, пока дети готовились ко сну, были жестокими, но 15 минут после этого, пока они засыпали, были мучительными. К счастью, Дженнифер вернулась из срочной поездки в магазин за молоком, вскоре после того, как они уснули. Когда я подошел к двери спальни, Дженнифер в комнате не было. Я сел на кровать. Через несколько мгновений, она вышла из ванной в фланелевой ночной рубашке, на лице не было косметики, волосы были собраны в хвост. К этому моменту, я уже начал немного разочаровываться в играх. Когда же я получу свой подарок?

Она скользнула в кровать и забралась под одеяло. Она потянулась, чтобы выключить лампу в спальне, но остановилась.

— Упс... чуть не забыла.

Она открыла ящик на тумбочке и достала маленькую квадратную коробку, завернутую в разноцветную бумагу для воздушных шаров, которую мы использовали на прошлый день рождения Майкла, и протянула ее мне.

— С днем рождения, дорогой.

И это было все. Она перевернулась, выключила свет и заснула. Я был слишком потрясен, чтобы даже открыть ее подарок.

На следующий день, моя депрессия началась в полную силу. Я снова и снова прокручивал в голове события дня и не мог понять, что же я такого сделал, что так явно испортило наш вечер. Я был в полной растерянности. В своем отчаянии, я пребывал почти две недели. Этот чертов подарок, почти мигал мне розовым светом, возвещая о моем провале.

Я слышала все эти клише. Муж узнает последним и т.д. Я должен быть честным и сказать, что я действительно был в неведении. Мысль о том, что Дженнифер может мне изменять, была настолько чуждой, что я никогда, ни разу не подумал, что это возможно. Но это было первое, что пришло мне в голову, когда она позвонила домой через 13 дней после моего дня рождения и сообщила, что поздно вернется домой.

"Аллену исполняется 30 лет, и сотрудники приглашают его на празднование. Я могу опоздать".

Я не помню, что ответил ей или подошел к шкафу в спальне, но я помню, как смотрел на пустое место, где когда-то стоял "мой" подарок. Я также помню ужасную боль в груди и рвоту в ванной. Дольше, чем я хочу признаться, я думал, что у меня может быть сердечный приступ, и несколько мгновений надеялся, что это правда и что я скоро умру.

Аллен Хендерсон был боссом Дженнифер, хитрым, заносчивым рекламщиком, который был на несколько лет моложе и Дженнифер, и меня. Я встречался с ним всего один раз, но помню, что он мне не очень понравился, в основном потому, что он казался таким неискренним, когда говорил.

Эмили привела меня в чувство.

— Ты в порядке, папа?

Прошло несколько секунд, прежде чем мои глаза сфокусировались на моей дочери, которая нависала надо мной на грани слез.

— Я в порядке, милая. Папа просто съел что-то, что не понравилось его желудку. Я выйду через минуту. Мне просто нужно привести себя в порядок.

В конце концов, я все-таки выбрался из ванной, хотя после этого я мало что помню. Я помню, что схватил свою пыльную бутылку скотча.

Судя по головной боли на следующее утро, я знал, что выпил несколько стаканов. Я понятия не имел, когда Дженнифер вернулась домой. Когда утром я нашел ее на кухне, кормящей детей, она не выглядела так, будто произошло что-то необычное. Она просто занималась своими обычными делами. И только легкое содрогание, которое я увидел на ее лице, когда она села есть, убило во мне всю оставшуюся любовь. Это было очень незаметно, но это было.

Я хотел бы написать о том, как я противостоял своей изменяющей стерве-жене. Но я этого не сделал. Я был просто опустошен. Это было все, что я мог сделать, чтобы двигаться дальше. И в течение нескольких недель, мне не становилось лучше. Я был как зомби. С каждым днем, когда я осознавал, что моя жена спокойно занимается домашними делами, я чувствовал себя все хуже и хуже. Я думал, что достиг дна.

Мне потребовались выходные в день 15-й годовщины свадьбы, чтобы встряхнуться и принять решение действовать. Возможно, я бы ничего не сделал. Я вел себя как слабак. Я знал это. Я бы хотел сказать, что я был в шоке. Наверное, есть какая-то техническая психологическая терминология, для моего поведения. Если бы мой отец был жив, он бы просто сказал, что я вел себя как слабак. Он был бы прав.

Только когда моя жена объявила, что ей нужно ехать на рабочую конференцию, туман с моих мыслей рассеялся. Ее не будет во время нашей годовщины. Я не знаю, почему это имело для меня значение. Это был просто еще один уровень неуважения. Но это было больно, в основном потому, что она не подавала никаких признаков того, что вообще знала об этой дате.

Напившись до беспамятства в ночь нашей годовщины, я проснулся злым. Я достиг своего предела. Я позвонил своему адвокату и договорился о встрече. Я собирался покончить с этим фарсом. Я был уверен, что моя жизнь не может стать хуже. Я ошибался.

Отношение "не брать пленных", с которым я вошел в кабинет адвоката, сменилось сокрушительным неверием. Я знал, что развод может быть трудным. Я думал, что измена жены сработает в мою пользу. Вместо этого, мой адвокат пробивал в моем деле дыру за дырой. У меня не было никаких доказательств измены. Если бы у меня были доказательства, это не имело бы значения. Моя жена, имела бы право на раздел нашего имущества 50/50. У меня не было доказательств того, что моя жена является плохим родителем. Лучшей надеждой для меня, была бы совместная опека. Разница в доходах, также работала в пользу моей жены. Я бы выплачивал супружеское содержание и алименты. Скорее всего, моя жена получила бы право на первичную опеку и право оставаться в доме, для блага детей. Моя жена была шлюхой-изменщицей, а я - шутом с винтом.

Я перешел от депрессии к расстройству. Моя шлюха даже спросила меня об этом, через несколько недель.

— Ты действительно неважно выглядишь, Майкл. Тебя что-то беспокоит?

— Нет, дорогая.

По крайней мере, она делала вид, что ей не все равно. А я просто бродил по жизни. Потом меня уволили. Тогда я этого не знал, но это было лучшее, что со мной случилось.

***

Вечерние новости, дали мне проблеск надежды. Я смотрел депрессивную историю за депрессивной историей, и казалось, что это вполне совпадает с моим настроением. Но тут случилось это. Крупный работодатель на восточном побережье обанкротился. Бывшие сотрудники пытались получить последнюю зарплату и беспокоились о своих пенсиях. Мне казалось, что некоторые люди могут оказаться в худшем положении, чем я. Затем на экране снова появилась говорящая голова, со своим анализом. Работники, скорее всего, выиграют судебный процесс против своего бывшего работодателя, но это не будет иметь значения. Ничего не осталось. Все деньги пропали.

Мне не потребовалось много времени, чтобы соединить точки и составить план действий. Моя жена не могла взять то, чего не было. У нас ничего не было бы, поэтому мы бы ничего не поделили. Конечно, при этом я сам себя накручивал, но я все равно уже собирался потерять половину, неужели меня волновало остальное?

Мой план начинался довольно просто. Я был безработным и не собирался искать работу. Я собирался тратить наши сбережения до тех пор, пока не останется ничего. Я признаю, что это была шальная идея. Даже я не думал, что это сработает. Но это было то, за что я мог ухватиться.

***

Два года - долгий срок. Мне было мучительно скучно, когда я был один, а это было почти всегда. Я понял, что Дженнифер действительно была жизненной кровью нашей группы друзей. Когда она отдалилась от меня, я обнаружил, что у меня нет ни одной по-настоящему крепкой дружбы. Я был единственным ребенком. Оба моих родителя умерли молодыми: папа - от сердечного приступа, мама - от рака. Я был действительно одинок. Я знаю, что подробный рассказ о том, как я жил, будет скучным для вас. Я могу подвести итог своей жизни, сказав, что она была ужасной. В течение двух лет, мои дети были единственным, что было правильным в моей жизни.

Я поступил на программу Executive MBA. Университет был дорогим, но местным. В один прием, я потратил почти 120 000 долларов. Я заплатил наличными за новый роскошный внедорожник, $60 000 минус. Я полностью профинансировал образовательные сберегательные счета для детей. На это ушло еще $260 000. Я потратил тысячи на новый гардероб и два раза в неделю, стал снимать все больше и больше наличных. Я отвозил детей в школу, заходил в банк и ехал на берег озера. Я никогда не играл в азартные игры на деньги, которые брал с собой. Несколько баксов здесь и там, чтобы хоть как-то развлечь себя. Я тратил достаточно, чтобы показать, что провел день в казино, включая чеки за обед, закуски и парковку. Основная сумма, уходила в стенной сейф в нашем гараже. Мой личный военный сундук после развода, на случай, если дела пойдут плохо. Другая моя дорогая покупка? Полное частное наблюдение за моей женой и ее любовником. Я попросил предоставить мне все необходимое: видео, фотографии, ежедневный дневник событий. Мне стыдно сказать, во сколько мне это обошлось.

Вам, наверное, интересно, заметила ли моя жена какие-нибудь мои траты? Я бы сказал, что да, за исключением "азартных игр". Я должен был рассказать ей о переводе денег детям, потому что мне нужна была ее подпись на счетах опекунов. Она видела мою машину и одежду. Она никогда ничего не говорила о них. Я уверен, что она думала, что я работаю и что мы по-прежнему живем на легкой улице. Она тоже сделала несколько покупок, но я не сказал ни слова.

Я часто задавался вопросом, кто получает выгоду, от ее более частых покупок нижнего белья. Просто, мы никогда не обсуждали эту тему. Мы были сердечны друг с другом и общались ежедневно. Это было похоже на то, как если бы мы терпели соседа по комнате, который нам не особенно нравился. Секс? Даже не заходите туда.

Время, проведенное с детьми, было главным событием моей жизни. Я делал все возможное, чтобы поддержать любые их интересы. Мы вместе делали домашние задания и играли в игры. Мы ходили в парки, катались на велосипедах и ходили в кино. Поскольку я взял на себя роль домашнего повара, они, казалось, были заинтересованы в том, чтобы помогать мне. Я нашел несколько простых рецептов и позволил им делать это. Дженнифер обычно была рядом, в какой-то момент недели. Я не исключал ее из нашего семейного досуга, но и не делал никаких усилий, чтобы привлечь ее. Если она была рядом и хотела участвовать, она просто делала это, не говоря ни слова.

Я получал еженедельный отчет, о деятельности моей жены. Я думал, что она просто трахается со своим боссом. Но на самом деле, это были несколько парней из ее офиса. Через несколько месяцев, клиенты компании попали на ее танцевальную карту. Это было больно? Не очень. Я и так думал, что она шлюха. То, что теперь у меня было доказательство, меня нисколько не тронуло. Это было не очень интересное зрелище. Видео было похоже, на плохо снятое порно. В каком-то смысле, мне стало легче, но не намного.

Было ясно, что Аллен Хендерсон был не очень искусным любовником, хотя у него была возможность распределить подарки себе, между несколькими разными женщинами. Это меня несколько удивило. Я предполагал, основываясь на ее даре, что между ним и моей шлюхой были какие-то отношения, но на самом деле, они больше походили на приятелей по траху. Он просто изнасиловал мою жену своим членом, чуть ниже среднего, и она позволила ему это. То же самое было и с большинством других шести мужчин, которые трахали мою жену. Но был один клиент, маленький ботаник в очках и с карманным протектором (приспособление, предназначенное для защиты кармана рубашки, от повреждения инструментом или загрязнения от писчих предметов - пер.), чтобы подтвердить свой статус гика, который действительно позволил Дженнифер получить его. Его член был массивным, и он не терял времени, долбя ее влагалище, прежде чем вытащить и засунуть свой член ей в рот, чтобы она могла проглотить его. Фотографии и видео были слишком зернистыми, чтобы определить, понравилось ли ей это, но для меня, это выглядело довольно болезненно.

Примерно через год, до меня дошло, что у меня не было ни эрекции, ни оргазма с тех пор, как я начал свой путь. Меня это не очень беспокоило, это было просто еще одно дополнение, к моему дерьмовому существованию. Я прекратил наблюдение через год. Я видел достаточно, и это было больше похоже на рутину - просматривать мусор, который мне присылали.

Несмотря на занятия, детей и "азартные игры", у меня было много свободного времени. Поэтому я решил сосредоточиться на своей жизни после женитьбы, которая, как я предполагал, когда-нибудь наступит. Я начал новый режим физических упражнений. Я всегда был в приличной форме, конечно, ничего особенного. Но за это время, я добился неплохих результатов в жиме лежа и выносливости при беге. Я считаю, что огромные мускулы и хорошая внешность - это, в основном, генетика, а я явно не подходил ни под одну из этих категорий. Тем не менее, лично я был очень доволен тем, как я выглядел.

Я начал изучать последние новости о своей бывшей отрасли. Я понял, что в какой-то момент, мне понадобится работа. Год, проведенный вдали от безумия, оставил меня далеко позади, чем я думал. Каждый день я тратил несколько часов, на изучение новейших технологий и пакетов программного обеспечения. Особый интерес, я проявлял к своей старой компании CTS. Казалось, что они находятся в застое. Они определенно не теряли долю рынка, их доходы были стабильными, но они не набирали обороты. В технологическом бизнесе, если вы стоите на месте, вы проигрываете.

Я также потратил значительное количество времени, на изучение разводов. О, я посвятил некоторое время разработке новых коварных планов, как испортить жизнь моей, надеюсь, скоро бывшей жене. Однако большая часть моего времени, была потрачена на изучение того, как развод влияет на детей. Я уже пережил большую часть своей боли, и дети были большой частью этого. Я хотел быть уверенным, что когда наступит их переходный период, я буду полностью готов. Существует огромное количество информации, которую я считал полной чушью.

Прошло еще восемь месяцев моего приключения, когда я начал паниковать. Моя жена стала приходить домой в обычное время. И она начала разговаривать со мной и спрашивать, как прошел мой день. Я, конечно, отвечал отрывисто, но ее это не смущало. Она стала одеваться в постель более вызывающе. Казалось, что она пытается возродить близость нашей прежней жизни. Через несколько недель, все стало еще хуже. В течение полутора лет, она не принимала участия в нашей жизни и занималась своими делами. Теперь она жаловалась на недостаток общения. Она начала говорить о работе над нашим браком. И я перестал с ней разговаривать. Полное молчание.

Ее попытки примирения, продолжались до ее дня рождения. Я оставил ее подарок на обеденном столе. Оберточная бумага должна была выглядеть знакомой, поскольку я использовал ее от последнего подарка, который она мне подарила. Содержимое тоже не должно было быть сюрпризом. Мне понадобилось шесть месяцев, чтобы открыть последний подарок на день рождения, который я получил от жены. Это были часы, с дешевым цифровым циферблатом. Когда я заметил свой подарок на день рождения, в отделе импульсных покупок нашего соседнего круглосуточного магазина, я был очень зол. Часы за 9, 95 долларов, из магазина быстрой торговли. Чертова сука. Потом я увидел, что у них есть подходящая женская модель. Я смирился с этим. Я купил их и ждал 18 месяцев, чтобы подарить их ей.

Хотел бы я увидеть ее реакцию, но, увы, меня не было рядом, когда она его открывала. Мы с детьми устроили вечер кино и довольно поздно вернулись домой. На следующий день, она ушла еще до того, как мы с детьми встали. Внезапно, все вернулось на круги своя. Дженнифер стала задерживаться в офисе все позже и позже. Мы почти не разговаривали, когда она была дома. И вот, наконец, это случилось.

— Майкл, я хочу развестись.

****

Я надеялся, что она быстро с этим покончит, но прошла почти неделя, прежде чем мне вручили ее заявление. Это было почти смехотворно. Супружеские и детские алименты, неравное распределение имущества в ее пользу, психическая и эмоциональная жестокость, перечисленные в качестве соответствующих факторов. Я решил дать ей время до следующего понедельника, и взял детей в поход. Я не хотел, чтобы они были рядом, так как я выпущу гончих. Мы вернулись через шесть дней, отдохнувшие и посвежевшие.

Дженнифер ждала нас дома. Она сидела одна в гостиной. Я думаю, у нее мог быть желудочный грипп. В любом случае, выглядела она неважно. Мне было интересно, какая часть, стала для меня самым большим сюрпризом.

Я подал на развод, на основании супружеской измены. Я попросил дом, единственное реальное имущество, которое у нас осталось, и полную опеку над детьми. Я попросил супружескую и детскую поддержку, потому что я был безработным и заботился о детях полный рабочий день, в течение двух лет. Я подал иски об отчуждении привязанности, против семи сексуальных партнеров Дженнифер. У меня не было иллюзий, что я выиграю хоть один из них, но закон штата Иллинойс позволял это, поэтому я вернулся с оружием в руках. Я подал гражданские иски против ее работодателя и компаний трех клиентов, которые пользовались моей женой, со статусом проститутки. Опять же, я не думал, что смогу выиграть, но плохая реклама, могла бы сработать в мою пользу. Наконец, я послал DVD, с лучшими хитами Дженнифер, ее родителям и лучшей подруге, чтобы она знала, что я не побоюсь воспользоваться этим. Она должна была знать о доказательствах, которые у меня были против нее. Все это было указано в моем встречном иске, но я не хотел рисковать.

Дети перекусили и отправились в свои комнаты готовиться ко сну. Они не обратили внимания на мать. Она не сделала ни одного движения, чтобы обратиться к ним. Я пошел к холодильнику, чтобы взять пиво. Затем я прошел в гостиную и опустился на стул напротив Дженнифер.

Она долго не смотрела на меня. Поэтому я просто наслаждался своим пивом. Помимо того, что ей было плохо, она, похоже, о чем-то плакала. Может быть, она была ранена? В конце концов она заговорила, но это был почти шепот.

— Ты меня погубишь.

Я ждал, пока она поднимет глаза, чтобы проследить за ее взглядом, когда я отвечу. Это заняло несколько секунд.

— Боже, я надеюсь на это.

Я думал, что этот момент, будет более насыщенным. Когда единственная слеза образовалась в ее глазу, а затем скатилась по щеке, я ничего не почувствовал.

— Ты так сильно меня ненавидишь?

— О, нет, Дженнифер. Я не ненавижу тебя. Ненависть требует усилий. Я могу честно сказать, что я не прилагаю абсолютно никаких усилий, когда дело касается тебя. Все мои усилия уходят на заботу обо мне и моих детях.

— Но я твоя жена...

— СТОП! Я не позволю такому куску дерьма, как ты, порочить доброе имя моей жены. Моя жена была любящей и заботливой женщиной, моим лучшим другом, партнером и матерью моих детей. Она мертва. Ты - шлюха, которая завладела ее телом. Не говори так, как будто ты имеешь ко мне какое-то отношение.

Прошло много времени, прежде чем она снова заговорила.

— Что мне теперь делать?

— Это риторический вопрос или ты действительно хочешь услышать мой ответ?

Я не дал ей ответить, прежде чем продолжить.

— Я полагаю, что есть несколько возможных решений твоей проблемы. Ты можешь уехать далеко-далеко и попытаться начать новую жизнь. Я бы выбрал именно этот вариант. Я никогда не позволю своим детям, проводить с тобой сколько-нибудь значимое время, так что это никак не должно повлиять на твое решение уехать. Или, полагаю, ты можешь попробовать остаться здесь. Болтаться по городу, пытаясь держать себя в руках. Но кто знает, кто услышит о твоих маленьких подвигах или кто захочет нанять такую гребаную шлюху, как ты. Возможно, ты сможешь пристроиться к какому-нибудь неудачнику, которому все равно, что ты шлюха. Но что это будет за ничтожество? Или ты можешь покончить с собой. Я очень надеюсь, что ты не выберешь этот вариант. Это лишит меня возможности смотреть, как ты страдаешь как сука, которой ты и являешься. Но опять же, я не уверен, что мое мнение действительно важно для такой суки, как ты. Оно точно не имело значения, когда ты решила начать трахаться со своим боссом.

Я мечтал произнести эту маленькую речь несколько месяцев. Я должен был радоваться возможности произнести ее. Наблюдая, как слово за словом рушится все, что осталось от ее духа, я надеялся, что получу какое-то удовлетворение. Вместо этого, я просто чувствовал пустоту.

***

Жизнь после развода была неоднозначной. С судебными исками, дела у меня шли гораздо лучше, чем я надеялся. Я получил чуть больше миллиона долларов, в качестве компенсации от трех компаний, сотрудники которых спали с моей женой. Это было удивительно, потому что мой адвокат сказал мне не ожидать многого. Во время после игрового анализа мы решили, что, увидев, как он справился с компанией моей бывшей жены, они не хотят никакой части негативной огласки.

Мы уничтожили компанию моей бывшей жены, с помощью ходатайств об открытии дела, дачи показаний и утечки информации в прессу. Я также начал свою собственную скрытую кампанию, рассылая по электронной почте генеральным директорам их оставшихся клиентов, информацию о моей жене, ее боссе и их приятелях: "Вы действительно хотите быть в постели с этой компанией, когда дерьмо попадет в вентилятор?".

Это заняло время, но постепенно их доходы иссякли. Сотрудники, которые не хотели быть связанными со скандалом, уволились. В конце концов, они подали заявление о банкротстве. Аллен Хендерсон был уволен и с позором покинул город. Чек на 200 000 долларов, который я получил, был меньше, чем другие мои победы, но гораздо более приятным.

Я ничего не получил, от своих исков об отчуждении привязанности. Я никогда не думал, что получу. Четыре жены, все же вывели своих мужей на чистую воду, при последующих разводах.

Не все было в шампанском и розах. В процессе, я также причинял себе боль. Нередко я сталкивался с кем-то, знакомым с моей ситуацией. На какое-то время, насмешки и дразнилки вышли из-под контроля. Не знаю, к счастью или к несчастью, но мне было все равно. Я и так чувствовал себя неудачником, поэтому чьи-то слова меня не трогали. Некоторые из этих ублюдков, на самом деле, были довольно умны.

Я смог оградить своих детей, от большинства сопутствующих потерь. Это всегда было моей главной заботой. Некоторое время они грустили, но вскоре оправились.

Самой большой победой, стало мое возвращение в CTS, в качестве вице-президента по дизайну и развитию. Одним из способов отвлечься от личных неурядиц, было возвращение к программированию. За два мрачных года, я смог разработать дополнение к основному программному обеспечению CTS, которое позволяло легко интегрировать его, с двумя другими популярными программными пакетами конкурентов. Я основал свою собственную компанию и начал продавать свою разработку. Менее чем через год, я получил предложения от всех трех компаний, купить мою компанию и мое программное обеспечение. Я получил 11 миллионов за свою компанию и невероятный компенсационный пакет от CTS. Некоторое время я рассматривал возможность выхода на пенсию, но из-за полного отсутствия социальной жизни я был уверен, что если не дам себе повод выходить из дома каждый день, то стану затворником.

Мой новый доход, позволил мне нанять милую маленькую старушку, которая работала, по совместительству, домработницей и няней для детей. Через год, миссис Марлен Дженсен переехала к нам на полный рабочий день, поселившись в квартире над гаражом, нашего нового дома. Она была для моих детей как бабушка, в основном, милая и добрая, но строгая, когда это было необходимо. Больше всего я ценил те советы, которые она могла дать детям, те, которые приходят только с опытом. Я любил своих детей и делал все возможное, чтобы быть заботливым и внимательным отцом. Но я также был поврежден, издерган и жесток. Я тоже обращался к ней за советом. Она была моей опорой, когда наступало время принимать решения. Дети выросли в хорошо приспособленных взрослых, и я, время от времени, виделся с ними и их семьями. К сожалению, со временем наша близость ослабла. Я ни в коем случае не обижался на них. Лучше было держать меня на расстоянии, чтобы моя горечь не заразила их жизнь.

Миссис Дженсен работала у меня, пока дети не уехали в колледж. Потом она ушла на пенсию. Я предложил ей бесплатную комнату и питание, в качестве пенсии. Она постоянно присутствовала в моей жизни в течение 15 лет. Она изо всех сил пыталась заставить меня снова жить и найти кого-то, с кем я мог бы разделить свою жизнь. Я ценил ее усилия, но, в конце концов, она умерла, зная, что я всегда буду один.

Я никогда больше не открывался никому по-настоящему. Мои дружеские отношения были поверхностными и не приносили удовлетворения. Я никогда не ходил на свидания, за исключением нескольких групповых обедов, организованных случайными друзьями. У меня сложилась заслуженная репутация ледяного сердца, безжалостного ублюдка, которому нельзя перечить. По большей части меня избегали, и я не винил в этом никого, кроме себя.

Мои сексуальные потребности, регулировались достаточно хорошо. Мое постоянно растущее богатство, позволяло мне поддерживать постоянную ротацию девушек по вызову и эскорт-услуг. Я щедро платил за их время и использование их тел. В основном, я просто трахал их и выпроваживал за дверь. Одна из них мне очень нравилась. Ее звали Кэнди. Позже я узнал, что, на самом деле, это Мэрибет. Она была страстной и желающей партнершей. Думаю, я тоже был для нее больше, чем клиент. Но я никогда не мог обременять кого-то еще своими демонами, поэтому, когда я почувствовал, что она слишком привязалась ко мне, я отпустил ее.

Если вам интересно, что случилось с Дженнифер, то у нее была тяжелая жизнь. Она почти год пыталась поговорить со мной. Я не знаю точно, почему она пыталась. Думала ли она, что мы сможем помириться, или надеялась на отношения с моими детьми? Может быть. Я честно предупредил ее, но она не послушалась.

Она пыталась остаться в Чикаго, и я начал следить за ней. Когда она подавала заявление о приеме на работу, я следил за тем, чтобы ее трудовая книжка всегда была там, чтобы поприветствовать ее. Когда она начала встречаться, а это произошло почти сразу, я отправил ее потенциальным партнерам посылки с пожеланиями, чтобы они знали все о женщине, которую они впускают в свою жизнь. Мне было все равно, захотят ли они оставить ее рядом после того, как узнают правду, но я не хотел, чтобы она могла перекраивать историю, игнорируя ее. Мне приходилось жить с этим каждый день, так что было бы справедливо, если бы она тоже это делала.

Как я уже сказал, моя бывшая жена продолжала постоянную кампанию телефонных звонков без ответа, писем, которые я никогда не читал и не отвечал на них, и всегда держала мой электронный почтовый ящик полным. Я думаю, что какая-то больная часть меня хотела, чтобы она страдала. Я полагаю, что, в самом начале, было бы уместно обратиться за профессиональной помощью. Возможно, это спасло бы часть моей души и позволило бы мне вернуться к нормальной жизни. Но в итоге, я так и не пошел, а по прошествии времени казалось, что уже слишком поздно, чтобы что-то сделать. Я мог бы сменить номер телефона, но не сделал этого. Помощник мог бы сортировать мою почту, но я всегда делал это сам. Я мог бы заблокировать ее входящие письма. Это помешало бы мне случайно открыть одно из них.

Это был поток извинений, которые ничего не значили. Конечно, ситуация вышла из-под контроля. Конечно, она всегда любила меня. Разве она не достаточно страдала? Я ответил подарком и простой запиской. Я купил в ее любимом магазине, самое развратное нижнее белье, какое только смог найти, и аккуратно завернул его в чистую белую ленту, которая очень подчеркивала розовый цвет коробки. Я прикрепил красиво написанную от руки записку. Я уверен, что она оценила симметрию, когда открыла открытку, адресованную "Стерве". Надеюсь, она смогла понять мой смысл, когда обнаружила массивную затычку и бутылку смазки, среди своей новой униформы шлюхи. Я думал, что "ИДИ НАХУЙ!", было довольно четким указанием.

Один из ее потенциальных ухажеров, пытался привлечь меня к ответственности за то, что я мучил мою бывшую жену. Он появился на моем пороге, полный жидкой храбрости, отпихнул меня назад и свалил с ног, когда я открывал входную дверь. Это была его ошибка. Как я уже говорил, я не представляю собой ничего особенного. Я не занимался боевыми искусствами и не проходил подготовку в спецназе. Я был обычным парнем. Я никогда не был жестоким человеком. Черт, я даже никогда не участвовал в драках. Но что у меня было, так это ярость, неразбавленная, нерастраченная ненависть к моей жене и ее любовникам. Он стал несчастным получателем моего выхода. В итоге, я отделался хорошим ожогом и сломанным ребром. Ему повезло, что он остался жив. Он признал себя виновным в мелком нападении и незаконном проникновении, и получил условный срок, как впервые совершивший преступление. Думаю, годы восстановительной хирургии и реабилитации, произвели на него большее впечатление.

Дженнифер больше никогда не пыталась связаться со мной. Я перестал следить за ней еще через год, когда она нашла постоянную работу по уборке номеров в дорожном отеле в городе, расположенном примерно в 700 милях от меня в глубинке Вирджинии. Единственный раз, я видел ее 16 лет спустя на свадьбе моей дочери. Я знаю, что дети воссоединились с Дженнифер, через несколько лет после окончания колледжа. Я не предпринимал никаких попыток помешать им найти ее.

Годы не были к ней добры. Она набрала не менее 20 килограммов, у нее появились глубокие морщины вокруг губ и другие признаки курения. Это была новая тенденция. В целом, она выглядела старой и изможденной. Но под всем этим, я все еще видел женщину, которой отдал свое сердце. Я ничего не чувствовал к ней, но я видел ее.

Она сидела одна, в секции для новобрачных, недалеко от задней стенки церкви. Ее общение с моей дочерью было кратким, сердечным, но отстраненным. Она никогда не пыталась заговорить со мной. До конца вечера, мы не подходили друг к другу ближе, чем на 10 метров. Она стояла на улице и ждала такси. Когда я увидел его на ее пальце, я впервые за долгое время улыбнулся. Возможно, она справилась лучше меня, если судить по маленькому золотому кольцу и мизерному бриллианту, на ее левом безымянном пальце. Я подошел к ней и несколько мгновений смотрел на него.

Когда я поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, в ее взгляде была глубокая печаль.

— Для протокола... сначала ты разрушила мою жизнь.

Я посмотрел вниз на ее левую руку, затем снова в ее глаза.

— Я рад, что ты нашла кого-то. Надеюсь, он сделает тебя счастливой.

Я быстро пошел к своей машине. Мой водитель внимательно ждал.

— Добрый вечер, мистер Смит. Надеюсь, вы провели приятный вечер, сэр. Мы едем в клуб?

— Все прошло настолько хорошо, насколько я мог надеяться, Джонатон. Давайте сразу вернемся в дом. Думаю, сегодня вечером, я хотел бы побыть один.

— Конечно, сэр.

Когда мы отъехали, я изо всех сил старался не оглядываться. Но я уловил ее короткий взмах рукой. До свидания.

*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

Майкл Смит не был красавцем. На первый взгляд, в нем не было ничего примечательного. Но он был очень милым, симпатичным и умным. И он отличался от других парней.

Наша первая встреча произошла, наверное, в самую ужасную ночь в моей студенческой жизни. Мои сестры по сестринству, бросили меня посреди вечеринки братства, чтобы пойти отсосать у парочки придурковатых парней из братства. Они пообещали, что мы будем держаться вместе всю ночь, но ухватились за первый же шанс пошалить с кем-нибудь из популярной толпы. Я провела два часа в ожидании их, подвергаясь приставаниям и лапанию со стороны кучки пьяных придурков, когда он, наконец, подошел ко мне.

Майкл смотрел прямо мне в глаза. Он вежливо представился и несколько мгновений вел светскую беседу. Он говорил почти шепотом. Но его глаза не отрывались от моих. Через некоторое время он ушел.

— Мне было очень приятно поговорить с вами, Дженнифер. Я бы хотел как-нибудь пригласить вас на кофе. Вот мое имя и номер телефона, если вам интересно. Спасибо, что поговорили со мной. Это был самый яркий момент в моем семестре.

Признаюсь, я не позвонила ему. Я ждала чуть больше недели, прежде чем решила, какого черта!

Мы встретились за чашкой кофе. Он задавал мне всевозможные вопросы. Я обнаружила, что с ним очень легко разговаривать. Во время первого разговора я поняла, что делает его уникальным. Внешне он был тихим и непритязательным. Он не плохо выглядел. Возможно, он был даже немного красив. Но он был гениален. Это было ясно. Он мог говорить на любую тему и хорошо разбирался во всех вопросах, которые я ему задавала. Он сказал, что изучает информатику, но, очевидно, мог выбрать любую другую специальность. Мы заговорили о моих предметах, особенно о тех, с которыми у меня были проблемы, в частности, об античной философии. Я специализировалась на бизнесе и рекламе. К сожалению, я откладывала несколько своих наименее любимых факультативов, и мне было немного труднее, чем я надеялась.

Глаза Майкла не отрывались от меня. Как и в нашу первую встречу, он смотрел прямо мне в глаза все время, пока мы разговаривали. Его мотив был ясен. Он был искренне заинтересован во мне, как в человеке. Я была польщена.

Он предложил позаниматься вместе в студенческом союзе или в библиотеке. Так что через три дня, мы снова были вместе. Я бы не назвала это учебой. Лучше было бы назвать это продвинутым репетиторством. Майкл провел три часа в библиотеке в пятницу вечером, оказывая мне помощь, необходимую для сдачи экзамена по философии. Когда я чего-то не понимала, он извинялся за свои методы преподавания и пробовал что-то другое. Он был так терпелив. Он никогда не заставлял меня чувствовать себя глупо, когда я что-то не понимала.

Я чувствовала его волнение по телефону, когда позвонила ему, чтобы сказать, что сдала экзамен в прошедший вторник. Я могла сказать, что он гордился мной. Он не принял никакой похвалы за помощь, сказав, что на самом деле, он был эгоистом, пытаясь провести время со мной, и что это было самое приятное время, проведенное им в кампусе.

Я узнала о том, что Майкл не похож на большинство других парней. В течение недели, он был полностью сосредоточен на учебе. Не было никаких вечеринок, абсолютно никакого пьянства и ничего, что могло бы его отвлечь. Сначала меня это раздражало. Но это меня заинтересовало. В течение следующих нескольких недель, мы не ходили на свидания, которые я бы назвала свиданиями, но он звонил каждый день, чтобы просто поговорить со мной и узнать, как у меня дела. Он оставлял мне записки, чтобы я знала, что он думает обо мне. Мы по-прежнему встречались за чашкой кофе или в библиотеке, и один или два раза, обедали вместе.

Когда мы были вместе, он продолжал задавать вопросы обо мне, моей семье, моих интересах, моих мечтах. Если я задавала ему вопросы, он был открыт и честен. Однажды я спросила его, боится ли он чего-нибудь. Это был мой постоянный вопрос на свиданиях. Я прочитала где-то в журнале, что это хороший вопрос, чтобы понять, насколько человек доверяет тебе. Я была готова к типичным ответам братков. В прошлом они варьировались от "ничего", до "что я брошу колледж, не оторвавшись на вечеринках, как следовало бы". Майкл просто сидел молча в течение минуты, уставившись в пространство. Затем он посмотрел мне в глаза и произнес.

— Боюсь, я не буду хорошим отцом. Я был единственным ребенком. Мои мать и отец умерли, когда я учился в средней школе, но мы никогда не были очень близки. До окончания школы, я жил с дядей. Он был большим бабником, и у нас было очень мало общего. Думаю, он почувствовал облегчение, когда я уехал в колледж. Я хочу жениться. Я хочу детей. Но у меня нет опыта жизни в любящей, поддерживающей семье. Я хочу быть хорошим отцом, но боюсь, что не знаю как.

Когда он замолчал, я думаю, он искал какого-то ответа.

— Слишком много? - спросил он.

— Нет, Майкл. Не слишком много. Просто достаточно.

Примерно через четыре недели наших отношений, Майкл спросил меня, открыта ли у меня суббота. Я ответила, что да, и он сказал, что зайдет в женское общество в обеденное время. Дни, предшествовавшие той субботе, были странными. Я все время спрашивала Майкла, что он планирует. Он не говорил мне. Мои сестры по сестринству улыбались мне и перешептывались. Я была на взводе, когда он, наконец, появился. Он был одет в бордовую и небесно-голубую одежду. Три брата из его братства, были одеты так же и несли большой холодильник и два огромных подогреваемых подноса с едой. В одной руке Майкл держал DVD-диск, в другой - футболку "Вест Хэма" для меня, а на его лице сияла широкая улыбка.

Он попросил меня, показать ему большую комнату дома. Когда мы повернули за угол, большая часть жителей дома была одета в цвета "Вест Хэма" и начала скандировать. Я была потрясена.

Однажды, в течение, может быть, тридцати секунд, я жаловалась, что пропустила поездку моей семьи в Англию. У меня был дальний кузен, который попал в состав клубной команды "Вест Хэм Юнайтед", и моя семья запланировала поездку в Лондон, чтобы посмотреть на его игру. К сожалению, поездка пришлась на очень важную для меня тестовую неделю, и я не смогла поехать. Я была очень разочарована и поделилась этим с Майклом.

Он попросил друга из местного спорт-бара, записать игру "Вест Хэма" со спутника. Он изучил командные кричалки, научил им своих друзей и моих сестер по сестринству и следил за игрой, чтобы знать, когда их начинать. Он и его друзья, принесли несколько ящиков английского эля и приготовили рыбу с картошкой. Пока шла игра, мы пели, пили и болели. На 72-й минуте, он заставил всех замолчать и сказал мне обратить внимание на экран. Я смогла увидеть, как мой двоюродный брат забил свой первый гол в премьер-лиге, конечно же, с задержкой. Никто другой в моей семье, не смог бы этого повторить.

Это было самое приятное, что кто-либо когда-либо делал для меня. Когда все закончилось, он и его друзья убрали за собой и отправились в путь. Майкл сказал, что позвонит мне позже. Я осталась одна, чтобы отбиваться от дразнилок, по поводу мечтательного взгляда в моих глазах. Это того стоило.

Наши телефонные звонки, записки и кофе, продолжались еще пару недель, пока однажды, потягивая латте, я не заметила, что он выглядит крайне нервным.

— Все в порядке, Майкл?

— Что? О, да, да. Конечно. Я просто хотел спросить, есть ли у тебя какие-нибудь планы на вечер пятницы? И если ты свободна, не хочешь ли ты поужинать со мной. Ну, как свидание... со мной... в пятницу.

— Я бы с удовольствием поужинала с тобой, Майкл.

Выражение облегчения на его лице, было удивительным. Оно быстро сменилось одной из самых широких улыбок, которые я когда-либо видела. Она была на его лице, когда он допивал кофе, когда мы выходили за дверь и когда он повернулся, чтобы помахать мне напоследок, когда шел в класс. Я могла видеть это, почти за квартал.

С того момента, все стало идеальным вихрем любви, романтики и дружбы. Я училась в школе лучше, чем когда-либо. Я веселилась больше, чем когда-либо в своей жизни. Люди тоже относились ко мне по-другому. Мне было комфортнее быть самой собой, женщиной, которую любил Майкл, и я думаю, что людей это привлекало.

Я скажу, что находиться рядом с Майклом было все равно, что ежедневно получать витамин для эго. Может быть, он всегда недооценивал себя, но он никогда не стеснялся описывать меня в восторженных выражениях. На самом деле все было, наверное, как раз наоборот. Майкл был достаточно симпатичным парнем, который был в форме, если не сказать, немного спортивным. Он всегда был ухоженным, граничащим со стилем. Он был приятным в общении и пользовался симпатией, но немного стеснялся новых людей. Я могу сказать без сомнения, что он всегда был самым умным человеком в комнате, включая профессоров, и все это знали. Но с непринужденной манерой поведения, он избегал внимания, чтобы провести время со мной. Он часто говорил мне, что был обычным парнем, который выиграл в лотерею, когда встретил меня.

Я бы описала себя, как симпатичную. Мои друзья описывали меня, как симпатичную. Моя семья описывала меня, как симпатичную. Я всегда немного стеснялась своей внешности и своего тела. Это было трудно не делать. Некоторые из моих сестер по женскому обществу были великолепны, с модельной внешностью и соответствующими телами в бикини. Но трудно было не почувствовать, что у меня есть что-то особенное, глядя на себя глазами Майкла. Я могу сказать, что чем дольше я была с Майклом, тем более ценной я себя чувствовала.

Я была на седьмом небе от счастья, когда пришло время выпускного. Одним из глупых ритуалов конца года в женском обществе, была игра в потенциального мужа. Будучи одной из немногих сестер, не имевших долговременного бойфренда, я никогда не могла принять в ней участие. Для большой группы выпускниц, это было любимым мероприятием, и на него всегда собиралось много гостей. Все было достаточно просто. Каждая сестра, в одиночку, выступала перед собравшимися выпускницами и могла привести положительный или отрицательный пример парня другой сестры, в течение предыдущего года. Победителем становилась та сестра, чей парень получил больше всего положительных отзывов.

Не могу сказать, что я была полностью шокирована результатом, но я была немного шокирована. Впервые за 29-летнюю историю этого мероприятия, мой Майкл получил все положительные отзывы. По одному от каждой сестры. Я никогда не испытывала такой гордости и была немного разочарована тем, что по традиции, не смогу сообщить ему о его победе.

Через три дня, я все-таки нашла способ наградить его.

На следующий день после окончания университета, Майкл отвез меня домой. Я была из Чикаго, а Майклу предложили там работу. Мы провели четыре часа в дороге, держась за руки и разговаривая. Мы останавливались, чтобы быстро позавтракать и поцеловаться. Мы приехали к дому моего детства, перед самым обедом. Майкл провел следующие два часа, очаровывая моих родителей.

Я была немного удивлена, когда он спросил, может ли он угостить моего отца пивом. Они ушли, прежде чем я успела возразить. Моя мама улыбалась сквозь туманные глаза.

— О, Дженнифер, этот - хранитель.

— Поверь мне, мама. Я ЗНАЮ.

Майкл и папа улыбались и смеялись до самой входной двери, когда они, наконец, вернулись через два часа. Майкл сказал мне, что вернется за мной на ужин после того, как заселится в отель, быстро попрощался с моими родителями и ушел. Напоследок он сказал мне, что попросил у моего отца, разрешения жениться на мне.

Тот вечер я никогда не забуду. Это было волшебно. После чудесного романтического итальянского ужина, Майкл сделал мне предложение на небесной палубе Willis Tower. Был прекрасный ясный вечер, и огни чикагского горизонта, почти соответствовали сиянию в моем сердце.

Когда я училась в колледже, девственница всегда была источником легкого смущения. Я уверена, что я была единственной девственницей, оставшейся в доме. Но в ту ночь, это был драгоценный подарок. Часть подходящего комплекта. Майкл отдал себя мне в ту ночь. Я чувствовала это. Он дорожил моей девственностью так, как мог только он. Он был терпелив, любящ и нежен. Он создал великолепную волну любви и вожделения, а затем увлек меня за собой. Я и мечтать не могла, о более совершенном сексуальном контакте, тем более в первый раз.

Я знала, что Майкл тоже был девственником, с очень небольшим опытом общения с противоположным полом. В сиянии моего послеоргазменного состояния я спросила, где он научился быть таким фантастическим любовником. Как никогда скромно, он прошептал мне.

— Я читаю. ОЧЕНЬ МНОГО.

***

Наша жизнь, была почти идеальной. Майкл сразу после окончания университета, устроился на хорошую работу. Его постоянно повышали, и я была счастлива как никогда. Я не хочу сказать, что эти годы преуменьшают их значение для меня. Я не могу найти слов, чтобы выразить, насколько я была счастлива в первое десятилетие нашей совместной жизни. Я была бы совершенно неадекватна, если бы описала, как рождение детей завершило мою жизнь. Я не рассказываю подробности тех лет, потому что они не имеют никакого отношения к моему падению. На самом деле, если я расскажу вам об этих годах, это только запутает вас в мотивах, которые привели к моему падению.

Я знаю свою ошибку, нет, лучше сказать, что я ошиблась. Я знаю, почему я упала. Я недостаточно доверяла Майклу.

Одна из вещей, которые я больше всего любила в Майкле, это то, что он никогда не скрывал от меня свою уязвимость. Он делился со мной всем своим существом, почти самым важным - своей неуверенностью. Он никогда не прятался от меня.

Долгое время, мне нечего было скрывать. Моя жизнь была сказкой. Моя семья была прекрасной.

Майкл никогда не относился ко мне иначе, чем как к полноправному партнеру. Я принимала участие в каждом решении, которое влияло на нашу жизнь. Неважно, что он зарабатывал в пять раз больше меня или лучше распоряжался нашими финансами, он всегда обращался ко мне за советом и согласием. В основном, это заставляло меня чувствовать себя особенной, но иногда, это заставляло меня чувствовать себя неполноценной, как будто я не выполняла свою часть сделки.

Я никогда не делилась этим с Майклом. Если бы я поделилась, я бы никогда не разрушила свою жизнь. Он бы помог мне. Я знаю это. Он так сильно меня любил. Он помог бы мне почувствовать себя целостной.

Эта маленькая неуверенность, росла и росла с годами. Может быть, она загноилась. Как бы то ни было, к тому времени, когда дети пошли в школу, я потерялась в собственной шкуре. Я чувствовала, что мне нужно что-то другое, что даст мне независимую цель. Я не искала любовника, ни в коем случае. Я любила своего мужа. В спальне я была более чем удовлетворена. Наша сексуальная жизнь была страстной, хотя, может быть, немного затянутой. Это была, в основном, моя вина. Я знала, что мой муж хочет быть немного более... экспериментальным, наверное, это самое подходящее слово, но я просто решила, что зачем портить хорошую вещь?

Нет, я хотела чувствовать себя равной, а не просто чтобы со мной обращались как с равной. Поэтому я нашла работу и объявила, что берусь за нее. У меня все было продумано. Я была полностью готова отстаивать свои причины, по которым я хотела получить работу. Наш спор длился четыре секунды.

— Я думаю, это звучит замечательно, Дженнифер. Все, что сделает тебя счастливой.

И это сработало. Я решила свою проблему. Все сама. Мне не нужна была помощь. От чистого тщеславия моих мыслей, проявившихся в те первые несколько месяцев, меня потом тошнило. Но в то время, это было захватывающе. Я чувствовала себя независимой, уверенной в себе женщиной, способной бороться с миром.

Настроение в нашем офисе, можно было описать как флирт. В худшем случае, его можно было бы назвать притоном разврата. Мои коллеги, как мужчины, так и женщины, были молоды, смелы и энергичны. Между сотрудниками было несколько служебных интрижек. Стороннему наблюдателю казалось, что их сексуальность дает им силы. Не было никаких отношений. Просто секс ради секса. Никто не скрывал этого и не думал, что в этом есть что-то плохое.

Мой босс, возможно, был худшим из всех. Аллен Хендерсон был довольно симпатичным парнем, хотя и не совсем в моем вкусе. Люди всегда подтрунивали над ним, говоря, что он не может удержать девушку, и поздравляли его с последним завоеванием.

Я не прыгнула в постель с первым парнем, который ко мне приставал. На самом деле, я отшила его. Жестко. Но это заставило меня задуматься, не упускаем ли мы с Майклом чего-то, в нашей сексуальной жизни. Наша компания друзей, была довольно сдержанной, когда дело доходило до секса. В нашем районе не было ни одного разговора, который хотя бы приблизился к тому ежедневному шквалу, который я слышала в офисе.

После нашей первой рождественской вечеринки в компании, когда я познакомила Аллена с Майклом, моя жизнь изменилась навсегда. Я могла сказать, что они недолюбливают друг друга, хотя и притворялись, что прекрасно ладят. Я перестала говорить с Майклом о своей работе и никогда не упоминала Аллена. Я могла сказать, что моя работа и босс беспокоили его. После той ночи я заметила, что и в офисе все изменилось. Аллен начал уделять мне много внимания, хвалить мою работу перед людьми и спрашивать, как я себя чувствую.

Он стал просить меня, разделить с ним обед. Мы всегда долго обсуждали наш последний проект. Он стал все чаще спрашивать мое мнение. Затем он задавал несколько личных вопросов, и мы заканчивали разговор и возвращались к работе. Он также начал делать мне комплименты по поводу моей внешности, используя такие слова, как сексуальная и провокационная. Оглядываясь назад, могу сказать, что он работал надо мной месяцами, а я, как дура, поглощала его.

Я не помню точную последовательность событий, которые привели к тому, что я оказалась полуголой, а Аллен трахал меня на его столе после того, как все остальные разошлись по домам. С глубочайшей скорбью я признаю, что наслаждалась каждой минутой. Умелое соблазнение Аллена, оставило во мне чувство желанности. Эмоции, которые, как мне казалось, давно прошли.

Спустя годы, анализируя свое поведение, я осознала всю полноту своего предательства. Я не чувствовала, что Майкл желает меня, потому что я не давала ему ничего, что можно было бы желать. Я знала, каким человеком он был. Он никогда не сделал бы ничего такого, что заставило бы меня чувствовать себя неловко. Я была его настоящим партнером и заветной любовницей, а не приятелем для траха. Но он был очень проницателен. Малейшего намека с моей стороны, было бы достаточно. Любой намек на то, что я хочу чего-то другого, имел бы кардинальные последствия. Болезненный анализ моей супружеской жизни показал, что Майкл явно осторожно прощупывал любую возможность, активизировать нашу сексуальную жизнь, а я игнорировала его. Мы занимались оральным сексом, но я никогда не опускалась на колени и не сосала его член. Я одевалась в красивое нижнее белье, но я никогда не спускала трусики, не перегибалась через диван и не умоляла его трахнуть меня. И я никогда не позволяла ему иметь мою задницу. Ни разу.

Мне ужасно стыдно признаться, что я делала все это и многое другое для Аллена. Я была для него шлюхой, и мне это нравилось.

Я слишком глубоко погрузилась в отношения с Алленом, прежде чем осознала правду. Я подарила Аллену свою анальную девственность, на его день рождения. Он поступил со мной так, как я того заслуживала. Он трахал меня, как шлюху. Я сделала ему подарок, а он им воспользовался. Это было больно. Контраст с Майклом был поразительным и почти сразу изменил мое мышление. Аллен не любил меня, и я совершала ужасную ошибку. Я сказала Аллену что наш роман закончился, на следующий день. Он посмеялся надо мной и вытолкал меня из своего кабинета.

Пакет лежал на моем столе, когда я вернулась с обеда. Вместе с запиской, о необходимости быть в офисе Аллена в 17:30. Содержимое пакета, гарантировало мое выполнение. Фотографии Аллена, трахающего меня в разных позах, были замком, приковывающим меня к нему и к тому аду, в который превратится моя жизнь, в течение следующих полутора лет и далее.

Трахать двух моих коллег, которые ждали меня в офисе Аллена, было приятно по сравнению с другими вещами, которые я вынуждена была делать в течение этих 18 месяцев. Скажу лишь, что я была шлюхой компании, а Аллен - моим сутенером, и я ненавидела его почти так же сильно, как себя.

Я изо всех сил пыталась найти выход и всегда оказывалась в затруднительном положении. И только тогда, когда я уже не могла смириться с развратностью своих действий, решение моих проблем пришло само собой. Когда мне сказали, что я должна трахнуть чудаковатого парня в конференц-зале, полном людей, я поняла, что мне конец. Я никогда даже не видела фотографии члена такого размера. Он просто вводил его в меня, пока не был готов кончить, а потом засунул его мне в горло, пока я не задохнулась. Этого было достаточно.

Я нашла решение, которое так долго ускользало от меня. Мужество. Я сказала Аллену, что с меня хватит, мне все равно, кому он покажет фотографии. Он просто рассмеялся, и все было кончено. Я чувствовала себя такой дурой.

Должна сказать, что когда я проснулась от своего кошмара, я была удивлена состоянием нашего дома. Майкл и дети, казалось, прекрасно обходились без меня. В глубине души я думала, что они будут бороться, когда будут вынуждены встретиться лицом к лицу, с таким пренебрежением, которое я им навязала. Но все было с точностью до наоборот. Казалось, что я вообще не нужна.

Майкл явно оставался на высоте. У него была новая машина, новая одежда, и он выглядел вполне успешным руководителем. Я почувствовала себя ужасно, когда поняла, как долго я игнорировала свою семью. Я решила, что прямо сейчас посвящу им свою жизнь и сделаю все возможное, чтобы загладить свою вину за предательство.

Но между нами возникла дистанция, которой раньше не было. Я часто задавалась вопросом, как долго она сохранялась. Майкл никогда не повышал на меня голос. Мы никогда не ссорились. Но он относился ко мне, как к незваному гостю. Я решила, что мне нужно действовать по полной программе. Я пыталась соблазнить его. Сексуальное белье. Намеки. Ничего не помогало.

Он едва прикасался ко мне.

Через несколько месяцев, я посмотрела на состояние нашего брака. Ни сексуальной жизни, ни близости, ни общения. Я решила, что не могу так жить. Я предложила консультацию по вопросам брака. Потом Майкл перестал со мной разговаривать. Я не просто имею в виду, что он не доверял мне. Он просто перестал разговаривать. Ни слова, в течение нескольких недель.

Я была на грани, когда наступил мой день рождения. Я позволила себе почувствовать небольшое волнение. Ведь не мог же он игнорировать меня, в мой день рождения. Боже, как я ошибалась.

Я пришла домой с работы, готовая посмотреть, что запланировала моя семья, но обнаружила, что дом пуст. Только маленькая завернутая коробка на обеденном столе, была единственной вещью, стоящей на своем месте. Я знала, что это такое, еще до того, как открыла ее. Несколькими годами ранее, я забыла о дне рождения Майкла. В панике, я нашла недорогие часы в магазине на соседней улице. Я намеревалась исправить свою оплошность позже, но так и не собралась с мыслями и, в конце концов, забыла об этом. Мой подарок был ошибкой, но его подарок, был рассчитан.

К тому времени, как я легла спать, я была в ярости. Держать детей вдали от меня, в мой день рождения, было просто жестоко. Я не могла поверить, что он мог так поступить со мной. А подарок! Это уже переходит все границы.

Я должна была понять, что что-то ужасно не так. Символизма должно было быть достаточно. Майкл не был злым человеком. Он был самым нежным, заботливым и любящим человеком, которого я когда-либо встречала. Если бы я не была так омрачена своим гневом, из-за этого проклятого подарка, я могла бы спасти свой брак. Если бы я призналась в своих грехах и попросила прощения, возможно, была бы надежда.

К сожалению, в тот момент, я перестала думать о работе над своим браком и начала думать о разводе. Мне было грустно, но я была полна решимости.

Мне потребовалось несколько недель, чтобы проработать все детали с адвокатом. Я рассказала ей о том, как Майкл был отстраненным и даже жестоким. Как он держал детей подальше от меня. Как он игнорировал мои просьбы сходить на консультацию. Как он перестал со мной разговаривать.

Мой адвокат набросилась на мои комментарии. Она сказала, что я получу хорошую компенсацию. Мы рассмотрели иск. Я чувствовала, что поступаю справедливо, но при этом отстаиваю то, что мне нужно для нормальной жизни. Оставалось только сообщить плохие новости.

Я молча стояла в дверях кабинета и смотрела на человека, который когда-то был моим мужем, моей родственной душой. Он выглядел как тот же самый человек, но это был не он. Наконец, с меня было достаточно.

— Майкл, я хочу развестись.

Наступило долгое молчание, но я не увидела на его лице никаких эмоций. Мне показалось, что он улыбнулся, но, скорее всего, он был просто в шоке. Он должен был быть в шоке, потому что его реакция была не такой, как я ожидала. Ни криков, ни вопросов.

— ХОРОШО.

И все. В следующую пятницу, ему вручили мое заявление о разводе.

В эти выходные, Майкл был в лучшем настроении. Но если он пытался загладить свою вину, то было уже слишком поздно. Я не была настроена на примирение. Он даже попрощался со мной у двери, когда я уходила на работу в понедельник утром. Слишком мало, слишком поздно, - подумала я.

Придя в офис, я поняла, что возникла большая проблема, но не представляла, в чем она заключается. Мой босс, президент нашей компании и наш корпоративный юрист, переругивались в конференц-зале. Вокруг размахивали кулаками, набитыми бумагами. Я была так занята наблюдением за истерикой, что не заметила мужчину, который ждал меня возле моего рабочего места. Он напугал меня, когда заговорил.

— Дженнифер Смит?

— Да.

— Вас обслужили.

Мужчина вручил мне массивный конверт, сфотографировал меня и ушел. У меня даже не было возможности присесть, не говоря уже о том, чтобы посмотреть на содержимое конверта. Как только мужчина ушел, передо мной встали охранник и менеджер по персоналу.

— Миссис Смит, вы отстранены от работы, на время расследования обвинений в неподобающем поведении на рабочем месте. Пожалуйста, соберите свои личные вещи и покиньте здание, - сказала она.

Было унизительно собирать свои вещи, пока мои коллеги смотрели на это. Еще хуже было, когда меня выпроводили из здания. Я понятия не имела, что происходит. Я едва успела выехать с парковки, как у меня зазвонил телефон. Это был мой адвокат. Я даже не успела поздороваться, как она уже начала меня отчитывать. "Скрыть важную информацию" и "выставить ее идиоткой" - единственные фразы, которые имели смысл.

Я ехала домой в тишине. Дом снова был пуст, когда я подъехала. Я понятия не имела, какой ад я развязала, пока, наконец, не успокоилась достаточно, чтобы вспомнить о конверте. Встречное прошение Майкла, было сокрушительным. Почти все мои внебрачные связи, были задокументированы. Денег не было. Он потратил почти все наши сбережения. Больше всего, меня поразило слово: прелюбодеяние.

Я думала, что моя жизнь не может быть хуже. Потом я попыталась позвонить родителям. Мне нужна была поддержка. Мой отец назвал меня шлюхой и бросил трубку. Ему не нужно было объяснять мне, почему он так думает. Я знала.

Следующие семь дней, были самыми одинокими в моей жизни, но спустя годы, я буду вспоминать их с нежностью, как хорошие дни. Майкл оставил записку, которую я нашла позже, о том, что он взял детей в поход и вернется в воскресенье. В тот первый вечер, моя старшая подруга Ребекка позвонила около семи часов, чтобы узнать, как я. Она сказала мне, что Майкл прислал ей DVD, и что я не захочу знать, что на нем.

В течение следующих нескольких дней, мой адвокат подробно описывал безнадежность моего положения. Меня уволили по причине нарушения трудовой дисциплины, против моей компании, нескольких клиентов компании и всех моих сексуальных партнеров был подан иск. Я потеряю опеку над своими детьми, я потеряю все.

В тот момент, я была готова на все, лишь бы Майкл прекратил все судебные тяжбы. Я пыталась подготовиться к его возвращению. К сожалению, я не могла перестать плакать. Когда моя семья вернулась домой, я была в полном беспорядке. Дети прошли мимо меня, как будто меня и не было в комнате. Майкл вошел через несколько минут, с пивом в руке, с таким видом, как будто его ничего не волновало. Я едва могла заставить себя говорить.

— Ты погубишь меня.

Чистая ненависть в его голосе, уничтожила меня.

— Боже, я надеюсь на это.

Когда я попыталась затронуть тему нашей истории, как мужа и жены, он назвал меня шлюхой.

В тот момент, я даже не разговаривала с ним. Я просто размышляла вслух. Но Майкл разразился тирадой, которая продолжалась несколько минут. Шлюха. Шлюха. Пизда. Сука. Каждое слово разрывало меня. Я была кончена. Тогда он встал и вышел из комнаты.

Я могу честно сказать, что я не сдалась. Я пыталась восстановить связь с Майклом. Но он не хотел со мной разговаривать. Мне было интересно, как Майкл и дети справляются без денег, но, похоже, все было в порядке. Иногда я тайком наблюдала, как он отвозит или забирает их из школы.

Я не могла найти работу и получала пособие по безработице. Мои родители не хотели со мной разговаривать. Мне нужно было где-то жить, поэтому я начала переходить от одного к другому, в основном, к разведенным мужчинам. Никто не хотел оставлять меня рядом надолго. В один день все было хорошо, а в другой они хотели, чтобы я ушла. По совету адвоката, я начала ходить к психотерапевту. Она считала, что если я раскаюсь в своем поведении и попытаюсь самостоятельно получить профессиональную помощь, то это поможет мне в суде. У меня было очень мало надежды.

Мне удалось проработать некоторые моменты, большинством из которых я поделилась с вами. Но лучший совет моего психотерапевта, прозвучал ближе к концу наших занятий. Она посоветовала бежать, далеко-далеко.

Я не знаю точно, почему он решил ответить мне. Это мог быть телефонный звонок, электронное письмо или даже одно из десятков писем, которые я отправила. Но что бы то ни было, я пришла домой и меня ждала посылка от Майкла. Я сразу узнала стандартную подарочную коробку магазина. Открытка была адресована мне, в довольно вульгарной манере. Когда я увидела гигантскую секс-игрушку и бутылочку со смазкой, я все поняла. Он знал почти все. Он действительно ненавидел меня и имел очень конкретное предложение о том, как мне лучше использовать свое время.

Я не знаю, почему осознание того, что он знал о моем добровольном предательстве, было намного хуже. Но это было так. Я плакала. Сильно. В то время, я жила у друга друга. Приличный парень по имени Роберт. Я думаю, что у него были планы сделать наши отношения чем-то большим, чем просто соседство. Когда он зашел в комнату, чтобы узнать, что случилось, я поняла, что он выпил. Когда он увидел пакет, он был в ярости и вышел за дверь, прежде чем я успела его остановить.

Я забеспокоилась, когда через несколько часов, Роберта не оказалось дома. Мне следовало бы. Медсестры в больнице были немногословны в деталях, но знали большую часть истории. Очевидно, Роберт пошел на конфликт с Майклом. Майкл почти избил его до смерти. Его лицо было изуродовано. У него было сотрясение мозга, несколько внутренних повреждений и раздробленное левое бедро. Я была в ужасе. Мои проблемы, теперь заражали людей вокруг меня.

На следующем сеансе, я рассказала эту историю своему психотерапевту. Она начала задавать мне вопросы о Майкле. Я рассказала ей все, что знала. Он был единственным ребенком, у него не было семьи. Он осиротел в подростковом возрасте. Я рассказала о нашей юной любви, о его преданности мне и детям. Я рассказала о его поступках в течение двух лет, когда он должен был знать о моей измене и последующем поведении. И я рассказала ей, что Майкл сделал с Робертом.

Когда я закончила, она выглядела испуганной.

— Вы должны бежать отсюда, как можно дальше. Оставьте его одного. Не звоните ему. Не пишите ему. Не позволяйте ему знать, где вы находитесь. Нет никакой надежды на примирение. Даже не пытайтесь. Живите дальше. Если вы надавите на него, наиболее вероятным результатом будет то, что он убьет вас. Ваши действия, явно сломили человека с хрупким рассудком. Он всю жизнь терпел разочарование за разочарованием. Он никогда не простит вас. Он никогда не забудет. Бегите.

И я убежала. Я убежала от воспоминаний о своей идеальной жизни, в дерьмовый студенческий городок в Вирджинии, где нашла еще более дерьмовую работу. Несколько лет спустя я нашла мужчину, который мог терпеть меня и игнорировать мое прошлое. Лучшее, что я могу сказать о нем, это то, что он не вонял и не бил меня. Между нами не было любви, только дружеские отношения. Я уверена, что это было частью моего наказания.

Мои дети связались со мной, когда стали старше, просто чтобы поздороваться и дать мне знать, что они живы и знают, что я тоже. Они никогда не просили видеть меня или играть какую-то значимую роль в их жизни.

Майкл, ну, он процветал без меня. Я следила за его новостями, как только могла. Он всегда был суперзвездой в индустрии программного обеспечения, и у него было огромное состояние, чтобы доказать это. О его личной жизни, ничего особенного не писали.

Я увидела его еще один раз, на свадьбе моей дочери. Я была удивлена, что меня пригласили. Он выглядел фантастически. Он был похож на человека, которому принадлежало мое сердце и которого я предала. Признаюсь, я немного испугалась, когда он подошел ко мне, для последнего злорадства.

— Для протокола... ты первая разрушила мою жизнь.

Он уставился на мое ничтожное обручальное кольцо. В тот момент я пожалела, что надела его на палец.

— Я рад, что ты нашла кого-то. Надеюсь, он сделает тебя счастливой.

А потом он ушел.