Грязные кадры(обновлено 28.03.25)

Вечер с друзьями выдался тёплым и шумным — мы отмечали моё восемнадцатилетие. Меня зовут Данил, и это был мой день, мой праздник. Отца у меня нет, сколько себя помню, мы с мамой всегда были вдвоём. Живём скромно, но уютно, я учусь в колледже, а мама, Екатерина, работает актрисой. Она родила меня совсем юной, в семнадцать, и сейчас ей тридцать пять. Мама всегда была яркой, улыбчивой, полной энергии. Высокая, с длинными тёмными прямыми волосами, она следит за собой — занимается фитнесом, и её стройное тело с тонкой талией это подтверждает. Про её работу я знаю немного: она говорит, что снимается для зарубежной рекламы, состоит в каком-то иностранном актёрском коллективе. В основном играет второстепенные роли или мелькает в массовке, так что я никогда не видел её на экранах.

Сижу я в баре с друзьями — Егором и Димой. Егор притащил свою девушку Алису, и мы вчетвером устроились за столиком в углу. Пиво лилось рекой, но я помнил мамины слова: «Не пей много, Данил, и не приходи домой пьяным в хлам». Так что мы ограничились парой бутылок на брата. Болтали о всяком: об учёбе в колледже и институте, о футболе — Егор опять ныл, что его команда продула, — и о видеоиграх. Дима всё пытался доказать, что он задрот похлеще меня, но я только смеялся. Алиса больше молчала, иногда поддакивала Егору, но в целом вечер прошёл легко и без напряга.

Когда часы пробили полночь, я понял, что пора закругляться. Взглянул на телефон — начало первого. Пешком топать не хотелось, да и пиво давало о себе знать лёгким гудением в голове. Попрощался с ребятами, хлопнул Егора по плечу, кивнул Диме, махнул Алисе и открыл приложение такси. Заказал машину, и через пару минут у бара уже стоял серый седан. Водила, мужик лет сорока с уставшим лицом, буркнул что-то вроде «Куда едем?» Я назвал адрес, плюхнулся на заднее сиденье и откинулся назад. За окном мелькали фонари, улицы были почти пустыми, только редкие машины шуршали шинами по асфальту. В салоне пахло сигаретами и каким-то дешёвым освежителем. Я молчал, водитель тоже не лез с разговорами, и минут через пятнадцать мы уже были у моего дома.

Вылез из машины, хлопнул дверью, поблагодарил водителя коротким «Спасибо» и пошёл к подъезду. На улице было прохладно, лёгкий ветер трепал волосы, а в голове всё ещё шумело от пива. Поднялся на свой этаж, тихо открыл дверь квартиры — дома царила тишина, только слабый свет из кухни падал в коридор. Мама уже спала. Я аккуратно приоткрыл дверь в её комнату, чтобы убедиться, что всё в порядке. Она лежала на боку, одеяло слегка сползло, открывая тонкую талию и изгиб бедра. Длинные тёмные волосы струились по подушке, а грудь среднего размера мягко вздымалась под тонкой тканью ночной рубашки, обтягивающей её стройное, подтянутое тело. Даже во сне она выглядела чертовски притягательно, и я на секунду замер, прежде чем тихо закрыть дверь и пойти к себе.

В комнате я плюхнулся в кресло, включил комп. Голова всё ещё гудела от вечера, но спать не хотелось. Открыл браузер, нашёл первую попавшуюся порнушку — ничего особенного, стандартный ролик с громкими стонами. Расстегнул штаны, быстро передёрнул, пару минут — и готово. Кончил, вытер член салфеткой, бросил её в мусорку. В теле разлилась приятная усталость, смешанная с лёгким алкогольным туманом. Не раздеваясь, рухнул на кровать и почти сразу вырубился.

Утро началось с того, что я почувствовал лёгкий, тёплый поцелуй в краешек губ. Открывать глаза не хотелось, но знакомый запах маминых духов всё-таки вытащил меня из сна. Это была моя мама. На ней всё та же тонкая ночнушка, что я видел ночью, чуть задравшаяся, так что из-под неё выглядывали милые розовые трусики, облегающие её большую упругую попу. Гладкие длинные ноги, стройные от регулярных занятий спортом, слегка блестели в утреннем свете, льющемся из окна. Сквозь ткань ночнушки проступали очертания её небольшой груди, а соски, чуть выпирающие, добавляли этой картине ненавязчивой, но чертовски притягательной сексуальности. Она стояла рядом, наклонившись ко мне, с игривой улыбкой на лице, а её длинные тёмные волосы слегка щекотали моё лицо.

— Мужчина, подъём, — сказала она, продолжая кокетливо улыбаться, глядя на моё сонное и помятое лицо.

— И давно я для тебя стал мужчиной? — пробормотал я, пытаясь разлепить глаза и сфокусироваться на ней.

— Ну как? Официально, теперь ты совершеннолетний! Так что поздравляю, — ответила она, выпрямляясь и поправляя волосы за ухо.

Вчера я почти с самого утра пропадал с друзьями, а к вечеру... про вечер вы уже знаете. Так что у мамули не было шанса меня толком поздравить. Она только записала мне несколько голосовух с тёплыми словами и кинула стикер с подарочной открыткой — такие мелочи, которые всегда заставляли меня улыбаться. А сейчас она явно решила наверстать упущенное.

— Вставай давай. И переоденься, блин! Я смотрю, ты вчера прямо так завалился, даже штаны не снял. Опять друзья тебя споили, бедненького? — продолжила она с явной иронией, скрестив руки на груди, отчего её грудь чуть приподнялась под ночнушкой.

— Да не, мамуль, всё норм было. Я пару бутылок пива выпил только, посидел с ребятами и домой поехал. Ну может... три, — ответил я, потирая лицо ладонью.

— Ага, или четыре, да? — прищурилась она, явно забавляясь.

— Не, точно не больше трёх, — заверил я, хотя в голове всё ещё слегка гудело от вчера.

— Ладно. Восемнадцать не каждый день исполняется. Прощаю, — сказала она, смягчив тон, но всё ещё с той же игривой улыбкой. — А теперь бегом в душ, и на кухню. Я там твой любимый пирог приготовила, ну и чайник уже вскипел, так что шевелись давай!

Выходные прошли без происшествий — мне повезло, что день рождения выпал на субботу, так что я успел отгулять своё восемнадцатилетие как следует. А с понедельника началась обычная рутина. Я отправился на учёбу в колледж, мама пропадала на работе, и так тянулась вся неделя — ничего особенного, просто серые будни.

В среду, во время обеда в столовой, мой друг Дима — тот самый, с которым мы тусили в баре, — достал телефон и сунул мне под нос экран.

— Смотри, что я нашёл, — сказал он с хитрой ухмылкой, явно предвкушая мою реакцию.

На экране крутилось порно, лесбийское, снятое явно не вчера — судя по качеству и стилю, ему было лет десять, если не больше. Я, как знаток этого жанра (а я реально шарю в таких вещах), сразу это просёк: старая картинка, слегка размытая, с типичными для того времени ракурсами. Сначала я не особо вглядывался в лица — просто пялился на экран, пока Дима сидел с этой своей довольной рожей. Но потом мой взгляд зацепился за одну из женщин. Длинные тёмные волосы, стройное тело, знакомая улыбка. Я замер. Это была моя мама.

Шок накрыл меня прямо за столом в столовой колледжа. Шум тарелок, голоса вокруг — всё как будто отодвинулось на задний план. Я медленно поднял глаза на Диму, а он смотрел на меня, едва сдерживая смех.

— Где ты это взял? — выдавил я, чувствуя, как голос предательски дрожит.

— Да в инете наткнулся вчера, — ответил он, явно довольный собой. — Прикинь, сразу понял, что это твоя маман. Решил тебе показать. Скинуть ссылку?

Он уже копался в мессенджере, а потом добавил:

— Она, кстати, реально огонь, фигура — просто бомба.

Я сидел, как пришибленный, чувствуя, как лицо заливает краска. Он скинул мне ссылку, хлопнул по плечу и встал из-за стола.

— Ты идёшь? — бросил он с лёгким подколом в голосе.

Я хотел что-то ответить, но понял, что под столом у меня стоит так, что встать сейчас — значит опозориться перед всей столовкой. А осознание того, что этот стояк — от видео с моей голой мамой, да ещё и от того, что Дима специально мне его подсунул, зная, кто она, — вгоняло меня в какой-то дикий стыд.

— Всё норм, — буркнул я, пытаясь держать лицо, а потом схватил телефон и начал притворяться, что мне звонят.

— Алло, да, щас поговорю, — забормотал я, лишь бы он свалил.

Дима хмыкнул, махнул рукой и ушёл, оставив меня одного за столом.

Когда он скрылся за дверью, я выдохнул. Сердце колотилось, в голове был полный бардак. Я пытался переварить это всё — то, что Дима заранее узнал мою маму в этом видео и решил меня "порадовать". Пальцы сами полезли в мессенджер. Ссылку я добавил в избранное. Зачем? Не знаю. Или знаю. Пересмотреть это позже — мысль теперь не отпускала.

Следующие несколько дней всё шло как обычно. Я приходил с учёбы, иногда заскакивали друзья — Егор или Дима, поболтать, поиграть в приставку. Мама возвращалась домой ближе к десяти вечера, когда ребята уже расходились по домам. Она, как всегда, занималась своими делами: готовила что-то простое, иногда баловала меня вкусными завтраками по утрам — омлет с сыром или блинчики, — но чаще заказывала доставку еды. Убираться она не любила, это было заметно: квартира всегда сияла чистотой, но только благодаря тётке из клининга, которая приходила раз в неделю. С мамой мы общались нормально — не то чтобы мало, она часто расспрашивала меня про учёбу, про друзей, даже подкалывала насчёт девушек, — но вот про её работу разговоров почти не было. Пару раз я пытался что-то узнать, но мамуля ловко переводила тему, и я как-то не настаивал.

Очередным вечером, где-то около восьми, она вернулась с работы, бросила сумку на диван и крикнула мне из коридора:

— Данил, пицца тебя устроит?

— Да, нормально, — отозвался я, не отрываясь от телефона.

Она заказала большую пепперони, а сама начала собирать спортивную сумку на тренировку. Кажется, сегодня у неё была йога — она закинула в сумку лосины, футболку, кроссовки, завязала волосы в хвост и уже через пятнадцать минут выпорхнула за дверь, оставив за собой лёгкий шлейф сладких духов. Как только хлопнула дверь, я вспомнил про то самое видео. Точнее, я о нём и не забывал — оно крутилось в голове с той самой среды, но каждый раз, когда я собирался его открыть и нормально посмотреть, что-то мешало. То друзья звали тусить, то мама была дома, то просто накатывало какое-то странное чувство. Неловкость, что ли. Это вообще нормально — смотреть такое с собственной мамой? В общем, настрой всё время был не тот.

А тут — тишина, квартира пустая, только аромат её духов витает в воздухе. Меня как с цепи сорвало. Я закрылся в комнате, включил комп, открыл ссылку из избранного и запустил видео. Сердце заколотилось, едва я увидел её — молодую, с длинными тёмными волосами, голую, в каких-то откровенных позах. Я дрочил так яростно, будто от этого зависела моя жизнь. Кончил раз, потом второй, потом третий — всё за какие-то полчаса. В голове был туман, тело дрожало, а видео всё крутилось, и я не мог оторваться. Пока наконец не зазвонил домофон — курьер с пиццей. Я быстро выключил экран, натянул штаны, вытер руки и пошёл открывать дверь, всё ещё пытаясь отдышаться.

Время летело, дни шли. Вскоре я заметил за собой, что не могу смотреть на маму как раньше. Каждый раз, когда она была рядом, мой взгляд невольно цеплялся за её сочные формы — тонкую талию, большую упругую задницу, грудь небольшую, но упругую и стоячую, идеальной формы, с часто торчащими сосками, которые проступали сквозь ткань даже самой плотной футболки. Я пытался представить её без одежды. А когда она ходила по дому полуголая, в своих коротких футболках и трусиках, с милыми носочками на ногах, мне приходилось изворачиваться, чтобы скрыть стояк. Он возникал в самые неподходящие моменты — например, за завтраком, когда я сидел за столом и пытался делать вид, что ем, а не пялюсь на неё, краснея до ушей.

Иногда мне казалось, что она специально это делает. Крутит передо мной своей сочной попкой, выбирает такие ракурсы, что я чуть не задыхался от вида. Она могла нагнуться за чем-то чуть ли не до пола, будто невзначай, и тогда тонкая ткань её трусиков в облипку натягивалась, очерчивая слегка выпирающую киску. От такого зрелища я терялся, начинал вести себя как полный идиот — ронял вилку, проливал чай, бормотал что-то невнятное. А мама только смеялась, продолжая игриво улыбаться, как будто ничего не замечая.

Но я-то видел, как она это делает — как бы случайно, но с явным намёком. Её движения, её взгляды, лёгкие касания, когда она проходила мимо, — всё это дразнило меня ещё больше. Я сидел, сжимая руки в кулаки под столом, и пытался понять, специально ли она так себя ведёт или мне просто сносит крышу от того видео, что я пересматривал уже десятки раз.

Интересно, если она снималась в таких фильмах, могу ли я найти что-то, где её ебут? — задавался вопросом я. Лесбийские сцены с мамой, конечно, горячие — от них у меня до сих пор мурашки по коже, — но предвкушение от сцены, где какой-нибудь мужик вставляет в неё свой член, сводило меня с ума. Одна мысль об этом будила во мне что-то дикое, необузданное.

Я тратил по несколько часов за ночь, пытаясь прошерстить весь интернет в поисках этого желанного видео. Открывал вкладку за вкладкой, копался в самых тёмных уголках сети. Испробовал всё: от обычных поисковиков до форумов, где сидят такие же одержимые. Вбивал даже её настоящее имя и фамилию — те, что знал с детства. Ничего. Вообще ничего. Ни намёка, ни следа. То ли я искал как-то не так, то ли не там, где надо. А может, такого просто не существует. Как на зло, в том лесбийском видео, что я пересматривал десятки раз, не было никаких тегов, никаких упоминаний об актрисах — просто голая страсть без имён.

Меня ещё мучал другой вопрос: она правда сейчас снимается в массовке или играет каких-то второстепенных персонажей в зарубежных проектах? Она всегда так говорила — мол, реклама, иностранные коллективы, ничего серьёзного. Но что, если это просто легенда для меня? Что, если за её лёгкими улыбками и уклончивыми ответами скрывается что-то большее? Я ловил себя на том, что всё чаще сомневаюсь в её словах, хотя доказательств никаких не было.

А потом в голове всплыла мысль: что, если спросить у неё напрямую? Просто взять и выложить всё как есть. Но тут же накатывал холодный пот. Могу ли я вообще такое спрашивать у своей мамы? Это же не про погоду поболтать или про учёбу рассказать. Как вообще начать такой разговор? И что будет, если она поймёт, что я видел то видео? От одной этой мысли я краснел и чувствовал себя полным придурком, но любопытство — или что-то похуже — всё равно не отпускало.

Ещё мне казалось странным, что мама ни с кем не встречается. Она очень эффектная женщина — в свои тридцать пять она выглядела лет на двадцать восемь, от силы на тридцать. Высокая, с подтянутой фигурой, которую она активно поддерживала спортом: изящная талия, округлая упругая попка, грудь аккуратная, но притягательная. Лицо у неё было словно с обложки — глубокие тёмно-карие глаза, естественно пухлые губы, обрамлённые длинными тёмными прядями, что спадали ей на плечи. Даже без косметики, какой я привык её видеть дома, она излучала какую-то природную, чертовски манящую сексуальность. Не понимаю... с такой-то внешностью мужики должны были виться вокруг неё толпами. Но за всё время, что я её помню, она ходила на свидания раз пять, ну максимум десять. Один раз не ночевала дома — я тогда подумал, может, у неё кто-то завёлся, — а в остальном её жизнь была до скучного предсказуемой. Работа — дом — тренировка. Ну и, конечно, она всегда выкраивала время, чтобы заниматься мной и моим воспитанием.

Вообще, взвесив все за и против, я решил попробовать намекнуть ей, что знаю про видео. И намёк вышел довольно толстым — тоньше я просто не умел.

Во время очередного завтрака я намеренно оставил телефон на столе. На экране крутился тот самый ролик, да ещё и со звуком — стонами, вздохами, всем набором, — чтобы уж точно не пропустила. А сам ушёл в туалет, типа поссать. Внутри всё колотилось, но я старался держать лицо. Когда вернулся, мама стояла возле кухонного стола, держа мой телефон в руке. Её длинные тёмные волосы чуть растрепались, обрамляя лицо с этими её пронзительными тёмно-карими глазами, а на губах играла тень удивления, смешанного с лёгким волнением.

— Нашёл, всё-таки... — выдохнула она, чуть помедлив.

— Ну, я в принципе знала, что это рано или поздно произойдёт, — продолжила она, ставя телефон на стол. — В принципе, ты уже взрослый мальчик, так что самое время нам с тобой это обсудить.

Такого поворота я никак не мог ожидать. Я плюхнулся на стул перед ней, чувствуя, как горят уши, и приготовился слушать. Сердце стучало где-то в горле, но отступать было уже некуда.

— Как ты уже мог и сам догадаться, я не просто актриса. Я снимаюсь в фильмах для взрослых, — спокойно и ровно произнесла мама, глядя на меня серьёзным взглядом.

— СнимаешьСЯ? — вырвалось у меня от удивления, и голос чуть дрогнул.

Мама замолчала на пару секунд, а потом вдруг звонко рассмеялась, откинув голову назад.

— Ты что, только это старьё видел с моим участием? Ха-ха, — сказала она, всё ещё посмеиваясь.

Она говорила так легко и непринуждённо, что я невольно начал чувствовать себя увереннее, хотя внутри всё ещё бурлило от смеси шока и любопытства.

— Ну да, а что, ещё есть? — спросил я, пытаясь звучать небрежно.

— Конечно, блин! — ответила она с ноткой гордости, словно хвастаясь своим портфолио.

— Это вообще ерунда, я тут ещё такая неопытная, ничего не умею, вся такая стесняшка, хахаха, сейчас пересматривала и даже стыдно стало, — продолжила она, мило улыбаясь и слегка прищурив глаза.

Она внимательно посмотрела на меня, явно ожидая какой-то реакции, но я только молча пялился на её лицо, не зная, что сказать.

— Ой, только не говори, что не искал! — подколола она с лукавой улыбкой. — Знаю я вас.

Интересно, кого это "нас"? — мелькнуло у меня в голове, но я промолчал.

— Слушай, да не парься ты, — сказала мама, заметив, как я краснею, и её голос стал мягче, почти успокаивающим. — Мама у тебя в этом плане вообще современная женщина.

— Это же просто работа, ничего особенного, просто рутина. Кто-то вон за прилавком сигаретами торгует, кто-то полы моет, у каждого своё. Я ещё в юности поняла, что создана для чего-то подобного, — добавила она, словно погружаясь в воспоминания о своей бурной молодости.

Я реально не знал, что ей ответить. Слова застревали где-то в горле, и я просто сидел и слушал, чувствуя, как сердце всё ещё колотится.

— Ой, ну хочешь, вместе посмотрим какой-нибудь фильмец с моим участием? — вдруг предложила она, сохраняя ту же игривую улыбку, от которой у меня внутри всё переворачивалось.

Я задумался на несколько секунд. Голова гудела, мысли путались, но, сам не поняв как, я робко кивнул в знак согласия. Увидев это, мама даже слегка оживилась, её глаза загорелись.

— Но чур я выбираю! — добавила она с лёгким смехом, хлопнув ладонью по столу.

— Ладно. Тогда вечером увидимся. У нас сегодня съёмок нет, но на тренировке мне всё же нужно будет попахать. Не просто всё-таки это всё в таком виде поддерживать, — добавила мама, демонстративно пожав руками свои упругие груди, которые натянули ткань футболки. — Давай, собирайся на учёбу, опаздываешь уже.

Время тянулось медленно, почти бесконечно. Я даже ни с кем не общался — не мог. Просто сидел на парах и пялился на часы, считая минуты. С одной стороны, я сгорал от нетерпения увидеть маму в новой сцене, представляя, как это будет горячо. С другой — жутко волновался. Обстановка ведь довольно интимная, а вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг она заметит мой стояк и разочаруется во мне? Или, хуже того, решит, что я какой-то извращенец? В голове крутился миллион вопросов, и каждый новый только сильнее закручивал нервы. Когда учёба наконец закончилась, я решил пройтись домой пешком, подышать воздухом, привести мысли в порядок. Мама должна была вернуться с тренировки около четырёх — у меня оставался ещё час.

Мне казалось, что как только она зайдёт домой, мы сразу усядемся перед экраном её ноутбука и включим самое горячее порно в моей жизни. Но нет, ничего такого не произошло. Прошёл час — мама валялась на диване, листала инстаграм, лениво скролля пальцем. Прошёл ещё час. Она предложила заказать что-нибудь на ужин.

— Что хочешь? — спросила она как ни в чём не бывало, будто никакого уговора и не было.

Всё шло как обычно, и я уже начал сомневаться, серьёзно ли она говорила. После ужина ничего не изменилось. Я стеснялся напомнить ей про наш договор и до последнего надеялся, что она не пошутила. Когда мама пошла принимать ванну, я сидел у себя в комнате, мысленно смирившись с тем, что смотреть мы, скорее всего, ничего не будем. Может, оно и к лучшему? — подумал я. Сев за комп, я запустил Steam и подгрузился в лобби Доты. Пару каток перед сном — самое то, чтобы отвлечься от этих развратных мыслей. Игра стартанула, я уже выбрал героя, как вдруг дверь в мою комнату открылась.

— Так. Я не поняла?! — спросила мама, подняв бровь.

Она стояла босиком, с мокрыми тёмными волосами, которые струились по плечам. На ней была домашняя футболка, из-под которой выглядывали чёрные трусики, обтягивающие её сочную попку. Сквозь ткань проступали очертания её аккуратной груди с торчащими сосками — она явно только что вышла из душа.

— Мы порнушку смотреть идём или нет? — продолжила она с лёгкой насмешкой в голосе.

Всё, что происходило на экране компьютера, моментально потеряло смысл. Придав своих тиммейтов, я встал АФК, даже не написав ничего в чат. Мама развернулась и пошла вперёд манящей походкой, чуть покачивая бёдрами на своих длинных стройных ногах. Обернувшись через плечо, она поманила меня пальчиком с игривой улыбкой. Мы зашли в гостиную и сели на диван. Перед нами на небольшом столике уже стоял её открытый ноутбук, экран светился. Ей оставалось только нажать на пробел, чтобы запустить видео, которое она заранее выбрала специально для этого вечера.

Я сразу заметил знакомый силуэт на экране. Женщина в сексуальном красном нижнем белье стояла на четвереньках на каком-то бежевом кожаном диване. Она соблазнительно крутила попкой, шлёпая себя по упругой ягодице. Лица какое-то время не было видно, только её длинные тёмные волосы слегка покачивались в такт движениям. Потом в кадр резко вошли два мужика. Сердце у меня заколотилось так, что я почувствовал его в горле. Тот, что стоял сзади, уже тыкал своим большим твёрдым хуем между её ягодиц, оставляя влажные следы на тонкой ткани трусиков. Камера чуть отъехала, и я увидел, как второй мужик, не теряя времени, пропихивает свой здоровый член маме в рот. Я тут же повернулся к ней, сидящей рядом. Она посмотрела на меня с лёгкой игривой улыбкой.

— Смотри, смотри. Не отвлекайся. Одна из моих любимых сцен, между прочим, — сказала она, чуть прищурив глаза.

Мужик сзади резко сдернул с неё трусики вниз до колен, обнажив гладко выбритые отверстия. Влагалище было чуть-чуть неопрятным — не от съёмок, а скорее от природного строения половых губ, — но всё равно выглядело сексуально и притягательно. Чуть выше красовалась аккуратная розоватая дырочка, тугая и манящая. Мужчина, что стоял сзади, уже вовсю шлёпал по ней своим толстым блестящим хуем — видимо, смазанным лубрикантом. Без лишних церемоний он направил его прямо в мамину задницу. Да-да, начал именно с неё. Я пересмотрел кучу порнухи, но не ожидал, что мама выберет такой жёсткий видос. Её узкий анал легко растянулся вокруг массивного ствола, и мужик быстро проскользнул внутрь, пока второй долбил её в глотку, крепко держа руку на затылке.

— Ох бля, обожаю это ощущение, — раздался томный голос мамы, сидящей рядом со мной на диване.

Краем глаза я заметил, как её рука скользнула вниз, ближе к чёрным трусикам, выглядывающим из-под футболки. Я постеснялся разглядывать и резко уставился на экран, лишь бы не увидеть лишнего. Хотя то, что с ней творили там, на видео, показывало вообще всё без стеснения. Мой взгляд приклеился к ноутбуку, но внутри всё кипело — от возбуждения, стыда и какого-то странного чувства, которое я не мог назвать.

Поначалу мой член вообще никак не реагировал на происходящее на экране. Волнение перекрывало всё — я просто сидел, молча глядя вперёд, и время от времени сглатывал ком в горле, который никак не уходил.

Наконец, когда мужчины вытащили свои хуи из её рта и жопы, мама на экране встала с дивана. С довольным лицом, чуть покачивая бёдрами, она улыбалась в камеру, сбрасывая трусики вниз. Потом повернулась попкой к тому, чей член только что сосала. Он плюнул ей на очко и, не теряя времени, вставил свой хуй в её тугую дырочку. Прежде чем начать подмахивать, раскачиваясь на коленях, она поймала рукой член второго и обхватила его губами. Её глаза закатывались от удовольствия, а из горла вырывались глухие, гортанные звуки.

Я так сильно сфокусировался на этой картинке, что не заметил, как мой хуй уже вовсю торчал из-под штанов, натягивая ткань.

— Ой, прости, — выдавил я, когда заметил, что мама покосилась на бугорок между моих ног, и попытался прикрыть его, закинув ногу на ногу.

— Господи, да перестань. Что я там не видела? — отмахнулась она с лёгким смешком.

Заставив меня смутиться ещё сильнее, мама пододвинулась ко мне почти вплотную и, не говоря ни слова, начала быстро пытаться вытащить мой член наружу. Я даже сопротивлялся, прикрывая его рукой, но эти жалкие попытки длились пару секунд. В итоге я расслабился, а мой торчащий вверх хуй запульсировал от возбуждения под её тонкими пальцами.

— И давно ты такого змея отрастил? Хи-хи, — игриво спросила она, плавно двигая кистью вдоль ствола.

— Мам, может, не стоит тебе... ну... это... трогать? — выдавил я, чувствуя, как лицо горит.

— Господи, сын... расслабься! У нас на работе девочка, оператор, вообще подрабатывает тем, что поднимает хуи актёрам, — сказала она, продолжая подрачивать мой член на фоне происходящего на экране.

— Серьёзно? Это как? Дрочит, типа? — удивился я, пытаясь осмыслить её слова.

— Ну да, дрочит, пососать может, — ответила она и, быстро наклонившись, послюнявила мою головку, обхватив её губами. — Что-то суховат, — пояснила она, вернувшись к движению рукой. — Вот теперь как по маслу!

Происходящее стало напоминать сон. Я даже задумался, не сплю ли я. Но её голос раз за разом возвращал меня в реальность.

— Я же говорю, не парься. Я в этих делах профессионал, знаю, как мужчине быстро удовольствие доставить. В конце концов, мы же не ебёмся с тобой, это просто отработка моих навыков на любимом сыночке, — сказала она с лёгкой улыбкой.

Посмотрев на экран, она ускорила движение руки на моём члене.

— О, сейчас в два хуя начнут меня долбить, — бросила она как бы между делом.

Спойлер был, мягко говоря, необычным, но точным. На экране мама оседлала мужчину, что лежал на диване, сев на его торчащий член. Второй подстроился сзади, поставив ногу на край дивана, и поднёс свой хуй к её уже слегка растянутому аналу. Когда он вошёл в попку, тот, что снизу, продолжил долбить её мокрую пизду и тискать её упругие сиськи, которые соблазнительно покачивались прямо перед его лицом. Мужик покрепче вбурился в её жопу, прижимаясь к её округлым ягодицам и схватив её за длинные тёмные волосы. Мама на экране стонала, выкрикивала пошлости на русском, а мужики время от времени отвечали ей что-то на английском. Выходит, не соврала насчёт иностранного коллектива.

Не в силах больше сдерживаться, я почувствовал, что вот-вот кончу. Напряжение накатило волной, и я даже дышать толком не мог. Мама, видимо, тоже заметила, как мой член запульсировал у неё в руке. Она лишь сжала его покрепче своими тонкими пальцами и ещё ускорила движение кисти, не отрывая взгляда от экрана.

Я кончил — резко, сильно, будто всё тело выжали до последней капли. Сперма брызнула ей на руку, немного попало на диван. Я сидел, тяжело дыша, с горящими щеками, а мама, не теряя времени, схватила салфетки со стола и начала вытирать всё с той же лёгкой улыбкой.

— Ну ты даёшь, сынок! Это что, столько накопилось? — подколола она игриво, вытирая мне член и свои пальцы. — Прям как из шланга поливал, хи-хи.

Я только смущённо кивнул, не зная, куда деть глаза. Она бросила скомканные салфетки на столик и хлопнула меня по колену.

— Ладно, досмотрим как-нибудь в другой раз, — сказала она, вставая с дивана. — Отдыхай, герой.

С этими словами она оставила меня одного в гостиной. Я сидел перед ноутбуком, где мужики на экране продолжали жёстко ебать её в обе дырки. Стоны, шлепки, английские фразы вперемешку с её русскими выкриками всё ещё доносились из динамиков. А я просто смотрел, пытаясь прийти в себя после всего, что только что произошло.

    Утро вломилось ко мне с осознанием, что я капитально проспал. Глаза распахнулись, и первое, что я увидел, — экран телефона, где циферки нагло показывали 9:37. Первая пара в колледже начинается в восемь, а я всё ещё валялся в кровати, как какой-то лентяй после тусовки. Голова была тяжёлая, будто ночью я не спал, а пил пиво до рассвета, хотя ничего такого и близко не было. Комната молчала — ни шороха шагов, ни привычного звяканья посуды с кухни. Мама явно свалила на работу ещё затемно, оставив квартиру в какой-то гулкой тишине. Я потянулся к телефону, чуть не уронив его с тумбочки, и открыл телегу. Там светилось её сообщение: "Доброе утро, соня! Завтрак в холодильнике, я на съёмках, вернусь поздно. Не опаздывай!" Отправлено в 6:03 — я даже не слышал, как она собиралась и хлопнула дверью.

Выругавшись вполголоса, я спрыгнул с кровати, запутавшись в одеяле, которое предательски обвилось вокруг ног. Чуть не рухнул на пол, но устоял, пнув эту тряпку в сторону. В утренней суете думать о вчера было некогда — мозг переключился в режим паники, как будто от этого зависела вся моя жизнь. Я рванул на кухню, распахнул холодильник и вытащил тарелку с бутербродами. Мама явно готовила их с утра: аккуратные ломтики хлеба, сыр, колбаса, сверху пара кружков огурца — всё, как я люблю. Даже в спешке она умудрилась сделать это с какой-то заботой, и от этого на секунду стало тепло, но времени размусоливать не было. Я запихивал еду в рот, одновременно натягивая джинсы одной рукой — чуть не порвал штанину, пока пытался влезть в них на ходу. Футболку нашёл в куче вещей на стуле — мятая, с каким-то дурацким принтом, но чистая, и на том спасибо. Зубы чистил на автопилоте, чуть не проглотив пасту, пока в голове крутился только один вопрос: как я вообще умудрился так долго спать?

Схватив рюкзак, я вылетел из квартиры, хлопнув дверью так, что соседская шавка за стеной разразилась визгливым лаем. На улице встретил прохладный утренний воздух — свежий, чуть влажный, он тут же забрался под футболку, заставив поёжиться. Я бежал к остановке, перепрыгивая мелкие трещины в асфальте, и мысленно проклинал себя за то, что не поставил будильник погромче. Автобус подъехал как раз в тот момент, когда я, запыхавшись, добежал до столба. Ввалился внутрь, чуть не споткнувшись о порог, и плюхнулся на свободное место у окна. Лоб прилип к холодному стеклу, дыхание выровнялось, и только тут я понял, что сердце колотится не только от спешки. Вчерашний вечер — её рука, ноутбук, те стоны из динамиков — всё это сидело где-то на краю сознания, но утренняя гонка пока загнала эти мысли в дальний угол.

Пока автобус тащился по пробкам, я пялился на проплывающие за окном дома — серые пятиэтажки, обшарпанные киоски, редкие прохожие с угрюмыми лицами. В салоне пахло мокрыми куртками и чьим-то дешёвым парфюмом. Я достал телефон, чтобы глянуть расписание — две пары уже пролетели, но если потороплюсь, успею хотя бы на третью. Вчерашнее мелькнуло в голове — мамина улыбка, её "досмотрим в другой раз", — но я тут же мотнул головой, прогоняя эти картинки. Надо было думать о том, как выкрутиться перед преподом, а не о том, как её пальцы… Чёрт, хватит. Я засунул телефон обратно в карман и уставился в окно, стараясь сосредоточиться на дороге.

В колледж я ввалился минут за семь до начала третьей пары. Коридоры гудели — кто-то топтался у кофейного автомата, тыкая кнопки и матерясь на сдачу, кто-то орал у окна, перекрикивая гул голосов. Я пробирался к своему кабинету, когда заметил своих у стены — Егор, Дима и Серёжа тусовались, о чём-то трепались. Егор — здоровый, с вечно растрёпанной башкой, в куртке, которую он носил, пока та не развалится. Дима — чуть ниже, с этой своей дурацкой ухмылкой, от которой хочется дать ему подзатыльник. А Серёжа — не совсем наш, скорее приятель, но полезный. Мы звали его Серый — задрот в хорошем смысле: шарил по всем предметам, от сопромата до литры, и всегда выручал с конспектами или шпаргалками. Худой, в мятой рубашке, с очками на пол-лица, он стоял, листая что-то в телефоне, и выглядел так, будто только что из библиотеки сбежал. Но при этом он был адекватный — мог пошутить, пивка хлопнуть, если позвать.

Егор, как только меня засёк, тут же оскалился и пихнул Диму локтем, будто они заранее сговорились.

— О, Данилка пожаловал! Ну что, как вчера вечерок провёл? Успел… отдохнуть по-взрослому? — протянул он, растягивая слова, как резину.

Дима хмыкнул, прикрыв рот ладонью, и подхватил:

— Да, братан, вид у тебя сегодня такой… просвещённый. Много нового узнал, а?

Я сразу просёк, к чему они клонят. Эти уроды намекали на видео с мамой — Дима же сам его мне сунул в столовке, а Егор, видать, тоже в теме. Но они хитро выкручивались, подбирая слова так, чтобы Серый, который уже поднял голову от телефона, ничего не врубился.

— Вы о чём вообще? — вклинился Серый, сдвинув очки на кончик носа и прищурившись. — Какой отдых? Что за просвещение?

— Да так, ничего особенного, — отмахнулся Егор, еле сдерживая смех. — Просто Данил у нас теперь в классике разбирается, спец по… семейным традициям.

Дима чуть не поперхнулся, закашлялся, делая вид, что у него что-то в горло попало. Я почувствовал, как лицо начинает гореть, и уставился в пол, где чья-то кроссовка оставила грязный след. Сердце заколотилось, а в голове мелькнуло: "Только бы Серый не полез дальше, только бы не спросил".

— Вы чё, опять какую-то дичь обсуждали без меня? — Серый хмыкнул, но в голосе было больше любопытства, чем подозрения.

— Да не, просто шутим, — отрезал Дима, махнув рукой. — Данил вчера устал, вот и всё.

Я пробормотал что-то вроде "да идите вы" и начал копаться в рюкзаке, лишь бы не смотреть на них. Подколы продолжались ещё минуту — Егор вставлял что-то про "горячие моменты" и "домашний уют", а Дима поддакивал, роняя фразы вроде "ну, не каждый день такое увидишь". Я краснел всё сильнее, чувствуя, как потеют ладони, и в какой-то момент буркнул:

— Хорош уже, придурки, достали.

Они переглянулись, и, видимо, поняли, что перегнули. Егор хлопнул меня по плечу, типа извиняясь.

— Ладно, ладно, не кипятись. Всё, забыли, — сказал он, хотя в глазах всё ещё плясали черти.

Дима кивнул, подмигнув, но больше не лез. Серый пожал плечами, пробормотав что-то про "странные вы", и снова уткнулся в телефон. Я выдохнул, стараясь успокоиться, но внутри всё ещё ёкало — то ли от стыда, то ли от того, что эти двое знали больше, чем я хотел бы. Тут звякнул звонок, и мы вчетвером потащились в кабинет. Препод ещё не пришёл, но я уже чувствовал, как эта пара будет тянуться вечность с этими клоунами рядом.

Как ни странно, после этой пары — третьей по расписанию, но для меня первой, потому что я продул две предыдущие, — Егор с Димой переключились с подколок на одногруппниц. Пока препод бубнил у доски про какие-то формулы, тыкая мелом так, что пыль летела во все стороны, они уже шептались о том, кто из девчонок в группе "ничего так". В основном наши девчонки были не средней внешности, а то и вовсе страшненькие — сутулые, с прыщами или в каких-то дурацких кофтах, будто из бабкиного сундука. Но две выделялись, как бриллианты в куче мусора: Лера и Маша. Лера — высокая, с длинными светлыми волосами, которые она вечно распускала, и фигурой, как у моделей из рекламы шмоток. Маша — чуть ниже, с короткой стрижкой, но с такой грудью и задницей, что все парни в группе оборачивались, когда она проходила мимо в своих обтягивающих джинсах.

Когда пара закончилась, мы вчетвером — я, Егор, Дима и Серый — потащились на обед в столовку. Пока шли по коридору, парни завели свою любимую тему: обсуждение Леры и Маши, как объектов их фантазий. Егор шёл впереди, размахивая руками, и с горящими глазами выдал:

— Бля, Лёрка конечно да... Загнуть бы её прямо на парте раком и трусы сдёрнуть. Ух, я бы ей Иржана по самые гланды вогнал!

Дима ржал, поддакивая, и вставил своё:

— А мне больше у Машки жопа нравится. Я бы в неё лицом прямо зарылся и вылизывал её, как собака голодная.

Представив это, мы все заржали как кони — даже я не сдержался. Дима, довольный нашей реакцией, продолжил:

— А что? Я так уже делал! Знаете, какая у них после этого пизда мокрая! Хуй влетает только так!

Я хмыкнул, кивнул, типа "да, зачёт", стараясь не отставать от их движухи. Но если честно, их фантазии меня не цепляли так, как их. Мне нравились женщины постарше — с опытом, с уверенностью, с такими формами, от которых башню сносит. Вот, например, наша училка по литературе, Ирина Викторовна. Ей за тридцать, но выглядит она так, что любой пацан в группе теряет дар речи, когда она входит в аудиторию. Высокая, с длинными каштановыми волосами, которые она иногда собирает в строгий пучок, а иногда оставляет распущенными, и они струятся по плечам. Грудь у неё полная, упругая, всегда чуть выпирает под блузкой, а когда она наклоняется над столом, проверяя тетради, виден намёк на кружевной лифчик. Талия тонкая, а бёдра — широкие, обтянутые юбкой-карандашом, которая подчёркивает её сочную попку. Лицо — острые скулы, большие глаза, пухлые губы, которые она красит тёмно-красной помадой. Она ходит на каблуках, и каждый шаг — как вызов, а голос у неё низкий, чуть хрипловатый, от которого мурашки по спине.

Пока Егор с Димой расписывали свои влажные мечты, Серый шёл молча, только странно косился на них время от времени. Он ничего не говорил, просто слушал, теребя ремешок рюкзака, и выглядел так, будто ему неловко или он вообще не врубается, о чём речь. Я бросил на него взгляд — он поправил очки и отвернулся, будто делал вид, что его это не касается. А я всё кивал парням, хмыкал в нужных местах, но в голове крутилось совсем другое — не Лера с Машей, а Ирина Викторовна, наклонившаяся над партой, или… мама на том диване из видео. Чёрт, опять эти мысли.

После учёбы я возвращался домой с Егором. Последняя пара тянулась, как резина, — препод втирал что-то про чертежи, а я пялился в окно, лишь бы не уснуть. Когда наконец звякнул звонок, мы с Егором договорились зайти ко мне — побазарить, поиграть в приставку, расслабиться после этого дня. Дима свалил домой, а Серый сказал, что у него "дела", и ушёл, теребя свой рюкзак. Мы с Егором шли пешком — он пинал камешки по тротуару, а я тащил рюкзак, который уже натирал плечо. Воздух был прохладный, но солнце ещё светило, слепя глаза, пока мы топали через дворы.

Дома я скинул кроссы у порога, а Егор плюхнулся на диван в зале, сразу схватив второй джойстик. Врубили ФИФУ — он выбрал "Реал", я "Барсу", и началась мясорубка. Пока мы гоняли мяч по экрану, Егор трепался на отвлечённые темы.

— Прикинь, братан, коплю на тачку, — начал он, пока его Роналдо обводил моего защитника. — Хочу "бэху" трёшку, старую, но живую. Подшаманить движок, поставить колёса побольше — и гоняй, как король.

— Ага, а бабки где возьмёшь? — хмыкнул я, пытаясь отобрать мяч. — Ты ж после колледжа в автомойку хотел, там таких денег не наскребёшь.

— Да ладно, подшакалю где-нибудь, — отмахнулся он. — А ты куда после учёбы? В контору какую-нибудь или тоже в тачки полезешь?

— Не знаю ещё, — пожал я плечами, забивая гол с углового. — Может, в универе погоняю, если не завалю всё к чертям.

Мы ещё поболтали про шмотки, про то, как Дима опять порвался с какой-то тёлкой в инсте, и как Серый, наверное, сейчас сидит над учебниками, пока мы тут режем. Но вскоре Егор, как бы невзначай, сменил тему. Он отложил джойстик, потянулся, глядя на экран, и бросил:

— Слушай, а твоя мама… она вообще огонь, да? Ты находил ещё что-нибудь с ней в инете? Ну, типа того, что Дима показывал?

Я напрягся, чувствуя, как внутри всё сжалось. Егор смотрел на меня с этой своей ухмылкой, но вроде без подкола, просто любопытство в голосе. Я попытался тактично уйти от темы.

— Да ну, не знаю, чё ты про это вспомнил, — буркнул я, пялясь в телевизор. — Давай лучше ещё катку, а то ты продул, как лох.

— Да ладно тебе, не ломайся, — не унимался он, подвигаясь ближе. — Ну серьёзно, есть же ещё видосы, наверное? Она ж не один раз снималась, такие телки просто так не пропадают.

Я пожал плечами, стараясь держать лицо, и пробормотал:

— Не копал я, Егор, отстань. Чё ты привязался?

Он хмыкнул, но не отвалил, продолжая сверлить меня взглядом. Я уже хотел сказать что-то пожёстче, чтобы заткнуть его, как вдруг заметил на журнальном столике мамин ноутбук. Тот самый, на котором вчера крутилась та порнуха с её участием. Сердце ёкнуло — а что, если показать? Егор же сам напрашивается, да и вчера мама вроде не против была, раз сама предложила досмотреть. Я уже открыл рот, чтобы сказать: "Ладно, ща глянем", но тут в коридоре щёлкнул замок. Ключ провернулся в двери, и я замер, не успев выдавить ни слова.

Дверь распахнулась, и в квартиру влетела мама. Как обычно, в приподнятом настроении — сумка на плече, волосы чуть растрёпаны после работы, но всё равно красиво лежат. Она скинула туфли у порога и прошла мимо зала, где мы сидели с приставкой. Увидев нас, она игриво улыбнулась.

— О, какие кавалеры у меня дома! Привет, мальчики, — бросила она, подмигнув, и скрылась в своей комнате, оставив за собой лёгкий шлейф духов.

Егор повернулся ко мне, приподняв бровь, но я только выдохнул, чувствуя, как жар заливает шею. Момент был упущен — ноутбук так и остался лежать, а я сидел, сжимая джойстик, и пытался понять, что вообще только что чуть не сделал.

Пока мама не вернулась, мы с Егором зарубились в очередную партейку. Я снова взял "Барсу", он "Реал", и мы молча гоняли мяч по экрану, только изредка перебрасываясь фразами вроде "ну ты и нуб" или "смотри, как я тебя ща сделаю". Егор всё ещё косился на меня после того разговора, но больше не лез с расспросами — то ли понял, что я не поведусь, то ли просто ждал момента. Мамин ноутбук так и лежал на журнальном столике, как немой укор, но я старался на него не смотреть, сосредоточившись на игре. Из её комнаты доносились какие-то шорохи — то ли она переодевалась, то ли рылась в шкафу, — но я уже привык к этим звукам и не обращал внимания.

Через минут двадцать дверь её комнаты скрипнула, и мама вышла. Она полностью переоделась из рабочего в повседневное — тёмные джинсы, которые обтягивали её стройные ноги и округлую попку, белая майка, слегка прилегающая к телу, и сверху что-то вроде пиджака — чёрного, чуть oversize, с закатанными рукавами. На плече болталась её любимая спортивная сумка — потёртая, но ярко-синяя, с логотипом какой-то йога-студии. Волосы она завязала в высокий хвост, и выглядела так, будто собралась не на тренировку, а на какую-то стильную тусовку.

— Так, ребят, я на тренировочку, — сказала она, подходя к дивану.

Она наклонилась, чтобы поцеловать меня в щёку, и, как обычно, её губы чуть задели краешек моих губ, оставив влажный след и лёгкий запах её бальзама — что-то сладкое, вроде клубники. Я привык к таким её поцелуям, но всё равно каждый раз немного напрягался, особенно сейчас, когда рядом сидел Егор. Он замер с джойстиком в руках и уставился на нас — в его глазах мелькнула зависть, смешанная с чем-то ещё, что я не успел разобрать. Мама выпрямилась, бросив на него короткий взгляд с лёгкой улыбкой.

— Не шалите тут без меня, — добавила она напоследок, подмигнув нам обоим, и направилась к двери.

Её кроссы простучали по коридору — звук был мягкий, но отчётливый, — а потом хлопнула входная дверь. Я выдохнул, чувствуя, как жар от её поцелуя всё ещё держится на коже, и бросил взгляд на Егора. Он смотрел на меня с этой своей дурацкой ухмылкой, будто хотел что-то сказать, но пока молчал. Я сжал джойстик сильнее и буркнул:

— Чё пялишься? Давай играй, или опять продуешь.

Он хмыкнул, но послушно повернулся к экрану, и мы продолжили катку, хотя я чувствовал, что тишина между нами теперь какая-то тяжёлая.

Изначально я планировал дождаться, пока Егор свалит домой, а потом порыться в мамином ноутбуке в поисках новых видосов с её работы. После её ухода мы продолжали играть, но я уже был не в деле — мысли крутились вокруг того, что может быть спрятано в тех папках. Егор, как назло, не уходил, хоть я и намекал — то зевал демонстративно, то говорил что-то вроде "ну, поздно уже, да?". Он только отмахивался, типа "да ладно, ещё катку", и залипал на диване, будто к нему приклеился. Тренировка у мамы обычно занимала часа два, плюс дорога — времени было в обрез, а любопытство жгло изнутри, как перец в дешёвой шаурме. Я всё чаще косился на ноутбук, лежащий на журнальном столике, и чувствовал, как руки чешутся его открыть.

Наконец я не выдержал. Посреди матча, когда Егор почти забил мне гол, я бросил джойстик на диван и потянулся к столику. Егор удивлённо вскинул брови, но промолчал, только следил за мной взглядом. Я пододвинул ноут к себе, открыл крышку — экран мигнул, высветив рабочий стол с кучей иконок. Папки, файлы, какие-то фотки — всё вперемешку. Я начал рыскать, щёлкая по папкам, пока Егор пялился на меня с предвкушением. Его глаза блестели, и по этой его дурацкой ухмылке было понятно: он знал, что я собираюсь найти и показать. Я кликал наугад, пролистывая документы и какие-то рабочие таблицы, пока не наткнулся на папку с названием "Job_Archive". Сердце ёкнуло — звучало многообещающе.

Открыв её, я понял, что это не совсем то, на что я рассчитывал. Вместо целых роликов или фильмов с мамой в главной роли там был какой-то сырой материал: короткие видосики со съёмочных процессов, куча фотографий — целые паки с ними, — какие-то заметки и черновики. Всё выглядело необработанным, как за кулисами её работы. Были кадры, где она стояла в белье перед камерой, пока мужик с наушниками что-то регулировал, фотки с разных ракурсов — крупным планом её лицо, грудь, попка, — и даже парочка видео, где она смеялась, поправляя волосы, пока оператор ругался на свет. Не то, что я искал, но всё равно зацепило. Егор подался вперёд, чуть не свалившись с дивана, и выдохнул:

— Ну ты даёшь, братан. Давай, запускай что-нибудь.

Я пожал плечами — отступать было поздно — и кликнул на первый попавшийся видеофайл, выбрав его случайно. Экран мигнул, и видео начало грузиться.

Экран мигнул, и видео запустилось. Это была классика — женщина, моя мама, и какой-то мужик. Но кадр выглядел не как готовый фильм, а как сырой материал, снятый с дополнительной камеры сбоку. Вокруг суетились операторы, кто-то возился со светом, поправляя лампы, кто-то тянул микрофон на длинной палке. Всё это было в кадре — шум, голоса, лёгкий бардак съёмочной площадки. Мама стояла на четвереньках на каком-то сером ковре, в чёрном белье, которое едва скрывало её формы. Камера то и дело приближалась, брала её крупным планом — лицо, грудь, попку, — а операторы что-то советовали: "Катя, чуть левее повернись", "улыбнись, не так напряжённо", "давай больше страсти". Она кивала, поправляла волосы и послушно меняла позы, пока мужик рядом надрачивал свой член, пытаясь держать его в тонусе. Видно было, что ему это даётся не без труда — он то и дело бросал взгляд на операторов, ожидая команды.

В какой-то момент к нему подскочила девка из-за камеры — одна из операторов, как я понял. На ней были широкие рваные джинсы, потёртые на коленях, толстовка с капюшоном и нелепые большие очки, которые сползали на нос. Русые волосы собраны в пучок на затылке, лицо милое, с чуть пухлыми щеками и большими глазами, но без грамма макияжа — даже ногти были не накрашены. Выглядела она невзрачно, как студентка, которая только что встала с кровати. Она бухнулась перед мужиком на колени и без лишних слов начала быстро дрочить его член. Егор рядом аж присвистнул, подавшись ближе к экрану.

— Ни хера себе, — выдохнул он. — Это что, так в открытую?

Я промолчал, чувствуя, как жар заливает шею. На видео девка работала чётко — если член не вставал, она наклонялась и помогала ртом. Сосала профессионально, активно двигая головой, заглатывая его глубоко, но без всяких эмоций, как будто это была просто задача. Никаких стонов или кокетства — чисто механика. Как только член мужика снова стоял, она отстранялась, вытирала губы тыльной стороной ладони и отходила в сторону, уступая место съёмке.

Мама, или Катя, как её называли в кадре, встала на четвереньки, повернувшись попкой к основной камере. Её джинсы и майка давно были где-то за кадром, а трусики — спущены до колен. Мужик приставил член к её мокрой пизде, и сперва они замерли — операторы защёлкали фотоаппаратами, делая снимки с разных ракурсов. Кто-то крикнул: "Свет чуть правее!", другой махнул рукой: "Экшен!" — и мужик начал её трахать. Ну, точнее, изображать секс на камеру — движения были резкие, но какие-то постановочные, как будто он больше позировал, чем реально в деле. Мама отыгрывала на полную: стонала, всхлипывала, подавала попку назад, шлёпаясь ягодицами о его бёдра. Её стоны звучали громко, с хрипотцой, и она даже пару раз выгнула спину, чтобы камера лучше взяла её грудь. Но я-то видел — это была игра, профессиональная, без настоящего кайфа, просто работа.

Егор рядом аж дышать перестал, пялясь на экран с открытым ртом. Я чувствовал, как потеют ладони, и старался не смотреть на него — слишком неловко. Видео шло минуты три, а потом резко обрезалось — видимо, это был черновик для монтажа. Егор повернулся ко мне, глаза горят, и выдал:

— Бери выше, братан, это просто пушка. Ещё такое есть?

Я пожал плечами, пытаясь сделать вид, что мне пох, хотя внутри всё колотилось.

— Не знаю, это случайно открыл, — буркнул я, но он явно не поверил.

Мы попробовали ещё пару роликов из той же папки. Я кликал наугад, надеясь найти что-то с мамой, но там был какой-то сумбур. На этих видео её вообще не оказалось — просто другие девки-актрисы и мужики, какие-то незнакомые лица. Всё те же кадры со съёмок: операторы орали что-то про свет, кто-то таскал штативы, а в центре девки вставали в позы, мужики их лапали или трахали на камеру. Один ролик — какая-то блондинка с силиконовыми сиськами сосёт у двух сразу, пока ассистентка, та же, что в прошлом видео, стоит рядом и держит бутылку воды. Другой — брюнетка раком, а мужик шлёпает её по заднице, но всё обрывается на полуслове, будто запись выключили. Ничего цельного, просто куски, черновики, рабочий хаос.

Егору это не мешало пялиться на экран и тереть свой хуй через штаны. Он делал это неумело, типа скрывая — то ногу закинет, то руку в карман сунет, но я всё равно видел, как ткань натягивается. Он аж покраснел, но отворачиваться не стал, только пыхтел, как будто сдерживался. Я сидел рядом, стараясь расслабиться, но чувствовал, как мой хуй пульсирует в штанах, рвётся наружу, давит на ширинку. Вчерашнее вспомнилось — мамина рука, её "расслабься, сынок" — и от этого стало ещё хуже. Но я себя сдерживал, сжимал кулаки, пялился в экран и делал вид, что мне пох, хотя внутри всё кипело.

В какой-то момент телефон пиликнул — пришло сообщение. Я схватил его с дивана и открыл телегу. Мама писала: "Я в магазине возле дома. Тебе взять что-нибудь?" Время на экране показывало, что она скоро вернётся — тренировка кончилась, и теперь она где-то в пяти минутах от подъезда. Я выдохнул, чувствуя, как жар заливает шею, и понял: пора выпроваживать Егора, пока не стало ещё стремнее.

— Слышь, Егор, давай закругляться, — сказал я, закрывая ноут крышкой. — Маман скоро будет, мне ещё… дела надо сделать.

Он повернулся ко мне, всё ещё с этой ухмылкой, и протянул:

— Да ладно, что за дела? Давай ещё глянем, я же вижу, тебе тоже в кайф.

— Не, серьёзно, вали уже, — отрезал я, вставая с дивана и чуть ли не толкая его к выходу. — Завтра побазарим, а то она ща зайдёт, а мы тут…

Егор хмыкнул, но всё-таки поднялся, потянулся и начал собирать свои шмотки.

— Ладно, ладно, не кипятись. Но ты это… копни ещё, братан, там явно огонь прячется, — бросил он напоследок, подмигнув, и потопал к двери.

Я дождался, пока он выйдет, и хлопнул дверью за ним, чувствуя, как сердце колотится. Ноут так и остался лежать на столике, а я стоял посреди зала, пытаясь понять, что вообще только что было.

Егор свалил, а я ушёл к себе в комнату, лишь бы не маячить рядом с этим чёртовым ноутом. Закрыл дверь, рухнул за стол и раскрыл какую-то тетрадь, притворяясь, что копаюсь в сопромате. На деле я просто пялился в кривые буквы, не врубаясь ни в слово — мозги были забиты видосами, Егором и тем, как я чуть не спалился. Минут через десять хлопнула входная дверь — мама вернулась. Я услышал шорох пакетов в коридоре, её лёгкое "уф, тяжёлые" и шаги, уходящие в её спальню. Я сидел, вцепившись в ручку, и ждал, пока она позовёт.

Через какое-то время из кухни донеслось:

— Данил, давай ужинать, я голодная, как зверь!

Я встал, чувствуя, как ноги чуть дрожат, и поплёлся на кухню. Мама уже переоделась в домашнее — чёрная футболка, короткая, едва до середины бёдер, обтягивала её сиськи, как вторая кожа, а под ней — тонкие трусики, которые врезались в её сочную жопу, оставляя мало места для фантазии. На ногах — белые носочки, обнимающие щиколотки, что делало её вид каким-то невинно-развратным. Она стояла у плиты, наливая мне чай, и когда тянулась к чайнику, футболка задралась, обнажая полоску гладкой кожи над трусиками и глубокую ложбинку между её упругими ягодицами. Я плюхнулся за стол, пялясь, как она суетится — каждый её шаг был как порно в замедленной съёмке.

Она наклонилась к нижнему шкафу за сковородкой, и трусики натянулись так, что я увидел, как они врезаются в её пизду, обрисовывая пухлые губы. Футболка сползла вверх, и её сиськи чуть не вывалились — соски, твёрдые, как гвозди, торчали сквозь ткань, будто умоляли их укусить. Она выпрямилась, повернулась ко мне с тарелкой — купила что-то по пути, курицу с картошкой, пахло сочно, как её тело, — и поставила её передо мной. Наклон был низкий, и я засмотрелся на её грудь: полные шары колыхались прямо перед моим лицом, а между ними виднелась потная ложбинка, в которую хотелось зарыться языком. Она отошла к раковине, чуть покачивая бёдрами, и я пялился на её жопу — круглую, тугую, такую, что хотелось шлёпнуть и смотреть, как она дрожит. Когда она потянулась за кружкой, футболка задралась ещё выше, показав низ её живота — плоский, с маленьким пупком, который я представил себе вылизывать, пока она стонет.

Наконец она закончила возню и села напротив, скрестив ноги так, что трусики чуть сползли, открыв краешек лобка. Она подперла лицо рукой, глядя на меня с лёгкой улыбкой, и начала:

— Ну, как учёба? Как день прошёл, сынок?

Я ковырял курицу вилкой, чувствуя, как хуй в штанах снова оживает, и выдавил что-то нейтральное:

— Да нормально. На третью успел, с пацанами поболтал, с Егором поиграли. Всё как обычно.

Я говорил коротко, не лез в подробности — ни про подколы, ни про видео, ни про то, как чуть не кончил, глядя на чужие съёмки полчаса назад. Она кивала, потягивая чай из своей кружки с котиком, и её губы блестели от влаги, маня, как магнит. Потом она вдруг сказала:

— А у меня на работе сегодня было кое-что интересное. Хочешь, расскажу?

Я замер, сжимая вилку, и кивнул, хотя внутри всё сжалось. Её "интересное" с работы — это явно не про скучные совещания, и я понимал, что сейчас услышу что-то, от чего мой хуй встанет ещё сильнее.

Мама отхлебнула чай, поставила кружку на стол и начала рассказывать, глядя на меня с лёгкой улыбкой, будто это был обычный треп про погоду.

— День с утра должен был быть обыденным, даже скучным, — сказала она, крутя ложку между пальцев. — Мы сейчас работаем над крупным проектом, снимаем "полнометражку". Я там больше консультант, чем актриса — даю советы молодым девчонкам, учу их, как правильно двигаться, как подавать себя перед камерой. Ну, знаешь, всякие тонкости.

Она откинулась на стуле, футболка чуть натянулась на её сиськах, и я невольно бросил взгляд туда, пока она продолжала.

— Еще сегодня пришлось самой влезть в кадр. Снялась в двух сценах, чисто "камшоты". Ничего сложного, просто работа.

Я замер с вилкой в руке, глядя на неё чуть шире, чем обычно. "Камшоты" — это слово ударило в голову, как молоток, и я, наверное, выглядел удивлённым, потому что она вдруг остановилась и прищурилась.

— Что, не знаешь, что это такое? — спросила она, наклоняясь чуть ближе ко мне. Её грудь колыхнулась, и я заметил, как соски снова проступили сквозь ткань, твёрдые и манящие.

Она явно решила, что я в шоке от незнания, и начала объяснять, понизив голос, как будто это был какой-то секрет:

— Ну, это когда мужики на нас кончают,  а камера всё снимает крупным планом. Важно правильно подставить себя, чтобы свет падал красиво, и сперма…

— Мам, я знаю, что такое "камшот", — перебил я её, чувствуя, как лицо начинает гореть. — Просто… не ожидал, что ты будешь так в открытую про это.

Она замолчала на секунду, а потом рассмеялась — звонко, с лёгкой хрипотцой, от которой у меня мурашки побежали по спине.

— Ой, ну извини, сынок, — сказала она, всё ещё посмеиваясь. — Раз уж ты теперь знаешь, чем я занимаюсь, привыкай. Это просто работа, ничего такого.

Она пожала плечами, будто говорила о том, как помыла посуду, и отхлебнула ещё чая. Я сидел, пялясь в тарелку, где курица уже остыла, и пытался переварить её слова. Она продолжила, глядя на меня с той же лёгкой улыбкой:

— Понимаешь, для меня это рутина. Остальные сцены вообще быстро отсняли — пара дублей, и всё. Главное, чтобы актрисы не стеснялись, а я им показала, как расслабиться.

Я кивнул, хотя внутри всё кипело — от её слов, от того, как она это говорила, и от картинок, которые сами лезли в голову. Она сидела напротив, такая спокойная, в этих трусиках и футболке, а я чувствовал, как хуй в штанах снова напрягается, и старался не смотреть ей в глаза слишком долго.

Мама откинулась на стуле, потягивая чай, и продолжила, будто рассказывала про поход в магазин.

— Ну так вот. Актёры, которые сегодня мне в рот кончали, уже завсегдатые. Я снималась с ними не раз, — сказала она спокойно, глядя на меня поверх кружки. На секунду она замолчала, будто задумалась, и добавила: — Хорошие ребята.

Она отпила ещё глоток и продолжила, даже не моргнув:

— Но что меня сегодня порадовало, так это новый мальчишка. Представляешь, у нас новый актёр сегодня появился. Парень твоего возраста. У него были пробы, и я должна была с ним поработать. Классическая сцена, что-то типа: пьяный сын пришёл домой и трахнул свою мать.

Она остановилась, посмотрев на меня. Мои глаза, наверное, вылезли из орбит — я сидел, сжимая вилку, и чувствовал, как лицо горит. Она явно заметила мою реакцию и хмыкнула.

— Ой, да ладно! Только не говори, что ты не видел подобной порнушки в интернете, — сказала она с лёгким смешком, махнув рукой. — В общем, слушай дальше.

Она подалась чуть вперёд, футболка натянулась на её сиськах, и я снова невольно засмотрелся, пока она продолжала:

— Парень хоть и молоденький, но хуй просто как у быка, ещё и твёрдый как камень, даже перед камерами не упал ни разу, что редкость в нашей работе, между прочим. Ебёт значит он меня, крутит-вертит в разных позах, оператор всё снимает, всё хорошо, прекрасно даже. Только ракурсы меняем. Всё сочно, страстно смотрится, ещё и с первых дублей всё получается. А я чувствую, что из пизды прям течёт. Обычно мы же смазкой пользуемся на работе, ну сам понимаешь, некоторые сцены чтоб отснять — это часы работы. А тут мальчик так меня пробурил своим инструментом, что я на мгновение вообще забыла, что это пробы и что вокруг куча камер. Лежу, кайфую, только ножки в стороны развожу, а он чё-то там пыхтит, за сиськи меня хватает и долбит во всю амплитуду. Моя дырка в какой-то момент начала как поросёнок чавкать, и дальше… дальше вообще произошло то, что уже наверное год со мной во время съёмок не происходило.

Она сделала паузу, отпив чай, и посмотрела на меня с лукавой улыбкой. Я сидел, вцепившись в стул, чувствуя, как хуй в штанах уже не просто пульсирует, а рвётся наружу.

— Я начинаю кончать по-настоящему, и не один раз, а раз за разом… после третьего даже считать перестала. Меня так накрыло, что после того как оператор сказал "стоп", я ещё какое-то время валялась, истекая соками, пытаясь просто отдышаться.

Она поставила кружку на стол, внимательно наблюдая за мной. Пока она говорила, со мной творилось что-то странное. Её слова — про этого пацана, про её стоны, про "чавкающую дырку" — врубились в мозг, как ток, и я вдруг почувствовал, как трусы становятся мокрыми. Я кончил, прямо в штаны, без единого прикосновения, будто не дрочил месяц и мне показали самых горячих телок в мире. Горячая волна прошла по телу, и я сжал ноги, стараясь не выдать себя, но лицо, наверное, всё сказало за меня.

Она наклонилась ближе, футболка чуть сползла с плеча, показав край соска, и вдруг выдала:

— Кстати, ты бы не хотел как-нибудь на съёмках поприсутствовать? Может, тебе интересно будет, как твоя мама работает?

Я замер, чувствуя, как пот стекает по спине, и выдавил что-то невнятное:

— Э… ну… я даже не знаю…

Она рассмеялась, откинувшись назад, и её грудь снова колыхнулась под футболкой, а я сидел, пытаясь прийти в себя после всего, что только что услышал и почувствовал.

Информация только для фанатов моего творчества: Приветствую! В первую очередь хочу сказать спасибо за то что являетесь частью нашего комьюнити, поддерживаете и цените моё творчество. Так же хочу внести некоторую ясность по следующим вопросам:

Старый бусти к сожалению заблокирован навсегда. Вот ссылка на новый - https://boosty.to/annon379

Сейчас я занимаюсь разработкой визуальной новеллы, и для рассказов совсем не осталось времени. Но, есть хорошая новость. Некоторые рассказы(аудио формат) будут доступны в самой игре. Со временем я буду добавлять новые рассказы и адаптирую лучшее из того что есть в аудио формат. Если вас заинтересует что-то из этого, добро пожаловать на бусти или в ТГ канал (ссылка на него есть на бусти).