Сказание (Обновлённая версия)

Как из славного града Подмышки Выезжал богатырь грозный Гришка Поискать себе женку-супружницу Чтоб была в женских ласках искусница. Чтоб другой богатырь к ней не хаживал, Грудь лебяжью ее не поглаживал, Серым волком под платье не рыскивал... Двадцать лет он такую подыскивал, Двадцать лет и еще лет пятнадцать. И решил он опять в путь собраться, В путь-дороженьку, во поле чистое. Выпил чарку вина он игристого. В чарку ту умещалось ведро — Так горело от страсти нутро. И подался он в даль неизвестную. Королевну искать прелестную. Едет сутки, другие уж к вечеру клонятся, Ветры буйны за ним не угонятся. Сокол сизый и тот не догнал — Кувыркнулся и с криком на землю упал, А Гришка упрямо скакал и скакал В Киев-град на турнир обязательный... Видит камень он вдруг указательный. Трезвым стал, будто и не был пьяным. Бьет коня сапожком он сафьяновым, Но конек тот каурый ни с места, А на камне на том крупным текстом: «Ты не езди уже никуда, Посмотри на свои ты года. Ты невест уже всех повидал, Перепробовал, переебал». Прочитал эти буквы обидные, Для прохожих других очень видные, В грусть-тоску он вошел зеленую И припомнил рекламу хваленую. Вуку Вуку он пил да Виагру, А лечить надо было подагру... Заболела тут грудь и в костях заломило, В сердце что-то вонзилось, как шило. Из заплечной сумы те снадобья достал В придорожную грязь сапогом затоптал. Но натурою был он большой ловелас И банку снадобий оставил в запас. На душе как-то стало приятно. Он поехал дорогой обратной, Но его потянуло к Бабе Яге Был на дружеской с ней он ноге. Та, конечно, хоть гостя не ждАла, Кочевряжиться долго не стала. Улеглась на перину пуховую, А была она бабой бедовою.

Мужем когда-то был сам Водяной,

Ёб до утра весь от счастья хмельной,

Лет сто двадцать назад их судьба развела

Он с Кикиморой крутит нынче дела... Змей Горыныч к ней тоже захаживал И в три хуя с ней связи налаживал.

Был так приятным тройной с ним минет.

Он куннилингус ей делал в ответ.

Как-то однажды дошло до анала

Месяца два она тяжко стонала... Был он в любви борзо прославленным Да погиб же в бою обезглавленным. Гришка тоже старался, как мог, В амурных делах он был вовсе не лох, Принял полбанки таблеток хваленых, Как оказалось, подпольных, паленых. И так утомился он давеча к утру, Листая заморский журнал Кама-Сутру, Зело осунулся и вовсе ослаб, И стало ему не до жен, не до баб. Едва не погиб от случайной интрижки... Вернулся он в славный свой город Подмышки. Может быть так, а быть может инАче, Жизнь он закончил обетом безбрачия. Очень простецкое это сказание, Молодцам добрым всем в назидание.